Платье для королевы

                Платье для королевы.


Сшитое для королевы платье, ждало свою хозяйку в огромной  коробке. Его только что принес  портной. Аккуратно согнутое пополам, оно  лежало внутри. Большая, цвета утреннего неба коробка  из картона, стояла  среди многих таких же разноцветных коробок и с нетерпением смотрела на руки пришедшей королевы.
- Когда же меня откроют? - кричала неслышным криком, стоящему над ней человеку. Королева медленно, не спеша, наклонилась, коснулась крышки все того же цвета утреннего неба, и отодвинула коробку в сторону. Радость ожидания, сменилась от  увиденного равнодушием на лице.
- Фи, какая безвкусица.
Поглядев на материю, она даже не вытащила платья и закрыла крышку коробки. Принялась смотреть другие, рядом стоящие подарки короля к
балу. Забытое королевой платье,  прислуга отнесла в чулан.
Теперь уже никому не нужное, оно сегодня не увидит веселый  бал, на котором хотелось быть самым красивым. Захлопнувшиеся изнутри двери и  удаляющиеся  шаги прислуги  вернули, затихший было, шепот брошенных сюда старых вещей.
- Привет, - шепнул платью живший в чулане мышонок.
Он совершено случайно столкнул в темноте крышку с красивой коробки  и заглянул в неё.
- Привет, - с интересом смотрели перчатки из атласной ткани.
И туфельки стоящие на полке выше крикнули:
- Привет!
Платье ничего не ответило. Ему не хотелось говорить.
- Закройте меня обратно, - сказало мышонку и всем остальным вещам, так ждавших его приветствия.
- Почему? Вы такое красивое! – удивился восхищенный  мышонок.
- Потому, что нет у меня хозяйки, а значит я никому не нужно. И поверьте, от
этого смеяться совсем не хочется.
- Ах, мы тоже не нужны больше королеве.
Проговорили по очереди, живущие в чулане вещи.
- Но это не мешает нам радоваться встречи  друг с другом после того, как погаснет свет, и часы пробьют полночь. Какой смысл грустить, если жизнь
продолжается. Да, она не такая яркая, как могла бы быть. Но она все-таки больше веселая, чем грустная. Теперь ты среди друзей. И мы не хотим, чтобы ты, красивое платье, грустило.
- Ну что вы такое говорите? Вот вы, старые туфельки с поломанным каблучком – вы  все в пыли. Или вы – перчатки, на которых большое пятно от торта. А ты
вообще что можешь, серый мышонок? Или шляпа с поломанным пером. Ведь среди вас нет той былой красоты, которая так нужна сейчас королеве на балу!
Обидев всех своими словами, платье замолчало. Оскорбленные туфельки шептались между собой. Старые куклы  помалкивали, решив не вмешиваться. Шляпа на самой верхней полке тихо покачивалась,  зная, что эта злость платья вскоре пройдет. Она, жившая в чулане уже много лет, видела на своем веку многое. Мышонок, слушая слова платья, хотел закрыть коробку, но толстая тень, появившаяся  из-за угла, остановил его криком:
- Подожди, я хочу посмотреть на платье.
Тень, постепенно выходя на свет луны, пробивающийся сквозь щель, оказалась  хомяком. Толстый, откормленный зверь, часто сбегал из клетки и любил прибегать сюда, в чулан, где  среди вещей никто не мог его найти. Проникая в темную комнату по потайному пути, он любил делать больно, грызя жителей чулана. Наслаждался,  когда вещи просили  не трогать их острыми зубами, и считал себя центром всего замка. Живя целый день в клетке, он мог сбежать только вечером, когда его хозяйка королева засыпала.
- Так, так. Кто тут у нас новенький?
Запрыгнув на полку, толстяк заглянул в коробку. Став рядом с мышонком, держащим крышку, увидел драгоценное стеклышко на платье и решил отгрызть его себе.
- Не смей! - закричал мышонок.
 Кинув крышку рядом с коробкой, заставил хомяка оглянуться.
- Кто это там смеет мне советовать что делать, а что нет?
Прогрохотал в тишине хомяк, подняв свою усатую голову. Испугавшись противного толстяка с острыми зубами, все сразу попрятались по свои углам на полках.
- Ну, то-то же.
Не услышав больше слов возражения, и  не увидев равного себе по силе соперника, хомяк  вернулся обратно к платью. Стал тянуться грязными когтями к зеленому стеклышку, вшитому в материю для красоты. Почти уже достал. Но маленький мышонок опять крикнул:
- Не смей, - и толкнул толстяка в бок.
Почувствовав на своей шкуре удар,  хомяк решил, что стеклышко его подождет и решил  наказать того, кто посмел коснуться его красивой шерстки. Повернувшись к мышонку, прошипел:
- Ступай прочь!
Увидев  перед собой такого малыша, хотел ударить его своим толстым хвостом, но серенький мышонок был шустрее. Перепрыгнув в полете хвост, оттолкнул хомяка от платья и тот, всей своей массой, упал с коробки на полку ниже. Белый пушистый мех  смягчил удар. Опрокинутый хомяк вскочил на ножки и бросился к  мышонку. Оба, схватившись, начали кусать друг друга, то нападая то отступая.
- Тебе не победить меня, замухрышка! -  кричал хомяк
- Пока я жив, тебе не испортить красоту! - кричал в ответ мышонок.
Катаясь в пыли, они не заметили, как полка закончилась и оба упали вниз.
Хомяк всем своим весом придавил мышонка к земле. Вскочив, толстун
обнажил свои когти и хотел добить лежащего перед ним серенького малыша.
- Мышонок беги!
Закричали все жители чулана.
Колокол на башне начал бить двенадцать часов, и в его звоне не было слышно крика. Хомяк почувствовал победу. Мышонок понял, что сейчас будет наказан за то, что посмел возразить сильнейшему. Вещи на  полках повылазили из своих углов и  наблюдали сверху, что же будет дальше. Хомяк  далеко внизу готовился забрать дыхание  мышонка ударом своих когтей. Взмах - и острые лезвия, разрезав воздух, стали опускаться. Никто не мог помешать хомяку.  Все струсили, кроме платья.  Качнувшись в коробке, подвинутой во время боя на край полки, оно сорвалось вниз вместе с упаковкой. Ударив со всей силы толстого хомяка, упало как раз между соперниками. Но густая белая шерстка опять смягчила удар. Хомяк поднялся и  увидел на полу платье, выпавшее из коробки, а рядом мышонка. Золото ниток и  цвет сверкающих стеклышек заставили хомяка подпрыгнуть и тут же броситься  к платью
- Ну вот он и конец красоте, - подумал мышонок, все еще бессильно лежа на полу. Коснувшись шелка платья, он в отчаянии закрыл глаза.
Внезапный скрип двери, заставил всех жителей чулана затихнуть. На звук упавшей коробки к ним заглянула прислуга королевы. Это была Дорис,  девушка нанятая смотреть за цветами в замке. Поднятая с кровати королевой, как и вся остальная прислуга, она уже целый час искала сбежавшего хомяка. Зажженная свеча осветила беглеца,  стоящего в углу  чулана. Схватив его рукой, Дорис крикнула.
- Нашла! – и исчезла вместе пойманным хомяком.
- Посади его в новую клетку, - слова королевы слышались откуда-то издалека.
- Сколько у вас там, в чулане, красивых вещей! - восторгалась девушка.
- Ах да, Дорис,  возьми себе их все. Это в награду за моего пойманного любимца.
Шаги пришедшей королевы и скрипящая дверца клетки отвлекли насторожившиеся вещи.  Никто не обратил внимания на писк хомяка.
- Поделом тебе толстяк, - проговорил мышонок, глядя, как королева уносит клетку с хомяком прочь. 
В не запертый чулан  вернулась девушка. Не спеша, аккуратно  сложив, Дорис  взяла с собой все ненужные вещи королевы. Отнесла  их домой. Там, теплая вода и умелые руки, отстирали пятно с атласных рукавичек. Сняв с туфелек пыль, девушка попросила сапожника отремонтировать их.  А он, мастер своего дела, сделал из старой пары новее  красивые туфельки. Игрушки, пылящиеся на полках, были  розданы детям. А уставшая старая  шляпа заняла почетное место дома, в теплой комнате, где могла разговаривать с треском  дров в камине. Одев все  на себя, Дорис вышла на улицу, где простой народ   веселился в танце праздника. Сверкая красотой, на зависть королеве, она  была самой прекрасной среди дам. И принц  увидел прелестную девушку  и влюбился. Став вновь нужными, забытые вещи смеялись вместе с новой хозяйкой,  среди всех тех кто был на карнавале. Танцуя с принцем, в красивом платье, Дорис светилась счастьем. Противный хомяк,  запертый в клетку,  видел,  как радовались вещи. Так и не испортив красоту, он завидовал свободе мышонка. А серенький малыш, подбежав к железной клетке, смотрел на танец и ел вкусные крошки. Без друзей, без их веселого смеха,  хомяк одиноко сидел в своем домик, а мышонок продолжал радоваться счастью жителей чулана. Вот так закончилась эта сказка, в которой злой и думающий только о себе  был наказан - а смелый и добрый, как всегда был награжден.