Не Правда ли?

Днями исполнится сто лет со дня выхода первого номера газеты "Правда".
Для моего поколения в этой газете правды было больше, чем в самой правде. Нас так учили:в газете не может быть лжи! Газета - истина в последней инстанции. Даже если ещё в предыдущем номере было написано что товарищ Берия - верный ленинец, а из нынешней "Правды" следует, что он - шпион и враг - верь последнему номеру.

Берия, Берия, потерял доверие.
А товарищ Маленков надавал ему пинков.

Правда в "Правде" всегда подстраивалась под мнение Политбюро, но нам казалось, что самоё Пролитбюро принимает решения, исходя исключительно из написанного в "Правде". И когда нынче комунисты буквально празднуют юбилей главной большевистской газеты - я с ними соглашаюсь. Действительно - главны Орган ЦК КПСС газета "Правда" сполна выполнила ленинское предназначение о коллективном агитаторе и коллективно организаторе масс.
Газета была столь же монолитной и лишённой всяких смонений, как и сам сталинско-брежневкий режим.
Скажу больше - "Правда" во многом и выковала того самого советского человека, что в мире нынче известен, как совок. "Правда" была цементом, намертво сковавшим вокруг "родного ЦК" супердержаву под названием СССР. И в этом плане она оказалась невероятно успешным идеологическим проектом, достойным того, чтобы на нём учились нынешние вожди ,как надо - или не надо - оболванивать массы. Эта газета была во множестве расклонирована по всей стране и не было в ней изданий,выходящих за рамки "Правды". В областях это были свои "белгородские правды", в районах - мелкие "правдочки" с часто нелепыми названиями вроде "вперёд" или "знамя труда". И редакторы от самого главного - правдовского, и до последнего, в колхозной многотиражке "За урожай", подбирались непременно по признаку личной преданности режиму. От него не требовалось быть журналистом. Это был комиссар при печатном станке. Без убеждений. Без знаний. Без принципов. Это был образчик редактора, описанный ещё Козьмой Прутковым в его знаменитом проекте "О единомыслии в России".  То, что Алексею Жемчужникову казалось бредом, большевики возвели в абсолют : "Велеть всем редакторам...неусыпно вести и постоянно сообщать в одно центральное учреждени списки всех лиц, служащих под их началом, с пометкой противу каждого,какие получают газеты и журналы. И не получающих официального органа, как не содействующих благодетельным указаниям начальства, отнюдь не повышать ни в должности, ни в чины и не удостаивать
ни наград, ни командировок..."
Попробовал бы  член партии не подписаться на "Правду", а ещё областную и районную "правдочку"! "Подписка - дело добровольное, но её нельзя пускать на самотёк" - любил повторять мой редактор районой газеты. Собственно - главной обязанностью и моего, и всех прочих редакторов именно и было следить - бдить! - за тем, чтобы многонациональный советский народ обязательно читал только то, что и печатают эти самые редакторы. И когда , в конце восьмидесятых годов, стало можно издавать книги за
свой счёт - я рискнул, собрав под обложку несколько рассказов.
Редактор рвал и метал :
-Как! - кричал он на планёрке, - ты же там можёшь чёрт - де что написать! А кто следить будет?
Вот оно - ключевое слово советской журналистики: слежка! Оно выкристоваллизовалось в ВОХРовский окрик : шаг вправо - шаг влево считается побег.
Газета "Правда", как и вся советская пресса, была не информационной,не познавательной,не гуманной. Она была откровенно охранительной.
И в этой своей ипостаси "Правда" оказалась невероятно действенной. Ещё бы! Любой партийный бонза был обречен, если по нему "проезжалась " партийная печать. Приезд журналиста в коллектив был для начальства  страшнее прокурорской проверки. На каждое критической выступление любой захудалой многотиражки критикумый обязан был дать ответ.
Газета была больше кнут, чем пряник. Она гнала  людей в атаку и поднимала на стройки коммунизма. Журналист и впрямь находился на острие жизни,потому строки фронтовой песни:

"...на пикапе драном,
И с одним наганом
Первыми врывались в города"

воспринимались совершенно прадивыми.
В массовости была сила "Правды" и всей советской прессы. Но в этом же крылось  и её бессилие. Ведомые казенной "Правдой", советские люди зашли в тупик. Коммисары при печатном станке оказались такими же слепцами, как и те, кого они вели за собой "с "лейкой " и блокнотом".
Сто лет партийной прессы показали, что "Правду" невозможно , как пушку в колодки, забить в газетные полосы. Слишком дерзко для любого человека заявлять, что только его слова есть настоящая правда. Даже если этот человек управляет гильотиной.