Морзянка...

Продолжение...       

 Во взводе управления имелось отделение связи с коротковолновой радиостанцией Р-104. Командиром отделения являлся москвич сержант Владимир Волков, из Кунцево. Мне было известно, что он занимался боксом и имел второй разряд, а это в армии большой плюс, который вызывал уважение у сослуживцев.

Однажды он подошел ко мне и начал разговор о моей гражданской специальности:
 - Слушай, у тебя в документах указано, что ты радиотелефонист первого класса, а чем именно ты занимался на гражданке?
 - В трудовой книжке, моя специальность называется надсмотрщик, а вообще - это монтер по обслуживанию радиотрансляционных точек и телефонов на участке, включая воздушные линии,- объяснил я, пытаясь понять, к чему он клонит.

-А ты про азбуку Морзе слышал когда-нибудь?
 - Слышать-то слышал, но ни одной буквы, отродясь, не знал, - я уже стал понимать, что разговор этот затеян неспроста. Учитывая, что у меня по-прежнему не было воинской специальности, понимал: к какому-нибудь делу меня должны определить (ведь не плакаты же писать всю службу!), и этот разговор, вероятно, как раз о моей дальнейшей судьбе.

 - Понимаешь, у меня радист, который проучился целый год, но не смог освоить морзянки и сдать на третий класс. Начальство приказало мне взять, для обучения другого и предложило поговорить с тобой. Но для успеха в учебе, у человека должно быть большое желание и присутствовать музыкальный слух. У тебя как с этим, ну, хотя бы с желанием? - озадачил он меня.

Я знал этого парня-неудачника, по фамилии Марченко. Красивый, высокий парень (примерно ростом 1-90), интеллигентного вида, и вдруг не смог справиться с морзянкой? Значит, это далеко не простое дело, и мне также, нелегко будет одолеть, эту самую азбуку...

- Короче, - видя моё замешательство, и чувствуя, что я сам вряд ли приму правильное решение - сержант пошел на откровенность. – Начальство приказало, и завтра после завтрака, отправляемся на занятие в радиокласс, который находится в батальоне связи! Буду с тобой заниматься индивидуально.
- А если у меня тоже не получится,- засомневался я.
 - Поживем – увидим! – сказал сержант. - А пока вот тебе моя тетрадь - начинай учить азбуку...
 
То, что это радиодело мне по плечу, я понял, примерно, через месяц. С памятью у меня было все в порядке, тетрадку с необходимыми записями для обучения я завел свою, и уже все реже и реже заглядывал в неё на занятиях. Мой наставник тоже был доволен, и, даже предложил мне подзаняться боксом, как говорится - без ущерба для занятий по основной специальности.

Теперь с утра, вместо общей зарядки, мы занимались с ним своей, обособленно от других. Мы отбегали с ним в сторонку от всей группы и делали упражнения, которые предлагал Володя.

В спальном помещении имелись всевозможные спортивные снаряды, в том числе и принадлежности для занятия боксом. В свободном доступе постоянно имелись две пары боксерских перчаток, и все желающие могли одеть их, и боксировать со своим товарищем.
 
Кроме повседневных зарядок, время от времени, устраивались трех километровые кроссы, а зимой лыжные пробежки на десять километров. Я не питал особых чувств, к данным мероприятиям, но не смотря на то, что был курильщиком, выполнял, по этим двум дисциплинам, норму второго спортивного разряда.
 
Волков не любил эти кроссы, называл их «лошадиным спортом», и постоянно неторопливо «плелся» где-то в конце группы, вместе с другим сержантом, который был солидарен с ним, в отношении пробежек на длинные дистанции.

В части имелся еще «плац», на котором муштровали не только солдат, но и, начальник штаба дивизиона , майор Грицай, изредка, занимался строевой подготовкой с офицерами. Мы, без злорадства, наблюдали со стороны, как идут эти занятия, и сочувствовали офицерам, которых гоняли по бетонному полю, как провинившихся пацанов. Нужно отдать должное офицерскому составу полка – почти все они относились к солдатам снисходительно, и не донимали их всевозможными высокомерными придирками.
 
Одним из основных занятием в армейской жизни срочников, которые не принимали участия в несении боевого дежурства на объекте, была караульная служба, и наряды на кухню. Это являлось необходимостью, для обеспечения жизни полка, где отсутствовал обслуживающий персонал из гражданского населения.

Иными словами солдаты полностью себя обеспечивали всем необходимым. В части даже имелся свинарник, где выращивали поросят для столовой. И его также обслуживали солдаты.

В одном из своих нарядов на кухню, я возмутился пренебрежительным отношением к коллективу нашего наряда, со стороны дежурного повара, и обозвал его «узкопленочным» придурком (он был узбеком). Тот, рассвирепев от возмущения, набросился на меня с увесистым черпаком на длинной ручке.
 
Мне пришлось защищаться, и я нанес ему удар в лицо, применив на практике науку Волкова. Азимов (так была фамилия повара), упал на пол, но быстро очухался, и, вскочив с пола, размазал ладонью кровь по своему лицу, вновь ринулся на меня. Занятия боксом, как оказалось, не прошли даром, и узбек вновь оказался на полу…
 
Чем бы это все кончилось, не знаю, но вмешались ребята и развели нас по разным сторонам «баррикад». Повар грозился пожаловаться начальству, и я не сомневался, что он своё обещание обязательно выполнит. Но закончилось дежурство, и мы вернулись в казарму, а о происшествии, которое случилось ночью на кухне, никто не напоминал.

На другой день утром, как обычно я ожидал, что вдвоем, отдельно от всей группы отправимся на зарядку. Но Волков вдруг заявил мне, чтобы я вставал в общий строй, и отныне и вовеки, там мое место во время общей зарядки.

На мой вопрос: «А как же с боксом?» Он недовольно посмотрел на меня, и резко ответил, повернувшись ко мне спиной: - «Всё! – забудьте об этом! Руками не надо было махать!» - добавил он. Когда сержант был чем-то недоволен мной, он всегда переходил на «вы».
 
Эта новость меня опечалила, и, одновременно, обрадовала. Радость заключалась в том, что о нашем «разговоре» с поваром, уже известно кому надо, и, если меня не вызвали и не наказали, то можно считать, что конфликт исчерпан.
 
У меня возникло подозрение, что его «замяли» на каком-то уровне. Может быть, даже на уровне сержантов, и, до более высокого начальства это происшествие не дошло.

С большим сожалением, мне стало понятно и то, что продолжения занятий боксом, больше не будет...
 
------------------------