Глава двадцать восьмая. Затаённая обида

  Следующий день оказался дождливым и хмурым. Улова было предостаточно, и Жером решил устроить выходной. В такую погоду нормальный рыбак не сунется, если только совсем не прижмёт. Они с утра хорошо выспались, что было не часто, потом не спеша позавтракали. Несмотря на плохую погоду, Жером и Стрелок выглядели вполне бодрыми, чего не скажешь про остальных трёх типчиков. Виолетта с Себастьяном - понятно, эти ворковали всю ночь в сенях да на крыльце. Потому и видок у них был соответствующий. Но Офелия выглядела совсем подавленной, с землистым лицом, хмурая, даже тёмные круги под глазами наметились. Она сидела молча, ни с кем не разговаривала. Голову старалась не поднимать. на все расспросы "что случилось", она только отвечала "нормально" или "всё в порядке". Если на Себастьяна она поглядывала с сожалением, то на Виолетту смотрела как на злейшего врага. Остальных она просто не замечала. Когда Жером попытался завлечь её подробными расспросами, она только буркнула "отстань". Такое с ней было впервые. Стрелок раньше всех догадался о причинах такого поведения. Он подождал, когда влюблённые выйдут на крыльцо, чуток подождал и вышел за ними.
- А девчушка совсем голову потеряла. Ревнует так, что аж осунулась вся. Как бы беды по-глупости не натворила...
Виолетта даже удивилась:
- Ты уверен в этом?
- Мне ли не знать женских сердец. Я и вас то сразу раскусил, ещё тогда в мечети. Причём появление и развитие ваших отношений было на моих глазах. Это вы думали, что никто не видит, а мне всё было видно! А здесь - вообще открытая книга. У девчонки первая в её жизни любовь, да ещё неразделённая. Не каждая такое вынесет. Надо бы приглядывать за ней.
- Может, я понаблюдаю, поговорю с ней, что ли?
- Тебе вообще не стоит влезать дальше. Она влюблена в тебя по уши, почувствует фальшь, или, не дай бог, услышит правду из твоих уст - быть беде. Ты о старике подумай.
Тут вмешалась Виолетта:
- Так как же нам быть? Она ко мне ревнует - это я догадалась. Но что всё настолько серьёзно - я даже не подозревала.
- А ты припомни свою первую любовь. Ну, как? У тебя всё хорошо было?
Заметив сникший взгляд Виолетты, Стрелок тут же ретировался.
- Ты извини, я не хотел тебе причинять...
Она перебила Стрелка, не дав закончить:
-Да ладно, ты в этом не виноват. У всех что-то было похожее в юности. Такое, не такое, но это уже не исправить, это наша жизнь.
Виолетта испытующе посмотрела в глаза Стрелку:
- А мне показалось, будто ты знаешь про меня, моё прошлое...
- Не знаю, синьора. Догадываюсь. Я и раньше это умел, только почти не пользовался этим. Твой Себастьян имеет дар копировать голоса, а я - видеть судьбу.
Он опустил голову, грустно выдохнул:
- Может, поэтому ещё жив...

   Дождь продолжался и на следующий день. Ливня уже не было, но моросило неприятно. Весной, а особенно в начале лета такая погода - редкость. Если вчера ливень загнал всех за домашние посиделки, то сегодня гости предложили помощь по хозяйству. Виолетта намекнула Стрельцу, что загородка у курей сильно прохудилась, и тот пошёл заниматься латанием опасных щелей, накинув на себя рыбацкий плащ Жерома. Сам хозяин дома , взяв в помощники Себастьяна, отправился затыкать протечки в сарае. Виолетта, по привычке занялась кухней. На этот раз у неё было желание приготовить рыбу по своему особому рецепту. Только Офелия лежала в своём закутке. Она и вчера не выходила, но друзья думали, что это переживания о несостоявшейся любви. Виолетта даже чувствовала себя неловко из-за этого, словно виноватой перед молоденькой девицей. Она всё порывалась подойти к Офелии, попытаться поговорить, объяснить всё, но никак не решалась Да и что тут можно сказать в такой ситуации? Она представила себя на её месте, и не нашла ни одного утешительного слова, какое подействовало бы на неё саму. Она даже не смогла бы выслушать такого человека, виня именно его в своих неудачах. Так что проще пока оставить ребёнка в покое. Первая любовь всегда самая сильная, и переживания такие же сильные. Но любопытство, если такое слово тут вообще применимо, взяло верх. Она тихонечко заглянула за ширму. Офелия лежала на боку, свернувшись калачиком, и её всю трясло. Такой озноб нельзя назвать переживанием.   
  Только теперь Виолетта поняла, что её смущало - это было вовсе не любопытство, а скорее подозрения, предчувствия. Она ещё с утра почувствовала неладное. С Офелией явно случилась беда. Она была серьёзно больна. Виолетта тут же побежала предупредить Жерома о случившемся. Вернувшись вместе, она попросила найти всё, что могло бы пригодиться в таком деле - спиртное, чтобы натереть больную, травы от простуды, лекарства, если имеются. Подойдя к Офелии, они увидели, что у той жар, она была в полубессознательном состоянии, бредила. Виолетта её быстро раздела, натёрла крепким напитком, напоминающим ром, из дедовых запасов, затем укутала во все тёплые одежды, что смогла обнаружить. Нашлись не только травы, но и микстура. Она поначалу даже удивилась этому, хотя сразу сообразила, что живя у самого моря, в таком продуваемом месте, без лекарств совсем пропадёшь. Отсюда до ближайшего лекаря быстро не добраться. она даже легла рядом с больной, прижавшись к ней всем телом и пытаясь согреть собою. Через некоторое время Офелию перестало так сильно трясти, и та немного расслабилась. Ребёнок погрузился в крепкий сон. Виолетта ещё немного полежала с ней, боясь разбудить. Вскоре вернулся Стрелок, предложил сменить сиделку. Виолетта пускай занимается своим делом, готовит обед, а он посидит рядом, присмотрит за больной.
- Это произошло позавчера, когда они нас встречать выбежали раздетые. Она даже толком обсыхать у огня не стала, когда поняла крах своим надеждам. Скорей всего тогда и простыла.
- Что же мы наделали! Мы так увлеклись собой, что про остальных вовсе забыли. Мы даже не заметили, что она такой мокрой за свою ширму убежала. Я это только сейчас поняла.
- Чего теперь то говорить, лечить надо.
Стрелок, немного задумавшись, вдруг тихонько произнёс:
-  А может это и к лучшему? Пока болеет, её обида немного притупится, а когда выздоровеет, то уже глупостей не наделает. Вот не случись этой хвори, она, может быть, в море топиться убежала бы. Как знать, куда её понесло бы в таком состоянии.
- Как бы грубо это не звучало, но ты прав, Стрелок. Я ей не желаю зла, но в её состоянии, это действительно спасение.

  Следующие несколько дней Офелия пролежала с высокой температурой, но уже не бредила. Рядом с ней постоянно находились либо Стрелок, либо Виолетта. Их по вечерам подменял Жером. Стрелок всё свободное время, когда Офелия не спала, развлекал её рассказами из своей жизни, истории его знакомых, а то и просто сочинял на ходу, видя, как девчушка внимательно и с интересом его слушает, забывая на время свой недуг.   Погода наладилась, и Жером с Себастьяном стали уходить в море, каждый раз возвращаясь с неплохим уловом. Сегодня, специально по просьбе внучки, Жером поймал и принёс большущего омара, ещё живого. Офелия радовалась как маленькая, было очень похоже, что болезнь отступила. Правда, из-за этого омара им пришлось уйти миль за тридцать, к тому мысу, где было устье большой горной реки, и били горячие подводные ключи. Это местечко было хорошо знакомо местным рыбакам, там водилась разнообразная диковинная живность, в большинстве не пригодная в пищу, но своей необычной внешностью и красотой завораживала детвору. Немного южнее, такого добра водилось гораздо больше, но для этих краёв тёплое устье было почти единственным диковинным местом.
- Вот помогла бы нам погода, да ветер бы хороший, тогда сходили бы к черепашьему острову. Внучка давно просила черепаху. Я как-то рассказал ей про таких морских обитателей, так она мне часто покоя не даёт, всё просит привезти её такую.
- Это что ещё за звери такие? Наподобие рыб каких-то?
  Себастьян никогда раньше не видел настоящих черепах. Он слышал теорию про трёх китов и трёх слонов, что держат землю и что они стоят на черепахе, и он думал, что она ещё крупнее кита. А тут где-то водятся не мифические, а настоящие живые экземпляры, хоть и меньших размеров. Если повезёт, то он увидит, как они выглядят.
- Послушай, Жером, а далеко туда плыть?
- Далековато. Дня может и не хватить. Так ещё и небо нужно звёздное, а то назад не сможем вернуться.
- Тогда подождём, покуда не выздоровеет Офелия, а потом рванём туда. Хорошо?
- Ну, ежели не испугаешься пути, то сходим.
- Так я же ходил на торговых судах, море видел во всей красе. Вы то сами где меня выловили?
- Да ладно, ладно, не обижайся. Я же не знаю, как ты после того случая на морские походы смотришь.
- А то, что мы рыбу в море ловим, это как?
- То - рыба! Это же рядом, мы от берега дальше мили не отходим. Он всегда в пределах видимости. А тут нужно вглубь моря идти...
Себастьян решил перевести разговор в шутливую форму:
- Вот видите синьор, сами сказали, что НУЖНО идти. А коли нужно, то и пойдём!
Жером посмотрел на него исподлобья. На его лице заиграла улыбка, что было не часто в последнее время:
- За язык ловишь? Считай, что поймал. Только учти - не я это предложил. Ты сам захотел приключений.

  В этот вечер, впервые за последние дни, Офелия захотела кушать. До этого её заставляли есть, даже через силу. Но этот запах от куриного бульона, что специально для неё сварили, сделал чудо. Офелия даже попыталась встать, только это пока плохо получалось, за время болезни она потеряла много сил. Ей налили в миску супчика, положив туда куриную ножку, и принесли ей за ширму. Стрелок попытался как раньше покормить её с ложки, но она захотела есть сама. Он с трудом держал в ладонях горячую миску, пока она уплетала супчик. С ним она постоянно любезничала, но вот Себастьяна теперь прилюдно игнорировала. Ни с ним, ни с Виолеттой Офелия не хотела разговаривать, а они прекрасно понимали, что не следует пытаться налаживать самим отношения, будет только хуже. Она со временем сама отойдёт, заговорит первой. В таком возрасте требуется гораздо больше внимания, и Офелия - не исключение. Она так долго не продержится, вспышка обиды, похоже, остывать начала, лишь бы не затаила её в себе. Спасибо Стрелку, здорово он её отвлёк! Видно со стороны, что она ожила. Неподдельно радуется жизни, теперь увязавшись за ним. Но тут была уже не любовь, это было нечто иное. Она видела в нём того, кто смог бы быть похожим на её отца, которого она не помнит, но, видать, представляет именно таким. Это чувствовал и Жером. Он даже поделился своими наблюдениями со Стрелком.
- Я знаю, Жером, что ты именно так меня поймёшь. Девочка растёт без родителей, тебя одного ей мало, не обижайся. И, вдобавок, она сейчас больна. Моё к ней отношение только помогает ей встать на ноги. Ты заметил, как быстро она пошла на поправку?
- Да разве я против? Я очень тебе благодарен за такую помощь. Только... как бы тебе сказать... вот привыкнет она к тебе, примет как родного отца, а тебе придётся уйти. Как было с Себастьяном. И его отношения с Виолеттой у неё на глазах.
- Прости, Жером, я должен был раньше всё тебе рассказать. Понимаешь, они...
- Знаю, не продолжай. Я же - не слепой. Тем более, что он сам, когда бредил в горячке, постоянно называл это имя. Офелия, чистая душа, считала, что он маму зовёт. И он был первый молодой человек, который столько у нас гостил, не мог же я запретить ей тогда влюбиться? Тем более, когда упустил самое начало... Ты то сам знаешь, как такое предотвратить?
Стрелок на мгновение задумался:
- Ну... Разве, что уехать...
- Вот вы тогда и уехали. А дело уже далеко зашло. Она мне каждый день про него говорила. Я очень боялся их встречи. Не представлял, чем она кончится. Виолетта уже больше недели у нас жила, и Себастьян мог появиться в любой момент. Ну, а дальше...
- А треугольника-то и не получилось. Всё само собой решилось.
- Не решилось ещё. Неужели не понимаешь? Я-то прекрасно заметил перемены в Офелии. Она стала другая. Не обиженная, не грустная, а просто другая. Повзрослела что-ли...
- Прости, Жером, но я не знал её раньше. Видел лишь однажды, на пристани. Когда она ёрничала в лодке. Хотя перемены на самом деле видны. Лишь бы она свою обиду не затаила внутри себя. Тогда действительно - ничего не закончилось.
- Вот и я про то...
- А на счёт меня - не переживай. Я не допущу такого, постараюсь сразу поставить барьер. Она же сейчас видит во мне отца, а это совсем другая любовь. Такая любовь не имеет обиды и ревности в корне. И если мне придётся уехать - то на время, а потом достаточно будет привезти ей диковинный подарок - и буду тут же прощён. И уже на следующие отлучки она не будет реагировать, только просить чего-нибудь в подарок.
- Ишь ты, философ! Складно говоришь...  Ладно, поживём - увидим.

***
Продолжение  http://www.proza.ru/2012/05/12/75