Когда я плачу - у меня опухают губы. Не более

Когда я плачу - у меня опухают губы. Не более.

Ты не писал два месяца.
Два месяца.
Я устала ждать.
И тут это чертово «привет».
Ну, привет.
А дальше?
А ничего дальше.
Не письма,  а отписки. Уже давно. Ты отписываешься от меня. От моих «обновлений».
Разфолловил, как в твиттере.

Я не звонила два месяца.
Я устала звонить.

«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети…»
Мне везет на эту фразу, знаешь.

Цокая каблуками вдоль шоссе, снова в неудобной юбке. Очень хочется перебежать, в кафе напротив, и выпить кофе с чем-нибудь алкогольным.
Но я же большая девочка, я не заливаю горе алкоголем.

И, да, когда я плачу – у меня опухают губы. Не более.

Звонок.
“Да, мам, алло, мам. По работе, да. Да, скоро приеду. Нет-нет, все в порядке с голосом. Я в порядке. Нет, не звонил. Да, скоро уже буду. Пока, мам».
Ложь, ложь, ложь.
Дура, дура, дура.

Называть себя дурой – уже привычка. Но если уж совсем честно, то это правда, в какой-то степени.
Сколько бы умных книг ни прочел человек, и какие бы умные мысли он ни генерировал, каких бы умных слов ни говорил, он вполне успешно может оставаться клиническим идиотом. Мой случай.

Присела на автобусную остановку и курю. Кафе, что напротив, манит.
Плевать на алкоголь, мне бы хоть просто чашечку кофе.
Надо подумать.
А думать больно.
Когда мы остыли?
Нет, не так. Когда ты остыл? Что-то неуловимо изменилось, и, дальше, собственно, по-наклонной.
Где я ошиблась и сделала не тот ход? Выбрала ли я не ту клетку, не ту фигуру?
Или мы вообще не в шахматы уже играем?
И, вообще, играли ли мы в шахматы? Может, это был блек-джек?

Звонок.
«Да. Привет. Нет, все хорошо. Скучаю. Скоро приедешь? Да я даже удивлена, что ты звонишь, я думала, что все уже. А, да звонила, только что. Потом поговорим? Немного занят? Да я слышу…Нет-нет, имен не надо. Мне не важно, кто она. Через пять минут? Да, жду.»

Вдох, сквозь зубы, запрокинув голову.
Курить, срочно курить.

Лучше бы не звонил.
Лучше бы не приезжал.
Лучше бы тебя не было.

А по небу плывут облака. И оно синее-синее, яркое, весеннее. Птицы летают низко. Господи, когда они прилетели? Неужели, правда, уже весна?
Когда я последний раз смотрела на небо? Да когда я вообще в последний раз обращала внимание на что-либо, кроме…
А, неважно.
Два месяца, говоришь?

Нет, хватит.
Думаю, я найду пятнадцать минут на кофе.
И, решительно цокая каблуками, с идеальной, всем на зависть, осанкой, на другую сторону, по шоссе.

Визг шин, две пары испуганных глаз, удар.
Шпильки, вылетевшие из прически. Шпильки, слетевшие с ног.

«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети…» - теперь моя очередь.

Когда я плакала – у меня опухали губы. Не более.
А у тебя – нет.