Глава3ИС

Глава 3.
Сигаретный дым поднялся к потолку, взгляд из-под нахмуренных бровей проводил очередную хрупкую девушку по коридору. И долго ждать еще? Герман переступил с ноги на ногу. Прошло почти двадцать минут, как у дверей появилась одна их девушек.
- Гера? Ты что тут делаешь? – спросила она, снимая пуанты
Герман позволил себе одну из полуулыбок. Когда он видел Машу, это подобие улыбки всегда тупо возникало на его лице
- Слушай, я хотел пару слов…ну, насчет сестры…, не уделишь мне время?
Маша скрестила руки, прислонившись боком к стене
- М, неужели ты решился на свидание?
- Чтобы пригласить тебя, мне не нужен был повод – ответил Герман,  и его улыбка резко потухла.
Заметно повеяло холодом. Самодовольное выражение девушки исчезло. Она поежилась
- Хорошо, подожди снаружи, я только переоденусь.

Герман вышел на свежий воздух. Хотя, свежим его можно было назвать относительно, потому что дорожный смог, забивал легкие. Через некоторое время, завернутая в тонкое кашемировое пальто появилась Маша. Она посмотрела голубыми ясными глазами на Германа. Тот протянул ей руку
- Думаю, я угощу тебя кофе…
Девушка растерянно пожала плечами, беря его за руку. Они расположились в душном, заполненном народом кафе. Девушка отказалась что-либо есть и только взяла кофе. Герман пристально смотрел ей в глаза.
- А теперь расскажи мне, почему Ира ушла из балета?
Маша развела руками, фыркнув
-Ты думаешь, что она не сказала тебе, но сказала бы подруге? Она скрытная девушка, Гера, и не доверяет никому.
Парень откинулся на спинку, сомкнув руки в замок на затылке.
- Проясни мне ситуацию. Она чего-то боится. Отчего-то хочет убежать…
Маша покачала головой.
- Гер, ну, не лезь ты в эти балетные сети…, умоляю, там можно такое накопать, что потом ввек не отмоешься!
- Я и хочу разгадать ваши сети
Девушка поджала губы, отвернувшись
- Я ничего не знаю, говори с нашим хореографом. Александром.
- А отчество?
Маша пригвоздила его взглядом
- Видел бы ты его...едва ли старше нас…
Гера ухмыльнулся. Главный подозреваемый. Мария посмотрела в окно и резко побледнела
- А вот и он…
Герман наклонился чуть вперед, чтобы разглядеть высокого молодого человека с рыжеватой шевелюрой, аккуратно коротко подстриженной. Он перебежал на красный свет дорогу, осыпаемый сотней проклятьев, что ему отправляли в след. Он помялся на пороге, затем вошел в кафе. Его взгляд мгновенно остановился на Марии. Девушка сжала край скатерти. Парень подлетел к ним и начал неистово кричать
- Что совсем уже обалдела, да? Одной нам мало… еще ты теперь, да? Давайте-вперед…развлекайтесь, как хотите…я больше никого покрывать не буду! Не одну шалаву….
- Хэй…- оборвал его Герман, предупреждающе подняв руку
Хореограф впился в него взглядом
- А вы молодой человек, убрались бы по-хорошему…
- Пардон, вы знаете Ирину Сотникову?
Глаза Александра резко сощурились
- А…так вы тот самый…
Парень, было, кинулся прямо на Германа, чуть ли не с кулаками. Однако Гера резко вскочил со стула, увернувшись от незадачливого драчуна
- Сбавь обороты, ты…- Гера сжал кулаки – Я ее брат…
Хореограф побледнел. Ноги его подкосились, и он рухнул на стул, закрыв лицо руками. Герман вернулся на свое место
- Простите, ради Бога, - пробормотал хореограф – Я просто на нервах…девочки…
- А что с ними? – напрягся Герман
- Да, дело в том…что у нас уже три девочки пропали…, не знаю, куда они деваются…- он чуть ли не всхлипнул – может, сбегают, может так уходят…, но не слуху, ни духу, когда я узнал, что уходит Ира…
- Поверьте, у Иры иная причина – фыркнул ее брат
- Да? – в глазах хореографа загорелись искры
- Ты ошибаешься – сказала Маша, ловя блуждающий взгляд Германа – В случае с Ирой, все гораздо сложнее…
- Да?
- Ей угрожали…
Александр и Герман одновременно посмотрели на девушку. Маша поежилась на стуле
- Она не хотела говорить…
- Ну, да…конечно. Учитывая….- Герман показал руками круглый живот.
Глаза Александра расширились. Маша отвернулась.
- Здесь много тех, кому она мешает…ее хотели убрать.
- Это способ? – рассмеялся Гера
- Я серьезно, - девушка нахмурилась, и ее светлые глаза резко потемнели – У нее много врагов, и стоит искать их среди девочек…
Хореограф вздохнул, потирая виски
- Так она что…беременна?
Гера кивнул, снова оборачиваясь к Маше
- Назови мне имена
- Они не будут говорить с тобой, как я – отрезала девушка, поджимая губы – Я говорю – не лезь! Этот ребенок – ее спасение и залог того, что она останется жива…
Маша встала, застегнув пальто, вежливо попрощалась и ушла. Герман со вздохом теребил бумажную салфетку. Хореограф долго смотрел на него. Гера раздраженно буркнул
- Ну чего?
- Обещайте, что будете держать себя в руках? – спросил парень с надеждой
Герман вскинул бровь
- Не вы ли сам на меня набросились?
Александр замялся, потом взял себя в руки. Герман заметил, как сильно он напрягся и следил за его реакцией
- Мне кажется, что я… и есть отец ребенка Ирины….

Герман щелкнул зубами. Секунда, и Александр был завален на стол, посуда полетела прочь. Гера сдавил ворот так, чтобы тот едва мог дышать. Раздались крики. Кто-то вопил – «охрану, зовите охрану!»
- Ах, ты, значит, паскуда…ну давай разберемся по-мужски тогда…какого хрена ты тут мне мозг делаешь???
Он встряхнул его
- Женись на ней…слышал?
- Я не могу…- промямлил Александр, даже не сопротивляясь.
Герман был поджарым и худеньким молодым человеком, Александр был широк и в кости, и в плечах, при желании – он с легкостью мог одержать верх. Александр же выбрал позицию побежденного. Внутри Германа все кипело, он чувствовал, как ненависть окутывает его темной волной, проходит по жилам, пытается завладеть его разумом и телом.
- Ах, не можешь, а жить, зная, что твой ребенок безотцовщина ты можешь, тварь??? Можешь???
Александр пытался высвободиться, но вяло
- Она знать меня не хочет, клянусь вам!!!
- Покиньте помещение – раздался голос охранника.
Герман не выпустил свою жертву, лишь холодно обернулся и смерил охранника взглядом
- Ущерб я возмещу – процедил он сквозь зубы, сильнее стискивая ворот хореографа
- Да, прекратите вы это безобразие! – воскликнула какая-то бледная девушка
Герман будто очнулся. Он пустым взглядом посмотрел на мужчину, на бледную девушку и на хореографа. Руки его непроизвольно разжались, и парень сполз на пол. Герман судорожно вздохнул
- Действительно, чего об такое дерьмо руки марать…
Он резко развернулся на каблуках и исчез за дверью.
Охранник помог подняться Александру
- Псих…- сказал мужчина – Вы в порядке?
Александр посмотрел на охранника взглядом побитой собаки
- Нет, он просто брат обиженной девушки…
Герман шел по улице, в глазах одна сплошная пелена. Эй, с каких пор он стал настолько нервным, что бросается на людей? Теперь ему было необходимо поговорить с Ириной. Почему его так задела эта история? Может, потому что он сам рос – «безотцовщиной»? Это давило на его сердце, страшнее любой боли, страшнее любой неприятности. Безудержные вспышки гнева. Усталость накатила на него. Герман рухнул на ближайшую скамью, задрав голову к небу. Он все же поговорит с девочками. А потом поговорит с сестрой.

Отец Павел забрал все письма и сложил их на стол. Конечно, все эти счета и вопросы, он может рассмотреть потом. Самое важное письмо было – от Екатерины. Именно его он ждал столько недель. Пока ему пришлось держать бедную девочку взаперти.
Священник, дрожащими пальцами вскрыл конверт, и стал читать:
«Дорогой Павел,
Я рада, что ты беспокоишься о моем здоровье. К сожалению, пока мне нечем тебя порадовать. Мое состояние все хуже и хуже, и мне кажется, что врачи давно опустили руки, однако, ты знаешь, что я не сдамся никогда. Мне есть ради кого и чего жить, и ты знаешь мой старинный коварный план.
Мне было очень жаль узнать о той истории, что случилась с Мариэллой. Бедная девочка так натерпелась, после смерти брата. Однако, я считаю глупостью и безрассудством отправлять ее на родину. Ведь там никто уже давно не помнит, кто она. Да и она никого не знает, а здесь ее близкие – ты и я. И лишь нам решать, как быть в данном случае. Ты, знаешь, как я …хотела оставить ее наследие с ней. К сожалению – ее кровь – привлекает слишком много вопросов…, поэтому – поступай, как знаешь. Я доверяю тебе и даю добро…на ее крещение, передай моей девочке, что я люблю ее.
Скоро ко мне приедут гости…ты будешь рад.
С любовью, твоя Катерина»
Отец Павел несколько раз перечитал письмо. Потом аккуратно сложил белую бумагу, насквозь пропитанную запахами теплых рук и больницы. Положив письмо под икону, он перекрестился.
Посмотрев на календарь, увидев, что уже пятница, он вернулся в свою комнату и зажег две маленьких свечи на подоконнике. Некоторое время, он задумчиво вглядывался в пламя. Конечно, нельзя так поступать с девочкой, но у него совершенно нет выбора, если он хочет спасти ее жизнь. Когда-то он также спас свою, спрятавшись под покровом ненавистной христианской религии. Священник оставил свечи на окне и аккуратно закрыл дверь на замок. Нужно предупредить сестру Анну, о крещении…
Мариэлла сидела на балконе, сплетая между собой тугие лавровые прутья. У них было одно замечательное свойство – как не сгибай их, лавр не поломается, он просто согнется. Конечно, если приложить слишком много силы, то вполне возможно – он треснет. Но девушка обращалась с ним очень нежно. Руки все еще болели и повязки не сняли. После случая в лесу, отец Павел запретил ей выходит на улицу. Она гуляла только на балконе. Пару раз она видела того самого странного человека. Он заходил в двери церкви, но, как правило, Отец Матвей и сестра Анна прогоняли его, не пуская за порог. Он злился и что-то громко кричал. Эти слова совсем не были понятны дикарке. В дверь постучали. Сквозь щелку двери донесся аромат церковных благовоний. Сестра Анна, в длинном одеянии в пол, зашла, затворив за собой дверь. Сестре Анне было тридцать восемь лет, выглядела она лет на семь моложе. Каштановые короткие волосы, всегда скрытые под белым атласным платком, длинные темные юбки и всегда накрахмаленные блузки. Мариэлла любила, как пахнет от этой женщины. Выпечкой и…свободой. Как пахнет свобода? А вот как-то неуловимо непонятно..и свежо. Руки сестры Анны были покрыты сеткой от тяжелых работ, которые она выполняла будучи еще подростком. Однако они были белы и приятны на ощупь. У нее были очень нежные, теплые большие руки. Девушка чувствовала себя маленьким ребенком, когда заботливые руки женщины расчесывали ее волосы. Сегодня сестра Анна все делала молча. Переодела девушку в холщевое белое платье. Распустила волосы и сняла все украшения. Девушка ничего не спросила, веря женщине безоговорочно. На шее сестры Анны раскачивался серебряный крестик. Однажды Мариэлла спросила – что это значит? Женщина улыбнулась и ответила – «Это знак мук моего и твоего спасителя». Мариэлла тогда не понимала – зачем носит символ чьих-то мук? Не радость ли должна править всем на свете. Теперь, когда она смотрела на крестик, в ее груди зародилось иное чувство. Чувство, что все изменится.
Сестра Анна вывела девушку во двор. Они прошли к задней калитке, которая выходила в лес. Близ опушки леса тек родник. Его вода была всегда кристально чиста. Местные считали его священным и даже воду отсюда не брали. У родника стоял отец Павел. Он был одет просто – в белое. Мариэлла первый раз видела его в белом одеянии. Он протянул к ней руки
- Иди сюда, дитя мое…
Она остановилась, сжав руку священника
- Зачем мы здесь?
- Веришь ли ты в Христа, дитя мое?
Мариэлла резко замотала головой.
- Почему я должна верить в того, кто как агнец принес себя в жертву?
- Ты веришь в того бога, который зовет тебя своей рабой?
- Ни один Бог не обещает равенства
- Но Бог един
Девушка посмотрела на него, как на сумасшедшего, но перечить не стала
- Вашими устами говорит не Бог. – Ответила она
- Вполне резонно. Моими устами говорит здравый смысл, и если ты хочешь жить – тебе придется принять Христа, как своего спасителя…
Девушка отодвинулась от него
- Нет, если нужно я умру за Аллаха! Он дал мне жизнь, и пусть ее забирает!
Глаза девушки наполнились  яростным огнем. Отец Павел вздохнул – эта девушка дикарка, ей она и останется, даже если ее обратят в иную веру и научат иным законам. Однако, он дал знак сестре Анне, окунуть девушку в воду. Мариэлла оказалась в воде, по пояс. Она отчаянно сопротивлялась. Однако, сестра Анна оказалась не только сильной, но и беспристрастной. Мариэлла молила, кричала, плакала, проклинала и молилась. Ничего не помогало.
- Не зови шайтанов…- шептал отец Павел – Они теперь не помогут…твой бог оставил тебя, когда ты вступила на эту землю…
- Бог любит меня, и я его раба!!! – кричала она
Сестра Анна плакала, но как положено, пока отец Павел читал молитву, окунала девушку с головой под воду
- Я прокляну ваш род!!! Я вырву ваше черствое сердце и отдам на съедение шакалам! Я сожгу вашу обитель обмана и смрада! Я выпущу ваших демонов и шайтанов, чтобы они сожрали вашу душу! Пусть растерзают…
Девушка захлебнулась водой, прокашлялась и продолжила кричать
- Я нашлю мор, я прокляну этот край…я прокляну тех людей, пусть каждый из них знает, что не сдается верная раба Аллаха, что верна до конца тому, кому была вручена!
Снова голова строптивой оказалась под водой. Силы покидали ее
- Не будет религии без веры. Нет у вашего Христа силы без креста! И у вашего спасения не будет силы насильно!
Это были последние слова. На шею девушки надели крестик, который она с криком выбросила прочь. Ненавидящим взглядом, она пронзила сестру Анну и священника. Откинув мокрые волосы, униженная, но не побежденная, она убежала прочь.
Священник упал на колени, обратив лицо к небесам
- Ответь мне Господи, за что послал ты ненависть мне существа этого? За что ты дал мне волю святое чистое дитя превратить в слугу шайтанов?
Слезы покатись по щекам священника. Сестра Анна упала рядом с ним на колени. Но она молчала. Ибо, ей нечего было сказать.