К Элизе

               



     Дорогая Эльза! Пишу тебе, сидя под бескрайним, пронзительно-
голубым небом Украины. Каждый день бой, каждый день горькие по-
тери. Ганс, Юстас, Дитрих (тот, что на снимке - помнишь? - рядом со
мной), лейтенант Пауль Шульц, кто следующий? Иногда мне кажет-
ся, что победы достаются нам слишком дорогой ценой, что здесь на
востоке, мы ввязались в отчаянную и, возможно, гибельную для нас
авантюру. Но то, разумеется, лишь минутная слабость, продиктован-
ная неизбежными тяготами военного похода. Что ж, это война, без-
жалостная бойня, и каждый из нас, солдат Великой Германии, прек-
расно знает, чего хочет он здесь, на этой чужой, Богом забытой земле.
О, приз будет несравненно велик! Германский гений мужественно и
вдохновенно начал схватку с силами мирового зла - нет, именно теперь
мы не имеем права проиграть, когда всё арийское, беловолосое и голу-
боглазое человечество с надеждой взирает на титаническую борьбу,
которую самоотверженно ведёт наш народ, и результатом которой бу-
дет полное его, человечества, избавление  от вековых пут рабства и во-
сточного деспотизма. Русские, несмотря на страшные потери, несрав-
ненно, не без сарказма замечу, более высокие, чем наши, сражаются
отчаянно, цепляясь за каждый куст, за каждое дерево,- что ж, достой-
ный противник, надо признать; уверен всей душой, милая: не сущест-
вует на всём свете такой силы, которая надолго смогла бы сдержать
натиск войск нашего доблестного Вермахта; вся закованная в желез-
ные латы древняя Европа лежит у наших ног, что же говорить о цар-
стве лежебок и лапотников? Ещё один натиск, один толчок и мы окон-
чательно свалим с ног большевистского зверя, сломаем дебильную шею
ему. Моё золотое солнце и моя золотая луна! Как живёшь ты, драгоцен-
ная? Страшно скучаю по тебе и по нашим ангельским крошкам Кларе
и Людвигу. Каждую ночь вижу во сне их и тебя, наш Берлин, его вели-
чественные проспекты и готические здания, уютные домики на окра-
инах, изумрудные леса и поля по всему периметру его. Вижу, как солн-
це встаёт над Унтердерлинден, сверкая в стёклах домов и в окнах пер-
вых, весело и делово звенящих трамваев... Вижу, как ты, мягкая и розо-
вощёкая после сна, накинув на плечи халат (тот, ярко-жёлтый, что при-
вёз я тебе из Тибета) бредёшь к нашим крошкам, будишь их, нежно об-
нимаешь... Вот их будущее - понял я вдруг ярко здесь, среди пепла и
огня - защищаю я здесь, их и ещё - твоё, моя любовь... Но - довольно се-
нтиментальности, я солдат, и мне не пристало лить слёзы об эфеме-
рном, нужно быть жестоким и злым, чтобы выжить в этом аду, вер-
нуться домой целым и невредимым. Мы в украинском Харькове. Пр-
отивник оставил этот громадный, удивительный, наполненный свер-
кающими небоскрёбами и допотопными утлыми бараками, замерший
в ожидании своей участи город, в очередной раз не устояв перед оше-
ломляющим натиском наших бронеколонн.... Только конец октября,
а осени как не бывало - ветер, снег, а ночью (о, воистину странная,
непостижимая для нас, европейцев, земля, полная непознанных тайн и
головокружительных сюрпризов) воздух сковывает мороз, и отчётли-
во слышно, как, замерзая, трещит в лужах лёд . За спиной у нас почти
вся Украина - Лемберг, Киев, Чернигов, Полтава, сотни других город-
ов и посёлков. Боже милостивый - не перестаю восклицать я - какая
неописуемая красота, какое великолепие, какие буйство красок и бе-
здна небес! Ты не поверишь, родная, но это земля, точно в сказке, те-
кущая молоком и мёдом, земля, которую местные безмозглые пле-
беи и по достоинству доставшиеся им красные комиссары-изуверы
так бездарно и безжалостно довели до ручки. Но скоро ситуация в ко-
рне изменится, и всё это будет наше, только наше! Чернозёмы, густ-
ые и жирные, как гуталин, чудесные пастбища, леса, полные дичи,
водоёмы, кипящие от обилии рыбы в них, - это волшебное хозяйство
достойно более рачительного хозяина, чем необразованное и тупое
восточное племя. Что ж, мы наведём здесь порядок железной арий-
ской рукой. Только совсем малое усилие, дорогая, один решающий
бросок наших танковых армад под началом гениальных германских
полководцев отделяют нас от того момента, когда жестокий враг бу-
дет окончательно повержен, и мы по праву станем хозяевами этой
земли... Всюду, едва перешагнули мы границу, население приветство-
вало нас, как своих освободителей от большевистского зверя -  счаст-
ливые улыбки людей, цветы и поздравления, всюду, куда бы мы не шли,
нам от чистого сердца предоставлялись отборнейшая еда и лучшие
помещения для ночлега. Невежи и глупцы! Они так и не поняли, что
не освобождение мы им несём, не независимость - освобождение и не-
зависимость в мире насилия и безусловной конкуренции, в густом, яд-
овитом клубке человеческих взаимоотношений? - глупо, смешно! - а
нечто совершенно противоположное ( кто, пусть скажут, вернёт нам
миллиарды и миллиарды марок, потраченные только на организацию
восточной компании?). Но теперь всё странным образом изменилось,
каждый куст ведёт по нам прицельный огонь, каждый дом, каждое окно
таят смертельную опасность. Чем ближе мы к России, чем сильнее её
ледянящее зимнее дыхание, тем большие потери мы несём, тем свире-
пее сопротивление: гранаты из-за кустов, дети, стреляющие нам в сп-
ину, подростки-поджигатели, глаза женщин, наполненные ненавис-
тью - о, с великим гневом думаю я, глядя на это всё нарастающее без-
умие, - только верёвки и пули достойны они, эти дикие племена, то-
лько полного - не уничтожения, нет,- нам непременно для реализа-
ции наших великих планов нужны будут рабы, какое-то количество
их, а - исправления, вытравления огнём и мечом из них этого пре-
словутого славянского духа сопротивления... Впереди Москва, лого-
во большевистского медведя, и ещё один рубеж на пути к нашему мир-
овому господству. Войдём победным маршем в древний Кремль, от-
ловим забившегося в дальний угол вурдалака Сталина, выпотрошим
его труп, набьём соломой и чучело выставим на всеобщее обозрение
и поругание - пусть все видят, что ожидает всех наших врагов; потом,
само собой, очередь дойдёт и до упрямца толстяка Черчилля, до инва-
лида Рузвельта, этой бесхребетной развалины, по простодушию свое-
му окружившей себя сонмом советников-лжецов; всех их - непроходи-
мых зазнаек и тупиц, узколобых аристократов и безродных выскочек,
тех, кто хочет нам помешать, кто вознамерился сам залезть на верши-
ну мира и властвовать - всех без следа сотрёт германская машина вой-
ны. Что ж, не станем их жалеть, они, как говорит наш мудрый фюрер, -
лишь мусор истории, и только мы, германские арийцы, способны вы-
вести мир из глубочайшего кризиса, в который загнали его ненасыт-
ные до прибылей финансовые воротилы и жестокие восточные дес-
поты...
       Сотни километров позади, и повсюду за нами победа, повсюду
противник наголову разбит... Наша тактика огненных мешков неожи-
данно оказалась феноменально действенна! Сотни тысяч и миллионы
русских солдат за эти считаные месяцы уничтожены в них. О, работа
стальных челюстей Вермахта, искусно перемалывающих вражеские полки
и дивизии, зрелище непередаваемое, уверяю тебя! Ещё вчера, подби-
раясь к живописным пригородам Полтавы, мы ехали через по-крытую
колючими кустами ольхи и акации низину реки Ворсклы.
Повсюду одна и та же картина: всё уже в кольце сжимаемый противник,
тем не менее делающий то здесь, то там попытки прорваться, но уже
стоящий непосредственно перед крахом. С одной высоты можно бы-
ло видеть, как со всех сторон бьющий в дымящийся котёл огонь наш-
их батарей получает всё более слабеющий ответ; толпы пленных те-
кут в тыл, рядом идут в атаку наши танки и части 1-й горной дивизии -
потрясающее зрелище! Но и смертельно раненный зверь умеет огры-
заться! Через несколько часов после того, как доблестная 1-ая горная
дивизия заняла свои позиции, ночью, под великолепным, сверкающим
ковром звёзд, начался отчаянный прорыв окружённых войск. С чудо-
вищным рокотом, в озаряемой осветительными ракетами ночи, рус-
ские колонны, плотно сжатые, под пронзительные команды своих офи-
церов и комиссаров катились на наши позиции. Я видел лица этих
людей: широкоскулые, небритые, полные злобы и отчаяния, со свер-
кающими ненавистью глазами. Дрожь прошла по мне. Мы открыли бе-
шеный оборонительный огонь. Вражеские колонны пропахали нашу
тонкую линию обороны, забивая и закалывая всё, что стояло на их пу-
ти, оступаясь и спотыкаясь о собственные трупы, пройдя ещё пару
сотню метров и, наконец, пали под нашим огнём. Оставшиеся в живых
отошли по долине реки. Через некоторое время - уже почти рассвело -
от нас были посланы разведгруппы в долину с целью выяснения обста-
новки. Но разведчики ушли недалеко, всё вокруг кишело русскими. Всю-
ду лежали трупы - неописуемая, жуткая картина! Но бои в котле ещё
не закончились - там внизу на берегу реки находились ещё десятки ты-
сяч тех, кто ещё не желал сдаваться. Атака наших танков не имела
успеха - их тут же контратаковали советские Т-34. Это выглядело, как
в кино. В вечерних сумерках прилетел большой русский самолёт, вероятно,
с соответствующим приказом. Чудовищные крики и рёв возвестили о на-
чале нового прорыва. В мерцающем свете ракет было видно, как они
идут. Плотную толпу сопровождали танки. На этот раз противник ата-
ковал нас несколькими клиньями по всему фронту - в последнем отча-
яньи, многие напились до бесчувствия. Как роботы, невосприимчивые
к нашему огню вламывались они то тут, то там в нашу оборону. Ужас-
ны были их следы. С расколотыми черепами, заутюженными до неузна-
ваемости гусеницами танков находили мы своих товарищей на этой
дороге смерти. На следующее утро бои на реке были закончены. Наша
дивизия захватила свыше 27000 пленных, около 100 танков и столько
же орудий. Везде, где только хватало глаз, землю покрывали трупы лю-
дей и лошадей, так плотно, что трудно было найти место для проезда
легкового автомобиля. На нас, честно сказать, сражение оказало боль-
шое  психологическое воздействие. Мы на мгновение вдруг взглянули
в будущее с явным скептицизмом. Наша победа была достигнута на
последнем издыхании. Русские понесли большие потери, на поле сра-
жения стояли сотни подбитых танков; сколько же,- в изумлении думал
я,- смогут они их мобилизовывать?..
          И тут в пыли и грохоте сражения, посреди стонов раненых и
умирающих ко мне явилась солнечно-ясная, светлая идея: я подумал, не
включить ли в мою будущую гранд-оранжерею, озарённую не по-земно-
му (да-да, именно так!) яркими, волшебными огнями (сказочные разно-
цветья электрических сияний и живые, ожившие в них гирлянды цве-
тов, вот что вижу я в своём воображении) - я подумал: не включить
ли в свою коллекцию пару-другую экзотических южных растений? ...

. . . . . . . . .


* в рассказе использованы отрывки из писем военнослужащих Вермахта,
найденные в интернете.



Заставка из И-нета.