СНЕГ43-го- 6 Мы были молоды

( Начало: http://www.proza.ru/2012/01/01/1189)
 
Кони мчатся по буграм,
Топчут снег глубокой...
Вот в сторонке божий храм
Виден одинокой.
.....................................
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями
     В.А. Жуковский


О том, что голод – не тетка и даже -  не свой брат, знал давно... Я выложил на стол все содержимое вещевого мешка в тайной надежде найти там что-то съестное. Увы!   Вот спичечный коробок с солью там был...  Патроны... бронебойные, четыре гранаты,     простыни... Сглотнув слюну подошел к слегка оттаявшему окошку. И,  рассматривая в проталинку окружающий мир, продекламировал Оленьке, сидевшей у раскаленой печки, как уставшая птица с сонными глазами:
Мороз и солнце; день чудесный!
         Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры

Она посмотрела на меня и тихо продолжила:
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела...

...И ты печальная сидела -
Ведь кушать очинно хотела...- добавил я.

 - Вы правы, товарищ лейтенант... Что будем делать? – грустным голосом спросила меня.
- В Одессе говорят: "А я знаю?".
- Я так понимаю, что нам нельзя сейчас,... днем выбираться к своим... Да и мороз там..., а мы мокрые...
- Умница... Правильно мыслите, товарищ ефрейтор...

От наших валенок, полушубков и ватных штанов шел легкий пар. В комнатушке просветлело и становилось жарко. Стал внимательнее  осматривать все помещение и вдруг среди мусора на полу заметил конец телефонного кабеля. Потянув его, я пришел к целой  катушке  в темном углу.

- Давай выйдем, - сказал девушке, - осмотрим округу...
Прикрыв дверь комнатушки, вышли в развалины. В углу, под кучей мусора нашел вполне пригодный солдатский котелок  простреленный в верхней части. В нем можно было топить снег, набирать в него воду.  Больше   ничего примечательного среди развалин... и я сказал:
- Станешь за  выходной дверью,  прикроешь... Я выйду...

Первое на что обратил внимание, был остаток молодого яблоневого сада. Стволы яблонь и ветки  на  земле были изгрызены зайцами,  которые продолжали питаться в глубине  сада, не обращая на меня внимания. Через сад пролегала как-будто дорога в сторону нашего переднего края
- Тааак... – сказал  сам себе, - есть идея...
И вернулся в развалины храма.

Из центральной стальной жилы телефонного кабеля смастерил силки, и расставил их вокруг наломанных  мной яблоневых веток....
- Ты хочешь ловить зайцев? – шепотом спросила Оля.
- Попробую. А пока пошли в комнату... Будем греться...

Примерно , через полчаса, вышел посмотреть ... В двух силках бились крупные трофеи... а остальная толпа зайчишек  безмятежно продолжала лакомиться  ветками.

Мы сидели у тепла раздетые, завернувшись в простыни – одежда сохла развешенная на стульях вокруг буржуйки.
Мы ели самый вкусный шашлык  и жадно пили  из простреленного котелка обжигающий ароматный  "чай" из смородиновых веток без сахара...
 За стенами нашего укрытия дул  поднявшийся сильный ветер, раскачивая и громыхая  наверху  остатком купола храма. Ветер усилился. Что-то тяжело упало за нашей дверью. Я подошел к ней и попытался открыть. И понял, что  напрасно...

- Ну, вот,... завалило к нам вход,  теперь можно спокойно спать  обоим,... а не по-очереди...
 Расстелив наши высохшие   ватные штаны и  свой полушубок на столе, сказал:
- После сытного обеда, по закону Архимеда... 
Обняв девушку, прижал и стал целовать  Потом прошептал:
- Ложись...
Оля накрыла все это снятой с себя простыней...

Мы были молоды, русоволосы.
Потом  вы прочитаете, как миф,
Как мы ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы, - прочитал я, перефразировав несколько стихи  Николая Майорова.

- Любимый...
- Любимая...
... и все окружающие  страхи войны, придавленные чувством долга, утонули, отдалившись в небытие... мы были молоды... мы ушли,,... улетели, задохнувшись величайшим счастьем...

Проснулись от холода. Печка остыла. Прижав к себе Олечку,   стал целовать ее  упругие груди.... За окном сгущалась сумерки..

- Ты считаешь, что надо вставать?
- Вы, ефрейтор, еще можете понежиться... – укрывая ее другим полушубком, сказал я. - Сейчас растоплю печку...Но дальше, в нашей совместной жизни, все будет с точностью  до наоборот.. .
- У тебя, лейтенант, буйная и вредная  фантазия...

Растопил  буржуйку. Повеяло вкусным теплом.
- Подай мне, пожалуйста, валенки...

 Стояла передо мной в валенках, кутаясь в простыню. В этой  легкой темноте она была прекрасна, как светлый ангел, нежный и  чистый,   с нимбом  пышных  волос.
Подошел к ней и стал целовать губы, лицо, глаза... Обняла меня и, прижимаясь всем телом, прошептала:
- Я люблю тебя...
- Я тебя... обожаю, моя мечта!

Где-то грохнул взрыв. Стали торопливо одеваться.

Вырезав в простынях по центру дырки, одну простынь подал Оле:
- Одень, жена... Это мексиканское пончо – последний писк моды.
- Ты зачем спрятал в карман тот лоскут с пятном?.. Выбрось в печку... – тихо, смущаясь прошептала она...
- После свадьбы  положено предъявлять народу...
- Противный!...... Выбрось! – стала молотить кулаками в мою грудь.

Схватив за руки, прижал к себе и стал целовать,...целовать... Затихла,закрыв глаза...

- Давай выбираться отсюда, в полной темноте свои расстреляют... - сказал, с трудом оторвавшись от нее....

Открыть заваленную дверь удалось с большими усилиями. Мы вышли в морозный вечер. Вдалеке слышались одиночные выстрелы и короткие очереди – линия фронта жила. Это были отзвуки операции "Марс"...

Как уже в постсоветское время стало известно что ржевско-сычёвская стратегическая наступательная операция (операция "Марс"), ставшая единственным поражением, которое потерпел маршал Жуков, была провалена по вине советских разведчиков, заранее предупредивших о ней немцев в ходе радиоигры "Монастырь"! Большие потери наших войск в результате этой игры, были на совести Берии, который в своей "гениальности" полагал, что "игра стоит свеч".

20 декабря, когда Жуков принял решение прекратить советские атаки, считают окончанием операции «Марс»

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит, и не знаю,
Наш ли Ржев наконец
(А. Твардовский)
Это было потом... 

А сейчас требовалось выйти к своим.
Остановившись у входа в развалины храма, стали прислушиваться к окружающей действительности.
- Ты  слышишь? – испугано прошептала  Оля.
- Где?
- Там, -  указывая рукой, - за углом...

Я выглянул. В наступающей темноте увидел уже плохо различаемые фигуры  в белом.. Их было много.  Они медленно и осторожно  шли по тонкому льду топи на лыжах, минуя  этот  клочок суши.  От идущего впереди нас отделяло всего метров двадцать земли заваленной поверженными деревьями. Посмотрел в оптику – впереди, с повязкой на рукаве, шел полицейский, за  ним немецкий офицер...  Глянул на Олю,... стояла растерянно, глядя на меня... 

Решение пришло мгновенно. И я скомандовал, доставая из вещмешка гранаты:

- Петрова! Ложитесь за этот камень,... и как только  брошу гранату, стреляйте в самых последних, которые  видны! Главное положить там хотя бы одного – он проломит лед...

Подбежав  поближе к идущим, одну за другой бросил две гранаты им под ноги. Третью – как мог дальше  в застывшие фигуры.  Где-то в конце этой колонны падали,  проламывая лед, другие...  Лег  за другой большой валун и крикнул:
- Бей по стоящим!
И мы били, били... Я по передним,  ефрейтор  Петрова – по задним.   Пули свистели над нами, иные с морозящим  душу визгом рекошетили  от камня, высекая искры.

Оля перестала стрелять...
- Что? – крикнул ей.
- Патроны...
Подполз к ней и, подавая обойму с патронами, сказал:
- Перезаряди и ползком за угол... я за тобой...

Там, за углом, поднялись.
- Всё в порядке? – спросил.
- Да... Щеку оцарапало...
По ее щеке, загустевая, сочилась кровь. Сжал в ладони горсть снега и прижал к ране...
-  Подержи так... Надо уходить...  Ты впереди... Смотри внимательно.

Я шел сзади, постоянно оглядываясь.  Вышли на чистое поле .
- Стой! Теперь я пойду первым... Где-то должна быть наша траншея,... могут обстрелять. Будь всегда готова упасть...

Стали медленно передвигаться. Часто приседая, в оптику рассматривал темноту впереди себя. И вдруг перед собой, несколько правее, увидел  снежный бугорок из которого  торчал  небольшой черный предмет, похожий на обломок ветки.
- Ложись! – скомандовал Ольге тихо, и крикнул лежа:
- Эй! В траншее! Ребята! Не стрелять!
Вместо темного обломка показался ствол ручного пулемета...
- Мужики! Я - лейтенант Лукьянов и ефрейтор Петрова, снайперы... Выходим к своим!

Ствол пулемета  исчез. Вместо него над бруствером показалась каска.
 И крик:
- Витёк! Олечка! Это я Арон...



Начало: http://www.proza.ru/2012/01/01/1189)