Нина Савельевна

               
                НИНА САВЕЛЬЕВНА
                рассказ

                Посвящается вступлению России в ВТО

     Нина Савельевна уже который раз выходила из дома с чувством тревоги.
     «Семнадцатый сейчас не пойдет, - думала она, закрывая дверь, - а все-таки»…
     Дело в том, что ее дом находился весьма неудобно по отношению к автобусным маршрутам. Они следовали по главной улице, на которой она жила. Рядом  находилась остановка семнадцатого автобуса. Но он ходил редко. Через сто метров, из-за поворота выезжал десятый, который ходил чаще. Но рядом с поворотом не было остановки, а следующая, общая остановка семнадцатого и десятого, находилась аж в метрах трехсот. Останавливаться вне остановок было строжайше запрещено, и водители не останавливались. Ни Нине Савельевне, ни другим пассажирам.
     Семнадцатого порой можно было прождать около часа, расписания не существовало: на замусоленной табличке значился лишь интервал движения. Поэтому, приходилось на страх и риск идти на следующую общую остановку. Тут, надо было добраться до перекрестка и оценить ситуацию. К счастью, улицы были прямые, видно далеко. Если на горизонте появлялся семнадцатый, то успеваешь возвратиться на его остановку. Если ехал десятый, то разумнее также возвратиться на пристанище семнадцатого, так как он, с большей вероятностью, пойдет раньше следующего десятого. Но если не видно ни того, ни другого, надо принимать решение. Если оно в пользу следования на следующую общую остановку, то преодолеть триста метров необходимо с максимальной быстротой. Иначе пройдет десятый пока потенциальный пассажир в пути, а то и семнадцатый вместе с ним.
     Нина Савельевна ездила на этих автобусах много лет, и с годами у нее выработалась безупречная интуиция. В молодости она, конечно, частенько ошибалась, но к зрелому возрасту всегда принимала верное решение и уезжала ближайшим рейсом. Даже когда стала передвигаться на костылях. Редкие исключения лишь подтверждали правило. С появлением костылей, можно сказать, Нина Савельевна получила преимущество: водители относились к ней более сердобольнее, чем к другим пассажирам. Если она в пределах двадцати метров и проявляет рвение, то они обычно ждали. Если больше, то, понятное дело, не рассчитывай.  Бывали и тут сбои, но очень и очень редко.
     Но вот, с середины марта интуиция стала подводить Нину Савельевну. И, почти, каждый раз. Доберется она до перекрестка, посмотрит в обе стороны – все чисто, прислушается к своим ощущениям – успеет. Припускает, затем, что есть мочи, к следующей остановке. И обязательно настигает ее в пути то десятый, то семнадцатый, а то оба сразу. Мчатся они мимо Нины Савельевны на всех порах, и обязательно обдают грязью с ног до головы. Ибо зима выдалась снежная, да и до сих пор дожди – на дорогах сплошное месиво.
     Горько было от этого до невозможности. Каждый раз, защищаясь от брызг и комьев грязи, летящих из-под колес проносящегося автобуса, хотелось запустить вслед костылем. Один раз даже решилась – размахнулась, но потеряла равновесие и рухнула в лужу, сломав костыль и промокнув.
     И так было то в начале пути, то в середине, то, что особенно обидно, в конце, когда остается уж метров пятьдесят. После ряда неудач Нина Савельевна подолгу стояла на перекрестке в нерешительности. То, вдруг, мерещится семнадцатый, она метнется назад, и напрасно. То, вдруг, решается, проскакивает несколько метров и останавливается. В общем, по-всякому было.
     В этот раз Нина Савельевна долго готовилась перед выходом, вспоминала последние поражения, анализировала, внутренне собиралась. Оценив на перекрестке ситуацию, она без колебаний приняла решение нестись на общую остановку и, проскакав больше половины пути, часто оглядываясь, поняла, что не ошиблась. Дошла. Отдышалась. Подошел десятый.
     «Видимо что-то случилось, - размышляла она, ерзая по сидению автобуса, - не может быть дело только во мне. Может, у них, в автопарке что-то произошло»?
     Версию о том, что сменились автобусы, машины то есть, Нина Савельевна отмела сразу.   
     «Их постоянно меняют, да и причем здесь это? Но, что же тогда? Водители другие? Изменилось количество рейсов»?
     К концу пути – а ехать было долго – она была в полной уверенности, что что-то случилось. Перед выходом, Нина Савельевна решила заговорить с водителем, благо лицо примелькавшееся.
     - Скажи, милок, как вам сейчас работается? Не случилось ли чего?
     - Еще как случилось! – охотно ответил водитель, - все на ушах стоим. Были мы раньше государственное предприятие, а теперь частникам продали.
     - Да? А когда это случилось?
     - Да, аккурат, в середине марта.
     И далее он выпалил целую тираду: о начальниках, о буржуях, о запчастях, о солярке, об обещанной им новой жизни. Нина Савельевна его не слушала, предаваясь своим невеселым мыслям.
     «Что же это получается? Столько лет я жила и горя не знала, а теперь все по-новому! Опять учиться, выбиваться из сил, горевать. Сколько ж пройдет времени, пока я освою  эту новую жизнь»?
     Видимо у ней что-то вырвалось, потому как водитель переспросил:
     - Что вы сказали?
     - Титановые костыли покупать надо, - задумчиво ответила Нина Савельевна и, попрощавшись, заковыляла к выходу.