***

                ГЛАВА  19

                ЗЕЯ               


« …Мне  снится   странный  сон,  Ма!  Мы идём  с  тобой  по  лесу  и  собираем  шишки. Они  фиолетовые  и  мягкие  и  растут  почему-то   в  траве.  Шишки  полны  орешков  кисловатых  и  неспелых – я  покупала  такие  на  базаре  в  Бийске.  У   меня  полна  ими  сумка,  руки  и  я  несу  их  тебе. Ты  худенькая  и  сутулая  стоишь  на  зелёной  поляне ,  заслоняя  собой  солнце  и  смотришь  на  меня  печально  и  задумчиво. Я  иду  к  тебе  бесконечно  долго,  как –будто  по  вращающемуся  шару.  И  вдруг  ты  заговорила.  Губы  раскрылись  в  знакомой  улыбке,  блеснули  стёкла  очков,  глаза  ожили…  Сердце  моё    бешено  заколотилось  и  я  бросилась  к  тебе,  чтобы  не  упустить,  успеть…Я  сейчас  дотронусь  до твоей  руки  и  всем ,  всем   докажу,  что  ты  жива…  Я  бегу  изо  всех  сил  и  шепчу  на  бегу: «Мамочка,  Мамуля!  Подожди,  я  сейчас…..Но   шар  подо  мной  крутится  и  шатается,  стучит  и  грохочет  и  я  уже  не  бегу,  а  еду.  Еду  в  поезде  в  незнакомый  сибирский  край  и  уже  не  во  сне,  а  наяву…….


                ***


Поездом  мы  добирались  до  Иркутска  целых   7  дней. По  утрам,  как  всегда  я  просыпалась    «ни  свет  ни  заря»  и  долго смотрела   со  своей  верхней   полки  на  мелькающие  за  окном  леса,  рощи,   поля,    сёла,  поселки,  станции  и  полосатые    будки  стрелочников…
В  предутренней  тишине   сонного      обжитого,  как  родная  комната  купе ,   под  монотонный  стук  колёс  хорошо  думалось,  мечталось,   вспоминалось… 
Сколько  было   радости,  когда  пришла  в  июне,   наконец,  из  далёкой  неведомой  Зеи   телеграмма    от  родственника   тёти  Катюши   Олега  Васильевича  Крайнова,   где  он  коротко  и  понятно  сообщал:  « Можно  ехать.  Работу  обещают»
 И сразу  все    вздохнули  с  облегчением   -  и  тётя  Люба  и  Ленка  и  Булики  и  Боча….Перестали  меня  пугать  и  отговаривать    и  стали  наперебой  давать  советы  и  нести  «необходимые  вещи  в  дорогу».   Я   собрала  большой  чемодан  и  старый  рюкзак,   рассчиталась  на  работе,  сдала   квартиру  знакомым  на  2  года  и  купила    нам    с  Мишуней   билет   до  Иркутска…Михею   я    пошила  рюкзачок  из  старой  юриной  солдатской    гимнастёрки,  нашила   сверху  мохнатого  Чебурашку  и  мы  пошли   в  большой  детский  магазин  в  центре  города    покупать   ему  игрушку  « в  дорогу». В  то  время   только  появились   наборы  разных  солдатиков  из  пластмассы .   Мы  купили  несколько  пакетиков   и  Мишка  повёз  своё  войско    в  новую  жизнь,  в  далёкую  Зею,  где  их  ещё  никто  не  видал  и   они  ещё  долго  были   участниками    увлекательных  боёв  и  предметом    зависти    его  приятелей. 
Мой  отъезд  держался  в  страшной  тайне  от  Юры – в  противном  случае  он  ни  за  что  не  дал бы  мне  уехать  и  даже  Боча,  часто  видевшая  Юру,  молчала  как  партизанка.  Это  уже  пару  лет  спустя   она – таки   предаст  меня  , но  это  будет  потом,  а  тогда  …..  Была  средина  августа  . Во  всех  овощных  и  лотках  на  остановках  продавали   спелые    пахучие  абрикосы ,  сочные  душистые  груши  и  небольшие  очень  сладкие  арбузики  с  тёмно - зелёной   тонкой  блестящей   корочкой.     Днём  стояла  жара,  падали  первые  жёлтые  листья   с  каштанов,  народ  нёс  из  магазинов  помидоры  ящиками – на  засолку  для  зимы. А  я  раздавала  знакомым    банки  вместе  с  дефицитными     крышками.               
 Я уезжала  со  своим  мальчиком  в  новую  жизнь,  в  чужой,  таёжный , незнакомый   край,  за  тысячу  километров  от  Юры,   от  Донецка,   на  Дальний восток,    где  заканчивалось  строительство  огромной  электростанции  в  Амурской  области   на  реке  Зее,   бегущей    среди  сопок,  лесов  и  болот. 


                ***


В  Иркутске  мы  долго не  могли  взять  билет  до  Тынды.  Старый  аэропорт  был  полон   людьми,  глухо  гудел  от  голосов,   и  даже  на  полу  негде  было  приткнуться  с  нашими  вещичками,  чтобы   хоть  немного  подремать. Возбуждённый  и  голодный  Мишка  каждые  пару  часов  бегал  в  буфет  покупать  жареные  пирожки  с  душистой  сибирской   травкой  черемшой..  А  к  ночи  мой   сын  проявил  чудеса  находчивости :  он  обнаружил  в  углу  зала  «ещё  никем  не  занятый»  аптечный   киоск. Стараясь  быть  незамеченными,  мы  перелезли  невысокую  перегородку  аптечного  киоска,  из  которого  на  ночь  убирали  весь  товар,  и  замечательно  выспались  под  его  пустыми  полками .
Билет  мы  в  конце  концов  взяли  и   полетели   в  Тыгду,   разглядывая  «под  крылом  самолёта  зелёное  море  тайги». Михей  впервые  летел  на  самолёте  и   с  трудом   оторвался    от  иллюминатора,   только  когда  пассажиров  стали  кормить  сногсшибательным  ужином  со  шпротами,  «кока – колой»  и  маленьким  пирожным.   Мы  с   большим  аппетитом  всё  съели   вместе  с  предложенными  стюардессой     мятными   конфетками (в  те  времена  их  давали  всем  пассажирам  обязательно).   
В  Тыгде,    пока   долго  ждали  автобус,    подружились  с  ребятами – строителями  БАМа – ( большая  стройка  жел.  дороги   в  Сибири).  Помню,  что  проиграли  им  в  шашки,   а  потом    уже  по  дороге  в  Зею  пели  с  ними  песни  под  гитару.               
  И  вот,  наконец,  Зея! – лежит  себе  на  донышке  большой  низины,   как  на  блюдце,    окружённая  невысокими  сопками,  заросшими   щетиной  из   сосны  и  берёзы.  Вся  такая    деревенская,  тихая,  с  дымками  над  крышами  старых  изб,   с  поленицами  дров  под  навесами,  с  важно  гуляющими  по  улицам  гусями,  курами,  собаками  и  редко  проносящимися  машинами  по  главной  самой  широкой  дороге,  ведущей  на  невысокую  сопку.
Там   среди   уже  пожелтевших    берёз   стоит   Светлый  - посёлок  строителей  Зейской  электростанции (ГЭС).  В  нём  живёт   семья  Крайновых  (двоюродного   брата  моей  тёти  Катюши), у  которых  мы  с  Михеем  прожили   первые  5  дней.
Олег  Васильевич  чем –то  очень  похож  на  Борю .  У  них  даже   глаза  одинаковые  -  круглые,  добрые  и  весёлые.  Но  Боря  - энергичный,  мобильный,  спортивный – такой  интеллигентный  лидер.  А  Олег  Васильевич  –   тоже   интеллигентный,  мягкий,    улыбчивый,  но  совсем   не  лидер , обожающий  тишину  и  уединение.  Ещё  он  обожает  свою  маленькую  дочку   Нюшку  4-х  лет,  которая,   как  говорит    её  мама  Регина  « из  отца  верёвки  вьёт».
Мы  «свалились  им  на  головы»,  когда  у  них  красились  полы,   так  что было  ужасно  неудобно  и    я     все  5  дней  взяв   с  собой  Михея ,   бегала  по  инстанциям   и  кабинетам,  заполняла  бумаги,  ставила   где  нужно   подписи, получала  инструкции  и  направления  в  общежитие,  на  работу  в  детсад,  на  медосмотр,  в  бухгалтерию  на  получение  «подъёмных»  (какие-то  деньги  на  первое  время )….


                ***


Поселили  нас  с  Мишуней   в  пятиэтажном  общежитии  строителей  в  проходной  комнате.
В  первый  же  вечер   нас  позвали  в  одну  из трёх  комнат  нашей  квартиры,  где   за  ужином  собралась   вся     «коммуналка» - 8 человек.  Все  с  нами познакомились,    поздравили    с  новосельем,  пожелали  удачи  и  устроили  конкурс  на  лучший  абажур.  Мы  с  Михеем  получили  приз – новую  сковородку,  а  лампочка  под  потолком   в нашей  комнате  была  одета  теперь  в    бумажный  цилиндр,  на  котором  я  нарисовала  поезд  с  вагончиками.  В  одном  из  прорезанных  окошен  выглядывала  фотография  Мишкиной  мордени ,    вокруг   зелёные  сопки   и  лес  вдоль  дороги,   а  из трубы  поезда  вместе  с  дымом  летят  слова  :
       Закивали  на  горе 
       Берёзки  приветно:
       «Здравствуй,  Зея,  ГЭС,  тайга!
       Принимай  нас,  «Светлый!»

 Воспитанная  образцовым  интернатским  коллективом,  мягкой  любящей  Мамой,  с  которой  мы   всю  жизнь  мирно  прожили  с  соседями,  я  очень  легко  переживала  все  бытовые  трудности.
Все  девчата    - рабочие  из  котлована  ГЭС, славные,  смешливые  и  подельчивые.  В     квартире  всегда  кто-то  из  них  спал  после  смены,  в  ванной  кто-то  купался  или  стирал,  в  маленькой  кухне  на  общей  печке  вечно  что-то  варилось,  жарилось  и  булькало.  Все  3  комнаты  одалживали  друг  у  друга  ложки-вилки,  кастрюли,  соль-сахар,  делились  мылом  и  утюгом. Но  в  личные  шкафчики  никогда  никто  не  лазил.
Мишка  быстро  научился  стучаться  в  ванную  и  в  туалет,  всегда  был  накормлен  и  уложен  спать,  если  я  задерживалась  на  работе  и  частенько  получал  сладости  и  игрушки  за  хорошее  поведение  и  общительный  нрав.
Самая  странная  из  моих  соседок  была  Татьяна – крепкая  толстопятая  девица,  всегда  хмурая  и  обиженная  на  весь  свет  за  своё  затянувшееся  девичество.   Меня  она почему-то  уважала  и  угощала    невкусным  супом  с  клёцками  из  огромной  кастрюли.  По  выходным  просила  проверить  ошибки  в  письмах,  которые  она  регулярно  писала  незнакомым  парням  в  разные  уголки   Советского  Союза.  В  них  она  просила  прислать  ей  семена  деревьев  и  свою  фотокарточку. Возможно,   из  потенциальных    женихов  не  нашлось  селекционеров - ботаников,  но  ответов  Танька  так  и  не  дождалась . От  тоски  она  завела  кота.  По  всей  квартире  теперь  на радость  тараканам  стояли   блюдца  со  всевозможными  яствами ( у  кота  оказался очень  тонкий  и  капризный  вкус) .
Старостой  выбрали  Галку  Седову – из  бригады  маляров.   Она  сразу  же  «влилась»  в  какой-то  домовой  комитет и  взяла  повышенные  обязательства   -   к  Новому 1977  году  наша  квартира № 57  получит  вымпел,  как  лучшая  квартира  общежития.
Ну,  держись  кот, берегитесь,  таракашки!
Работать  я  начала  в  огромном    детском комбинате  «Колокольчик»  для  детей  дошкольников  в  средней  группе.  Заведующая  Валентина  Васильевна  была  педагог  неопытный,  но  увлекающийся  и  преданный  работе  до  самозабвения. Я даже  не  знала   –   была  ли  у  неё  семья,  дом,    дети…  В  7 ч. утра  она  была  уже  в  кабинете,  а  в  9ч.  вечера  ещё  оставалась  там же.

                ***

Стержнем  её  педагогической  методики  было - соревнование.
Все  подоконники огромного  здания  «Колокольчика»  (12 групп)  были  заставлены  разнокалиберными  горшками  с  цветами. Это  был   месячник  - соревнование  «Лучший  подоконник» . Причём,  горшков  на  всех    не  хватало  и  она  предложила  собрать  на  свалке  все  жестяные  банки  из-под  краски.    Всё  свободное  от  работы  с детьми  время   мы  выжигали  в  больших  жестянках  засохшую  краску,  сажали  в  них  рассаду  и  выстраивали  их  рядами    на  подоконники. 
  Стены  просторных  коридоров  от  пола  до  потолка   были  разрисованы  каким-то  безумным  художником.   Некрасивые  в  натуральный  рост  крокодилы      в  клетчатых  штанах  « без  выраженья  на  лице»   курили  трубки , таращили  глаза  пузатые  метровые  коты,  извивал  щупальцы  жуткий  гигантский  осьминог   и    подмигивая  хищным  глазом…
 Дети – новички  сначала  изумлённо  таращились  на  все  эти  чудища,  а  те,  кто  помладше  начинали  реветь. Даже  взрослые  ускоряли  шаг, стараясь  поскорей  преодолеть  этот  настенный   зверинец.   Но  ничто  не  могло  заставить  нашу  заведующую  свернуть  с  намеченного  пути.  После  конкурса  на  эту  лучшую  «настенную  иллюстрацию  детских  стихов»  (?)  начинался  следующий  конкурс  - «  Зимние  запасы». В  тихий  час  и     с 6 до 8 ч. вечера   все  воспитатели,  няни  и  родители,  сменяя  друг  друга  отрабатывали  свой  час на  кухне,   соревнуясь,  кто  больше  нашинкует  капусты  для  солки  в  огромную  бочку,  принесёт  брусники  или    какого-нибудь    варенья  в  трёхлитровых  банках  - для  зимних  компотов,  нитку  сушёных  грибов   или  сухофруктов…
Первые  крепкие  морозы  вдохновили  её  на  новый  конкурс – «Лучшая  скульптурная   композиция  из  льда  и  снега» . И  родители  безропотно  помогали  нам  в  этом  нелёгком  соревновании.  По  очереди  приходили  в  свои  выходные  и  вместе  с  нами  лепили  обожжёнными  от  мороза  руками ( - 40*)  лунки  для  мяча(?!),   лисиц  и  зайцев  с  человеческий  рост,  красили  их  красками  и  обливали  водой.
Валентина   Васильевна   неожиданно  являлась  в  группы  во   время    обеда,  в  тихий  час,  на  занятие,  на  прогулку,  высчитывала,  записывала,  сравнивала,  составляла  графики  и  в  конце  недели  на  педсовете  торжественно  объявляла  победителя. Дети  не  просто  пели  или  танцевали,  рисовали  и  играли,  а  педагоги    не  просто  трудились,  воспитывая  детей.   Все  мы  целенаправленно  шли  к  победе,  отставая  или  перегоняя  друг  друга  в  честной  борьбе  и    никакие  споры  и  обсуждения  на  педсоветах  не  могли  потушить  дух  соревнования  в  душе  нашей  заведующей. 
Потом  были  ещё  конкурсы    на  лучшую  сюжетно-ролевую  игру, на  лучшее  оформление  документов( здесь  я ,  конечно  была  не  на  высоте) , на  лучший  рисунок «Мой  папа,» «Моя мама»,  и т. д…
               
                ***


По  субботам    регулярно  мы  с Мишуней   «выходили  в  свет» - покупали  в  гастрономе  «Энергетик»  что-нибудь  сладкое  и  шли в  гости к  Крайновым.   Там  чистенькая  уютная  квартирка,  пахнет  пирогами,   душистый  чай с вареньем,   приветливые  Олег  Васильевич,   спокойная   хозяйственная  Регина  и  совершенно   невозможная  Анка-Нюшка.  Прямо с  порога  она   швыряла  в    нас  огрызками  морковки   или  кубиками  и сердито  визжала – «Уходи, тётка Светка дурка!! -  Папа с   мамой бросались  к  дочке  и  ласково  пытались  её   угомонить.    Кричать и наказывать –ни-ни!
  Через   30  лет , принимая  её  уже  взрослую  у   себя  в  гостях  в  Ницце,    я  убедилась,  что  так  любить  и баловать  ребёнка  ни  в  коем  случае  нельзя,  иначе  вырастит  вот  такая  Анка – эгоистичное,  капризное,  нервное,  никого  и  ничего  не  желающее  терпеть   и  понимать,   одинокое   и….несчастливое  существо.
У  них  был  ещё  сын  Регины  от  первого  брака  Пашка,  с  которым  Михей  первое  время  подружился  и  быстро  ознакомился  с   интересными  местами  посёлка  «Светлый» -  футбольным  полем  перед   школой,  свободным  только  ночью  и    до  8  час  утра  - всё  остальное  время  суток     там  гоняли  мяч  взрослые  и  подростки,  а с  первыми  морозами  оно  заливалось  водой  и   превращалось  в   общественный  каток  и  мяч  сменялся  на  шайбу.  За  гаражами  жила  целая  стая  «ничейных»  собак,  которых  пацаны  подкармливали  и  приручали,    на  сопках  вблизи  посёлка  можно  было  в  те  годы  насобирать  стакан  брусники  или  ведро    пахучих  опят  с  хрупкими,  конопатыми  шляпками  на  тонких  ножках. .
Сопки  вокруг  как-то  быстро  за  пару  недель  покрылись  золотисто-оранжевой  листвой  берёз  и  рябин,  в     «Колокольчике»  объявили  новый  конкурс  - на  лучшую  папку-передвижку (?),  начались  первые  заморозки  и  Олег  Васильевич  обещал  повести  нас  далеко  в лес  за  редкой  ягодой   - лимонником.  В  соседнюю  комнату  подселили  журналистку  из  Питера   Люду  Незамову   и   в  субботу   мы     с    Михеем  идём   в  субботу   в  Зейскую   музыкальную  школу  на  прослушивание.
Приняли  его  сразу,  похвалили  отличный  слух  и  предложили   класс  игры  на  баяне.  Балалайку  и  духовые  Мишка  отверг  сразу,  класса  игры   на  гитаре  в школе  не  было,  фортепиано  пока  нереальная  для  меня  покупка,  а  баян -  инструмент  не  сложный,  да  и  вот  он  -  новенький,  блестящий,  с  рядами  аккуратных  кнопочек  тут  же  в  кабинете  директора     продаётся.     Шли   мы  домой   очень    довольные  и  счастливые.

                ***


    Ура!!! От  Ленки  пришло  первое  письмо,  которое  мы     обнаружили    в  ящике только  вечером  и  читали его во дворе  под  фонарём.  Мишка  визжал  и  прыгал  вокруг  меня.    Я,   сдерживая слёзы радости,   читала  вслух   о  жёлтых  донецких  каштанах  и тополях   на  бульварах,   о  том как  Купесок -младший  стал  первоклассником,  о  том  что  Таня  переписывается  с мальчиком  из  Германии,  что линяет Герда,  что  у  Лены в  школе  снова  проверка, а  Павлик  пообещал  любимой  тёще  увидеть  её  «в  гробу  в  белых  тапочках»…
Потом , когда   заснул  на  своей  раскладушке  Михей,   и  Татьяна, скрипя  полами  тяжело  протопала   с  тазиком  мимо  наших  кроватей  и,  наконец,   развесила  на  балконе  мокрое  бельё,  когда  все разошлись  по  своим комнатам,  а  Галка-староста  проверила  порядок  в  «местах  общего  пользования»,   я  села  в  кухне  за  стол  и  написала  Ленке  длинное  письмо.  О  том , как  скучаю, как  ходили с  Олегом  Васильевичем  на  его  огород   собирать  картошку,  как  шли  вдоль  рыжих сопок  и  переходили  реку      Зею  по  подвесному  мосту. Он  весь  на  заклёпках.  Река  под ним  тёмная,  стремительная,  вся  в  пене,  аж  голова  кружится.  Написала  своей  любимой  подружке,  про  девчонок  в  коммуналке,   про  новый  первый  в моей  жизни  шерстяной  костюм, про  ягоду  бруснику,  про  то,  что   вместе  с холодами  стала  являться    ко  мне  тоска.  Я  гоню  её,    задерживаясь  на  работе,  пишу  всем  письма,  записываюсь  в  поэтический   клуб  «Родник»  и  в  хоровой  ансамбль  в детсаду,    иду  на  выставку  «Природа  и  фантазия» ,   веду  с  новой  соседкой  Людой  беседы  на  философские  темы ( очень  заумная  девица  оказалась),  по  субботам   варю  девчонкам  украинский  борщ….Но  тоска  всё  равно  приходит.   Чаще  по  утрам,  когда  в   квартире  ещё  сонная  тишина,  а  за  окном  холодный  ветер  треплет  почти   голые  ветки  берёз  и  гонит последние  жёлтые  листочки  в  лес  как  стаю  птиц  .   Я сую  ноги  в  Мишкины  валенки , набрасываю  на  плечи  одеяло  и  выхожу  на  балкон . Резко  пахнет  сырой  холодной  землёй,  прелым,     горелым  листом.  Небо  хмурится  тучами  и  вороны  каркают    в  утренней  тишине  громко  и  нахально.  Утро  тихое,  свежее   медленно  омывается  туманом.
Я  смотрю  с  балкона  на  серое  четырёхэтажное  здание  поселковой  школы.   Огромный   школьный  двор  мокрый  и  пустой,  и  школа  ещё  необычно   тиха  и  безжизненна.  Я  ужасно  хочу  там  работать: учить  «своих»  маленьких  любопытных  первоклашек,  привычно  слышать  шум  перемен,  писать  мелом  на  доске  красивые  большие  буквы  и  цифры,  объяснять,  учить,  спрашивать,  проверять  тетради ,  заходить  как  своя  в  учительскую,  спорить  на  педсоветах,  готовить  шумные  весёлые  школьные    праздники ….Я  ужасно  соскучилась  по  шуму  перемен,  по  сосредоточенной  тишине  уроков,   по    беспокойной,  школьной  жизни.      
А  пока   нужно  будить  Михея,  собираться  на  работу  в  «Колокольчик» - сегодня  начинается  конкурс  на  лучшее  оформление   «календаря  погоды».  Вчера  я  до  позднего  вечера  обклеивала  картонку  с  календарём  погоды  сухими  листочками,  бабочками  и  снежинками.               


                ***


В  ноябре  выпал  «большой снег».  Лёгкий снежок  ещё  в  октябре  выпадал  тонким  слоем  на  землю .  Но  он  быстро исчезал,  подметённый   ветром   и  пригретый  чуть  тёплым  солнышком.   
Сегодня   утром  мы  с  Мишкой   глянули  в  окно  и  ахнули – вот это  сугробы!  Не  то  что  у  нас  в  Донецке !  Михей  радостно  натягивает  на  ноги  новенькие,   мягкие  валенки,    я - тёплые  сапожки   и  мы  топаем  через  двор  в  наш  «Колокольчик»  по  первому  снежку   «хрум-хрум , хрум-хрум»…
Меня  перевели  работать  в  старшую  группу  к  6-летним  детям  - так  бросали  раньше  комсомольцев  на  трудные  участки  фронта,   и  выразили  надежду,  что я  оправдаю  их (руководства)  доверие.  Теперь    до  прогулки  я  проводила  2  занятия  с  детьми  по   чтению  и    математике. 
Леночка  Гладышева    с  ямками  на  круглых  щеках -  бабушкина  внучка.   В  коротких  волосах    всегда  бантик  или  красивая  заколка,   поверх  чистого  платьица  сшитый  бабушкой  фартучек  с  аппликацией  на  кармашке.  Никаких  дырочек  на  колготках  и  грязных  рук.  От  неё  даже  пахнет  приятно  -  сдобой  и  немного  мылом. 
В  д\сад    Леночку   сдали    по  настоянию  родителей   - по  их  мнению   бабушка  совсем  внучку  избаловала  и  ребёнок  не  умеет  общаться  в  коллективе.
А  девочка  очень  славная -  послушная,    старательная,  умненькая.  Не  ребёнок – мечта!
Я  вот  чего  именно  её  вспомнила?
Сейчас  я  понимаю,  что  именно  с  неё  родилась  и  начала  зреть  во  мне  мечта  о  дочке.
  Не  признаваясь  самой  себе,  я  задерживала  глаз  на  ней,  наблюдая  за  играми   детей,  на  прогулке,  за  едой.  Радовалась    её  правильному  ответу  на  занятиях.  Старалась  незаметно  присесть  к  ней,  когда  после  дневного  сна  нужно  было  что – то  помочь  детям    одеть  или  застегнуть.  Было  так  приятно  дотрагиваться  до  тёплого  тельца,  чистых,  пахнущих  утюгом  одёжек!   
Стали  сниться  радостные,  сладкие  сны,  где  я  нянчила  розовых  младенцев,  кормила  их  грудью,  держа  под  ручками,  подбрасывала  малыша (каждый  сон  нового)    над  головой  и  мы  глядели  друг  на  друга  и  хохотали,  хохотали… 
Начался  новый  конкурс – кто  лучше  очистит  свою  площадку  от  снега.  Михей  заиграл  первую  пьеску  на  баяне,  пришли  письма  от  тёти Любы,  от   Бочи,  Буликов  (писала  за  всех  тётя Энна) , от  тёти  Катюши  и  тёти  Нины  и  даже  от  Бори.   Он  тогда  ушёл  от  жены- истерички    и  очень  переживал  за   сына  Димку,  которого  Вера  настраивала  против  него.  Я  ведь  тоже  увезла  Мишу  от  отца  и  Юра  тоже  переживал, наверное.   А  Боря  писал  мне ,  что  «одобряет  мой  отъезд  на  Дальний  восток ,  что  Юра  сам  это  спровоцировал,  но,  чтобы  я  там  недолго  не  задерживалась  и  не  забывала  делать…гимнастику.»(это  с  моими  54 кг.!)
И  ещё  написала  мне  Валя  Артёмова   из  Донецка. Она  развелась  с  пьющим   Ивановым,  работала  в  детсаду  в  своём  посёлке  на  окраине  города,  жила  с  родителями  и   с   Виталькой  в  старой  хате.  После  филфака в  университете  она закончила  двухгодичные  курсы  рабочих корреспондентов  и  по-прежнему  мечтала  о  журналистике.  Спрашивала  меня -  можно  ли  приехать,  попытать  счастья.
Я  сходила в редакцию местной  малотиражной  газеты  «Огни  Зеи» - узнать  насчёт  Валюхи.
Редакция помещалась в маленькой  комнате  в главном корпусе.  Редактор – рыжая толстуха  сидела  за единственным столом,  заваленном бумагами  и  спокойно  с наслаждением  курила  сигарету  . Над  её головой  на   чёрно-белом  портрете  посасывал   сигару  и смеялся хитрыми глазами  Хемингуэй.    На шкафу  сбоку  висел  огнетушитель , на котором   красовался   вымпел «За  ударный  труд».  В углу   на тумбочке стояла  печатная  машинка  «Ундервуд»  (как  у  Мамы),  а на   кирпиче   прямо   на  полу    в  железном  кувшине  с  водой  торчал  кипятильник.  Булькала  вода  и  пахло  хорошим  кофе. Толстуха  внимательно  меня   рассмотрела,  приподняв  одну  бровь,  видимо  решая – стоит  ли  на  меня  тратить  время. Потом  потушила  сигарету  в  блюдце  с  водой,    протянула  мне  пухлую  руку  и  представилась    басом:   « Миронова.  Садись. У  тебя  что -  стихи  или  анонимка?»
 И  я,   не  жалея  эпитетов , рассказала  ей  какая  у  меня  замечательная  и  необыкновенная  подруга  Валя,  какая  она  умная  и  честная,  трудолюбивая  и  целеустремлённая  и  как  она  мечтает   печататься  в  нашей  газете  «Огни  Зеи». 
То  ли  у  редакторши  было  хорошее  настроение,  то  ли  я  её  чем – то   всё  же  убедила,  но  уже  в  феврале    Валюха,  полная  надежд  и  планов,   сидела  у  нас  в  «Светлом»  в  общаге     и  распаковывала  чемодан.
Миронова   без  «вызова»  и  «подъёмных»  предложила  Вале  устроиться  в бригаду  сварщиком  на 4  часа в день,  а  остальное  время  писать  дельные  статьи  в  «Огни  Зеи»  о  лучших  работниках  ударной  стройки  - набираться журналистского  опыта.
Ещё  в  декабре      моя  соседка  по  комнате  молчаливая  серьёзная Ольга  переселилась  на  2-ой этаж,  и  я договорилась  с комендантом,   чтобы  Валя   спала  на  её  кровати. И   Валюха   стала  с  энтузиазмом  осваивать  одновременно  профессию  сварщика  и  рабкора( пишущего  статьи  в  газету  о  рабочих) .               
 

                ***


  Перед  Новым  годом  всем  работникам    детсада     были  проданы  билеты  на  новогодний  вечер  в  кафе  «Берёзка»  и    пятидневная  путёвка  ( с  большой  скидкой) на  турбазу  за  городом  на  речке  Ангарке.
  В    волнениях   и  суматохе  отшумели   в  «Колокольчике»  праздничные  утренники,  родительские  собрания ,   конкурсы  на  лучше  украшенную  группу  и  лучший    детский  рисунок « портрет   Деда   Мороза»  и  пр.  Моя  Леночка  прислала  посылку .  Все  мои  соседки  сбежались    смотреть  на  донецкую  сгущёнку  со  знаком  качества,  термобигуди  и  великанские  конфеты «Гулливер» . Потрясённая  Галка-староста  сказала: «Знаешь,  Свет! Твоим  подругам  цены  нет!»  Это  точно!  С  подругами  мне  в  жизни  крупно  повезло ! В  посылке  ещё  были  теплый  шарфик  и  носочки  для  меня ,    рубашка  для  Михея , игрушка – броневик,  рисунок  Тани  и большое  письмо  от  Лены.   Плохо  у  них  с  Павликом !  Ленка  скандалами  пытается  что-то  наладить,    выместить  обиду,  усталость, досаду… Павлик  пьёт  почти  регулярно,  болеют  дети,  капризничает  мама,  на  работе  в  школе  на  краю  города  трудные  дети  с  задержкой  в  развитии,  у  Герды  течка,   Васька  линяет… Кошмар!   
Я  пишу  в  ответ   длинное  письмо  про  морозную    снежную  зиму  в  Зее,  про  залитый  школьный  каток  с  огромной  ёлкой  посредине,  про    новогодний  вечер  в  кафе  «Берёзка»,  про  то,  как  скучаю  по  своей   любимой  подружке  и  начинаю  складывать  в  фанерный  ящик  гостинцы  в  Донецк – кедровые  орешки,  пару  баночек  варенья  из  брусники  и  лимонника,  коричневые  трубочки   лиственной  серы  (  жвачка  для  отбеливания  зубов),  связку  сухих  грибов,  местные  конфеты -  медовые  леденцы.. .  Вот  куплю  после  праздников  какую-нибудь  вещичку  для      Игоря  и  Тани   и   тоже  порадую    своих  Купесков - Сафоновых.
Из  письма  к  Лене:
«….. У  нас  тут  такая  зима  чудная!  Мороз  - 25* - 27*!  Утром  иней  на  ветках  почти  2  см.   Я  со  своими  шестилетками  после  занятий  иду  на  горку  кататься.  Все  в  снегу  по  уши!  Только  одного  из  сугроба  вытащу – другой  хлоп!  Этого  вертикально  поставлю,  шапку  отряхну -  иду  кучу-малу  разнимать -  кто  на  кого  наехал,   в  сугробе  потерялся…К  обеду  являемся  все  румяные ,  возбуждённые,  мокрые.  Одежду  сушим  в  специальных  шкафах – сушилках   под    горячей  струёй  воздуха.
За  обедом  никого  доедать  не  упрашиваю -  и  щи   из    кислой  капусты ,   и  макароны  «по-флотски» (  с  фаршем  и  луком )  и  брусничный  кисель  съедается  без  остатка.  И  спят  в  тихий  час  все , как  сурки!
Чуть  выше  посёлка  на  сопках  багульник  растёт .   Если  его  веточку    в  мороз  в  тёплый  дом  занести,   в  стакан  с  водой  поставить –   наутро  целый  букетик    нежно-сиреневых  цветов  на  весь  дом  благоухает   смолистой   сосновой  корой . Хорошо!
 Часто  мы  с  Минькой  за  посёлок  идём,  по  краешку  леса  ходим,  на  разные  темы  беседуем. Я  часто  мучительно  думаю – имела  ли  я  право  срывать  Мишу  с  места,  отрывать  от  дома,  от  друзей  в  детсаду,  любящих  его  людей,  любимых  игрушек,  привычек, от  отца?   Везти  его  за  тридевять  земель  в  незнакомый  город,  в  чужой  дом ,  где  весь  домашний  уют  ограничивается  койкой   в  общежитии ?  Хватит  ли  у  меня  ума ,  терпения,  выдержки,  прижиться  здесь,  добиться  своего  жилья,  найти  друзей,  заработать  денег,  успокоить  душу….?       
               

                ***

Леночка!  Дорогая  моя  сестричка!
Я  так  люблю  тебя – почти  как  Мишку  и  сравниваю   почему-то  не  с  сестрой , а  с  Мамой  -  для  меня  это  высший  образец  родного  человека. И  всегда  ужасно  расстраиваюсь,  когда  узнаю,  что  тебе  плохо – обдумываю  варианты  помощи,  пишу  и  переписываю  письма  к  тебе,  но  пока  вся  эта  моя спасательная  корреспонденция  доплетётся  до   Донецка,  ситуация  меняется  и  набегают – догоняют     нас  с  тобой  новые  проблемы  и  вопросы.  И  так  будет  все  3  года! Ужас! Но…будем  жить  дальше!»….

Девчонки  в  общаге  к  31 декабря    наприглашали  гостей.    В  кухне  «стоял  дым  коромыслом»  и  я  поняла , что идти   в кафе  с  родным  «Колокольчиком»  всё  же  придётся.  Взяв  с  Галки-старосты  клятву,    что  Михей  в  10 часов будет  лежать  в  постели , (а  я  постараюсь  к  этому  времени  вернуться ),  я   надела  свой  первый  в  жизни  брючный     костюм, накрасила  глаза  Полинкиной  тушью,  губы  помадой   Веруни   и отправилась  в кафе   «  Берёзку»  встречать 1977  год.
В  кафе  на  вечеринке  я  тоже  была  впервые.  И  поначалу  все  показалось  необыкновенным,  праздничным  и  вкусным.    Наш  «Колокольчик»  поместился  за  общим  длинным  столом (как  на  свадьбе)  и  после  первого  тоста  ( «С  Новым  годом,  дорогие  товарищи!»)  все  дружно  и  весело  принялись  за   вкусную  селёдку «иваси»,   салат  «оливье»,   солёную  капусту,  жаренную  рыбу  и  запечённое  в  горшочках  мясо.  Кроме  водки  и  вина  на  столах  стояли  стеклянные   графины  с  фирменным  таёжным  напитком – брусника  перетёртая  с  сахаром  и  залитая  простой  водой.  У  нашей  вечно  занятой  на  работе  заведующей  оказался   муж.  Он  даже  пригласил  меня  танцевать  и    после  нескольких  попыток  нашёл – таки   мою  талию и  танцуя  танго,    рассказал  мне    знаменитый   анекдот  о  том , как « муж  уехал  в  командировку…»   
 Небрежно  перемешались  тарелки  с  едой  на  столах,  сдвинулись  стулья,   посреди  зала  кучка  энтузиастов  энергично  двигая   руками  и  извиваясь  всем  телом , разучивала  новый   модный  танец  «твист»,   оглушительно  гремела   музыка,  стало  жарко  и  скучно. Я  надела  куртку   и  незаметно  вышла  в  студеную  ночь.  Cкорей   домой,  в  Светлый,  в  общагу!  Там    тоже  шумно , людно,  пахнет  застольем  и  тоже  негде  спрятаться,  но  там  мой  сынок,  ждёт  меня,   мешает,   наверное,    взрослым. 
На  автобусной  остановке  никого  не  было.  На  лавке  намело  горку  снега,  а  под  ней   лежала  ничейная  собака  и  грустно  на  меня  смотрела.  Я  опустила  на  лоб  ушанку  и,  сунув  руки  поглубже  в  карманы  минут  20  прыгала  вокруг  лавки,  пытаясь  согреться.  Собака  вдруг   встала,  и  обдав  меня  запахом  вонючей  шерсти,  доверчиво  положила  передние   лапы  мне  на  грудь. И  снова  космическая  тоска  смёрзлась  комком  где – то  у  горла.   Вокруг  ни  души -  пустая  в  обе  стороны  дорога ,  эта  бездомная  псина  и   я,  такая  беспомощная    и  никому  не  нужная.     А   надо  мной  огромное  чёрное  небо  в  звёздах….
Старый,  железный,  насквозь  промёрзлый   автобус,  натужно  урча,  вёз  последних  пассажиров  на  гору  в  Светлый,  а  я  сидела  у    окошка  и  отвлекалась  от  грустных  мыслей  -  сжав  ладошку  в  кулак,  прижимала  его  внешним  боком  к  заиндевевшему  окну.  Сверху  оттаявшего  пятна  тёплым  пальцем  присоединяла  маленькие  кружочки – пальчики  и  получался  след  от   пяточки  маленького  неведомого  зверька,  пробежавшего  по  замёрзшему  окну  автобуса.  Потом  сделала  ещё  одну  пяточку,  потом  ещё  одну.  Вот  люди  завтра  зайдут  в  автобус,  удивятся  и … улыбнутся  наверное.    
Михей   и  не  думал  скучать.  Он  наелся  вкуснятины  за  общим  столом  и,   сидя  на  Полинкиной  кровати,    выступал  перед  публикой - играл  на  баяне   «Василёк» . Он  внимательно  смотрел  на  клавиши,  сосредоточенно  хмурил  брови  и  правильно  растягивая  баян , нажимая  на  басы. 
Девчонки  и  трое  ребят  из  их  бригады,    осоловевшие  от  еды  и  выпивки  горячо  хлопали и  просили  сыграть  «Полонез  Огинского» .  Таких  вершин   в  игре  на  баяне   Михей  ещё  не  достиг  и  я  увела  его    от   благодарных  слушателей.  Мы  ещё  часок  с  ним   покатались  на  школьном  катке  вокруг  большой  «главной»  ёлки  вместе  с  празднично  возбуждённым  большим  и  малым  населением  посёлка   и  пошли  спать. 
В  час  ночи  к  нам  в  комнату  постучал  Дед  Мороз,   разбудил  ничего  не  соображающего  Мишку  и  преподнёс  ему  шашки  с  доской ( купленные  мною  заранее).  Минька,  не  разлипая  глаз,  с  минуту  блаженно  улыбался,  наконец  проснулся,  сел  на  кровати  и  вежливо  пригласил  деда  Мороза  сыграть  партию.  Он  был  так  потрясён,  что  даже  не  заметил,  что  Дед  говорил  Костиным  голосом,  у  него  был  шиньон  вместо  бороды,    а  на  голове  Галкина  шапка.               

                ***


Турбаза  на реке  Зее – это  только  зимой   база  отдыха    для  строителей ГЭС.  А  летом  это  пионерлагерь  для  детей  этих  самых  строителей  и  я  там  имела  счастье  работать 3  лета  подряд.  А  тогда  в  первую  нашу  с  Мишкой  зейскую  зиму  мы  там  отдыхали.  И  это  было  здорово!
После  завтрака ( каша с  молоком,  плавленый  сырок,  хлеб  с  маслом,  чай)  берём  сани,  тепло  одеваемся  и  идём  знакомиться  с  окрестностями.  Сперва  я  везу  Михея  по  лыжне.  Потом  он увидел  следы  зайца  и  они  гоняли  нас  с  сопки  на  сопку,  по  белым  полянам  и  пригоркам.  Видели  мы  снежные  цветы,  собирали  большие  шишки  под  огромной  елью,  смотрели  с  сопок  на    реку  Зею –  холодную  круглый   год,    стремительную    с бледно-синей  студеной  водой,  всю  в  белых,  сверкающих  на  солнце  берегах.    Катились  кубарем  с  горы  и  когда , наконец,  скатились ,  обнаружили  себя  совсем  в  незнакомой  местности. Река  куда—то  делась,  лес  совсем  рядом,  турбазы  не  видать  вообще,  а  впереди  какая-то  снежная  гора.  Но  мы  не  испугались,  нашли  в  снегу  наши  сани,  а  самое  удивительное   -  мои  очки  и  потопали  по  краешку  леса  к  горе.  Идём,   дятла  слушаем,  песню  поём:  из  к\ ф  « Военная  тайна» : « Э-э-эх!   Нас  с  сынишкой  двое.  Оба  мы   солдаты ,  оба  мы  герои»
Что-то  долго  нашей  турбазы  не  видно!  Гору , с  которой   съехали, мы  обогнули  как  потом  выяснилось,   совсем   с  другой  стороны и  шли  ещё  час -  два ,  всё  больше  удаляясь  от  турбазы.  Но  к  реке  всё же  вышли . Я  вытряхивала  снег  из  Мишкиных    и  своих  валенок,  грела  дыханием  его  руки,  рассказывала,  как  мне  тоже  трудно  было  в  походе  на  Кавказе  и  везла  своё  хныкающее  и  уставшее  сокровище  дальше  вдоль  берега,  справедливо  полагая , что  уж  тут  мы  непременно  увидим  какие – нибудь  признаки  присутствия  человека  -  охотника  или  рыбака.  Вдруг  Михей  скатился  с  саней  и , лёжа  на  снегу,  заорал  на  весь  берег : «Я больше  никуда  не  пойду!  Я  замерз!» -  На  его  крик  где-то  рядом     залаяла   собака  и  мы  обнаружили  голубую  деревянную   избушку   с  купальней  на  берегу  ,  с  теннисным  столом  во  дворе,  запорошенным  снегом,  а  над  крышей    из  трубы  валил     дым. Ура!  Мы  спасены!
   Мы  забарабанили    в  двери  голубого   домика  и  Мишка   радостно  повизгивая,  кричал: « Дяденька,  откройте  нам  скорей,  а  то  мы  совсем  замёрзли!»
Домик  оказался  дачей   местного  начальства.  Там  два  дедка  (  сторож  и  егерь )   растёрли  Мишке  лапки,  высушили  штаны  и  валенки,  угостили  нас  чаем  с  булкой  и  с  мёдом  и  отвели  душу  рассказами  как  один  из  них  «брал  Берлин»…  Разомлевший  от  еды  и  тепла  Мишка  рассматривал    дедову  медаль  и  интересовался  подробностями  боя  у  стен  Рейхстага.
 На  свою  турбазу  мы  добрались,   когда  уже  заходило  солнце  и никто  даже  не  заметил,  что  нас не  было  целый  день.
Следующий  день  мы  катались  со  всеми  вместе  с  ближней  горки, играли  в  снежки ,  учились  кататься  на  лыжах   и  на  огромной  заснеженной  поляне  за  корпусами   писали  (делая  мелкие  шаги ) великанскими  буквами    имена  самых  лучших  тётей  на  свете -  Лена,  Катюша,  Люба,  Валя,  Нина,  Лида, Лариса….  – «Давай  напишем  ещё  большими  буквами  ! – предлагает  Мишка. -  чтобы  их  было  видно  аж  из  космоса!!!»

               
                ***

От  Юры  пришло  письмо,  где  он  поздравлял  нас  с  Мишуней  с  Новым  годом,  желал   «найти  своё  счастье  и  вырастить  Мишу  достойным  человеком.»  Сам  Юра    теперь  живёт  в    Средней  Азии  среди  своих  любимых  гор  в  городе  Ош.
 Я  ещё  в   декабре  написала   маленькое  письмо  Софье  Зиновьевне,  рассказала  про  Мишу,  поздравила  с  Новым  годом   и  с  опаской  ждала  в  ответ  справедливые  упрёки  и  угрозы  от  Юры.  А  тут  знакомые  жалобы :  что он  «  ужасно  растратился  в  дороге  и  что  прошлым  летом  у  него  было  предынфарктное  состояние  и  «  врачи  удивляются  как  я  выжил»  (  это  тоже  мы  слышали  неоднократно). Странно!
Оказалось,    после  нашего  отъезда  горевал  Юра  недолго    и  уже  к  Новому  году  познакомился,  влюбился  и  даже  женился  на  Ольге – простой  сельской  девчонке  из  хлебопекарного  училища   в  Донецке.
 Познакомились  они     в  переполненном  городском  автобусе.    Юра,  презирая  людскую  суету  и  тесноту,  демонстративно  «погрузился»  в  какой-то  поэтический  сборник,    а  Ольга  стояла  прижатая  к  поручням   и  замирая , разглядывала  его  «перекошенное  интеллектом»  лицо,  аккуратную  бородку  и  умную  книжку  в  его  руках.
Конечно,   как  и  мне,  он  запудрил  ей  голову  фамилиями  деятелей  литературы  и  искусства.    Она,  как  и  я,  «смотрела  ему  в  рот»  и  верила ,  что  он  очень    умный,  очень  талантливый  и  очень  одинокий,   но  пока   непонятый  человечеством…Поверила  эта  молоденькая  дурочка ( 19  лет)    и  тому,      что  только  в  горах  Юра  сможет  жить  и  творить  по-настоящему,  что  только  там  будут  они  счастливы ,  если  она,   конечно,  захочет  дорасти  до  его  уровня  и  будет  послушной  и  заботливой…  ( и  это  мы  тоже   проходили).  Короче,  бросила  она  свое  «хлебное»   училище  и  поехала   начинать  семейную  жизнь  в  горах   Средней  Азии. Это  всё  она  сама  мне  рассказала  уже  потом,      когда  мы  все  снова  жили  в  Донецке.
 Перед  отъездом   в  Ош   Юра  отправил  Мишуне  посылочку.  Совершенно  счастливый  Мишка,  повизгивая  доставал  из  деревянного  ящичка   несколько  своих  оставленных  в  Донецке  машинок,  кулёк  с  конфетами  от  бабушеи  Сони  и  пару  десятков  спичечных  коробков,  а  в  каждом  лежала  сушёная  слива  или  абрикоска. Ну  и  письмо  от  папы  с  поздравлениями  и  назиданиями. 
Пришлось   написать   ответное   письмо  с  благодарностями.  Михей   нарисовал   «Картину  боя»  с  самолётами  и  танками  и  сверху    приложил  свою  ладошку,   а  я  обвела  её  карандашом. 
Про  папу  он  спросил  меня  ещё  в  Донецке  перед  отъездом:  «Мы  уезжаем,  потому  что  папа  тебя  обидел?  А  почему  он  так  сделал?»  Пришлось  объяснять,  что -  да,  обидел  и  сделал  так  больно,  что  я  не  могу  жить  с  ним  в  одном  городе.  Но  через  три  года  мы  обязательно  вернёмся. 

                ***

Валюха  приехала   в  Зею  после  каникул  и  мы  с  Мишуней  первые  дни  ходили  с  ней  по    Светлому,  показывали  магазин  «Энергетик»,  библиотеку,  кинозал  в  недостроенном  клубе,  ходили  знакомиться  к  Крайновым,  катались  с   малой  сопки  на  санях  и  съездили  вниз  с  экскурсией  по   старому   городу. 
Старая   Зея   вся  в  снегу,  над  крышами  из  труб    дым  валит,     заиндевевшие   окошки   поблёскивают    снежными  узорами,   между  рамами лежит  толстым  слоем  вата ,  а  на  ней  красными  каплями  рассыпана  рябина.    Лают  собаки,  гуляют  куры,  колодцы   во  дворах  с  «журавлями» - длинная  палкой   с  крючком  для  ведра  на  одном  конце  и      с  грузилом  на  другом,   обсыпанные   опилками  поверх  скользкой  наледи  от  замёрзшей  воды  вокруг  колодцев,  возле  каждой  избы   поленницы  дров  под  навесом.
Самый  главный  и   самый  высокий  дом  в  городке  в  три  этажа  на  главной  улице.   В  нём  весь  первый   этаж  -  магазины . Там    Валюха  с  интересом  рассматривала      висящие  над  прилавком  шкурки  белок,   медвежий  жир  в  полулитровых  банках ,  сушённую  морковь,   и   мёрзлое  молоко  большими  плоскими  кругами.  Она    купила  себе  тёплое  одеяло,   карандаши  и  ручки ,  пачку  бумаги  и  мы  поехали  домой в  «Светлый».
   Скоро    Валя    устроилась  на  котловане  в  бригаду  сварщиком,  а  по  ночам  писала   заметки  в  «Огни  Зеи» .  Мы  общались  только  вечером,  когда  я  укладывалась  с  Мишкой  спать.

                ***
Миша  очень  повзрослел  за  эти  полгода.  Если  утром  я     с  первой  смены,  он   сам  встаёт (иногда  девчонки  будят) ,  одевается  и  приходит  в  д\сад.  Вечером  его  свободно  можно  оставить   дома    одного(  если  я  готовлю  очередной  конкурс  в  «Колокольчике») – он  в  9ч. сам  разденется,   расстилает  кровать  и  быстро  засыпает,  а  строгая  Галка  зайдёт,  проверит. 
Больше  всего  он  любит  рисовать  и  играть  в  «солдатики».
Но   иногда    огорчает  меня.  Любит  похныкать,  если  что-то не  получается  или , если   ругаю  за  что-то  -- никогда  не  признаёт  себя  виновным  сразу. Долго  ещё  что-то  бухтит,  дуется.   
Он  стал  как-то  особенно  близок  мне  здесь  за  тридевять  земель  от  дома .  Это  он,  мой  сынишка,  мой  дружок  летел  в  холодном  ТУ-104  на большой  высоте,  ехал  долго  в  поезде,  топал  рядом  со  мной  со  своим  рюкзачком  с  пришитым  Чебурашкой  через  всю  страну,  грелся  у  меня  под  боком  в  аэропортах  и  на  вокзалах,  ел  холодные  пирожки,  не  капризничал,  не  хныкал,  брал  мою  руку  своей  тёплой  ладошкой  и  просил:  Ма,  давай  песню  про  войну  споём!»  И  мы  громко  пели  в  тихом  зимнем  лесу  про  отряд  Щорса-красного  командира,  в  грохочущем  поезде  про   «Весёлый  ветер»,  тихонько  пели   в  больничном  коридоре  в  Донецке  перед  кабинетом,  где  мне  должны  были    оперировать    больной  палец  ( я  брала  его  с  собой,  чтобы  не  кричать  при  перевязке) ,  про  Катюшу на  высоком  берегу.  Голосок  у  Миши  слабый,  а  слух – удивительно  хороший!  Повторяет  любую  мелодию  с  первого  раза.
Играет  на  баяне  Мишка  не  всегда  охотно.  То  не  заставишь  выучить  несложный  урок,   а  то вдруг  сам  достаёт  баян    из  чехла  и  сидит  целый  час  - сочиняет  какую-то  «военную  песню».   То  в  дневнике  5+ + ,  то  2  «за  лень».  В  муз. школу    в  город  Зею  ездит  сам  на  автобусе. Девчонки  нашей  «общаги»    его  любят  и  балуют.
 Мы  с  ним  уже  привыкли  к  суровой  морозной  зиме,   к  снежным  горкам,  к  белым  сугробам,   к  берёзкам  на  каждом  шагу,  к  близости  леса,   к    нашему  пятиэтажному  «Светлому»,  к  унтам,  полушубкам,  «оленьим»   шапкам,  характерному  «Г»  в  разговоре  северян,  их  разговорным  «маленько»,  «нынче» , «однако»,  «чё»,  частым   «ну». А  какой  вкусный  здесь    чай с  брусникой ,  а  варенье  из  лимонника!!!
 Соседка  Танька  нашла,  наконец,  себе  «ухажёра» - Генку  из  бригады  плотников,    парня  непутёвого  и  пьющего.  Он  теперь  являлся  к  нам  в  квартиру  на  правах  её  жениха,  как  обычно  «в  подпитии»  и  слонялся  по  тесной  квартире,  путаясь  у  всех  под  ногами.  Если  Таньки  не  было,  Веруня  с  Галкой  его  выпроваживали,   а  он  сопротивлялся   изо  всех  своих  ослабленных  водкой  сил  и  грозился  нам  всем  «сыграть  в  тёмном  месте  на  рояле».
Щуплая  беленькая  Маруся   из  соседней  комнаты  вечерами  пела  тоненько  и  жалобно  модную  тогда  песню  «виновата  ли  я,   что  люблю», часто  плакала  и,   наконец,  выяснилось,  что  действительно  виновата  - оказалась  в  больнице  с  абортом.

               
                ГЛАВА 20

Длинная,  холодная  зима  все  не  кончалась  и  не  кончалась.   К  8 – му  Марта   моя  группа,  наконец,  выиграла  в  конкурсе  на  лучшее  стихотворение  « О маме».  Уже  не  помню,   где  я    нашла   очень  смешной  стишок  о  папе,  который  один  день  в  году  всё  делал  не  так,  как  всегда  и  поэтому  становился  образцовым  папой. 
А  дальше  всё  как-то  пошло « по  нарастающей» . 
Пришла    вечером  ко  мне  комендантша   и  предложила  переселится  нам  с  Валей  и  Мишуней  на  первый  этаж ,  в  двухкомнатную   квартиру     в  освободившуюся   проходную  комнату.  В  другой  комнате  живут   только  две  сестрички.     Старшая    -    бригадир  бетонщиков,  человек  на  Зейской  ГЭС  очень  уважаемый.  -  «Лариса – золото!   Вам  с  ней  спокойно  будет,   а   летом  общежитие  расформировывают  под  жилой  дом  и  тебе    с   дитём   жильё  непременно  дадут»  -  убеждала  меня  комендантша.  Так  судьба  свела  меня  с  ещё  одним  хорошим   человеком,  с  дорогой  моей   Зейской   подружкой - Лариской  Филипповой.
 В  воскресенье  мы  с  девчонками  перенесли  наши  с  Валей  немудреные  вещички  на  первый   этаж,  я  нажарила  две  сковороды  картошки,   Лариса  принесла  с   работы   большую  рыбину,   а  девчонки  бутылку  вина  и  мы  устроили  новоселье  -  познакомились,  вспоминали  как  прожили  этот  год,  дружно   пели   модные  тогда    « Я  люблю  тебя  жизнь»,  « Что так сердце,  что так  сердце  растревожено,  «Беловежская  пуща»,  «Всё  ждала  и  верила…»     Не  пела  только  Лариса  - смущённо  уверяла,  что  ей  «медведь  на  ухо  наступил»,  курила,  и  улыбаясь  тихонько,   нас  рассматривала,  знакомилась.   
 Я  тоже  к  ней   присматривалась  -  худенькая , глаза  яркие,  внимательные,  хорошая   белозубая  улыбка,  шикарные  каштановые    волосы   привычным  жестом  отбрасывает  головой  назад,  курит  много  и  какая – то  грустная,  закрытая.  Но  сердцем  чувствую – МОЙ  человек!
Алёнка  на  8  лет  её  младше,  заканчивает  8-ой  класс.  Крепенькая, курносая,  с  ямочками  на  щеках,  своенравная  и  самостоятельная.  Лариса  уже  2  года  её  опекун  после  смерти  их  матери.  Папаша  в  тюрьме.     В    Зее  в  старой   избе    живет  их  «непутёвый»  брат  и  бабка.   Она   любит  внучек,  подкармливает  овощами  со  своего   огорода , а  Лариска  иногда  подбрасывает  им  немного  денег.
Отгородили  мы  шкафом  наш  с  Мишкой  диван, расставили  на  столе  и  полке  книги,  принесли  Валькину  раскладушку    и  стали  жить  дальше.
     А  в  конце  марта  меня  вызвали  в  «Районо» …и  предложили  последнюю  четверть  поработать  в  школе  на  замене  в 3-ем  классе. И  весна  всё – таки  пришла!

                ***               

 Итак,   школа!  Весь  май  промчался  в  школьных  буднях,   как  в  фильме  с  ускоренной  съёмкой.  Помню  только,  что  на  педсовете  меня  представили,  как  нового  коллегу  и  это  было  ужасно  приятно .  Я   так  и  не   успела   запомнить  и  полюбить    тот  чужой   третий  класс,   и  было  много  переживаний  по  итогам  контрольных   работ  и  сдачей  многочисленных  бумаг  и  «графиков  успеваемости  и   посещаемости».
Валюха  каждое  утро  напяливает  на  себя  необъятных  размеров  брезентовую  куртку  и  штаны  и  уходит  до  обеда   на  котлован (на  плотину)  работать . Она  искренне  верит,  что  работа   газосварщиком  даёт  ей  счастливую  возможность  « влиться  в  массы»,  почувствовав  на  себе  настоящую  жизнь  рабочего  класса,  про  который,    став  журналистом,  она  будет  писать  корреспонденции  в  газету.  Интеллигенцию  она  теперь  презрительно  называет   «иждивенцы  на  шее  рабочего  класса»,  щеголяет   «газосварочными  терминами»,  каждый  день  мажет  зелёнкой   новые  ссадины  на  руках.   Сварила   из    проволоки   свои  инициалы  и  повесила  это  железное  произведение  над  столом.  Там  же   пришпилены  кнопкой  четыре   маленьких   её  заметки    в  «Огнях  Зеи». Больше  что-то  никак  не  получается , хотя  старательная  Валя   дважды  в  неделю   готовит очередную  заметку  в  местную  «малотиражку» ( небольшая  газета)   о  кубах\м.  бетона  и    трудовых  буднях  на  плотине ,  отражая  « комсомольский  задор  и  радость  труда».    Сидит  до  полуночи      за  столом   под  настольной  лампой,  исписывая  кучу  бумаги.    На  следующий  день  «эта   зараза»  Миронова   все    исписанные  листы  возвращает  назад .  Всё   исчеркано   красным   и  в  конце   приговор – Переделать  ВСЁ!!!
Валька  злится,  хватает  сигарету  и,   кусая   губы,   чтоб  не  зареветь,   снова  всё   переделывает, но      … пока  «держится»

                ***

Наш  посёлок  «Светлый»  рассыпал  свои  белые  пятиэтажки  на  склоне  сопки.   Строители  посёлка   старались  не  рубить  деревья  зря  и  весь он   утопает  в  красивой   берёзовой  роще,  ступеньками  сбегает  с  сопки  на  дорогу,  ведущую  к  старой  Зее.  Зимой   этот  склон  чуть  в  стороне  от  дороги  -  самая  большая   любимая  снежная  горка  для  детей  всего  «Светлого».    Весной  берёзы  оживают,  наливаются  соком  и  набухают  мелкими,  с  горчинкой  почками.  Они   нужны  не  только  берёзам,    но  ещё  и   народной  медицине  и  начинается  в  апреле – мае  ежегодный  сбор  берёзовых  почек.   У  нас  на  Украине  школьники  собирают   для  государства   старую  бумагу  и  металлолом,  а  здесь  на  Дальнем  Востоке ,  в  краю  рек  и  лесов   каждый  ученик  должен  в  мае  собрать    и  сдать  в  аптеку  1-3  стакана  почек   и  200 г.  листьев  багульника  и  брусники.   А   только  в  нашей  школе  около  1000  учеников.   Бедная  тайга,  бедные  берёзы!  Ещё  берёзы  весной   «плачут» -  бежит  по  стволу  вверх  к  почкам    весенний  чуть  сладковатый  сок.  По  правилам  нужно  продырявить  в  стволе  дырочку  гвоздём ,  вставить  в  неё  соломинку  и  подставить  банку.  Можно  сломать  небольшую    веточку  и  повесить  под  ней  банку.  За  ночь  натекает  литр  сока.  Причём,  чем  выше,  тем   сок  слаще.    Потом  нужно  обязательно   замазать  ранку  на  стволе  землёй,  чтоб  зажила. Но  наше  людское  дикое  племя  городских   пришельцев  медленно  и  упорно  разрушало  близлежащую  природу.  Уже тогда  в  70 – 80 е  годы  мы  ходили  по  влажной  земле  между  берёзами -  это  сочились  соком  от  нашего  топтания   берёзовые  корни,  лежащие  близко  к  поверхности .  За  посёлком    мы   часто   видели   на  берёзах  глубокие  насечки  топором  из  которых  долго  ещё  сочился  сок  по  коре ,  как   кровь  из  открытой  раны.  Обобранные  ребятнёй   во  время  весеннего  сбора  почек   берёзы  и  травы  вблизи  посёлка  с  каждым  годом  редели  и  высыхали.  Сейчас,  через  3  десятка  лет  совсем,    наверное,  схлынула  сиреневая  пена цветущего   багульника  по  весне  и  тайга    на  километры  отступила  от  людских  поселений.      

                ***
                флешка

Ну  вот  и  лето!  Я  еду  в  Благовещенск  на  курсы  «  повышения  квалификации  учителей».  Город  стоит  на  берегу  Амура.  На  противоположном   берегу  Китай  -  загадочный  и  опасный.  Там   всегда  тихо  и  не  видно   ни  души.
Живем  в  большой  пустой  школе,  спим  на  раскладушках  в  огромном  спортзале.  До  2-х  часов  слушаем  лекции  по  развитию  речи,  индивидуальной  работе  с  отстающими,  о  планировании  внеклассного  чтения  и  даже  о   22 съезде  партии  и  о  современном  Китае.    Потом  где-то  перекусываем,  гуляем  по  городу,  а  вечером  с  наслаждением  валяемся  на  своих  раскладушках  и  общаемся…
 Несколько  десятков  женщин  с  окрестных   городков  и  посёлков   оторванные  от  мужей,  детей  своих  и  чужих,  от   огородов,  хозяйства,  кастрюль  и  бесконечных   домашних  проблем,   «отводят  душу»  в  женской  компании.
 Первые  дни  -  это  анекдоты,  обсуждения  директоров,  завучей, комиссий  и  открытых  уроков.    Потом  страшные   случаи  из  жизни.  Затем  идут    воспоминания  о  родах,    абортах,  о  первой  любви,  о  детях,  о  «переломном  возрасте»,  о  странностях  мужей  ( «разведёнок»,  вроде  меня  были   всего  две – три ),  о  свекровях  и  уже  на  «последнем  вдохе»   вдруг  с  новым  энтузиазмом   начинается  шумное  обсуждение  кулинарных  рецептов.   Тогда,  30  лет  назад  ещё  не  было  многочисленных  телепередач    о  вкусной  и  здоровой  пище  и  кулинарная  тема  была    в  любой  женской    компании  животрепещущая  и   горячо  обсуждаема.   И  в  последние  дни  конечно,  энергичная  беготня  по  магазинам.  Тут  же  в  общей  «спальне»  всё  горячо  обсуждалось,  примерялось,  иногда  продавалось  или  обменивалось.  Короче , нормальная  женская  «тусовка».    Вернулась   я  в    Зею,   полная  впечатлений  и  подарков :  куртки – штормовки   для  Миши  и  Вали,  игрушки,  книжки,   польский   шампунь  для  Лариски,  шоколадку  Алёне.  А  себе в  комиссионке  я  купила   первую  в  жизни  цигейковую  шубку ,  тёплую   и  мягкую   на  ощупь.    
За  три  недели  моего  отсутствия  Валюха  научила  Мишку  разуваться  у  входа,  складывать  игрушки  перед  сном  и  завязывать  шнурки  на  ботинках.  Лариса  уехала   в    Тыгду       сдавать    летнюю  сессию  в  своём  строительном  техникуме,  Алёнка  в  спортивный  лагерь  на  Ангарке,  а  мы  с  Мишуней  поехали  на   июль    работать  в  пионерский  лагереь  в  тайге.
 Архитектор,  строящий  этот   п\лагерь,   был  большой  оригинал  и  столовую  расположил  на  самом  высоком  месте  так,  что  мы  к  концу  смены  могли  сдавать  нормативы  по  восхождению  средней  тяжести. 
Здесь   ещё  жили  по  старым  пионерским  порядкам,  когда  в  лагерях  не  нужны  были  стенные  газеты,  не  было  полит. минуток   и  планёрок,   но  были  обязательны  зачем-то  вечерние  «линейки». На  этих  скучных  и  никому  не  нужных  «линейках»  на  нас  дружно  набрасывалась    голодная  таёжная  мошка  и  со  стороны  это  было,  наверное,  странное  зрелище:  все – и  дети  и  взрослые  нестройным  «каре»  стоят  вокруг  флага  на  мачте,   ежесекундно  дёргаются,  чешутся  и  бьют  себя  и  соседей  в  самые  неожиданные  места.  Здесь  к  этому  давно  привыкли  и  вечером  ходят  все ,  застёгнутые  на  замки  и  пуговицы.  Но  эта  голодная  свора  прокусывает  даже  обувь!  Потом   спускают   на  мачте  флаг  и  все  расходятся  спать.
У  меня  в  отряде    43  «шмакодявки»(  так называл    Александр  Афанасьевич  всех  детей  младшего  школьного  возраста) . Все  они  расселены  по  11 (!)  комнатам,    поэтому  можно  представить,  как  весело  у  меня  проходил  тихий  час  и   время  от  10  до  12  часов  вечера!   Вожатую  не  помню.  Возможно  её  не  было  вообще.  Я  вот  сейчас  осмысливаю  всю  эту  летнюю   «оздоровительную  компанию»  для  советских  детей      и  поражаюсь,   как  можно  было  так  рисковать,    так  не  ценить   каторжный  труд  воспитателя ,   «взваливая»  на  бедных  учителей  ( в  основном  молодые  женщины)     на  целый  месяц  по  30 – 40 совершенно  чужих  детей,  оторванных  от  дома,  от   родителей,   помещая  их  к  открытом  лагере  -  рядом  опасная,  холодная  речка,  на  многие  километры  лес!…
Ну,  конечно,  я   крутилась     как   «белка  в  колесе» . Работала  по  своему  плану  (никто   ничего   не  проверял)  – играли  в  КВН,  прыгали  и  бегали  на  спортплощадке,  делали  концерт  для  именинницы,  конкурс  «дружеских  шаржей»,  паслись     в  диком  малиннике  рядом  с  лагерем ,  парились  в  бане  с  тазиками,  вениками.  Читала  им,      рассказывала….     А    если  удавалось  заманить  в  корпус  баяниста,  учила  с  ними  песни. 
Мишка  совсем  перестал  называть  меня  «мамой»  и  обращается  ко  мне  только  за  добавкой  в  столовой.  Сам  он , конечно,  не  безобразничает,    не  шкодит,   но  если  рядом  «бузят»,  он  с  удовольствием  поддержит.   А  я  вечером  поймаю  его  наконец  одного,  когда  он  моет  ноги,  или  идёт  из  туалета,  сажаю  на  подоконник  в  конце   коридора  и  глядя  в    родную  смущённую  морденю,    тихо  интересуюсь: « Ну  что,  помощник    мой  дорогой,   защита  моя     и  опора!  Что  ж  не помог    мне ,  не  поддержал ! ? Эх,  ты!  Сын  называется !».  Мишка  тихо  оправдывается,  я  слушаю  и  думаю -  может  слишком  много  я  от  него  требую,  ему  ведь  только  7  лет!   Может  это  и  не  предательство  совсем,  а  так – чувство  солидарности  с  коллективом.  Мы   миримся,  обнимаемся  и  я,   посадив    Мишку    «на  закорки» (на  спину),  несу    его  в    спальню.  Но…сама  бы  я  так   не  смогла – кричать и  шалить  со  всеми ,  видя  как  нервничает  и  сердится  моя  Мама.   Миша  в  нашей  с  ним    жизни  потом  часто  ведь  и  выручал,  и  помогал,  и  поддерживал  и…   предавал  иногда.      


                ***


А  вот  август  был  наш!  Замечательное  это  было  время! Лето  на  Дальнем  востоке  жаркое  с  редкими  сильными  грозами.   Я  встаю  по  привычке  рано,  беру  ведро  и  на  соседнюю  сопку  по  холодку  бегу  «по  грибы».  Воздух  особенно  по  утрам  свежий,  пахнет  грибами  и  нагретой  сосной.    На  моё  ведёрко  присела  бабочка  и   я    разглядываю  её  с  восхищением,  боясь  потревожить  -  «Привет!  И  ты  здесь?»  Но  она  встревожено   вздрагивает   и   вот   уже  снова  в  полёте.  Я   из - под  ладони,  щурясь,    смотрю  на  солнышко,  где  быстро  тает  цветная  точка.
  Пока  все  проснутся   да  умоются,  я  полную  сковороду  опят  нажарю.
  Сперва  в  лес  за  грибами,  ягодами  нас  Олег  Васильевич    или  Регина  водили.  Но  у  них  «огород  поспел»  и  они  с  тележкой  и  маленькой  Анкой  пропадали  там  все  выходные.    Мы  с  Мишуней  одеваем  штормовки,  берём  вёдра,  воду  в  бутылке   и  идем  по  грибы.  Долго  бредём  по  лесу,  перекликаясь  и  жалуясь  друг  другу,  что  совсем  нет  грибов  и  вдруг…      выходим  на  небольшую  полянку  всю  усыпанную  подберёзовиками.  Я  такого  чуда  больше  не  видела  никогда!   И  маленькие  с  крепкой  оранжевой  шляпкой,  и  огромные  с  Мишкину  голову,  и  поодиночке  и  группками….прямо  какое-то  массовое  гуляние  на  ярмарке  грибов!»! Мы  их  еле  домой  дотащили,  набив  ими  вёдра  и  пазухи.  Но  сначала,  когда  увидели,  повалились  в  обнимку   в  траву  и  что-то  радостно  кричали  на  весь  лес!  А  лес  над  нами стоял  сказочной  красоты!  В  жёлтом ,  оранжевом,  зелёном,  сильно  пахнул  прелью  и  грибами,  свистел,   щебетал   и  «кукукал»,  весь  до  последнего  листочка   просвеченный  тёплым  ещё  августовским  солнышком!
Валюха  влюбилась  в  своего  бригадира  и  вечерами  молча  сидит   на  балконе  курит- переживает.   Юра  в  конце  августа  прислал  Мише  вторую  посылочку.  В  ней  лежал  школьный   ранец,  а  в  нем  кулёк  с  орешками («фундук»). Орешки  мы  быстро  съели,  а    портфель  заполнили  «набором  первоклассника». Юре   ответили  благодарственным    письмом  с  Мишиным  рисунком.   
Лена  выслала  мне  очень  нужные   для  работы   «методички»,  тётя  Нина  посылочку  с  книжками  и  красками  для  Миши,  а   тётя   Катюша -  денежный  перевод,    чтобы  я  купила  себе  какую-нибудь  вещицу  на  День  рождения. Совсем  перестала  мне  писать  Боча.  Я  приставала  к  Лене,  чтобы  она  «  не  забывала  бедную  Бочу»  ,  но  что-то  у  них  там  «не   склеивалось»  .

                ***


В  школе  начались  педсоветы  и  подготовка  к  1  сентября . И   он  настал!  Мишка  в  новом  тёмно-синем  школьном  костюме,   в  белой  рубашке,    с  букетом  цветов,   абсолютно  счастливый  и  взволнованный      стоял  на  торжественной  линейке   в  1-Б  классе   рядом   с   выбранной  мной  ещё  в  мае    учительницей  – Александрой   Ивановной    Рыбиной  ( о  чём  я  не  пожалела  ни  разу). 
У  меня   1 класс  «Д» (пятый  по  счёту),  собранный  наспех  в  конце  августа  из  переполненных  четырёх.  В  нём  оказались  10  моих  воспитанников  из  «Колокольчика».  После  торжественной  линейки  зазвенел  медный   школьный  колокольчик , повязанный    красным   праздничным  бантом , и  учебный  год  начался.
Ещё  в  конце  августа   в  нашем  общежитии начался  ремонт,  его  перестраивали  в  обычный  жилой  дом  и  холостой  народ  готовился  к  переселению.  Мы  с  Лариской  решили  жить  вместе,  (  всё  равно  нас  расселят  с  кем-нибудь  по  коммуналкам) .    Для  этого   мы  пошли    на  приём  к  начальнику  ГЭС. 
 Шохин  хорошо   знал  нашу   Лариску  - одну  из  лучших  бригадиров   на  плотине.  Он    дружески  жал  её  руку,  усадил  нас  в  мягкие  кресла, улыбаясь  расспрашивал    о   делах   в   бригаде  и  уже  в  конце  разговора,   услышав  нашу  просьбу  поселиться  вместе,   искренне  удивился: « Ну,  девчата,   я  ушам  своим  не  верю!  Все  приходят  с  просьбой  расселить,  жалуются  друг  на  друга,    а  вы  значит,   хотите  жить  коммуной!  Ну,  молодцы!  Будет  вам  «двушка» без  соседей  !»   
И  в  сентябре  мы  заселялись  в  соседний  дом  в   чистенькую,  тёплую  двухкомнатную  квартиру № 42  на  четвёртом  этаже   .  В  большой  комнате я  с  Михеем  и  Валюха  с  раскладушкой.  В  меньшей   - Лариска  с   Аленой  на  двухэтажной  кровати  и  телевизор.  Пришли  ребята  из   Ларискиной  бригады   подарили  ей  стиральную  машину   и  сделали   в  наших  комнатах    вдоль  стен  деревянные  стеллажи  для  книг.  Не  помню  как  появился  старенький  шифоньер ,  стол и  стулья  в  кухне  и  в  нашей  комнате,  вешалка  в  прихожей  и  шкафчик  для  посуды.
Совершая    многочисленные  переселения  в  течении  своей  жизни  я  убедилась,  что  мебель,  посуда,   какие – то  крупные  вещи,  одеяла,  покрывала,  ковры,  техника,  тазы,  ведра,  велосипеды…ужасно  не  любят  переезды  на  большие  расстояния . Они  ни  во  что   не  умещаются,  рвутся,  ломаются ,  сопротивляются…и  в  конце  концов  остаются,  раздариваются.  А  в  новом  жилье  как-то  (  чаще  даренные)  появляются  другие,  необходимые   вещи,  сразу  приживаются  и  служат  до  следующего  переселения.  Я  помню  где-то  читала  о  том,    как  раньше  дворяне  уезжая  на  лето  отдыхать  с  семьёй  в  деревню,  везли  на  лошадях  кучу  домашнего  скарба  вместе  с  роялем  и  комодом!  Кошмар!
 А  вот  любимые  небольшие  вещицы  и  книги   я  тащу  с  собой  по  странам  и  континентам.  Хотя  они  изнашиваются  и  истрёпываются    в  дороге. Но  без  них  как-то  уж    совсем   неуютно  и  сиротливо.  Всё  же    человек – существо  оседлое  и   любовь  к  «родному  очагу»,   к   привычным,   любимым   с  детства  вещам  и  местам  вокруг  -  живёт    в  нём    естественно  и  крепко.  Особенно  болезненно    менять  ВСЁ  в  детстве  и  в  старости.   Ребёнок   не  понимает  почему  взрослые  разрушили  привычный  мир  и  боится  неизвестности ,  а  старому  человеку    становится    сиротливо   и  ненадёжно,  как  будто    плывёшь  один  в  океане  на  хлипком  плоту,  прижимая  к  себе  потёртую    мамину  сумочку,    а  в  ней  только   старые  фотографии  и  пенсионная  книжка.
   
                ***


Из  общаги  Алёнка  притащила  кота   Миху,  чтобы  он  по  традиции  первым  зашел  в  новое  жилище. Кот  толстый,  ленивый  и  наглый.  Он  сразу  облюбовал  Валькину    подушку  и  валяется  на  ней,  после  бандитских  набегов  на  кухню.  Валюха     объявила  ему  войну,  шлёпает  его  тапком  по  толстому  заду ,  больно  тычет  мордой  в  лужи  в  углу  коридора  и  развесила  по  квартире  лозунги: «Сделаем  из  Михи  образцового  кота!»,  «Кот  гадит – плохая  примета!»,  «Миха,  ты  гад!».  Кот  читал  и  не  исправлялся,   и   Валька   решилась   на  крайние  меры.  Когда  не  было  дома  Алёны  и  Лариски,  она   отвезла  Миху  на  последнюю  остановку  автобуса  и  выпустила  в  лес.  Больше  мы  его  не  видели.
С  сентября  у  Вали  в  нашей  школе   теперь  с  утра  2  урока.  Она  пришла  к  дирекции  брать  интервью  о  подготовке  школы  к  1  сентября ,  а  ей  предложили  преподавать  русский  язык   -  «горят»  5-е  классы. Так  что  мы  с  ней  теперь  коллеги.
Класс  мне  достался  сложный  -  это    все  признали. Из  36  учеников  в   двух    семьях   родители   инженеры  на  ГЭС,  две  мамы  торговые  работники,  одна  медсестра  и  одна – библиотекарь  в  нашем  клубе.  Остальные – рабочий  класс.  Есть  папы  пьющие,  есть  живущие  в  тайге  на  лесозаготовках,  есть  папы  «в  бегах»  и  все  они  детьми,  конечно  же,   не  занимаются.  Так  что  пришлось  мне   все  3  года   быть  в  контакте  в  основном  с  мамами    и  были   эти  годы   нелёгкими.
«Училки»  в  начальных  классах  все  молодые,  делились   друг  с  другом ,  кто  чем  мог.  С  любым  вопросом  по  методике,  по  планам  урока,  совет,  подсказку  я  получала  от  всех  безотказно  всегда.
Строгая   наша  завуч  Людмила  Тихоновна,  посидела  у  меня  на  уроке   и  пообещала   «сделать  из  меня    хорошего  учителя».   Часто  посещала  мои   уроки,  придирчиво  разбирала  «по  косточкам»      учебный  и  воспитательные  планы,  брала  на  проверку  тетради  и  журнал,  часто   ругала и  почти  никогда  ни  за  что  не  хвалила.   Так  что  тоже    «попила  моей  кровушки»! Я  старалась  изо  всех  сил  соответствовать  -   исправляла    замечания,  писала   подробные  поурочные  планы,  занималась    с  отстающими,  и  как  обычно,  придумывала,  писала,  рисовала…   Приползала  домой  с  пачкой  тетрадей   еле  живая  часов  в  4-5.   Готовила  на  всех  ужин,  ела,   немного  общалась  с  девчонками  и  часов  в  8 , наконец,  открывала  Мишкин  портфель.   К  моему  удивлению  уроки  у  него ,  как  правило,   были  уже  сделаны,  всё  лежит  на  своих  местах,   а   в   дневнике «5»  и «4»  по  всем  предметам. Когда  он  успел!?  Ведь  в  продлённую  группу  я  его  в  первом  классе  не  отдала  -  пожалела.  Голова  у  Михея  светлая,  память  хорошая,  да  и  характер  спокойный,  вдумчивый.  И  ещё   аккуратность  в  нем  от  Коломийцев.  Все  карандаши,  детали  конструктора,  солдатики  всегда  на  месте  сложены.  Ручку,  правда, ( у  мамы – учительницы !)  держит    Миша  неправильно  -   как  фигу  крутит,  но  в  остальном   он - моя  гордость!
 Вот  сижу  я  со  своим  классом  на  каком – нибудь  большом   школьном  празднике,  смотрю  концерт.  И  вдруг  ведущий  объявляет :  «А  сейчас  Миша  Коломиец  прочтет   стихотворение  Некрасова  «Мороз – Воевода».      Я  замираю  от  ужаса: « Какое  стихотворение?!  Он  же  не  учил!»  Но  на  сцену  бодро  выходит  мой  сын  и  без  запинки,   выразительно  читает  Некрасова! Публика  хлопает,  а  я  чуть  не  плачу  от    счастья   и  гордости  за  своё  сокровище.         
                ***

Все  мои  коллеги  в  школе  считают  моё  затянувшееся  одиночество  «безобразием»,  «наплевательским  отношением  к  личной  жизни»,  «комплексом  неполноценности»   и   по  дружески  называют  меня  по – местному  «тетёхой» .     Училки  мои  «подсуетились»  и  познакомили  (  поочерёдно)  с  двумя  мужичками.   
 «Разведённый»  Витя  Перепёлкин   пришёл  знакомиться,  когда  мы  жили  с  Лариской  ещё    в  общаге.  Он  принёс  бутылку  вина,   торт  и  весь  вечер  рассказывал  про  свою    бывшую  жену    Надьку – стерву  и  про  двух  любимых  дочек. Потом  он  пригласил  меня  в  гости  посмотреть,   как  он  живёт .  Девчонки   дома  и  в  школе  так  горячо  меня  убеждали,  что   он    «  мужик  сильно  хозяйственный  и  такой  шанс  упускать  нельзя  и    пойти  нужно  обязательно» ,  что  я  - таки  решилась  и  пошла  в  гости  к  Перепёлкину  в  его    новый  дом  .
Витя   накормил  меня  куриным   бульоном,  потом    прямо  за  столом   пел  мне  красивым  басом  песни  советских  композиторов,    а  я  изо  всех  сил  старалась  не  хихикнуть.  Затем  повёл  меня  осматривать  хозяйство.   С  гордостью    подробно   рассказывал,  сколько  тёса  и  брёвен  пошло  на  полы  и  стены  его  небольшого  домика  на   окраине    Зеи ,  сколько  он  переплатил  за  шифер,    чтоб  покрыть  крышу,  показал  5  курочек  в  загоне,  рисуя  передо  мной  заманчивые  перспективы  с  покупкой  коровы  и  двух  козочек,  после  чего  я  вдруг  страшно  заскучала  и  собралась  домой.    Витя  по  недальновидности  ума  пытался  всё  же  «развивать  наши  отношения»,  но  тут  меня  отправили  на  курсы  в  Благовещенск,  потом  в  п\лагерь  в  лесу.  А  когда   я  вернулась  в  Светлый,   то   с  облегчением  узнала,  что  Витя  женился.
   Осенью ( с  помощью  Рыбиной)  объявился  какой-то  Женя   с  трудной  немецкой  фамилией.  Мужик  лет  сорока.  Здоровенный ,   с  добрыми  телячьими  глазами. От  него  почему – то  ушла  жена  с  дочкой   .  Женя  стал  выпивать (  а  может  и  раньше  выпивал)  и  понял,  что  надо  жениться.  Он  приходил  к  нам  в  квартиру  №  42  всегда  с  бутылкой  вина,   шоколадкой  для  Мишки  и   ящичком  с  инструментами.  Смущаясь,     незаметно  ставил  бутылку  на  стол  и  уже  с  облегчением  спрашивал:  «Женщины,  может  вам  чего  забить-прибить  требуется?»  Требовалось  всегда  и  Женя  «продержался»  пару  месяцев.  Он  даже  водил   однажды   меня  в  кино,  потел,  краснел,  вздыхал  и,  наконец,  догадался  исчезнуть.
Поселившись в   новой  квартире,  мы  все    собрались  у  нас  в  комнате  и  сообща  составили  «  Правила  общежития  в  «коммуне № 42.»  -
 Староста  и  командор -  Лариса
Порядок   в  ванне,  коридоре,   у  себя  в  комнате  -  Алёна.
Завхоз(  по  совместительству  мытьё  полов,  стирка  на  машинке)  -  Артёмова  Валя\
Кормилица –повар,  посуда,   магазины  - Света .
 Обувь  в  коридоре,  порядок  у  себя  на  столе  и  1  раз  в  три   недели    мытьё  лестницы    с  4  по  3  этаж  -  Михей.
 
                ***

По  воскресеньям    я    брала  синий  пластиковый  бочонок ,  подходила    к  Вале  и  к  Лариске  +  мы  с  Михеем   и  собирала  в  него  по  7    рублей   с  каждого  -  на  питание.  Если  Лариска  приносила  «из  котлована»  мясо  или  рыбу ,   все   доплачивали  ещё  по 3 – 5 рублей.  Так  и  жили.  Иногда  к  воскресенью  даже  что – то  оставалось  и  я  мчалась  в  магазин  и  покупала  пирожные  или  мороженое  для  всех. 
Дни  рождения   и  праздники  отмечали  общей    компанией  с  домашней  газетой  на  стене,  с  умеренной  выпивкой  и   «вкусным»  столом.  Я    готовила   салат  «Оливье», блины,  соленья  и  обязательно  горячее  блюдо  с  мясом  или  рыбой  (давно  припасённое    в  морозилке   для  такого  случая) .  В  магазинах   мясо  не  продавалось   никогда  -  так  косточки  иногда  выбросят  или  треску  замороженную.  Зато  всегда  были  макароны,  масло,  какие – то  консервы,  хлеб,  подгнивший  лук  и  картофель,  рис,  концентраты  супов,  майонез,  сухое  или  замороженное  молоко,  сухие  овощи  и  фрукты,  иногда  яйца,  конфеты…  Жить  можно!  Когда  в  конце  месяца  пустели  полки  в  магазинах  и  в  нашем  холодильнике,  я  варила  «суп  для  бедных»  из  концентратов,  где  на  пакетике  упоминалось  мясо,   жарила    гренки  из  хлеба  на  завтрак  , оладушки.    Или    мы  пекли  «кораблики»  -  разрезали  пополам  вдоль  картошку  прямо  в  кожуре.  Втыкали  в  неё  спичку  с  кусочком  сала  (как  парус) ,  солили  и  запекали  в  духовке.  Очень  вкусно!
А  Лариска  замечательные    пироги  пекла  с  луком,  черемшой,  с  ягодой,  с   грибами.  Я    как  ни  старалась  всё  делать  по  её  рецепту,  а  такие  пышные  да  вкусные  не  получались . - Ты,  Свечка(  сокращённое  от   Светочка)  заветное  словечко  не  знаешь,  потому  и  не  такие  справные (  хорошие),  как  у  меня.  А  я  его  сказать  не  могу – это  только  от  дочки  к  матери  переходит .-  У  неё  мама  была  хозяйка  хорошая ,    многому  её  научила. 

                ***


Работает  Лариска  на  самой   эстакаде -  верхняя   часть  плотины.  И  в  жару  и  в  мороз  на  открытом   воздухе . Приходит    домой  уставшая,    с   нахмуренным,  чужим    лицом.    Не  раздеваясь,  в  ватнике  и  валенках   молча   садится  в  кухне  прямо  на  пол  возле  батареи  и  выкуривает  первую  сигарету.    Потом  стаскивает  тёплый  платок  с  головы,  освобождая  каштановую  волну  волос   и  закрывает  глаза,  думая  о  чём – то.   В  свои сердечные  дела  она  никого  не  пускала. Все  расходятся  по  комнатам  и  не  трогают  нашу  командоршу    ещё  минут  40,  пока  она  не  оттает    в  ванне   и  потом  розовая    и    мокрая,    улыбаясь,    усядется   на  свою  кровать    «чистить   перышки». Включается  телевизор,  Аленка  тянет  к  столу  помочь  решить  задачку,  я  тяну  в  кухню  заставить  поесть  борщ,  или   жаркое  с  соленьями  (ест  Лариса  плохо,  чем  сильно  меня  огорчает),  Мишка  предлагает  партию  в  шашки.  Она  ещё  с часок  слабо  сопротивляясь,  немного  каждому  уступит,   а  потом  смеясь,   падает  на  кровать  и  кричит»  «Люди!  Спать  хочу! Пожалейте!»
В  выходные,   если  хороший  фильм  по  телику  и  до  вечера  далеко,   она   идёт  спать  на  мою  кровать,  а  мы,  закрыв  за  ней  дверь,  смотрим  телевизор  в  её  комнате,    занимаемся    своими    делами,  не  шумим,  говорим  не  громко,  ужинаем……Вечерами   в  нашу  тёплую,  чистую  квартирку  часто  забредал  кто – нибудь   из  Ларискиной  бригады,  или  Алёнкина  подружка  или   кто – то  из  знакомых  «училок».    На  них  с  порога  сразу  шикали – «Тихо !  Лариска  спит!»,  но  за  дверью  раздавалось  сонное: «Да   не  сплю  я  !  Уж  все  бока  отлежала! Свечка,  пусти  человека,  пошли  чаи  гонять!» .  И  всё  в  доме  оживало. Гость  шел  с  Ларисой  на  кухню  курить  и  пить  чай-кофе,  я  снова  грела  ужин,  ставилось  тесто  на  пирог,  Алёнка  включала  свою  «шумную»  музыку,  Валька  бросала  свою  «писанину»  и  шла  в  кухню  покурить  и  «погутарить»  (побеседовать)   в  хорошей  компании,   
Прибегал  со  двора   с  клюшкой  Михей  -  румянец  на  всю  щеку,   шапка  сползла  на  ухо,   пальто  расстегнуто,  варежки  ледяными  култышками  болтаются  на  тесёмках,  в  валенках  полно  снега….  «Мишка,  чтоб  я  твоего  снега  в  доме  не  видела!   Марш  в  ванну!» -  командует  Алёнка  и  Михей  вытряхивает  снег  из  валенок  в  ванну.   Я  тут  же  растираю  ему  щёки , а  потом  наполняю  её  тёплой  водой  и  Мишка    с  отрядом  пластмассовых   аквалангистов  ловко  топит  вражескую  подводную  лодку  в  форме   большой  кружки . Из  ванной    раздаются  победные  вопли,  крики   «Ура!»  ,  «Ма!  Посмотри,  как  наши  их  подвзорвали!».  Я  набрасываю  полотенце  на    розового  чистого  сынишку  и  тащу  его  «на  закорках»  в  комнату.  Сразу  в  ванной   быстро  вытираю  последствия  морского  боя – Алёнка  сейчас  обязательно   проверит  порядок  «на  вверенном  ей  участке». 
Потом  кормлю  Мишуню,  проверяем  портфель,    сказка  и , как  говорит  Валя  - «на  боковую» -  спать.   Потом  моюсь  сама,    включаю  настольную  лампу  и  сажусь , наконец,  за  планы  и  проверку  тетрадей  . Завтра  контрольная  по  математике  и  Акифьева  (завуч) обещала  проконтролировать . Б-р-р-р!

               
                ***


К  Крайновым  стали  ходить  редко . Как-то  забежала  я  к  ним  «на  минутку»  поменять  книжку  и ……  попала  на  Пашкин   День  рождения!  Потрясённая   (  почему  не  пригласили  Мишку?) ,  с  извинениями  выскочила  из  их  квартиры,  полной  нарядных  гостей  и  вкусных  запахов .
Успокоившись,     вечером  на  семейном  совете  за  чаем,   «собрав  мысли  до  кучки»,    наконец  поняла  -  надоела  я  им , наверное,  своими  субботними  визитами .   Анка  капризничает,   видит,   как  родители  переключаются  с  неё  любимой  на  какую – то  тётю  Свету .
А  мудрая  Валюха  ещё  одну  причину    мне  (наивной)  подсказала.   Слишком  внимателен  ко  мне  Олег  Васильевич,  слишком  радуется  при  встрече,  слишком  много  хвалит  вслух.  И  хотя  я  не  даю  повода  и  он  не  собирается  ничего  «предпринимать»,  но  причина   для  ревности  у  Регины  всё  же  есть.
Последние   3  года  мы  уже   не  напрягали  их  больше    регулярными   субботними    визитами  с  чаепитием.   Заходили  к  ним   в  праздники   только  поздравить    или  «на  минутку»  взять  что – то  почитать  А  дружески  общались  частенько.  Приходили  (если  позовут)  к  ним иногда    «на  чай» , на  дачу  помочь  в  огородных  работах (  а  они  нам  зелени  свежей  подкинут),    ходили  с  Региной  по  грибы-ягоды,  в  тайгу  за  родниковой  водой  к  ручью,  к  их  приятелям  -  Бертовым,  у  которых  вся  мебель  в  доме  была  сделана    из  необработанных  берёзовых  досок.     За  корявые  ножки  стульев  и  кресел постоянно  цеплялась  одежда,    а  все  металлические  предметы (  краны,  ручки  дверей,  выключатели)  почему –то  неприятно  били  током.  Я  вообще  не  понимаю,  как  они  там  жили!

                ***
               
А  как – то  осенью   мы  с  Крайновыми  пошли  на  премьеру  спектакля  местного  народного  театра  (  не  помню  название  пьесы).   Несколько  лет  назад  приехал  в  Зею  молодой   режиссер  из  Москвы - Лагуненко  Сергей  Михайлович.  Что – то  у  него  в  столице  не  сложилось  с  карьерой. Приехал  он  с  семьёй  на  Дальний  восток  в  маленькую  провинциальную  Зею,  организовал  Народный  театр,  поставил  несколько  интересных  спектаклей  и  стал  местной  знаменитостью  -  любимым  и  уважаемым  режиссером  в  Зее  и  её  окрестностях.  Городские  власти  отдали  в  его  распоряжение  старый  деревянный  клуб,  отпускали  немного  денег  на  декорации  и  костюмы  и  дважды  в  год  Лагуненко  со  своей   труппой  радовал  публику  спектаклями.  Поистине  лучше  быть  большим  королём  в  маленьком  королевстве,  чем  наоборот!
  Я     в  театре  за  всю  жизнь  была  считанные  разы .  Да  и   то  только   в  нашем  Донецке!  Помню,  смотрели  всем  классом  какую – то  идиотскую  пьесу  украинского  автора  про  селян  во  время  немецкой   оккупации .  Запомнился  маленький,  щуплый  многодетный  мужичок  -  герой ,  который  объяснял  свою  плодовитость  следующим  образом:  «  У  меня,  тэй – то,  як  його,    вся  сила  в  сучок  ушла,  а  вэчора  на  сели  длинные.  Та  свету  нема.».   Как – то    потом  этой  геройский  мужик  всех  фашистов  -  оккупантов  каким – то  образом  из  села  вытурил.
   Зейский  спектакль  мне  понравился.  Зал  долго  аплодировал  и  не  отпускал  артистов.  Я  с  энтузиазмом   хлопала  со  всеми  и  всё  обдумывала,  как  бы  мне  приобщится  к  этим  замечательным  людям. Ужасно  хочется  поближе  узнать,  что  это  за  профессия   такая  -  артист?   
Мы    втроём    подошли  к  Лагуненко  и  Олег  В.  попросил:  «Вот  племянница  моя  с  Украины  приехала   жить  и  работать  в  Зее. Хочет  к  вам  в  театр  записаться.  Возьмёте?»  Лагуненко  удивлённо  на  меня    посмотрел   и  задумался.   Тут  я  запаниковала,  что  не  возьмёт  он  меня  -  зачем  ему  такая  «бесхарактерная «  героиня  -  ни  красоты  ,  ни  таланта!  И  пройдёт  эта  загадочная  театральная  жизнь  мимо    меня.  И  я  отчаянно    выпалила:  «  Сергей  Михайлович, если  вам  какие-то  шумы  за  сценой  нужно  озвучивать  -  я  смогу!  В  тазик  бить,  когда  выстрел  нужен  или  там  шум  моря!  Возьмите  меня!»          
Все  расхохотались  и  Лагуненко  вытирая   от  смеха  глаза,  решился:  «Уговорила!  Беру!  Только  у  нас  всё  на  голом  энтузиазме,  нужно  быть  на  всех  репетициях   и  не    обижаться  на  мои    замечания.»  К  этому  я,  конечно,  была  всегда   готова  и  театр – самодеятельный,  провинциальный,  удивительно  интересный    вошёл  в  мою  жизнь.  И  я  «влезла»! 
На  первой  же  репетиции  Сергей  М.  предложил  мне  одну  из   главных  ролей ( срочно  куда –то  уехала  главная  героиня).    Прямо  с  порога,    едва  поздоровавшись , он  «ввёл  меня  в   курс  дела». Репетировалась  «  Баня»  Маяковского. –  Света,  вы  жена  главного  героя  -  Полина. Вы   очень  хотите  попасть   на  «машине  времени»  в  «коммунистический  век » . У  вас  происходит  диалог  с  « фосфорической  женщиной»,  которая  видит  насквозь  ваши  позитивные  стороны  и  может  увезти    вас  из  этого  дурдома  на  Марс.  Начали!» 
Из-за  кулис  прямо  на  меня  шла  ИНОПЛАНЕТЯНКА.   На  ней   было  длинное,  очень  облегающее  платье  всё  в  блёстках  и  ёлочной  мишуре,  голову  обтягивала  купальная  резиновая  шапочка  с  антенной  на  макушке,    а  в    руках  была    длинная  белая  указка.    Она  в  упор    посмотрела  на  меня  сильно  накрашенными   «фосфорическими»  глазами  и   строго   спросила  :  « Вам  некогда  отойти  и  полюбоваться  собой,  но   я    пришла  рассказать  вам  о  вашем  величии.  Приступайте!  Кто  с  вами?»
  Совершенно  сбитая  с  толку  её  напором  и  неземной  красотой,  я  обалдело  на  неё  уставилась,    а  потом   стала  хихикать  и  стушевалась  окончательно.    Добрый  Сергей  М.  хоть  и  убедился ,  что  артистка  из  меня  не  получится  никогда,    всё  же  из  театра  меня  не  изгнал  и  даже   обнадёжил  :   «  Вы ,  Света,  «пойдёте  в  народ».  Нам  кадрами  разбрасываться  грех!».  И  я   «пошла  в  народ» -  Изображала    в  какой-то пьесе  Вампилова    пассажирку  в  поезде  по    пьесе   Розанова,  стояла  в  «хоре»   в  «Беседах  с  Сократом»  и  даже  произносила   со  всем  «народом»  реплики  из 2 – 3 слов…  Короче , побыла  в  артистках.  С  удовольствием  посещала  шумные    репетиции,  училась  накладывать  грим,  двигаться    по  сцене,   суфлировать,  заглядывала  в  щёлку  занавеса,  пытаясь  угадать  «наш  или  не  наш»  сегодня  зритель,  страшно  волновалась  за  всех   перед  премьерой,  ездила   на  гастроли  в  Благовещенск  и  даже  полюбила  «запах  кулис  и  аплодисменты» .  И  хотя  актриса  так  во  мне  и « не  проснулась»,    но  прожила  я   за  эти  несколько  лет    с  нашим  народным  театром   много  интересных  и  радостных  минут.


                ***


В  самой  средине  посёлка  перед  школой  с  первыми   морозами  заливали  водой  футбольное  поле.  Чуть  ближе  к  углу  (  чтоб  не  мешала  играть  в  хоккей)  ставили  большую  ёлку.   Так  и  катались  вокруг  неё  всю  осень  и  зиму  мальчишки  на  коньках,   ребятня  и  взрослые  с  санками,   мамы  с  колясками (  вместо  колёс – полозья)   -  всё  население  «Светлого»  и  в  праздники , и  в  будни  вечерами.
 Зима   в  Зее  длинная,  снежная,  морозная!  Если  утром  на  градуснике  -30* , Мишка  издаёт    вопль  радости – «Ура!  Школа  не  работает! – и  выпив  чаю  с  булкой , кричит  уже  с  порога :  «Ма,  я  в  школу  на  каток!»  Приходят  из  старой  Зеи  команды  хоккеистов  из  Зейской  школы   и   гуляет  ребятня  перед  закрытой  школой  день  - два,  пока  не  будет  «потепление» -25* -27*.  Красные  от  мороза  щёки,  смех,  снежки,  солнце  в  белом  небе!..  Мишка  к  обеду  являлся  домой  еле  передвигая  ноги,  весь  в  снегу,  со  сломанной  клюшкой  и  расстёгнутым  ватником.  Ставил  валенки  под  батарею,  умывался  и  садился  обедать. Ел  Михей  всё  подряд,  всегда  заранее  интересуясь: «А  добавка  будет?»  И  не  болел  никогда!  Ничем!  Хотя  нет,  был  один  случай – заразился   он  в  1  классе  паротитом ( «свинкой» ). Первые  3  дня  я  с  ним  дома  побыла  ,  а  потом  в  школу  к  своим  покинутым  первоклашкам  побежала  -  как  там  они  без  меня?
 А  родной  мой  больной    ребёнок  проснулся  дома  один,  температуры  нет,  голова  не  болит.   Надел  ватник     и  пошёл  в  школу. Я  когда  его  увидела  в  дверях  класса  - чуть  в  обморок  не  упала  -  Без  шарфа,  под  ватником  одна  пижама,  бледный,  совсем  больной  ещё!  С  этой  болячкой  21  день  дома  нужно  сидеть  и  осложнения    могут  быть  очень  печальные. Умерила  я  свой    профессиональный  энтузиазм  и  просидела  с  Мишуней   дома  ещё   целых    две  недели. Лекарства  вовремя  давала,  готовила  то,  что  заказывал(  по  возможностям ,  конечно),  написала  всем  письма,  всё  в  доме  перестирала,  перегладила,  перештопала,  даже  играла  с  ним  в  солдатики  и  научилась  немного  играть  в  шашки.  С  непривычки  даже  как-то    неловко  было -  все  работают, а   я  дома  сижу! 
Из  письма  к  Ленке:
«…..  Знаешь,  я  вдруг  заметила  -  у  нас  в  «Светлом»   никогда  никого  не  хоронят,    никого  не  убивают,  не  грабят  (  тьфу-тьфу  не  сглазить!),  нет  машин  -  он  ведь  на  сопке  строился  и  подниматься  нужно  от  1-го  дома  до  27-го    по  62  ступенькам.
Воздух  чистый,   лесной.  Солнце  зимой   по  утрам   встаёт  из-за  сопок  красное  или  оранжевое,   как  апельсин.  У   берёз  ветки  в  инее  в  2 см.  Стволы  чуть  розовые  и      звенят  от  мороза,  если   по  ним палкой  ударить.  Я  шагну    под   дерево,   осыпающее  всю     меня    сверкающим    снежным  дождём       и  тихонько  смеюсь    от  счастья…»

 В  школе  у  нас  проверка  из  Благовещенска.    Тебе  легко   представить,  как  лихорадит  в  эти  дни    всех   взрослых  и  детей  в  школе!  А  в  моём  классе   проблемы  нарастают , как  снежный  ком. Из  всех    первых  классов   только  у  меня     снова    пять  «двоек»  по  контрольной . Братья  Купцовы    сожгли  за  гаражами    Колькин  дневник  с   « двойкой»,    мой  главный  «бузовщик»  Димка  Малётин  курил   за  школой  и   его  «застукал»  директор,  а  Наташа  Арбузова  поломала  руку,  когда  мы  на  физкультуре  катались  с  горки. (Караул!)  Завтра  сделаю  со  своими  первоклашками  «День  вежливости».
       Михею  выписали  очки  -1,5  ( как  жаль,  что  близорукость  у  него  от  меня!)  ,  Валька  окончательно  решила  порвать  с  журналистикой   и  стала  подрабатывать  в  вечерней  школе.  И  наконец,   Лариска  порадовала  -  её  бригада  получила  вымпел,  как  лучшая  в  соревновании , и  плюс  к  ней  денежную  премию.  Сегодня  будем  «обмывать»  новый  магнитофон.  Ура!
     Как , Леночка , нога  у  Игорёшки?   Я  лично  не  представляю  себе  его  не  бегающим,  не  прыгающим,  не  стоящим   и  не  ходящим   на  голове  ( хотя    это  в  его  ситуации  тоже  способ  передвижения)  .  Как  же  он  будет  жить  с  загипсованной  ногой  целый  месяц?!
Ленк,  ты  молодец,  что  подала  на  развод!   Жизнь -  (как  ты  сама  говоришь)  одна!  Сколько  можно  тратить  её  на     пьяного  негодяя  и    жить  в  стрессовой   обстановке !  По  себе  знаю,  как  трудно  на  это  решиться,     но  все  мои   маленькие  «бедки»  меркнут  перед  твоими  проблемами!   Леночка,  мужайся!  Ты  сильная!
Насчёт  твоей  мечты  приехать  к  нам  на  Зейскую  ГЭС.
Все  последние  дни   в  доме  (  да  и  в  школе  с  моими  училками)  только  и  разговоров  -  Что  Ленке  ответить?  Что  посоветовать?  Чем  помочь?  О  том,  что  я  мечтаю  жить  рядом  с  тобой,  что  очень  люблю  тебя,  ты  знаешь  сама.  Но  тут  вопрос  гораздо    сложнее.  Ты  ведь  едешь  не  только  посмотреть  на  меня  и  рассказать последние  новости.  Ты  едешь  жить  и  работать  с  двумя  детьми.  А  с  жильём,  Лен,  здесь  «туго». В  лучшем  случае  будет  комната  в  общежитии.  Мне  этот  год  достался  нелегко,  но  у  меня  один  ребёнок ,  повезло  с  Лариской,  да  и  «вызов»  сыграл  свою  роль.  Ленк,  а  мама?  Понимаю  я,   сестричка,  что  такая  мысль  могла   прийти  к  тебе  в  голову  от  полного      отчаяния,  от  усталости  и …нелюбви.   Хотя   уехать  от  этой  безнадёги  в  принципе,  можно,  пока  есть  силы,  энергия  и  здоровье.  В  стране  нашей  столько  интересных  строек,  новых  городов,  посёлков.  Где – нибудь,  да  нужен  наш  брат – учитель.   ! Но  сделаем  мы  это  с  тобой  чуть  позже,  Когда  я  уеду  из  Зеи  через  пару  лет.  Стройка  здесь  почти  закончена,  договор  мой  тоже.   Всё  нужно  обдумать,  взвесить .Ты  можешь  сейчас  сделать  запрос  на  БАМ  в  Нерюнгри в  районо  .  Там  сейчас  стройка    в  самом  разгаре,  нужны  «кадры»  (+  70 %    к  зарплате,  «подъёмные»)..  Адрес  прилагаю.   А   я   поеду  с  «разведкой»  на  следующее  лето  и  будем  решать.  Держись,  Леночка!  Я  тебя  люблю!»

                ***               


    Из  Средней  Азии  от  Юры  неожиданно  пришло  письмо,  взбудоражившее  меня  на  несколько  месяцев.
Я  прочла  его  сидя,  потому  что  подкашивались  ноги.  Первое  впечатление,  как  будто  мне  неожиданно  дали  сильную  пощёчину,  А  я  как  обычно,  глотаю  обидные  слёзы  и  не  могу  ничем  ответить.  –
Сперва были  искренние  извинения  за  то ,  что  Юра   столько  лет   мучил  меня и  вот  теперь  «на  вершине  своего  и  Олиного  счастья»  он,  наконец,  понял  «то  горе,  которое  принёс  хорошему,  глубоко  порядочному  человеку,  тебе – милая  Светочка»… Далее,  «переполненный  любовью  к  Олюшке»,  Юра  пишет,  как  тяжело  переносила  она  беременность,  как  дружно  и  стойко  переживали   они  все  испытания  и   трудности – нет  жилья,  работы,  безденежье …Как  счастливы  они  теперь  с  рождением  сына – богатыря  Нестора(!).  Что  за  всё  время  ни  единого  упрёка  от  Олюшки,  «  которой  ему  везде  не  хватает».  О  том,  как  он  сейчас  бегает  по  магазинам,   когда  появляются  деньги (подрабатывает,  где   придётся),  покупает  масло,  мясо,  фрукты… Далее  следовали  « рекомендации»  к  воспитанию  Мишеньки  и  искренние  приглашение  этим  летом  к  нему  в  гости,  в  город  Ош,   где « мы  будем  делать  вылазки  в  горы  объединённой  семьёй  с  двумя  мамами,  двумя  сыновьями  и  одним  папой  Юрой  во  главе»….
Дальше  идёт  «мужской  разговор»  с  Мишей,  совет    прочитать  кое – какие  книги ,  делать  утреннюю  зарядку   и  обязательно  тренировать  голеностопы»… В  конце  письма  Юра  выразил  надежду,  что  я  не  буду « копить  обиду  и  разрушать  этим  свой  организм  и  пересмотрю  свои  взгляды  на  жизнь,  ведь  я  до  сих  пор  одна»…
Я  сидела  оглушённая  и  обидные  мысли  скакали  и  путались  в  голове. Просто  какая – то  «свистопляска   чувств»! Душили  слезы  от    его    хвастанья    нашедшейся   «настоящей  любви»,   это  нелепое  приглашение  приехать  -  порадоваться  его  счастью ,  от  чудесного  его  превращения     в  заботливого,  терпеливого  любящего  мужа….  Зачем  он  так?    
 Но…ведь  смогла  эта  простенькая  девчонка  перевоспитать  этого  эгоиста  и  чистоплюя?   Заставить  его  бегать  по  магазинам,  зарабатывать  деньги,  терпеть  крик  малыша  по  ночам,  неустроенный  быт.  Значит  я  виновата,  что    не  хотел  он  заботиться  так  обо  мне,  и  мстил   за  моё  равнодушие,  бестолковость,  непонимание…
Может  быть  я  поэтому  «до  сих  пор  одна» ,  что  не  умею  любить  и  быть  любимой!..

  Это  уже  много  лет  спустя  я  узнала,  что  и  с  Олей  любовь  прошла  очень  скоро,  и  Оля  (не  в  пример  мне)  научилась  давать  сдачу -  она  полная ,  дородная  и  выше  Юры  на  целую  голову.   Дрались  они  до  крови,  до  вызова  милиции,  расходились  и  сходились,  превращая  свою  жизнь  и  жизнь  двоих  своих  детей  в  многолетний  кошмар.   А  иначе  и  быть  не  могло!   Юрин  эгоизм  и  шизофрения  усугублялась  со  временем  и   к    70 – ти  годам     привела  его  в  сырую  тёмную  келью  горного  монастыря   на  Кавказе , откуда  он  периодически  сбегает  от   голода ,   холода  и  болячек  «  к  людям»,  беспокоя,  напрягая  и  пугая  близких  и  врачей. 
  Но  тогда     это  письмо  было  для  меня,   как  взорвавшаяся  бомба  -  было  очень    больно,   обидно,      я    была   совершенно     потрясена  его  метаморфозой,  писала  Ленке  отчаянные  письма,  советовалась  с  Лариской,  Валюхой,    плакала  от  обиды  и  даже  (немного  успокоившись  и  хорошенько  «покопавшись  в  себе»)  написала  Юре   раскаяное  письмо,  где  отпускала  ему   все  грехи,  винила  себя  за  непонимание,  желала  ему  и  Оле  счастья  и  просила  оставить  нас  с  Мишенькой  в  покое. 
Не  помню , что  он  мне  ответил,  но  когда   чуть  позже,  в  декабре  он  прислал   Мише  третью  посылку,  я  отправила  её  назад , не  распечатывая.   
Мишке  я    сказала  так:  «Это  посылка  тебе  и  ты  сам  решай,  что  с  ней  делать. Но  я  ничего  никогда  не  буду  отвечать  и   писать  ЕМУ!    Мне  больно!»  И  Михей,  подумал,     пересилил  свое  естественное  любопытство,   вздохнул   и….мы  отнесли  посылку  нераспечатанной   на  почту  и  отослали  обратно.  Тогда,  33  года  назад  мой  старший  сын  чувствовал ,  когда  мне  было  больно!
 
                ***


 Я   забыла  уже  как  звенит  трамвай!  Здесь  люди  живут  не  спеша.  Рвачи  и  хамы  тоже  есть,   конечно,  но  как-то  реже  здесь  попадаются  (во  всяком  случае  мне).  За  всё  время,  что  здесь  живу,  я  видела   всего  нескольких  пьяных «в  стельку»,  меня  один  раз  «надули»  в  магазине,  ни  разу  ничего  не  украли(  хотя  я  по – прежнему  бросаю  вещи  где  попало),   я  не  слышала  ни  одного  анекдота  про  евреев( ха!)  Нашего  брата  здесь  раз – два  и  обчёлся  -  может  поэтому?  Хотя  матерятся  здесь ….  !!!               

Однажды  нам  с  Мишуней  в  одну  ночь  приснилась  моя  Ленка.  Мне -  как-будто  я  стою  под  дверью  её  класса и   с  нетерпением  жду  конца  урока.  Волнуюсь  и  замираю    представляя,   как  сейчас  откроется  дверь  и  Ленка  испуганно  и  радостно  крикнет :  «Светка  приехала!»  -  Но    так  и  не  дождалась  -  возможно  не   успели   дать    звонок !  А  Михей  утром  мне  рассказывал  свой  сон:  «Тётя  Лена  как – будто  нам  собачку  подарила,  чтобы  она  нас  защищала и  мы  её  назвали  Мухтар».   Валька - наш  главный  толкователь  снов,  объяснила,  что  нас  ждут  «позитивные  перемены. Возможно,  интересное  известие» . Ну  что  ж  -  «будем  посмотреть!»,  как  говорят  в  Одессе.
 
                ***
               
Ещё  осенью  появился  у  нас  в  «коммуне 42»  Серёжа  Жуковский.  Привела   как – то   Лариса   высоченного  интеллегентного  парня    с  аккуратной  бородкой    лет  30-ти,    но   какого – то  неухоженного.  Он  сразу  с  порога  предупредил ,  что  разуваться     не  будет,  потому  что  не  был  в  бане  две  недели  и  может  «оскорбить  наше  обоняние»  и  объяснил  мне  свою  просьбу -    пошить  шторы  в  «Спор-клуб».
Серёжа  работал    рабочим  на  котловане.  Пообморозив    все  выступающие  части  своего   тела   и  поломав   пару  месяцев  план  всей  бригаде   бестолковостью  в  монтажных  работах,    он  предложил  себя   начальству  в  качестве    работника  по   организации   досуга  строителей  ГЭС. 
По  профессии  он  историк –  филоссоф,  закончивший  МГУ  и  несколько   лет  там  же  преподававший.  Поссорился  он  крепко  с  женой  и, доказывая  что – то  ей  и  себе,  наверное,    бросил  дом,  кафедру,  Москву  и  уехал  на  Дальний  восток  на  комсомольскую  стройку  -  чтобы   несколько  лет   пожить  жизнью  рабочего  класса . Начальство  ГЭС   разумно  пошло  ему  навстречу  -  не  на  каждой  ударной  стройке  работают  монтажниками  профессора  из  Москвы ! И  стал  он   что – то  делать  в  комитете  комсомола  и  открыл   на  стройке  «  Спор – клуб» .  Выделили  ему  комнату  в  конторе  и  разрешили   собирать  вечерами  по  средам  и  субботам     молодёжь ,  «вести  культмассовую  работу»,  спорить,  слушать  музыку,  читать  интересные  лекции,  играть  на  гитаре  при  свечах   и  выпускать  газету,   поднимая   этим  энтузиазм  и  расширяя  кругозор  советского  строителя.  И  никакого   вина,  разговоров  о  политике  и  целующихся     парочек  по  углам  и  прочего  «баловства»! 
 Пошила  я  на  своей  маленькой   швейной  машине    (вечной  моей  спутнице)   в  Серёжин    «Спор –клуб»   шторы  на  окна  и  чехлы  на  лавки.    Обклеил   он  стены  и  двери  пёстрыми  плакатами   и  московскими  афишами,   разложил  на  столе  шашки ,  шахматы  и  интересные  журналы,    поставил  свечи  и  вазочки  с   багульником, приобрёл  магнитофон  и  кассеты  с  серьёзной  музыкой,  повесил  на  стену  простыню-экран,  для  показа  слайд  и  повалил  рабочий  молодой   народ  в  «спор – клуб»  так  активно,  что  пришлось  открывать  двери  ещё  и  в  воскресенье.  И  не  было  никогда  там   выпивок,  драк  и  «прочего  баловства».  Наверное  потому , что  сам  Жуковский  не  пил,  был  большой  эрудит  и  первое  время  с  удовольствием  просвещал  молодёжь. Потом  начались  какие-то  несогласия  его  с  начальством  и   уже    через  пару   лет  Серёжа  вернулся   домой   в   Москву  и  «Спор – клуб»,  к   сожалению,   прекратил  своё    существование.
Жуковский  был,    конечно,   самый  оригинальный  наш  гость.  Приходил  он  часто  раз – два  в   месяц,    бывал   иногда   на   наших  семейных  праздниках,   или     пропадал  на  несколько    недель,  занятый  своими  проблемами  на  работе. Я  думаю,   этот   столичный   красавчик   ( почти  все    незамужние  женщины   посёлка  имели  на  него  виды) ,  ироничный  и  неприступный  (  не  был  славен  многочисленными   любовными  похождениями) ,  умница  и  большой  оригинал     приходил   в  нашу  «коммуну42»,  отогреться   в  домашней  обстановке  от  своей   неухоженной прокуренной  «комнаты на  двоих»  в  общежитии. 
Никто не  напрягал  его  душевными  разговорами,    не  флиртовал -  Лариске  он  не  мог  не  нравиться,  но  она  умница,   понимала,  что именно  ценит  в  ней  этот  избалованный  вниманием  эгоист,   не  переходила  «грань  дружеских  отношений» . 
Уже  потом,   уезжая,     Серёжа     признался  Ларисе,   что   она    воскресила  в  нём  веру  в  то,   что  женщина    может  быть  настоящим    верным   другом,     при  условии,  конечно,  что   эта  женщина  - Лариса  Филиппова.     Мы  с  Валюхой   были  не  в  счёт -  ни  он,  ни  мы  «не  герои  нашего  романа». Но  дружбой  с  ним  про  себя  гордились,  хотя  ругали  его  за    высокомерность,  частые  конфликты  с  комсомольским  начальством,  которых  он  «уничтожал»  своим  интеллектом,  за   неряшливость,   заставляли  после  ванной  стирать  свои  носки  и  трусы  ( он  честно  признавался,  что   ему  элементарно   лень  это  делать  регулярно,  потому  как  он  «личность  совершенно  свободная  в  своих  поступках»).  Я  как –то,   пока   он  мылся  в  ванной,  разрезала  ему  ножницами  с  одной  стороны  его  разваливавшиеся  от  грязи  и  старости  кроссовки.  Он   внимательно   и  задумчиво   выслушал  мои оправдания   этого экстремального  поступка ,  кое  - как  перевязал  их  шнурками   и…..пришёл  в  следующий   раз  в  новых    парусиновых   спортивных   тапочках. (Что  и  нужно  было)  Ура!  Это  была  наша  (  рискованная  задумка – то  была  общая)  маленькая  победа  и  я   срочно  выпустила  «Колючку»,  где    Серёже  разрешалось    ходить  по    дому в  этой  новой     замечательной  модельной  обуви.    Мы    общались  с  большим  удовольствием    года  два,  на  удивление  всего  посёлка.  Конечно,  многие  злословили:  «Быть  такого  не  может !   Все  -  и  Лариса,  и  Валюха  и  я  - молодые,    здоровые  женщины ,  ходят  к  нам   в  гости   ребята ,  угощаются,  иногда  ванну  принимают (Серёжа),  музыку  слушают,  курят,  беседуют,  спорят  о  чём-то   и   чтобы  совсем   уж  без   «разного  баловства»?  Да!   Такое   мы  были  поколение!

                ***
               
1978 год  мы  встречали    в  тесном  семейном  кругу. Пришли  ребята  из  Ларискиной  бригады  с  подарками  «  для  дома» -   кастрюлей-скороваркой, с  новыми  кассетами  с  записями    для  магнитофона,  с  настольной  лампой,    а  Ларискин  «вздыхатель»   Коля    Резников     подарил  ей  часики ( золотые, наверное).  Была,   конечно, смешная   газета -  «Конфетти»,  нарядная  маленькая  ёлочка,  много  вкусной  еды  на  столе  и  Ларискин  «фирменный»  пирог  с  ягодами,  немного  выпивки  и  много  разговоров  про  жизнь,    анекдоты   про  политику,  Брежнева ,  Чапаева…
А  после  12 ч. мы   по  традиции   высыпали  со  всем  посёлком  на  каток  к  ёлке  перед  школой . Там  все  друг  друга  поздравляют,  шум,  смех,  песни  под  гармонь,  маски ,  конфетти,  хлопушки , румяные,  радостно  возбуждённые  лица,  мороз  и  …тёмное  бархатное  небо  над  головой,  усеянное  звёздами.  Валька  выслала  к  новогодним  праздником     посылку  домой    с  маленьким  баяном  для  Витальки  и  орехами  для  родителей  и  обещанием  забрать  Виталика  в  июне.
Магнитофон  в  нашей  «коммуне 42» произвёл  фурор.  Мы  без  конца  таскали  его  из  комнаты,  где  отдыхала  Лариска,   в  другую  комнату  и  записывали  всё  подряд -  шум  кипящего  чайника, Михея  в  ванной  во  время  его  боевых  действий  на  воде,      музыку  с  экрана  телевизора  и  конечно  же,  свои  голоса.  Я,   например,  была  потрясена  писклявостью  своего  голоса. Ужас!  Как  это,  наверно,  раздражает  чужой  слух,  когда  я  возбуждённо  и   много  говорю!


                ***


Валюхе  наконец –то   предложили  своё  жильё.  Честно  говоря,  за  прошедший  год   стала  я  уставать  от  проживания  с  ней     в  одной  комнате . Мы  взаимно  ценили  друг  в  друге  честность,  откровенность,  нам  всегда  было  интересно  общаться,  спорить,  говорить  о  чём  угодно.   Но  у   нас  были  совершенно  разные  характеры   и    свои  наработанные  за  годы  привычки, которые  раздражали,  утомляли,    от  которых  мы  не  могли  хоть  на  время  спрятаться  и  отдохнуть.   Валя -  полная  моя  противоположность -   человек  строгий  и  педантичный,  меланхолик  и  пессимист,   «копуша» - ужасно    долго  и  тщательно  всё  обдумывает и  делает. Такая  щипетильно  строгая  и  аккуратная  в  одежде,  она    почему-то  не  любила  постельное  бельё,  редко  его  стирала  или  вообще  неделями   спала  на  матрасе,  подстелив  какую- нибудь  тряпочку.   Вешала  своё  рабочее  платье  на  дверцу  шкафа,  (как  привыкла , наверное,  дома),  а  не  в  шкаф,  упрямо  закрывала  все  окна  в  жару,  забывала   волосы  с  расчёски  возле  моей  зубной  щётки.   Она  как – то    по – идиотски  сосала  кончик  языка,  когда  о  чём-то  задумывалась  за  письмом  или  медленно  тщательно  чистила  картошку  и    тд…..
Короче,   я  решилась  и  намекнула,   что  жильё  «на  подносе»  ей  никто  не  принесёт,    что  стоит  уже  пойти   в  профсоюз   и  попросить  комнату.  Валька  слабо  сопротивлялась,  намекая,  что  она  боится  начальников,  что  «нам  и  так  хорошо»….    Но   к   Шохину  всё  же  сходила  .  И  через  несколько  дней  мы  пошли  в  старую  Зею  смотреть  в  «общаге»  её  комнату …  После  чего  обе  пришли  в  ужас  от  неуютности  и  запущенности  этого  жилья  и  на  «семейном  совете»  решили,  что  подождём  другого  жилья   для   Валюхи   и  даже  обсудили   её   предложение  привести  в  июне  в  Зею    шестилетнего  сына  Витальку.  И  стали  жить  дальше. 
Ещё  осенью  я  организовала  со  своим  классом  кукольный  театр.   Ребята  «завелись»,   делали  одежду  для  кукол,  репетировали,    я  придумала  песенки  героям  и   мы  даже  показали    первоклашкам  соседних  классов    несколько  раз    свои   две   сказки.    Эти  «кукольные»  хлопоты  хорошо  нас  сплотили,  Ребята  были  уже  «мои»,  никогда   меня  не  подводили,  слушались в  классе,   когда  выходили  на  природу (  «школа  Купеска») , с  энтузиазмом  побеждали  на  конкурсах,  выступали  на  утренниках,  просились  в  мой  отряд  в  школьном  лагере  летом,  но…всегда  мой  1-Д   последний  «в  процентах»   по  успеваемости  среди   первых  классов,  шумит  в  столовой,  портит  строй  на  торжествах,  короче   …«всё  та  же  грустная  картина  предстала  глазу  моему»! 
  Донецк  где – то  далеко   жил  без  меня  своей  жизнью.  Росли  деревья    и  Мишины  сверстники   у  нас  во  дворе,  умерла  моя   старенькая  соседка   Марья  Никитична  и  никто  уже  не  играл  вечерами  на  ее  новом  пианино ,  развелись  и  снова   сошлись  Женя  и  Нина   Булики,  ещё  раз  прооперировали  мою  тётю  Любочку,  снова  влюбилась  и  «закрутила  роман»    Ленка  с  каким –то  Виктором  ,  умерли  один  за  другим    во  Львове   дед  Рома  и  бабушка  Рая  Дадиомовы… 
А  тихая  маленькая  Зея   куталась  в  снежную  пуховую  шаль,  топила  печи,   каталась  с  горок,   пила  чаи  по  вечерам  у  телевизора,  ждала  весну. 
 В  нашей  «коммуне 42 »  тепло  и  тихо  сегодня.  Алёнка  со  своей    спорт.  школой  в  тайгу   на  «Золотую  гору»  укатила  соревноваться  на  лыжах,  Валюха  в  вечерней  школе  на  педсовете,  Михей  сейчас  из  муз.  школы  вернётся  и  я  иду  на  кухню  греть  ему  ужин. В  тёмной  кухне   с  удивлением   обнаруживаю      Лариску,     сидящую   на  полу   в  своей  любимой  позе – спиной  к  батарее.  Она,   конечно  курит,   привычным  лёгким   щелчком   сбивает      в  блюдце  пепел  с  сигареты     и  вдруг   тихо  спрашивает:   «Свечка, тебе  твоя  мама  часто  снится?»  Я  сажусь  на  пол  с  нею  рядом,  горячо  киваю  и  рассказываю  свой  последний    сон  про  Маму,  где  она  молча  смотрит  на  меня  и  не  даёт  до  неё  дотронуться.  Лорка  слушает  внимательно,   вздыхает   и    задумчиво    говорит:  «Я    до  сих  пор  понять  не  могу  -  есть  Бог  или  нет?  Зачем  он  заставляет  людей  так  долго  страдать?  Вот  моя  бабушка  каждый  день  за  маму   молилась ,  а  она  всё  равно    от  болей  умерла .»  Я  беру  Лоркину  ладошку  -  она  тоньше    моей,  с  твёрдыми  бугорками  мозолей  и  шрамиков -  глажу  её   и   оправдываюсь:  «   - Ну  не  знаю  я,  почему   Бог  спокойно  смотрит  на  все  эти  несправедливости,  жестокость,  войны…!Может  его  сами  люди  и  придумали,  чтобы  было  перед  кем  грехи  замолить,  оправдаться,  спрятаться  от  своего  бессилия?…
Мы  смотрим  на  заиндевевшее  кухонное  окно  и  молчим.
Выкурив  ещё  одну  сигарету , Лариска  нехотя  поднимается  и  неожиданно  разражается  длинной  тирадой..  Она  вообще – то    по  натуре  молчунья.  Говорит  обычно  мало,  в  основном  слушает.  А  тут  свет  включила,  окурки  в  мусор,  гриву  волос  под  шапку -ушанку  спрятала :  « Всё,  Свечка,  как  ты  говоришь  «труба  зовёт!».  Пойду  в  контору  за  билетом.  Завтра  утром  нужно  в  Благовещенск  лететь  -  записывают   на  телевидении   встречу  с  «передовиками».   Буду  отчитываться  за    перевыполнение   плана    моей  бригады  -   как  я  дошла  до  жизни  такой?  Стала  я ,  Свечка,   «звезда  экрана».  А  у  меня    Шурик   запил,  Костя  увольняется,  Олег  с  Петей  в  отпуске  .  Вернусь  вот  в  среду  -    с  кем  буду  поднимать  трудовой  энтузиазм? -  не   знаю.!»  И  уже  из  комнаты  договаривает  -   Если  Алёнка  раньше  вернётся,  пусть  к  бабке  зайдёт,  мы  уже  месяц  у  неё  не  были.  «Кувалда»  я!»  Это  Лариска  всегда  так  себя  ругает  за  какой-то  проступок.


                ***


В  марте  вдруг  началась  оттепель.  Осел  и  потемнел  под  солнышком  снег  между  домами,  подтаяли  горки  и  мы  с  Михеем  уехали  на  весенних  каникулах  на  несколько  дней  на  родную  турбазу  в  лес  – зиму  догонять,  на  санях  покататься,  с  коллегами  и  их  семьями  «на  досуге»  «потусоваться» ,  дочитать  наконец  «Жан  Кристофа»  Ромен  Ролана,   отдохнуть  от  кухни,  уборок,  от    планов  и  тетрадей.   
А  я  за  Донецком  заскучала.  Даже  не  за  самим  городом,  а  за  друзьями – подругами,  Женщины -  училки  отговаривают,  чтобы  ещё  год  потерпела,  денег  скопила.  Но  я  уже  «упёрлась  рогом»,   обдумала  план  своего  путешествия  летом,   всё   просчитала,  всем  письма  написала  и,  если  нынешним  летом  не  поеду  -  просто  умру  от  тоски!
     После  каникул  в  театр  на  первую  репетицию   все  пришли  отдохнувшие,  нарядные  и  взволнованные.  Неспеша   здоровались,  рассаживались  за  длинным  низким  столом,  хрустели  сушками,  запивая  чаем,   интересовались  у  Славы  бригадира   дали  его  ребятам   в  этом  квартале  премию?   Как  назвали  внучку  у   Анатолия  Викторовича?  Получил  ли  комнату  Буренков?   Почему  не  пришла  Лиля  («фосфорическая»  женщина)?….   
Но  вот,    наконец,  Сергей  Михайлович  попросил  тишины  и  торжественно  объявил  самое  важное : «Сегодня  мы  знакомимся  с  нашей  будущей  постановкой  - «Беседы  с  Сократом»  Розанова ». Тут  все,  конечно,  задвигались,  зашумели,  заволновались  -   такую  серьёзную    вещь  можем  и  не  потянуть.  Но  наш    главреж  был  твёрд , как  скала  - «Сократа»  мы  поставим  и  ещё  поедем  с  ним  на  гастроли  в  Благовещенск.  Это  я  вам  обещаю!  Главное  что?»-  повесил  он  в  воздухе  свой  любимый  вопрос -  и   все    облегчённо  смеясь,   дружно  ответили  - «  не  пропускать  репетиции!.»  И   Сергей  М.    начал  читать  содержание .
Пьесу  он  задумал  для  нашего  непрофессионального   театра,   конечно,  грандиозную!  Она  длилась  с  малым  перерывом  два  часа.   В  ней  звучала  классическая  музыка,     был    феерический  «танец  огня», световые  эффекты,   чаша  с  ядом,  длинные  философские  монологи  и  диалоги   главных  героев,  большая  лестница  на  всю  сцену,  покрытая  красной  тканью  и  12  «хористов»  (я  среди  них)  в  чёрно-красных  хитонах  с  капюшонами  и  горящими  факелами  в  руках. 
Когда  я  своим  знакомым  и  училкам  в  школе    рассказывала,  что  одевшись  в  древнегреческую  тогу  и  воздевая  руки  к  небу,  я  играю  в  новой  пьесе  народного  театра,  все  дружно  решили,  что  это  какая-то  комедия.  Наверное ,  представить  что –то   драматическое,  когда  на  сцене  «гречанка»  в  моём  исполнении,  просто  невозможно!.  Тем  не  менее  это  так!  И  в  ноябре  они   в  этом  убедились .  Но  до  премьеры  было  далеко!
 

                ***


Долгожданное,  тёплое  лето,  освобождающее  от  бесконечных  школьных  проблем,  с  прохладными,  свежими  утрами,  с  грибами,  ягодами,  с  тихими  долгими  вечерами, и  сборами  в  дальнюю  дорогу  «домой»  наконец  наступило!
  Ещё  в  июне  Валя  привезла  из  Донецка  Витальку  и  они  с  Мишкой  «притирались»  помаленьку:   делили  солдатиков,  ссорились  по  двадцать  раз  на  день,  шалили  за  столом,  разворачивали  план  военных  действий  на  полу  в  нашей  комнате  . 
Витальке   шесть  с  половиной  лет.  Он   маленький, с  хитрыми  озорными   глазами,   с  ямками  на  щеках  и  ершистым  ёжиком  на  голове .   Очень   упрямый,   подвижный, как  говорят  на  Украине  «шебутной»,   избалованный  за  прошедший  год  бабкой.   Он  постоянно  придумывал  какие-то  шалости,  часто  ссорился  с  Мишкой,  не  ставил  обувь  и  игрушки  на  место,  пачкал  в  ванной  и  на  кухне  и  без  конца  получал  от  матери  увесистые  подзатыльники  и  шлепки  за  непослушание  и  беспорядок.  Валька  не  тратила  много  времени  на  долгие  воспитательные  беседы  и  придерживалась  суровых  методов  воспитания.               
Всем  стало  понятно,  что  в  «коммуне 42»  грядут  трудные  времена . А  пока  доставались  рюкзаки  и  сумки,  складывались  вещи,  покупались  билеты,  подарки  и    обсуждались  маршруты.  Алёна  уезжала  как  всегда  в  лес  на  «Золотую  горку»  готовиться  к  соревнованиям,  Мы  с  Михеем  в  Москву,  затем  в  Киев,  а  потом  в  родной  Донецк,  к  Ленке,  к  друзьям,  к  морю .  Лариска ехала  в  Апатиты  на  разведку  насчёт  работы,    потом  должна  заехать  к  нам  в  Донецк,   где  мы  будем  её  с  нетерпением  ждать ,  чтобы  повезти   к  морю  на  Белосарайку,  а  потом  уж  все  вместе  поедем   назад  в  Зею..      

               
                ГЛАВА  21


Москва  оглушила  нас  грохотом  поездов,  визгом  и сигналами    машин,  шумом  и  гулом   постоянно  движущейся  толпы  людей.  Мы  «терялись»  в  огромных  пространствах  площадей  и  улиц,  тихо   ахали  от  обилия  невиданных  продуктов  на  прилавках  магазинов,  восхищённо  задирали  головы,  считая  этажи  величественных  высоток,  отдыхали  на  лавочках  и  кормили  голубей  в  красивых,  ухоженных  парках.  Жили  несколько  дней  у  Фани  Абрамовны – нашей  старой  соседки  по  бараку  на  ул.  Отрадной  в  Киеве.  Она  теперь  жила  в  Москве   в   однокомнатной  квартире,  рядом  с  семьёй  дочки  Оли.   Вечером  мы  ужинали  с  ней  на  маленькой  кухне  ,  обсуждали  прошедший  день  и  намечали  маршрут  на  завтра.  На  шестой   день  мы    собрали    рюкзаки  и  отправились  в  следующий  пункт  нашего  путешествия  -  в  г.Мытищи.  Там  в  45 году  в  местной  милиции   работала    машинисткой  моя  Мама.  Там  же  находился  какой – то  военный  архив  и  я  очень  надеялась  «отыскать  следы»  своего  отца. Я  не  знала  тогда ,  что  мой  отец  тоже  работал  в  милиции,  к  тому  же  начальником  и искала  его  совсем  не  там,  где  следовало . А  может  быть  и  к  лучшему! 
 Мы  вышли  из     электрички   в  Мытищах,   узнали  где  находится  архив  военных  сил  СА  и  быстро  его  отыскали.  Охрана  у  входа  легко  нас  пропустила  и  я,  найдя  нужный  отдел,  быстро  выяснила,  что  «Коптун    Георгий  Николаевич  в  списках  погибших  и  пропавших  без  вести  не  значится».
Дело  было  к  вечеру   и  Михей,  ожидая  меня  в  пустом  холле  заснул  (разница  во  времени   с  Дальним  востоком  почти  9  часов).  Я  написала  на  листке,  что  это  мальчик  Миша,   мы  здесь  проездом,  я    не  хочу  его  будить  и  вернусь  через  полчаса  и  пошла  искать  ночлег.    Я  вернулась  за  ним      как  раз  к  концу  рабочего  дня,  когда  у   охранников  уже   началась  легкая  паника  по  поводу   «подкинутого»    ребёнка. За  это  время  я  договорилась  о  ночёвке   с  бабушкой,  скучающей  на  лавочке возле  дома   на  какой – то   улице.


                ***


 А  утром   мы  поехали  на  поезде  в  Киев  к  тёте  Нине.
Вот  тётя  Нина  и  объяснила  мне,   «шлымазлу»,  что  «влезла»  я  в  поиски  своего  «геройского  папаши»   напрасно,  что   «этот  поддонок  и  ничтожество     бросил   Розанку   в  самый  трудный  период  её  жизни  и  его  действительно  стоило  бы  найти  и…  расстрелять!»
С  тётей  Ниной  ужасно  интересно  разговаривать.  Она  всё  такая  же  большая,  яркая,  красивая   и   смешливая.   Моё  навязчивое  стремление  поменять  квартиру  в  Донецке  на  Подмосковье  « или  куда – нибудь  ещё»   - назвала  « блажью»,   убеждала    «бросить  эти  ветребеньки  (капризы)»,  вернуться  в  Донецк  и  выйти  замуж  за  хорошего  мужика» (как  будто  они  умоляют,  а  я  не  хочу!). Она  кормила  нас  вкусными  обедами,  долго  говорила  со  мной  «обо  всём» ,   немного  поводила  по  Киеву  и  записала  к  гомеопату  по  поводу  Мишиного  ночного  недержания  мочи.  Я  положила    в  конверт  нужную  купюру,  уточнила  адрес  и    через  весь  город  отправилась  с  Мишей    на  приём.  Пересаживаясь  в  очередной  переполненный   троллейбус ,  я  успела  запихнуть  его    в  переднюю  дверцу,  а  сама  как  - то  втиснулась  в  заднюю.   Через  несколько  остановок,  собираясь  выходить,  кричу  Мишке,  что  мы  сейчас  выходим.  Ответа  не  последовало!  Пассажиры   зашумели,    заволновались,  звали  вместе  со  мной  Мишу,  давали  советы  и,  наконец,  остановили  троллейбус  у  постового  милиционера  на  улице  и  пожелав  мне  удачи,  укатили   дальше  по  своим  делам  и  маршрутам.
Я, ещё  не  успев  как  следует  испугаться,  объяснила  милиционеру  ситуацию  и  он  отвёл  меня  в  ближайший  милицейский  участок.    Там  меня  долго  расспрашивали  про  Мишу:  во  что  одет, какого  цвета  глаза,  где  он  потерялся?   Куда –то  звонили,  заполняли  бумаги  и  уже   через  пару  часов,    когда  я  по  настоящему  испугалась  и  холодеющей   рукой  подписывала   какую – то  очередную    бумажку ,  во  двор  въехал  милицейский  ГАЗик  с  открытым  верхом.  На   заднем  сиденье  между  двух    женщин  в  милицейской  форме  сидел  сияющий    Мишка.  В  обеих  руках  он  держал  уже  подтаявшее  мороженное  (одно  для  мамы).  Он  слизывал  сладкие  подтёки  поочерёдно  с  каждого  пакетика  и    был  абсолютно  счастлив :  во – первых,   мама,  как  обещали  милиционеры,  нашлась.   Во  вторых - в   такой  «военной»   машине  не  каждый  день  покатаешься   на    виду  у  всех( будет  о  чём  в  Зее  мальчишкам   рассказать!)  и  в  - третьих -  мороженое  эскимо  мама   тоже  не  каждый  день    покупает!  Женщины – милиционеры  смеясь,   рассказывали  мне,  почему   мы  так  долго  искали  Мишу.  Он   вышел  на  остановку  раньше,  чем  нужно,  и  оказался  как  раз   на  границе  двух  больших  киевских  районов.  Мой  умный  сын  подошёл  к  первому  встречному  милиционеру  (как  я  и  учила!)  и  сказал,  что  у  него  потерялась  мама.  На  вопрос  «Где  ты  живёшь?»,  Мишка  подробно  объяснил,  что  живёт  он  в  г Зее,  на  Дальнем  востоке  в  светлом  посёлке,  в  кв. 42 , на  сопке,  в  тайге,  что   он  уже    перешёл  во  второй  класс,  умеет  играть  в  хоккей,  и  они  с  мамой  недавно  нашли  гриб  как  колесо  у  ГАЗика….
Короче,  мы   в  этот  день   всё  же    успели  к  гомеопату  и  он  нам  выписал  кучу  маленьких  таблеток  в  коробочках .  С  ними  была  такая  путаница  с  очерёдностью   приёма,  что  я  , конечно  же,   быстро  запуталась  , а  Мишин  «анурез»  прошёл  как –то  сам  собой  года  через  два.