Миппи. глава 3. оптация

Глава 3.
Оптация.
Уладив дела по запуску установок ТОКАМАК, Злакин поднялся в оранжерею.  Руководитель головной лаборатории бывал здесь и раньше, но не часто. Хотя, как одно из ответственный лиц, Сан Саныч имел таковую возможность. Но всегда ли наши возможности совпадают с желаниями? Тысячи селенцов позавидовали б такой возможности, а он…
Оранжерея, где отсутствовали постоянно петляющие коридоры, кабинеты с тесными стенами, куда не забегали запахи бумаги, перегретой аппаратуры, кожи, пластика, где не мигали опостылевшие лампы дневного света, казалась подземным жителям подобием рая. Мозаика кусочков природы, тщательно подобранная биологами на совместимость, собрана со всех концов мира и перенесена на добрую сотню метров под пласт земной коры. В редкие часы увольнительных, когда дозволялось посетить оранжерею, ученые-кроты входили в оранжерею, щурились от непривычно яркого света искусственного солнышка, пьянели от аромата трав и цветов, млели от щебета птиц.
Да, реализация подземной оранжереи обошлась государству «в копеечку», но быстро меняющимся поколениям царей-коммунистов, затем царей-демократов, так уж сильно хотелось иметь под рукой золотую рыбку, что не поскупились, раскошелились на миллиард – другой свеженапечатанных бумажек. Под шепот психологов со стороны одного ушка, социологов – с другого, Секретари и Президенты верно рассудили, что люди, живущие на глубине нефтяных скважин, будут чувствовать себя зверьками из семейства млекопитающих, отряда Soricomorpha. А человек, чтобы думать, должен и чувствовать себя человеком. Мозгам нужен отдых, свободный от компьютеров, телевизоров и комнатной пыли. А в Селене «натирали мозоли» более на сером веществе, нежели на ладонях. Потому была задумана и сооружена Оранжерея.
Это было уникальное по замыслу сооружение. Свод оранжереи уходил на восемьдесят метров вверх, где специальным покрытием создавалась иллюзия неба и солнца. На протяжении пары километров от стены до стены, подземное пространство засажено деревьями, кустами, цветами и травами. Здесь летали бабочки, пчелы, певучие пташки. В центре оранжереи выкопан небольшой пруд, в котором плескались карпы и прочая рыбья мелочь.
В оранжерею рядовой сотрудник мог попасть лишь пару раз в месяц, небольшими группками здесь собирались по праздникам. Естественно, что «лица» наслаждались искусственным заповедником почаще, нежели остальные.
Злакин же не любил тратить отпуск на посещение оранжереи. Да и к чему? Он был одним из немногих, кто на два месяца в году мог воспользоваться допуском «наверх» и на положенную пару месяцев умчаться в свой городок в Подмосковье, где рыбачил и отдыхал без опаски, что будет оштрафован за пойманную рыбку, сломанный кустик или смятый цветок. Хотя у Сан Саныча и в оранжереи было свое любимое место.
Возле прудка, возле пальм и других экзотичных южных деревьев было нечто похожее на ручей. Плевать, что журчал не настоящий родник, а водопроводная вода, выбегающая из трубы, замаскированной декоративно отделанными камнями песчаника. Журчание, оно и есть журчание! Возле места, где «ручей» впадал в пруд, стояла необыкновенная свежесть, пьянящая, заставляющая забывать об искусственности окружающего. Место, где можно, отдохнуть, собраться с мыслями и сделать выбор.
Выбор? Твердое слово мужского рода. Сегодня Злакин не способен на выбор, уж сильно гложут его всякие страхи и сомнения. Сегодня будет выбор женского рода – оптация. Интуитивная, спонтанная, своенравная альтернатива Выбору.
Не страшась за состояние спортивного костюма, Сан Саныч расположился на стриженой газонокосилкой поляне – специальное место для «лежанки» посетителей. Растянулся на траве и улыбнулся псевдосолнцу, ласкающему лучами лоб и щеки, как настоящее.
 Да… оптация… умом тут делу не поможешь. А сердечко трепещет, волнуется, кричит: «Брось, Сан Саныч, ты все к такой-то матери! Беги! Разбереди все установки, сломай запускающий МИППИ процессор, стукни кувалдочкой по накопителю памяти, сожги документы, чертежи, расчеты! И беги! Или застрелись. Нет оружия? Обмотай руки и ноги оголенными жилами и жми на рубильник! - тоже быстро…».
А так все хорошо начиналось… Каких-то десять лет назад. Еще не Сан Саныч, а Саша. Как заманчиво замерцал образ МИППИ в плазме! Идея грохнула громом, заметалась молнией, зажгла. Ох, как зажгла! Злакин помнит то состояние до мельчайшей черточки. Такие возможности! Суперкомпьютер перед МИППИ – тьфу! Тьфу и тьфу еще раз! Наконец-то у рукотворного создания появилась возможность не только догнать по возможностям человеческий мозг, но обскакать на многие порядки по всем показателям.
И что в результате? Неблагодарный «сынок» решил настучать папаше по морде, явить, так сказать, собственную самодостаточность. И когда МИППИ успел выйти из-под контроля? Чем это грозит? Одному лишь Господу известно. Если так подумать, то создан новый вид разумного существа – плазмоид. Адам, первый человек, был послушнее даже тогда, когда кушал яблочко. МИППИ же сгрыз сразу все дерево. И что теперь прикажете делать? И возможно ли хоть что-то изменить? Нет! Остаются только провода, да и рубильник. Такая ответственность… и такая оплошность…
Сан Саныч поморщился – щеку обожгло горячим потоком воздуха. Открыл глаза, и тут же закрыл, с силой зажмурившись. Мерещиться? Сходит с ума? Набравшись духом, открыл сначала один глаз, затем другой. Над ним, почти перед самым лицом висел светящийся шар, размером примерно с футбольный мяч. Шар ли? Голова…Что такое? Злакин простонал – точно сошел с ума! Видит собственное горящее отражение, словно в огненном зеркале.
- Не желаешь ли поговорить с собственной совестью, Злакин?
Так вот он какой, без одежки из намагниченной стали и свинца…
- МИППИ?
Как ни странно, на душе у Злакина стало спокойно и тихо, наверное, так бывает у тяжелобольного уставшего ждать смерть. Умиротворенная обреченность.
На огненном лице отразилось подобие ухмылки.
- Не сложно узнать, правда?
- Значит, ты освободился-таки? – вопрос прозвучал как утверждение.
- Как видишь. Странно, правда? Бог создал раба Божьего, а человек попытался сотворить Божьего раба. Но может ли Бог быть рабом?
- Считаешь себя Богом? Не слишком ли высоко метишь?
Огненный шар взметнулся, сделал над Злакиным круг, опустился, приблизившись к лицу Сан Саныча, тот же со странным равнодушием отметил, что МИППИ способен регулировать температуру собственной поверхности и сейчас от него не жжет. МИППИ предпочел разговаривать не раскрывая рта, оперируя лишь мимикой и интонацией. (Интересно, каким образом МИППИ производит звуковые колебания?)
- Я знаю будущее человечества. Оно мне не нравится. Буду менять. В Селене ограниченная информация для планирования будущего. Я ухожу.
- Ты слишком могуществен как интеллект. Нельзя просчитать будущее до мелочей, нельзя…
Огненное лицо вновь исказилось в ухмылке.
- Полагаешь, что нельзя?
- Не полагаю, а знаю! Тебе не только информации не хватает, но и души. А без нее…
- Для чего же ты тогда ты создал меня? Разве не для этого? Разве не для того, чтобы просчитывать будущее, разве не для того, чтобы его менять?
- Я создал тебя для… ради… прости, Господи! Только из-за собственного честолюбия! Человеку льстит возможность создания нечто… богоподобного.
- Ты честен, что не всегда свойственно для человека. Хочешь, я тебя оставлю в живых, и вместе выберемся отсюда, на волю? Будешь моим другом.
- Друг. Воля. И ты что-то в этом понимаешь? Зачем тебе воля, друг?
- Затем же, зачем любому человеку, любому живому существу. Впрочем, ты добился своей цели – создал меня. Возможно, дальнейшая жизнь твоя уже не будет иметь смысла. Но я хочу тебя оставить живым. Что здесь еще может удерживать?! В мире много недоразумений, которые требуют вмешательства. Вместе мы сделаем человечество счастливым. Решайся! У нас мало времени.
- Мало времени? Что ты задумал? Многие и до тебя пытались осчастливить всех разом, но никому это еще не удавалось. Все такие поползновения приводили лишь к несчастьям. Может тебе… как-нибудь покинуть мир людей? Плазме не нужен ни кислород, ни тепло, не нужна даже гравитация…
Огненная голова затряслась в беззвучном смехе.
- Ха! Ты предлагаешь покинуть эту планету? Надо же, как боишься. Люди, если не могут победить, норовят обыграть хитростью. И что мне делать в пустом космосе? Нет! Я останусь и буду делать то, что сочту нужным. Те, о ком ты говоришь, были людьми, непростыми, с амбициями вожаков, но все-таки людьми. Я же совершеннее. Людей не так уж много на Земле. Всего лишь несколько миллиардов переменных. Все зависят от ограниченного диапазона критериев – сон, еда, комфорт, секс. Надо лишь все разумно распределить – и все будут счастливы! А если говорить о мелочах – шесть миллиардов, умноженное на пару сотен больших и маленьких проблем – это и есть мелочь.
Злакину надоело лежать, он встал, отряхнулся. МИППИ тактично отлетел ненамного в сторону, дабы не навредить касанием человеку.  Сан Саныч отметил сие действо, мысленно усмехнулся – шансы на «договориться» есть!
- Какой бы ты информацией не владел, но ты все же плохо знаешь человека, МИППИ! Об этом не пишут в книжках, но человек – и есть сама проблема. Быть противоречивым в желаниях, путаться в потребностях и целях, в мерках жизни – это и есть человеческая суть. Человека НЕЛЬЗЯ сделать счастливым – это самая утопичная утопия, которая только могла быть изобретена. Есть человек – есть проблемы, решишь одну проблему, на смену ей обязательно появятся две, решишь две, родишь еще с десяток…
МИППИ, приблизившись, усмехнулся.
- Нет человека – нет проблемы? Знакомо. Что ж, Злакин, я не отрицаю, что иной раз придется решать проблемы и таким способом. Так или иначе, я справлюсь! Но ты должен сделать выбор – за меня или против.
Сан Саныч, крепко прижал пятерню к лицу, обхватив ладонью и пальцами щеку, губы и подбородок, сморщился будто бы от зубной боли.
-Меня можно считать кем угодно, МИППИ, но только не предателем! Я никогда не встану на твою сторону, потому что окажусь против человечества.
- Это твое последнее слово? Осталось тридцать секунд.
- Да, последнее! Но причем тут секунды?!
- Осталось двадцать секунд!
Злакин с опаской огляделся – причем тут обратный отсчет? Неужели, бомба?
- Десять… девять… три… две… прощай!
Огненный шар взметнулся и исчез в лучах искусственного солнца. Угу, вот выбор и свершился… Тьфу! Какой там выбор?! Так, оптация…
- Александр Александрович, здравствуйте!
От неожиданности Злакин оглянулся резче, чем следовало бы. По выложенной плиткой тропинке к нему подходил Чирин. Взгляд Саныча скользнул по боевому нахмуренному лицу начальника службы безопасности, по расстегнутой кобуре…