Пианист в футляре. Павел Нерсесьян

Напис 02.фев 2006 г.               
             
Хорошая вещь – интернет, когда перед встречей или интервью с очередным гостем тюменской сцены погружаешься в море информации,  чтобы почерпнуть из него элементарные сведения об артисте. Публикаций о Павле Нерсесьяне было много, особенно в региональной прессе, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что практически все они были написаны как бы под копирку.  «Пианист был лауреатом во всех конкурсах, которых участвовал – В Вене, Испании, Токио и Дублине». «Его выступление вызвало настоящий рев восторга у публики» – эти фразы повторяются почти во всех публикациях о Павле,  правда, города меняются и страны, в частности так написали газеты о его концерте в Перми 27 января сего года. Провинциалы пишут, что Нерсесьян – самый талантливый, самый знаменитый молодой пианист России, он  играет ярко и убедительно весь фортепианный репертуар. Московская «Культура» утверждает, что «имя Павла менее всего известно москвичам».  Как так? Приводим так называемую «объективку»:
 Павел Нерсесьян, закончил Московскую консерваторию у профессора Сергея Доренских, которого называют «Делатель лауреатов». За свой диплом Павел получил редчайшую оценку ПЯТЬ С ПЛЮСОМ. После чего профессор взял Павла к себе ассистентом. За успехи в конкурсах Павел получил звание заслуженный артист России, за успехи в педагогике – степень доцента, так же Нерсесьян профессор «по контракту». С мыслью, что артист сам объяснит мне загадку такого разночтения, и я пошел на встречу с пианистом.
За «Стейнвеем» сидел молодой человек с модной в этом сезоне небритостью на лице и очень сосредоточенно играл упражнения.

  На мою просьбу об интервью Павел откликнулся, но предложил провести его до концерта.
«Вы во мне не найдете ничего интересного. Я очень обычный, ничем не примечательный пианист. И все, чем я занимаюсь – это  музыка. Да, я заслуженный артист России, профессор, лауреат многих премий. Пока я ассистент у своего учителя Сергея Доренских, но скоро начну преподавать самостоятельно, и у меня будут свои ассистенты. Концертов даю не много, в Москве, в концертном зале филармонии всего один концерт в год. Я  вполне разделяю мнение своего учителя, что для лучшего исполнения произведения у пианиста надо развивать творческие ассоциации. Но не у всех, для некоторых важна техническая подготовка – беглость пальцев, которую нарабатывают многочасовыми тренировками. Ну а много говорить о музыке нет смысла.  Она самодостаточный вид искусства, и только музыка может рассказать о себе больше всего. Уверен, что вы все услышите на концерте». Неожиданно время сделало скачек, и Павел заторопился
«Тема, предложенная вами для беседы, мне очень интересна, однако надо переодеться и немножко отдохнуть». Я думаю, что Павел говорил искренне, так как для того, чтобы высказать мне свою мысль он попросил подождать сотрудницу филармонии, принесшую ему гонорар за выступление. Отвечал он на этот вопрос:
Вы играете с таким суровым выражение, что можно подумать, что ваша игра вам не нравится.
У меня не стоит задачи понравится самому себе. Главное, чтобы музыка понравилась слушателю, сидящему на том конце музыкального пространства. А не то бывает: молодой музыкант играет и от этого получает такой кайф. А слушатель мается, ждет, когда же он перестанет. Моя задача – доставить своей игрой удовольствие слушателю. А получаю ли я удовольствие от игры – это никого не интересует, это главная черта артиста и проявление настоящего профессионализма.
      До концерта оставалось немного времени, и интервью пришлось закончить.
Свою программу, состоявшую из сочинений. И-С Баха, Ф. Мендельсона, Ф. Листа, и Ф. Шопена Нерсесьян играл также очень серьезно и сосредоточенно, без тени улыбки на лице, и позволил себе улыбнуться на краткое мгновение, заслышав бурные аплодисменты немногочисленной публики. Улыбка его, как солнышко, пробившись сквозь пелену облаков, сделало его открытым и очень искренним.
Но мгновение прошло, и Павел ушел в себя, как скрипка, закрытая в футляре.
На фото: играющий Нерсесьян строг и суров.
                Эту улыбку Павла пришлось долго ловить.