Братья Медведевы

Дорога к победе
Документальный рассказ.
                Посвящается светлой памяти солдат, погибших
                в Великой Отечественной войне   

      Время неумолимо. С каждым годом  всё меньше с нами участников Великой Отечественной войны   Тем  бесценнее воспоминания ветеранов, рассказанные как  ими самими, так и их детьми – людьми тоже уже почтенного возраста.
      Эти рассказы бесхитростны и порой далеки от официальных победных реляций. Это рассказы из окопов о каждодневном и нелегком ратном труде простых русских солдат.
      Такими были и братья Фёдор Григорьевич и Михаил Григорьевич Медведевы - наши с вами земляки
      Вот что помнит племянник братьев Юрий Михайлович Зыбин.
      Большая семья моей бабушки Медведевой Евдокии Тимофеевны проживала в деревне Дьяково Тульской области. Дети бабушки давно выросли, разъехались и жили своими семьями. Старшая дочь, Анна жила в Москве, сыновья - в столичной области.  Фёдор жил в посёлке Старая Купавна, а Михаил  в городе  Ногинске  и только младшая дочка Евдокия, моя мама, от родной земли не оторвалась.

      После того, как дети разъехались, бабушка  жила в нашей семье. Жили мы тогда в трёх километрах от бабушкиной деревни, в доме Карницкого лесхоза, который стоял на изломе лесополосы,  в прямой видимости от деревни Воротня.

      Мой папа Михаил Георгиевич работал в лесхозе. Нас детей в семье было четверо - Тамара, Вячеслав, я и самая младшенькая Валентина. К глубокому сожалению ни брата, ни сестёр уже нет с нами.
      Летом, до войны к нам в отпуск приезжал дядя Миша, он помогал в хозяйстве, косил и заготавливал на зиму сено, и каждый раз, возвращаясь  с сенокоса, приносил каждому из нас по букетику земляники.
       За палисадником нашего дома у нас был овощной огород,  дальше  начинался луг,  протекал ручеёк. На нём была устроена запруда, образовался пруд, где  мы ловили рыбу с дядей Мишей. Вообще, по-моему, дядя Миша любил нас со Славкой больше, чем сестёр. Он  часто водил нас в нашу детскую «Мекку» -  давно заброшенный и заросший ивняком лесной питомник. Вырезал нам из коры липы портупеи, мастерил игрушечные пистолеты, деревянные сабли и устраивал  с нами целые сражения… 

      Теперь же шла настоящая война, немцы рвались к Москве и фронт проходил по нашим деревням. Братья воевали с первых дней войны.
 
      Я был  маленьким, но помню, как в   декабре 1941 года в нашем доме вдруг появился дядя  Миша. Он  вышел из окружения  и шел к дому сестры, не зная, что немцы уже в деревне.

      Когда он вышел из леса, и до дома сестры оставалось рукой подать, проезжавшие немцы, настигли его на мотоцикле: «Хенде хох! Русишь партизан?» и привезли в Воротню. В деревне Михаила хорошо знали. «Это наш, наш, вон в том доме живёт», - говорили, показывая  стоящий на опушке леса наш дом,  жители Воротни. На удивление всем  немцы  Михаила отпустили.   
      Дядя Миша, как же мы были ему рады, даже маленькая сестрёнка Валечка улыбалась.
      Надо сказать, что в начале декабря было очищено от немцев шоссе Москва – Тула и освобождён    районный центр город Венёв и я помню, как наши самолёты бомбили драпающих немцев, которые бросали застрявшие в глубоком снегу машины, мотоциклы, пушки.
      Дядя Миша пробыл у нас несколько дней и сразу после освобождения от немцев  Венёва  он поспешил в  военкомат.    
      И в это же самое время отступающие немцы гнали колонну военнопленных, в которой находился его брат Федор. 

      Так уж случилось, что он тоже выходил из окружения с группой бойцов  и в нескольких километрах от своей родной деревни Дьяково,  группу обнаружили и схватили немцы.
      Пленных пригнали к церкви, рядом  была поленница дров, где  дядя Федя сумел незаметно спрятать  свой партийный билет, ведь  немцы расстреливали коммунистов на месте.

       Немцы продержали пленных в церкви три дня. Ни пить, ни есть не давали, даже в туалет  не выпускали. Очень хотелось пить. Зима тогда была снежная, морозы стояли лютые, стены церкви  покрылись инеем и пленные, слизывая его,  пытались  утолить  жажду.

      На четвертый день, уже ближе к вечеру пленных прикладами автоматов построили в колонну  и  погнали  по Венёвскому шоссе неизвестно куда, немцы отступали. Справа от шоссе вдоль опушки знакомого леса тянулся не глубокий ров.

      Фёдор  решил, во что бы то ни стало бежать, ведь вот он лес, совсем рядом, а там и дом родной сестры. Немцы без предупреждения стреляли в каждого, кто  пытался, нагнувшись зачерпнуть хоть немного снега.

      Уже смеркалось и, как только раздались очередные выстрелы,  Федор   упал в канаву лицом в снег и затих. На его счастье немцы  спешили, его не заметили или сочли убитым – не знаю.       Отлежавшись, пока колонна не скрылась с глаз,   дядя Федя  пришел к  нам домой. 

       Мы  была  очень рады, что и он был живой  и здоровый. Моя бабушка особенно радовалась встрече, ведь  она увидела живым и своего старшего сына.    
       На следующий день дядя Федя пошел к церкви, нашел свой партийный билет и явился в военкомат.
       Братья разминулись во времени буквально в один – два дня, как потом оказалось - навсегда.

      При первой же возможности братья посылали весточки матери. Но с начала 1943 года перестали приходить письма от Михаила, и сердце матери в тревоге сжалось. Уже под осень, когда копали картошку, пришло печальное известие, что её младшенький Михаил пропал без вести где-то в Краснодарском крае. Бабушка без чувств опустилась на землю.

      Теперь её не отпускали тревожные мысли: «Хорошо, если Михаил  ранен и его выхаживают добрые люди, был бы только жив, а коли и в живых-то уже нет? Что тогда? Ведь и пожить–то до войны не успел и никого после себя не оставил». Вот старший Фёдор был  солидным семейным человеком, у него подрастали уже свои дети, но и за него сердце матери беспокоилось не меньше…

      Хорошо ещё Фёдор не забывал, писал, что бьют этих немцев нещадно и это придавало бабушке силы жить и вселяло надежду, что скоро закончится эта треклятая война. И то, с нынешнего лета, почитай третий год пошел, как  она началась,   а всё никак не кончается, вот закончится, - тогда и увижу своих  сыновей,  надеялась бабушка. Однако судьбе было угодно распорядиться иначе.

      Михаил по уточненным данным пропал без вести 4 февраля 1943 года в городе Железный, что в Краснодарском крае. Так что не напрасно болело сердце матери… 
      На следующий год из-за постоянного недоедания бабушка тихо ушла из жизни,  и не пришлось ей увидеть  сына-победителя Фёдора.
      После войны дядя Федя прожил ещё 15 лет и незадолго до своей смерти   приезжал к нам в деревню. Это был безобидный, добрейшей души человек. Про него люди совершенно определённо говорили, что он и мухи в жизни не обидел…

Медведев Михаил Григорьевич 1910 года рождения.
 
Красноармеец Медведев Михаил Григорьевич был призван Оболенским РВК в 1941 году,последнее место службы  295СД.
Пропал без вести 4 февраля 1943 года в  хуторе Железный,  Усть – Лабинский район, Краснодарский край. 

Медведев Фёдор Григорьевич 1904 года рождения.

Был призван по мобилизации Ногинским РВК в августе 1941 г.
Гвардии старшина Медведев Фёдор Григорьевичс принимал участия в боях на Западном, Прибалтийском и Ленинградском фронтах, награждён медалями «За Отвагу» и «За победу над Германией», последнее место службы 141-й гвардейский стрелковый полк,
демобилизован 2 июля 1945 года. Умер 5 мая 1960 года.

       Совсем недавно из случайно разбившейся рамки с фотографией  Фёдора  выпала довоенная фотография Михаила, снимок Михаила был сделан в 1935 года в городе Ногинск,здесь ему 25 лет.
       На обратной стороне фотографии были стихи Михаила, посвященные  Ногинску. Я с интересом разобрал его почерк и вот, что прочитал:

О любви
к городу

Встретил город вначале уныло,
Строгим глазом угрюмо смотрел.   
Я не знал, что он станет мне милым, 
Прошагав, я устало присел.               

За работу я взялся прилежно
И прогулки свои прекратил,               
Но в работе,  мне так было нужно,  -
Я по городу часто ходил.

Вот весна своей дивной природой
Стала в парки и скверы всех звать
И моим к нему радостным чувствам
Не давала  никак  остывать.

Он теперь не казался унылым
И в привычке к друзьям и местам
Этот город таким стал мне милым –
Не оставишь прогулок  и сам.
Медведев М. Г.
      Конечно, стихи не совершенны, но это искреннее признание деревенского паренька в любви к Ногинску.
      Интересно, поживи ещё дядя Миша, чтобы он сказал о нашем, сегодняшнем, так похорошевшем Ногинске? 

Валерий Медведев