Глава 2. Побег

Кест проснулась. Она ощупала рукой кровать и поняла, что лежит одна. Кест вскочила. Она осмотрелась: на полу не было ни сапог Бенедикта, ни его плаща. Бенедикт уехал. Кест осознала это. Ее словно прошибло ледяной стрелой. Во всем теле стало холодно, и все замлело. Слова застряли в горле. Эмоции пропали. Силы куда-то исчезли. По щеке Кест скатилась слеза. И тут она увидела записку на тумбочке возле зеркала. Кест быстро прочитала:
«Кест! Извини, что я не смог сделать то, что ты просила! Прости меня и забудь про все, что было. Забудь меня! Прощай!».
Глаза Кест наполнились слезами. Тоска схватила за горло своими холодными пальцами. Сердце разрывалось. Душу скребли кошки. Она со злости и в отчаянии разорвала записку. Теперь о Бенедикте напоминал лишь запах в ее постели. Кест была в отчаянии. Она закрыла лицо руками. Затем она с ненавистью прошептала:
- Бенедикт! Скотина! Ты специально уехал один, чтобы избавиться от меня! А я полная дура! – и Кест пнула стул, на котором еще вчера сидел Бенедикт. У нее практически началась истерика. Кест села на пол и зарыдала в полную силу. Слезы и плач так и лились из нее, изливая отчаяние, разочарование и чувство одиночества. Кест чувствовала себя обманутой. Она оказалась не нужна Бенедикту.
Через некоторое время Кест взяла себя в руки и более-менее успокоилась. Она зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Такой жалкой и не красивой она не видела себя никогда. Заплаканные воспаленные щеки, красные глаза, и все лицо мокро от слез. Ей не понравилось это зрелище, и она поспешила умыться. После она оделась и расчесала волосы.
Теперь она осталась одна, совсем без поддержки. В первую очередь Кест решила поговорить с отцом и заявить свои права на престол. Замуж она выходить не собиралась теперь уже однозначно. Она радовалась, что не отдалась Бенедикту в эти две совместных ночи. Свою первую ночь с мужчиной Кест представляла себе роскошной и только с любящим ее мужчиной, который не сбежит прямо из ее постели на следующее утро. После этого случая у Кест пропало все доверие к мужчинам. Разве могла она подумать, что первый мужчина, в которого она влюбилась, так обманет ее и бросит? Кест еще раз посмотрела на себя в зеркало. Краснота на щеках прошла, и глаза высохли. Она высоко подняла голову, приняла гордую осанку и направилась в тронный зал. В коридоре ей попалась Маргетта.
- Госпожа, я как раз шла к Вам, чтобы помочь…
Но она не успела договорить, как  Кест резко ее перебила:
- Маргетта, замени постельное белье в моей комнате.
- Да, госпожа, - служанка удивленно посмотрела на нее, но против ничего не сказала.
Кест решительно зашла в тронный зал, но трон, где в это время должен был сидеть ее отец, почему-то был пуст. В тронном зале был только главный советник Аруты Карфакс. Он сидел возле трона за небольшим столиком.
- Карфакс, где мой отец? – спросила Кест его.
Он не очень хорошо себя чувствует, госпожа Кест, - ответил тот.
Для Кест это стало неожиданностью – в последнее время ее отец не страдал никакими недугами.
- Он у себя в спальне? – недоуменно спросила Кест.
- Да. Сегодня у него был доктор. Он сказал, что ничего страшного, временное сердечное недомогание.
Кест повернулась и пошла к дверям, ведущим к спальне отца. Она прошла мимо четырех стражей и оказалась у двери спальни. Кест осторожно постучала.
- Кто? – спросил отец из-за дверей.
- Это я, Кест. Можно мне войти?
- Да, входи! Открыто!
Кест вошла в комнату и ужаснулась. Арута лежал в постели под одеялом, вид у него был очень больной.
- Что с тобой, отец? – спросила Кест.
- Да ничего страшного. Временное сердечное недомогание. Утром прихватило сердце, а теперь слабость во всем теле.
- Отец, откуда у тебя это недомогание? Вчера ты был абсолютно здоров!
- Я думаю, это ненадолго. Не беспокойся за меня. Я уже довольно стар, и мне свойственны такие недомогания. - После отъезда Бенедикта он ожидал увидеть убитую горем, бедную, маленькую, забившуюся, в себя Кест, но оказалось, что перед ним предстала гордая, ни капельки не расстроенная, девушка. В этот момент Арута пожалел, что отправил Бенедикта на Сершали. Ему показалось, что Бенедикт действительно был для Кест всего лишь учителем боя. Но он все равно стоял на своем и сказал: - Кест, тебе нужно выйти замуж. Землям Крондора нужен правитель.
- Нет, отец, замуж я не пойду! – настойчиво сказала Кест.
- Да что с Вами сделаешь? Ни одна, ни вторая не хочет замуж. Иметь дочерей – это сущее наказание. С ними одни мучения и переживания.
- Отец, я не понимаю, что плохого в том, что на трон сяду я?
- Землями должен править мужчина! Не женское это дело!
- Я не вижу разницы!
- Но она очевидна.
- Приведи веские причины, отец, почему на трон не может сесть женщина? – Кест зло смотрела на отца.
- Это навлечет на Земли беду.
- Я так не думаю.
- А я думаю. Лучше подыщи себе пару - мужчину, достойного трона Крондора!
- Не буду я никого себе искать. И трон не отдам ни в чьи руки. Тем более в руки другого рода! Ни за что и никогда! – тон Кест стал злобным и напористым.
- Я боюсь, что тебе придется отдать трон!
- Ты уже поел, папа? – Кест переменила тему, и голос ее тут же стал совершенно спокойным и холодным.
- Ты меня слышала? Не переводи тему!
Нет. Извини, отец. Не нужно нервничать. Тебе сейчас нужен покой. Тебе станет лучше. А сейчас можно я пойду?
Кест! Ты не можешь ослушаться отца! Я все-таки правитель Крондора! Моя воля, чтобы ты вышла замуж, и на трон сел мужчина!
Отец, моим мужем на данный момент не станет никто, кто бы это ни был – Бенедикт или кто-либо другой!
Арута даже привстал с подушек после этой разгоряченной тирады своей дочери. Он впервые понял, какой характер у его детей. Против воли Кест идти нет никакого смысла, она все равно настоит на своем и сделает только так, как ей нужно.
- Иди завтракать… - Арута расслабленно лег на подушки, - зайдешь ко мне попозже.
- Хорошо, папа. Но я хочу, чтобы ты запомнил – ни по чьей воле я не выйду замуж, если мне это не угодно, даже под страхом смерти.
Кест вышла из комнаты отца и направилась в торжественный зал. За столом она увидела Марану и Эрланда. Они так же, как и ее отец, ожидали увидеть Кест разбитой и расстроенной, но вид Кест совсем не был таким. Кест села за стол, и ей сразу принесли еду. Она начала есть с гордым видом, не обращая внимания на Марану и Эрланда.
- Как твой Бенедикт? Уехал, оставив тебя одну? – иронически произнесла Марана, не удержавшись от насмешек.
В глазах Кест проскользнуло страдание, разочарование и злость, но она быстро взяла себя в руки.
- Да, уехал. Но это Вас касаться не должно, - ответила она холодным голосом. – Он был моим другом и учителем.
- Да ладно тебе, не надо отпираться! – Марана выпила вина из бокала. – Он был твоим любовником.
- Не нужно судить меня по себе. Ты же знаешь, Марана, насколько мы разные. К твоему сведению,  я еще девственница, в отличие от тебя. Ты, кстати, в курсе, что потеря чести до свадьбы – стыд и позор.  А уж для дочери правителя, которая должна быть примером для своего народа, это непоправимый грех, тебе так не кажется, сестричка?
Кест задела Марану за живое. Та вся съежилась от злости и побагровела. Эрланд покраснел.
- Уходите. Я хочу поесть спокойно и в одиночестве, - снова холодно произнесла Кест и продолжила есть.
- Пошли отсюда, Эрланд, - практически провизжала Марана. Она схватила его за руку и потащила за собой. – Пошли в сад!
Кест хотелось что-нибудь ударить, разбить, а потом разрыдаться, но она продолжала держать себя  в руках. Лишь ее рука сжала вилку так, что побелели костяшки ее пальцев. Пальцы ног Кест, судорожно согнувшись, вдавились в подошвы туфель. Она ощутила себя черной тенью, наполненной яростью и болью. Она одна во всем мире среди врагов. Тень среди живых. Хотя ее лицо оставалось каменно неподвижным, в душе бушевал ураган. Сердце и душа Кест горели синим пламенем, причиняя адскую боль. Она не переставала надеяться на то, что Бенедикт все-таки вернется и заберет ее. Она не верила, что он сможет ее забыть.

Марана и Эрланд вышли в сад. Марана кипела от злости и ругалась:
-Надо же иметь такую дерзость! Мерзавка! Я ненавижу свою сестру! Когда же они все передохнут, и я смогу сесть на трон и править без проблем!
-Успокойся, моя королева, – пытался Эрланд ее успокоить. Но Марана не унималась.
-Да кто она такая, чтобы лезть в мою личную жизнь?! Какая ей разница, девственница я или нет? Как же я ее ненавижу!
-Марана, у меня для тебя подарок! – робко сказал Эрланд, пытаясь ее успокоить. Марана замолчала. Он никогда не дарил ей подарки, хотя отношения у них были уже не первый год.
-Серьезно? – усомнилась Марана.
-Да, - Эрланд что-то держал в руке, - вот! – он протянул руку с раскрытой ладонью. Там лежал маленький кулончик на кожаной тесемке. Он был прозрачный с голубым оттенком в виде капли, а внутри вилась тоненькая черная струйка дыма. Она передвигалась внутри при изменении положения кулончика.
-Как красиво, - восхищенно воскликнула Марана.
-Давай, я помогу тебе одеть, - предложил Эрланд.
Марана повернулась к нему спиной, он надел ей на шею кулончик и завязал концы кожаной ниточки. Марана повернулась к Эрланду.
-Ну как? – спросила она.
-Очень тебе идет. Под цвет твоих глаз, - ответил Эрланд.
-Как же я тебя люблю! – Марана крепко поцеловала его в губы и обняла Эрланда. – А теперь пошли купаться? – радостно прокричала она. От злости на Кест у нее не осталось и следа.
Пошли, - подхватил Эрланд.
Она схватила его за руку и потащила за собой в глубину сада. Эрланд шел за Мараной и думал, как ему повезло, что он с ней встретился.

* * *
Джулиан возвращался домой в очередной раз. Он скитался по всему миру от Предела до Предела пятьдесят два года. Пятьдесят два года он не был в родных краях, не видел отца и своей сестры. Он пустил коня рысью и наслаждался воздухом родного дома, вдыхая его всей грудью.
Его отец Кар’Олаш был правителем эльфов, одним из старейших высших эльфов, которых осталось единицы во всем Мерогране. С самого сотворения времен Кар’Олаш нес бремя власти над расой эльфов. Когда-то представителей этой прекрасной  расы было великое множество, но со временем количество ее сокращалось. Когда-то их поселения можно было найти во всем мире Мерогран, а теперь они поселились на отдельной от обычного мира долине, в которую можно было попасть далеко не всем, и назвали ее Лиценцией, что в переводе с эльфийского значит «Долина Жизни». В их долину вела длинная лестница, которая заканчивалась для многих ничем: смертью или возвращением обратно. Зато, кто там побывал, говорили о великолепии этой долины и мудрости представителей расы эльфов, об их гостеприимстве и дружелюбии.
Джулиана дома ждала сестра. Слепая прорицательница Перфина. Она была прекрасна, как утренняя заря, чиста, как капля родниковой воды, сияла, как вечерняя звезда, но она родилась слепой с даром провидения. Слепая предсказательница, про которую давным-давно ходили легенды.
Джулиан ступил на порог своего дома, где он вырос, и откуда потом бежал, обиженный отцом. И много раз он возвращался сюда, и много раз уходил снова. Он искал счастья, но не находил его. Множество сражений, болезней, одиночества и ранений пришлось на его многовековую жизнь. Он провел рукой по резным деревянным украшениям на дверях своего родного дома, изображающие диковинных птиц и растений,  и тяжело вздохнул. Он разочаровался в своей вечной жизни, но верил в лучшие времена. Джулиан вошел в дом и ступил пыльными  дорожными сапогами на мягкий ковер. Навстречу ему вышла Перфина.
- Приветствую тебя, брат, в чертогах нашего родного дома, - голос ее лился, словно звуки арфы, мелодично, так, что замирало сердце, а душа рвалась на свободу, на высоту птичьего полета.
- Я соскучился по тебе, сестричка, - сказал Джулиан, улыбаясь, и обнял свою сестру.
Она провела своей нежной белой рукой по его длинным белым волосам, потом, когда он отпрянул от нее, по его щеке.
- У тебя снова было много одиночества и горя? – грустно сказала она, ибо почувствовала его тоску и боль.
- У меня практически всегда так.
- А Моргана? Королева Моря Королевства не дала тебе покоя в своих объятиях?
- Ты как обычно обо всем знаешь… - Джулиан посмотрел на сестру из-под бровей.
- Я помню, что ты уже давно с ней периодически встречаешься, и даже жил некоторое время в ее дворце. Ты был дома так давно, что не помнишь, о чем ты нам рассказывал, а о чем нет, - разочарованно сказала Перфина. – Сними плащ и сапоги, я хочу предложить тебе поесть и рассказать о своих странных видениях. Они беспокоят меня на протяжении последних нескольких месяцев. И еще тебе следовало бы увидеться со своим отцом.
- Поесть я не откажусь. Я не ел со вчерашнего вечера. Торопился сюда. Иногда меня тянет домой… - сказал Джулиан, скидывая сапоги и снимая плащ.
Он прошел вслед за сестрой внутрь прекрасного терема, обвитого плющом и украшенного деревянными узорами. Убранство внутри ни капли не изменилось с того момента, как Джулиан в последний раз возвращался сюда. Тогда он сел обедать со своим отцом, и они дошли до воспоминаний не очень приятного прошлого, после чего он  вскочил прямо из-за стола и немедленно покинул долину.
Джулиан окинул взглядом знакомую комнату с выходом на балкон. На улице было достаточно жарко, и громко пели птицы, а здесь царили прохлада и покой. Выход на балкон был занавешен кружевными занавесками, сквозь которые светило солнце, оставляя причудливые тени на всем в комнате. Ближе к левой стене, украшенной деревянными узорами, стоял стол, накрытый белой кружевной скатертью. Рядом со столом располагались мягкие стулья.
Перфина усадила Джулиана за стол, сама села напротив него и дважды хлопнула в ладоши. В зал тут же вошла служанка тоже из расы эльфов.
- Лорд Джулиан! – восхищенно произнесла она. – Очень рада Вас видеть снова в чертогах родного дома!
- Спасибо, Алейя, - спокойно произнес Джулиан. – Я тоже рад видеть Вас и свой родной дом.
- Алейя, принеси нам поесть и попить. Джулиан с дороги и очень голоден, - сказала ей Перфина.
- Одну секунду. Сейчас принесу трапезу, - Алейя поклонилась и скрылась за занавесками.
- Что тебя беспокоит, сестра моя? - поинтересовался Джулиан, а Алейя в этот момент уже принесла белое вино в кувшине и два резных кубка из серебра.
- Мне снятся странные сны, и я вижу странные видения, - задумчиво ответила она. – Они несут смерть всем. Я вижу, как умирают люди и эльфы. Огонь и рев битвы. Грохот рушившихся стен. И во главе этого всего стоит что-то черное, оно манит меня к себе, когда я смотрю на это. У этого черного нечто длинные волосы. Это больше похоже на женщину, но это не женщина…
- Может это отголоски прошлых битв? – спросил Джулиан, делая огромный глоток вина из кубка.
- Нет! Прошлые битвы я прекрасно помню. А это новое… - она посмотрела на Джулиана своими слепыми глазами. Когда она смотрела на него так, ему казалось, что она видит его насквозь. Хотя она и так видела его насквозь. Стоило им встретиться, сестра чувствовала, какие чувства переполняют брата, и что ему довелось пережить за последний период жизни. – Тебе нужно поговорить с отцом, - продолжала она. – Узнать, что говорят книги пророчеств. Да и отец в последнее время часто вспоминал о тебе.
- Я обязательно встречусь и поговорю с отцом, - Джулиан расстроено посмотрел на Перфину, - но не уверен, что наш разговор продлится долго.
- Зачем ты так относишься к нему? Он же хотел для тебя только добра…
- Но причинил мне непреодолимую боль, - закончил Джулиан фразу сестры.
- Прошло столько лет, и ты никак не можешь его простить.
В этот момент Алейя принесла еду Джулиану – чашку легкого супа из фазана и салат из листьев латука – и поставила перед ним на стол вместе со столовыми приборами. Он начал есть.
- И не прощу никогда, - спокойно ответил Джулиан сестре.
- В тебе же течет королевская кровь. Джулиан, ты понимаешь, что после того, как твой отец примет решение об уходе с трона, наследником станешь ты.
- Я не стремлюсь к власти, мне не нужен трон, - отрезал он.
- А кто будет править?
- Ты, например. Я же не единственный ребенок в семье.
- Ты мужчина, а не я.
- У меня нет дара провидения.
- А у меня нет столько знаний, как у тебя, и я не владею магией сил природы.
- На все у тебя есть ответ, Перфина. Я не уверен, что смогу сесть на трон. Но не думаю, что отец так скоро решит нас покинуть. А теперь можно сменить тему? У меня от таких разговоров портится аппетит, - и Джулиан продолжил есть.
- Я знаю, что для тебя это все неприятно, но это неизбежно, - Перфина встала из-за стола. – Доедай свой обед, я пойду, прикажу, чтобы тебе приготовили гамак в саду. Тебе, наверно, хочется отдохнуть с дороги. И потом я доложу отцу о твоем прибытии.
- Хорошо. Спасибо тебе, Перфина. Ты единственная в этом доме, кого мне хочется видеть, и по кому я скучаю в долгих странствиях.
Перфина улыбнулась своей обворожительной улыбкой и вышла из комнаты. Джулиан вздохнул и продолжил есть, запивая обед вином. Ему совсем не хотелось встречаться с отцом. С тех пор, как в давние времена, когда Джулиан был еще молод и ни разу не выезжал за пределы Долины Эльфов, между отцом и сыном произошла ссора, в которой был виноват отец, и с тех пор, когда они виделись, между ними происходил конфликт. Джулиан никак не мог простить своего отца, хотя прошло уже много тысяч лет, настолько сильна была обида и боль, которые засели в сердце Джулиана.
Когда он закончил с трапезой, он направился в сад, где обычно слуги развешивали огромный гамак, застеливали его мягкими перинами, и там, в прохладе тенистого сада можно было прекрасно отдохнуть, послушать пение птиц, почувствовать запах природы Долины Эльфов – самой прекрасной долины во всем Мергоране.
По дороге Джулиан переодел свою кожаную броню в легкую шелковую рубашку и тканевые брюки, взял книгу «Предания Эльфийской Долины» и направился к гамаку. Там он улегся, закрыл глаза и подумал: «Как прекрасно дома!». В очередной раз он так подумал, но он знал, что после вечерней встречи с отцом он снова захочет как можно скорее покинуть свою прекрасную долину.
* * *
День за днем Аруте становилось все хуже и хуже. Кест по нескольку раз в день навещала отца: приносила ему еду и питье. Марана же ни разу не удосужилась даже заглянуть к отцу, осведомиться о его здоровье, и вела она себя с каждым днем все хуже. Слуг она ругала на чем свет стоит, а от первого советника Карфакса и Кест она просто напросто скрывалась.
По истечении двух недель болезни, Арута не поправился ни насколько, а наоборот, вообще слег и не вставал с постели. Никакие знахарки и целители не могли помочь правителю Крондору, ему становилось хуже день за днем. Он всегда очень радовался, когда Кест приходила к нему в комнату. Его лицо сразу озарялось и светилось. Нередко он спрашивал и о Маране. Кест пыталась отвечать уклончиво, чтобы не расстраивать больного отца. Но он сам все понимал и говорил: «Моя дочь не хочет меня видеть! До чего я дожил…» и тяжело вздыхал. Кест было искренне жаль отца, и она решилась встретиться с Мараной с глазу на глаз и уговорить Марану хоть один раз зайти к отцу. Что бы Арута не сделала неугодного для Кест, все равно он оставался для нее отцом. То, что он пытался насильно выдать ее замуж, она уже забыла и не держала на Аруту зла.
Кест осторожно, стараясь ступать как можно тише, подошла к двери комнаты Мараны. За дверью была слышна какая-то возня. Кест постучала. В комнате звуки прекратились.
- Кто там? – послышался недовольный голос Мараны.
- Ты не хочешь посетить отца? – спросила Кест.
- Я уже сплю.
 - Ты спишь весь день, весь вечер и всю ночь! Марана, ты даже к отцу не можешь сходить во время его болезни!
- Вот мне заняться больше нечем! Мне некогда! Я очень занята! И вообще, я хочу отдохнуть ото всех.
Кест услышав эти слова, впала в ярость и отчаяние. Она поняла, что Марана только и ждет смерти Аруты, чтобы занять трон. Она не понимала, как можно быть такой эгоистичной, чтобы желать смерти отца лишь бы быть у власти. Кест почувствовала отвращение к Маране. Семья разваливается. Кест показалось, что Крондор теряет свою былую силу и власть. Она боялась, что со смертью Аруты в Крондоре начнется ожесточенная борьба за власть, начнется разруха. Время восстаний и войн. Ее передернуло от неприятных мыслей, но предотвратить она ничего не могла.
Кест толкнула дверь ногой и резко вошла в комнату Мараны. Она увидела голую по пояс Марану и Эрланда, лежащих на кровати. Эрланд целовал ее в губы, а она постанывала от удовольствия.
- Вот как ты спишь, мерзавка! – вскричала Кест.
Марана и Эрланд прекратили целоваться и испуганно посмотрели на Кест. Марана вскочила и стала прикрываться одеялом, Эрланд стащил простынь с кровати, и тоже старался прикрыться.
- Как ты смеешь врываться в мою комнату, тварь? – взревела Марана. Такого голоса у сестры Кест еще не слышала. Сквозь обычный голос Мараны проступал чей-то еще, зловещий, шипящий, чужой, а ее глаза как будто сверкнули в полумраке комнаты. Кест ужаснулась. От Мараны веяло холодом и злом. Она прекрасно это почувствовала. И в душу ей закралась тревога. Хоть она ничего не понимала, но ее прошибла дрожь с ног до головы и побежали мурашки.
- Ты даже не зашла к отцу ни разу! Что происходит с тобой? – не смотря на испуг, Кест говорила.
- Выметайся из моей комнаты! Сейчас же! Ты – ничтожество! – Все таким же голосом продолжала Марана. И сам Эрланд сидел на кровати, прикрываясь простыней, и не мог пошевельнутся. Было видно, что он был в шоке от происходящего и с испугом смотрел на Марану.
- Ты спятила! – зло сказала Кест и выскочила из комнаты Мараны. Она бегом побежала по коридору, подальше от двери этой комнаты. Страх появился в душе Кест. Она стремилась как можно скорее отдалиться от места нахождения  сестры.
Кест спряталась у себя в комнаты, села перед зеркалом и сказала сама себе:
- Что случилось? Я ничего не понимаю…
Кест не находила себе места. Она встала и стала ходить по комнате от окна к двери. Беспокойство не отпускало ее. Ей казалось, что это была вовсе не Марана. Она никогда так себя не вела. И этот ее новый изменившийся голос… Все это было настолько странно. Кест пыталась сделать какие-то выводы и прийти к правильному решению, что ей делать на данный момент, к кому обратиться. Отцу это говорить она точно не будет. Кест решилась посоветоваться с первым советником своего отца Карфаксом. Она тут же покинула свою комнату и кинулась в тронный зал. Там она и застала первого советника как обычно за маленьким столиком слева от трона, он ковырялся в каких-то государственных бумагах.
- Карфакс, мне с тобой надо поговорить. Это очень важный вопрос, - затараторила она. – Только поклянись, что ты ничего не скажешь Аруте.
Карфакс поднял голову от бумаг и произнес:
- Да, Кест. Я готов тебя выслушать. Что у тебя случилось?
- Понимаешь, я сейчас была у Мараны, пыталась уговорить ее посетить отца, но она отказалась. Но это не главное. Она изменилась. Она не такая как раньше. Что-то с ней случилось… У нее изменился голос и глаза блестят…
- Кест, она просто жаждет власти и ждет смерти Аруты, как это ни прискорбно слышать, - спокойно ответил ей Карфакс. – Успокойся, пожалуйста.
- Нет, Карфакс, с ней именно что-то происходит. Она изменилась. Я сама это видела, - зашептала Кест. Ей почему-то казалось, что ее может кто-то услышать, за что она непременно поплатится.
В этот момент в зал вошла Марана. Ее рыжие волосы слегка тронул ветерок, ворвавшийся в комнату с балкона, а глаза сверкнули странным желтым блеском. У нее до сих пор осталась ее прелесть и женственность, она выглядела прекрасно как обычно, и в то же время зловеще. Кест отпрянула от стола Карфакса.
- Карфакс, я хочу повидать отца, - сказала Марана. Кест снова услышала в ее голосе те дикие нотки, что услышала раньше в комнате. И снова по ее телу побежали мурашки страха. Она постаралась незаметно попятиться к двери, но потом остановилась. Глупо бояться свою собственную сестру, она это понимала, но не могла ничего с собой поделать.
- Он у себя в комнате. Можешь спокойно пойти к нему, - ответил Карфакс Маране.
- Спасибо, Карфакс, - Марана быстро скрылась за дверью за троном, ведущей в покои отца.
- Ты это слышал? – испуганно прошептала Кест.
- Что слышал? – удивленно посмотрел на Кест первый советник.
- Как что? Ее странно изменившийся голос. И блеск в глазах! Неужели ты не обратил внимания?
- По-моему она точно такая же, как и была раньше! Тебе показалось, Кест.
Кест неудоменно моргнула. Как он мог не увидеть ЭТО?
- Зачем ты пустил ее к отцу? – разозлившись, спросила Кест.
- Как зачем? Она же его дочь, так же как и ты! И мы должны радоваться, что она соизволила навестить отца! За последние две недели они ни разу не появилась в тронном зале.
- Ее нельзя было впускать к отцу! Ни в коем случае! Она несет в себе зло! – чуть не кричала Марана. Она чувствовала и видела это. Почему Карфакс этого не видит, она не понимала.
Кест кинулась в спальню отца. Карфакс бросился за ней, но не успел ее удержать. Она ворвалась к отцу как ураган. Марана стояла возле кровати отца и держала его за руку.
- Уходи отсюда, - злобно сказала Кест, сжав кулаки.
 Марана отпустила руку отца.
- Почему я должна уходить? Это же мой отец! – Марана смотрела своими глазами с желтым блеском на Кест.
- Уходи, я сказала! – почти кричала Кест. Она чувствовала зло, исходящее от Мараны, от которого Кест задыхалась.
- Кест, что с тобой происходит? Я ничего не понимаю? – произнес отец.
- Неужели Вы не видите? Папа? Карфакс? И не чувствуете? Она несет в себе зло! Отец, она пришла тебя убить! – против своей воли прокричала Кест. Откуда она это знала, она не понимала. Просто чувствовала.
- Кест, ты в своем уме? – Карфакс взял ее за локти и попробовал увести из комнаты, но та вырвалась.
- Я уйду, если она так хочет, - сказала Марана. Она направилась к двери, прошла мимо сестры, посмотрев на нее зловещим взглядом. От этого у Кест все свело в груди от страха. Что происходит, она не понимала. Ей казалось, что она сошла с ума, но она полностью отдавала себе отчет в своих действиях.
- Кест, что случилось? – спросил Арута.
- Не знаю! Я чувствую и вижу в ней что-то зловещее. Она приходила убить тебя… - прошептала Кест.
- Не говори глупостей! Может тебе пойти отдохнуть? Ты не заболела? – поинтересовался Карфакс у нее.
- Нет! Я здорова… Абсолютно здорова. Извините… - еле слышно произнесла Кест и вышла из комнаты отца.
Она направилась в свою комнату как в каком-то тумане. То, что она увидела в Маране, ее очень беспокоило. Карфакс и отец ей не поверили. В этот момент Кест чувствовала себя по-настоящему беспомощной и одинокой. «Как жаль, что моего Бенедикта нет сейчас со мной рядом… Он бы точно мне поверил и убедил бы Карфакса и папу», - разочарованно подумала она, называя Бенедикта своим. Хоть он и покинул ее, пообещав и не выполнив обещания, она считала его своим. Кест возвела его в своего мысленного друга, который постоянно с ней, и иногда мысленно разговаривала с ним… Она мечтала о поцелуях с ним, и ей казалось, что она чувствует его горячие губы на своих губах. Она засыпала с мыслью о нем, и просыпалась с тем же. Так близко и откровенно Кест еще ни с кем не общалась кроме него, он остался в ее воображении как будто он присутствует с ней рядом. Так ей легче было пережить волнение за больного отца.
В очередной раз, ощутив свое одиночество, Кест упала на кровать и расплакалась навзрыд.

За окном стояла ночь. Марана и Эрланд спали в обнимку в постели Мараны. Кулон, который Эрланд подарил ей две недели назад, Марана не сняла, потому что ее возлюбленный попросил не снимать его. Кулончик лежал между обнаженных грудей Мараны.
Эрланд проснулся. Его мучило неприятное ощущение, как будто страшный сон приснился: не помнишь, что в нем конкретно  было, но неприятное ощущение осталось. Он поднялся на руках, окинул взглядом Марану и поцеловал ее в губы. От поцелуя она проснулась.
- Ты чего не спишь? – спросила Марана, соблазнительно потягиваясь в постели.
- Я в туалет, - ответил Эрланд, - скоро вернусь. – Он еще раз поцеловал Марану и слез с постели. Накинув тунику, Эрланд вышел из комнаты. Марана закрыла глаза.
В этот момент дымок внутри кулона зашевелился, съежился, превратился в тонкую струйку и начал выплывать из кулона. Затем дым обратился в тень, которая приобрела очертания существа, похожего на человека, на голове которого были рога.
- Марана, - услышала Марана свое имя. Тень разговаривала зловещим шипящим голосом, как будто недра земли разверзлись и множество бесов разом заговорили. – Только не пугайся. Я пришел помочь тебе.
Марана открыла глаза. Она увидела возле себя на кровати тень, но не испугалась. Ей показалось, что она ждала этого визита.
- Кто ты? – спросила Марана.
- Я – Загхонар.
- Откуда ты здесь?
- Очень давно, много веков назад, сразу после сотворения мира, я был рожден, жил и имел тело. Но потом тело мое было уничтожено, а моя душа и моя тень заключены в этот кулончик. И теперь я должен мучиться в тесноте, моей душе и тени тесно в таком маленьком пространстве. Моя тень не могла покинуть кулончик до того момента, пока он не попадет в руки женщины. Много веков этот кулончик находился в сокровищнице Гаррдана – повелителя древних с лесов Лессамии. Потом он был украден оттуда всадником по имени Папевайо. После его смерти кулончик попал в руки торговца, который продал ее твоему другу, а он подарил его тебе.
- Зачем ты пришел ко мне? – Маране почему-то не было страшно. Теперь ее мучило дикое любопытство.
- Хочешь стать повелительницей? Повелительницей Крондора, а потом повелительницей всего мира? Хочешь?
Марана заметила, что у тени горят глаза то красным, то желтым огнем.
- Хочу! Я с детства мечтала о троне Крондора. Но есть помехи: сестра, что старше меня, и мой отец, который хочет выдать меня замуж, - она откровенничала с тенью, почему-то у нее была уверенность, что этому существу можно доверять.
- Не будет никаких помех, Марана – повелительница мира.
- Что я должна сделать, чтобы мне ничего не мешало?
- Ничего особенного. Предоставь мне свое тело. Позволь мне поселиться рядом с твоей душой. И я помогу тебе завоевать власть над всем миром. Тебе будут подчиняться даже птицы, - и тень как будто приподнялась над кроватью, обволакивая все вокруг, и глаза его сузились.
- Да! Я хочу, чтобы власть была в моих руках. Я рождена для трона! Во мне течет поистине королевская кровь. Я не могу допустить до трона свою глупую сестру!
- Я буду помогать тебе. Со мной ты станешь повелительницей. Власть будет в твоих руках!
В этот момент дверь открылась, Эрланд вернулся. Тень мгновенно превратилась в струйку черного дыма и исчезла в глазах Мараны, попав в ее внутренний мир и разрушив его. Душа Мараны зажалась в уголок, и власть над ее телом перешла во власть тени Загхонара. Он уже до этого спокойно распоряжался разумом Мараны, но для полного контроля над девушкой ему было необходимо ее согласие. Днем, находясь в ее теле, он пытался принести смерть истинному правителю Крондора и забрать крест правления, но ему этого сделать не удалось, помешала сестра Мараны - Кест. Но он все-таки успел забрать немного жизненной силы Аруты, что должно ускорить его кончину.
Эрланд подошел к постели и лег рядом с Мараной. Она открыла глаза. Эрланду на миг показалось, что ее глаза сверкнули, как у волка, в темноте. Но, присмотревшись, Эрланд решил, что ему показалось. Он обнял Марану. Она закрыла глаза и прижалась к нему.

Утром Кест, не поев,  побежала в спальню Аруты. Она волновалась об отце, ее беспокоило то, что Марана держала отца за руку. И вообще, когда она думала о Маране, внутри Кест все переворачивалось, и начинался неприятный озноб. У входа она встретила Карфакса.
- С моим отцом все в порядке? – спросила Кест взволнованно.
- Ему стало значительно хуже. Он всю ночь бредил. Сейчас вроде бы очнулся, но все равно ему очень плохо. Никто из докторов не может понять, что случилось с Арутой. Боюсь, смерть Аруты близка… Необходимо, чтобы он сам передал Крест Правления Крондором, а то не избежать борьбы за власть.
- Я так и знала. Это все Марана! Я же говорила не пускать ее к отцу в комнату! А ты меня не послушал! – еще более взволнованно сказала Кест и постучала в дверь Аруты. Ей никто не ответил. Кест вошла без разрешения. Арута лежал в постели под одеялом. Кест ужаснулась, увидев своего отца. Еще вчера он выглядел вполне нормальным пожилым мужчиной, сегодня же на постели лежал скрюченный старец, казавшийся гномом, и угрюмо сверкали его теперь почти бессмысленные глаза.  Ей показалось, что за ночь ее отец постарел лет на двадцать.
- О, духи! – прошептала она. – Что с тобой случилось? Это все она… Она – зло… - Слезы выступили на глазах Кест.
Увидев свою старшую дочь, он еле слышным голосом произнес:
- Кест… дочь моя… я так тебя ждал… Я думал, я не доживу до утра…
- Нет, отец, ты не умрешь еще долго, - попыталась Кест успокоить Аруту и саму себя. – Ты поправишься, и снова будешь править.
- Мне лучше знать… - снова еле слышно прошептал Арута. – Слишком плохо я себя чувствую.
Кест очень перепугалась. Свалить с ног ее практически здорового отца могло только нечто сверхъестественное. Кто напустил такой недуг на ее отца? У Кест был только один ответ – Марана. Доктора, знахари и целители были бессильны, колдуны готовили зелья и крема, давали все это ее отцу, но это тоже не помогало. Ему становилось хуже с каждой минутой после того, как младшая дочь посетила своего отца и подержала его за руку.
На глаза Кест навернулись слезы. Она не могла поверить, что ее отец умрет. Впервые в жизни она серьезно задумалась о смерти. И ей стало страшно. От того, что она боялась потерять родного человека, и от того, что она боялась остаться без Аруты, на что пойдет новоявленная изменившаяся Марана, способная причинить зло своему отцу, и что будет после смерти правителя Крондора. Сразу встанет вопрос о наследии трона, а Марана очень хочет на трон, и, если она способна на убийство своего отца, то за сестрой уж дело не станет…
В этот момент в комнату без стука вошел Карфакс и сказал:
- Мой повелитель, там к Вам желает войти Марана.
Кест резко посмотрела на Карфакса и отрезала:
- Нет! Я запрещаю впускать сюда Марану!
Карфакс снова недоуменно посмотрел на Кест, он не замечал ничего странного в Маране.
- Нет… Не надо Марану… Мне нужно поговорить с Кест наедине… - тихо проговорил Арута.
- Слушаюсь, мой повелитель, - Карфакс поклонился и вышел из комнаты.
- Неизвестная болезнь свалила меня. Мне осталось недолго… Лекари мне не помогают, - говорил отец Кест, а у нее на глазах блестели слезы. – Я верю тебе, что Марана причинила мне зло. Карфакс этого не видит. Но я чувствую что-то не то в ней. Зло, чужое лютое зло… И в моей смерти будет виновата она.
- Не говори так, отец, - Кест взяла его руку в свои и сжала ее. По ее щекам текли слезы. – Ты поправишься.
- Не надо обманывать себя и меня.
- Кест, я скажу тебе кое-что. Ты моя старшая дочь. Ты будешь по праву сидеть на троне Крондора. Я так хочу. Чтобы наши Земли не попали во власть зла.
Арута снял со своей шеи крест с изображением герба Крондора  - белого коня, стоящего на скале на задних ногах и расправившего крылья, - и трясущимися руками протянул его Кест.
- Вот тебе право правления Крондором, право на престол…
Кест взяла крест в руки. Марана в любом случае не имеет права на трон. Крест правления теперь находился у Кест.
Арута, отдав крест, закрыл глаза.
- Отец! Отец! – позвала его Кест.
Но Арута уже не слышал ее.
- Отец! – Кест уронила голову на руки и заплакала.

* * *

Кар’Олаш пригласил своего сына к себе в роскошные покои. Джулиан появился с опозданием – встреча была назначена на заходе солнца, а он пришел, когда уже стемнело. Отец даже не стал спрашивать сына, по какой причине тот опоздал.
Джулиан отодвинул голубые шелковые занавески при входе в покои правителя высших эльфов и вошел внутрь небольшой залы, посредине которой стоял низкий небольшой стол на кривых ножках, возле стола красовались два маленьких дивана, которые издалека казались очень мягкими. Чуть подальше стола в самом конце залы стояла роскошная широкая кровать правителя Лиценции, занавешенная шелковыми занавесками, легкими как воздух.
- Проходи, - произнес Кар’Олаш, увидев, что Джулиан вошел.
Джулиан прошел в залу и сел на один из диванов за столом. Они действительно оказались очень мягкими. Он расположился поудобнее на диване и пристально посмотрел на отца.
Кар’Олаш позвонил в звонок, стоящий на столе. В комнату через минуту вошла Алейя.
- Алейя, принеси мне легкий ужин и вечерний чай. Джулиан, ты что будешь? – обратился он к сыну?
- Только белое вино, есть я не буду, - небрежно бросил он в ответ отцу.
- Хорошо, - сказала Алейя и скрылась за занавесками.
- Почему ты не хочешь поужинать? – поинтересовался Кар’Олаш.
- Боюсь, во время разговора у меня пропадет аппетит, - отозвался Джулиан.
Кар’Олаш тяжело вздохнул. Он уже давно понял, что примирить его с сыном сможет только настоящее чудо.
- Я очень рад видеть тебя дома каждый раз, когда ты приезжаешь.
- Я тоже очень рад иногда приезжать домой…
И в комнате повисло напряженное молчание. Кар’Олаш ходил по комнате из угла в угол, а Джулиан молча сидел на диване и смотрел в пол. И такое напряженное молчание у них возникало каждый раз, когда они встречались. Обстановку развеяла Алейя, которая принесла еду и чай - Кар’Олашу,  и вино - Джулиану. Она хотела налить вино в бокал, но Джулиан остановил ее:
- Спасибо, Алейя. Я сам.
- Как пожелаете, лорд Джулиан, - Алейя улыбнулась ему и вышла из комнаты.
Джулиан знал, что он ей нравится. Скорее всего, она мечтает о какой-то связи с ним. Но ему было все равно на ее чувства. Он был очень разборчив в женщинах. У него за всю многотысячелетнюю жизнь их было немного, и все они были королевами или просто знаменитыми особами. Узами брака он тоже не торопился себя связывать. Джулиан ждал настоящей женщины, которую он снова сможет полюбить. Первая любовь у него была достаточно неудачной, это и вселило в него такие недоверчивые отношения к женщинам.
- Давай не будем молчать, мы итак редко видимся, - сказал Кар’Олаш.
- Давай не будем… - эхом откликнулся Джулиан.
- Я часто вспоминал о тебе в последнее время. Мне нужно было услышать твое мнение.
- Мое мнение о чем? – Джулиан, не спеша, налил в бокал вина и поднес его ко рту. Вино оказалось настолько прекрасным, что он прикрыл глаза от удовольствия. Давно он не пробовал вина из винограда Лиценции. Такого не было во всем Мергоране.
- О видениях Перфены.
- Почему ты спрашиваешь об этом меня? Почему бы тебе не спросить каких-нибудь мудрых эльфов? – Джулиан явно нарывался на недовольство отца.
- У меня есть только один самый мудрый эльф в долине! А именно мой наследник! – немного повышенным тоном сказал ему Кар’Олаш.
- Сколько же раз мне повторять? Я не наследник трона! Я недостаточно умен, чтобы править Великим народом. Да и достоин ли я трона, если со мной обошлись как с бастардом? Как с незаконнорожденным выродком какой-то шлюхи, а не сыном правительницы эльфов Мерелуны.
- Хватит! Ты у меня единственный сын. Кого я еще посажу на трон, как не своего сына?
- Кого угодно. Перфину например.
- Перфина – женщина!
- Ну и что! А женщина не может управлять государством?
Кар’Олаш замолчал. Он повернулся к Джулиану спиной и стоял, постукивая ногой по полу. Он пытался успокоиться, чтобы не сорваться на сына раньше времени.
- Я тебя вызвал сюда не для того, чтобы решать, сядешь ты на трон или нет! – спокойно сказал Кар’Олаш.
- А я тебе заранее говорю, чтобы ты особо не расстраивался, когда придет время, - съязвил Джулиан.
- Возможно, в тот момент я буду уже мертв.
В ответ на это Джулиан промолчал. Смерти отца он не хотел.
- Сын мой, я хотел с тобой не ругаться, а поговорить о видениях Перфины. Меня это тревожит сейчас больше всего.
- Хорошо. Давай поговорим об этом. Если ты хочешь узнать мое мнение, я тебе его озвучу.
- Ты видел, что видит она?
- Нет, не видел. Но она мне рассказывала.
- Боюсь, этого не достаточно, - Кар’Олаш позвонил в звоночек, Алейя пришла моментально. – Алейя, позови Перфину, пожалуйста.
- Одну минуту, мой господин, - сказала Алейя и ушла. В ожидании Перфины Джулиан допил вино из бокала и наполнил его снова.
- Ты звал меня, отец? – спросила она, войдя в комнату.
- Да, Перфина. Я хочу, чтобы ты показала Джулиану, что видишь ты, - попросил ее Кар’Олаш.
Перфина медленно подошла к дивану, где сидел Джулиан. Как она видит, будучи слепой, было известно только самой Перфине. И никто не смел этим интересоваться – она была слишком красивой и величественной, чтобы задавать ей такие вопросы.
Перфина взяла его руки в свои и закрыла глаза.
Сначала Джулиан чувствовал лишь легкое покалывание в своих ладонях, и жар, идущий от рук сестры. Потом ему показалось, что он летит в темноте. Он видел лишь темноту и чувствовал воздух, бьющий ему в лицо. И вдруг он оказался на огромном поле, трава там была утоптана, и вокруг валялись мертвые тела – люди и эльфы, все трупы свежие, в крови, где-то лежали отрубленные части тела. Джулиан огляделся и ужаснулся. Даже он, закаленный в боях воин, испугался страшного мертвого поля. Идя по нему между трупов, сапоги его испачкались в крови, ибо не было свободной земли, где не было бы крови.
В один миг он перенесся в центр битвы. Слышались яростные крики и стоны боли. На него брызнула кровь, испачкав его плащ. Люди и эльфы падали, проткнутые мечами, но кто убивает их всех, Джулиан никак не мог понять. Ему казалось, что битва идет с размытыми темными пятнами. Теперь глаза его заслезились от дыма, рядом грохнула катапульта, отправляющая горящие мешки и камни в стены крепости, которые он увидел перед собой. Камни летели огромные, в два раза выше роста Джулиана. Какая сила могла поднять такие камни – недоумевал он. Перед ним рухнула стена. Посыпались камни и пепел, тела людей и эльфов, горящие и кричащие от боли.
Джулиан поднял голову вверх, и перед ним оказался балкон. На балконе спиной к нему стояла девушка в грязном зеленом платье с длинными волосами. Его заинтересовала эта фигура на балконе. Он пошел ближе к балкону, чтобы разглядеть, кто это. И когда он был прямо под балконом, она повернулась. Ее волосы развеял ветер, а вместо лица был черный сгусток и проваленные белые глазницы, в которых горели желто-красные огоньки. Джулиан вгляделся в ЭТО, и не мог отвести глаза. Оно манило, пленило, звало.
- Джулиан… - услышал он зловещий шепот.
Его прошиб страх, он пытался освободиться от плена этого адского существа, но не мог отвести глаз. ЭТО подняло свою призрачную руку,  и полу костлявым пальцем начало манить Джулиана и продолжало звать его по имени. Его глаза уже слезились, он делал огромные усилия, лишь бы не смотреть на это, но у него ничего не получалось… А сзади все пространство заполнял едкий дым, и становилось трудно дышать…
В этот момент он почувствовал влагу у себя на лице… и открыл глаза. Перед ним возникло лицо Перфины, которая смочила его лицо водой из графина.
- Джули, ты в порядке? – спросила она.
Джули – только она так называла его с самого детства. Она была его старше на несколько сотен лет, и практически вырастила его, поэтому он безмерно был привязан к сестре и любил ее братской любовью.
- Да, - тихо произнес он, понимая, что то, что он видел минуту назад, было видениями его сестры-провидицы. – Кто это? Кто это в платье? – недоуменно спросил он. Ему казалось, что он знал это существо, но не помнил кто это и откуда. И оно знало его. И несло в себе смертельную опасность.
- Самое страшное, что я не знаю… - ответила ему сестра.
- Это не отголоски прошлых битв. Теперь я вижу… Я не понимаю, что значит твое видение, - задумчиво произнес Джулиан.
- Оно означает только одно – войну, - как приговор сказал Кар’Олаш.
- А ты знаешь, кто это был? Там на балконе? – с упреком спросил Джулиан у отца.
- Нет, не знаю!
- Оно не кажется тебе знакомым?
- Кажется!
- Но ты не можешь вспомнить кто это?
- Не могу!
Джулиан задумался. Он пытался вспомнить, он рылся в своей многовековой памяти, но никак не находил знакомых образов.
- Как ты думаешь, что нам нужно сейчас сделать, чтобы предотвратить то, что видит Перфина? – спросил Кар’Олаш, после продолжительного молчания.
- А я откуда знаю? Я сам ничего не понимаю! – ответил Джулиан, скорее себе, чем своему отцу.
- Когда я это увидел впервые, я засел за пророческие книги. Я давно в них не заглядывал и потерял, к какому времени какое предсказание относится. – Кар’Олаш вышел из комнаты и вернулся через минуту с книгой в руках. – Вот она. Я нашел тут строки, которые вполне вероятно относятся к настоящему периоду времени.
Он открыл книгу на заранее заложенной странице и начал зачитывать вслух:
- Во время, когда освободится один из центров, возродится рожденный от горы и воскресит рожденных горой. Придет молодость, преданная самыми близкими, и встретится с опытом, преданным в молодости. Место их встречи под знаком коня недалеко от отбросов. От них будет зависеть исход дела – канут ли воскресшие обратно в гору или воцарятся над миром. Важны будут три стихии – слово человеческое, слово магическое и слово божеское. Не будет доставать одного элемента, что на вершине далеко за морем, иногда бороздит просторы мира на крыльях. Чтобы добраться до него, нужно будет пройти боль, кровь и любовь. И потом за всем станет дружба и искренняя любовь и долг, только они принесут долгожданную радость».
- Честно говоря, ничего не понятно. Как и во всех магических книгах… - в глазах Джулиана всплеснулся древний опыт и знание. Только глаза отражали его истинный возраст, телом  он был молод, а на лицо красив.
- Джулиан, я тебя прошу остаться в долине на некоторое время, - попросил его Кар’Олаш.
- Это еще для чего? – удивился Джулиан.
- Для того, что в мире происходит что-то непонятное.
- А я-то тут при чем? Или ты меня отправишь в бой? Как обычно, кинув меня под острый меч и твердые копья? В принципе, тебе не привыкать, тебе не впервой предавать меня. Делать так, как тебе вздумается, мое мнение тебе никогда не было важно. Я для тебя вообще живой, или так, пушечное мясо? – вскипел Джулиан ни с того ни с сего. Старая обида давала о себе знать, и он никак не мог успокоиться.
- Причем здесь как я к тебе отношусь? Я никогда не отправлю своего сына на верную смерть! Или ты это еще не понял? – Кар’Олаш повысил голос.
- Нет, не понял! И никогда не пойму! Потому что ты заботишься только о своем мнении и своих интересах! Если миру будет что-то угрожать, я сам пойду в бой! Я справлюсь и без твоих приказов! Я соберу войско и поведу его! Понятно? И я ни минуты не могу больше видеть тебя! И не могу находиться здесь, в своем родном доме, наполненном болью и горестью! – и Джулиан быстрым шагом направился к выходу из комнаты.
- Стой! Я запрещаю тебе сейчас покидать долину! ЗАПРЕЩАЮ! – взревел правитель высших эльфов.
Но Джулиан продолжал идти к двери. Тогда Кар’Олаш вскинул руку, из которой вылился луч яркого белого света, который обогнал Джулиана, и перед ним громко захлопнулась дверь.
- Я сказал – оставаться здесь! – снова отрезал Кар’Олаш.
Джулиан повернулся к отцу и начал творить заклинание. Перфина почувствовала недоброе. Она заволновалась и начала перебирать руками, бормоча что-то себе под нос. Когда вокруг рук Джулиана уже сиял желтый шар, который еще не понятно было, куда должен был полететь, Перфина кинулась в ноги брату, схватила его за руки и стала причитать:
- Джулиан, прошу тебя, не надо! Ради меня! Я прошу тебя не делать глупостей! Это же твой отец! Остынь! Прошу тебя! Прошу тебя остыть и остаться в долине. Ради меня!
Джулиан опустил руки, шар вокруг кистей его рук угас. Он опустил глаза вниз к Перфине. Было видно, как он успокаивается, и его злость отступает. В конце концов, он расслабился совсем.
- Я просто хотел выломать дверь, - он взял Перфину за кисти рук и сжал их. – Я останусь ради тебя, моя сестра. – Он злобно посмотрел на отца. – А теперь открой мне дверь, немедленно.
Дверь приоткрылась, и ворвавшийся ветерок всколыхнул занавески, прикрывающие ее.
- Я останусь в долине ради сестры. Не хочу тебя видеть… - Джулиан повернулся и вышел за дверь.
Перфина встала с коленей и строго посмотрела на отца.
- Что же вы творите, господин правитель Лиценции? Вам много тысяч лет, а вы все как ребенок, - укоризненно сказала она в сторону Кар’Олаша и вышла из комнаты вслед за братом.
- Кар’Олаш сел на диван, облокотился на стол и тяжело вздохнул. В очередной раз он понял, что его сын действительно королевских кровей высших эльфов. Такой характер мог быть только у истинного правителя Великой Бессмертной расы.

- Он умер! Он мертв! – раздавался безумный крик по дворцу эльфов Лиценции. Эти крики разбудили Джулиана. Он вскочил с постели и прислушался.
-Он умер! О, духи, он умер! -  и за этим последовали звуки неистового плача.
Джулиан понял, что это голос его сестры Перфины. Он по-быстрому натянул на себя брюки и рубашку и босиком побежал в комнату сестры. В комнате уже находилась Алейя, она сидела на кровати рядом с Перфиной и брызгала ей в лицо водой. Перфина лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. По ее щекам текли слезы.
-Что случилось? – взволнованно спросил Джулиан у Алейи.
-Леди приснился страшный пророческий сон… Она пока без сознания, - ответила Алейя.
В этот момент Перфина открыла глаза и удивленно посмотрела на Алейю и на Джулиана.
- Покинь комнату моей сестры, пожалуйста, - попросил он Алейю.
-Да, лорд Джулиан, - Алейя встала с постели Перфины, забрала кувшин водой и вышла из комнаты. Джулиан сел на кровать рядом с сестрой.
-Кто умер? – спросил он.
-Правитель, - еще не выйдя из забытья, пробормотала Перфина.
-Какой правитель?
-Правитель… - и она запнулась, полностью приходя в себя. Она широко раскрыла глаза и удивленно смотрела на брата. – Где я?
-Дома в Долине, - ответил он. – Какой правитель умер?
-Я не знаю….
-Что тебе только что снилось?
-То, что правитель умер…
-Чей правитель умер?
-Я не знаю… я просто видела смерть… Его убили… Теперь Земли без правителя, и трон незащищен от зла…
-Про чей трон ты говоришь?
Тут в комнату вошел Кар’Олаш.
-Что случилось? – спросил он. – Мне доложили, что тебе приснился страшный сон?
-Да, - ответила ему Перфина.
-Что тебе приснилось?
-Что правитель умер… - прошептала она.
Лицо правителя эльфов стало мрачным, темнее грозовой тучи.
- Во время, когда освободится один из центров, возродится рожденный от горы и воскресит рожденных горой, - процитировал он.
-Ты о чем? – спросил Джулиан.
-О том, что я начал понимать это пророчество… Угроза нависла над миром…

* * *

После того, как правитель Крондора перестал дышать, Кест надела Крест правления себе на шею, спрятав его под платьем. Невозмутимо она вышла из комнаты отца, пройдя мимо Карфакса, она еле слышно кинула:
- Карфакс, он умер, - слова прозвучали как приговор. Это и было приговором.
Карфакс замер без движения.
Кест развернулась и сразу ушла из тронного зала. Она не могла сдержать слезы, но показывать их всем она не хотела.
Она бежала по коридорам замка, а слезы текли по ее щекам. Она вихрем забежала в свою комнату и захлопнула дверь. Там она разрыдалась в полную силу. Ей было страшно и горько. И ей в голову пришла смелая мысль: после сожжения тела отца сбежать из замка. Несмотря на то, что Крест правления находился у нее, Кест понимала, что с новой Мараной она не справится, и, скорее всего, ее могут просто-напросто убить. Она автоматически начала обдумывать, как сбежать, чтобы никто не заметил. Единственный человек, которому она могла доверять в замке на данный момент, был Карфакс. Слезы прекратили литься сами собой. Мысли ее путались, она никак не могла построить нормальный план побега, и решила посоветоваться с Карфаксом.
Кест направилась в тронный зал. Карфакс что-то писал.
- Карфакс, мне страшно… Мне кажется, что Марана стала для всех нас опасна, и я хочу найти помощь, - сообщила Кест.
- Какую помощь? – недоуменно спросил Карфакс.
- Карфакс, мне еще рано садиться на трон. Я бы хотела найти консорта на пару лет, опытного, чтобы он научил меня править. А потом я буду готова править Крондором.
- И куда ты собралась за помощью? – насмешливо воскликнул Карфакс.
- Скорее всего, в Рулану. Оттуда Эрланд, его отец должен нам помочь… - запинаясь, ответила она.
- Отец Эрланда? Правитель Руланы? Да ему только на руку посадить сына на трон Крондора! Он сам казнит тебя, чтобы ты никогда не вернулась в Крондор, и не мешала его сыну занять трон!
- А что мне делать? В Марану вселилось зло! Она, скорее всего, пойдет на крайние меры, чтобы занять трон!
- У меня к тебе такой вопрос, Кест. А Арута не передал тебе Крест Правления?
- Нет… - у Кест не повернулся язык, сказать, что Крест был передан ей. Почему, она сама не знала, хоть недавно и стремилась занять трон.
- А он его вообще кому-нибудь передавал?
- Я не знаю!
- Нужно осмотреть тело Аруты. Может, крест остался на нем.
Кест испугалась. Она не представляла себе, как можно трогать мертвое тело ее отца.
- Нужно сейчас же пройти в погребальный склеп, - и Карфакс встал из-за стола и направился к выходу из зала. – Пошли со мной.
- Н-н-н-н-нет… Я не могу, - запинаясь, сказала Кест.
- Ты должна присутствовать там. А вдруг я найду крест. Он сразу попадет к тебе в руки.
Кест нехотя поплелась за Карфаксом. Они прошли по коридорам замка, и подошли к огромным деревянным дверям в подвале замка, на которых был нарисован герб Крондора. Это был склеп Крондора, где хранился пепел прошлых правителей Крондора. После смерти тело правителя клали в склеп на одни сутки, там же подготавливали к сожжению. Оттуда же начиналась похоронная процессия, и там же заканчивалась.
Карфакс достал один из ключей и открыл им дверь склепа. Кест ступила в мрачное помещение. Там пахло чем-то неприятным и даже противным. Запах плесени и тления. Дрожь пробежала по телу Кест – ей показалось, что на стене взметнулись тени, а вокруг нее кишели призраки. Посреди комнаты стоял стол, и на нем лежал ее отец. Бледный, как полотно, и бездыханный. Кест потеряла дар речи, настолько ее прошиб страх. Карфакс приблизился к смертному одру и стал осматривать тело ее отца под одеждой. Кест стояла ни жива, ни мертва, и, молча ожидала, испуганно озираясь. Здесь было много золотых постаментов, на каждом из которых стояла резная закрытая урна, в которых хранился пепел древних правителей Крондора.  Над каждым постаментом висели портреты тех, чей пепел находился в урнах.
Когда Карфакс закончил осмотр тела, он произнес:
- На нем креста нет, - и тяжело вздохнул. – Значит, его нужно искать среди драгоценностей Правителей Крондора. Если там его нет, значит, Крест был украден заранее или утерян… Что неотвратимо навлечет беду на Земли Крондора…
- Пойдем отсюда… - прошептала Кест.
- Пойдем – вздохнул первый советник.
Кест так и подмывало сказать, что Крест висит у нее на груди под платьем, но ей мешал страх. В этом случае ее посадят на трон сразу же после сожжения тела отца, а это будет уже завтра. От мысли, что в ее руках окажется судьба большого количества людей, у нее подгибались ноги.
В этот день они обыскали все сокровищницы замка Крондора, но Креста нигде не оказалось, ведь он преспокойно находился под платьем Кест, а она молчала и не думала это сообщать. Карфакс все сильнее хмурился и сводил брови.
-Я не представляю, что начнется после сожжения тела правителя Крондора… - мрачно сказал он. – Дела наши плохи. Очень плохи.
Сожжение тела бывшего правителя Крондора было назначено на раннее утро следующего дня. Кест почти не спала всю ночь – ее трясло от страха за предстоящее будущее ее самой и земель Крондора. Еще ей вспоминался склеп, где она видела тело своего отца, и ей казалось, что призраки и тени, что она видела в склепе, пришли к ней в комнату, и подкрадываются к ней в темноте. Еще ей чудились горящие в темноте желтые глаза Мараны. Тогда Кест вскакивала и зажигала лампу, убедившись, что в комнате она одна, она задувала огонь и снова ложилась спать… И видения приходили снова…
Поднялась она, когда только встало солнце, и сразу надела черные одежды, чтобы быть готовой спуститься на дворцовую площадь к сроку. Слез у нее уже не было, она итак половину прошлого вечера проплакала. Про Крест она так никому и не сказала. Внутри себя Кест лелеяла мысль о побеге из замка, чтобы найти помощь. Если бы она знала, где найти эту помощь, она бы бежала сразу после сожжения тела отца.
Когда солнце поднялось на нужную высоту, Кест направилась на сожжение. На площадке за стенами замка Крондора стоял деревянный подиум, на котором лежал Арута Первый Крондорский в черных богатых одеждах. Кест вышла из дверей замка. Она, как дочь – ближайший родственник Аруты, - обязательно должна присутствовать на обряде сжигания тела. Она огляделась вокруг: здесь были Карфакс – главный советник Аруты, солдаты и офицеры, некоторая прислуга и рабочие люди. В толпе Кест не нашла Марану. Она и не сомневалась, что Марана не придет на сожжение. Порой в голове Кест возникали мысли, что это вообще не Марана, а только ее тело.
Толпа народа Крондора плакали в голос. Кто-то причитал. Кест не смогла сдержать слез. Она в слезном тумане наблюдала, как к ложу, где лежал ее отец, поднесли факел, и огонь быстро охватывал тело бывшего правителя Крондора. Кест с ужасом досмотрела обряд и дослушала заунывную молитву жреца и плач толпы. Потом она сразу же убежала в свою комнату. Страшное зрелище вывело Кест из равновесия. Когда она заходила в комнату, она услышала смех Марана, разносящийся по пустым коридорам замка. Ее смех тоже изменился. Кест не выдержала, закрылась в своей комнате и снова разрыдалась.

Стояла тихая ночь. На безоблачном небе ярко светила луна, легкий ветерок еле слышно шевелил кусты. Марана в длинном зеленом платье и с распущенными волосами вышла из замка Крондора и направилась к подъемному мосту. Она подошла к стражнику, что нажимал на рычаг, открывающий ворота, тот крепко спал. Марана сильно толкнула его.
-Ты чего спишь, мерзавец? Открывай наследнице трона ворота, - прошипела она в темноте.
Стражник встрепенулся, подорвался, вскочил и встал по стойке смирно.
-Да, сейчас открываю.
Он налег на рычаг изо всех сил, ему было трудно это сделать одному, но он поднатужился, и пружины заскрипели, колесо задвигалось, и мост начал медленно опускаться вниз. Марана прошла по мосту и пошла дальше по полю лапчатки, оглядывая поселение возле замка. Вскоре она пришла под густую листву прекрасного леса Крондора. Там она раскинула руки и произнесла:
-Я тут. Я пришла.
Сразу же от стволов деревьев отделились черные фигуры, которые начали приближаться к Маране. Во главе них шла черная тень с длинными белыми седыми волосами, которые были тусклыми, спутанными, длинной до пояса. Она подошла ближе к Маране, и ее очертания обрисовались: это была иссохшая женщина, длинноголовая, мертвенно-бледная. Ее тощее тело было прикрыто широким черным рваным балахоном. В правой руке посох с головой орка, вырезанный из черного железа. Она опиралась на этот посох и шла прихрамывая.
- Ара к вашим услугам, - сказала она и поклонилась.
- О, Ара! Мой желанный гость! Я давно ждала тебя. Ты запоздала на день, произнесла Марана.
- Извини, повелительница. Виной тому дождь и ураган, которые застали нас в пути, - объяснила Ара.
-Много ли с тобой пришло? – спросила Марана.
-Достаточно для начала, - почтительно ответила ей Ара.
-Хорошо, поверю тебе на слово. Не первый век ты служишь мне верой и правдой.
Ара низко поклонилась, чуть ли не коснувшись лбом ног Мараны.
-Я слушаю Ваши приказы, моя повелительница, и рада служить Вам.
-Мне нужно убрать мусор.
-Какой?
-Старшая дочь правителя и бывший советник мешаются мне, как шило в заднем месте. И, похоже, она единственная, кто заметил, что ее сестра изменилась. Она обладает магическим даром и замечает неладное.
-Убрать их двоих – нет проблем. Как тебе угодно, чтобы мы это сделали?
-Сегодня утром. До того, как они проснутся. Их не должно быть в замке уже сегодня. Они срывают мои планы, - безжалостно сказала Марана.
-Слушаюсь, моя повелительница, - прошипела Ара и снова поклонилась.
Она вскинула руки и громко засвистела, так, что трава и листва всколыхнулись. Черные тени мигом обрисовались в маленьких существ с зеленой кожей, длинными ушами и страшным оскалом. Они расправили крылья из-за спины и взлетели в воздух. Там они снова превратились просто в темные пятна, и эта черная туча направилась по небу в сторону замка Крондора.

Кест проснулась среди ночи. Ее разбудил какой-то шум за окном. Она выглянула в окошко, но ничего подозрительного не увидела. «Может, летучая мышь пролетела», - подумала Кест. Но ей не спалось. Какое-то волнение кипело в ней. После сожжения тела отца она смогла заснуть только после того, как знахарь Велес принес ей маковое молочко. Она его выпила, и только тогда погрузилась в безмятежный сон. И сейчас она проснулась, и засыпать ей уже не хотелось. Она решила сходить к Карфаксу, посоветоваться насчет коронации – кто сядет на трон. Кест накинула на себя пышный вечерний халат и направилась в комнату Карфакса.
Она долго стучала в его дверь, прежде чем он проснулся и открыл.
-Кест? Почему тебе не спится? – спросил у нее сонный Карфакс.
-Меня беспокоит вопрос правления Крондором. И мне страшно одной в комнате. Вечером я смогла заснуть, потому что Велес напоил меня маковым молочком. Тем более, уже скоро солнце встанет.
-Располагайся, - Карфакс накинул на себя халат и налил себе воды из графина на столе. – Если тебе страшно, оставайся в моей комнате. Да и спать я уже тоже не хочу.
-Карфакс, что теперь будет?
-Не знаю… Креста Правления нигде нет. Я подозреваю, что он был украден. Либо Арута спрятал его так, что мы не можем его найти, что маловероятно.
Кест прижалась к Карфаксу и заплакала. Он прижал ее к себе и стал гладить по голове и плечам.
-Успокойся, Кест. Мы найдем выход из ситуации. Придумаем что-нибудь.
В этот момент за дверью комнаты Карфакса раздался сильный грохот. Кест отпрянула от Карфакса, который схватил свой огромный кривой нож со стола. Когда-то давно он был отличным бойцом, а сейчас постарел, и силы были уже не те.
-Что это? – испуганно прошептала Кест.
-Я не знаю, - Карфакс с ножом наготове стал подходить к двери. Но не успел он подойти к ней особо близко, как дверь перешла из вертикального положения в горизонтальное, и в комнату ворвались Ара и трое гоблинов.
-Убить их, - скомандовала Ара. – И гоблины с огромными мечами, больше их самих, ринулись на Карфакса и Кест.
-Беги! – прокричал Карфакс Кест, указывая на дверь позади него, и бросился в бой с гоблинами, но тут же получил удар темным потоком магии в голову и упал на пол замертво. Кест кинулась к маленькой двери в конце комнаты Карфакса, с трудом отворила ее и скрылась. Ей вслед тоже летел темный поток магии, но он врезался в стенку, сломав половину двери в щепки.
Кест очутилась в длинном узком каменном коридоре, с потолков которого свисала паутина. Но она не останавливалась, гонимая страхом она бежала, что есть мочи. Она слышала, что враги бегут за ней, но сломанная дверь их задержала, и они значительно отстали от Кест.
Она долго бежала по каменному коридору, потом поднималась по скользким, покрытым сырым мхом, ступенькам, и, наконец, добралась до каменного люка. Она с трудом отодвинула этот люк и оттуда выбралась на улицу. Люк она поспешила задвинуть и скорее убежать подальше от выхода из коридора.
Кест оказалась на поле лапчаток. Позади себя она увидела замок Крондора. Над ним нависла черная туча. Душа Кест сжалась от страха, и она побежала, не помня себя и не ведая, куда бежит. Ее ноги путались в высокой траве, и длинный халат мешал бежать. Куда ей теперь возвращаться она не знала… В данный момент ее не беспокоило, что она осталась одна вне замка без одежды, оружия и денег.