ПРАЗДНИКИ
(драма)
БАЛ
Готическая просторная комната со сводчатым потолком и старинной мебелью. На средине огромная корзина с розами. Звучит томная музыка. Вечерний сумрак. Алиса и Евгений.
Алиса
Ах, милый, не будь же хмур!..
Кишат в тебе идеи…
Но много здесь юных дур,
Смотри же на них нежнее.
Приличий здесь нет замшелых,
Кручины забудь свои
И возьми у самых умелых
И бездну, и дрожь любви.
Евгений
Как странно!.. ведь ты сегодня
Стала банальной сводней.
Алиса
Жгу я оргический бред…
В этом худого нет…
Твои хулы изнеженных прелестниц
Похожи на ворчанья старика,
Но без соблазнов нас томит тоска,
А страсть не любит околесиц.
Пей же ночные вина,
Сумрак – источник жизни!..
Ах, нелепый!.. здесь нет невинной,
И глупость здесь укоризны.
Знают девочки эти:
В мире уж нет чистоты…
Пороки царят на свете,
Их не чурайся ты.
Ты посмотри на россыпи азалий,
В зияния порока посмотри…
На честь и мы когда-то уповали,
Но только злыдни вырвались в цари.
И сгинем мы, как страсть и лепестки…
В лице твоём больные бродят тени…
Нет целомудрий без тоски,
И счастья нет без согрешений!..
Евгений
А коли тебе скажу я:
Хочу я твоей любви?…
Алиса
Буду вновь я твоей, ликуя,
А нынче других зови.
(Говорит в сторону распахнутой двери.)
Сестричка, ко мне ступай!..
(Входит Лика.)
Лобзаний вкуси дурманы,
Будь с ней, как со мною, рьяный,
И пусть полыхает рай!..
(Лика уводит Евгения.) Из-за ширмы появляется фамильярный секретарь.)
Секретарь
А я подслушивал, плутовка,
Я восхищён, и умилён…
Тобою околпачен он,
Ты ворковала звонко, ловко…
Алиса
А ты бросай скабрезный тон!
Секретарь
Намедни взял он куш в наследство,
Хоть дольку мне заполучи!..
К игле бродягу приучи:
Наркотик – действенное средство.
(Алиса снуёт в раздумье по комнате.)
Зубки не скаль по-рысьи,
Будет хорош удой,
И на златые выси
Вспорхнём мы с тобой.
Алиса
С тобой я никуда не полечу…
Секретарь
А долг?..
Алиса
Не майся… заплачу…
(Появляются архиепископ в ризе и Маргарита.Архиепископ без бороды и чисто выбрит.)
Архиепископ
Сколь суетны капризницы, а всё же
Без дерзостей их скучно жить…
Ведь заскучал без чёрта Боже
И бесов принялся плодить…
Но много горечи и печали
Я испытал в начале…
Алиса
А вот теперь у вас успех,
И Бог на это ниспослал вам помощь?
Архиепископ
Строптивицы милее всех
И даже сана и сокровищ…
Алиса
А сами хоть верите в это?..
Маргарита
(Обращается, волхвуя, к Алисе.)
Очень много ночного света…
А ведь свет не ночей любви,
А сердца вашего злого…
Пороки вашей крови
Речь исцелит святого.
Алиса
От природы я, значит, порочна…
Так ведь сказали вы?..
Не целомудренна, увы…
Секретарь
И ты была порою склочной.
Но с голодухи ведь не издыхала
Чадушко купчины-генерала.
Но после папочкиной смерти
Дочурку обуяли черти,
И денег стало не хватать,
И к кутежам была привычка,
И дочка, лапочка, певичка
Разврат не стала отвергать.
И всё же срам ей был обиден,
С собой она осталась искренной.
И потому и я постыден,
И речи пастыря – не истина.
Архиепископ
Истина – это вера,
Что опалит и остудит…
Верьте, что смерть – химера,
И смерти для вас не будет.
Маргарита
(Вкрадчиво говорит Алисе.)
Истово, твёрдо веруй!..
А ведь я порицала Бога
И не знала в утехах меры,
И себя судила не строго.
Но разве знала я счастье?
Только одни экстазы,
Глупое сладострастье,
Пошло-смешние фразы.
Алиса
Коль в Бога я вдруг поверю,
Спасти и других мне надо.
Верить нельзя, лицемеря:
Свыше не будет награды.
Опасны вы и богаты,
И с вами я неприкаянна.
Крысою, в угол зажатой,
Я поступлю отчаянно.
(Алиса уходит.)
Архиепископ
(Пренебрежительно обращается к секретарю.)
Потешить вы гостей горазды,
Ступайте к ним… не стойте праздно…
(Секретарь уходит с досадой. (Маргарита смотрит ему в спину.)
Маргарита
Он мнил себя творцом, учёным,
И озаренья знал, наверно…
И блюдолизом стал позорным
И ублажительною скверной.
Архиепископ
Познанья много расточают зла,
И коли гениев гноят и убивают,
Все прочие лишь пользу извлекают:
В идеях ведь земля изнемогла.
И зиждутся напасти на открытьях,
Достигших озарения творцов…
Вся грязь с науками в соитьях
И с дурью выспренних умов.
(Входит Лика и говорит, будто бредит.)
Лика
А я ведь не верю, священник,
Ханжеству мутных глаз.
И разум уже не пленник
Приторно-скользких фраз.
И снов не хочу я мглистых
После забав шальных…
Катились на росных листьях
Капельки слёз моих…
(Лика всхлипывает и удаляется.)
Архиепископ
Пугаюсь я любви и человечности.
Меня страшат их искорки и миги…
Ведь коль обрюзгнет зло в беспечности,
Добро нацепит на него вериги.
И я боюсь и не терплю
Слияний чести, воли, совести…
Я споро гордость всех ломлю,
Чтоб не стенать и плакать в горести…
И опекать паршивку надо…
Маргарита
А если толику ей яда?..
Жестоки мы, нахальны и сварливы,
А их добро несуетно-лениво…
Ведь на наркотики погибель я свалю:
Ошиблась, мол, глупышка в дозе…
А то язвят в кичливой позе,
И спесь я эту не стерплю.
Архиепископ
А спесь для душ не худший яд,
И даже вкрадчивей, лукавее…
И заливают спесью взгляд,
Чтоб показаться величавее.
Изгадят орденом костюм,
Насупят всё обличие
И травят свой ущербный ум
Потугой на величие.
Маргарита
Я благодарностью пьяна,
Но я от дум совею.
Хлебну я пенного вина,
В перинах разомлею.
(Маргарита семенит прочь. Входят правитель и его советник.)
Правитель
(Обращается к Маргарите.)
А я помедлить вас прошу,
Отриньте безразличие.
Себя иначе сокрушу…
Маргарита
(Льстиво улыбается правителю.)
Лилейна ложь величия…
Советник
Не одурманим разум спесью,
К делам вернёмся мы серьёзным.
Соперники грозят нам местью,
И зрится будущее грозным.
Правитель
И новый срок мне власти не возможен
По хартии и вздорной, и проклятой…
И я поэтому тревожен,
И бунт мне снился бесноватый.
Уж я не ведаю покоя,
И если вдруг мы власть утратим,
Я признан буду всей страною
Во всех напастях виноватым.
Советник
И выборы сорвать нам очень будет сложно:
Ведь личная охрана не надёжна.
Архиепископ
А всё-таки обманем мы судьбу:
Мы власть дадим покорному рабу,
Что будет верным нам вовеки.
А глупенькой толпе внушить способны мы,
Что нет изъянов в нашем человеке…
Вот так избегнем мы и краха, и тюрьмы…
И как прекрасна власть незримая,
Неутолимая, неумолимая…
Советник
Расхвалил бы я затею,
Но иллюзий не осталось.
Поразмыслим же трезвее,
Чтоб судьба не надругалась.
Маргарита
(Обращается укоризненно к советнику.)
Не романтик вы, ох!.. не романтик,
А докучный и горестно-злой…
Советник
А политика вовсе не бантик
На сорочке ночной, кружевной…
Благодеянья без нужды не ценят,
И в мире все правители бесчестны…
Без колебаний все они изменят,
Ведь власть и верность несовместны.
А власть, красотка-щеголиха,
Пороки шустро, рьяно множит…
Святую душу искорёжит,
А та кусает паучихой…
А коли раб вдруг цапнет власть,
То барам бывшим лишь пропасть…
Маргарита
(Ехидно бросает советнику.)
Так вдохновенно вы сказали,
Как будто в шкурке рабской вы пахали,
И вдруг везение нечаянно…
Внутри холоп вы неприкаянный,
И весь в мечтах о бедах господина…
Вы каверзный… лукавый вы мужчина…
Правитель
Уж нет досуга для журьбы,
И все мы внутренне рабы.
Моя же власть меня поработила:
Я раб хотенья не утратить власть…
К свободе нас порабощает страсть
И иссяканье нашей силы…
(В дверях появляется Евгений и озирает всю компанию; затем небрежно кланяется и уходит.)
Советник
(Кивает на дверь.)
А предки чужака здесь правили везуче,
И род их уважаем, знаменит…
Правитель
А я с народом поступал покруче,
И чернь такое не простит.
Ужели рабскую покорность чужака
Мы не сумеем обеспечить?..
(Требовательно говорит архиепископу.)
Так душу вы его беритесь искалечить,
Иначе, пастырь, нам тоска.
Ещё внушить ему сумейте
Неотвратимость скорой смерти,
Что сам он, сам помрёт немедленно, тотчас,
Коль на престоле посягнёт на нас…
И чужака мы в куклу превратим!…
Архиепископ
Я не сумею без его согласья…
Маргарита
Мы хлипкую натуру извратим,
Ведь богатеть не зареклась я.
Архиепископ
Холопа своего на выси вознести?..
Придётся очень покорячится…
Советник
Умнее ничего нельзя изобрести,
А то и шлюхи уж артачатся,
И так глядят, как будто мы
Уже в преддверии тюрьмы.
(Все расходятся.)
АЛЬКОВ
Комната в доме Алисы. Раннее утро. Кровать с балдахином. Модная мебель и картины старых мастеров. Алиса и художник.
Художник
Нальём бокалы, снова станем пить,
И я скажу о вспугнутой невесте
И тех мгновеньях с нею вместе,
Грустней которых уж не может быть.
И вновь ты скажешь, что хитрит она,
И я тебе, конечно, не поверю…
Я попытаюсь заменить потерю
Дыханьем зелья и вина.
Алиса
Заклания любви обычны в грешном мире.
Себя не мучай, память теребя…
Я познакомила с жеманницей тебя…
Как ночь прошла в моей квартире?
Художник
На тоненьких пальцах алмазы и золото,
Руки ринулись к винам.
Сознанье моё расколото
Серебряным кокаином.
– Вдохни же бред бесноватый инея! –
Восторженный, я умоляю…
Глаза её разрываются синие,
И я принуждаю.
Дрогнули пальцы, и тело заломлено,
Искрами жгут зрачки!
Она обречённо сломлена,
Грезились мне венки.
Их надевал я на что-то рогатое,
Ржавый целуя мех.
Мне подарило люто-косматое
Новый поток утех.
Очнитесь в дурманах от жизненной гадости,
Рай обретая в себе!
Потоки кошмарной радости
Струятся в моей судьбе…
Алиса
И обошлось без укоризн?
Она тебя не упрекнула?..
Ведь у шалуньи сгинет жизнь,
Что бледным призраком мелькнула…
Художник
Но бледный рай ей уготовлен
И одичалое веселье…
Такой ведь речью был я сломлен,
И ты всучить смогла мне зелье.
Алиса
Твои любила я картины,
Но ведь не покупали их…
Хотелось и тебя, и денежек шальных,
В грехе корысти я повинна.
Обогатил меня священник,
И захотел он очень, очень,
Чтоб ты искусству стал изменник
И был до слякоти порочен.
Художник
Мне радости моей скорей, хозяйка, дай,
И вспышку нелепо-больной человечности
Зазорным преступленьем не считай,
К привычной вернись беспечности:
Ведь не случилось ничего,
Помимо горя моего.
Алиса
Лживой была я напрасно,
И лицемерной безмерно…
«Радостно стать сладострастной,
Весело стать лицемерной…»
Эти слова, как заклятья,
Я твердила себе суеверно…
И обернулись объятья
Нагло-удушливой скверной…
Художник
Дай кокаин мне, чёрт возьми,
А уж потом винись и кайся!..
Алиса
(Указывает на дверь.)
Там, за иконами… и больше не шуми…
И поскорее убирайся…
Там, за Пречистой… в будуаре…
Художник
Стервозней я не ведал твари…
(Он торопливо уходит.)
Алиса
Теперь нахлынет мысль о смерти…
И смерть уже не кажется несчастьем.
Мне снятся часто злые черти
И заражают сладострастьем.
Мельтешат они в тёмной комнате,
Кичливо радуясь силе…
С ними я, будто в омуте,
Как в могиле!
Канун погибельных закланий!..
Снежок я талый на поляне…
И совесть наша, как тепло для снега,
И тело грешное растает…
И ведь не влагой для ростка-побега,
А лужею зловонной станет.
(Архиепископ входит в чёрном пасторском костюме, но без регалий своего сана.)
Архиепископ
Я приветствую кроткую деточку,
И пусть Бог тебе будет радетелем…
Но останусь твоим я владетелем
И сломаю тебя, словно веточку,
Если ты непокорство замыслила…
Алиса
Я средь добреньких вас и не числила.
Вы сегодня ершистый и странный,
И угрюмей ваш лик, чем обычно…
И раздулись зрачки в великаны,
И в зеницы мне вперились хищно.
Неужели стать извергом, отче,
Вы сегодня опять захотели?..
А ваш пухленький рот всё жесточе,
И вы вновь, как упырь, посмотрели…
Архиепископ
Задирой стала, забиякой,
И очень быстро поумнела.
Пусть я похож на вурдалака,
Но ведь и ты не подобрела.
Алиса
А доброй с вами быть опасно,
Иначе долго будешь плакать…
Архиепископ
В лице – подобье зорьки ясной,
А в сердце – слизистая слякоть.
Алиса
Не лезьте, отче, лапать сердце,
И в душу мусор мне не сыпьте.
Искала в вас единоверца,
А вы растленный… вы язвите…
И нудить вновь меня хотите
В очередную скверну впасть.
Архиепископ
Но ведь паденье порождает власть,
И упоенье от неё бездонно!..
И разве властью обладал бы я,
Коль в юности не сбыл я потаённо,
Чудесные и древние иконы?..
Их жертвовали в храм через меня.
Себя я чувствовал отверженным,
И кара Божия пугала…
В монастыре лесном, заснеженном
Метель, как вера, изнывала.
(Истово он крестится и располагается в кресле.)
Возносят преступления на выси!..
И если ты умён да прыток,
От глупой ты морали отрекися,
И станет барышей избыток.
Алиса
Но ваших всех сообщников схватили,
Хоть были чужды все они беспечности…
Архиепископ
Соратников иллюзии сгубили,
Остатки совести и человечности…
Ведь волк, коль выйдет на охоту,
От состраданья не свободный,
И коль о жертве чует он заботу,
То в яме сгинет он голодный.
Алиса
Я слушала с трепетом странную исповедь,
Такое мне нынче впервые доверили…
И очень мне будет обидно ведь,
Узнать, что опять вы со мной лицемерили…
Я – только вещица, деталь обихода,
В делах и забавах сподручная…
Архиепископ
В растленье твоём зияет свобода,
С гордыней твоей не разлучная…
Алиса
Сегодня чересчур вы льстивый,
И соловья не нужно трелей.
Себе бы очень помогли вы,
Сказав мне честно всё о деле.
Архиепископ
Правитель быстро растеряет власть,
И не хочу я с ним пропасть.
И если б удалось на трон нам возвести
Рабыню-куклу, нам покорную,
То мы себя сумели бы спасти…
Алиса
Да бросьте вы затею вздорную.
На всё сначала будет он согласен,
Но коли власть он обретёт –
В тюрьме надолго вас запрёт:
Властитель благодетелям опасен.
И нет гарантий никаких,
Что он не будет с вами лих.
Архиепископ
Но я вырву ручательство подлинной верности
У того, кому быть властелином…
Есть и в святости толика скверности,
И влачат нас грехи ко святыням.
И пусть будет святой в вере пылок и рьян,
Но всегда я найду в нём порок и изъян.
И порукою верности рабской
Станет смерть властелина грядущего.
Но всё это пригрезится сказкой
Без согласья к престолу идущего…
Согласье нужно мне сугубо добровольное
На риски смерти ради власти…
Алиса
Фантазия у вас раздольная
И бездна одичалой страсти.
Архиепископ
Вообрази, как я войду к нему,
Как обликом своим я излучаю барство…
И если вдруг затеет он коварство –
В смертельную он канет тьму.
Ведь будет ведать он, что он себя убьёт,
Едва я выскажу на это повеленье,
И не окажет он сопротивленье:
Он после моего внушенья
Покорность предо мною обретёт
Безмерную, до самоистребленья…
Его склони к согласью добровольному,
Потешься властью ты над ним.
И станешь раю ты престольному
Желанный вечно херувим!..
Алиса
Мне речи ваши и медок, и боль,
Как будто сердце сладко давят глыбы…
А мне какую отвели вы роль?
Ужель вы без меня не обошлись бы?
Архиепископ
Он сам такое должен захотеть:
Иначе ведь не действуют внушенья…
В нём раздразни ко власти вожделенья,
Ты лишь одна с ним сможешь преуспеть.
Алиса
Погибельных соблазнов излучатель…
Теперь серьёзно думать я должна…
Но раз такое разрешит создатель,
То и моя простительна вина…
(Архиепископ поощрительно кивает головой и удаляется.)
Почему же опять я ему уступила,
И зачем я безвольна с ним?..
Сладкая пакость меня дурила,
Окаянный, он мной любим.
Будто зелье ведьмы я нюхаю,
И утратить его боюсь…
Коли стану ягой-старухою,
Вспомню сладко я эту гнусь.
Но почему я решила, глупая,
Что вольна я дожить до старости?
Я иллюзии с явью путаю,
И ко мне не изведают жалости.
Я себя не люблю, негожая,
И себя я готова выпороть.
Я красивая, белокожая,
Но меж думой и плотью – изгородь…
Меня безмерно соблазняет власть,
И пользуется этим нечестивец…
Мой пастырь, суженый, любимец!..
И жизни для него обречена я красть,
Пока вся жизнь моя не истечёт,
Как струйки крови в вурдалачный рот.
(Алиса уходит.)
ТРИЗНА
Погожее раннее утро в опочивальне с большим круглым окном. Евгений и лика.
Евгений
И не печалься ты, и не глупи…
Иллюзии и дурость разрушительны…
Их не окупишь, сколько не скопи,
Потери сил на них мучительны.
И если б чувство зародилось,
И без тебя мне вдруг невмочь,
Смогу себя я превозмочь…
Лика
А я вникать не разучилась…
В супруги я не рвусь к тебе,
Хоть много общего в судьбе.
Твои все назиданья для меня
Смогла б тебе сказать и я.
(Она подходит к окну.)
Сегодня очень пряный воздух,
И ноздри бередят мне благовонья хвои…
Рассудку нужен краткий отдых,
И мне постыло суесловье.
Господи праведный!.. в век нечестивости
Толику совести дай нам из милости…
Если взаимно мы станем язвительны,
Коли поверить друг другу не сможем,
Горе своё этим очень умножим,
Смерть наша будет, я чую, мучительной…
Евгений
Ах, перестань, не егози…
И кто же в сладости о гибели долдонит?
Никто, поверь, тебя не тронет.
Лика
Мы не в обыденной, не в пошленькой грязи!..
А в той, что, ублажая, уничтожит.
Сначала нега, а затем корёжит
До смертных колик, судорог и язв,
А пастырь горе множит, множит,
Меня нечистой обозвав.
Евгений
Намёки твои понимаю, но всё же я
Не верю в греховную низменность пастыря…
Лика
Закоренела я быстро в безбожии,
На посылках у пастыря шастая.
Со мной лицемерить считал он излишним,
Ничтожной и мелкой была для него я…
Евгений
Не верю я в близость его со Всевышним,
Но пастырь вершил и благое.
И мне сотворит он благое… ручаюсь…
И в дружбе его я уверен.
В доверьи ему никогда не раскаюсь,
И кто не бывал лицемерен?
Лика
Ах, если б только лицемер он и ханжа!..
Не гибли б люди в шалой круговерти,
В мучениях корячась и дрожа…
Кончина есть ужасней смерти.
Ах, если б только смерть!.. ах, если б лишь она!..
Незнаемая и неразгаданная…
Подобие экстаза или сна…
Любая жизнь – как вещь украденная
У смерти, мглы, небытия…
А ведь вернуть ворованное надо…
Готова хоть теперь в зиянье бездны я…
Ах, если б только смерть!.. то я погосту рада…
Страшнее нечто есть, чем эти муки все:
При жизни есть небытие!
Евгений
Нелепая, дикая мистика…
В живущем отсутствует смерть…
И скромной, правдивой и чистенькой
Себя вам теперь не узреть.
Свои притязанья умерьте…
Лика
А коль мы в преддверии смерти?..
В вас будто ангел глянул изнутри
Сквозь ваши очи…
Не ангел утренней зари,
А ночи!..
(Входит Алиса.)
Алиса
Ах, здравствуйте!.. и я молю: простите…
Ведь я, наверное, не кстати…
А коли так – меня вы прогоните,
Я хуже неги и объятий.
Я вашей страсти не желаю красть,
Но вам иную посулю я страсть.
Лика
Дерзко-кичливая, с грацией рыси…
Приторна очень сегодня.
Пастырь сулит ей новые выси,
Ей, чаровнице и сводне.
Мозг одурманит и в печень пырнёт…
Пастырь умеет учить, доброхот…
Алиса
Грустно тебе, что ворчлив и немилостив
Пастырь духовный с тобою.
Зависть к нему и пестуя, и вырастив,
Чахнешь с поганой судьбою.
Ведь изменить судьбу нельзя без поучений,
Того, кто проницает в души…
А овцам нужен кнут пастуший
Для обузданья гиблых вожделений.
(Алиса близко подходит к Евгению и обращается к нему.)
Наедине хочу беседовать я с вами…
(Алиса резко поворачивается к Лике.)
И я велю, чтоб ты нас здесь покинула.
Евгений
(Обращается к Лике.)
В саду поброди, под ветвями…
Лика
Сказал бы честно, чтоб, гуляя, сгинула…
(Лика уходит.)
Евгений
Оголтело вы с нею не вежливы,
И досадливо вы кипятитесь.
Я постиг, что её вы боитесь…
Алиса
Больше будьте в страстях привередливы,
Вы значенье придали глупышке…
К вам серьёзное есть предложение,
И коль в лакомство наши коврижки,
Так скорей отметайте сомнения.
Евгений
На «ты» мы ночью были нынче…
Алиса
А вот теперь не обойтись
Без церемоний и приличий,
Ведь резво вы скакнёте в высь…
Возвеличить пастырь вас хочет,
И вам стать главою государства…
Евгений
Порой нелепое он пророчит…
Алиса
Подозреваете коварство?
Евгений
Хочу я с вами быть настороже:
Я многое постиг уже.
Алиса
Мечтала б верить я, что вы уже постигли:
Хотенья пастыря, отнюдь, не «фигли-мигли…»
Карать умеет он, поверьте.
Но вам величье он сулит.
И ни к чему иметь столь удручённый вид,
Как будто вы в преддверьи смерти.
А вы б желали стать властителем страны
В обмен на верность пастырю безмерную?
И отвечать немедля вы должны…
Евгений
Спросили вы и жуткое, и скверное.
А вдруг я захочу?.. и верности обет
Попу я дам на всех святых писаньях?..
Алиса
Какой же прок в словесных излияньях?
Банальным клятвам веры нет.
Ручательство – в смертельных заклинаньях.
Обязаны вы свойство возъиметь:
Себя убить, измену замышляя…
Ведь верная порука – только смерть,
Неотвратимая, благая.
Себя заколдовать позволить вы должны,
И станете правителем страны.
Убьёте вы себя, затеявши измену…
Евгений
Так вот какую назначают цену!
Алиса
Страшную цену назначили,
Но ведь барыш не плох.
Станете, будто Бог,
Многие б это клянчили.
Евгений
Богом не правит дьявол,
Пешкой простой я буду.
Алиса
Многими пастырь правил,
Избранным кинул чудо.
И он не злодей природный,
Хотя порой он расчётлив…
Была ведь и я свободной,
И молвила часто против.
Но ставши его рабыней,
Преуспела я вдруг во многом.
Владельцем он был не строгим,
И вам он отец отныне.
Житейский здравый смысл совет вам дельный даст.
Евгений
И здравый смысл обманывать горазд.
Алиса
Но смысла ведь нет ни малейшего
Вас в деле этом обмануть…
Епископ не похож на лешего,
И не болотная он жуть,
Что в дебрях путника морочит,
Пока не канет жертва в топь…
И если вы не остолоп,
Дурить вас отче не захочет.
И если вы на всё согласны,
То станет отче вас беречь,
Ведь вы не будете опасны,
И властью можно вас облечь.
Над чернью ваша власть окажется безмерной.
Евгений
Я с вами соглашусь… наверно…
Алиса
По воле доброй?.. не хитря?..
Евгений
Ведь не слукавил я, поверьте…
Алиса
Совсем бы это было зря…
Теперь вам жизнь – похуже смерти.
Вы не посмеете, но будете хотеть…
Другие выбирают смерть.
(Евгений провожает Алису к дверям, целует ей запястье, и она уходит.) (Евгений уходит в противоположные двери.)
КАМЛАНИЕ
Просторная сумрачная зала с цветными витражами. Чадные фитили светильников и факелы. На большом столе лежит на спине Евгений. Ходит кругами архиепископ в чёрном хламиде и монашеском клобуке, но без креста. За действом наблюдает кучка дюжей, и среди них причётники Алиса, Маргарита, советник и секретарь. Над Евгением наклоняется архиепископ.
Архиепископ
Ржу я в душу пускаю,
И заражаю я разум плесенью,
Ложь я во правду вплетаю,
Харканье будет песнею.
Плюну в тебя я гибелью,
Коли рискнёшь на дерзость.
Перхоть в слюну засыплю я,
Смрадную гущу-мерзость.
Жизнь зависит от зверя,
В теле твоём родившемся…
Этим заклятьям веря,
Станешь ты жить смирившимся…
Сдохнешь, мне не покорствуя,
Сам ты полезешь в петлю…
Корчась, тоскуя, злобствуя,
Но ни на миг не медля…
Мишень ты моя сегодня,
В гроб угодишь при жизни…
Не смеешь ты быть свободней,
Живой на своей ты тризне…
Страшитесь и вы, живущие,
Злости моей безмерной…
Души в коросту влекущие,
Речи с адовой скверной.
Слова мои в сердце липнут,
В раба превращая глупого…
Слова мои в сердце брызнут
Отрыжкой из яда трупного.
И если ты мне заперечишь,
Будешь ты ядом трупным…
Ничем ты себя не излечишь,
Станешь верным и пошло-глупым…
Алиса
Ужель и я подобье трупа?
Ведь пастырь всё-таки могуч…
Маргарита
Не фыркай и себя не мучь,
И больше ты не будешь глупой…
Все фигляры ужасом скованы,
Замерли взоры и лики…
Пастырем все околдованы…
Советник
И вид у пастыря дикий…
Секретарь
Он должен быть таким, поверь…
Не он колдует – демон, зверь…
Он рычит и мечется в пастырский в утробе,
Зверь из попа все слова изрыгает…
Маргарита
Зверёк пленительно играет,
И он прекрасен в лютой злобе…
Архиепископ
Заклинаю чадной, вонючей властью,
И мой жгучий булыжник в душу…
И душа твоя возопит: «Ничего не нарушу!..»
Ты смиришь ради пастыря страсти.
Усмиришь свои вожделенья,
И убьёшь себя за строптивость…
Ты душу позволишь точить гниенью,
Чтоб только ведать от пастыря милость!..»
Советник
О, Господи… кому служили мы?..
Секретарь
Теперь ты знаешь: князю тьмы!
О, тьма имеет свет, она блестит, струится,
И благовоний в ней потоки…
Алиса
И вдруг хочу я тьме молиться!..
Маргарита
И тьма простит твои пороки…
И станет сердце жижей ада,
И будешь ты ещё пленительней…
Стань беспощадной, стань язвительной,
Неотвратимой и мучительной…
Людские корчи будут нам наградой!..
И пусть корячатся слепые человечки,
Хранящие себя наивно от растленья…
Секретарь
Смотри, узри… теперь ведь даже свечки
Здесь источают озлобленье!..
И он теперь навеки наш
Без упованья на реванш…
(Архиепископ величаво, но с судорогами удаляется. Лёгкий галдёж. Процессия с гомоном идёт за лидером. Звучат монотонно фанфары и гонг.)
ТОРЖЕСТВО
Высокая комната, примыкающая справа к бальному залу. Боковая маленькая дверь слева. Звучит танцевальная торжественная музыка. Архиепископ в парадной сутане и Маргарита.
Маргарита
И сколь был замысел у вас великолепен,
И сколь умело разделялись роли!..
Глава страны, как брошь, к сутане вашей цеплян,
Вполне покорный вашей воле.
Вальяжен он перед толпою глупой,
Внимает чернь его речам умильно.
Для вас же он – уподобленье трупа,
Вы над властителем всесильны.
И вами я горжусь, и млею, и ликую,
Потешен губ его юродивый изгиб…
Страдает кукла… я такое чую…
И ночью слышала я всхлип…
Архиепископ
Каждый судьбу сам себе выбирает,
Сам избирал он удел марьонетки…
Вот он вальяжный и барственно- светский
Призраком власти, рисуясь, играет.
(Из бального зала раздаются аплодисменты, истошные клики. Затем слышится бурная, но короткая овация. Вновь начинает играть музыка для плясок.)
И рукоплещет той куколке зал,
А коли есть мука – так сам выбирал.
(Они величаво уходят. В бальном зале их приветствуют овацией. Из боковой двери слева выходят Алиса и секретарь.)
Секретарь
Зачем пришла, нелепая, сюда?
Лика
Меня он пригласил…
Секретарь
О, Господи… вот олух!..
Теперь тебе ведь лютая беда,
Ты сгинешь в мерзостных раздорах.
В тайгу, в дремучий бор сбеги и затаись,
И о пощаде Господу молись.
Лика
Ах, любезный благодетель,
Сколь запугивать ты рьян!
Секретарь
Да уймись… пойми же дрянь:
Ты – пугающий свидетель!
Лика
А что ж я ведаю, чего не знал бы ты
И эта пакостная челядь?
Ужель хотел меня уверить,
Что остерёг из доброты?
Секретарь
Быть нынче проницательной опасно…
Ведь поп на радости изволил пожелать
Излишней смерти избежать…
Наверно, с ним была ты очень сладострастной,
Иначе б он не дал возможности удрать.
Лика
Страсть преходяща… и пастырь не помнит,
Кем для него я была.
В захолустье осеннем не помнит он комнат,
Капли на бликах стекла.
Жизни коверкать он хочет,
В гнусь загоняя людей…
Только о том и хлопочет,
Мучаясь грязью своей…
Секретарь
Его не мучит грязь… ведь он гордится ею…
Аристократам из небесных сфер
Всучил он беса, как пример…
Ему перечить я не смею.
И ты правдиво мне ответь:
К чему твоё сопротивленье?..
Ведь карой будет только смерть,
Поп изощрился в истребленьи…
Лика
Изощрённости в болях хочу я сама,
Утончённости в смерти моей.
Я хвораю давно извращеньем ума
И желаю юдольных страстей.
Члены мои пусть корёжатся, ноют,
Боли мне будут послаще наркотика…
Ну, а потом моё тело зароют
Без панихиды и попика.
И я не ведаю, куда мой дух вспорхнёт?
Ужель на небе измеркает бликами?..
Секретарь
Скорей всего он канет в гниль болот,
И встреч не будет с ангельскими ликами.
Бедная, глупая… ты ведь свихнулась…
Лика
Пастырь шагает сюда
Секретарь
А ты бы скорей восвояси вернулась,
Грянет иначе беда.
Лика
Его я не буду бояться теперь…
Секретарь
Но мне в вашу распрю нелепо кидаться…
Лика
Ведь ты не привязан и можешь убраться…
Секретарь
И всё-таки ярость эмоций умерь…
(Секретарь исчезает в малую, левую дверь. Шествует важно архиепископ, его поддерживает за локоть советник. Оба они посмотрели вслед секретарю.)
Советник
Очень он испуган… он от страха стрекнул…
Весело следил я, как он гнил и блекнул…
Лика
Ты поступал весьма бесчеловечно…
Советник
А ты до обречённости беспечна
Теперь и в мыслях, и в речах…
Лика
А из тебя точится страх,
И вылезает озверенье…
Помои хлещут из ума…
Советник
Нет ничего полезнее дерьма:
Без нечистот и испражнений
Не знали б люди озарений.
Лика
У всякого свой вклад в цивилизацию…
Советник
Твой, без сомненья, более значителен,
Иначе голосок не стал бы так язвителен…
Архиепископ
Не оскорбляйте нашу грацию…
Вы оскорбленьями надежду в ней поселите,
Что кара ограничится лишь ими…
Советник
Проблемы усугубим мы с другими…
(Лика поворачивается к архиепископу.)
Лика
Со мной впервые вы не лицемерите.
Сквозь ваши глазки глянул дикий зверь…
Архиепископ
Не нужно более юродствовать теперь.
Ведь самоё себя вы обрекли
На запах тлена, праха и земли.
Лика
А ведь теперь мне интересно,
Как тьма предвечная грядёт?
Охолодеет ли живот,
И враз померкнет свод небесный?..
И разум будет угасать,
Как искра мглы или медлительно?
А коли смерть – не чёрный тать,
А словно нежность усладительна?..
Советник
Забудь ты этот бред, дурёха:
Всё плохо будет… очень плохо…
Лика
Я всё сказал и уйду.
Судьба моя и гниль, и выбель…
Пусть уготована погибель,
Сосредоченно я жду.
(Лика выходит в бальный зал.)
Советник
А если плюнуть на неё,
Как на сопревшее бельё?
Пускай в деревеньке замшелой
Отсрочит капризница смерть,
И пусть забавляется смерд
Распутницей светски-умелой…
Мы кралю не оставим без надзора,
Её позабудут надёжно и скоро.
Архиепископ
Необратимо и надёжно
Захоронить лишь в яме можно.
И хоть мы дурёху сломить не сумели,
Мы всем возвестим, что сломилась она…
И очень была, предавая, смешна,
И мы от веселья почти околели.
Потом нелепо и неловко
Пусть ошибётся с дозировкой
И вгонит в вену слишком много дури…
Оплачем мы сладчайшую из гурий…
Советник
Вы, как всегда, придумали прекрасно,
Но разве не излишни эти сложности
Для вздорно-обезумевшей ничтожности,
Пускай и чудно-сладострастной?
Зачем же нам такие тернии?
Архиепископ
Не ничтожество она, поверь мне…
Ведь страх пред нами будет поколеблен,
Едва мы с нею выкажем бессилье.
Для нашей клики страх целебен,
Ведь власти надо в изобилье.
Советник
А коль посмеют отомстить за горе,
Бессилен ужас покорять навечно…
Архиепископ
И вовсе с этим я не спорю,
Устроил нам подвох Предвечный.
Без череды смертельных пакостей
Грядёт лавина неприятностей.
Ты сервируй погибель ночью…
Вот испытание тебе.
Ведь ты не видел смерть воочью
В своей изнеженной судьбе…
Сначала опий ей в вино,
Затем иглою прямо в вену…
И заподозрю я измену,
Коль всё не будет решено.
Не хнычь о прежнем чистоплюйстве,
Коль ты у смерти на дежурстве.
И буду я с тобою подлинным теперь,
Без ханжества, прикрас и суесловья…
Ну, глянь же на меня с любовью,
Увидишь ты: я очень милый зверь…
(Они уходят в бальную залу.)
УСПЕНИЕ
(Роскошная и просторная гостиная во дворце правителя. Корзины и вазы с цветами. Древние амфоры по углам. Иконы, лампады, скульптурные распятия и бюсты святых. Убранство гостиной несколько хаотично. Алиса стоит задумчиво, а Маргарита слегка пританцовывает.)
Маргарита
Назидательно и тихо
Всё свершилося во мгле,
И дурашка-щеголиха
Упокоилась в земле.
Красовалась героиней
И подобьем вечных звёзд…
Соблюла свои святыни,
И за это ей – погост.
Отслужили панихиду,
Помянули в кабачке,
И не дуться на обиду,
И не кукситься в тоске.
Удобрит она чернозёмные недра…
И сколь было много кладбищенских вишен!..
И пастырь грустил прозорливый и щедрый,
И обряд погребальный был пышен!..
А стервочка обряд не заслужила…
Теперь конец моей докуке;
Не буду нянчиться я с феей злой, постылой,
Но вновь я стану изнывать от скуки.
Алиса
Всё наглей и подлей развлеченья,
А теперь вот со смертным исходом…
Маргарита
За то, что нутро моё стало уродом,
Я Бога не буду молить о прощеньи.
Такое ведь было угодно Творцу,
А я лишь плод моей святой покорности,
И пост покаянный мне только для стройности,
И мне души уродливость к лицу.
Алиса
Стала ты будто припадочной,
И глазки – с ведьминой искрою…
Маргарита
Ужели благородной и порядочной
Себя считаешь по сравнению со мною?
Стенанье совести отнюдь не оправданье,
Проказы у тебя подлее наших станут…
Меня же больше не обманут
О чести вопли, лепетанья…
Алиса
Людей Господь по всякому карает,
Иных он нудит мерзким зло творить…
И совесть для того на время усмиряет,
Чтоб ею вдруг лютее истомить.
А грешники подчас орудье в каре Божьей
Таким же грешникам, как мы…
С подобием себе всегда мы злей и строже,
И заразительней чумы…
(Входит из бальной залы Евгений; он во фраке, в галстуке бабочкой и с букетом в петлице. Алиса и Маргарита учтиво, однако не без ехидства, приседают в глубоком реверансе.)
Евгений
Снова здесь шпарят прелестницы
Вместе с клубками интриг…
Обе вы были предвестницы
Всех приключений моих.
Маргарита
С нами, однако, не скучно,
И это изведали вы…
Все мы теперь неразлучны,
Как латки, лохмотья и швы.
Евгений
(Обращается с иронией к Маргарите.)
Но вы не причина печальных событий,
Поэтому гонор кичливый отбросьте.
Ведь кукол не вы направляли за нити,
Вы здесь не желанная гостья.
Маргарита
Вы неучтивы, как недуг,
А планы мстить – всего лишь грёзы…
В паучьей сетке лишь паук
Способен расточать угрозы.
Алиса
О чём препираемся, куколки хрупкие?..
Кто более из нас любезен кукловоду?..
Судьба оказалась скорлупкою,
Заброшенной в буйную воду.
И мы, как фазаны, хвосты распустили,
А повар готовит заклание.
Нас вкусно и сытно кормили,
И жребий теперь – послушание…
Евгений
«Ах, если б только смерть… и если б лишь она!..» –
Такое однажды она говорила.
И утром была обречённо-бледна,
И помнить меня попросила
Её изреченье о зле:
«При жизни есть небытие!..»
Маргарита
Изнеженный… и слишком уточённый…
Не потому ли вы столь тощий?..
Мои хотенья много проще,
И вожделенья приземлённей…
Пусть я не личность – только плоть,
Но к душам простым благоволит Господь.
И что ж вы зряшно ерепенитесь?..
Случился чудный пустячок:
Могилка, холмик и венок…
А если в пастыре изверитесь,
Не преминёт за это кара…
За верность пастырю вам злая власть дана,
И вам покорна вся страна…
Едва ли впрок вам с кликой свара…
Разбередя печаль, обиду,
Одна пыталася уже
И околела в мятеже,
И для приличья панихиду
Намедни отслужили ей…
Исход довольно тривиален…
А в требе пастырь был печален,
И от кручины красивей…
Алиса
Не поверю в его я кручину:
Лицедействовать пастырь мастак…
Прихлебнёт нынче красные вина
И от мяса изведает смак…
Мяса с кровью… молочной телятины…
И краснеет потом, как упырь…
И в качалку он сядет орясиной…
На картине ж пред ним монастырь,
Где в покорстве юнцом он юродствовал
И казался подобьем скопца…
А игумен не понял юнца
И проныре в успехе потворствовал,
И изрядно прогневал Творца.
Евгений
Всегда за пастыря наказаны другие,
И вот теперь, наверное, и мы…
И сколь же часто истины святые
Обличьем были преисподней тьмы…
Алиса
Пастырь к нам чешет сюда,
И суетлив не обычно…
Евгений
Будет фарса, речений нуда…
Маргариты
А вы с ним косноязычны…
Но вы не трусьте изрыгать хулу,
Упрёк ему швырните откровенно…
Иль честно вы сопротивляйтесь злу,
Иль вы признайтесь, что растленны…
(Входит из бальной залы архиепископ в розовом длинном балахоне.)
Архиепископ
Сумрак торжественно тихий,
Запахи роз и сирени…
В горницах бледные тени,
Отроковицы- трусихи…
Коль я ещё средь живущих,
Нюхаю токи земные…
В Божьих иль дьявольских кущах
Запахи будут иные…
Евгений
Ужель в сомненьях вы, куда ж вы попадёте?
Гарантий Божьих нет?.. ужель одни химеры?..
Не райский ведь нектар, а в пекле груды серы
Вы после смерти обретёте.
Архиепископ
Дерзость такая откуда?
Наш уговор – не игрушка…
Будьте по-прежнему душкой,
Я же бодаться не буду…
Маргарита
(Подстрекает, провоцирует архиепископа.)
Вами они недовольны,
Яро в них пучится зависть…
Муторно так им и больно,
Что не хотят и слукавить.
И прётся нутро их наружу,
На них навлекая опасность…
Я, им сострадая, недужу,
Ведь я ведаю пастыря властность.
Архиепископ
(Угрюмо подходит к Маргарите.)
Зачем опять вы к бедам подстрекаете?..
А если первый кнут доносчице?..
Вы очень многих глупо оскорбляете
Гримасой чванности на рожице…
Теперь вы всегда во злобе,
Опасен излишек дерзости…
Маргарита
Простите, мой пастырь, мерзости,
Но ведь я же – ваше подобье…
Я больна без соитий с вами,
Бешусь на врагов я ваших,
Кормлюсь я от вас речами,
И яро пинаю павших.
И я же – ваше созданье,
И я же – ваше творенье,
И ваши во мне метанья
И извращенья…
И коль винить меня – уж и себя вините,
А коль себя прощать, так и меня простите…
Архиепископ
Не столь я слаб… алкать себе прощенье…
Раскаянье не станет мне обузою…
И хоть к себе я полон омерзенья –
Опасны о себе иллюзии.
Стенанья совести всего лишь –
Забавный и смешной пустяк…
И коль себя ты ею колешь,
То окончательный дурак.
И то, что вы – моё творенье,
Не оправдание для вас…
Не докучайте Провиденью
Потоками наивных фраз,
Не уповайте на прощенье.
Евгений
Ужели мы обречены
На попеченья Сатаны?…
Архиепископ
(С подчёркнутой иронией обращается к Евгению.)
Для чёрта вы смешны и мелки:
Хлопушки, кегли и безделки…
Излишне возгордились вы…
Не копошитесь, коль мертвы…
Алиса
Откройтесь мне, святой отец:
А разве сами не мертвец?
Ужель, чтоб выжить вам, нужна погибель чья-то,
И длите бытие вы гибелью других?..
Евгений
Рогатому мы станем платой,
Чтоб пастырь в яме не утих…
Архиепископ
Вы, нахалёнок, не забыли,
Какой союз мы учинили?..
И вам – нещадный приговор,
Коль затрещать рискнёте вздор…
Тем паче… я молчу о вредных мне деяньях…
Ведь строгой кара будет… аж до лютости…
И потому отриньте глупости
В духовных ваших колыханьях.
Евгений
Колючую тему вы тронули,
Изверг с мордашкой благой…
Многое в людях вы поняли,
Только ошиблись со мной.
Есть и во мне червоточина,
И вы проницали в неё.
Вами душа заморочена,
Но вы же постигли не всё…
Я при жизни отпет панихидой,
Изуверским обрядом средь ночи…
Я на Бога ужален обидой,
Я к себе с каждым мигом жесточе.
И ропщу я теперь на Предвечного:
От него он позволил отречься…
И во мне – ничего человечного,
И от смерти не стану беречься…
Куклой оставаться я уж не способен…
К смерти я готов – и, значит, я свободен…
И вы отравлены, епископ…
Вы яд за яствами вкусили.
С души своей я струпья выскреб,
И вам почить теперь в могиле.
Я повелел убить вас утром,
Твердил о целях вдохновенно,
И все почли решенье мудрым,
И согласились все мгновенно.
Был соловей в своих руладах
Кончины вашей вдохновитель…
Примчался быстро дока в ядах,
И внял советам исполнитель…
Никто не хочет вашей жизни,
Сколь душу страхом не ломи…
Мечталось жить вам среди слизней,
А всем хотелось жить с людьми.
Маргарита
(Ошеломлённо говорит Евгению.)
А коли медики, порезав труп, докажут,
Что пастыря лукаво истребили?..
И даже если б люди вас простили –
Заклятья в подсознании накажут.
Вы без насилья получили их –
Необоримо-грозные внушенья…
И голос пастыря и низок был, и тих,
И благовоний лилось тленье…
Алиса
(Ласково и нежно кладёт ладони на плечи Евгения.)
Ведь вы себя убить обречены,
Коль клике не покорствовать начнёте…
По сути: вы уже истреблены,
И я дивлюсь, что вы досель снуёте…
Архиепископ
(Умиротворённо обращается ко всем.)
Я в тайне от себя такого ждал исхода,
Душа не стала полной замухрышкой…
И, окружённый множеством народа,
Пленился вдруг я жертвенным мальчишкой.
И в тайне от себя нашёл я палача,
Что мерзких обрекает на закланье…
Намеренно раба ожесточа,
Своё я близил умиранье.
И лишь теперь я постигаю это
Предсмертным озарением в уме:
Коль в мерзких долька остаётся света,
Влечёт она к могильной тьме.
И долька эта – кара Божья
За всё, что скверное творил…
И наказанье Господа тем строже,
Чем большим даром Боже наделил…
Конец
______________________________________
Праздники
© Copyright: Николай Серый, 2012
Свидетельство о публикации №212050400705
Свидетельство о публикации №212050400705
Рецензии