Мертвый тигр. История одного мальчика

Солнце огромным багровым диском скатывалось с неба за горизонт. Легкий весенний ветер, наполненный влагой и ароматами расцветающей зелени обдувал лицо. Я, тогда еще совсем юнец, десяти годов отроду,  весь замурзанный и заляпанный возвращался с отцом с поля с «чередой» коров. Отец, уставший и еще слегка пьяный,  прихрамывая на одну ногу, опираясь на батог,  шел позади стада, когда я с любимым псом Чапой, гонял вокруг, не давая коровам разбрестись по полю. Отец у меня статный, здоровый мужчина прошедший отечественную войну от начала и почти до самого конца. Демобилизовали его за три месяца до взятия Берлина, на что он, когда выпивал, особо сильно сетовал.
- ну осколок в ноге, ну и черт с ним, когда обороняли Москву то даже безногие в окопах с ружьями лежали, а как на Берлин, то меня, старшину, в запас!
Потом следовали рассказы о войне до тех пор, пока дух огненного змея не выветрится хотя бы наполовину. Пил конечно батя безбожно, и про сражения говорил только изрядно налакавшись, но мне пацаненку, это было безумно интересно, послушать про снайперов героев, в одиночку уничтожавшие чуть ли не целые взвода за каких-то два, три часа, или про героев танкистов, стреляющих даже не из танков, а просто из  пулеметов в оторванных башнях. Конечно, может во многом из того что он мне повествовал надо было не просто сомневаться, а смело «делить на три», но все же я никогда его не перебивал, и даже додумывал кое что сам, рисуя в голове сокрушительные бои со взрывами и разлетающейся броней танков, с умирающими так ненавистными советскому человеку фашистскими оккупантами.
Отец, сильно уставший, доковыляв до дома, или подобие на него, по обычаю садился на угол и облокотившись на пару минут для передышки мог проспать так хоть всю ночь, видать и не в таких местах ему приходилось ночевать. Хата наша конечно была не то чтобы убогой, но очень ветхой по сравнению даже с более бедными семьями в селе. Батя ничего не хотел ремонтировать, или даже подлатывать, вечно жалуясь на тяжелую работу пастуха или больную ногу. Бывало мама начнет на него кричать или даже брать за барки, так он мог так дать в ответ, что она  сама потом была не рада, особенно если прижмет где нибудь в углу. Я даже иногда завидовал своим друзьям в поселке, у которых отцы погибли на фронте. Конечно же ребята их представляли героями, хотя папа частенько рассказывал как многие из солдат, обделывались от взрывов в штаны и сломя голову неслись в тыл, где их встречали дружелюбные автоматные очереди НКВДешников. На день победы ребетня носила погибшим цветы и всем доказывали, что именно их отцы были теми людьми, которые повлияли на исход войны, не зная что там было на самом деле. Мой, хоть и героем вернулся, но сильно искалеченным, больше даже не физически, а морально. Когда он бил маму, я убегал на сеновал, подальше от ее слез, и там мечтал и грезил о далеких странах, сражениях с фашистскими захватчиками и борьбе ради «красной свободы».
Однажды батя изрядно набравшись, рассказал мне как они штурмом брали немецкий ДОТ, и он, израсходовав все боеприпасы и гранаты, сорвал последнюю с мертвого немца, выдернул чеку и забросил ее прямо в гнездо, тогда то он и повредил ногу, но поверг всех врагов не дающих союзным войскам продолжить наступление. За этот подвиг после, он получил героя советского союза и был списан в запас. Тогда-то я и вспомнил что друзья, по крайней мере, такими их тогда считал, рассказывали про гранаты валяющиеся на поле, как раз там где была линия фронта, и что точно кто-то видел их у разбитого немецкого «Тигра». Техники развороченной от взрывов и мин  в то время на дорогах было много, как русской, так и немецкой, а когда последние отступали, мне до этих пор непонятно зачем, но минировали свою брошенную технику.
Так вот, товарищи мои как водится зачастую в их возрасте, искали себе на одно место приключений. Я прекрасно понимал, что они меня использовали с целью выполнения мелких поручений, вроде украсть немного табака или отлить у бати самогона, но меня это устраивало, и я никогда по этому поводу не жаловался, твердо зная, что уважение надо заслужить. Было правда подозрение, что дружат со мной, еще и из-за моей красавицы сестры. Конечно, тут мы уже менялись местами, теперь они были для нее детьми, а она, как и любая девочка, смотрела на более зрелых мужчин. За ней в то время ухаживал военный мед. работник, да и не просто санитар, а какой-то даже специалист с высшим образованием, как я узнал позже - военно-полевой хирург, повидавший в свои немногие годы уже более чем достаточно.
И так, расспросив все у отца, сам ребятам предложил сходить к Тигру и поискать там гранаты. Они конечно выдавали себя за самых смелых и крутых мальчишек в округе но к танку ходить боялись. Уж очень много нехороших слухов ходило о том месте, танке, и почему он вообще там оказался. Мне было страшно до ужаса, но это был шанс заслужить уважение со стороны старшаков, а они в свою очередь не могли отказаться от предложения малолетки, ведь тогда получится что я куда смелее их самих. Так и порешили.
Однажды вечером, когда в селе уже закончили все работы, скот накормлен, выпасен и закрыт, а люди в своих домах по вылазили на печки и грели бока, мы вышли к тому нагоняющему на все село страх танку.
Не знаю почему, толи от того что я предложил эту идею, толи действительно был самым смелым, но группу вел именно я. Солнце налитое кровью медленно опускалось за горизонт опаляя вдалеке верхушки деревьев предвещая своим цветом еще более жаркий завтрашний день. На улице было светло, конечно не день, но видно достаточно прилично. Идти надо не долго, тем более что моя хата находилась с краю села. Проселочная дорога, полем еще минут двадцать и вот мы на месте. Правду говорят, что у страха глаза большие, ведь когда подошли к танку, было ощущение что он размером с тепловоз, а дуло такое огромное, смотрящее в нашу сторону казалось выстрелит если кто-то кашлянет или что-то громко скажет.  Гранат видно не было и снова почему-то на их поиск отправился именно я. Искать долго не пришлось, это была средина весны и трава еще не успела за буянить в полную силу. После недолгих поисков труды были вознаграждены, и я демонстративно поднял ее вверх и помахал ребятам. Последние, наверное уже не выдержав напряжения или самого обычного страха, попадали на землю накрыв головы руками. Я еще немного недоуменно постоял и подождал, когда у них кончится мондражка, запихнул гранату за пояс и как чекист нарочито медленно подошел к старшим товарищам. Те уже поняв, что ничего страшного не произойдет, по очереди подержали ее в руках, покрутили и даже нашли модификацию, как сейчас помню РПГ-43. После недолгих раздумий было принято решение, что ее надо перепрятать и лучшим местом для сохранения оказалась колхозная свалка. Я был не против, главная миссия выполнена, Колька малёк заслужил почетное место среди старших и получил прозвище Гренык, даже не знаю почему, но так называли всех мужчин моего рода в селе.
Довольный как слон, вечером я прискакал домой и потянул меня черт за язык рассказать все маме. Почти все, за гранату я не говорил, но ей было достаточно и того что я ходил к Тигру. С синей задницей и надранными ушами наследующий день я встретил друзей. Те даже здороваться не стали, мол и они, почти взрослые мужики получили хорошую охапку розг дома от своих, тогда то я и понял что мама все рассказала их родителям ведь как не крути, а работали в селе практически все в колхозе и естественно общались между собой. Пожурив меня, ребята решили, что я не достоин их компании и отправили к сестре «играть в куклы»
Так обидно еще не было, даже когда мама шмагала за поход к Тигру я чувствовал больше достоинства чем сейчас, и тогда я совершил фатальный проступок в своей жизни,  предложил то о чем жалею по сегодняшний день:
- Ребята вы конечно правы, что прогоняете меня ведь вам всыпали наверное как и мне, но неужели вы не хотите взорвать ту гранату что я нашел возле танка?
В глазах у мальчишек засветился огонек, это уже было не просто приключение вроде недавнего, а настоящий подвиг. Так и порешили, дабы вернуть славное имя Греныка надо добить «мертвого Тигра».
Мама уставшая после тяжелой работы уже давно спала, папа пьяный, так и не добравшись до дома заснул в хлеву, сестрица на радостях что ее никто не контролирует улепетала на танцы со своим кавалером, а я готовился к ответственной и очень важной миссии - восстановлению прав в коллективе.
Глубокой ночью, когда уже должен был выходить, я услышал хихиканье сестрицы флиртующей с докторишкой, и мне ничего не оставалось, как лечь под забор и терпеливо ждать, когда она отправит его домой. Тогда от этого было так тошно и противно, еще маленьким был, хотелось даже выйти как бывало делала мама со мной, когда я пакостил или готовил какую-нибудь диверсию, взять за патлы, затянуть домой и как следует отшмагать. Я слышал тройное кукуканье кукушки уже раз пять, это ребята пытались выманить меня на улицу, но сестренка оказалась стойкая и после получасового почмокиванья губами и непонятных тогда еще мне фраз вроде: «только после свадьбы», «мне щикотно, отпусти», «я не такая, прейдешь со сватами вот тогда и получишь продолжение» поскакала домой. С облегчением вздохнув, я провел кавалера взглядом, последний сел на свой мотоцикл и поехал прочь.
- Ну наконец-то, мы думали ты уже струсил, зашуршали хлопцы в кустах. С неизменным видом и чувством гордости я отпарировал – «за кого вы меня держите?»
Обменявшись рукопожатиями, мы пошли сначала за гранатой, спрятанной в надежном месте, а потом к Тигру. Как и обещал, всю основную работу должен сделать был я. Глупый ребенок непонимающий, что если возле немецкого танка найти русскую противотанковую гранату, а тем более если у основания рукояти нет кольца, а из последней свисают ленты, которые образовывают при полете парашют  значит то, что она уже была активирована, и попросту не взорвалась только потому что инерционный ударник не разбил капсюль. Я вытянул гранату из-за пояса взял ее в руку для броска и … и на этом мои военные познания закончились, что делать дальше я не знал. Тогда кто-то из ребят, я уже и имен даже не помню, выкрикнул что-то на подобии  «че стоишь, или мы тебя до утра ждать будем?».
Мне захотелось плакать, так страшно еще не было никогда. Я тоненьким писклявым голосом переспросил, что же делать. В ответ услышал только смех а потом отборный мат. Мол, «ты же сам нас сюда притянул, а теперь говоришь что не знаешь что делать?». Тогда я разозлился на них и что было силы запустил ее в башню танка. Дальше ослепительный свет, и удар, даже толчок, причем такой силы, что подлетел я метров на пять точно. Упав в траву, понял, что ничего не слышу, голова была ватная, потом наплывающий свист. Хотелось встать посмотреть на танк, ведь боли не было, а результат очень интересовал, тогда-то и понял, что не только приподняться, я даже пошевелится не способен. Как выяснилось позже мои авторитетные друзья оказались самими что не наесть трусами, хотя винить их тоже нельзя, ведь они были детьми, но все же ни один не поинтересовался моей судьбой и состоянием. Все на что у них хватило сил - это дать деру.
Сколько лежал не скажу точно, но в сознании находился все время. Мне потом сказали, что только поэтому я остался жив. Прошло не больше получаса, как меня нашли.
Зная соседа, который поднимал меня с земли и улаживал на телегу, я бы никогда не подумал, что он имеет жалость к людям. Помнится я у него подсолнух с семечками спер, то он меня по спине палкой так огрел, что две недели разогнутся не мог, тогда еще папа разбираться с ним ходил, ну а как известно у отца разборки заканчивались одинаково, совместным попоищем, потом пришел от него, и еще мне добавил, «чтоб знал как у таких хороших людей воровать». А тут на дядьке Йосыпе лица не было, и даже слезинка побежала по высохшим, побитым ветром и солнцем щекам, когда он держал меня на руках. Я так хотел сказать что-то но не мог, тело было не подвластно, а боль начинала накатывать волнами, особенно когда перетягивали с места на место.
Помню, хватило сил лишь глаза закрыть, но в сон не погружался. Контузило меня довольно прилично,но на одну сторону я хоть и плоховато, но все же слышал. Слышал как мать в истерике что-то кричала, как ее пытались успокоить, слышал как дядька Йосып взял меня на руки и переложил на тележку с колесиками отдав санитарам, последние при родственниках не обронили ни слова, лишь провезли меня по каким-то коридорам, потом остановились, один из них потрогал мой лоб, потом откинул покрывало накрывавшее меня достал сигарету и закурив сказал:
- ты глянь только, да у него все кишки вылезли и температура какая высокая, горячка началась. Мы его даже до операционной не дотянем, только хирургов среди ночи зря разбудим.
Тогда я, используя все силы, что остались, открыл глаза, но на меня уже никто не смотрел, накрыли покрывалом мое детское обезображенное тельце с головы до ног и снова куда-то повезли.
Боль жгла все тело, я не мог определить конкретно холодно мне или жарко, темнота, накрытое лицо, бороться было бесполезно.  Глаза закрыть я не мог, просто тупился в некуда и понял, что на этом приключение заканчивается. Тогда стало так обидно за себя. Я ведь не был еще в стольких местах и сколького не видел. Потом вспомнил, что на доске объявлений возле клуба в центре села весело извещение, что через месяц у нас будет давать выступление кочующий цирк. Потом друзей, котрых меньше всего на свете я хотел бы когда нибудь еще увидеть. Отца обещавшего купить мне велосипед на день рождения. Много разных мыслей пронеслось всего за пару минут. Дыхание мое стало коротким и прерывистым…и я наверное просто смирился.
И вдруг в комнате стало светло, неясно только от чего, но я понимал, что свет этот не от ламп, слишком мягкий и приятный. Я почувствовал, как боль отходит в небытие, кто-то снял покрывало у меня с лица и добрыми нежными руками погладил по голове. Я открыл глаза чуть шире, пытаясь всмотреться в лицо, черты тонкие и приятные. Человек с таким лицом всегда внушает доверие к себе. Сначала не осознав, лишь потом я понял, что могу моргать и говорить и даже шевелить головой.
- Кто вы, кто вы такой? мне страшно – прошептал еле слышно я.
Ответа на мой вопрос не последовало, лишь через минуту он перестал гладить меня, отошел и сказал:
- Тебе еще рано, все будет хорошо малыш – потом отошел еще дальше, и я увидел его в полный рост. Это был ангел, самый, что не наесть настоящий. Правда нимба я над головой не видел, но крылья и белые одежды, все как на картинах в церкви. Через секунду я понял, что снова не могу не говорить, не шевелится и самое странное для меня это то, что я не мог вспомнить его лица. Даже спустя семь десятков лет, нарисовав множество картин, я не могу вспомнить, как не стараюсь, хотя точно знаю, если бы увидел его снова, то узнал бы. Смотрел я на него еще несколько секунд, когда открылись двери, и я увидел ухажера моей сестры, именно ухажера почему-то я видел в нем, хотя тот был весь облачен в белое, со смешной шапочкой на голове. Не мог разобрать что именно, но точно помню, что он сильно кричал, все бегали и метушились, и я наконец-то заснул. Сон мне снился удивительный и очень реалистичный, вроде я снова стою перед танком с гранатой, но в этот момент я уже знал, что мне надо с ней делать. А танк ожил, повернул башню и направил на меня ствол, и я знал, что у меня всего несколько секунд, я успел дергануть появившуюся чеку, запустить гранату в танк и спрятаться с остальными ребятами в окоп. Оглушительный взрыв, треск метала, я поднял голову и увидел, что у него оторвало башню. Обрадовавшись победе, с друзьями побежал в село всем рассказать какой я герой, что смог сам одолеть немецкого Тигра, и проснулся. Возле меня сидела сестра, и мама и даже папа, да еще и начисто выбритый в новом пиджаке. Все плакали, гладили меня по единственно уцелевшему месте на теле, по руке, и приговаривали, что все будет хорошо, а я решил им пока не рассказывать, ведь я и так знал, что все будет в порядке мне же сам ангел пообещал.