State Texas Учарал 1974-1980 Быт как он есть

    Часть 2. Голощапов.          
    Учаральская  обстановка  тех  лет  имела  высокий  криминогенный   характер.  Местное  население:  русские, казахи  из бывших  недобитых  Анненковых  банд, вернее, от  них  подросшая  поросль. Уйгуры – одна  из китайских  национальностей, в  свете  происшедших  событий  на  советско-китайской  границе,  даже  не  скрывали  своего  враждебного  настроя  к  военнослужащим  советской  армии. Чеченские  семьи,  прижившиеся  и  окрепшие  в  бескрайних  степях  Казахстана, снова  почувствовавшие  вкус  неограниченной  свободы,  вообще  не  признавали  ни  какой  власти. И  главное – большинство  молодых  парней,  независимо  от  национальности,  подражая  одним,  другим  и третьим, в  ряде  случаев  вынуждали  молодых  офицеров  и  прапорщиков  брать  в  руки «дюриты» (резиновый  шланг  с  металлическим  наконечником) и мстить  одним  другим  и  третьим,  за  бесчисленные  унижения  и  побои, за  оскорбления  своих  семей.  Штату  Техас,  наверное,  и  не  снились  подобные  побоища  между  военными  и  местной  молодёжью. Побоище, произошедшее  в1974 году  повлекло,  за  собой  многомесячные  разбирательства  и  серьёзный  прессинг  со  стороны  командования  полка  и  дивизии,  ко  всем  военным,  принявшим  участие  в  данном  инциденте. Самое  неприятное  для  военных,  что  именно  этот  случай  в  Учарале,  получил  международную  огласку. Западные  СМИ,  не  уставая,  вещали  на  весь  мир,  о  бесчинствах  военных  по  отношению  к  местному  населению  и  с  удивительной  точностью  приводили  сведения  о  количестве  пострадавших.  Ситуация  в  офицерской  среде  в  этот  период  была  далеко  не  безоблачной. Не  обустроенный  быт  военных  городков,  отсутствие,  даже  изначальных   признаков  современной  цивилизации. Случаи отказа  семей  военнослужащих,  покидать  благоустроенные  квартиры  и  переезжать  на  постоянное  место жительство  в  эти  богом  забытые  края,  создавали  неблагоприятный  социальный  климат. Офицерский  состав,  в  свободное  от  службы  время  грел  душу  и  тело  спиртным,  среди  молодёжи,  это  носило  массовый  характер. Принявших  изрядную  дозу  спиртного,  молодёжь  тянуло  на  подвиги,  группками  и  по  одному  подтягивались  в  местный  дом  культуры  или  к  летней  танцплощадке, или  к  единственному  поселковому  ресторану  «Алаколь».  Но  там  царили  давно  устоявшиеся  местные  нравы,  новые  молодые  лица  вызывали  крайнее  раздражение  местных. Изрядно  подвыпивших  военнослужащих  били  кулаками  и  пинали  ногами,  затем  это  вошло  в  местную  моду  и  бить  стали  без  разбора,  и  трезвых  и  пьяных. Заводилами  всех  подобных  разборок  были,  естественно,  чеченцы. Но  не  всегда  именно  они  были  участниками  потасовок,  они  как  правило,  старались  не  светиться  по  мелочам. Чеченские  семьи,  в  большинстве  своём  были  многодетными,  ребята  в  их  семьях  рождались  крупными,  сильными,  по-южному  рано  мужали,  выглядели  гораздо  старше  своих  лет.  Рядом  со  многими  из  них,  мы  22-24 летние  лейтенанты  выглядели  подростками.  Заправлял  всем  в  Учарале,  чеченец  по  имени  Иса, он  всегда  был  окружён  группой  молодых  ребят,  причём  разных  национальностей,  русских  среди  них,  было  не  менее  половины. Репертуар  местного  эстрадного  оркестра  не  блистал  разнообразием. В  большинстве  случаев  он  специализировался  на  мелодиях  кавказских  народов, «лезгинка»  в  их  исполнении,  звучала  не  менее  трёх  раз  за  один  час, и  отплясывали  её  вместе  с  чеченцами,  полный  интернационал  шестёрок. Белый  танец,  так  же  пользовался   популярностью  у  местных,  им  льстило  внимание  женского  персонала  и  вызывало  бурю  эмоций,  если  женскому  вниманию  удостаивался  чужой. А  конфликт  уже  созрел,  без  потасовки  не  уйти.  2-3  милиционера  из  местных  казахов,  неуверенно,  пытались  поддерживать  видимость  правопорядка  на   вверенной  им  территории. Надо  уходить, пока  весь  этот  шалман, отплясывает  на  прощание « лезгинку». Несколько  подобных  посещений  увеселительных  мероприятий, вырабатывало  стойкое  неприятие  увиденного  и  услышанного. Но  тогда  мы  были  молодыми,  и  душа  настоятельно  требовала  праздника,  особенно  весной,  когда  в  садах  посёлка,  ошалевшие  от  любви  соловьи,  своими  трелями  рвали  душу  на  части. И  мы  снова  шли,  искать  на  свою задницу  приключений. Среди  нашего  брата  встречались   – «сорви – голова»,  что  давали  фору  в  100  очков  и  чеченцам  и  русским  и  всем  остальным  имевшим  статус  пониже. Именно  таким,  «отмороженным  на  голову» был  мой  однополчанин  и  сосед  по  подъезду  лейтенант  Голощапов. Владька  Голощапов  был  из  техперсонала, он  на  пару  лет  прибыл  в  Учарал  раньше  меня  и  был  хорошо  адаптирован  к  местным  условиям. За  пределами  воинской  части, он  не  признавал  ни  каких  авторитетов. Сухопарый,  казалось,  сделанный  из  одних  нервов  и  сухожилий, ростом  180  сантиметров,  на  первый  взгляд,  мало  чем  отличался  от  своих   сослуживцев. Но  если  даже  в шутку, задевали  его  самолюбие,  он  мгновенно  преображался,  колючий  взгляд  и  ходящие  по  скулам  желваки,  выдавали  крайнюю  степень  напряжения  и  надо  его  хорошо  знать,  чтобы  своевременно  предупредить,  возникшую  внезапно  агрессию. Перебрав  спиртяги,  Голощапов  частенько  чудил.  Жена, зная  его  буйный  нрав,  старалась  не  пускать его  в  таком  состоянии  в  квартиру.  Владька,  у  кого-то  из  знакомых  брал  ружьё,  и  с  криком «Зинка,  выгляни  в  окошко,  я  тебя  влёт  снимать  буду», дуплетил  по  своим  окнам  четвёртого  этажа. Адаптация  к  местным  условиям  для  Учарала,  имела  первостепенное  значение  для   всей  дальнейшей  жизни  и  службы.  Как  правило,  период  адаптации  продолжался  от  года  до  двух  лет.  Если  за  указанное   время   человек « не  сломался» и  банально  остался  живым,  значит,  и  дальше  будет  жить  и  служить,  об  этом  подробнее  далее. Голощап,  как  его  все  называли  по  соседству, был  женат  и  имел  4 летнего  сынишку,  ему не  мешало это обстоятельство принимать  участие  во  всех  местных  криминальных  разборках  и  потасовках. Не однажды битый,  Голощапов  всегда  доставал  своих  обидчиков,  мстил  жестоко,  не  оставляя  ни  одного  случая  физического  и  морального  оскорбления.  Об  этом  знали  все:  местные  авторитеты,  и  чеченцы, и русские.   Иметь  его  в  качестве  врага, было  опасно,    лучше  худой  мир  или  мнимая  дружба  через  оскал  улыбки,  так  решило  большинство. Но  чеченцы,  так  не  считали.  По  их  авторитету  нанесён  смертельный  удар,  и  восстановить  его,  по их  понятиям,  можно  только одним  способом.  Чеченская  диаспора  вынесла  Владьке  Голощапову  смертный  приговор,  исполнение  приговора  чеченцы  взяли  на  себя,  никто  другой  на  это  уже не решался.   Владька  Голощапов,  хоть  и  был  «отмороженным  на  голову»,  но  в  отсутствие  интуиции,  его  было  нельзя  упрекнуть. Звериным  чутьём,  он  определил,  что  обстановка  вокруг  него  стала  меняться,  казалось  бы  не  в  худшую  сторону,  самые  уважаемые  чеченские  лидеры,  вдруг  начали  выказывать  ему  свою  симпатию.  С  чего  это  вдруг,  удивлялся  Владька? Только  вчера  эти  парни,  провожали  меня  недобрыми   взглядами,  сегодня  же  встречают  как  лучшего  друга. Что- то здесь  не  так.  Он,  один  из  организаторов  Учаральского  побоища  местных  авторитетов  и  всех  остальных,  попавших  под  горячую  руку,  получил  от  командования  и  политорганов  по  полной  программе.  Серьёзную  лепту  в  Учаральское   побоище  внесли  ребята  из  пограничного  отряда,   они  действовали  коллегиально  и  проявленная  сдержанность  в  конфликтах  на  границе  с  Китаем,  вылилась  с  их  стороны  в  явную  не  сдержанность  в  конфликте  с  местной  молодёжью. Среди  них   не  было  явного  лидера,  значит,  отсутствовало  конкретное  лицо,  которому  было  бы  можно  мстить. С  Голощаповым,  ситуация  была  несколько  иная,  он  не  признавал  ни  каких  авторитетов,  в  этом  чеченцы  усмотрели  покушение  на  свой  авторитет. Но  они  ещё  не  сказали  своего  слова,  и  Владька   решил  для  себя – надо  быть  предельно  внимательным.  На  всякий   случай,  поставил  в  известность,  своего  друга  прапорщика   Урмашова,  что  неспроста  чеченцы  стали  с  ним  заигрывать. Их  было  семеро,  крепких  чеченских  парней,  с  квадратными  подбородками  и  недобрыми  улыбками. Владька  Голощапов  их  узнал  всех,  он  знал,  где  проживал,  каждый  из  них.  Они  об  этом  тоже  знали, знали  также,  что  он  не  прощает  обид. Владька  всё  понял, он  не  побежал,  он  лишь  слегка  замедлил  шаг. В  свете  уличного  фонаря,  Владька  видел  блестящие  лезвия  ножей. Чеченцы,  нарочито,  медленно окружали  Голощапова,  как  бы  давая  возможность  ему  убежать. Владька  напрягся  как  пружина,  человеческого  в  его  лице  ничего  не  осталось,  но  и  страха  чеченцы  не  увидели.  - Давай!-  рявкнул, один  из  них  и  все  разом  начали  работать  ножами. Владька  ходил  винтом,  удары  ножей  парировал  локтями,  плечами,  ногами  отбивался  от наседавших. Кровь  хлестала  во  все  стороны,  всё  надо  уходить,  сверлит  мозг  мысль,  удачно  попав  одному  между  ног,  Владька  прыгнул  в  образовавшуюся  прореху.  Теперь,  только  успеть  добежать  до  госпиталя,  пока  не  потерял  сознание  от  потери  крови. Чеченцы  не  преследовали  Голощапова,  они  были  уверенны,  что  от  полученных   ранений  Владька  долго  не  протянет. До госпиталя   Владька  успел  добежать, но  входные  ворота  были  на  запоре,  на  его  крики  ни  кто  не  реагировал.  Уже  плохо  слушающимися  руками  он открыл  внутренний   запор,  дошёл  до  входных  дверей  в  здание  и  ногами  начал  колотить  в  дверь.  Его  услышали,  дежурный  врач,  оказывавший  ему  первую  помощь,  насчитал  на  теле  лейтенанта  Голощапова   девятнадцать  ножевых  ранений,  но  ни  одного  проникающего. Жить  будешь,  хмыкнул  он,  вкалывая  обезболивающий.  Владьке  «повезло»,  если,  конечно,  допустимо  данное  выражение,  в  подобных   случаях.  Он  успевал  парировать  руками,  плечами  все  наносимые  по  нему  удары  ножами,  находясь  в  постоянном  движении,  он  не  позволил  чеченцам   нанести  акцентированный  удар  ножом.  Но  чеченцы,  не  знали  об  этом,  опьянённые  схваткой  и  кровью,  они  гортанно  на  своём  языке  обсуждали  упоительные  моменты  этой  жестокой  резни. Не  испугался,  уважительно  говорили  о  Голощапове,  отмывая  водой  под  колонкой  от  крови:   лица,  руки  и  ножи. Около  трёх  месяцев  лейтенант  Голощапов  «зализывал»  раны,  мало  кто  верил  в  полку,  что  после  полученных   ранений,  Владька  вернётся   в  строй. На  полковом  построении  командир  полка  подполковник  Седов,  поинтересовался  у  комэски  майора  Камлач  (непосредственного   командира  Голощапова), ну  что  там  с ним  далее?  Сейчас  пойдёт  в  отпуск,  потом  на  службу,  ни  каких  ограничений  по  состоянию  здоровья  на  него  не  наложено,  докладывал  Камлач. Седов, удивленно  и  как  бы  разочарованно  помотав  головой,  направился  в  свой  кабинет. Следователям  и  военным,  и  гражданским  Владька  дал  показания,  что  никого  из  нападавших   на  него,  он  не  узнал,  было  темно  и  произошло  всё  очень  быстро. Вечерами  Владька  частенько  сидел  на  скамеечке  возле  подъезда,  после  суточного  дежурства  я  тоже  выходил  подышать   вечерней  прохладой.  В  один  из  таких  вечеров  он  рассказал  мне  эту  историю,  пообещав  рассчитаться  со  всеми  сполна.  Я  с  трудом  верил  услышанному,  тем  более  обещанному  расчёту  с  чеченцами,  но  багровые,  совершенно  свежие  рубцы,  со  следами   медицинских   швов  на  его  предплечьях,  были  настолько убедительными  доказательствами,  что  я  поверил.  Голощапов  рассчитался  со  своими  обидчиками.  Он  не  стал  устраивать  кровавых  разборок  с  чеченцами,  понимая,  что  сила  и  даже  закон,  теперь  на  их  стороне. Владька  Голощапов,   давно   общаясь  с  чеченскими  парнями,  чётко  усвоил  чеченский  образ  жизни,  их  горский  кодекс  чести  мужчины,  которым  они  очень  гордились. Их  же « законы   гор»,  он  использовал  против  них,  взяв  их  на  вооружение  в  процессе  своей  мести. Акцию  возмездия,  Голощапов  решил  провести,  поздней  ночью,  выяснив  предварительно,  место  нахождения   своих  обидчиков. В  помощники,  он  взял  своего  единственного  друга  прапорщика  Урмашова.  Готовились  очень  тщательно,  зарядили  около  сотни  патронов,  картечью  и  крупной  дробью,  учитывая  большой  расход  патронов  Урмашовской  пятизарядки. Раздобыли  пачек  пять  малокалиберных  патронов,  к  мелкашке  Голощапова.  Весь  этот  арсенал  решили  использовать  в  акции  устрашения,  то  есть  в  акции  психологического  воздействия, но  если,  что – то  пойдёт  не  так,  Голощапов  был  готов  пойти  на  крайние  меры  и  всю  ответственность  взять  на  себя. Главное,  до  рассвета  успеть  обойти  всех  семерых, чтобы  не  потерять  фактор  внезапности. К  первой  хате  подошли  задами,  через  огороды, перепрыгнув  через  ограду. Хозяйская  собака,  с  громким  лаем  бросилась  на  незваных  гостей,  Голощапов  подпустил  её  на  два – три  шага  и  в  упор  из  мелкашки  выстрелил  ей  в  голову.   Собака,  свалилась  замертво,  не  издав  не  звука.  В  доме  включили  свет.  Урмаш,  быстро  к  дверям,  не  будут  открывать,  выбиваем  дверь, командует  Владька. Дверь  открылась  неожиданно,  Голощапов  и  Урмашов,  едва  успели,  до  неё  добежать. Направив  мелкашку  в  лицо  вышедшему  на  крыльцо  чеченцу,  так  и  вошли  в  прихожую  хаты.  Своего  обидчика,  Владька  узнал  сразу,  он  сидел  на  кровати,  свесив  босые  ноги. Увидев  вооружённого  Голощапова,  чеченец   на  мгновение  впал  в  ступор,  он  всё  понял  «кровная  месть» русского,  но  собрав  свою  волю  в  кулак,  он  резко  вскочил  с  кровати.  Урмаш  бей!  Заорал  Голощапов.  Урмашов  стреляет  два  раза  рядом  с  чеченцем.  Заряд  картечи  разносит  в  клочья  чугунную  батарею  отопления,  находящуюся  за  спиной  чеченца.  Горячая  вода  и  пар  со  свистом  вырывались  из  остатка  радиатора. На  улицу  быстро,  орёт  Голощапов!  Чеченец  обречёно  подчиняется  и  выходит  на  улицу.  Голощапов  с  разворота,  с  одной  руки,  стреляет  в  электрическую  лампочку  освещения,  хата   погрузилась  в  кромешную  тьму. На  пороге,  при  выходе  из  хаты,  Урмашов  ударом приклада  ружья,  валит  чеченца   на  землю.  Добивай,  орёт  Голощапов!  Урмашов,  стреляет  ещё  два  раза,  рядом  с  головой  чеченца. Оглушённый  и  сломленный,  чеченец  лежал  без  движений. Посмотри,  как  он  там  живой  ещё,  уже  издевательски,  говорит  Владька  Урмашову?  Чеченец  лежал  с  широко  открытыми  глазами  и  тяжело  дышал. Живой, живой,  говорит  Урмашов. Владька  подошёл  к  лежащему  на  земле  чеченцу  и  помочился  ему  на  голову. По  закону  гор,  ты  теперь  не  мужчина  и  даже  моя  кровь  не  смоет  твоего  позора. Но о  твоём  позоре  никто  ни  когда  не  узнает,  живи  с  этим  и  помни  мою  месть. Таков  был  план  отмщения   чеченцам  лейтенанта  Голощапова.  До  рассвета  они  успели  обойти  всех,  согласно утверждённого  списка. При  этом  возникла  только  одна  проблема,  не  смог  Владька  Голощапов  помочиться  один  на  семерых,  пришлось  просить  Урмашова  в  оказании  ему  этой  помощи.  Ответный  ход, « или  рейд  по  чеченским   тылам»,  совершённый  Голощаповым  и  Урмашовым,  привёл  в  состояние  шока   чеченскую  сторону.  Владька   использовал  неписанные  «законы  гор»  чеченцев,  против  самих  чеченцев,  чего  из  них   никто  не  ожидал.  И  они  смирились,  Голощапова  признали  своим.  Он  мог  свободно  передвигаться  по  Учаралу,  в  любое  время  дня  и  ночи,  в  любом  состоянии, и  не  было  ни  каких  сомнений,  что  его  подберут,  отведут,  отнесут,  домой  или  к  друзьям  или  к  чеченцам.  Со  своими  сослуживцами,  даже  из  одной  эскадрильи,   лейтенант  Голощапов  не  всегда  ладил.  Неуживчивый,  взрывной  характер  Владьки,  очень  часто  провоцировал  сослуживцев  на  скандалы  и  потасовки,  из  которых  он  не  всегда  выходил  победителем.  В  1975 году,  на  одной  из  эскадрильских   вечеринок,  подвыпившего  и  зарвавшегося  Голощапова,  просто  отмолотили. Владька  обиженный,  вышел  на  улицу,  (события  происходили  в  первом  военном  городке)  и  присел  на  скамейку,  вынашивая  планы  отмщения.  Минут  через  10  вся   загулявшая  компания   вышла  подышать  свежим  воздухом. Встали  в  кружок  и  обсуждали  последние,  произошедшие  события.  Увидев  своих  обидчиков,  Владька  оторвал  доску  от  скамейки  и  начал  крушить головы  и  спины  своих  сослуживцев. Голощапов  так  увлёкся  процессом  отмщения,  что  угодил  доской  по  голове  своего  командира  эскадрильи  майора  Камлач, который  пытался  разнять  дерущихся   своих  подчинённых. Владька,  ты  что  делаешь?  Кровь  текла  у  него  по  лицу. Командир,  извини!  Я  не  хотел,  оправдывался  Голощапов!  Драка  прекратилась,  только  тут  заметили  лежащего  на  земле  с  пробитой  головой  молодого  офицера. Скорая  приехала  быстро,  лейтенант  успел  придти  в  сознание,  но  его  всё  равно  увезли  вместе  с  Камлач  в  больницу. Так  возникло  уголовное  дело  на  лейтенанта  Голощапова. Следователям   Владька  подробно  изложил,  произошедшие  события. Камлач  отказался  писать  заявление  в  милицию  на  своего  подчинённого,  тем  более  травма  головы  была  не  значительной. При  опросе  пострадавшего  лейтенанта,  следствие  выяснило, что  произошедший  инцидент,  был  сведением  старых  счётов. Услышав  подобное  заявление,  следователь  отказал  в  возбуждении   уголовного  дела,  но  на  этом  ни  кто  сильно  не  настаивал.  В  ноябре  1975  на  КП  27  гвардейского  истребительного  авиационного  полка   прибыло  пополнение  молодых  лейтенантов:  Пахомов,  Блинов,  Павлов,  Жидков. В  беседе  с  техперсоналом  Александр  Блинов,  услышав  о  беспределе  Голощапова, имел  неосторожность  высказаться  о  своих  физических   возможностях  остановить  Голощапова.  В  скором  времени,  данная  информация   доходит  до  Голощапова.  Владька  проявил  неподдельный  интерес  к  молодому  лейтенанту,  обещавшему  укротить  его  буйство. Было  часов 16,  ещё  не  стемнело,  но  в  прихожей  сумрачно  и  горел  свет. В  дверь  позвонили,  открывать  пошёл  Жидков.  Он  резко  потянул  на  себя  дверь  и  столкнулся  лицом  к  лицу  с  Голощаповым.  Владька  не  замечая  стоящего  перед  ним  Жидкова,  шагает  прямо  на  него, тот  едва  успевает  отскочить. Голощапов  вскидывает  малокалиберную  винтовку  и,  не  целясь,  с  руки  стреляет  в  лампочку.  Прихожая   погрузилась  в  сумерки.  Владька   открыл  дверь  и  вошёл  к  нам  в  комнату,  увидев  меня,   поздоровался   за  руку.  Ты  чего  чудишь,  поинтересовался  я?  Тут  с  вами  один  орёл  проживает,  Блинов  его  фамилия,  Его  нет,  он  сегодня  дежурит.  Жаль,  конечно,  он  мне  приёмы  каратэ  обещал  показать,  вот  я  и  зашёл  подучиться. Да,  повезло  Блинову,  запросто  мог  получить  прикладом  по  лицу. Чтобы  как-то  сгладить  напряжение,  решил  раскрутить  Голощапова   на  пузырь  спирта.  Слушай,  Владька,  ты  ребят  обидел  не  за  что,  может  проставишься, заодно  и  познакомишься  со  всеми?  Нет  проблем,  я  сейчас. Владька   поднялся  на  четвёртый  этаж,  в  свою  квартиру  и  вернулся  с  двумя  пузырями  спирта. На  закусь,  мы  нашли  полбулки  чёрного  хлеба  и  трёхлитровую  банку  томатного  сока. Когда  первая  бутылка  спирта  была  опорожнена,  Голощапов  предложил  поупражняться   в  стрельбе  из  малокалиберной  винтовки. Стреляли,  в начале  по  спичным  коробкам, потом  отстреливали  фильтр  от  сигарет,  это  уже  после  второй  бутылки. Потом  я  уговорил  Голощапова,  отдать  мне  пачку  малокалиберных  патронов,  пограничники  обещали  взять  меня  с  собой  на  гусиную  охоту. Далее  был  коллективный  поход  на  танцы  и  полный  отруб,  вот  и  узнал,  что  спирт  отшибает  мозги.  Неделю  спустя,  на  холостяцкой  хате  я   был  один.   Звонок  в  дверь  меня  не  удивил.  Открываю  дверь,   в  квартиру  входит  Голощапов.  В  левой   руке  у  него  -  малокалиберная  винтовка,  в  правой - окровавленный  нож. Владька,  что  с  тобой?  Ты  чего  натворил?  - Дело - дрянь, -  рассказывает  Голощапов, -  я  двоих  застрелил  и  одну  зарезал. Сейчас  за  мной  придут,  я  тебе  отдавал  пачку  патронов,  верни  их  мне,  буду  отстреливаться. Я  помнил,  что  патроны  он  мне  давал,  но  куда  их  спрятал,  вспомнить  не  мог. Я  вообще  очень  плохо  помнил,  вторую  половину  вечера  и  его  окончание. Вот  так  примерно  и  сказал  Голощапову. Желваки  на  скулах  Владьки,  начали  привычный  танец,  думаю,  правда  дело - дрянь,  куда  я  эти  чёртовы  патроны  запрятал?  Но  мозг  был  девственно  чист,  меня  это  не  радовало,  Голощапова  тем  более. Мне  уже  казалось,  что  стрельба  по  живым  мишеням  может  продолжиться,  настолько  взбешённым  выглядел  Владька.  В  итоге,  я  тоже  взорвался,  и  сказал  ему  всё,  что  думаю  по  этому  поводу. Ответ  был  убедительным,  Владька  как - то  немного  размяк,  говорит  мне,  я  сейчас  поднимусь  в  свою  квартиру,  а  ты  пока  поищи  патроны. Он  ушёл,  я  напрасно  пытался  «перезагрузить» компьютер,  но  вспомнил  только  обещание  Голощапова,  убить  своего  друга  Урмашова,  якобы  за  измену  с  ним   жены  Голощапова. Любому  другому,  я  бы  простил,  но  лучшему  другу,  никогда.  В  дверь  снова  позвонили,  уже  вернулся, просквозила  мысль. Открыто,  ору  зло  и  громко!  Заходит  Блинов,  рассказываю  ему  о  визите  Голощапова  и  советую  поскорее  уйти.  Александр  Блинов   медлит,  если  уйти -  значит  струсил,  остаться - рискованно.  Владьке  сейчас  всё  равно,  одним  трупом  больше,  одним   меньше,  пытаюсь  объяснить  Блинову.  Пока  мы  с  ним  препирались,  в  нашу  холостяцкую  хату  зашёл  Голощапов. Увидев  Блинова,  он  беззлобно  поинтересовался,  это  ты  мне  каратэ  обещал  продемонстрировать?  Сам  же  отвечает,  мне  сейчас  не  до  тебя. Ну  что,  нашёл  патроны?  Обращается  уже  ко  мне.  Возле  подъезда  слышен   скрип  тормозов  и  громкая  мужская  речь.  Всё,  это  за  мной,  вы  меня  не  видели.  Голощапов  выбежал  из  квартиры,  его  громкие  шаги  затихли  на  четвёртом  этаже. Дверь  в  подъезд  со  скрипом  распахнулась.  Этот  подъезд,  он  живёт  на  четвёртом   этаже,  дверь  прямо!  Слышен  топот  солдатских  сапог. Вот  и  всё,  теперь  ему  не  уйти,  трое  бойцов  с  автоматами  и  офицер  с  пистолетом,  начали  громко  барабанить  в  дверь.  Ни  кто  не  открывал,  солдаты   выломали  дверь,  квартира  была  пуста.  Владька   Голощапов,  забросив  винтовку  за  плечи,  спустился   с  четвёртого  этажа   на  лоджию  третьего,  затем  на  лоджию  второго  этажа  и  со  второго  спрыгнул  на  землю.  Два  дня  Владька  скрывался   в  посёлке,  скорее  всего  у  чеченцев.  На  третий  день,  вместе  с  оружием,  Голощапов  сдался  военному  коменданту.  Голощапов  не  врал,  когда  пообещал  нам  рассчитаться  с  Урмашовым,  якобы  за  то,  что  тот  переспал  с  его  женой.  Для  чего  он  пришёл  в  квартиру  к  Урмашовым,  хозяина  дома   не  оказалось. Жена  Урмашова   отказалась  рассказать   Голощапову,  где  сейчас  находится   её  муж. В  порыве  ревности  и  злобы,  Владька  схватил  ребёнка,  зажал  ему  голову  одной  рукой  и  давил  до  тех  пор,  пока  у  ребёнка  не  пошла  кровь  носом,  в  другой  руке  он  держал  огромный  нож.  Таким  образом,  он  хотел  выпытать  у  жены  Урмашова,  где  находился  её  муж. Увидев  кровь  на  лице  ребёнка,  женщина  с  истошным  воплем  бросилась  на  Голощапова,  она  схватилась  обеими  руками  за  длинное  лезвие  ножа  и  всем  телом  навалилась  на  Владьку.  Голощапов  отпустил  ребёнка,  оттолкнул  женщину  и  рванул  нож  на  себя.  Женщина  вскрикнула  от  боли  и  увиденной  крови,  брызнувшей  из  порезанных  рук. Матерясь,  Голощапов  пошёл  на  выход,  в  след  ему  летели  крики  жены  Урмашова.  На  лестничной  площадке  Владька  столкнулся   с  соседом  Урмашова,  выбежавшего  из  своей  квартиры  на  крики  соседей. Голощапов,  ты  что  делаешь?  Пытался  он  успокоить  Владьку. Голощапов  остановился,  посмотрел  в  лицо  своему  сослуживцу,  затем  нарочито  медленно  поднял  винтовку,  направил  ствол  ему  прямо  в  лицо,  затем  чуть  замешкался,  как  бы  в  раздумье,  куда  выстрелить?  Сосед  понял,  что  Голощапов  не  шутит,  бросился  в  свою  квартиру. Владька  опустил  ствол  чуть  ниже  и  выстрелил  в  убегающий  зад. Сосед  охнул  и  захлопнул  дверь. Ничего  не  видя,  как  на  автопилоте,  Владька  брёл  домой,  вернее,  в  нашу  холостяцкую  квартиру,  за  патронами. Он  даже  не  заметил,  как  на  узкой  снежной  тропе,  опрокинул  в  снег  женщину,  шедшую  ему  на  встречу. На  свою  беду  женщина  узнала  Голощапова,  отборнейшим  русским  матом  она  высказала  ему  свою  обиду.  Голощапов  удивлённо  остановился,  подождал,  пока  его  знакомая  подойдёт  поближе,  поднял  винтовку  и  выстрелил  ей  прямо  в  лицо, женщина  упала. Пуля  скользнула  по  кромке  нижней  челюсти,  вышибла  верхний  зуб  и  ушла  в  свободное  пространство,  не  причинив  серьёзного  вреда  пострадавшей. Следующая  его  встреча  была  со  мной  и  Блиновым, но  всё  обошлось  без  кровопролития.  Услышав  историю  приключений  Голощапова,  заместитель  командира полка  по  боевой  подготовке  подполковник  Юлдашев, высказал  на  построении  мысль,  что  в  полку  не  нашлось  офицеров,  которые  могли  бы  связать  Голощапова  и  сдать  в  комендатуру. Ростом  наш  герой  был  не  более  160  сантиметров,  не  пропорционально  большой  головой  и  тонкими  ручками,  но  с  двумя  большими  звёздами  на  каждом  погоне,  но  в  варианте  с  Голощаповым   уверен,  они  бы  ему  не  помогли. Голощапов  относился  к  типажу  людей,  конфликтовать  с  которым  было  можно  только  через  ружейный  прицел, все  другие  варианты  абсолютно  не  приемлемы. Куда  привёл бы  этот  путь?  Легко  отследить  по  судьбе  Голощапова.  Был  суд,  с  учётом  смягчающих  обстоятельств,  Голощапова  осудили  на  пять  лет  строгого  режима.  Судом  было  признано,  все  преступления  были совершены   им  в  состоянии  аффекта – то есть  на  почве  ревности. И  второе,  в  этих  преступлениях  не  было  погибших. Наконец,  последнее,  ни  кто  не  требовал  более  строгого  наказания.

   Май 2012года