Der Traum

Фантастический рассказ.

(Не рекомендуется читать лицам с индивидуальной непереносимостью ненормативной лексики в литературе!)


На улице почти пусто. Лишь иногда возникают редкие прохожие. То домохозяйки, рыщущие по магазинам в поисках экономии, то пенсионерки в вечных своих серых или синих плащах, как будто другой верхней одежды не существует. Пробегают школьники, пряча в карманах сигареты, чтобы где-нибудь в подворотне спокойно раскурить. Вон парень и девушкой. Улыбаются друг другу, обнимаются. Больше вроде никого. Рабочий полдень.
Я мчусь на скейте по тротуару. За плечами болтается рюкзак, но никто из прохожих не знает, что в нем. Никто вообще не обращает на меня внимания, словно и нет меня, и это мне только на руку. А чего во мне особенного? Обычный парень на скейте, в солнечных очках, бейсболке, из-под которой торчит модная длинная челка, в зеленой куртке, джинсах и кроссовках. Таких тысячи. Попробуй потом меня вычислить. Правда, мне не очень понравился пристальный взгляд одного старика в толстых очках, когда я въехал во двор. Но вряд ли он сможет меня запомнить. Даже я бы себя не запомнил. А с таким зрением, он, наверное, даже не разглядел меня. Однако надо быть начеку.
Хорошо, что я приехал заранее — есть время подготовиться. У парадной я сую скейт под мышку, оборачиваюсь, но очень ненавязчиво, чтобы не привлечь чье-нибудь внимание. Набираю код и вхожу. На лестнице пусто и тихо. Вызываю лифт. Все спокойно. Я уже прокручиваю в голове события, главным действующим лицом которых предстоит стать именно мне, хотя об этом никто не узнает.
Черт! Лифт еще не приехал, а снаружи раздаются чьи-то шаги. Дверь открывается и входит какой-то мужик, толстый, потный, и, кряхтя, поднимается по лестнице к лифту. Черт! И только в этот момент подваливает тормознутый лифт. Нам нельзя ехать вместе!
—Ой, едте без меня. Я забыл ящик проверить, - буркаю я не своим голосом и делаю вид, что, в самом деле, иду вынимать из почтового ящика всякие там газеты с рекламой и письма, которые в наше время хрен знает, кто додумается написать.
Толстяк как большая трехсотлетняя черепаха заползает в лифт, но лифт почему-то не трогается. Чего он ждет, мать его! Я же сказал, чтобы он ехал без меня. Я бы с этим жирдяем не поехал, даже если бы у меня не было такого важного дела, как сегодня. Но вот наконец-то двери с шумом захлопываются и лифт, скрежеща старыми ржавыми органами, начинает медленно подниматься. Я настороженно слушаю, как он движется, как останавливается через несколько этажей, как пыхтит, выползая из него, мужик. Снова вызываю лифт, тревожно ожидая при этом, что ситуация может повториться. Конечно, можно подняться пешком, но это лишний раз светиться: вдруг, кто выйдет на лестницу.
Хорошо, что сейчас не осталось дворов, где все друг друга знают. Сейчас всем друг на друга наплевать. О человеке вспоминают только, если он умер и оставил наследство, или должен кому-то, или если выигрывает кучу бабок, или налоги не заплатил. Главное, деньги, а человеческие отношения сживало вонючее болото капитализма.
Но вот открывается лифт, пропахший потом того толстяка. Я сажусь в него и поднимаюсь на последний этаж. Здесь у меня уже все приготовлено, все продумано. Чердачная дверь слегка приоткрыта. Затаив дыхание, я прислушиваюсь. Тишина… Я слегка надавливаю на дверь. Б**! Дверь скрипнула, но я мгновенно юрк в щелку и снова весь обратился в слух и зрение. Кажется, что кто-то ходит по чердаку. Это плохо! Хуже и быть не может! Мелькнула чья-то тень, и шум какой-то, вроде шаги. Или это мое сердце какой-то дикий танец отплясывает? Я замираю.
Глаза постепенно привыкают к темноте. Нет, показалось. Никого здесь нет. Я осторожно ступаю по доскам. Наконец, сажусь, теперь можно ненадолго расслабиться и передохнуть.
Уффхх! И, правда, чегой-то я сегодня так разволновался? Как будто в первый раз. Ну, ничего очень скоро все закончится и, тогда я это дело отпраздную с Веркой в каком-нибудь крутом ресторане.
Я бросаю взгляд на часы. Пора бы уже приготовиться. Я снова выглядываю в щель двери, чтобы убедиться, что опасности нет, и снимаю рюкзак со спины, чтобы вынуть его содержимое.
Да-а! Вот она, моя красавица! Моя девочка! Моя родная, хорошая! Никогда меня не подводила. Сейчас делают такие небольшие, очень легкие, что можно спокойно пронести в рюкзаке или сумке, но при этом качественные, винтовки. Я собираю ее, оглядываю местность из маленького окна, ведущего на крышу. Народу на улице почти нет. Дверь, из которой должен будет появиться он, мой последний клиент, отсюда довольно хорошо просматривается, хотя в соседнем доме было более удобное место, но ведь охранники не совсем дураки и наверняка тоже сразу подумают, что там удобное место для стрельбы. Поэтому я решил пожертвовать удобством ради безопасности. И вот я устраиваюсь на каком-то старом пыльном стуле с вывороченными внутренностями дерматинового сиденья, на котором, наверное, сидели какие-нибудь бомжи, и жду.
Обычно в два часа дня он покидает свой офис, выходит из парадной, пересекает улицу, садится в машину и едет обедать в ресторан. У меня еще есть время, но расслабляться не стоит. Я привык действовать наверняка, и всяких непредвиденных обстоятельств мне не надо.
И вот я сижу на неудобном стуле с винтовкой в руках в ожидании своего клиента. Тело понемногу начинает коченеть. На чердаке-то не жарко! Сквозняк, мать его! Ладно, жаловаться буду потом. Сейчас не до лирики.
Заниматься этим делом я начал не так давно, наверное, год назад, но уже заработал достаточно, чтобы можно было купить уютную квартирку. Все время собираюсь этим заняться. А-то надоело как-то скитаться по съемным углам, пора приобрести свое жилье. Ведь нам же с Веркой надо где-то растить будущих детей. На следующей же неделе займусь этим.
Вдруг вспоминаю одну забавную вещь, так, что меня чуть не раздирает смех. В детстве мне казалось, что киллеры — это обязательно взрослые опытные дядьки, профессионалы, побывавшие снайперами в разных горячих точках, вернувшиеся с войны, но никому в мирной жизни не нужные. Теперь эти представления кажутся мне наивными и глупыми. Большая часть киллеров такие же пацаны, как и я, а частенько даже младше. Это намного выгоднее. Кому придет в голову подозревать в заказном убийстве какого-то школьника, который к тому же в обычной жизни ботан ботаником и вообще пай-мальчик, пример для всех, и родители, и учителя за него стоят горой? К тому же таких, которые, как я, выполняют много заказов, не так чтобы и много. В основном выбирают парней из пригородов, учат стрелять, поручают по одному делу. Приехал в город, замочил какого-нибудь козла, получил бабло, и поминай, как звали. Никто не подкопается. А парень заработал себе немножко на развлечения или еще на что другое. Да и много такие не потребуют. А если поймают, то заказчиков он все равно не знает — все делается через третьих лиц. В общем, дешево и сердито. И все довольны, кроме того жмурика, конечно.
Кстати, о моем клиенте. Долин Игорь Леонидович. Помощник директора крупной юридической фирмы. Про его темные делишки, за которые он был приговорен к расстрелу, я ничего не знаю. Зато знаю другую сторону его жизни.
Игорек по прозвищу Царь. Одноклассник хренов, чтоб его! Та еще сволочь! Таких душить надо еще в младенчестве. Как же я его ненавижу! Пидор, блин, вонючий! Школа и так не в кайф мне была, а из-за этой буржуйско-жидовской рожи туда вообще соваться не хотелось. Загубил школьные годы чудесные. Столько крови, ублюдок, перепортил! Если у тебя папаша шишка крутая, это еще не значит, что можно людей под себя подминать. Эх, была бы винтовка у меня раньше! Ну, ничего, теперь я ему кровушку малость подпорчу свинцовой прививкой от мании величия. Будет знать теперь, как понтоваться. Вот только бы дождаться. Что-то его долго нет. На диету что ли сел, придурок? Выходи, если ты мужчина!    
…О, неужели это вы, Игорь Леонидович, почтили нас своим присутствием?! Изволили отобедать?.. Вот урод! Еще лыбится чего-то.
Как же хочется изрешечить его всего! Прямо по новому дорогому плащу. Но нет, нельзя забывать о риске. Только две пули, но зато прямо в лоб.
И вот сжимаю покрепче винтовку, прицеливаюсь, с огромным удовольствием смакуя каждый момент возмездия. Еще миг и…
Как же ему идет эта красная точка во лбу, словно индусу… Приятного аппетита!.. Жаль, нет времени полюбоваться на это офигительное зрелище! Надеюсь, по телику покажут. А пока…
Плохо помню, как собрал вещи, выбрался с чердака, спустился вниз и уехал прочь от этого места. Только мне показалось, что это не заняло больше пары минут. Опомнился я, только когда выехал на проспект, кишащий разношерстным народом.
Теперь я медленно иду к метро, лавируя между людьми. И мне кажется, что все, произошедшее со мной было сном, но уж очень прекрасным сном.
Уже вечер. Я сижу в ресторане напротив Веры. Она похожа на фотомодель в этом темно-синем платье. Да какая на фиг фотомодель? Королева! Шея, грудь и руки ее источают сладкий аромат духов. В полутени черты ее лица становятся туманными и как будто неуловимыми. Но при этом она так близко, что хочется дотронуться, обнять, убедиться, что она моя. Вера, Верочка, Веруня!
—Макс, почему ты ничего не рассказываешь о работе?- говорит Вера, покачивая в руке бокал с вином, и поглядывая по сторонам.- Мы ходим по ресторанам, покупаем дорогие вещи, а я даже не знаю, кому обязана всем этим.
Она сказала: «Кому?» Юмористка, однако.
—Не рассказывал, потому что раньше ничего интересного не было.
—А теперь?
—Теперь? – я склоняюсь над ее ухом и интригующе так говорю: Помнишь Долина?
—Ты хочешь сказать…
Я киваю головой. Сначала у нее на лице вырисовывается тревога и сомнение, но они довольно быстро сменяются чувством облегчения, благодарности  и гордости за меня. Она берет меня за руку и вздыхает:
—Наконец… Спасибо тебе, Макс! Я очень тебя люблю!
Да, да, моя красавица. Ты теперь полностью свободна. Ты моя, моя, только моя! Как же я мечтал об этом.
В школе Вера была самой красивой девчонкой в классе, и встречалась с Игорем. А я был безнадежно влюблен в нее. Я был готов одарить ее какими угодно сокровищами, был готов вырезать ее профиль бритвой у себя на груди, был готов уничтожить все иконы на свете и на их место водрузить ее портреты. И ничто бы не заставило меня отречься от этой любви. Только у меня было мало шансов. Точнее вообще не было. Такой девушке не нужны лузеры. Я всегда думал, что Игорь ее герой. Только каково же было мое удивление, когда на выпускном она согласилась со мной танцевать. Сначала я думал, что она просто хочет постебаться надо мной (как я мог так подумать?) или отомстить Игорю, с которым, похоже, поссорилась. А потом мы как-то встретились, и она мне сказала, что я единственный нормальный человек, которого она встречала среди своих ровесников, а Игорь — тупой и самовлюбленный самец, как и большинство парней, и от которого она просто не знает, как отделаться. Мы стали встречаться. В общем-то, с тех пор я и заделался в киллеры, чтобы отстреливать таких, как он. Сначала я просто хотел заработать денег, чтобы Вера ни в чем не нуждалась. Мне было все равно, каким образом. Вера совсем не осуждала меня за жестокость и кровожадность выбранного занятия, наоборот, считала меня смелым и сильным. Потом Игорь стал преследовать ее, особенно когда узнал, на кого она его променяла. Вера просила меня защитить ее. Разок я спустил его с лестницы. Потом мы стали снимать квартиру, и он потерял нас из виду. Все шло прекрасно, но недавно он вычислил Веру и опять не давал ей прохода. Я подумал, что действовать надо радикальнее и решительнее. И вдруг получаю заказ…
Теперь, после его смерти, мы прекрасно заживем вместе в новой квартире, поженимся и заведем детей. И все будет лучше некуда!
После ресторана мне хочется довершить волшебный вечер последним эффектным штрихом длинною в ночь. Я начинаю медленно стягивать с нее платье, но Вера вдруг становится холодной и скованной, словно манекен в бутике. В чем дело? Раньше она никогда не отказывала мне. Не обращая внимания на все мои попытки расшевелить ее, она угрюмо смотрит куда-то в сторону, словно меня здесь и нет вовсе.
—Вера, что случилось? – спрашиваю.
—Ничего, Макс, ничего.
—Тогда что с тобой?
—Зачем ты убил его? – так зло глянув на меня, говорит Вера.
—Кого?
—Игоря, - и вырывается у меня из рук.
—Ты же сама хотела, - ничего не понимая, оправдываюсь я.
—Откуда ты знаешь, чего я хотела? Ты что телепат или Бог, чтобы знать, что я хочу? Ненавижу тебя! Убийца! Зачем?.. – всхлипывая, кричит Вера. – А я так его любила, а ты…
—Не понял…
—Да где уж тебе понять, придурок! Думаешь, если у тебя есть пушка, то ты крутой, все можешь, и любая дура будет тебе вешаться на шею. Только я не дура. Хватит с меня!
—А ну заткнись! – прикрикнул я, сжимая кулаки.
—И не подумаю! Я все про тебя расскажу!- и вдруг принялась визжать как резаная.
Такого я от нее не ожидал. Уже очень долго все шло как по маслу, все было так, как мне хотелось. И вдруг такое!
—Заткнись, сука! – пытаюсь я перекричать ее, и зажать ей рот ладонью.
Но это Веру не остановило, а, наоборот, она начинает носиться по квартире, как какая-то припадочная, и швырять на пол вещи. При этом она ругается такими словами, которые даже мне иногда стыдно употреблять. Это какой-то кошмар! Чокнутая баба! Ее надо остановить.
Я вбегаю в комнату, хватаю ее. Она вырывается, верещит, машет руками, попадает локтем мне в глаз. Дура, сука! Чтоб тебя! Заткнись!


—Ну, ну! Тише! Успокойся, парень. Все хорошо, все в порядке! – слышу я чей-то голос.
Я открываю глаза и присматриваюсь. Какой-то незнакомый тип стоит, склонившись надо мной. Не понимая, откуда он тут взялся, я пытаюсь отмахнуться от него, но незнакомец крепко держит меня за руки и просит успокоиться. Да кто он такой, мать его? А где Вера? Я оглядываюсь, но Веры нигде не видно, зато много другого народу, и все спят, да и место незнакомое. Это точно не наша квартира.
—Где я? – вырывается у меня вопрос. – Да отпустите же меня!
—Обещаешь больше не драться и не кричать? – спрашивает незнакомец, пристально глядя мне в лицо.
Я киваю. Он убирает руки и садится на край кровати, напоминающей больничную кушетку. Я понимаю, что лежу на этой кушетке. Мои ноги прикрыты шерстяным одеялом. Одежда на мне совершенно не та, в которой я ходил в ресторан. Кто бы мне ответил, что все это дерьмо означает?
—Ну, успокоился? – спрашивает незнакомец.
На вид ему лет 25, коренастый, курчавые русые волосы, слегка приплюснутый нос. Он внимательно смотрит на меня, даже неловко как-то.
—Что вам от меня надо? – спрашиваю, даже как-то не спрашиваю, а сипло вякаю, как будто месяц не разговаривал.
—Еще не вспомнил?
—Что?
—Как здесь оказался.
—Нет.
—И меня не помнишь?
—А должен? – не понимаю я.
—Ладно. Значит, еще не очухался, - вздыхает он и встает, чтобы идти. – Ну, приходи в себя пока. Подойду попозже.
—Эй, подождите! - кричу я ему в след.
Он оборачивается и ждет, что я скажу.
—Объясните все-таки, что все это значит. Меня что, похитили? – вдруг осеняет меня. - У меня есть деньги. Берите все, только отпустите.
Может, меня вычислили? Точно. Верка все рассказала. Это люди Игоря или еще какие-нибудь уроды.
—Что за бред? – скривил он недовольную рожу. – Не знаю, что ты там себе нафантазировал, только ты уже проснулся. Сон закончился, понимаешь?
—Ну, ясно, я проснулся. Что дальше?
—Конечно, нужно время, чтобы прийти в себя, - еле слышно говорит он и уходит.
Он уходит, а я остаюсь в этой странной комнате. Оглядываюсь и в полумраке вижу штук восемь таких же коек, как у меня, и еще несколько раскладушек. Все они стоят почти в притык друг к другу. На них спят разные люди, но как-то беспокойно. Кто стонет, кто бубнит что-то себе под нос, кто размахивает руками. Здесь грязно, затхло, душно от человеческого дыхания и пота, мрачно и даже жутковато. Что за дерьмовое место? Бомжатник какой-то. Или психушка. Блин, Господи, что я здесь делаю?
Хотел я, пока никого нет, смотаться отсюда. Отдергиваю одеяло, спускаю ноги в носках на холодный пыльный пол. Но тут слышу чьи-то голоса в дверях и, как запуганный воспитателями ребенок в тихий час, снова забираюсь под одеяло.
—Почему бы и не рассказать? – слышится женский голос, и через секунду в комнате появляется его обладательница.
Это невысокая вполне симпатичная девушка в свитере, немного растрепанная, как будто сама только что встала с постели. За ней следом шагает тот самый парень и говорит ей что-то типа:
—Я хочу знать, сколько времени нужно для адаптации. Пусть сам все вспомнит.
—Замолчи, Андрюха! – обрывает она, и они оба подходят ко мне.
—Ну, как ты себя чувствуешь? – внимательно, словно медсестра, спрашивает девушка.
—Хреново! А как я еще должен себя чувствовать? – грубо кидаю я. Почему-то хочется, чтобы эта девчонка ощущала себя виноватой.
—Ты все еще ничего не помнишь?
Достали! Что я должен помнить? На этот раз я даже не удостаиваю их своим ответом и хмуро отворачиваюсь к стене.
—Ладно, расскажу, - после молчания, сопровождаемого укоряющим взглядом девушки, говорит парень, которого звали Андрей. - Короче, Никита, слушай сюда.
—Я не Никита. Я Макс.
—Это, может, там тебя Максом звали, а здесь, насколько я помню, ты Никита.
Он резко и жестко со мной разговаривает. Что я ему сделал?
—Блин! Где это там? – возмущенно спрашиваю я.
Что-то я совсем ничего не понимаю.
—Во сне. Под кайфом. Ты слушай, а вопросы спрашивать потом будешь. Короче, то, что с тобой происходило последнее время, всего лишь твоя фантазия. Неделю назад ты пришел сюда и оплатил недельное пребывание в прекрасной стране грез. Вспоминаешь?
—Нет.
—Ладно. Ты слышал про траум*? В простонародье – травма. Наркотик такой. Тебе его вкалывают, и ты засыпаешь, а во сне видишь все, что хочешь. Хочешь – станешь рок-звездой, или Рокфеллером, кем угодно. Можешь даже бабой сделаться. Ну, это у кого какие вкусы. Короче, сбываются все твои мечты. Только эффект круче, чем во сне. Реалистичность стопроцентная. Но все, что с тобой было перед пробуждением, не настоящая жизнь, а сон. Теперь сечешь?
Он смотрит на меня, как на тупого ученика, и все ждет, что я скажу.
—Да вроде понятно, только… В голове не укладывается… Б**! Да вы что меня разыгрываете? - я с надеждой смотрю на девушку. Она качает головой. - Значит, Вера… а Игорь… Не может быть. Как ты сказал меня зовут?
—Никита.
Действительно, в этом имени было что-то ужасно знакомое. Как же так! Черт!..
—Получается, я всю неделю просто спал? Как… в этом… летаргическом сне?
—Ну да. Раз в день тебе кололи новую дозу, еще витамины, глюкозу и прочую питательную хрень, чтобы ты не загнулся.
—Думаете, я поверю. Вы все на Долина работаете!
—Какой на хрен Долин?!- раздраженно выкрикивает Андрей. – Ладно, некогда нам с тобой возиться, одевайся и проваливай.
Ничего не понимаю. Они что, правда, хотят меня отпустить?
—Дай ему время прийти в себя. Андрей, ты ведь тоже не сразу все вспомнил, - заступается за меня девушка.
—Нет, я лучше пойду, - заступаюсь я сам за себя.
Я встаю. Ноги затекли, еле держат. Добредаю кое-как до двери и чуть не падаю. Что это со мной? Что они мне за гадость вкололи? Ноги прямо жжет. И вообще вялость какая-то. Парень подхватывает меня и сажает на стул у окна. Справа койка с каким-то жирным подростком. Он противно шевелит во сне слюнявыми губами и что-то бурчит. Фу, гадость! Есть же такие уроды!
—Он тоже под кайфом? – спрашиваю.
—Угу, - зевает Андрей, потягиваясь.
—Значит, я спал, - размышляю я вслух, и как будто в моем мозгу начинает проклевываться усыпленная память. – Только я не понимаю одной вещи. Если это было воплощение моей мечты, то почему под конец все пошло не так, как я хотел?
—Просто действие траума закончилось, и ты перешел в фазу обычного сна, - поясняет девушка.
—Ясно… Только как я могу быть уверен, что вы настоящие, а не мой сон?
—А это уже не наша проблема, - улыбаясь, встревает Андрей.
Они разрешают мне немного посидеть здесь, чтобы я окреп, а девушка, которую, если я правильно припомнил, зовут Света, приносит мне кофе и бутерброд с котлетой. Я понемногу вспоминаю все события и с горечью и тоской понимаю, что ничего не было. Не было моей меткой винтовки, не было смерти Долина, не было рядом со мной Веры — ничего не было! Все приснилось! Была лишь грязная душная комната, да шерстяное одеяло, прикрывавшее мои несбыточные мечты.
Черт! Неужели так ничего никогда и не будет на самом деле?!
И вот меня ведут по каким-то путанным коридорам и темным лестницам. По пути вижу зеркало, останавливаюсь, гляжу на себя, а лучше бы не глядел. Худой, лицо бледное, заросло щетиной, а в глазах усталость и отчаяние. Что будет дальше?
Меня выводят во двор, и железная дверь с грохотом закрывается за моей спиной. Глаза режет. Такое впечатление, что я один во всем белом свете. Подумать только, всего неделю назад я шел по этому двору, а кажется, что пролетел целый год. Словно из тюрьмы после длительного срока заключения выпихнули в жизнь, не сказав, как теперь осваивать волю. Вот именно. Что будет дальше?
Иду по улице, словно в тумане. Глаза в тротуар. Не хочется ничего и никого видеть. Ноги сами ведут меня, ведут к знакомой парадной, ведут к знакомой квартире. Но ключ не подходит. Черт! Это же теперь не моя квартира, то есть была моей во сне, но не на самом деле. Неужели я еще не помню, где живу? Полная жопа!
Ближе к вечеру я, наконец, добредаю до своего (настоящего) дома. Но тут меня поджидает один неприятный сюрприз. Собственно, я не сразу врубаюсь, как такое может быть. Думаю сначала, что ко мне явился призрак. А когда понимаю, становится до того тошно, хоть вешайся!..
Насильственно убиенный мною Долин собственной персоной, б**!
Нет, нет! Разве так может быть! Откуда этот вонючий мудак взялся здесь? Почему именно сегодня? Нет, нет!.. Только бы он меня не заметил. Черт! Какого хрена они стоят прямо напротив моей парадной? Я скорее разворачиваюсь и пытаюсь смыться, пока Долин и его дружки меня не увидели.
—Петров! – доносится до меня мерзкий голос Игоря под аккомпанемент смешков его друзей. – Ты что, своих не узнаешь?
Я делаю вид, что не слышал его и иду себе дальше.
—А кто здороваться будет? – выкрикивает кто-то еще из их компании. – Это же неприлично!
—Петров теперь крутой!
Дальше они начинают перебирать подробности моей личной жизни. В общем-то, я не очень прислушивался к их насмешкам. Плевать мне на то, что они говорят! Но меня все равно раздирает злоба и обида. Как же все несправедливо! Перед глазами стоит картина из моего сна, как, словно мешок с дерьмом, валится на асфальт Долин с дырой во лбу, из которой хлещет кровь на его новенький дорогой плащ. Как жаль, что это неправда! Черт бы побрал всю эту гребаную жизнь, раз в ней правят отморозки, вроде Долина, которые думают, что их папаши-богатеи могут купить для них на свои грязные бабки весь мир и разрешение топтать других! Только для меня они всегда были и будут настоящим быдлом!
Не знаю, как так случилось, только я разворачиваюсь, подбегаю к Долину и, со всей силы замахнувшись, врезаю ему между глаз, уже представляя, как я его отделаю. Получай, падла!.. Однако удар получается не очень сильным. Все-таки я ослаб за неделю, да и не дрался уже лет сто. Только Долин пошатнулся и хватается за нос. Ха-ха! Ну и рожа у него! Не ожидал? Тут же на меня с криками набрасываются остальные, валят на землю и начинают пинать ногами в живот и по голове. Больно, просто жуть! Ни подняться не могу, ни пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы сдачи дать, лишь бы голову успеть прикрыть. Слышу, как взвизгивает какая-то девчонка, и узнаю ее по голосу. Вера! Она просит остановиться. Но эти отморозки останавливаются, только когда их окрикивает Долин. Я поднимаю слезящиеся глаза и смотрю, что еще меня ожидает. Долин весь растрепанный, по подбородку течет кровь. И капли ни осталось от его гламурного лоска. Он подходит, негодующе фырча расквашенным носом. Я жду, что будет, а он с размаху пинает меня в живот. Б**! Даже ботинка не пожалел, сука. После этого хватает под руку Веру, которая, сволочь, вдруг усмехнувшись, уходит вместе с остальными.
Я лежу на холодной земле. Во рту все соленое от крови, кости ноют. А я лежу и улыбаюсь. И хрен с ним, что меня побили. То, что я сделал сегодня, стоило сотни таких ударов. Неужели я смог это сделать? Блин, да я просто герой! Маму его и всю ее родню заодно! Я разбил нос Долину. Теперь он это надолго запомнит. А-ах, такое чувство, что я могу все на свете!
Хм! Может, мне ограбить банк и запастись траумом до конца жизни. А это тема! Траум — вещь! Да, так и сделаю, только оклемаюсь немного.

Нет, конечно, банк я не ограбил. Для этого нужна пушка, а, чтобы достать пушку, нужны бабки, а, чтобы достать бабки… Да и вообще с банками сейчас связываться опасней, чем с ментами. И вообще банки грабят только дебилы в американских фильмах. Поэтому я решил для начала просто грабануть какую-нибудь курицу. В одной подворотне мне попался подходящий экземпляр. Одинокая тетка, хорошо одетая, обвешанная золотом (есть же дуры!), и с туго набитым кошельком. Я сделал вид, будто под курткой у меня ствол, и накричал на нее. На таких богачек очень действует крик. Да вообще они более сговорчивее, чем пенсионерки какие-нибудь. Те за стольник горло перегрызут. А эти: «Пожалуйста, бери, только не убивай!»
В общем, добра набралось порядочно, и теперь я иду с ним по уже знакомому мне адресу. Нахожу возле двери звонок, нажимаю и жду. Через несколько минут дверь отворяется и на пороге появляется Андрей, щуря глаза от света.
—А это ты. Чего тебе?
—Я хочу еще.
—Чего?
—Мне нужен траум. У меня есть деньги, - я начинаю копаться в карманах, извлекая оттуда деньги и украшения. – Я не знаю, на сколько этого хватит…
—Тебе нельзя больше, - отвечает он, закрывая дверь.
—Почему нельзя?
—Между приемами, - объясняет он, задержавшись, - должен быть перерыв, хотя бы неделю-две. А тем более у тебя. Неделя это и так очень большой срок, а ты…
—А что будет, если… без перерыва?
—Хрен знает. Может крыша поехать, а можешь и умереть.
—Мне все равно. Я лучше сдохну, чем хотя бы день в этом дерьмовом мире! Если что-то случится, это моя проблема.
—И наша тоже. Если ты сдохнешь, куда мы тебя денем? Приходи через пару недель, поговорим, а сейчас… 
На это раз Андрей окончательно закрывает дверь. И я слышу, как стучит в замке ключ. От такого облома у меня снова начинает болеть все тело, словно открыли шлюзы и заливают литрами внутрь боль. Стою, тупо смотрю на закрытую дверь.
Куда теперь, а? Но никто не отвечает. Окна двора молча пялятся на меня со стен. Делать нечего, еду домой.
Я захожу в парадную. Долина нигде не видать. Хе-хе! Медленно поднимает меня лифт на нужный этаж. Даже удивительно, что он работает. Неделю назад мне пришлось спускаться пешком. Ну вот, наконец-то и моя квартира. Я тянусь к звонку, но не решаюсь позвонить. Не хочу беспокоить маму. Достаю ключ. Теперь точно подходит. Нет, все-таки приятно вернуться домой!
Но не успеваю я открыть дверь, как на меня наваливаются сзади и припирают к стенке. Черт! Неужели Долин, сволочь, с дружками подстерегли меня. Да оставят они меня когда-нибудь в покое?!
—Пустите, падлы! Сволочи! Ненавижу! – ору во все горло, и тут же чувствую, как смыкаются на моих запястьях наручники.
Тогда я понимаю, что на самом деле это не Долин, а менты. Как потом я узнаю, та тетка, которую я грабанул сегодня, живет в моей парадной и опознать меня ей не составило труда. Ментам осталось только устроить засаду и вывернуть при понятых мои карманы, набитые несбыточными мечтами и прекрасными долгими снами.
Вот такие вот дела!


Осень 2005 г.


_________________________________________________
* Der Traum - (нем.) мечта, сон, сновидение