Их жизнь. В краю голубых озёр. Книга 3. Часть 23

    На фото: Родители Людмилки и Роберта. Их на День Победы вызывали в Райвоенкомат, сказали прибыть с наградами...               
    ...На следующий день, только успели зайти в бытовку, сразу же стали соображать, как бы похмелиться. У бригадира тоже были покрасневшие после вчерашнего глаза и слегка одутловатое лицо, и он первым вытащил из кармана мятую трёшку и бросил её на центр стола.
   За ним и остальные, страдавшие похмельем, тоже стали выгребать из карманов, что у кого было.
    -Петя, ты у нас парень деловой, сгоняй по-быстрому по соседним хуторам, достань самогонки! - Распорядился бригадир.
   -Щас, мигом! - Охотно согласился Петя Федотов, сгрёб деньги, засунул их в карман, вытащил из сумки обед и рысью помчался к ближайшему хутору.
   -Валера! Не так ты своё бригадирство начинаешь! - Не выдержал Роберт. - Споишь, ведь, бригаду! И в правду, расформируют нас; а мы - очень сильная бригада! Все - молодые, здоровые, талантливые, лучше всех могли бы работать, первое место по МСО держать!
   -Это - не твоё дело, Робка! Ты теперь, никто, понял? Как ты вчера нас перед начальством заложил, помнишь?  -Взорвался Олег. - Выслуживаешься? Стучишь, сука?
   -Ты, Олег, выбирай слова! - Резко бледнея, и еле сдерживаясь, сказал Роберт. - Я привык говорить то, что думаю. Так работать, как вы сейчас, больше нельзя! Доработались уже! Мы скатились так, что ниже уже и некуда! Вспомните, как мы работали в совхозе "Восход"? На коровнике? Какие объёмы давали? Какие заработки у нас были? А теперь что?
   А теперь - мы не бригада, а кодла алкашей!
   -Заткнись нахрен! Не нравится? Катись! Тебя никто не держит! Всё! Кончилась твоя власть!  Убирайся! - Заорали в ответ работяги, сверкали злые глаза, лица их были полны ненависти.
...Посмотрел на них Роберт, понял, что достучаться до их совести - это напрасный труд, плюнул и вышел из бытовки, хлопнув дверью. Постоял, подумал... и пошёл в бригаду Яна Яновича Лоца, в которой работал до Армии, да и после Армии тоже порядочное время, пока не устроился на работу в ДПМК, на строительство Дагдского профтехучилища.
   Бригада стояла на кладке торцевых стен свинарника. Он подошёл к бригадиру, поздоровался со всеми, кто был рядом с ним.
   -Здорово, Робка! - Загалдели в ответ строители. - Что-то ты давненько к нам не заглядывал, соскучился, что ли?
   -Соскучился, мужики, конечно! - Ответил, улыбаясь, Роберт. - Сколько лет мы вместе работали, такое не забывается, правда?
   -Это точно! - Поддержали его мужики. Ян Янович стоял и выжидательно смотрел на него.
   -Бригадир! Я пришёл проситься к вам на работу. - Сказал Роберт.
   -Ты... это... серьёзно, или шутишь? - Удивился Лоц.
   -Да какие тут шутки, бригадир, -грустно улыбнулся Роберт,- спились они совсем, пока я болел и был в отпуске... Вчера устроили пьянку, сегодня с утра уже ищут самогонку; не хочу я больше с ними работать... Нет сил смотреть, как гибнут люди...
   -Да я... с удовольствием! Конечно, Роберт! - Обрадовался Лоц. - Как, мужики, берём его назад в бригаду? - Обратился он к рабочим.
   -Конечно возьмём! Такие люди нам нужны!- Улыбаясь, говорили рабочие.
   -Спасибо, мужики! - Благодарно сказал Роберт. - Вы не пожалеете, что согласились!
   -Да знаем мы, как ты работаешь! Все бы так работали! - Говорили в ответ они.
   -Тогда, Ян Янович, схожу в бытовку, заберу свои шмутки, скоро вернусь, - сказал Роберт.
   -Давай. А с Леонидом Альбиновичем я договорюсь. Всё будет в порядке! - Заверил его Лоц.
 ...Роберт вошёл в бытовку. Там пьянка уже была в полном разгаре. На столе стояла трёхлитровая стеклянная банка самогонки, лица у рабочих раскраснелись, играли в "Секу" на деньги. ( Карточная игра, напоминающая "Покер"). Табачный дым сизым облаком висел над столом.
   Роберт собрал свой инструмент и запасную спецодежду, молча вышел из бытовки. На него никто даже не обратил внимания, так все были увлечены игрой.
  -Куда мне становиться, Янович? - Спросил Роберт.
  -А вот на тот угол. - Показал рукой бригадир. - Не забыл ещё?
  -Обижаешь, бригадир! -Тоже улыбаясь, ответил Роберт.

...Через две недели на объект приехала Виноградова. Она обошла рабочие места, поздоровалась со всеми и, подойдя к Роберту, сказала:
  -Роберт, мне надо поговорить с тобой. Давай, отойдём в сторонку. - Они вдвоём подошли к росшей невдалеке раскидистой берёзе.
  -Я вот по какому вопросу приехала. У нас в МСО прошло отчётно-выборное партийное собрание... Меня выбрали партсекретарём... - Сказала она. - И, поэтому, место председателя профсоюзного комитета вакантно...
  -Поздравляю вас, Людмила Елисеевна! - Улыбнулся Роберт.
  -Спасибо! Так вот. Мы разговаривали с Леонидом Иосифовичем Олехновичем...( Председатель МСО). Я предложила твою кандидатуру... Он подумал и согласился.
  -Людмила Елисеевна!
  -Нет, подожди, дослушай сначала! - Подняла она руку. - Я ещё и с постройкомом обсуждала этот вопрос... Мы довольно долго говорили... Они тоже согласились. И мы все считаем, что делегаты на собрании проголосуют за тебя.
  -Людмила Елисеевна! Ну какой из меня председатель постройкома! - Запротестовал Роберт. - Я - строитель. Ну что вы! Я же в этих делах - ни бум-бум!
  -Ну, так уж! - Улыбнулась она. - Во-первых, ты - член профкома Дагдского участка, потом ты был делегатом многих отчётно-выборных собраний... Да и вообще, не Боги горшки обжигают!
   Я тебе помогу. Ты с любым неясным вопросом сможешь ко мне обратиться. Тем более, наши рабочие места будут в одном кабинете. Парень ты способный, вытянешь, надо только захотеть! Я не буду тебя торопить. Даю тебе три дня.
   Подумай, посоветуйся с родными. Ты уже много лет на тяжёлой физической работе... даже здоровье стало подводить, ведь так?
  -Вообще-то... да, - согласился он.
  -Я познакомилась с твоей трудовой книжкой, работаешь ты с 14 лет, одни благодарности... Да, а как у тебя с чувством языка, когда пишешь? Много ошибок делаешь?
  -Нет, Людмила Елисеевна, я редко делаю ошибки, - улыбнулся он.
  -Ну, вот видишь! Да, чуть не забыла... Ты будешь числиться работником райкома профсоюза работников сельского хозяйства Краславского района. И твоя трудовая книжка будет находиться там. Это для того, чтобы ты себя более уверенно чувствовал, мог более независимо отстаивать свою позицию.
   Но, в то же время, премиальные выплаты за сдачу объектов будешь получать на уровне прорабов. При желании - сможешь поступить в Высшую профсоюзную школу в Москве... А учиться там выгодно, учебные отпуска оплачиваются в размере 100% заработка.
   А если не потяну?
  -Вернуться назад в бригаду ты всегда успеешь. Это от тебя не убежит! - Улыбнулась она. - И ещё: у нас в Краславе строится 70-кв. жилой дом.. .Леонид Иосифович обещает в нём тебе квартиру. А он свои обещания всегда сдерживает! Максимум два года поездишь из Дагды... А потом - переедешь в Краславу.
   К ним подъехал самосвал, водитель высунулся из кабины:
  -Людмила Елисеевна! Я уже выгрузил бетон. Вы едете, или остаётесь?
  -Минутку обожди! - Ответила она. - Я еду... Вот так вот, Роберт. Я сказала тебе всё, что хотела, а ты - думай! Три дня! - Показала она три пальца на руке. - На четвёртый день позвони мне, прямо с утра, чтобы я знала, что ты решил, хорошо?
  -Да, Людмила Елисеевна, буду думать! - Благодарно улыбнулся он.
  -Ну всё, до свидания! - Махнула она рукой и пошла к самосвалу.
  -До свидания! - Задумчиво сказал Роберт и долго смотрел вслед исчезавшей вдали машине...
...Вечером, вернувшись домой, Роберт рассказал жене об этом разговоре с Людмилой Елисеевной.
   Людмилка задумалась, потом, внимательно глядя мужу в глаза, заговорила:
  -А что! Она права! На стройку ты всегда успеешь вернуться! А может, всё у тебя будет очень хорошо, и понравится тебе эта работа, а?  Да и получить высшее образование ты хочешь, так ведь?  Будешь в Москве учиться, учебный отпуск - 100% заработка!  Это, ведь, ну просто отлично! 
   Да и переехать в Краславу - заманчиво, районный центр, близко Даугавпилс,  да и в Ригу гораздо удобнее ездить, город красивый, на берегу Даугавы...
   Да и надо тебе отдохнуть от физического труда, сколько можно, в самом деле! Соглашайся, Робка! Я - за! - Сверкая глазами, сказала она. - И Дагда близко, автобусы часто ходят, в любой момент сможем приехать! Будем родителей часто навещать!
  -Значит, ты согласна! - Улыбаясь, сказал Роберт. - Спасибо! Я целый день об этом думал.  И, примерно, эти же мысли бродили в голове... Надо пробовать! И путёвку в санаторий для девочек и тебя смогу достать, правда?
  -Так, звоню мамам! Будем с ними советоваться! - Сказала она...  Обе мамы согласились, поддержали их в этом решении.
  -Давай, звони Виноградовой! - Горячо сказала Людмилка.
  -Да поздновато уже, скоро - девять, может, завтра? - Ответил Роберт. - Да и она говорила - три дня.
  -Три дня - это крайний срок! Вряд ли она так рано ложится спать, звони!- Решительно заявила жена. - Лучше раньше, чем позже! - Роберт нашёл в телефонном справочнике номер Виноградовой и набрал его. Почти сразу она подняла трубку.
  -Алло! - Услышал Роберт её голос.
  -Здравствуйте, Людмила Елисеевна! Это - Роберт Гринцевич.
  -Здравствуй, Роберт!  Ну, что решили? Советовался с женой?
  -А как же! И с нею, и с мамами нашими... все советуют попробовать. В один голос говорят, что в бригаду я всегда успею вернуться.
  -И правильно! Я тебе то же самое говорила. Молодец, что согласился! Я - очень рада! - Сказала Людмила Елисеевна. - Не сомневайся, я во всём тебе помогу. Работать будем в одном кабинете, в любой момент сможешь посоветоваться со мной.  Сделаем так: доработай до конца недели, а в понедельник приезжай в Краславу. Хорошо?
  -Спасибо, Людмила Елисеевна! До свидания! - Сказал Роберт и положил трубку.
...В понедельник утром он постучал в дверь кабинета Виноградовой, услышал: - Войдите!
  -Здравствуйте, Людмила Елисеевна!
  -Здравствуй, Роберт! - Сказала она, вставая, и протянула ему руку. Он осторожно пожал её. - Вот это рабочее место будет твоим. - Сказала она, показывая на стол у противоположной стены.  - Садись, осваивайся. Леонид Иосифович тоже хочет с тобой поговорить, сказал, что, как только разберётся со срочными делами, пригласит нас.
   И с Райкомом профсоюза я тоже договорилась. Тамара Ивановна обещала оформить тебя сначала временно исполняющим обязанности председателя профкома МСО, это - до конференции, а там, я уверена, всё будет хорошо, человек ты не новый в МСО, все тебя знают, и думаю, проголосуют за тебя.
   Ты, главное, не тушуйся, смело берись, освоишься по ходу дела. И ещё,- она засмеялась, - не стучись, когда входишь, теперь это и твой кабинет! - Зазвонил телефон. Виноградова сняла трубку: - Алло! Хорошо. - Сказала она и положила трубку. - Олехнович ждёт нас. Пойдём.
   Они поднялись на второй этаж, прошли приёмную, Роберт поздоровался с секретаршей, вошли в кабинет председателя.
  -Здравствуйте, Леонид Иосифович! - Олехнович, высокий, статный, с редеющей шевелюрой, встал из-за стола, приветливо улыбнулся, протянул руку:
  -Здравствуй, Роберт. Садитесь, пожалуйста! - Выждав несколько секунд, пока они сели, Олехнович заговорил:
  -Я рад, Роберт, что ты согласился на наше предложение! Вижу, что тебе необходимо сменить работу. Людмила Елисеевна мне рассказала, что у тебя появилась аллергия на травы, на пыль, что болезненно реагируешь на сквозняки...
   Поработай теперь в конторе. Конечно, и на объекты понадобится выезжать, не без этого... И, всё же, думаю, что тебе будет полегче. Мы уже строим  70-кв. жилой дом для работников МСО, выделим твоей семье квартиру, а пока придётся поездить в Краславу, возьми проездной, всё же дешевле дорога обойдётся.
   И вот ещё что: мы начинаем решать все организационные вопросы по созданию при МСО садоводческого товарищества... Место - очень красивое: на берегу Даугавы, с трёх сторон - лес, с четвёртой - река, участки будут по шесть соток; обнесём территорию двухметровой сеткой, поставим ворота на въезде, поставим телефон-автомат, и, в скором времени, построим финскую баню... С бассейном, с залом для проведения торжественных мероприятий...
   Если захочешь быть членом садоводческого товарищества - милости просим! Посоветуйся с женой, да? - Роберт почувствовал, как от перспектив, обрисованных Олехновичем, радостно колотится сердце, и сказал:
  -Мы обязательно будем участвовать в садоводстве!  С тех пор, как посмотрели фильм "Москва слезам не верит", так сколько раз с Людмилой говорили: -Вот бы хорошо было заиметь такой участок! - Олехнович ответил:
  -Да, отстаём мы в этом деле от России! Они уже давно развивают это дело, а мы - только начинаем! Да и то, власти не очень-то хотят поддерживать нас в этом вопросе... Но, я верю, что всё будет хорошо! Лишь бы побольше организаций захотели этим заняться!
   Ну, как настрой у тебя? - Спросил председатель, внимательно глядя в глаза Роберту.
  -Страшновато, Леонид Иосифович! - Честно ответил Роберт, чувствуя, как жаром обдало щёки. - Я - строитель. А тут, вдруг, председатель постройкома...
  -Ничего, Роберт, - сочувственно ответил Олехнович, ты уже давно избираешься делегатом на профсоюзные конференции, член профкома Дагдского участка, так что, определённый опыт у тебя уже есть, а недостаток опыта восполнится в процессе работы...
   Ты - человек старательный, способный, в нашем коллективе - известный, авторитетный, и я, и Людмила Елисеевна, и члены постройкома, мы все - за тебя... Значит, и делегаты конференции тебя поддержат! Я правильно говорю, Людмила Елисеевна?
  -Правильно, Леонид Иосифович! Я Роберту то же самое говорила! Главное, чтобы он решился сам, а там дело пойдёт!
  -Давай, Роберт, решайся, и берись за дело, работы - очень много! Садоводство - это тоже будет твоим делом, за него отвечает профсоюзная организация.
  Не стесняйся заходить ко мне, если возникнет необходимость, но и по всякой мелочёвке тоже не беспокой, сперва подумай: а точно ли надо идти к председателю? Хорошо?
  -Хорошо, Леонид Иосифович! - Ответил, вставая, Роберт, и они с Виноградовой пошли к себе.
  В кабинете посидели, поговорили, Роберт задавал разные вопросы, Виноградова отвечала на них... Потом посмотрела на часы и сказала:
  -У меня есть предложение: давай заберём в отделе кадров твою трудовую книжку, я уже просила Евгению Степановну, чтобы она подготовила запись: "Освобождён от работы в связи с переходом на работу в РК профсоюза работников сельского хозяйства."
   А потом пойдём в Райисполком, Райком профсоюза  находится в том здании, познакомлю тебя с Тамарой Ивановной Козловской, ты теперь будешь в её подчинении, и,Роберт, тебе надо будет очень серьёзно относиться к её поручениям, понял?
  -А как же! Начальство - это начальство! - Ответил Роберт.  Они зашли в отдел кадров, Роберт поздоровался с Вихровой, та в ответ, улыбнулась: - Здравствуй, Роберт!
  -Евгения Степановна, трудовая книжка Роберта готова? - Спросила Виноградова.
  -Да, вот она! - Протянула синюю книжку Вихрова.
  -Просмотри, Роберт, на всякий случай, - предложила Виноградова. Роберт просмотрел записи  и сказал:
  -Всё в порядке. Спасибо, Евгения Степановна!
...Вот и здание Райисполкома. Виноградова постучала в нужную дверь. Услышав: - Да, да! - Они вошли в кабинет, вместе поздоровались:
  -Здравствуйте, Тамара Ивановна! - Та, в ответ на их дружное приветствие, рассмеялась и сказала:
  -Здравствуйте, здравствуйте! - Встала из-за стола и и протянула Роберту руку, рассматривая его. Он, делая то же самое, осторожно сжал её пальцы.
   Козловская оказалась очень даже симпатичной молодой женщиной, пожалуй даже, и помоложе Роберта, среднего роста, с хорошей фигурой, улыбка очень красила её:
  -Так вот вы какой, Роберт Гринцевич! - Сказала она.
  -Ничего? Подойду? - Отшутился он.
  -Поживём, увидим! - Ответила она и, согнав с лица улыбку, предложила им садиться.
  -Людмила Елисеевна, вы уже ввели в курс дела Гринцевича?
  -Да, Тамара Ивановна, я достаточно подробно рассказала ему, что предстоит сделать в ближайшие дни. Леонид Иосифович тоже поговорил с ним и обещал ему свою поддержку.- Ответила Виноградова.
  -Трудовую принесли? - Роберт протянул Козловской свою трудовую книжку. Она стала внимательно просматривать записи.
  -Многовато у вас записей в трудовой книжке, Роберт Владиславович! - Заметила она, внимательно глядя ему в глаза.
  -Охота к перемене мест, есть такое заболевание, Тамара Ивановна, с трудом поддаётся лечению! - Ответил он.
  -И от нас сбежите? - Удивлённо спросила она.
  -Поживём, увидим! - Ответил он.
  -Благодарностей и премий много, это уже хорошо! - Отметила она, потом, закрыв книжку, положила её на стол, внимательно несколько секунд смотрела ему в глаза и сказала:
  -Конечно, Роберт Владиславович, основная ваша работа будет в МСО, но... и про то, что вы теперь будете работником райкома профсоюза, прошу не забывать! И к поручениям моим относиться серьёзно... И если поручу, например, поехать на отчётно-выборную конференцию в колхоз или совхоз, как представителю райкома... Значит, придётся ехать... Понимаете меня?
  -Конечно, Тамара Ивановна! - Ответил Роберт. - Не сомневайтесь! Я - человек серьёзный, три года в Армии отслужил, сейчас - офицер запаса, понимаю, что такое дисциплина. Приказ начальника - закон для подчинённого!
  -Да, он - такой! - Подтвердила Виноградова.
  -Ну, что же, Роберт Владиславович! Желаю вам успехов в вашей новой работе! И не забывайте про мои слова!- Подвела итог разговору Козловская.
  -У меня - хорошая память! - Заверил её Роберт.
...На следующий день, после обеда, он уже проводил своё первое заседание постройкома в качестве временно исполняющего обязанности председателя.
  -Людмила Елисеевна, - спросил утром её Роберт, - может, вы проведёте заседание... А я - поприсутствую... Как-то ... боязно мне...
  -Нет, Роберт, чего тянуть? Мы с тобой проштудируем вопросы, подготовимся, я - поприсутствую на заседании, приду на помощь, в случае чего, согласен? Нет, ты проводи, надо же, когда-то, и начинать! - Ответила ему она.
   Страшновато было, если честно! А что делать? Взялся за гуж... Ничего, провёл!  Несколько раз Людмила Елисеевна поправила его, приходила на помощь советами.
   Члены постройкома, видя его смущение, улыбались, подбадривали его, говорили:
  -Всё будет хорошо! Главное - не бояться!
...Наступил день отчётно-выборной конференции профсоюзной организации Краславской МСО, на которой Роберт выступил с отчётным докладом о работе постройкома за отчётный период, как временно исполняющий обязанности, конечно...
   Виноградова помогла ему написать этот доклад, и очень помогли отчётные доклады предыдущих лет.
   В своих выступлениях, и Олехнович, и Виноградова, прямо сказали, что они приняли совместное решение о выдвижении Гринцевича на эту работу, поддержанное членами постройкома; а теперь просят делегатов конференции поддержать их.
   В общем, Роберта избрали председателем постройкома, подавляющее большинство делегатов проголосовали за него на тайном голосовании...
   Так началась совершенно новая для него работа. Конечно, работа в Краславе принесла новые трудности: теперь приходилось вставать намного раньше по утрам, автобус Резекне - Полоцк, через Дагду и Краславу, приходил в Краславу в 7 часов 10 минут, двадцать минут на то, чтобы дойти до конторы, т.е. - на пол-часа раньше...
   Леонид Иосифович сказал ему:
  -Уезжай домой в пол-пятого, раз так получается, не перерабатывать же тебе лишний час каждый день, я знаю, что ты и так в обед с бумагами возишься!
...Лидочке, сестре Роберта, выделили двухкомнатную квартиру в Эзерниеках, в одном из двух трёхэтажных домов, построенных для работников турбазы "Эзерниеки". Их построили прямо на берегу озера, недалеко от турбазы; место - прелестнейшее, красоты - необыкновенной! Озеро Эжи - самое красивое озеро Латвии!
   Квартира - на втором этаже, две большие комнаты, раздельные, большая кухня, в окне которой видна вся красота озера, особенно под вечер, в лучах заходящего на покой солнца; рядом с кухней - кладовая, в которой Дима устроил себе полуспальню-полуигровую комнату, кладовая тоже имела окно с видом на озеро. Раздельные санузлы, водяное отопление, горячая вода - круглосуточно! Тогда ещё не устанавливались счётчики потребления воды, как сейчас, плещись, сколько душа пожелает!
   Отапливали так хорошо, что в те годы понятия не имели, чтобы на зиму оклеивать окна полосками бумаги. На кухне - газовая плита, подача газа - из цистерны во дворе.
...В начале ноября Лидочка позвонила Роберту и попросила приехать на выходные в Эзерниеки, помочь собрать мебель, которую она купила в кредит. Роберт, разумеется, согласился. В конце разговора она сказала:
  -Да, Робчик, возьми с собой ножовку, топор и рубанок, если останется время, сделаешь полки в кладовой. - Приехал Роберт утром в субботу, дошёл до домов, полюбовался красотой крупнопанельных домов, асфальтированных подъездов к домам, всё это - прямо на берегу! Красота!
   Позвонил в дверь, поздоровался с сестрой и Павлом Кумачёвым, с которым сестра уже жила в гражданском браке, потискал племянника Диму, подкинул его несколько раз к потолку, поносил его на плечах по квартире... Потом они с Павлом два дня провозились с мебелью и полками.
   В воскресенье вечером, уже по темноте, Лидочка пошла проводить брата к автобусной остановке. В свете половинки луны увидели сидевшую на скамейке девушку, два парня сидели по бокам её, прижимаясь к ней... Ну, сидят молодые, и сидят... Делов-то! Сначала не обратили внимания, разговаривали о своём.
   А потом Лидия и Роберт насторожились: оказывается, девушка плакала, делала попытки вырваться от парней, те - шикали на неё, тихими голосами говорили:
  -Да тише ты! Не дёргайся! А то - хуже будет!
  -Лида, а ведь они пристают к ней! - Тихонько сказал Роберт сестре.
  -Я тоже так думаю, - ответила она.
  -Надо её как-то выручать! - Сказал Роберт.- И тебе надо ехать в Дагду! Нельзя тебе оставаться, когда я уеду. И не мешай мне, когда я с ними буду разговаривать, хорошо? - И, уже громко:
  -Вот что, парни! Хватит тискать девушку! Она вам не рада! Отпустите её!
  -А тебе какое дело? - Отозвался один из парней. - Стой и молчи! Пока зубы целы!    "Парни здоровые, - прикинул Роберт, - покрупнее меня, и намного!" - Он вынул из сумки топор, сумку передал Лиде.
  -Эй вы! Козлы! Кому говорю! Оставьте девушку в покое!  - Громко рявкнул Роберт.
  -Ну, бля! Да он явно напрашивается! - Услышал он в ответ. - Вали отсюда! - Дальше пошёл отборный мат. Они оба вскочили, забыв про девушку, и бросились к Роберту.
  -Стоять! - Очень громко крикнул он. - Слушай сюда, козлы! - Он повыше приподнял топор, блеснувший в свете месяца. - У меня в руках - очень острый плотницкий топор! Первому, кто бросится на меня, расколю башку, как тыкву! Понятно?
  -Побоишься! - Сказал один из парней и сделал шаг вперёд, второй остался стоять.
  -Ещё один шаг, и я тебя зарублю! - Зловеще сказал Роберт. - При свидетелях? - Спросил более храбрый, но стоя на месте.
  -Где ты видишь свидетелей? - Удивился Роберт. - Ты что, думаешь, эта девушка выступит свидетелем против меня? Которую вы хотите изнасиловать? Да она будет молчать, потому что будет благодарна мне! Сейчас ночь, завтра утром найдут ваши трупы, козлы, потом вас закопают в могилах... На Земле будет только чище без вас! Не хотите жить, как люди, - подыхайте!
  -Побоишься, сука! - Процедил сквозь зубы более храбрый и осторожно двинулся вперёд.
  -Зарублю! - Прорычал Роберт и тоже сделал шаг вперёд.
  -Стой, Лёха! - Заорал второй. - Чёрт его знает, что у него в башке, у этого психа!
  -И правильно! Подумай, Лёха! Очень может быть, что эта ночь у тебя - последняя! - Сказал Роберт.
   Со стороны Резекне блеснули фары и габаритные огни автобуса. Неизвестная девушка прижалась к Лидии, инстинктивно ища у неё защиты.
  -Вам надо ехать с нами в Дагду. Другого выхода - нет . - Сказала ей Лидия. Парни стояли в нерешительности при свете приближающегося автобуса. Лида замахала рукой, требуя остановки. Автобус замер напротив скамейки. Распахнулись дверцы ПАЗика.
   Лидия с девушкой первыми зашли в автобус. Роберт, держа в руке топор, за ними. Подал рубль водителю.
  -Сдачи - не надо! - Сказал.
  -Что тут у вас было? - Полюбопытствовал водитель.
  -К девушке приставали, пришлось остужать. - Ответил Роберт, взял у сестры сумку, опустил в неё топор. Девушка плакала. Лида села рядом с нею, обняла за плечи, принялась успокаивать.
   Пятнадцать километров - небольшое расстояние. Вскоре показались огни Дагды, а затем автобус замер возле автостанции. Вышли из автобуса.
  -Спасибо вам большое! - Подрагивающим голосом сказала девушка.
  -Вы уж, пожалуйста, не гуляйте одна ночью по лесу, сейчас рано темнеет. - Сказал ей Роберт.- Откуда вы, местная?
  -Нет, я из Пскова. - Ответила девушка. - По туристической путёвке приехала.
  -У вас паспорт и деньги есть? - Спросила Лидия.
  -Есть. - Тихо ответила девушка.
  -Тогда вы сможете переночевать в гостинице. Вот она. - Показала Лида рукой. - На турбазу возвращайтесь, когда станет светло.
  -Спасибо вам! До свидания! - Попрощалась девушка и стала подниматься по ступенькам к дверям гостиницы. Лида и Роберт постояли, посмотрели, как за нею закрылась входная дверь и пошли к родительскому дому, остановились возле входных дверей в подъезд.
  -Павлик и Дима будут переживать, - сказала Лида,- а телефона дома у нас пока нет.
  -Позвони на турбазу, попроси, пусть сходят и предупредят их, - посоветовал Роберт.
  -Так и сделаю, - сказала Лида и вздохнула:
  -Да, проводила брата! А неужели, и вправду, рубанул бы, а? - Спросила.
  -На испуг брал! - Усмехнулся Роберт. - А очко-то у них... не железное! Ладно, Лидочка, пойду к себе.
  -Может, зайдёшь, маму поцелуешь? - Спросила сестра.
  -Нет, завтра рано вставать. Никак не могу привыкнуть, что надо вставать в пять утра.  Поцелуй мамочку за меня, да? - Он обнял сестру, чмокнул её в щеку. - Если что, звони, помогу. Пока. - И быстрыми шагами пошёл домой.
   Из дневника Гринцевичей:
   28 ноября 1979 года. Написано Робертом.
   Мою бывшую бригаду расформировали. Они, после моего ухода из бригады, продолжали пьянствовать...
   Их раз предупредили... два... А потом раскидали по другим бригадам... Вот, такие дела. А какая сильная бригада была! Когда мы работали на строительстве коровника в совхозе "Восход", наши заработки, вплоть до сдачи объекта в эксплуатацию, были более десяти рублей в день... Летом и осенью, перед сдачей, и по 13-14 рублей в день...
   Стоило бригадиру заболеть, не стало дисциплины. Мастер, который ими командовал, сам был большой любитель спиртного... Вот и спились...
   6 декабря. Писала Людмила.  Скоро - 33 года... Пол-жизни за плечами, а может, и больше... Была три недели на курсах музыкальных руководителей детсадов в Риге. Опустошили они меня... Особенно - зачёт! Нервы - никуда! Так перетряслась, что, кроме холода, боли и пустоты, ничего не осталось!
   До сих пор не могу оттаять... Поняла, что в Краславе буду без работы.. Паника? Не знаю... Но, я должна, или чувствовать себя полноценным работником, или уйти... Куда?  Я слабо играю, быстро устаю. После зачёта, даже подходить к пианино противно, ни разу не садилась...
   Если бы не занималась, было бы не обидно... А то, ведь, даже не обедала, вечерами играла, пока не выгоняли, закрывают в 19 часов. А от волнения, почти не могла играть! И что на меня нашло? Не понимаю!
   Правда, были и такие, что сразу, сев за пианино, реветь начинали... Я, вроде, и готова была, убедила, взяла себя в руки, пол-пузырька валерьянки выпила, и... ничего не помогло! Вера в себя, в свои силы, пропала... До курсов - ходила на работу с душой, теперь - иду пустая... Надеюсь, что это состояние пройдёт. Но, пока, очень тяжело!  И не мне одной.
   Роберт не понимает, что со мной, а у меня - нет сил встряхнуться... Жила эти три недели у сестры Роберта - Аллы, в Саласпилсе. Она, пока, одна, Владимир - по-прежнему, на Севере, на буровой, зарабатывает большие деньги. Девочки их растут. Шалуньи. Особенно - старшая, Анжелка.  Алла работает в АТК, (автоколонна), в Риге, заведующей кадрами. Такая милая, неунывающая, красивая, весёлая, прелесть!  Ко мне очень хорошо относится.
   29 февраля  1980 года. Забрали моего Роберта на сборы в Армию. На два месяца. К счастью, недалеко, 12 км за Краславой, в сторону Даугавпилса, местечко называется Боровка, там - воинская часть.
   Он теперь у нас лейтенант, вторую звёздочку получил. Вечерами не нахожу себе места, хотя рядом дети, родители часто приходят, особенно - мама, но от этого мне не легче... Роберт часто звонит, пишет письма, как тогда, в Армии... Ох, как я люблю его! Да, именно во время разлуки, чувствуешь это особенно  остро!
   Я сохранила все письма Роберта! Полученные от него за всю нашу жизнь!  Их - много: моя учёба в педучилище, его Армия... Сейчас перечитываю их, сердце ноет, и опять переживаю то, прошлое, радуюсь и волнуюсь, мучаюсь и ревную, люблю и жду, как ждала тогда...
   Очень интересно читать, как менялся Роберт, как росла и мужала его любовь, как он укрощал дикую девчонку, как таял лёд гордыни в моей душе.
   Да, большая любовь сделала нас родными, счастливыми, очень изменила моего Робку; я за 13 лет не видела его пьяным, не слышала от него бранного слова...  Я горжусь им, моим Робкой!
   Если бы не мой характер, может, мы жили бы ещё лучше! Я ведь тебя, родной, предупреждала, что у меня характер - не сахар!  Люди узнают друг друга, съев не один пуд соли вместе, и, если, всё же, продолжают любить один другого, значит - есть за что! Ангелы - они, ведь, только на небе...
   Я люблю тебя! Приезжай скорее! Половинка моя! Я измучилась без тебя! Слышишь? Эти прочитанные письма растеребили мою душу, а оторваться от них - нет сил! Спасибо, что есть у меня ты! Что ты - такой, правда, немного вредный, но - верный, родной, любимый!
   А, главное, я верю тебе! Единственному мужчине на Земле! Понимаешь? Единственному! За это люблю больше жизни тебя!
   Завтра - выходной, могла бы к тебе поехать, но не могу я! Я не придам тебе сил, а - отниму их! Я не смогу сдержаться, а тебе всегда очень тяжело видеть меня со слезами на глазах!.. Поэтому - не поеду, Родной! Я - буду ждать тебя! 
...У Наташи - опять был приступ астмы, а путёвку - не достать...
   31 марта.  Вот и прошёл месяц после записи, а я всё ещё одна, и ещё, почти три недели, буду одна! Роберт приезжал на все воскресенья. Сегодня - первый день не приехал, потому что сейчас они далеко, уехали колонной в Литву, на "Уралах", по глубокому снегу, на полигон, будут проверять надёжность техники после расконсервации, отсутствовать будут неделю, он даже позвонить не сможет...
   Плохо у него со здоровьем, радикулит замучил, два раза ему делали серию уколов, но облегчения от болей почти не было. Как я его только не лечила, когда он приезжал последний раз! Но, разве за сутки поднимешь?
   Очень мы все скучаем по папоньке! Скорее бы ты был дома! Стараюсь держаться, не киснуть, но это трудно, особенно - вечерами, когда все заботы дня остаются позади, дети в постели.
   Очень много думаю о Краславе, пугает она меня. После курсов прошли четыре месяца, уже два утренника позади, хорошие получились, но оттаяла ли я полностью? Многому научилась за эти месяцы, хорошо даю занятия по музыке, но от инструмента оттолкнуло так сильно, что не могу заставить себя сесть за пианино и потренироваться лишний раз...
   А без этого, какой же я музработник? Сейчас - калым у меня: месяц отработала на полторы ставки.  А Краславы - боюсь... Как там будет? Будем ли мы счастливы? В Дагде всё так привычно... И так любим мы нашу Дагдочку!
...Интересный был март. Первая неделя - вьюга, потом - солнечные дни, днём -2-4 гр. мороза, а ночью - до -25 мороза! Это - до 28 марта, а потом наступила оттепель... Четыре полных месяца зимы!
   Может, хоть в апреле придёт весна? Предложили летом быть временно заведующей, не согласилась. Два раза уже была. Слишком много нервотрёпки, ответственность за всех детей, а персонал новый, все молоденькие, халатно относятся к работе, бюллетени... Вечные замены, а дети - без присмотра...
   Наташе даю "интал", пока принимает это лекарство - чувствует себя хорошо, что будет, когда оно кончится? Ведь нам это лекарство привезли из-за границы. Очень много наслышалась о  корне живокоста, может, он спасёт нашу девочку?  От этой страшной болезни?
  (Записал я эти строчки из дневника Гринцевичей, и поймал себя на мысли, что очень давно ничего не писал про Лукапёровых... Саша остался на сверхсрочную службу, живёт в Оленегорске, женился на девушке с золотистыми каштановыми волосами и изумрудными глазами, по имени Зина, у них родилась девочка, назвали её Наташей, она, примерно, ровесница Аурики. Саша довольно часто приезжал в отпуск всей семьёй; встречались, конечно, с Гринцевичами, а как же!
   Ванечка Лукапёров, Людмилкин и Лёнин одноклассник, тоже остался на сверхсрочную, почти сразу поступил в военное училище заочно, и теперь - офицер, проживает в Риге, тоже женат.
   Их сестра Таисия вышла замуж за Дагдского парня и они тоже сейчас проживают в Риге.
... Как-то, в начале 70-х годов, Роберт встретил тётю Фросю, их маму, возле магазина, поздоровались, расспрашивали друг друга, потом она заговорила о том, что у Денисия Яковлевича плохо со здоровьем, сердечко сдаёт, совсем не выдерживает физических нагрузок, пригорюнилась и сказала:
  -Знаешь, Робчик, совсем не представляю, как я буду жить одна, когда его не станет? Всю жизнь мы с ним вместе, как ниточка с иголкой... Уезжать к детям не хочется, так мы к Дагде привыкли... Так тяжело срываться с места, на старости лет...
...А где-то через пару лет, точнее Роберт не помнит, мама Тома, Людмилкина мама, сказала, что Фрося Лукапёрова попала в больницу, что, вроде бы, желтуха у неё... Ещё через пару дней она рассказала, что это был ошибочный диагноз, что, на самом деле, у неё лопнул желчный пузырь, её на вертолёте отправили в Ригу, пытались спасти, но было слишком поздно... Она - умерла...
  -Даа! - Сказал Роберт, -вот тебе и "как я буду жить одна, без Яковлевича?" Человек предполагает, а Бог - располагает!
   Похоронили тётю Фросю в Риге, там двое их детей, и Саша с семьёй во время отпуска всегда приезжает к ним, навестит могилку...
   Спустя год, или два, в Дагду съехались дети и сосватали отца и тётю Клаву Кузьменко, которая тоже была вдовой, и их бывшей соседкой, когда они жили рядом с аптекой... Тётя Клава переехала к отцу, и стали старички тихо-мирно поживать, всё ж вдвоём, есть кому стакан воды подать...
   Саша, когда они с Зиной уходили от Гринцевичей, сказал Роберту:
  -Это очень хорошо, что папа и тётя Клава сошлись! Нам теперь не так страшно за него будет. Всё ж, не один, будет кому "скорую" вызвать! - Это, вкратце, о Лукапёровых... Автор.)
   9 апреля 80г.  Весна идёт... Снега уже немного, дни стали длиннее. Скоро конец учебного года. У Натульки хорошая память, она запросто вспоминает то, что было, год, или полтора года назад, т.е. - в три года! Остаётся, без проблем, одна на пол-дня, если надо; очень любознательная, не любопытная, а именно - любознательная!  В свои 4,5 года  прекрасно разбирается во многих вопросах, вплоть до любви.
   Слушая песню "Я спросил у тополя", она вдрызг разбила "любимую", сказав, что "такую женщину" не стоит любить! Что - так любить - нельзя! Что ей - очень жаль дядю!
   Если смотрит фильмы, долго помнит фамилии и кто чей муж, отец и т.д. Очень хорошо разбирается в содержании. Всё может понять по-хорошему, без капризов. Хорошо играет с другими детьми. И ещё: с трёх лет моет посуду!
   Теперь уже начала убирать свою комнату, хорошо заправляет кровать, приводит в порядок свой уголок, подметает пол, тщательнее, чем Аурика. Работает с желанием. 
   Аурику приняли в пионеры!

             Дочь - пионерка!

        Новый галстук -поверх куртки,
        Глаза огнём сверкают!
        На щеках - горит румянец,
        Слова - взахлёб, глотает:
       -Мамочка! Приняли! Слышишь?

       Нет, ты только посмотри!
       Ну, быстрей, подойди же!
       И меня, покрепче, обними!

       А у матери - ноги застыли,
       И глаза затуманило, вдруг.
       Быстро-быстро годы проплыли,
       Как один, потревоженный, звук...

       Вот роддом... Принесут когда же?
       Принесли... Родная моя!
       Лучше всех! И похожа даже
       Кажется... на меня...

       Первым дед примчался к роддому
       Белозубой улыбкой сверкая,
       А она - ещё и не знала,
       Что улыбка его - такая.

        Сколько счастья в глазах его было,
        Сколько радости - на лице!
        Даже сердце в груди заныло,
        У юной матери, в белом чепце...

        А потом... отец и бабуля
        Увидать малышку пришли,
        Первой встречей с ребёнком волнуясь,
        Розы, радость с собой принесли...

        Он стоял, как-будто поддатый,
        С глупым-глупым, от счастья, лицом,
        И немножко виноватым,
        Но, влюблённым, до боли, юнцом.

        Он таким молодым казался,
        Что не шло к нему слово "отец",
        Хотя, кажется, и старался,
        Чтобы видели: муж - молодец!

        И спокойной росла малышка.
        Только, очень болела она.
        Миллион перечитано книжек
        О закалке... Опять - больна...

        Сколько месяцев мать не доспала,
        Сколько слёз протекло за них,
        Когда маленькая задыхалась
        И жила - на уколах одних...

        Но, росла, потихоньку крепла,
        В первый класс, такой крохой, пошла,
        Что портфель пронести 300 метров
        Без усердия - не могла...

        А теперь, вот, стоит какая -
        С алым галстуком - на груди.
        Поздравляю тебя,родная,
        Настоящей, только, расти! - 22 апреля 80г.
...Счастливого тебе пути, детка! Вот ты уже и приняла партийность! Да, именно: партийность, я считаю, что она начинается с пионерского галстука на груди, с отношения к кусочку знамени...
   Будь же достойна его, моя девочка, сбереги его, как я сберегла свой, да, до сих пор! Вспомнила, что пошла в Райком  Комсомола с пионерским галстуком, и, когда его снимали с груди, чуть не расплакалась! Кажется, так недавно это было...
   И вот, наша дочь - уже пионерка!  Эх, годы, безжалостные годы!..

                Дочка.
         Моей дочурке - пятый год,
         Головка - в завитушках,
         Курносый, пуговицей, нос
         И голос, нежный, звонкий...

         Живут в ней сотни "почему",
        "Зачем", "когда" , "откуда".
         Порой, ответить не могу,
         Такое спросит, чудо...

         А поучить любитель мать!
         То так, то этак, надо,
         Что не могу я, мол, понять
         Своё родное чадо.

         Что дальше будет, уж молчу,
         Любовь, и ту, рассудит:
        -Перелюбила; почему,
         Тогда её он любит?

         Такую... стоит ли любить?
         Мне жалко, он - хороший...
         И в этом возрасте судить
         Им нелегко, похоже...

         Про куклу раз играю ей,
         Сказала, что болеет,
         Застыла, губки сжав сильней,
         И чуть дышать не смеет.

         Вдруг, вздох тяжёлый,
         Грустный взгляд,
         Молчит, сказать не в силах,
         Потом спросила: - Умерла?
         И губки закусила.

         Нельзя ребёнка обмануть,
         Что, мол, она - заснула.
         Под эти звуки - не заснуть...
         Я - головой кивнула.

         Спит человечек мой родной,
         Ручонка - под щекою...
         И мирный, сладостный покой
         Приносит в жизнь с собою... - апрель, 80г.

                Фриде.
              Все мы, работники детсада,
              Вручая скромный сей букет,
              Сегодня Вас поздравить рады,
              И пожелать Вам - сотню лет!

              Та сотня, чтоб была счастливой
              И не старели чтоб Вы - век!
              Всегда здоровой и красивой
              Была б, родной наш человек!

              Чтоб нас, не очень-то, бранила,
              И не гоняла бы в колхоз,
              Что б чаще радость нам дарила,
              И не лила сама бы слёз!

              Ужасно хочется, по стопке
              За счастье Ваше - осушить!
              И, если будет, потом, худо,
              То - чему быть, тому, уж, быть!  - 80г.

                Фриде.
                Как во многом мы с тобой похожи:
                Ты - обидчива, горда, и я - тоже,
                Ты - проста, весела, гостеприимна,
                Я во всём этом - тоже взаимна.

                Я люблю тебя, очень, такую,
                Если долго не вижу, тоскую.
                Много боли, обид в душе было,
                Ты - простила, и я - забыла.

                Так хочу, что б всё стало красиво,
                Просто, прочно, наивно и мило.
                Но - твоё положение мешает,
                И от этого, дружба страдает!

                Как бы сбросить с тебя, по-возможности,
                И посты, и нагрузки, и должности,
                Чтоб ты стала мне равной во всём,
                Вот, тогда, мы с тобой заживём!
    (Фрида - заведующая детсадом. Автор.)

                Первая любовь.
                Он и Она - сидят и улыбаются,
                Они - довольные собой, вполне,
                А посторонние их - не касаются,
                Они, давно уже, наедине.

                Кокетка милая, уж так старается,
                Все чары женские - привлечены,
                С игривой тонкостью, то улыбаются,
                То шепчут ласково, её черты.

                И, неожиданно, вдруг, замечание,
                Что надо петь, мол, всем, а не шептать.
                В глазах красавицы - негодование,
                Когда не станут здесь, хоть, приставать!

            И, вновь, игривый взор, и, вновь, улыбки рай,
            И хор поёт для них псалмы любви,
            И, сколько строгим взглядом их ни задевай,
            Они решают все дела свои.

            Пересадили их на разные места,
            Но ищет нежный взгляд Его опять,
             И улыбается ещё кокетливей,
             Мол, не заставите вы нас страдать!

            А педагог пришёл в совсем в отчаянье,
            Не знает, как ему, уж дальше, быть...
            То в нашем детсаду идёт занятие,
            Так помогите же их рассудить! - 80 г.

   3 сентября 80г.  Давно не писала. Так долгожданное лето, пролетело мокрым и грязным, кроме двух недель в июне и одной в июле.  Ничего особенного за лето не произошло.
   Очень болел папа, астма мучает его очень сильно.  И у мамы не всё хорошо со здоровьем, иногда такие страшные головные боли у неё, что лежит пластом, с мокрым полотенцем  на голове...
   Чем-то, очень сильно, отравилась мама Роберта. Несколько дней была совсем плоха.
   Роберт постоянно пьёт таблетки от аллергии, без них летом совсем не может, покупаем вьетнамский бальзам "Золотая звезда", Роберт им смазывает ноздри, тогда ему легче дышать.
   Саша, мой брат, плохо живёт с Зоей, часто ругаются, начал выпивать, пьяный - очень неприятный, вредный - до ужаса...
   И у Лиды Павлик начал выпивать, часто ездят с ансамблем, играют на свадьбах; приезжает в воскресенье вечером, чаще всего, сильно поддатый, а Лида молча терпеть, как её мама, не станет, не тот характер, всё, что думает, высказывает Павлу в лицо.
   Лёня, наверно, так и останется холостяком, живёт, как Бог даст, плывёт по течению... Он работает в Ремстройконторе, руки у него золотые: и каменщик, и плотник, и штукатур, и маляр, очень жаль его, такой тихий, приятный, когда трезвый, золотой муж был бы для любой женщины, если бы не пил...
   Отец Роберта устроился завскладами в Дагдское профтехучилище; на работе - держится, если и выпьет, то только после работы, или в выходной день.
   Роберт готовится к экзаменам в Высшую Профсоюзную Школу в Москве, следующим летом будет поступать. Не высыпается постоянно, часто по вечерам, во время занятий, засыпает, падает лицом в книгу.  С работой, вроде бы, у него всё хорошо, он - человек старательный, серьёзный.
   Бываем с ним на "Огоньках" в МСО, приглашали нас на день рождения в Краславу и на юбилей. Но придётся ли нам там жить? Дом строят, примерно через год, или полтора, его сдадут в эксплуатацию, Олехнович даже обещал нам выделить 4-х комнатную квартиру, если мы будем жить с моими родителями, тогда мы в Дагде отдаём две двухкомнатные квартиры для работников Дагдского участка МСО.
   Но, дело в том, что он может потерять свою должность. Она держится на числе - 500 человек, столько должно быть работающих в МСО.  А люди начали уходить из МСО, особенно - на Дагдском участке; их не устраивает заработок в 6-7 рублей в день... Такая тяжёлая работа, а заработок - такой низкий! Так что, живём в состоянии неизвестности.
   12 сентября .  Аурика уже учится в большой новой школе, теперь ей намного дальше идти, чем раньше, когда она училась в начальной школе (бывшем Райисполкоме). Оценки: 4 и 5, больше -5!
   Нашему куму Васе Балясникову - всё хуже... Ах, да, я же, не писала про него!.. Он в Армии службу нёс где-то в Сибири, охранял зэков... Однажды ему пришлось почти неделю гоняться по тайге за беглыми зэками и он очень обморозился, долго лежал в военном госпитале.
   И вот сейчас, спустя годы, у него начался и прогрессирует облитериирующий эндертериит, у него началась гангрена ноги, сначала у него отняли пальцы, а теперь и ампутировали ногу ниже колена.
   Ему пить совсем нельзя, а он пьёт... от горя! Господи, так жаль его! Такой красавец на лицо, прямо Гришка Мелехов, донской казак! Таню по пьянке гоняет...
   21 апреля 81 года.  Сколько же я не писала?  Что произошло за это время? Много... Летом одна сволочь написала на меня кляузу, что я загорала в рабочее время, когда летом, временно, заведовала... Надо же такое придумать! Как среагировало РОНО? (Районный отдел народного образования). В день учителя получила Почётную Грамоту  с портретом Ленина! Она мне была очень дорога в те дни! Не так часто, нас - педагогов, балуют такими наградами!
   Роберт стал себя лучше чувствовать, в смысле аллергии, правда, для этого ему пришлось месяц пролежать в Даугавпилсской больнице, в отделении ЛОР.
   Были мы с Наташей на Чёрном море, в Мисхоре, это санаторий матери и ребёнка, лечились обе. Наташа там, и по дороге домой, очень болела, пробыли мы там с 14 февраля по 9 марта; у Кати и Коли Ивановых пробыли неделю, сутки - в Бахчисарае, трое суток - в Орле.
   Много было встреч, даже шесть человек своих однокурсников видела. Сходили с ними в ресторан.
   Главное - попасть из зимы - в пальмы, кипарисы, анютины глазки - цветущие, мимоза и миндаль - тоже цвели, увидеть Чёрное море, разве это - не сказка?
   Только очень нам с нею не хватало нашего папоньки!
   Роберт подал документы в Высшую Профсоюзную Школу. Боюсь за него, так хочется, чтобы поступил!  Но не лежит у него душа к этой работе, так тоскует по стройке, как она его присушила!
   В мае будет распределение квартир, объявили, что будут привлекать к отделке квартир будущих жильцов: обои, покраска окон, дверей, полов.
   Приезжали в Краславу с моими родителями, показали им будущую квартиру: третий этаж, 4 комнаты, две лоджии - 6 м и 3 метра; правда, кухня маловата для такой квартиры, но, это не так уж и страшно... Недалеко от дома - озеро Перстень, почти круглое, на второй стороне озера - швейная фабрика "Латвия".
   После квартиры пошли пешком на дачные участки, года через два там там будут посажены сады, построены дачи, очень красивое место! С трёх сторон - лес, с четвёртой - река Даугава! В субботу будет жеребьёвка участков.
   Много пришлось Роберту потерять времени и выходных дней - работали на вырубке кустарников и деревьев, дальше будет раскорчёвка пней и мелиорация - будут делать дренаж и осушать участок - это, конечно, техникой.
   С Дороховыми уже давно не встречаемся, отошли в сторону, без ссор, криков... Надоели Кларины капризы. Алексей - муж, ему - куда деваться? А нам-то, зачем?
   За время нашей совместной работы в детском саду с нашей заведующей Фридой Фалилеевной, она мне стала, как сестра, которой мне так не хватало всю жизнь... Она - очень внимательна, тактична, поможет, воодушевит, посоветует, посочувствует.
   С нею и её мужем Антоном мы встречаемся на праздниках  и семейных торжествах.  Роберт выписал в МСО шифер и кирпич, и они с Антоном накрыли крышу шифером в деревенском доме Фридиной мамы и  переделали трубу.
   Их дом находится на противоположном берегу озера Эжи, т.е. - от Эзерниеков. Мне жаль уезжать от Фриды! Но ничего, будем приезжать в гости, встречаться, для автобуса - 36 км - это мелочь.
   Аурика учится на 4 и 5, даже без меня, когда мы с Наташей были в Мисхоре, закончила четверть только с двумя четвёрками. Стала намного лучше, посерьёзнела, стала послушнее, подросла.
   Наташа уже знает все буквы, но читать ленится, хотя уже умеет. В этом году с сентября пойдёт на подготовку к школе. Вот, какие уже большие наши дочери! Весна в этом году - очень ранняя, с 25 марта  по 13 апреля были такие солнечные дни, уже о холоде забыли, как, вдруг, опять мороз и снег! А мы уже посеяли редиску, морковь, чеснок...  В этом году у нас с Наташей - две весны!
...Никто не одобряет переезд с родителями, но в их Дагдской квартире - печное отопление, как и у родителей Роберта. У отца - астма, как он будет управляться с дровами без Роберта, как будет таскать их на третий этаж? А из Краславы - не наездишься таскать дрова!
               
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/05/11/1980