Прикол. начало

                Не пугайтесь, повесть невелика по объему.
                (вместо эпиграфа)

 Чтобы стать хорошим специалистом — в любом деле, — мало одного старания и усердия, нужны еще и задатки. В противном случае, как ни старайся стать олимпийским чемпионом по фигурному катанию — нет предрасположенности, дальше зимней областной спартакиады по льду не прокатишься. Прикол был не то что хорошим специалистом, он был лучшим в своем деле. Мастером с большой буквы. В его работе большое значение имели отлично развитые органы чувств: зрение, слух, чуткие пальцы, то есть, — осязание и умение сосредоточиться, хотя последнее и нельзя было отнести к этим самым органам. Прикол был щипачом. Причем работал исключительно по карманам, сумки «мойкой» — половинкой лезвия безопасной бритвы — не резал. Если попадалась сумка из дорогой кожи, не обязательно крокодила, жалко было бритвой такую красоту портить, а дерматиновые какой-нибудь домохозяйки, спешащей с нищими рублями на рынок или в гастроном — рука не поднималась. Конечно, если ворона сама зазевается, и сумка у нее рот распахнула, то почему и не нырнуть в ее нутро пальчиками?
 
   Тренировать свои пальцы он начал в раннем детстве. В детском саду, во время тихого часа, когда вся группа, набегавшись, сладко спала, он прокрадывался к кровати какой-нибудь девочки и стягивал с нее трусики. Он наловчился делать это настолько осторожно, что та даже не шевелилась во сне. Сняв трусики и положив их рядом с ногами спящей, Витя, а звали его в ту пору так, садился рядом и, движимый детским любопытством, подперев кулачком щеку, подолгу разглядывал, удивленно хлопая ресницами, анатомическое отличие невинной прелестницы. За этим занятием и застала его однажды воспитательница. Выведя мальчика за руку из общей спальни, она строго спросила, для чего он это сделал. Витя поднял глазенки и простодушно ответил, не выговаривая букву «р»:

   — Пликольно.

   Не удержавшись от смеха, воспитательница не стала наказывать малыша и отправила спать. Когда юного натуралиста застукали во второй раз, все так же созерцающего таинственное, его стали укладывать на дневной сон на раскладушке в другой комнате.

   Тренировать пальцы в кражах он начал уже когда учился в школе, в начальных классах. Обчищал карманы пьяниц, спящих в придорожных канавах или скверах. Уже тогда смышленый пацан понимал, что деньги эти забулдыги домой не донесут — непременно пропьют. «Государство и так богатое, — оправдывал он себя, — чтобы еще и эти рубли ему достались. Лучше я на них себе конфет куплю». Со временем стал лазать в карманы не только спящих, но и тех, кто пока держался на ногах. А уж потом и обычные граждане попали в сферу интересов Прикола. Его любимыми выражениями были «прикольно», «по приколу», отсюда и прозвище, приставшее настолько прочно, что полностью вытеснило имя. Даже из сознания самого Виктора.

   Однажды, уже подростком, в плотно набитом троллейбусе сунул руку в призывно приоткрытую дамскую сумочку и был там и пойман. Пальцы хозяйки сумочки, цепко ухватившие кулак Прикола с зажатым кошельком, принадлежали одновременно и следователю-оперативнику в звании старшего лейтенанта. И откуда бы Прикол мог это знать, если тетка была одета «по гражданке»? Доставленному в отделение начинающему уголовнику сначала собирались вменить «нападение на сотрудника милиции при исполнении», чтобы поставить лишнюю галочку в графике раскрываемости преступлений, но взглянув на щуплую, мелкокостную фигурку урки — махнули рукой. Судили Прикола за попытку карманной кражи. Учитывая юный возраст и то, что проступок этот у него первый, присудили год условно. Осознав, из какого невода ему удалось выскочить, парень дал себе слово, что больше никогда в жизни не попадется. И стал тренироваться.

   Тренировки обычно проходили в близлежащем лесу: ничего особенного — чахлые березки да осины. Еще какой-то кустарник. Там, среди стволиков и веток во множестве были натянуты его тренажеры — паутина. Поначалу Прикол выискивал тенеты большого размера, величиной с солидный арбуз или тыкву. Сложив пальцы щепотью, словно нес соль из солонки, парень погружал ее в паутину, которая тут же рвалась — количество порванных паучьих сетей Прикол не смог бы вспомнить и на Страшном суде. После череды неудачных попыток, он догадался, что пальцы надо слегка разводить, чтобы щепоть была пустой. Так пальцы могли проникать в ячейки сети. Теперь паутина рвалась реже. Постепенно молодой карманник перешел к паутинам совсем небольшого размера и мог прогнуть их на глубину собственной кисти, не порвав ни единой нитки и — главное! — не потревожив паука. Тот, сидя в засаде и реагирующий на попавшую в сети муху, совершенно не замечал добычу неизмеримо более крупную, «попавшую» в полон. И тогда Прикол понял, что равных ему нет.

   Необходимо отметить, что Прикол не был обычной мелкой шпаной, интересы которой связаны только с кражами и последующими кутежами. Одаренный природой умом, парень был изрядно начитан и его словарному запасу мог позавидовать иной учитель словесности.

***
   Сегодня «партминимум», как называл про себя Прикол норму улова, которую определял себе сам, был выполнен, и он неспешно шел по запруженной людьми улице. И тут взгляд мастера зацепился за женскую фигурку. Нечто восточное. То ли средне-, то ли мало-, а может и восточноазиатское — шайтан разберет этих раскосых! Миниатюрная, с точеной фигуркой. Прямо Барби, японамать! Одета неброско, но дорого — это понимающему видно сразу. В Приколе проснулся ловец удачи. Разминувшись с азиаткой, он развернулся и оценил тыл. Увиденным остался доволен. Карманы тесно облегающей миниатюрное туловце одежды легкой добычи не сулили. Но вот сумка, переброшенная на длинном ремешке через плечо и беспечно хлопающая по мини-попке, была доступна, как бесплатное образование в СССР. Если учесть еще, что вместо замка молнии или защелки, был обычный клапан на магнитной кнопке. Словно перетекая по тротуару, Прикол в несколько шагов догнал экзотический для этих мест Цветок Востока и, поравнявшись, неуловимым движением руки откинул клапан сумки. Уже под клапаном, пальцами решая, в какое отделение из двух лучше всего сначала проникнуть, он почувствовал ощутимый укол. Плюнув на возможный улов, убрал руку и резко затормозив, уставился в витрину с манекенами, рекламирующими бюстгальтеры. Машинально взглянул на руку. На мякоти среднего пальца подрагивала рубином красная капелька. Словно скарификатором — иголкой для взятия крови на анализ — укололи. Автоматически потянул палец в рот, и в этот момент зазвонил мобильный.

   — Привет, Гоша! — с улыбкой откликнулся он, хотя собеседник не мог видеть улыбки.

   — Здорово, Прикол! Ты вечером свободен? Подстрахуешь?

   — Не вопрос. Подбегу, как обычно, — и Прикол прервал связь.