обрывки моих молчаний

   Я  много читаю.Я много пишу и всегда внимательно слушаю.Нет, я вовсе не джентельмен,не аристократ,не глухонемой и ,простите,не интелегент. Я читаю и пишу,чтобы всего лишь молчать.

   Но иногда,когда я беру ручку в руки моё сознание впадает в спячку,мысли выветриваются, а фантазия высыхает,как озёра в пустыни. И...тогда я понимаю и чувствую как сквернословья стоят в горле щекотливым комом и тошнота нападет неожиданно,как могла бы морская болезнь в самолете или маньяк в детском садике. Даже бумаге я не могу высказаться.
   Как же хочется представить каким ярким иссиня-алым пламенем могли бы гореть мои мысли,которых подстрекли мертвые души. Не многие бы смогли это понять и увидеть, но я и не хочу делить пожар моих ощущений с кем-то, я не обогреватель,черт возьми! Я хочу чтобы люди выветривались,как дурной запах,а не слыли загрезняющей радиацией. Их мысли вгоняют меня в больший ступор,чем мои,словно они играют с кошкой. И мне ненавидеть такое стадо проще,чем быть его частью,когда душа даже изнутри в шипах и я идя по улице лишь улавливаю отрывки кислотных заезженных мелодий и встречаю испуганные пустые взгляды,которые пропитыват одежду как пот. Трудно ыбть самому,зато до чего прибыльно иинтерсено! Эгоизм - приманка для каждого,кто проходя мимо чувствует аромат моего одеколона.
   Я бы ,конечно.готова вечно слыть амёбной тенью в загрезненном болоте,если бы не чистая кровь,что холоднее любой голубой переполняет прозрачные вены нерными всхлипываниями.
Я маленькая истеричная психопатка которую даже в дурдоме не примут за свою,а они все тянутся ко мне словно я липкий дёготь на заборе оскверненной девицы.
   Люди эти вокруг как гиены ехидно упиваются моей детской наивностью и словно волкодавы бегут в догонку за моей щедрой добротой. Хотят убить, ведь без мозгов и сердца будет жить проще. Мне может тоже выдадут оружие.
   Всякая модная дерзость,пафосная нежность и гламурные скандалы такие гадкие,липкие. Они омерзительней спагетти на острых маленьких ушках,которым меня пытаются накормить. Ложь и сплетни - вот она,моя смерительная рубашка,которая так грее душу где-то завлявшуюся с совестью на пару между сломаными ребрами.