tRIP

-6. [t.R.I.P.]

Иллюстрация уважаемой художницы, Луизы, не помню, как её там по батюшке, но http://vk.com/lu_smarsa


Наверное, будет чудовищно, если я скажу, что мне нравятся такие дни. Иногда. Очень редко. Но нравятся.
Небо затянуто серыми, грузными облаками. Их даже не хочется называть тучами. Даже грузными. Скорее, они беззаботные. Серые и беззаботные! Разве не чудесно?! Не правда ли?!
Проходящие мимо меня люди беспомощно кутаются в уже весенние плащи, пальто и куртки от холодного, пронизывающего до костей мозга ветра. По логике, можно было бы назвать ветер злобным и немилосердным. Но к чёрту логику! Какой же он злобный и немилосердный? Такой же, как и все вокруг! Ничем не лучше и не хуже. Он просто делает то, что ему нравится. Хотя, возможно, я и заблуждаюсь…

Быть может, он когда-то этого захотел. А остановиться не смог, или не сумел, или не позволили… Впрочем, неважно. Но и такое ведь может быть! И теперь ветру уже наскучило своё вечное движение, либо он мог просто устать. Хотя как же может надоесть такая свобода?! Но лучше об этом не задумываться. Ведь я и позавидовать могу ветру. А он мне. Ха-ха! Наверное…

Мысли в такие дни как-то необычно и приятно перемешиваются в голове, рождая из себя такой абсурд, что на душе становится теплее, солнечнее и веселее. Ненадолго. Но этого хватает. Хотя бы для меня!
А после постоянно тянет в сон, блаженный, мягкий и уютный. Но самое приятное в такой ситуации – сначала аккуратно погрузиться в него, отдохнуть, согреться, – и с новыми силами в вихрь жизни. Нет ничего забавнее этого!
И главное – предпринять в этот день какую-нибудь занятную и увлекательную кампанию. Или хотя бы недолгую поездку, на крайний случай.
Что я, собственно, и сделал!

Началось действие, как это ни обычно, не утром, не днём, а ближе к вечеру. Ведь что ещё можно делать в такой чудесно непогожий день в большом городе, если ближайшие два дня – выходные?! Закончились занятия в универе, и я, как честно отлежавший щёку на парах студент с располагающимся на носу библиотечным днём, решил поменять на крошечное время течение жизни и, собственно, её стиль.
По ветреным, необычайно суетливым улицам города долетел до железнодорожного вокзала, купил билет на ближайшую электричку (обычно я не беру билетов, но сегодня не хотелось ввязываться в ораторские схватки с местными контролёрами), недолго побродил по залу ожидания, наблюдая за такими смешными, быть может, только в данный момент, людьми, затем сел в свой электропоезд и погрузился в нежный, лёгкий и призрачный, как дуновение ветра, сон.

Передо мной проплывали тысячи ярких миров, вся Мозаичная Реальность как на ладони! А мне оставалось лишь удивлённо-изумлённым взглядом обводить происходящее  вокруг. Из искрящейся дали выплыл гипсово-советский бюст Фёдора Михайловича Достоевского, во всеуслышание, яростно и довольно бодро для покойничка кричавшего голосом какого-то футбольного комментатора команды гусей с телевиденья: «Прощайте, безбрежные воды! Прощай, иноземный салют! Да здравствуют ветра свободы – ему птицы неба поют!» И тотчас исчез в перламутровой глади. «Странный он…»- протащилась мысль, скребя пушистыми лапками по краям разума и возможного. А затем всё вдруг закончилось. Совершенно внезапно и даже чуть незаметно.
И я даже не буду никого слушать, если кто-то скажет, что огромный поток мыслей, промчавшийся у меня в голове в тот момент – это не внезапно.

Но тут уже я проснулся. Пробуждение оказалось неприятным и грубым. Тяжёлая женская рука, такая же, видимо, как и нелёгкая её доля, медленно, но точно и довольно крепко оседала на моё дремлющее плечо. Приподняв полузакрытые заспанные глаза на обладательницу руки, сон отсалютовал и, ехидно посмеиваясь, улетучился.
И на то были свои особые причины.
Один вид грузной, слоноподобной, с миниатюрными серёжками в огромных мочках ушей, наверняка, любвеобильной и с утончённой душой контролёрши смог бы повернуть в бегство целую стаю волков. На меня же он произвёл очень ободряющий эффект, словно за шиворот мне в один миг опрокинули ведро ледяной воды.

- Билет… - донеслось из-под пухлых щёк. Наступило небольшое раздумье, и затем тело подсказало:- Ваш! Билет.

Поступивший в кровь после встречи с сией женщиной адреналин продолжал разгонять красное золото по организму. Не будем ему в этом мешать. Но рефлексы мои набрали невообразимую скорость, поэтому для того, чтобы достать билет из внутреннего кармана куртки, попутно чуть не сорвав молнию, у меня ушло не более каких-то двух секунд. Но это не спасло меня от героического падения в лужу проблем.

Одним глазом взглянув на мой билет, контролёрша других глазом уже язвительно потирала руки, улыбаясь во все 34 (это как минимум!) акульих зуба и приговаривая:

- Ну, что, голубчик, попался?! Будем подобру-поздорову разбираться, или мне милицию вызывать?

Не найдя логической разницы между вызовом правоохранительных органов и «здорового» разбирательства с медведицей, я положил на свои тощие плечи ответственность за выход из сложившейся ситуации и молча всунул в её набухшую руку полтинник и загадочно заулыбался в заплывшее лицо женщины. Оно ничего не стало говорить и, так же, как и я, загадочно улыбнувшись, удалилось в оставшуюся непроверенной часть поезда.

Взгляд мой тем временем упал на проплывающие за окном в закатной дымке пейзажи, и в голову, покачиваясь, пришла назойливая мысль. «А ведь ты, по-моему, давно уже проехал свою станцию, бродяга!» Покачалась ещё немного в голове и медленно потопала в своё ненаглядное обиталище. В тот же миг в мозгу начали вспыхивать, разгораться и опадать безмолвными осенними листьями решения возникшей проблемки. Единственно верное я выбрал из лучшей сотни самых иррационально-хаотичных. Моим решением стал выход на ближайшей остановке и ожидание обратных электричек.

Монотонный голос в динамиках произнёс: «Остановочная платформа 316й километр», и я понял, что мне пора.
Вышеуказанной платформой оказалось вполне стандартное, я бы сказал, среднестатистическое, по умолчанию место, обычные бетонные плиты перрона, заросли крапивы и дикой конопли по обе стороны от остатков царства металла и  камня. Невдалеке, между железной дорогой и близлежащим лесом я заметил маленькую девочку с совком, строящую на небольшом песчаном пустыре новую идеализированную вселенную. «Я бы на твоём месте мигом туда бы и рванул!» - проорал в сознании зелёный летающий кот, обожравшийся мухоморов и заглянувший в сознание из дикой юности.

И вот я стоял на забытой людьми и богами станции в ожидании чего-то, возможно даже, чуда. Сев на подвернувшуюся лавку, пытался хоть чем-то занять воспалённый мозг. Тут же удачно подлетела мысль о том, что уже начинает смеркаться.
Понимая, что могу провести ночь и на этом полустанке, я впервые за вечер по-настоящему заволновался, но оказавшийся в кармане клочок с небольшой цитатой из «Empire”V”» Виктора Олеговича странным образом сумел своими мутными, но яркими словами взбодрить и успокоить мою душу. Строки, выдернутые быстрым взглядом из отрывка, привели в действие мыслительные процессы, задерживаемые главным процессором и отвечающие за упорядоченность в непредвиденной ситуации и поиск выхода из неё.

Решений не предвиделось.
И не предвиделось.
Видимо, процессор завис. Или просто злобствовал.
Прошло уже полчаса, а их всё ещё не было видно даже на горизонте.
Странно это. Это звонко. Звонко песня. Песня льётся. Льётся алая вода…

Выбросил в реальность из полудрёмы меня гудок грузового поезда, молнией несущегося мимо перрона. К этому времени по обе стороны от железной дороги зажглись модные в последнее время тускло-оранжевые фонари, выхватывающие из глубоких сумерек куски платформы и дремлющие скамейки.

Товарняк с гулом исчез вдали, и тотчас я услышал тихие шаги в полутьме неподалёку. Через некоторое время в свет фонаря рядом со скамейкой попал немолодой, небритый, неряшливо одетый в старый нечищеный джинсовый костюм загадочный неизвестный. В мозгу тут же вспыхнуло «обзывалище» - Незнакомец. Его, наверняка, предложил всё тот же Зелёный Чеширский Кот, в интуиции и эрудиции которого мне оставалось только сомневаться.
Незнакомец остановился в паре шагов от скамейки и посмотрел в мои глаза своим долгим, пристальным, но замутнённым взглядом. После чего вытряхнул изо рта:

- Ну, шо ты? Шо сидишь? Кого ждёшь?

Меня обдал густой столп разящих ароматов и благовоний стандартного алкоголика вполне обычной деревушки. Глаза сначала защипало, но спустя пару секунд всё отступило, и, возможно, я умудрился привыкнуть к новому типу атмосферы. Мысль провернулась в узком сознании и вырвалась на волю не совсем обычным потоком слов, которого я и сам не ожидал:

- Я?! Я?! А, извините, не представился…,- рука рванулась к Незнакомцу, и голос выдал какое-то не воспринимаемое моим ухом имя.- Я как раз искал кого-нибудь, чтобы мне помогли выбраться из сложившейся ситуации. Видите ли, я – молодой пилот космического корабля «Иж-Е116», его построили недавно, но он уже жутко известен на всю Галактику. Завтра с утра один их первых и важных полётов, а тут такая ерунда! Представляете ли?! Проспал! А ведь полёты в метафизическую суть Галактики – это вам не за сдобой к Бете Ставромулосе сгонять! Вот. Так я про что? Не подскажете, когда тут ближайшие дирижабли или хотя бы электрички ходят?

Незнакомец, мягко говоря, ошалел от такого наплыва, но виду не подал, и, раскрасневшись, накинул на меня объятия и зашептал горячими губами, обжигая раскалённым дыханьем подмёрзшие уши:

- Эх, дружище, сколько жеж я тебя ждал?! Звёзды были правы – и вот ты здесь. Как жеж долго я тебя ждал! – он отстранился и вновь протянул мне руку. – Меня ты зови Незнакомцем, так нам обоим будет проще.

- Проще? – удивился я.

- Конечно, проще! Жизнь, вообще, надо делать всё более и более простой. И так ужеж люди намудрили в ней, что дажеж разумному человеку разобраться невозможно. Совсем никудышное время пошло. Понимаешь, я встаю с утра со своей засаленной кровати в неубираемой целую вечность квартире и понимаю, что единственным светлым пятном в этой запотевшей изнутри жизни для меня является моя милашка доченька-ангел. Я иногда дажеж забываю: я ли отец этого ангела, или жеж Господь Бог послал мне эту девочку. Но я не способен показать ей жизнь такую, какую она должна видеть! Она живёт, как и все девочки нашей страны: ходит в школу, целуется с мальчиками, курит гашиш за школой и отдаёт себя за дорогостоящую известность. Но она ДОЛЖНА жить не здесь и не сейчас! И знаешь, что самое ужасное? Нет? Всё очень просто: я понимаю, что я, Я и только Я виноват в этом! Ни она, ни орущая толпа чернорабочих с завода, ни желторотые дети-инвалиды, обречённые на мучительную жизнь и спасительную смерть, ни мальчики-педики-мажоры, позволяющие трогать себя большим дядькам за большие.. хм.. бабки, ни толпы гламурных неформалок и неформальных потаскушек, ни орды, хоть и редеющие, безумных учителей, рвущих головы и мозги друг другу за красивое и сильное слово и место под неоновым солнцем, ни армады сотрудников всяческих спецслужб, чьих душ не очистят ни иконки у пустых сердец, ни ладан в общем сознании, ни мириады отхаркивающихся кровавой денежной смесью бюрократов-либералов-оппозиционеров, заблудившихся среди собственной лжи, но беззаветно бредущих на блеск золота. Никто, даже люди вокруг! И даже не ты! Только я… - он перевёл дыхание.- Знаешь, в чём я перед ней виноват? В том, что дал ей жизнь! – в глазах его сверкнули две яростные искры.

- «Точно! Это же сумасшедший! – вспыхнула в воспалённом мозгу мысль. Решений в голове не находилось, но делать что-то надо было. Такие ненормальные способны были на всё!.. Тем временем Незнакомец продолжал чуть сдержанно:

- И я вот о чём подумал: если ты, как и я, являешься сердцевиной Мира, осью, вокруг которой всё вертится (ведь так парень? ведь вокруг нас Мир крутится, и только мы видим, или представляем, всё происходящее?!), то что же будет после исчезновения этого сердца? Что?! Получается, Мир перестанет существовать! А вслед за ним, возможно, изменится и его суть, и моя доченька сможет жить в этом совершенно новом, девственно чистом Мире!
Он замолчал. Повисла неловкая пауза. Я попытался выйти из неё, нажав Esc, но пауза продолжала висеть в гулкой тишине тяжелым напоминанием чего-то невысказанного. «Alt-Ctrl-Del» тоже не помогло.

- Ну, как всегда!- воскликнул я в сердцах. – Опять ребутить?!

Спустя пятнадцать минут моя машина заработала, вновь зашуршал кулер, загорелся призрачным блеском монитор. Всё продолжалось, но с небольшим разрывом во времени и последовательности событий.
Мы сидели на скамейке, в руках у Незнакомца была бутылка с чем-то мутным. Я же заметил в себе новое непонятное чувство чего-то нарастающего (или растущего?) внутри. Мир аккуратно искажался в такт толчкам изнутри. Что-то во мне росло.

- … оттуда выбежал, значит! Я ему «стой» кричу, а он не слышал, видать, испугался шибко. На том и закончились эти похождения.

Я, конечно, ничего не понимал из закончившегося рассказа, но головой кивнул, словно выказывая своё одобрение сказанному.

- И своя судьба, - продолжал Незнакомец, - мне понятна – она вполне логична. Ведь если
все вокруг начинают обзывать себя ненормальными, совершают вполне стеснённые обстоятельствами, но асоциальные действия, то что остаётся людям с необычным мышлением?! Потому они и начинают называть себя «нормальными», делать совершенно нелогичные поступки и, таким образом, постепенно становятся натуральными психами. На это и оперируют психиатры. Сами они ненормальные!

А ты знай, парень, что спасти любую душу может проросшее из неё Древо! Древо Жизни! Но моя маленькая дочка ещё не смогла его взрастить. Боюсь, и не успеет. Но ты можешь ей помочь! Тебе достаточно только поверить в неё! И у неё найдутся силы на Древо. Я ведь не хочу её убивать. – Вдали раздался тонкий гудок поезда и загудел быстро приближающийся железный конь. – А вот и твоя электричка, парень. Что жеж?! Удачи тогда тебе! Не забывай мои советы, а то я, старик, ужеж и ума скоро лишусь, такие мысли думая.

Я растерянно улыбнулся, пожал поданную мне руку, отступил пару шагов назад и, развернувшись, направился к приближающейся электричке, освещающей окружающий лес и одинокую девочку с совком.
За миг до того, как состав остановился и открыл двери в свои приветливо опустевшие вагоны, Незнакомец окликнул меня:

- Парень! – я обернулся.- Ты же веришь?

Щелчок затвора – тишина.
Я упал на перрон. Пуля застряла где-то внутри, перебив какую-то из артерий. Я умер, уже умер, но в последний момент почувствовал, как новое Древо становилось мной (или я им?).
Я умер, но дал жизнь Древу.

Всё остальное – Его обязанности.

***

- Чувак, это была самая бешеная дрянь, которую ты мне давал за последнее время! Такая психоделика!
- Успокойся, успокойся, – произнёс мягкий баритон. – Сегодня будет нечто ещё интереснее.
- Ого! Это что – новые XTZ?
- Нет. Смесь ядерной кислоты и растительности. Формула тебе ничего не скажет. Как всегда, талончик в рот и соси до посинения.
- Ничего себе! Я весь дрожу в преддверии новых приключений!
- Боюсь, это просто от количества принятых «приключений».
- Опять ты за своё?! Ну, прямо как какой-нибудь родитель!
- Не какой-нибудь, а вторая твоя мать!
Тишина.
- Ладно, не горячись – не буду больше напоминать. Давай лучше пробуй препарат и ничего не бойся. Я его, кстати, «Демократией» назвал. Наш Борька недоработанную версию попробовал, что-то строить пытался: так построил собственную смерть, что теперь в людях живёт. Ты сам, Дим, главное с «Демократией» больно не балуйся – в этом трипе итак люди все на нервах. А то придётся вспоминать состав «Октября и Февраля» и повторять для должного воздействия, может, даже в переработанной форме.
- Ладно, согласен! Аж горю весь!
- Тогда протягивай свою руку. Let’s play.
- Стой. А можно один вопрос?
- Конечно.
- Тот Незнакомец во всех трипах существует?
- Конечно. Это же мой любимый персонаж. Через него можно такую ерунду людям внушить, что имя собственное забудут. А что?
- Да так. Просто помочь ему думаю. Или дочке его. Может, хоть «Демократия» им поможет…
Щелчок. Укол. Тепло. Темно. Тишина… t.еперь R.I.P.