Предупреждение

После того, как «освободили» Карельский перешеек от финнов,  в этот посёлок стали посылать «неблагонадёжных», тех, чьи мужья или отцы были «врагами народов». Но, а многих вербовали на богатые места, обещав им дать дома, деньги и продукты на первое время, чтобы они освоились на новых местах. Были и такие, которых недавно освободили из тюрем.  Им, после освобождения, давали здесь в посёлке, жильё для проживания и работу для их «исправления».
 Первые люди жили в страхе. А вдруг снова сюда вернутся хозяева-финны, что тогда будет с ними, с их детьми?  Поэтому в магазин ходили по двое-трое. Магазин был один в центре, где продавали хлеб, сахар, масло, а рядом на другой полке мыло и керосин в бутылках, там же продавали и спички. Первые поселенцы были очень бедные люди. И хотя они получили неплохое жильё, финские дома, и  хотя они жили в богатых местах: леса были полны дичи, ягод и грибов, а Вуокса богата рыбой, но новые поселенцы ждали подачек от власти и ворчали, что их обманули, власти и не дали им обещанных денег.
Тогда, в магазине бабы, обменивались новостями, осуждали многих, передразнивая и завидуя соседям, если у кого-то  больше «богатства», чем у них. Говорили со смехом, со злой насмешкой, осуждая, таких людей; что вот де, тот купил самокат, а другой хвастается, катаясь на лодке, а те, пьяницы, опять подрались, а Нюрка сегодня опять с кладбища крест понёсла, наверное, задумала сварить щи из крапивы. И так далее, и так и прочее.
Одна баба на это сказала, тоже осуждая Нюрку: «Лучше бы послала мужа -  пьяницу в лес».
 «Это же богохульство! Зачем она это делает? Это же большой грех. Она, видно не боится Бога?» – говорила тихонько Рая  своей соседке Лизе. Но ближняя женщина услышав, сказала, громко, недобро смеясь: - мы все не боимся Бога, потому, что Его нет, а если и есть, то Он простит Нюру, у неё же семеро детей и муж пьяница. Она бедная бьётся одна.
 Женщина в цветастом платке, которая стояла у прилавка сказала, поддержав Раю: «Это плохая примета. Мы никогда ничего не брали с кладбища. Всё, что на кладбище, принадлежит Богу!» 
«Ха-ха-ха, - смеялась молодая блондинка без платка, - говорили вам, говорили, что Бога нет, а вы всё своё. Откуда такие дремучие люди понаехали?  Зинка, - окликнула она продавца, - не отпускай им, чтобы они запомнили, что Бога нет! - И продолжала зло с насмешкой, недобро глядя на Раю говорить. То что им вталковывали попы, всему этому до сих пор верят, - и повернувшись к народу она громко сказала, - всё это лишь опиум для народа. Понятно! - с сарказмом добавила она».
 После магазина Рая шла через финское кладбище, около кирхи она увидела, как Нюра несёт очередной крест. Рая нагнала Нюру и сказала:  «Что ты делаешь, это же Божие? Знать ты не боишься Бога? Господь тебя накажет». «Да, пусть накажет,- со смешком ответила Нюрка, - а я в лес не пойду».
- А ты пошли кого-нибуть из детей или же мужа, - предложила Рая, - зачем ты на такой страшный грех идёшь?
- Может, скажешь ты бы не пошла, когда детей мал мала меньше и их надо кормить? - зло через зубы ответила Нюра.
 - Ну, смотри, я тебя предупредила, сказала Рая, - а ещё успела добавить, - ты подвергаешь своих детей  к погибели, ты им варишь на греховном огне, топишь печку крестами, вытаскивая их с финских могил, а там похоронены солдаты, воевавшие за свою родину.
- Они же наши враги. Они финны, -  ответила Нюрка.
- Для Бога нет финнов, русских или немцев. Он «невзирает» на лица, - сказала Рая серьёзно.
- Пошла вон, попадья! Мне надоели твои нравоучения! - зло ответила Нюра и свернула к своему дому.
Через месяц, после этого разговора, у Нюры утонул муж-пьяница. Он с мужиками купался в Вуоксе и нырнул прямо на камень, ударился головой и, разбился насмерть. А через год попал под машину старший сын, которому бы в июле исполнилось шестнадцать лет. Когда дочке Ане исполнилось семнадцать лет, она вышла замуж за местного хулигана и пьяницу, который старше её на десять лет. Маме она говорила: - Ну что, что пьяница. Он зарабатывает много и пьёт, потому что некому за ним глядеть. Он же сирота. А я буду забирать у него деньги и ему не на что будет пить.
« Ну что поделаешь, полюбила, - со вздохом говорила Нюра, а сама соседке шептала: «Баба с возу, кобыле легче!»
 А сама, Нюра, всё продолжала топить печку крестами, хорошо, что их было четыре рядочка по пятьдесят крестиков, надолго ещё хватит. Ей стало легче, забот меньше, детей поубавилось, осталось их пятеро.  Трое уже большинькие, зарабатывают трудодни на колхозном поле. И хотя трудодень почти ничего не стоит, но Нюра  гордилась. Она была у начальства на хорошем счету.  Хотя и жили по-прежнему бедно, но теперь только двое «младшеньких» остаётся дома. А она сама и трое её детей, работают на поле.
  А осенью опять беда; дочка Аня повесилась, не выдержав, издёвки мужа пьяницы. Погоревала Нюра, погоревала и вскоре забыла про старшую дочку.
 Вот Коленька вырос и ему уже семнадцать, надо было отправить в город учиться ФЗУ. Но через год Нюра получила известие, что её Коленьку избили на смерть какие-то бандиты в городе. Поплакав,  Нюра успокоилась. Надо  отправить в школу троих, надо им одежду какую-нибудь, тетрадки, книжки, забот полный рот! Горевать некогда!
  Зимой Танечка шла со школы, она проскользнулась и упала с горки очень неудачно, прямо на камень головой. Нашли её замёрзшую только утром, замёрзшую.  После похорон, Нюра задумалась, а вдруг и вправду есть Бог и Он наказывает её за те кресты с кладбища? А вдруг Рая была права? Да нет же! Она согнала быстро такие мысли со своей головы.   Некогда была долго плакать и горевать о Танечке. Вон уже на выданье близнецы Надя и Вера, надо им готовить приданное. У них уже мальчики есть. Они уже шушукаются о девичьих тайнах. В этом году школу заканчивают. На свиданку ходят, на танцы в клуб. Напрасно Рая говорит: «Нельзя творить грех в клубе, это освещённый Божий дом. Это нехорошо, это грех!» Ну,пускай девочки развлекаются, их время пришло.
В один прекрасный майский вечер девочки танцевали до утра, и когда шли домой, откуда-то в такую рань машина, они перед машиной плясали, там сидел молодой парень, но их не видел. Он  уснул за баранкой и задавил двоих. Эти девочки были Нюркины. Она очень долго плакала и причитала, рвала на себе волосы. Когда Рая на похоронах успокаивала её, она с плачем оттолкнула её и зло прошипела: - Это ты виновата в погибели моих детей Ты молилась своему Богу. Уйди от меня змея! И таким образом она поносила Раю, что та не могла и слово вставить. Она ни в чём не виновата. Она жалела Нюру и всячески помогала ей. Но Рая не могла и слово вставить, Нюра всё кричала обидные слова и поливала её грязью.
Да, Рая не была виновата в смерти Нюркиных детей, ведь она предупреждала Нюру ещё тогда, что Бог не отдаст Своё никому и никогда. А кто насильно возьмёт, десять раз пожалеет. Всё, что насильно отнято от Бога -  грех и богохульство. И вот теперь виновата оказалась Рая.  Нюра  всё забыла. Рае пришлось тихонько уйти, чтобы бедная Нюрка не видела её. Может она быстрей успокоится. Не напрасно говорят в народе: «Не хочешь нажить врага, не делай доброе дело».
 Но буквально через год Нюре надо было хлопотать пенсию, отправиться районный центр. Она утром затопила печь, и не дождавшись, когда она погаснет, побежала на автобус. Когда она вернулась, то вместо дома увидела тлеющие угли. Сгорел дом, сгорели дети. Сгорела скотина. Всё пошло прахом. Вся жизнь пошла прахом. Зачем теперь жить?
 Нюра села в пепел и умерла от горя.