Даниил Хармс. Очень страшная история

В переулках так не безопасно....

Город, улица, - это в тени, которую на них из текста Хармса отбрасывают переулок, закоулок.... Пространство, свертывающееся в клубок, в перевернутый зиккурат вавилонской башни, в нисходящие круги ада, где на самом дне оскаленную пасть ужаса-пса.... Не забываем, что "очень страшную историю" рассказывает Даниил Хармс, которому запросто и в детском стихотворении, жонглировать уровнями пространств, времен и смыслов: у всего есть изнанка и зазеркалье. "И всякий страх есть страх перед оборотнем" так писал близкий друг Хармса и теоретик обэриутов Леонид Липавский ("Исследование ужаса"). Оборотни.... В год 1938, их было много, оборотней - и в погонах, и без...
Лабиринт. И в нем чудовище. И пара, пока ещё не совсем храбрых по малолетству, Тезеев, которых кто-то очень предусмотрительный, и очень вовремя, снабдил "нитью Ариадны" - булкой с маслом, - перед тем как выпустить из дома (а дом уже прообраз лабиринта, спрятавшегося за Геркулесовыми столбами подворотни:  комната, квартира, коридор, подъезд) в подворотню, а там и на улицу.
Минотавр усмирен. Получен очень важный социальный опыт: всякий Цербер продажен: гулкий лай можно заткнуть пусть и уже надкушенным куском булки с маслом... И главный вывод - миновать ущелье закоулка со страшным стражем за время, пока он жадно давиться мздой...
"Псу мы бросим булку в пасть". Век Минотавра ещё не минул.