В каждом окне - жизнь

Вот смотрю на окна соседнего дома одного и другого. Один-то дом пятиэтажный. Слеплен из бетонных плит. Добротно, конечно слеплен, не упадёт. А вот другой - девятиэтажный. Слеплен из красного кирпича. С бомбой-то не устоит. Сложится кирпичик к кирпичику. А бетонный частично устоит. А может и весь!

А цена квартир разная. В красном-то кирпиче здоровье не пошатнётся. А в бетоне всякая всячина в организм лезет. И давление, и бессонница, и...да что говорить-то! Сам я живу в таком же бетоне, какой вижу напротив. В бетоне на втором этаже сосед так орёт, что бетонная плита начинает работать, как мембрана! Усиливает звук вдвое.
Отчего орёт? Недоволен, что живёт не в том кирпичном, девятиэтажном. В нашем бетонном почти все недовольны жизнью в нём. Сосед сверху швыряет на мой потолок гири! Бетонные плиты пола начинают работать, как мембраны! Так я думаю, когда мой сосед сверху рядом со мной окажется вместе с этой двухпудовой гирей? А, может быть, он уже поднимает две двухпудовые гири? Мужик жутко опасный.

Пришёл однажды к нему в гости. По-человечески пришёл, в тапочках домашних. Так он на меня заорал, что это я в обуви с улицы прохожу прямо на кухню! А куда же мне идти в тапочках, если вся моя кухня его кухней залита под завязку. Ну, понимаю, гири, бицепсы, трицепсы.
Орать не смею, вежливо объясняю. Так сосед обвинил трубы. Сказал, что старые. В общем, поорал на меня. Я вежливо в ЖКХ. Трубы с такой скоростью поменяли, что сосед неделю молчал, и гири на пол не сыпались.

Вот и ребёнок у соседа тоже нервный растёт. Плачет навзрыд да так громко, будто его режут. Я всё порывался позвонить в милицию, выяснить, не убивают ли дитя? Но когда стала визжать и мать семейства, я понял, что виноват дом. А семейство ни при чём.

Когда я лежу в спальной комнате и смотрю телевизор в два часа ночи, то слышу, как за тонкой стенкой в соседней квартире кто-то тяжко вздыхает. Я понижаю звук телевизора до тех децибелл, когда артист начинает раскрывать рот, как рыба.

Я, конечно, не понимаю его страданий, но сон приходит быстрее. В конце месяца я смотрю на счётчик электрический и говорю вполголоса - "не фига себе!" А потом я уже и на весь счёт по квартире говорю, но уже громко - "не фига себе"!

Условия жизни, конечно, не те, что в том, девятиэтажном из кирпича, но греет мысль, что от бомбы или взрыва газа наш бетон устоит лучше.

А всё же мысль в голове так и застревает - а кто же в этом девятиэтажном из кирпича живёт? Ведь никого не знаю! Вот, живём рядом, а уважительных визитов нет. Ведь проходим рядом друг с другом, стоим в очереди в Магните впритирку друг к другу, а связи никакой.

Нет, если бы я заходил в Пивко, то дружбана бы из этого дома откопал. Но имею подозрение, что от такой дружбы я стараюсь отгородиться молоком и мёдом. Мёд, конечно, дороже пива, но едва ли дороже водки. Водку выхлебал, ста пятидесяти рублей как не бывало. А мёда на сто пятьдесят рублей не почерпнуть. Черпать придётся дольше.

Вот у меня килограмм гречишного мёда уже два месяца стоит на столе. Я два дня нажимал на него, но нечаянно набил оскомину. Так и стоит. А я сначала нажимал на килограмм шоколада.
А шоколад мне обошёлся в стоимость бутылки водки. Литр водки друг закадычный за один вечер и выхлебал. А шоколад я обкусывал два месяца.

В бетонном доме жить без водки можно. А без мёда и шоколада нельзя. Иначе я стану орать так же, как сосед, что живёт над моим потолком. А то ещё вздумаю привести женщину, которая станет визжать, как вторая половина крикливого соседа.

Где там у меня зефир в шоколаде? За шоколадом надо сходить на базар. Там дешевле. А от зефира в шоколаде у меня уже оскомина. Надоел.

Ижевск, 2012 год