Венера Милосская

               
     Эпигон, скульптор из Милоса, решил создать нечто такое, что прославит его имя на века. Одним словом – совершенное творение. Образ богини Венеры был под стать его грандиозным замыслам. Оставалось найти подходящую натуру.
      Эпигон остановил свой выбор на Аспасии, самой красивой девушки Милоса. Но и самой  своенравной. Свой характер она показала уже в первый день.
       - А почему именно Венера? Почему не Афродита? Говорят, я на неё очень похожа, - спросила Аспасия, кокетливым движением поправляя причёску.
         - Ни разу не видел вас вместе, а то бы сравнил, - попытался пошутить скульптор. – И вообще! Кого лепить, это моё право. Право художника!
      Аспасия фыркнула:
         - Только борода начала расти, а туда же! Художник! Лепи давай! И постарайся не испортить моей красоты.
      Эпигон принялся за работу. Дни шли за днями, а дело почти не продвигалось. И не потому, что Эпигон был плохим ваятелем. Аспасия постоянно вмешивалась в творческий процесс, чем доводила скульптора до кипения.
        - Из – за своего характера, ты никогда замуж не выйдешь! – в сердцах кричал Эпигон, отбрасывая в сторону молоток и зубило.
        - Зато от тебя уйду! – в свою очередь, заводилась Аспасия.
      Потом они мирились, и работа продолжалась. Когда всё закончилось, Эпигон, дрожа от волнения, развернул скульптуру к натурщице.
        - Ух, ты! Красивая! – восхищённо воскликнула Аспасия, до этого знакомая с вещью лишь с тыльной стороны.
     У Эпигона отлегло от сердца. Но, видимо, рано.
       - А это что такое? – показала женщина на лицо статуи. – Разве у меня такие глаза? Конечно, нет! А ноги? Они явно больше моих. А руки? Руки! Ты посмотри, какие у неё руки! Разве у меня такие?
     Пока она говорила, Эпигон закипал, как вода в чане.
       - Руки, говоришь, не такие? – зашипел он и схватился за молоток.
     Аспасия в страхе отступила. Но Эпигон обратил свой гнев не на неё, а на злосчастную скульптуру.
       - А так лучше? – спросил он, ударяя молотком по статуе. – Видишь, теперь она без рук. Сейчас и ноги обломаю.
       - Не надо! – Аспасия повисла у него на руке. – Пошутила я. У тебя действительно хорошо получилось. И… пожалуйста, приделай ей руки, - попросила она ангельским голосом.
       - Сегодня не буду, - пробурчал Эпигон, остывая. – Может, завтра…
     Но обещания своего не сдержал. Может, оно и к лучшему?