Глава 40. Здравствуйте и до свидания

Глава 39. Она же – тоже человек. http://www.proza.ru/2012/05/02/880

Приехав в свой посёлок, Валерий привёл Анну в дом родителей. Их встречали мать, жена брата с маленьким ребёнком. Чемодан Валерий отнёс в пристройку к летней кухне, так как и предполагалось, что здесь и будут ночевать Валерий и Анна. Все прошли в летнюю кухню. Дарья Петровна посмотрела внимательно на Анну, потом на Валерия и, ставя на стол пироги, сметану, произнесла:
– Валерка! За сколько лет я могу увидеть твои широко раскрытые глаза. А то от бесконечных пьянок уже и веки совсем не раскрывались.
– Мам, я изменился, – гордо произнёс Валерий.
– Это хорошо. Как приятно это слышать. Про Анну я наслышана много хорошего, что и варит хорошо, шьет, вяжет, – произнесла добродушно и радостно мать Валерия.
– Моя Аня научила меня даже книги читать. Я прочел такие толстые книги, «Угрюм-река», – как мальчишка, хвастался Валерий.
– Вот и хорошо. Я и так вижу: одет хорошо, чистый, ухоженный. Это для любой матери и важно, и радостно. Для матери такие перемены – это счастье.
– Всё ничего, но только она обидчивая, – дал характеристику Анне Валерий.
– Раз ты знаешь, что она обидчивая, так старайся её не обижать. Ты же мужчина! – произнесла Дарья Петровна, глядя в глаза Анны. Они уже сидели за столом друг против друга.
– Она у меня красивая. А когда волосы распустит, как Пугачёва!– говорил Валерий, гладил Анну по голове и с восторгом смотрел на неё.
– Да, Аня симпатичная. И такой приятной девушке не обязательно волосы красить. Если много и часто красить, можно волосы испортить. Я никогда не красила, – советовала Дарья Петровна и, трогая волосы Анны, произнесла: – Ой, какие у тебя слабенькие, мягкие волосы.
– Так я слегка обесцвечиваю потому, что у меня с левой стороны, почти у виска, большая седая прядь, у правого виска – чуть поменьше, – пояснила Аня.
– У моих дочерей ещё нет седых волос, а у меня только сейчас стали появляться.
– У моей мамы тоже нет седых волос, а у бабушки, её мамы, первые седые стали появляться около 60 лет! Другая бабушка, папина мать, уже в 50 лет, вся была белая, как лунь. Папка у меня тоже рано стал седеть. А у меня первые седые волосы появились в девятом классе, вот здесь, – Анна словно оправдывалась, поясняла, показывая рукой прядь волос чуть выше левого виска.
– Да это так, по родственной линии как-никак передаётся, – поддержала Аню Дарья Петровна и продолжила, словно её уговаривала: – Но ты уж не сильно крась свои мягкие волосы. Испортишь.
– Мам, а где папка? – спросил Валерий.
– Ну, где? В банно-прачечном комбинате с собутыльниками.
– Пойду его позову. А вы уж тут сами без меня.
– Удиви его. Мы вас ждали день на день.
Валерий с радостью поспешно вышел из летней кухни, Анна следом за ним.
– Валерка, ты смотри. Мы договорились. Не пей. Даже на халяву не пей, – подойдя к Валерию, выходящему за ворота, предупредила его Анна.
– Да помню я всё, Моаня, – махнув рукой, ответил ей Валерий, стремящийся поскорее скрыться за воротами.
К обеду Валерий вернулся с пьяненьким отцом и сам уже тоже принял. Анна ничего ему не сказала. К приходу Валерия и его отца Дарья Петровна и Анна сварили борщ, на столе стоял салат, пирожки, хлеб, сметана. К следующему дню решили заколоть двух кур. Сели за стол. Мать Валерия поставила на стол бутылку водки. Начался торжественный обед по случаю приезда сына и знакомства с Анной. Валерий следил, у кого больше налито водки: у него или отца. Выпили по сто грамм, поели. Отец стал разливать по следующей. Опять Валерий внимательно смотрит: одинаково налита водка в стаканах или нет.
– Что ты капли считаешь? – спросила мать сына. И стукнула его по голове столовой ложкой. Дарья Петровна никогда не пила, её дочери тоже, но она имела пьющего мужа, этого пьющего сына и пьющих зятьев. Он ей ничего не ответил, но почти всю бутылку водки Валерий со своим отцом приговорили и оба еле на ногах стояли.
После обеда следующего дня Анна с Валерием отправились к Ольге, Аниной сестре, в гости. Николай, её муж, затопил баню, их трехлетний сын был рядом с ними. Ему так интересно было рассматривать Анну, для него это была первая осмысленная встреча со своей теткой. Она с ним играла, чем ещё больше его расположила к себе. Ночевать остались в домике сестры, места в этом доме было пока достаточно.
Николай утром ушел на работу, а Валерий пошёл домой к родителям, Анна осталась до вечера у своей сестры, Валерий сказал, что он придет за ней.
Анна всё держала в тайне. Даже Ольгу она не посвящала в свои планы по поводу Валерия.
Около 16:00 пришел слегка поддатый Валерий за Анной. А позже вечером он взял коляску с маленьким племянником и пошёл погулять с ним. Через два часа жена брата Лена с Анной оправились искать и Валерия, и коляску с маленьким ребёнком. Валерий шёл им на встречу, и создавалась впечатление, что благодаря только коляске, он может ещё идти и не падать.
Дарья Петровна поняла, что ругать сейчас сына бесполезно, только причитающее произнесла:
– Это что такое? Это называется «исправился»!

На следующий день его родители пошли в магазин кое-что купить. Валерий пошёл с ними под предлогом «соскучился по родным местам». Однако его цель была совсем обычная – на время увернуться от своих родителей с тем, чтобы найти своих собутыльников для похмелья. Его родители вернулись домой без него. К обеду пришел Валерий уже хорошо выпившим. Дарья Петровна всю жизнь проработала поваром, так что на питании она никогда не экономила и варила отменно. Отец показал, какие комнатные тапочки купили для него и матери.
– Значит, обмывать будем, чтобы лучше носились, – обрадовано произнес Валерий.
Анна ничего не говорила: обмывать, так обмывать. Она не совалась не «в свой монастырь», со своими правилами – ничего не обмывать, так как эти обмывания стоят дороже любой покупки. Отец с сыном обмывали отменно весь день все покупки. Вечером Валерий лег спать на веранде.

На другой день после обеда Валерий почти приполз домой. Анна уложила его спать, а потом стала рассказывать Дарье Петровне и её мужу про то, как Валерий всю зиму пил. Что у него уже были разные видения, чуть не белая горячка.
– Это не новость. Белая горячка у него была. Бегал тут по двору, каких-то серых кошек ловил, то прятался от кого-то, то на небо смотрел и орал: «Смотрите-смотрите, сколько их много и какие они страшные. Смотрите». Да комментировал, что он видит. Мы смотрели на него и не знали, что с ним делать. Вот отец, – говорящая Дарья Петровна показала на своего мужа, – как-то догадался, да ледяной водой его окатил. Чуть позже ещё раз окатил его ведром воды, только что набранной через насос. После чего бегающий Валерка по двору пришел в себя – и спать пошёл, – чистосердечно рассказывала Дарья Петровна.
– Его по 33 статье два раза увольняли, до этого было шесть докладных и четыре акта о недопущении его в нетрезвом виде к работе.
– Что есть, то есть. Валерку нашего, где только он не работал, всегда предупреждали, что уволят по этой статье и всегда предлагали ему уволиться по собственному желанию, – так своеобразно успокаивала Дарья Петровна Анну.
– Почти месяц пробыл в наркологическом отделении, после чего стал пить ещё хуже и таблетки употреблять, – продолжала рассказывать Аня.
– Таблетки димедрола его Марина часто ему в ковше с водой давала, когда он между пьяным сном просил у неё водички попить. Так что об особенностях подобных таблеток он всё знает давным-давно.
– Да он ещё погуливал, – рассказывала Анна.
– Да гулять и жениться он начал рано. Я этого четырнадцатилетнего мужа крапивой воспитывала. Вон там, – Дарья Петровна показала рукой в правую сторону огорода, – с соседской дочерью застала его в малине в самый неподходящий момент. Потом в школе в восьмом классе у него была учительница, только что после института, так он всё оставался на продленные уроки. Пока не выяснилось, что это были за уроки! Её перевели в другое место. Так что жениться он начал рано, – рассказывала мать о том, как жил её сын до Анны.
Анна понимала, что развязка очень близка, только ей было очень жаль его мать. Так не хотелось её обижать. После Анна часто с большим сожалением и теплом вспоминала Дарью Петровну. Анна не желала для неё никакого вреда и проблем, и ей не хотелось с ней расставаться в войне и вражде. Дарья Петровна нравилась Анне. Валерий был в свою мать, смуглый, так же как и Галина. За эти дни Анна много чего узнала о Валерии. Так же узнала, что год назад, когда приезжал домой от неё из города, то домой, практически не приходил. Был у своих подруг, прощался с каждой, объясняя им, что он женится. Но Анна на это смотрела также спокойно, как на его измену в наркологическом диспансере. Она бы ему всё простила и прощала, но не могла простить и смириться с его алкоголизмом. Все остальное для неё было просто мелочь жизни. Сейчас она решила, что уходить в то время, пока Валерий спит просто глупо. Нужно дождаться утра и всё в глаза при всех сказать о своём решении. Ночь Анна практически не спала.

Утром плотно позавтракали. После чего все расселись на табуретках у стены летней кухни в тени. Анна решила, что это самый подходящий момент для того, чтобы сказать всем о своём решении:
– Не обижайтесь на меня, но я с ним жить не буду. Я устала. И приехала с ним сюда не в отпуск, а для того, чтобы оставить его здесь.
– Я без тебя пропаду,– сказал Валерий.
– А я с тобой пропаду. У твоей соломинки больше нет сил и терпения на твой алкоголизм смотреть. Я его привезла Вам и сдаю в Ваши руки, чтобы с ним где-то что-то не произошло. Сейчас я ухожу к Ольге и от нее уезжаю, здесь я больше не останусь.
– Да что это такое делается с моими детьми? Он с Благовещенска приехал гол как сокол, а сейчас вообще без всего остался, – озадачено произнесла Дарья Петровна.
– Вы по этому поводу не переживайте, – заверила её Анна. – Скоро получите посылки со всеми его вещами. Вот все квитанции от посылок, что я выслала. Всё с чем он ко мне пришел, всё, что мы ему покупали, всё, что моя мать для него купила, я выслала. Всё, даже комнатные тапочки. А его любимый магнитофон уже здесь.
– Да что за судьба у моих детей? Проблемы за проблемами, беды за бедами. Женился он слишком рано, сразу же после училища. В скорости и разошелся. Снова женился, та ушла к казаху-милиционеру. Потом он поехал в Благовещенск, там женился и опять разошлись. Дочь родила очень рано и муж у неё тоже пьет. У старшей дочери муж такой же гуляка и пьяница. Его посадили, ему ещё год отбывать срок. Да что это такое? Почему мы так живем?
Анна не стала выяснять, за что зятю дали срок.
Дарья Петровна обратилась к сыну:
– Валерка, что ты делать будешь? Тебя Анна бросает. Ты это понимаешь?
– Аня, прости, умоляю тебя, прости, – после этих слов Валерий буквально плюхнулся перед ней на колени.
– Я тебе всё простила. Понимаешь, всё. Но только не алкоголизм, – ответила Анна.
– Аня, да как ты можешь? Перед тобой мужчина стоит на коленях, а ты не прощаешь его. Это грех какой! Да, это мой непутевый сын, но он мужчина. Не должен мужчина стоять на коленях перед женщиной. Не должен! И не прощать мужчину, стоящего на коленях – это большой грех. Анна, опомнись, – с чувством горечи и ужаса за своего отвергнутого сына произносила эти слова Дарья Петровна. Ей было жаль свою любимую непутевую кровинушку и жаль, что так с ним поступила Анна, которую она приняла в своём сердце, как дочь. Уговаривала она её и молила с мыслями о своем сыне, не понимая, что довелось пережить и испытать своей снохе.
Анна ушла к своей сестре, у неё оставалось ещё два дня. Позже Валерий пришёл в дом Ольги. Он хотел пояснить Анне, что он понял серьёзность положения, и будет и лечиться, и бросит пить, и возьмётся за ум. Анна знала, что этого никогда не будет. Она ему только и сказала:
– Иди, спи спокойно, завтра поговорим.
День Анна провела спокойно. Играла с племянником, который приносил ей книги, она ему читала с выражением «Айболита» Чуковского. Саша слушал внимательно, Анна следила за его реакцией и старалась ещё больше разжалобить, как у кого болят животики. Сашенька стал сводить бровки, надул губки, схватил свою книжку и стал её выдергивать из рук Анны:
– Саша, ты что делаешь? – спросила Анна.
– Закоупала ты меня этой книской, – со слезами на глазах ответил взволнованный ребенок.
Анна поняла, что она переборщила. Чтобы отвлечь мальчонку, пошли на улицу. Двор при доме был большой, с разными хозяйственными постройками, с баней, с летней кухней. В центре двора были две большие яблони, в тени которой и играл сын Ольги. Днем или утром Сашенька любил наблюдать за Анной, сидя на горшке. Его отец Николай комментировал такие действия своего маленького сына:
– Саша, сынок, не хорошо так перед тётей на горшке сидеть.
День был тихий, но после обеда пришел Валерий, выяснял отношения, спорил с Анной. К ним не подходили ни Ольга, ни Николай. Валерий и на коленях снова стоял, и плакал, и смахивал крупные, как смородина, слёзы. Анна на его действия продолжала говорить одно и то же:
– Всё, хватит и меня, и себя мучить. Ты меня сейчас не уговоришь.
– Тётя Аня, почему дядя так плачет? Что он у тебя просит? – спросил маленький Сашенька.
– Убери отсюда мальчишку, – почти крикнул сердито Валерий Анне. Подошел Николай, забрал сына и тут Валерий стал на Анну кричать, материть, угрожать:
– Уезжай быстрее. Дерьмо ты, а не баба. Сука поганая, каких я никогда не видел, – Валерий много что еще кричал, потом с матами в адрес Анны ушел.
Подошла к Анне Ольга и сказала:
– Я его так боюсь. Он мне напоминает нашего отца, когда он приходил домой, и покоя нам не было. При такой вечерней жаре в 30 градусов, у меня руки и ноги похолодели от страха. Я всегда боялась нашего пьяного отца. Мне казалось, что в любой момент папка может нас изнасиловать.
– Не бойся, он тебе ничего не сделает. Я его не боюсь. Отбоялась. Потерпи меня ещё немного. Остался один день – и я уеду.
Вот так любимые родные папы даже не подозревают, что делают с душами и сердцами своих дочерей.
В последний день до Аниного отъезда Валерий пришёл, повторилось почти то же, но не так долго, он просил прощение за вчерашний день и надеялся, что Анна просто его пугает и сейчас она скажет: «Всё начнем сначала». Но этого он не услышал, начал материть её ещё больше и угрожать, что кого-нибудь найдет, чтобы или Ане, или Ольге отомстить. Анна невозмутимо предупредила его, что одно заявление в милиции есть, она напишет второе, после которого ему придется самому ходить и охранять Ольгу. С последними словами: «Ну, сука же ты», он вышел со двора Ольги, скрепя зубами и сжимая кулаки.

Анна собрала сумку для отъезда, в них упаковала две стандартные коробки с пробками для электрического счетчика. Сумки стояли на крыльце дома. Все собирались к выходу. Саша подошёл и стал вытаскивать из сумки пробки для электрического счетчика, потом яблоки. Ольга его спросила:
– Саша, сынок, что ты делаешь?
– Это нася, – ответил Саша.
– Да у нас смотри, сколько яблок на яблони, – ответила Ольга сынишке, – отдай их тёте Ане.
– Все яблоки клади в сумку, у тёти Ани нет яблок. Отдай тёте эти штучки, у нас таких много, – сказал Николай Сашеньке.

Анна улетела из этой местности и с чувством легкости – возле неё теперь нет алкоголика, и с чувством сожаления, что она вынуждена была поступить так подло. Именно подло, ведь Валерий даже не догадывался, что у него билет только в одну сторону. Но было ли это подло или была просто защита от такой жизни?

Глава 41. Всё, затаскаешься. http://www.proza.ru/2012/05/08/920