Поганка. Глава 3

Тор, не помня себя, добрался до Гвенара. Северные ворота еще не установили, и он беспрепятственно прошел в город.
Перед глазами все плыло. Сливались воедино темные улицы и редкий свет в окнах, таяли высокие башни старой крепости и ратуши у рыночной площади. Тор, шагая больше по привычке, не думая о том, куда идет, оказался на мосту. Дувший с реки ветер немного вернул самообладание.
Внизу неспешно плескалась вода, и покачивались большие и маленькие суда.
С высоких каменных берегов к пирсам вели многочисленные лестницы. Но и на улицах, и на причалах было пусто - кто разошелся по домам, кто спал в трюмах.
Часы на восточной башне, должно быть, уже давно отбили полночь, и только звук шагов Тора нарушал тишину. Он быстро спустился с моста и по южной улице дошел вниз до дворца гильдии хлебопеков, свернул налево в один из бесчисленных извилистых переулков. Все еще ошеломленный странным происшествием, он шел, не вспоминая дороги – внутренним взором альб все еще видел длинные черные тени деревьев, освещенных бледно-зеленым светом.  «Что это было?» Мысли не давали молодому альбу покоя. Никогда прежде он не видел и не слышал ничего подобного.
Тор не помнил, как прошел меж складов и как попал в старый тесный квартал, в котором прежде жили ювелиры. Сейчас об их былом присутствии ничто не напоминало. Дома, невысокие и крепкие, в темноте походили один на другой. Стены казались сине-черными, а разноцветные вывески суконщиков и ростовщиков выглядели одинаково серо. В узких кривых переулках царила тишина, только недалекий плеск воды, эхом отражавшийся от стен, говорил о близости реки.  Тор юркнул в очередной закоулок, привычно открыл калитку, запустив руку через невысокий забор, и оказался в маленьком уютном дворике.
С трех сторон его окружало невысокое здание с неким подобием галереи, идущей вдоль первого этажа. На балкон, опоясывающий двор, выходило множество разных дверей, почти к каждой из которых вели свои лестницы. У одних ступени были добротные, вырезанные из гладкого дерева. Другие лестницы поскромнее, третьи вообще просто приставлены и от любого сотрясения готовы упасть на землю.
Тор, чуть пошатываясь, прошел сквозь неухоженные заросли цветущих кустов к дальнему, самому темному, углу двора. Галерея нижнего этажа в том месте была заколочена деревом, а на балкон наверху вела хлипкая сухая лестница. Ее перила оплел плющ, а часть ступенек рассохлись и потрескались. Доски скрипнули под нетяжелой поступью. Конструкция немного пошатнулась, но выдержала.
Оказавшись на балконе, Тор нетерпеливо постучал в дверь. Сделанная из такого же сухого, как и ступени, дерева, она сотрясалась и недобро скрипела, готовая рассыпаться пылью. Но никто не выходил. Он раздраженно ударил в дверь ногой – не сильно, но громко. Звякнули несмазанные петли, и откуда-то с правой стороны послышались ругательства. Наконец, дверь отворилась, и Тор, не дожидаясь приглашения, шагнул внутрь.
В помещении было душно и жарко. Сухой стоячий воздух удушающе скопился в длинном темном коридоре. Пахло пылью и парафином. В кромешной темноте слабым светом свечи обрисовывалась высокая сутулая фигура.
-  Святая дева, что с тобой? – сухо прокашлял Говард с тенью заботы на лице. Мужчина сгорбленный и усталый, он неторопливо поднял повыше подсвечник с единственной свечой, осматривая ночного гостя. – С каких глубин ты на сей раз явился?
Тор вяло отмахнулся. Глаза у него уже слипались, и он, обойдя хозяина, быстро зашагал по узкому коридору вперед к единственной комнате. Говард, закрыв дверь на засов, поплелся следом, шаркая и устало подволакивая ноги.
- Для начала - здравствуй, - проговорил наставническим тоном хозяин, заметив, что гость уже развалился в кресле и снимает с ног сапоги. – А во-вторых - невежливо являться вот так к честным альбам посреди ночи! А если бы я спал?
Тор едва ли обратил внимания на неприкрытый упрек в свою сторону. Он зевал во весь рот и сквозь мутную пелену рассматривал до боли знакомую комнату. Вдоль стен до самого потолка стояли стеллажи с книгами, ими же завален пол, они, как сталактиты, выросли под столом и вместо сторожевой собаки притаились под креслом. На книгах стояли свечи, на потухших свечах - еще книги, а сверху все это покрывал вековой слой пыли. Тор всегда удивлялся, как Говард еще не запалил себя, собственную библиотеку и полгорода в придачу.
Хозяин дома поставил свечу на стол и с укором глянул на гостя. Говард стоял, бессильно опустив руки.  Тор пристраивал сапоги у кресла, рядом с очередной книгой с закладкой посередине. Она выглядела значительно чище остальных - почти без следов пыли, и даже без воска на обложке.
- Что ты врешь? – бросил Тор немного грубо. - Я же не дурак, - он подтянул ноги к груди и укоризненно ткнул пальцем в книгу, - вижу, что ты опять читал.
Хозяин заметно смутился. На его сухих, впалых щеках появился легкий румянец.
- Читал, - обиженно подтвердил Говард, уходя в каморку, спрятанную за стеллажами, - но это не дает тебе право вот так врываться в мой дом среди ночи.
Он, шаркая, вернулся  из закутка с низким табуретом, поставил его возле стола, но, заметив, что гость не собирается освобождать кресло, сел на табурет сам.
Молчание длилось недолго. Разговор начал Тор, нетвердо, с осторожностью.
- Ты видел что-нибудь сегодня ночью?
Говард самодовольно улыбнулся.
- Я видел ночью целый мир, - заговорил он спокойным томным голосом, проводя рукой перед собой, будто открывал занавесь. - Отсюда и до северных гор, от моря и до Нижнего Мира…
Вдохновенная речь не задела Тора.
- Я не про то, Говард… - Тор опустил глаза, не зная, как лучше спросить о странном свете. - Ты видел что-нибудь за окном? Или слышал?
На подоконнике, как ни странно, тоже стояли книги - две пыльные, иссохшие от времени стопки. Через неприкрытые ставни спокойно залетали комары, но красивым видом из окна похвастаться можно было с трудом. Через улицу располагался высокий каменный дом, и только перегнувшись через подоконник, справа можно было рассмотреть реку и причалы.
- Да нет, - Говард пожал плечами, - кажется, гроза собиралась. Гремело что-то, да и молнии я видел, кажется. Но вроде больше ничего. Я не особенно-то обращал внимание. Ты спрашиваешь о чем-то конкретном?
Тор не мог решить, говорить ли ему что-то, или разумнее промолчать. Сухолицый и худощавый альб улыбался, ожидая ответа. Хотя Говард по возрасту годился в деды, душой он был как ребенок. Любил сказки, страшные истории. Внимательно слушал, но, в отличие от детей, верил редко.
- А что-нибудь еще? Может, свет?
- Ну да, сверкало что-то, - мужчина пригладил узкую светлую бородку, - говорю же, гроза собиралась. Ну, еще собаки выли. Так-то  - обычное дело.
Говард резко вскочил, схватил в руки книгу, лежавшую у кресла, и, пододвинув табурет поближе к Тору, опять сел.
- Раз уж ты зашел, лучше скажи мне пару вещей, - он уставился другу в глаза. - Я тут новую книгу начал, ту, что ты мне в прошлом месяце принес. Занятнейший экземпляр. – Он сунул книгу в руки гостю.
Тор посмотрел на нее без энтузиазма. Средних размеров, достаточно толстая, обтянутая темной красноватой кожей. Ему она приглянулась только золотым тиснением на корешке и витыми буквами на обложке.
- И что?
Говард такому ответу возмутился. Не терпевший пренебрежения к книгам, он легонько шлепнул друга по лбу. 
- Как что? – он забрал книгу обратно. – Ты представления не имеешь, что за сокровище ты мне принес!
Тор при слове «сокровище» представил золото и блестящий на солнце рубин. Прищурившись, он покосился на Говарда.
- Ну да, откуда мне, такому ничтожному, знать… - а про себя дополнил: «Жаль только, от сокровищ этих никому нет проку».
- Невежда! - Говард пододвинул поближе стоящую на столе свечу и открыл книгу в заложенном месте. – Скажи мне, Тор, ты помнишь что-нибудь из детства?
Молодой альб вновь посмотрел на Говарда с укоризной.
- Разумеется, помню, да и ты меня почти каждый раз про него спрашиваешь.
Мужчина, довольный ответом, кивнул.
- Эта книга, мой необразованный друг, называется «Путевые заметки сира Юстаса Броуби».
Тор пожал плечами, не понимая, что ему даст имя какого-то путешественника.
- Хорош у этого сира походный журнальчик, - парень ногтем ковырнул золотую букву на обложке.
- Эй-эй! – заерепенился Говард, защищая книгу руками. – Руки прочь! Невежда! – буркнул он так, чтобы друг не слышал. – Читать научишься, тогда дам. Только золото не отковыривай, оно все равно сусальное.
- А в чем разница? – Тор все еще хищно приглядывался к желтому блеску витых букв.
- А в чем разница между седым и златовласым?
Тор, закатив глаза, глянул на свои давно поседевшие патлы, думая, зачем ему опять про них напомнили.
- В том, что седой - это старый,  – начал он размышления. - А золото старым не бывает! – он резко дернулся к книге, но Говард, хоть и не был ловкачом, в мгновение спрыгнул с табурета и оказался в добрых двух шагах от кресла.
- Прекрати паясничать, Тор! – пригрозил хозяин, присаживаясь на стопку книг. – Это золото настолько тонкое, что его не хватит даже на булавочную головку. А мне хорошую книгу испортишь!
Говард некоторое время насторожено следил за сидящем в кресле Тором. Но потом расслабился, думая, что находится на безопасном расстоянии.
- Так вот, этот сир Юстас путешествовал в Нижний Мир. Он описывает там много всего - местную природу, климат, и среди прочего повадки людей. -  Мужчина сгорбился над книгой, как коршун, защищающий гнездо и искоса уставился на собеседника. – Ты видел людей, мой седой друг?
Голос звучал насторожено, с каким-то страхом, будто Говард боялся разочароваться. Тор же спокойно смотрел в потолок и чесал пятку.
- Конечно видел, мелкие такие. – Он примерно наметил высоту рукой.
- Да-да! – вовсю закивал Говард, - сир Броуби точно так и пишет: «…люди - создания невысокие. Их самые рослые мужчины едва-едва достают мне до груди, а женщины и того ниже …» - Тор медленно кивнул. – А вот погляди, что он дальше говорит: «Люди внешне очень напоминают альбов, исключая рост. Но действия их зачастую ставят меня в тупик. Они резки и непоследовательны, дерзки, хвастливы и до безрассудства смелы. Я не удивляюсь, что их мужчины редко доживают до сорока…» Как они успевают пожить за такой короткий срок?
Тор пожал плечами. Он вспомнил всех людей, с которыми ему довелось встретиться за собственную, не такую уж долгую по меркам альбов жизнь. Их роста он вспомнить не мог, потому как в то время был еще подростком. Но он совершенно точно знал, что самой старой человеческой женщине, которую он знал, было шестьдесят пять.
- Они почему-то не жалуются.
В голове Тора призраками прошлого встали горные охотники. Как едва заметные тени, они смотрели на него со своих туманных скал. Остался ли кто-нибудь из них в живых? Ведь для них прошло почти полжизни, а он за это время еще не успел стать мужчиной.
- Да-да, - рассеяно согласился Говард, - а вот слушай дальше: «Альбов здесь живет немного, около десяти на сотню людей. Встречаются так же туреги и хельвы, от них я держался подальше…» А их ты видел?
- Я был маленький. - Тор почесал затылок. Тени все так же, не мигая, смотрели на него снизу вверх. - Нижний Мир большой, вполне возможно, что они там живут, и очень даже неплохо.
Говард поджал губу и сощурил глаза, будто обдумывая какой-то очень коварный план.
- Интересно… интересно, - протянул он, смакуя какую-то мысль, - Ты устал?
Не ожидавший такого вопроса гость не сразу нашелся, что ответить.
- Немного…
- Ну и славно, - Говард потер руки. - Я спрошу еще пару вещей - и можешь спать на моем месте, мне надо дочитать книгу. – Видя, что друг молчит, он приступил к вопросам. – Сир Броуби пишет «…люди смотрят на меня с опаской и часто не пускают в постоялые дворы и даже деревни. Так же они относятся и к хельвам, называя нас аратейцами». Они… эти Люди, - проговорил с каким-то благоговением Говард, - и вправду не видят разницы между нами?
Тор пожал плечами. Он с роду не видел этих самых хельвов, хотя слышал о них самые страшные байки. Тот же Говард десять дней назад убеждал его, что этот народ исчез с лица земли.
- Не знаешь? – уточнил мужчина. - Очень жаль, – он покачал головой с явным расстройством. – Тогда, может, ты знаешь, почему в книге написано, что люди называют нас белыми великанами? - Тор лукаво улыбнулся, заметив, как Говард приосанился, говоря о великанах. Его, наверное, очень тешило то, что какие-то существа, пусть даже мифические, могли назвать его чем-то большим и значительным.
- Я думал, ты вообще не веришь в существование людей…
- Это я  тебе не верил, потому что ты фантазер, мой мальчик, - мужчина постучал пальцем по обложке, - а это, Тор, документ, и рыцарь – не то, что ты, он грамотный, придумывать абы что не будет.
- Фу-фу-фу, - молодой альб встал с кресла и  изобразил на лице гримасу презрения и обиды, - это я тебе такой друг, что ты мне веришь меньше, чем какому-то сиру? Да ты его в глаза не видел, а уже готов доверять каждому его слову только потому, что он знает на десять букв больше, чем я!
- Дурак ты, Тор, - произнес Говард как можно ласковее, - букв значительно больше, и сир Броуби - представитель знатного дворянского рода.
Парень, зевая, шел к кровати, спрятанной за стеллажами. Он не хотел спорить о количестве букв и каких-то там дворянских родах. Он уже пожалел, что пошел сперва к Говарду, а не к Иде.
В тесной каморке, где едва-едва помещалась маленькая кровать, было душно и темно. Постель оказалась не застелена, и Тор, не снимая рубашки, упал на нее лицом вниз. В темноте мыслей он снова увидел лес, озаренный ярким зеленым светом.
- Так почему белые? – немного виноватым голосом спросил Говард. Его голова на сухой длинной шее выглядывала из-за угла в ореоле светло-русых волос. – Я понимаю, почему великаны, для людей мы, наверно, и вправду высоковаты, но почему белые-то?
- Я спать хочу, отстань. - Тор лениво махнул рукой. - Я прошел пешком до Альмагаута и обратно сделал вот такой вот крюк, – он очертил руками нечто очень большое и бесформенное. Я устал, а ты тут с какими-то сказками. Еще вчера в людей не верил, вот и не верь дальше. Нету их, нету… не существуют.
Говард уже собирался уходить, когда услышал тихий голос друга:
- Просто альбы бывают только блондинами.
- Кем? – мужчина оживленно подбежал к кровати.
- Блондины - это те, у кого волосы светлые, - Тор нетвердой рукой ткнул себя пальцем в висок, - как у тебя, Гоха, Иды, да и у меня такие были до того, как я седым стал. – Парень перевернулся на спину и будто пьяным голосом продолжил: – А люди - они другие. Они дерзкие и веселые, и готовы прожить только двадцать лет, не теряя ни минуты. А еще волосы у них бывают рыжие, как огонь, или черные как смола, а бывают и блондины тоже. А еще они не такие зануды, как ты…