По дороге к себе

Ещё до всего. 

  Приятная бархатная осень. Ночь. Сочи. Я стою на берегу, на основании волнореза, уходящего в темноту моря, поодаль от шумной набережной. На другом конце волнореза огни, причудливо меняя направления, разрезают ночную темноту моря.
  Это был, кажется, 2005 год. Небольшой компанией мы выехали на Юг и выбрали Сочи. Мы ехали на авто по изнурительным перевалам, споря о пригодности любого очередного поселка или города для отдыха. Дорога была тяжёлой и, собираясь остановиться в следующем населённом пункте, с трудом добрались до города Сочи. Вечером того же дня отправились гулять.
   На одной из вечерних площадей мы увидели двух девушек, которые крутили огненные пои.

Пои — вид жонглирования шариками на веревках, которые держат в руках и крутят в различных направлениях, похожее на жонглирование булавами (художественная гимнастика).

  Оказалось так, что я виделся с ними ранее в Ростове, когда мы участвовали в одной ночной шоу-программе. Было наше капоэйра –шоу, было ещё что-то и были «фаерщики» - Оля и Таня или Тасяня, как её звали в кругах подобных ей.

 После знакомства, почти все время я проводил с ними, шляясь по улицам и смотря, как они собирают деньги с уличных зрителей за шоу с огнями. Эти девочки были из ряда тех, кто мог легко сорваться с места и поехать куда-нибудь – например в Сочи, к «родственным душам», и зарабатывать на обратную дорогу своими уличными шоу. Общаясь с ними, я заметил, что эти люди обладают весьма интересными взглядами на жизнь – как свою, так и жизнь вокруг. С одной стороны в них крылась таинственность и магия, с другой стороны они были предельно просты, открыты и искренни. Они ничего не скрывали. Мне помнится, что они собирались ехать в Индию, которая была для них источником знания в сфере Буддизма – в сфере их жизни и их мировоззрения. Это меня удивило и зажгло огонёк поиска. До этого я просто не знал, что можно делать шаги на встречу своему внутреннему голосу и какой-то тайне.
 «Огненные шары» разжигали во мне непонятный интерес к поиску того, что меня ждёт. Мы ходили по набережной, пили алкогольные напитки и развлекали публику, показывая шоу. Я уже хаживал со шляпой Тасяни и, борясь с чувством непривычности, собирал деньги с прохожих.
Иной раз они выбирали место рядом с музыкальным ларьком, где продавец постоянно что-то «крутит». Тогда они куражились, и, то по очереди, то одновременно, выходили в центр пешеходной улицы, собирая вокруг заворожённых зрителей. В одну из ночей, когда время ушло далеко за полночь, когда платёжеспособного народу стало меньше, прикупив ещё чего-то согревающего, мы отправились в сторону от ярких электрических огней – туда, где свет истинного огня будет очевиден. И я помню …
Приятная бархатная осень. Ночь. Сочи. Я стою на берегу Черного моря, на основании волнореза, уходящего в темноту моря, поодаль от шумной набережной. На другом конце волнореза огни, причудливо меняя направления, разрезают ночную темноту моря.
Смотря на это завораживающее зрелище, я решил сделать шаг на встречу своему внутреннему миру и миру, который меня окружает.



По дороге к себе.


Предыстория поездки - ровно, как и начало пути.


«Людей можно разделить на два типа: строители и садовники. Строители, это те, кто ставит себе цель и стремится к её достижению, ровно, как и возводит стены своего дома. Когда дом достроен и цель достигнута, строитель располагается в нем, отдыхает и наслаждается достигнутой целью оставшееся время. Садовник возделывает свой сад. Если садовник не будет уделять саду достаточно внимания, сад пропадет. Поэтому, садовник возделывает его всё время. Взамен же, сад постоянно приносит плоды. На отдых у садовников мало времени и делом всей жизни для них становится взращивание своего сада. Садовники распознают друг друга».

                П. Коэльо.

От себя к этому хочется добавить, что порой, я завидую строителям.

Если Вы строитель, то боюсь, эта книга вам может оказаться не по душе. Если же вы садовник – делюсь с Вами плодами моего сада и опытом своего пути. Хоть слова сами по себе не имеют значения, а только пережитое имеет смысл, желаю Вам с большим удовольствием читать мои слова о пережитом.



Итак. Началось всё в начале лета 2010 года. В тот момент, измотанный жизненными обстоятельствами, я прибывал в тяжёлом состоянии. Отношения со второй половинкой сошли на нет, я часто пил, жизнь теряла смысл и казалось, что время уходит бессмысленно. Душа кричала разуму, что он идиот и что он совершенно не думает о ней и о них вместе. Разум трусливо пожимал плечами и опускал глаза. Понимая, что нужно как-то выкарабкиваться и что-то делать я принял решение ехать к человеку, названному магом, шаманом и нагвалем  (нагваль — учитель, лидер магов или воинов, ведущий к постижению неизвестного).
Он жил в 15 часах езды автобусом и мне не составило сложности принять такое решение. Вокруг этого человека собирались люди, которых интересовали вопросы, связанные с эзотерикой и магией. Мне это тоже было всегда интересно. Более того, я тесно связывал свою жизнь с этим. Но то, о чем говорили там,  мня не сильно привлекало. Умение жить в огненном мире и строить свои миры – это конечно здорово, но меня больше привлекал я и те знаки, которые парой проявлялись на моем пути. Это был мой путь, который являлся неизвестностью для самого меня. Тем не менее, практики, а может быть атмосфера, царящая в их ветхом доме, привели меня к самому себе, и я стал намного увереннее чувствовать себя.
Не случайно когда-то мои друзья буквально вытянули меня на встречу с человеком, который приехал в наш город. Это был Толик – тот самый маг, к которому в дальнейшем я и поехал. То, что обсуждалось там, мало меня затрагивало, но я увидел, как сосредоточены и сконцентрированы могут быть люди, находясь при этом в одной общине. То есть, находясь в городе, среди массы людей, среди знакомых друзей и родственников ты парой теряешь себя. Там я видел, насколько глубоко в себя погружены люди и при этом они остаются и в словах и в действиях частью общины.  Это мне было реальным знанием и практикой. В Ростов я вернулся немного другим. Еще долго я прибывал в состоянии повышенного внимания и осознанности.
За моим прибытием последовал ряд новых жизненных решений. Главное из них это было окончание отношений с девушкой, которая казалась мне моим идеалом. Отношения, которые тяготили нас (не побоюсь сказать «нас») не давали мне покоя и то, как я вёл себя, было не естественно. Наконец мне хватило сил признаться себе, а главное ей в том, что пришло время закончить это. Она любила меня и не могла видеть то, как я качусь вниз по наклонной. Мы даже не виделись и выяснили всё по телефону. И с тех пор до момента написания этих строк мы так и не встречались.



Дальше начала коваться цепь событий.
Я ожидал в кафе своего приятеля по имени Миша. Мишу и, по сей день, некоторые мои друзья называют Алхимиком. Он планировал ехать к Толику и хотел узнать, что его ждёт там и какое у меня по всему этому поводу мнение. Именно тогда, ожидая Мишу, я увидел девушку, лицо которой мне понравилось. Она и её подруга сидели за столиком и о чём-то говорили. Естественно следующую порцию кофе я поглощал уже за столиком рядом с ними, сохраняя беспристрастный вид. Со стороны их общение напоминало какой-то учебный процесс. Спустя  пять минут я понял, что это испанский язык. Девочки учат испанский, - прикинул я хитро но, не выдавая внешних признаков. Так же я убедился, что внешность первой мадмуазель действительно мне очень приятна. Времени ждать, не было. Алхимик был на подходе и уже звонил. Я набрался смелости, надел маску невозмутимости и подкатил с таким текстом:
- Здравствуйте. Это испанский?
- Да, – ответил кто-то из них. Они смущенно улыбнулись.
- Так это у нас в городе есть центр преподавания испанского?! – поддержал я таким вот тупым вопросом.
- Да, да, конечно есть ответила ОНА, – с приветливым, но всё ещё смущенным видом, и продолжила, - я частный репетитор … и т.д.
Дальше не помню, что она говорила и говорила ли вообще. Я понял, что это то, что надо. Фортуна мне улыбнулась и надо вообще чаще рисковать. Сердце стало биться быстрее, а вид надо было сохранять прежний. Благо есть опыт вруна. Всякое бывало. Помнится, я рассказывал начальнику по телефону, будто я на выезде, и сегодня меня уже не будет в офисе, и вообще не могу говорить сейчас, так как общаюсь с потенциальными клиентами. А сам ел плюшки с чаем перед телевизором дома. Было дело, когда, будучи дневальным на посту, разбуженный в ночную смену стуком проверяющего, я пытался сохранять невозмутимый вид, мол «НЕТ-НЕТ, Я НЕ СПАЛ!». А на лице были таки вот знакомые следы от того, во что оно упиралось продолжительное время. И с заспанным и помятым лицом я твердил, нахмурив брови, что не спал и охранял личные вещи солдат и сержантов и вообще служу доблестно и браво. Короче был готов и вымолвил серьёзно:
- А как можно с Вами связаться? Давно хотел учить испанский.
Она засуетилась в поисках визитки. Не найдя такой, она продиктовала свой номер сотового, и я скрывая мелкую дрожь в кистях, записал цифры в свою трубу.
- Что ж, я позвоню позже, обсудить условия обучения.
- Да, конечно. Звоните.
- До свидания ….. бла … бла … бла.
К Алхимику я вышел с глазами полными счастья и венами полными адреналина.









Занятия испанским проходили в непринужденной обстановке, в кафе, за чашкой кофе.
-  Comprendos?
- Si, si !
Она смотрела на меня, проявляя серьёзность преподавателя, а я был несерьёзен, как ученик подросткового возраста. Она обращала внимание на моё произношение и задавала домашние задания. Я в свою очередь не мог сосредоточиться, когда смотрел на её губы и зубы, когда она демонстрировала правильное произношение. Иногда, дослушав вопрос, я ловил себя на мысли, что не помню его содержания, и что я был целиком и полностью увлечён внешностью молодой преподавательницы испанского. В дальнейшем я буду называть её испанка.

После первых уроков я понял несколько вещей:

Она реально хороша и, походу, я запал. Она сыграла большую роль в некотором роде для меня. Если бы испанский преподавала бы другая женщина или, может быть мужчина, возможно, я бы и вовсе не продолжал учиться. Хотя стоит упомянуть, что она и была изначальной причиной изучения испанского.

Испанский – это классно. В дальнейшем я вообще усвоил для себя, что учиться всё же важно. Иногда не так важно чему учиться, как сам факт познания и движения. Периодически и постоянно стоит постигать какое-то знание, вливать в свою жизнь краски незнакомой науки, общение с умными и мудрыми людьми. Процесс обучения даёт какое-то прогрессивное движение в жизни и если человека одолевает депрессия, болезни и прочие негативные стороны жизни, я бы посоветовал ему обучаться чему-то новому в качестве одного из лекарств. На данный момент я стал народным целителем Дона, мастером чайных церемоний, прошёл курсы по биржевой торговле, возобновил занятия капоэйрой и планирую наконец записаться на танцы. Отмечу, что во многих, если не во всех, сферах деятельности я заметил одно сходство -  они все ведут к саморазвитию и к самопознанию и требуют от ученика развивать эти качества как ключ к продвижению в себе.

Третье и самое главное – было бы очень круто пройти по пути Сантьяго.  В то время я ещё был под впечатлением от прочитанных книг П. Коэльо о пути Сантьяго. Во мне не было какого-то религиозного рвения или божественных мотивов, просто мне казалось здорово пройти такой путь наедине с собой. Это хороший жизненный подвиг и то, благодаря чему жизнь окрашивается яркими красками и приобретает некий смысл. Эта идея захватила меня и, при мыслях об этом, во мне разгорался огонь, в который обильно подливала КЕРОСИН моя супер красивая учительница. Всё было рассчитано. Повторюсь, что я бы не учил никогда испанский, если бы не эти глаза. Она меня реально зацепила, каким-то огоньком. Мне всегда нравились люди, движимые какой-то своей идеей. А если это ещё и девушка, то …





Ещё через несколько уроков, устав от того цирка, который я разыгрывал перед ней, строя из себя серьезного ученика,  в душевном порыве вывел следующее:
«Когда я смотрю в твои глаза,  … это чарует меня, и возникает вопрос: кто смотрит через них на меня? Кажется, это ангел смотрит на меня твоими глазами, и сердце начинает биться быстрее и это мне нравится.
Может это мимолетное влечение -  даже очень вероятно… И всё же, очертания твои глаз мне кажутся порталами в какой-то другой мир, из которого смотришь ты. Там ты такая, какая возможно неизвестна сама себе…. Может мне кажется … и ты просто красивая …
Тем более я всё контролирую, … пока не смотрю в твои глаза.
Заключение: Это не опасно …»

Да, самые грамотные « подкаты » сочиняются только в таком состоянии. Мне понравилось написанное. После этого я стал чаще обращать внимание на то, кто смотрит на меня через прорези глаза других людей. За ними парой скрываются удивительные существа. В этом я убедился позже, проверяя теорию на всех.

Так вот, я вручил письмо мое испанке. В конце урока я посмотрел её в глаза и вручил бумажку. Ехал я домой, очень громко слушая АЭРОСМИТ, и даже подсадил голос, активно подпевая им. Да, роль светлой музы испанке удалась.
Вообще, мои поездки на испанский и с него, часто напоминали вождение молодого, обсаженного стимуляторами гонщика. Хотя обычно я вожу машину аккуратно и вежливо. Зачастую я выходил из дома на 10 минут позже, чем мне нужно было, чтоб нормально доехать на урок. Занятия проходили в другом конце города. Эти 10 минут я отрабатывал на загруженной дороге, вылетая на встречную полосу и сильно напрягая мотор. Змеёвка, Зоопарк, Нансена, конфликтующая пробка на переезде, аэропорт справа, и широкая дорога, выводящая из города, словно взлётная полоса, наконец, крупный торговый центр на окраине города с большой прохладной парковкой. Глаза у меня были сумасшедшие, и счастливые. Если б доблестные ГАИ меня остановили и спросили «что вы принимали?», я бы ответил, что это всё девушки.
Вот так я и отрабатывал 10 мин на дороге, а потом ждал её ещё 10 мин, пытаясь повторять вокабуляры, что означает – «слова» - на профессиональном сленге.
-Что было дальше? – спросите ВЫ.
- Между нами только уроки, – отвечу я.
-  …. ! – скажете ВЫ, выразив своё … таким образом.

НО! ... Но я продолжал учить испанский. И, так же, во мне продолжала культивироваться идея поездки. Между тем я уже стал зондировать вопросы, связанные с получением визы. Идея стала перерастать в серьёзные планы. В Интернете я нарыл массу литературы от людей, кто прошел по пути. Стоило мне только немного притухнуть и двинуться в сторону отказа от этой идеи, как попадались всякие мелкие знаки, напоминающие о ней. То это была передача по телевизору об Испании, то это был очень красивый путеводитель по Испании, который мне позволено было взять в пользование. Отмечу, ещё то, что живется очень хорошо и бодро, когда есть идея и виднеется её воплощение. Это как источник энергии, который поднимает тебя с кровати. Вернее даже, ты сам поднимаешься без лени и просто живешь с внутренним огоньком.





















К огромному сожалению, я совершил ошибку, от которой зарекался уже не раз – я поведал о своих планах многим знакомым, друзьям и родственникам. Эти люди и есть своего рода костяк моей обыденной жизни. И, как вводится, эта самая жизнь стала бороться за свою жизнь. Кто-то сказал, что у нас достаточно своих маршрутов и незачем ехать в другую страну, что идея неоправданно сложна, кто-то сказал, что сама идея уж больно лиха и сумасбродна, кто-то проявил  дюжее беспокойство за меня и обозначил негативное отношение. Были и те, кто уважил мое решение. Всё это затормозило меня. И жизнь, от которой мне становилось с каждым днем трудней, стала побеждать. Я опять становился пленником её пыльных сетей, игнорируя внутренний зов. Но конвульсии моей души вновь и вновь призывали меня проснуться и взглянуть на жизнь со стороны. Всё чаще и чаще я стал представлять, как буду идти по полям,  пиренеям и городам чужой страны. Как буду жить каждым днем. Как буду выходить с рассветом и наслаждаться кушаньем на привалах. Как зарасту, не брившись пару недель. Как заплачу, дойдя до конечной точки пути – Атлантический Океан. Да, я могу себе это позволить.

И всё же зачем?

То существо, которое появилось на свет, которое пришло, что бы прожить жизнь полную и разнообразную, что бы увидеть и познать как можно больше, что бы прочувствовать как можно больше, что бы открыть в себе и в мире многое, это существо выбирает и действует.

Так зачем тебе ехать куда-то и бродяжничать там? – вопрошали меня вновь.

Это красивая страна и главное - знаки указали мне ехать туда. И если я не сделаю этого, то жизнь утратит смысл, кажется. Может  так называемая «искра божья» оставит меня – а это есть плохо. Видел я таких.  Живут как зомби, и в глазах только ожидание последнего выдоха облегчения. Может, я ещё буду корить себя за идиотизм, с которым принял эту идею, когда буду идти под дождем и ветром в грязи по колено. Но ведь это те самые переживания, которые есть наша жизнь.

Почему Сантьяго?

Я не католик и особо не связываю свою жизнь с каким-то конкретным вероисповеданием. Хотя веду богатую духовную жизнь, почитывая религиозную, духовную и эзотерическую литературу. Из неё же я четко усвоил, что голову себе этим заполнять не стоит. Т.е. знание в идеале приводит к освобождению. А если ты стал фанатиком – то, тебя надули. К Сантьяго я отношусь, прежде всего, как к человеку, который, ведомый своей душой, делал жизненный путь, достойный того самого существа, пришедшего в этот мир для самопознания.

Так я отвечал себе и оправдывался перед другими, пытаясь словами описать что-то внутри меня.

08.07.10




Знаки вновь показались. Вечером, понимая, что куча проблем связанных с работой, с визой в Испанию, а так же некоторые другие желания – все это меня плотно держит, я задумал отказаться от Пути Сантьяго или отложить его, или заменить на семидневный тур от какой-нибудь туристической фирмы, что намного проще и легче. Тем более, если даже я попадаю в этом году туда, то там уже будет очень холодно, а это не есть хорошо, оправдывался я перед собой. Руководствуясь такими рассуждениями, отложил затею.
На следующее утро я ещё не понимал, что у меня очень неприятное отравление, граничащее с простудой. И как–то ближе к вечеру, прибывая в жутком состоянии, пришла мысль о том, что это очередной знак.
У каждого психа есть свои «ОНИ». Так вот мои «ОНИ» видимо плотно взялись за меня, но поскольку ведомый их знаками я всегда испытывал покой и радость, меня это только позабавило и успокоило. Я вновь взялся за визовые вопросы и моя подруга Вика, помогавшая мне в этом, сразу подкинула приятную весть из испанского посольства в Москве.
-Я опят на коне, - подумалось мне.
Вику немного шокировала моя идея и та настойчивость, с которой я готовился. Она говорила, что мои слова - «мне пора, всех люблю»,- напоминают предсмертную записку. Я ей отвечал тогда, что это не так и что если меня и поджидает там смерть, то только смерть моего прошлого и что я обязательно вернусь.

Весь день я параллельно переписывался с девушкой по имени Таня, которая очень интересовалась смертью с философской и духовной точек зрения. Мы обменивались своими соображениями, и разговор был теплым и дружественным:
Её мысли:
На мой взгляд, смерть это красивая девушка, а не тот страшный стереотип. Почему когда она приближается, испуг забыть себя, цепляние за свой опыт, страх побеждают! Почему бы не любить смерть? Да, в ответ она убивает тебя своей любовью каждое мгновение. Разве это не есть самое прекрасное? Нужна смелость огромная.
Я - Ты возвращаешься домой после долгого путешествия, и она ждет тебя у дверей дома. Она прекрасна и ты её любишь, и ждал всю жизнь.


Чуть позже моя подруга Катя рассказала про рисунок, который я нарисовал и подарил ей. Она сказала, что если поставить возле него зажженную свечку, то картинка, как бы, оживает, и на ней виднеются бабочки. Это тоже о чем-то мне говорило. Смерть … Свеча горит, но не возле моей фотографии. Я расценил это как дань моему прошлому и движение дальше. Взамен Катя подарила мне картинку, нарисованную ей, после нашего знакомства. Детский мотив, пастель, пингвины смотрят на закат, а один обратно - в сторону рассматривающего рисунок. Этот рисунок сыграл позже весьма интересную роль.
Деньги на поездку перепали мне из тех, что выделялись на похороны деда.


Утром следующего дня я чувствовал себя намного лучше. И решил с ходу главный вопрос, связанный с моей работой.
Через три дня я сдал все необходимые документы в визовый центр.
Дамочки из визового центра впервые встретились с такой целью поездки и не были уверены в положительном решении посольства по моему поводу. Посольство требует свидетельство о брони гостиницы на весь период проживания там. А я собирался жить в приютах для паломников, которые не дают свидетельство о брони.
Я написал сопроводительное письмо в посольство по рекомендации персонала визового центра:


Здравствуйте.

Я выбрал страну Испанию для проведения отпуска и прохождения по маршруту известному как Путь Сантьяго. Имею навыки общения на испанском и английском языках. Так же имею туристическую подготовку.  Согласно требованиям визового центра все документы гарантирующее мою финансовую и прочую стабильность прилагаю.
Далее перечисление всех городов, начиная с Барселоны по очерёдности и заканчивая Финистеррой, с датами пребывания и километрами.

Исходя из расчета маршрута,  мною приобретены билеты на самолет с учетом времени пребывания на пути и перемещений на внутреннем транспорте.
Мне известно, что на протяжении всего маршрута расположены приюты для паломников.
Со всеми правилами и нормами пребывания в Испании я ознакомлен.


Надеюсь на содействие.
С уважением.

















Получил визу.


В тот день я ехал в город и один из вопросов в списке дел был по поводу визы. Пришёл ответ из посольства. Ответ мог быть как положительный, так и отрицательный. Виза на паломничество довольно тонкая штука думалось мне. И, минуя все события, которые ярко окрасили мое лето, минуя все знаки, в которые я, честно говоря, до тех пор до конца не верил, я испытал бы легкое облегчение, если ответ был отрицательный. Для себя это можно объяснить, как, - вот, я сделал всё, что мог и всё, что требовалось от меня. В таком случае можно просто расслабиться и больше не думать ни о чем. Просто заняться обычными делами. Закончить вопросы с работой, да и поменять её не помешает. А торопиться уже некуда и можно спокойно делать то, что хочется. А что хочется? …
Получил паспорт. В нём стоял шенген на пол года. Это говорит о том, что я могу начать путь не с Памплоны, что являлось запасным вариантом, а с Сан пер Же Порт (Франция), что соответствует полному маршруту. Короче мурашки бегали даже по лицу и глаза намокли от какой-то эйфории. Или этого не было, или это было так давно, что я об этом забыл, но от непонятного счастья на глазах проступили слезы. Таинственный смысл опять наполнил мой путь и заставил сердце быстрее биться.

В тот день меня опять одолели мысли о том, что там произойдет. Я опять убедился в том, что цепь событий продолжает коваться. Что самое страшное, что может произойти со мной там? Смерть. Смерть.



Что такое смерть? Парой кажется, что сам вопрос не правильный. Задаваясь таким вопросом, не дано приблизиться к пониманию этого события.
И вот, мне показался небольшой лучик света в этом вопросе. Только вопрос звучит так – «Что там? Что будет дальше?».
Если пролистнуть все банальные мнения о том, что за пределами физической оболочки нас ничего не ждёт, и что после смерти наступает мгла, как говорил Берлиоз в рассказе «Мастер и Маргарита», то на ум приходит очень интересная событийность.
Итак, человек приезжает в другой город, другой страны, другой части планеты, где он ни разу не бывал. Да он вообще не выбирался из своей любимой норки. Так вот, в новом месте он наблюдает массу нового. Он пытается общаться с новыми людьми, пока не понимая языка общения и менталитета. Новая культура, новые манеры, новые обычаи, новое окружение, новые запахи и звуки. Новый воздух, в конце концов. Так он придается этому увлечению, что и вовсе забывает о том, что он только что «УМЕР». То есть после долгого ожидания неизбежного, после умственных потуг и размышлений на тему «О смерти», после всей былой жизни он вдруг оказался в новом месте, где столько нового и непознанного, что не приходится вспоминать о том, что было где-то там раньше, и было ли вообще. И со временем оно может и вовсе забудется, как прошлая жизнь у новорожденного. Американские ученые проводил исследования, результатом которых было следующее: взрослые люди в состоянии гипноза рассказывают о том, кем они были раньше – не в этой жизни. А что касаемо детей до трех лет, то те без гипноза говорят о своих прошлых воплощениях.
Наверно мы переживаем маленькую смерть постоянно. Например, когда переходим из класса в класс. Ты был, к примеру, третьеклассником, и три года подряд была одна учительница. Потом ты перешёл сразу в пятый, и там всё по-другому. Много новых дисциплин. А когда из школы в институт? А если это армия, так это вообще полная перемена обстановки. Смерть того, что было раньше, но не твоя. Ты продолжаешь жить, но всё вокруг меняется. Со временем большинство людей перестают умирать в таком смысле. Они устраивают себе «стабильную» жизнь с гарантиями на будущее и фотографиями из прошлого. Проживая остаток жизни, они разучиваются умирать. Тогда сам факт биологической смерти их пугает всё больше и больше. Они разучиваются умирать.
Такими мыслями я тешил себя, когда непонятный страх поездки всё больше и больше одолевал меня.


Что для меня уготовили мои «Они»?
Немного о «Них».
Мне часто представлялось, что кто-то ведет меня по жизни. Кто-то заботится о том, что б я прошёл что-то. И как-то привык я благодарить себя в «Их» лице за всё, что у меня получалось. Одна колдунья сказала, что у меня есть два ангела хранителя. Так я и стал представлять, что если я один, то я не один. Два веселых АМИГО постоянно рядом спорят и переживают за мои шаги. «Они» удовлетворенно потирают руки, когда что-то идет по плану, когда я умею прислушиваться к ним. Тогда и мне комфортно.
«И по вере его было ему».
17.09.10


Рассылал по электронным ящика спортивных и туристических магазинов Ростова.

Здравствуйте. Через неделю я начну свой путь по маршруту, имеющему название Путь Сантьяго, который пролегает через всю Испанию. Протяженность этого пути составляет 800 км. Это расстояние я намерен пройти пешком. Для этого я выбрал кроссовки вашей фирмы (модель и размер). У меня есть идея: продвигаясь по всему пути, я буду фотографировать мою обувь на фоне разных достопримечательностей, которых там будет достаточно. Эта фотосессия будет свидетельствовать о крепости и устойчивости вашей продукции. Так же это будет хорошим материалом для рекламного хода. Мне эта идея кажется реальной и достойной того, чтоб Вы меня проспонсировали этими кроссовками. За деньгами вопрос не стоит, и я найду средства на приобретение этой обуви, хотя для меня это проблематично. Предлагаю вам оказать мне спонсорскую поддержку и взамен буду рад вам отдать прекрасную фотосессию вашего товара.
18.09.10

Хорошо, что никто не ответил тогда. Я же занял денег и купил классные дорогие туристические кроссовки, на которые возложил массу надежд и ожиданий. Я буквально представлял, как они будут терпеть все сложности пути вместе со мной. Все-таки обувь это одна из самых важных вещей при паломничестве. Она должна быть надёжной, крепкой, удобной и, по многочисленным рекомендациям, разношенной. Последним я пренебрёг, полагая, что мои красивые кроссовки, в следствии своей дороговизны и «туристичности», просто рождены быть разношенными с самого начала. Я даже похвастался своим друзьям своими супер-классными кроссовками.



Послезавтра я улетаю. Очень тревожно себя чувствую последние дни. Какая-то настороженность. Ещё пару недель назад, когда мне говорили, какой я герой, я браво и самодовольно улыбался, стараясь выглядеть скромно:
- Саша, я так рад, что знаю такого человека как ты!
Я гордо и скромно смотрю вдаль.
- Саша, вот это ты жжешь!
Улыбаюсь.
- Вот это жесть!!! Ты вернёшься таким прокаченным!
Что я делаю? - Правильно - я скромно и гордо примеряю маску вольного мачо.

Теперь, при разговорах о задуманном, я не улыбаюсь. Видимо, через два дня маска бравого мачо мне будет совершенно бесполезна, и я уже от неё избавляюсь. Во времена школы и института, не желая выходить после каникул на учёбу, я считал оставшиеся свободные дни. Или, будет правильнее сказать, беззаботные дни. Ночи, которые мне осталось провести у себя дома, в своей постели. Так и сейчас я смотрю на всё это с тревогой и печалью. Считаю оставшиеся дни моей обыденной, надоевшей мне жизни и боюсь за неё. Короче все то, к чему я привык и то, что меня держит здесь. Наверно я ещё не раз мысленно попрошу у мамы и папы прощенья за то, что ругался в ответ на их беспокойства.
Да уж. Не живется мне спокойно, - думал я порой.

Несколько дней назад мне показалось, что всё прошедшее лето я был в состоянии гипноза, и эта идея бредовая, и вообще зачем «человек это делает?». Ведь можно просто жить и «не париться». Мне показалось, что я выпадаю из обоймы. Я полагал, что это произойдёт позже, когда я буду там или когда я вернусь обратно просто «как бы другим». Но тогда я понимал, что процесс этот уже начался и это вызывало страх. И я знал, что всё будет хорошо, что это реальный жизненный шаг, и что моя пронырливость не даст мне пропасть. Да и мои «ОНИ» наверно ж не будут дремать.
Сулили серьёзные перемены, и это естественно меня тревожило и где-то радовало.
Буду проще.
22.09.10


Понял, что когда пишу, становится легче и спокойней. Вообще бодрость и уверенность вновь посетили меня. Решил все вопросы, связанные с работой и другими пустяками.
Был крайний урок испанского. Дальше проверочная работа в месяц.
Заметил за собой, что не могу думать, смотря на испанку, как и раньше. Комично выходит: я собран и подготовлен, она задаёт вопрос по теме на испанском, я смотрю на неё, встречаю глаза, в голове у меня моментально пусто. Она всё ещё сводит меня с ума.
23.09.10




Истинный путь к мудрости узнается всего лишь по трем признакам.
- Во-первых, он должен начаться с Агапе.
- Во-вторых, он должен найти себе практическое применение в твоей жизни, иначе      мудрость станет бесполезной и сгниет, как меч, который ни разу не пустили в дело.
- В-третьих, это – такой путь, по которому вослед тебе смогут пройти и другие.
П. Коэльо.



ОПИСАНИЕ:
Camino Frances
Из Барселоны до Памплоны автобусом. Далее автобусом до Ронсесвальес, это почти на французской границе. Многие начинают Путь здесь. Но лучше проехать до Сен Жан Пье де Пор. В центре Ронсесвальес, где останавливается автобус из Памплоны, обычно дежурит такси до Сен-Жан-Пье-де Пор.



1. St. Jean Pied de Port
2. Roncesvalles
3. Larrasoana
4. Pamplona
5. Puente La Reina
6. Estella
7. Los Arcos
8. Logrono
9. Najera
10. St. Domingo de la Calzada
11. Belorado
12. S Juan de Ortega
13. Burgos
14. Hontanas
15. Fromista
16. Carrion de Los Condes
17. Ledigos
18. El Burdo Ranero
19. Mansilla de las Mulas
20. Leon
21. Villadangos
22. Astorga
23. Rabanal
24. Ponferrada
25. Villafranca del Bierzo
26. O Cebreiro
27. Sarria
28. Portomarin
29. Palais de Rei
30. Arzua
31. Monte do Gozo
32. Santiago de Compostela
Фистерра и Океан













Спустя несколько месяцев - после возвращения.

Главное прыгнуть с обрыва – по пути у вас обязательно вырастут крылья.
Рей Брэдбери.

У всех по-разному, но я в своей жизни ничего не доводил до какого-то определенного конца. Всё, что я задумывал - а идеи были весьма грандиозными - всё не доходило до финала и определённого результата. Зачастую, я просто пугался какой-то мелочи и сходил с дистанции так, что даже не мог в итоге усвоить ошибки и недостатки. Ну что тут говорить - просто не доделывал до конца.

Как не странно с Путём Сантьяго всё вышло иначе. Я и сейчас не совсем понимаю, как я смог. Кстати это третья попытка описать всё то, что со мной происходило до поездки во время и после неё. Я не уверен, что она увенчается успехом, но я попробую уложиться хотя бы в двадцати страницах и выложить этот материал для тех, кто хочет сделать в жизни что-то совершенно необычное, как сделал в свое время я для себя. Это сугубо личный вопрос для каждого из нас - ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ В СВОЕЙ ЖИЗНИ? Каждый рано или поздно ответит на него. И я искренне желаю Вам, что бы тот момент у Вас было что ответить  и Вам не придётся тогда опускать голову перед задающим вопрос - перед собой - ВЫ НАУЧИТЕСЬ БЫТЬ СОБОЙ.


В дальнейшем описании я не буду приближаться к датам и точной хронологии. Скажу лишь, что шёл я осенью 2010 года. Начал я в Помплоне и закончил в Финистерре. Уже прибыв в Барселону, я стал как-то убеждаться, что всё лето подготовки к поездке - это был какой-то сон. А просыпаться я стал уже тогда, когда сон стал превращаться в жизнь - когда надо было делать первые шаги.

Первый день.

Брат проводил меня до паспортного контроля и, уходя дальше за стены аэропорта, я уже не видел его родного лица и начался мой путь. Уже тогда, находясь наедине с собой, стоя в очереди с молдаванами и проходя регистрацию, я начинал понимать, что происходит. Вообще сами аэропорты для меня были некоторой проблемой. Мне не приходилось раньше проходить все эти процедуры одному. Я просто прицепом ходил за всеми, с кем летел и повторял то, что они делали. Теперь же я делал всё сам, и это было несколько ново для меня. Проблемой был аэропорт в Вене, где я делал пересадку. Там огромный аэропорт и для меня это был целый лабиринт.
Прилетел в Барселону я уже затемно. Тогда на меня градом обрушилась ясность сложившейся ситуации - что это всё реально и что я в чужой стране один.

То, что я не мог свободно изъясняться на испанском языке очень угнетало. Я почти не понимал того, что мне говорили, и сам не мог нормально спросить и получить нужную информацию. Так в разговоре со служащим информационного пункта в аэропорте я просто кивал головой, когда он мне объяснял, как пройти и на чем доехать до автостанции. После, сказав ему «muchas-grasias», я шёл по терминалу и понимал, что почти ничего не понял из того, что он мне так вежливо объяснял на родном языке. Вот тогда-то я и сел на лавочке на улице возле таксистов и на меня накатила жуткая депрессия. Чужой город, чужая страна, чужой и непонятный язык. Оставалось только крепиться. Мысль о том, что я сам это всё заварил и работаю по незнакомому сценарию, настораживала и добавляла масла в огонь разгорающейся аппатии. Вспомнилось золотое правило «спасение утопающего- дело рук самого утопающего». Так, надо что-то сделать, чтобы поднять себе дух, сказал я себе. После встал и пошёл обратно в аэропорт. Тем временем туристический рюкзак уже привыкал к моим плечами и спине. В аэропорту я встретил трех девушек из России. Как я понял, они оттягивались в Барселоне и этой ночью возвращались обратно. Я заговорил с одной из них. Мне хотелось узнать, где можно купить карту Испании. Она не знала, но подарила мне карманный путеводитель по Барселоне на русском языке. Я планировал провести несколько дней в Барселоне, когда закончу путь. Немного побродив и убедившись, что автобусы ночью не ходят, как и метро, понял, что сейчас до автостанции можно добраться только на такси. Такси стояли в ряд и, как водится, таксисты обсуждали что-то, переминаясь на тротуаре и покуривая сигаретки. Я собрался с мыслями и заговорил. Сначала спросил, как добраться до Памплоны. Они что-то рассказывали, пытаясь, видимо, показать свою осведомленность друг перед другом. Поскольку видок у меня был, как у загнанной жалкой мыши, один из них не побоялся предложить такси до Памплоны за 600 евро. В итоге я объяснил, что мне нужно на автостанцию.

Таксист вёз меня по ровным и красивым улицам Барселоны. Мы с ним пытались разговаривать на испанском и английском. И в принципе я понял тогда, что идёт праздник и вся Барселона гудит. Все находились в каком-то месте, где проходило торжество и поэтому на самих улицах народа не так много как именно там. Мы доехали до обозначенной площади, и он остановился, объявив мне цену. Я, не возражая, заплатил.
Только потом я понял, что цена была, мягко говоря, завышена. Видимо таксист сразу выкупил, что с меня можно «поиметь». После он дал мне свою визитку со словами, - будешь в Барселоне звони, прокачу.


Красивый ночной город, его аккуратные ночные тротуары и редкие пешеходы, которые, видимо, возвращались с праздника. Некоторые бросали несколько удивленные взгляды. Мол, что ночью тут делает парень с туристическим рюкзаком и фотоаппаратом? Я же удивленно фотографировал дома, улицы, велосипеды, стоящие в ряд, вывески и т.д. Так я и набрёл на автобусную станцию. Здание автовокзала было закрыто в ночные часы, а было около 3 ночи. Меня удивили девочки, которые спали прямо на бетонном полу коридора. Я пошатался по вокзалу и присел на железные вокзальные кресла. Отстегнул спальник, и, не вытаскивая его из чехла сел на него. Натянул капюшон свитера и застегнул куртку, потом ногами обхватил рюкзак, сложил руки на груди. Опустив голову, мне легко удалось уснуть в, окружающей меня, неизвестности. Надо сказать, что спалось нормально и, не смотря на прохладную погоду, я не мерз. Прошло 2 часа и, проснувшись, я увидел, что вокзал уже открыт и все, кто спал на улице, перекочевали спать туда. Мой автобус отходил через 40 минут, билет был у меня.

Меня приятно удивляла комфортная езда по ровным скоростным трассам Испании. Оставалось только смотреть в окно и наслаждаться рассветными пейзажами.

На автовокзале Памплоны было много, как я тогда понимал, туристов с рюкзаками и непонятными лыжными палками. Всё это были люди, приехавшие с разных стран с целью – пройти по Пути Сантьяго. Многие из них направлялись в Сан-Жан-Пьед-де-Порт – французский городок вблизи границы, с которого по традиции начинается Путь. Я же предпочёл стартовать в Памплоне и занялся поиском приюта для паломников, который обязательно должен был находиться в этом городе. Один пожилой мужчина – пилигрим – составил мне компанию за обедом в небольшом кафе.

Один дед указал мне направление словами – вперёд и вверх по улице. Так, упражняясь в испанском языке, я набрёл на приют в антикварном и очень живописном районе города.

Первый приют. Паспорт пилигрима – книжечка, которая разворачивается гармошкой, и в которая к концу пути должна быть усеяна печатями промежуточных пунктов и датами. Довольно комфортно – душевые, большое спальное отделение. Всё превосходило мои ожидания. Я забрался на свой второй ярус и вновь задумался о той ситуации, в которой я оказался. Вернее тяжёлые мысли буквально обрушились, и я стал жалеть себя. Многие знания, вычитанные из умных книг говорили, что жалость к себе и чувство важности забирают массу энергии, но в этом случае я не мог с ними совладать. Было жутко, и я в первый раз на пути отвернулся от случайных взглядов. Мне не хотелось, что бы кто-либо заметил мою депрессию и досаду. В своём дневнике я отметил мимолётное желание бросить всё это и прямо в тот миг отправиться обратно в аэропорт. Там взять билеты обратно. Дождаться самолет прямо в аэропорту и скорее улететь в свой город. Мне хотелось найти оптимальный способ, что бы очутиться дома как можно быстрее. Но эта мысль в тот же миг казалась мне глупой, и, обессиленный этими рассуждениями, я уснул.

Меня разбудили крики. Проспав два часа, я заметил, что дурное состояние прошло и мне захотелось осмотреться. За 2 евро я наполнил свой желудок кофе из автомата и вышел на узкую улицу. Народ гудел во всю. Был праздник. До этого тихие старинные улочки сейчас были наполнены веселящейся молодёжью. Все кричали смеялись пили курили, танцевали, сидели прямо на тротуарах. То тут, то там выступали музыкальные коллективы. Все стены домов превратились в маленькие забегаловки и кафе. Хиповая молодёжь мне была по душе, и я почувствовал себя комфортно. Так я прошёлся по гудящим кварталам, сверяясь с картой города, которую мне вручила служащая приюта. Мой свитер с надписью «Italia» привлек внимание немного пьяной девушки. Она заговорила, но я спешно дал понять, что и половины не понимаю из её речи. Но выдал отточенную фразу «Soy de Rusia» (я из России), чем вызвал её удивление.
Выпив пива, посмотрев салют и насладившись праздной атмосферой, я пошёл спать.




Первый день на пути мне запомнился очень ярко. Я до сих пор помню, как зашёл в какой-то небольшой городок на исходе дня. Сразу вышел на торговую улицу - узкую и в добавок ко всему усеянную с обоих сторон латками и лавками со всякими  таврами наподобие изделий из кожи и деревянных болванчиков. Всё вокруг кричало, суетилось и торговалось. На мне был рюкзак, на котором висела одежда - сохла по пути. В тот момент я почувствовал себя путником - одиноким и счастливым - я шёл черт знает где и попал куда-то в затерянный средневековый мир. Кучи туристов шмыгали по рядам и голосили на разных наречиях. Когда-то мне приходилось так же выскакивать из туристического автобуса и за выделенные 20 минут пройтись по рядам и посмотреть всё, что можно успеть. И я вспомнил тогда, как смотрел на человека с рюкзаком за плечами и с живыми глазами - и понял, что теперь на месте такого человека я. Некуда было спешить, я разглядывал прилавки, людей, дома, улицы и забрёл в церковь. Она была пустынной и, не смотря на шум толпы в десяти метрах от дверей, в церкви была тишина, которая таинственно гармонировала со светом, проникающим через высокие окна. Полу мрак намоленного места и первый опыт пребывания в католической старой церкви ещё больше погрузили меня в образ средневекового путешественника.
В тот день я встретил девушку Жосефину. Среди моих новых знакомых на пути - это пожилая пара французов, Австриец, Итальянец и Кореец из Канады - она была самой не запоминающейся, и я бы и не вспомнил её вообще, если бы ни встречи с ней в дальнейшем.

Я встретил женщину, которая говорила по русский.  Она была первым человеком на этом пути, кто говорил на русском языке. А познакомились случайно в баре при одном из приютов. Я увидел сигареты «Lucky Strike», которых уже давно не было у нас в России. Решил стрельнуть одну для друга и подкатил с какой-то речью на английском. Ответ был такой,
- Конечно угощайся. Меня зовут Лиза и можно на русском.
Она сказала это на русском языке с легким непонятным акцентом. До этого она говорила на английском и я совершенно не подозревал, что услышу от неё русскую речь. Меня это даже немного обескуражило.
Дамочка моментально раскусила мой акцент. Сама она была из Польши, но десять классов русского языка в начальной школе не прошли даром.
Видеть бы себя со стороны тогда.
Весь вечер мы говорили о жизни и подшучивали над пилигримами. Часто задаваемый вопрос «Что вас привело на Путь Сантьяго?», в её устах нашёл такой ответ – «Внутренний голос». Многие, кого я спрашивал о причинах, приведших на Путь – отвечали, что это внутренний голос. Зачастую пилигримы не относили себя к какой-то религии.
За второй бутылкой вина Лиза сказала, что была бы рада видеть меня на следующий вечер в Логроньо. И общение на русском языке ей доставляет огромное удовольствие.


На сны я стал обращать внимание на третий день моего пути, когда утром, проснувшись, я вспомнил удивительный сон, который мне приснился. Для начала напомню, что девушка, Испанка - как я её называю - моя молодая учительница испанского языка, так и продолжала плотно сидеть в моей голове. Многие мои  мысли были посвящены ей, и я часто думал, как пройдёт наша  встреча после моего возвращения. Всё-таки она сыграла немалую роль для меня.
И так я проснулся и стал записывать свой сон, когда остальные пилигримы собирались в дорогу.

Сон той ночью. «Тебе нужно идти».
Я и Испанка. Мы, полулёжа, сидим рядом, плечо к плечу и рассматриваем газету, которую держим оба перед собой. Я левой рукой, так как я сидел слева и она соответственно правой. После этого, она укрывает этой газетой нас от чужих глаз и целует меня. Я знал, что нас никто не видит, и этот жест с газетой носил больше романтический характер. Она была, как бы сверху, и целовала меня. Инициатива была на её стороне. Я не закрывал глаза и смотрел на неё. Её глаза были закрыты. Она открывала их только тогда, когда на миг прерывала поцелуй. Я чувствовал её нежные губы и парой прикосновение её зубов. Она сильно открывала рот. Это был долгожданный поцелуй, но не самый лучший, если быть честным.
Вот это и произошло,- думал я. - Она меня целует! У неё есть будущий муж и планы на семью. А что я? А что мне нужно от неё?
Я помню, что она хотела ещё.…
…Потом мы спускаемся по подъезду. Торопимся на чью-то свадьбу. Возвращаюсь одеть свитер и туфли. Встречаю маму, и мы о чём-то говорим. …
… Потом я иду по улице с дедом. Помню, что он был невысокий, седой и с короткой стрижкой. Узкая испанская улица уходила вперёд и вверх. По бокам улицы невысокие дома. В конце улицы, вдалеке свет, который отражается от шлифованных камней дороги. Получается так, что дорога, как бы блестит.
– Она - Испанка- здесь, а тебе нужно идти туда. Вперед и вверх, - сказал дед и указал рукой на свет.
- Но я хочу остаться здесь, - ответил я.
Он пожал плечами, как бы не понимая меня, и сказал, - Испанка, это остановка здесь, но тебе стоит идти туда, - и он вновь рукой указал мне на свет вдалеке.
- Но что если я хочу остаться здесь и сейчас?
Ещё какое-то время мы шли с ним по этой улице.

В следующем сюжете начался какой-то экшин. Я на машине не могу проехать по заполненной улице и ссорюсь с водителями. …

…Я с моими друзьями. Мы на море. Дельфины. Ищу дрова для костра. Смотрю с высокого, скалистого, морского берега на детский лагерь внизу у моря. Там поет детский хор и счастливый руководитель лагеря дирижирует. …

…Потом я с автоматом, отстреливаюсь от каких-то зомби и убегаю. За мной бежит самый главный из них и повторяет, что все они это он, и что он может быть и женщиной и мужчиной, и что мне можно быть одним из них. Они стали меня окружать, и я уже не бежал никуда. Мне не было страшно. Скорее это был какой-то боевой азарт. Тогда я сказал ему, что если он женщина, то сейчас я это проверю, и указал на одну из тех, что меня окружали. И эта дама уже не была такой ужасной, какой мне казалась изначально. Я решительно приблизился к ней с желанием разоблачить эту аферу. …   Потом появился какой-то хозяин банкета с папкой в руках и недовольным видом. Но мне было всё равно.
Мой приятель Чан уже ушёл, но забыл свой посох.





За завтраком я познакомился с пожилой парой из Бразилии. Они оценили подвеску «БИРИМБАО», подаренную мне подругой на занятиях по Капоэйре. После ОСПИТАЛЬЕРОС (служащие приюта) – две милые женщины из Германии – душевно обнимали каждого пилигрима и с благими напутствиями отправляли в путь – а путь на тот момент предстоял длинный и этот жесть был весьма востребован мной. Я взял посох Чана и отправился в путь. Тогда у меня уже начинали болеть ноги, и я хитро подворачивал кроссовки. Сложности начинались, и навязчивая идея догнать Чана и вручить ему его палку – мне уже не улыбалась. Сухожилия болели всё больше, и я остановился на обочине. Было приятное прохладное утро. Небо было чистое и сулило солнечный денёк. Мимо проходили пилигримы, и я начинал привыкать к постоянным фразам «ola!» и «Buen camino!», а так же «You have problems?» - в случае, если ты хромаешь или лечишь ноги. Сидя на каменной насыпи, я стал размышлять. Совсем не хотелось сидеть в начале пути. Ноги должны адаптироваться, думал я, но и сидеть на месте как-то неправильно. Тогда я воткнул посох Чана в землю, отказавшись от идеи, доставить его ему, и параллельно я отказался от идеи пройти путь в моих крутых туристических кроссовках. Одел старинные домашние тапочки, которые совсем не волновали травмированные места на ногах, и полетел.

Умудрённые опытом, бывалые туристы рассказывают о таких важных мелочах, как эластичные бинты и прищепки, на которых будет сушиться ваше бельё, пристегнутое к рюкзаку. Витамины и кальций и т.д. Многое из этого я проигнорировал и «серьёзно» отнесся только к самому главному - обувь. Обувь для пилигрима как корабль для капитана и как таблетка для больного и как крылья для птицы и как гусеницы для танка - короче обувь - это все. И тут я прогадал по полной. В Интернете можно найти упоминания относительно обуви - лучше одеть старые и разношенные кроссовки, чем новые. И по этому я решил взять новые, но очень классные и дорогие кроссовки. Они рождены были, по моему мнению, быть разношенными с самого начала - красивые, крутые и модные кроссовки. Первое время я шёл, не обращая внимания на легкую боль в сухожилиях. Так я и дошёл до того, что на четвертый день ноги болели очень сильно. Сухожилие, которое идет от пятки вверх на левой ноге, очень болело из-за твердого неподатливого стакана кроссовка. На правой ноге было хуже – сухожилие со скрипом проскальзывало внутри, и нога напоминала часть плохо смазанного старого робота.

Я был разбит и единственное, что я хотел - поесть выпить и завалиться спать. Оспиталеро сказал мне, что до закрытия дверей альберге остался час, и мне следует поторопиться с ужином. Так же он указал, где находится кофе с меню для пилигримов. Я поковылял.
Чудесные игрушечные и антикварные кварталы Логроньо сказочно смотрелись в свете ночных фонарей. И не смотря на боль в ногах, я опять погружался в сказку. Квартал, поворот и передо мной открывается небольшая площадь с несколькими кафе и местным красивым кафедралем. Я зачарованно смотрел как вдруг раздался восторженный голос:
- Саша, Саша!
Это была она. Лиза ужинала в компании ребят из Австрии и очень обрадовалась, увидев меня.
-Что с твоими ногами?
-Им капут.

По прошествии времени я все же пришел к мнению, что этот день - самый убийственный для моих ног - был увенчан заслуженным призом. Та площадь, та обстановка, то кафе, тот кафедраль  и т.д. - все это было настолько сказочно, что я не пожалел. На следующий день она собиралась дойти до Нахеры - 34 км и очень хотела меня видеть в Нахере вечером. Она говорила, что там устроит что-то типа вечеринки и будет очень хорошо, если я буду там.
- Мои ноги... они разбиты. Я не уверен, что смогу за день дойти.
На что она сказала
- Ты сможешь. Ты русский.
Легко ловлюсь на такие слова, и я прошёл на следующий день 34 км до Нахеры. У меня сгорел нос на солнце и ноги были тоже в плачевном состоянии. В Нахере я не встретил её.



Выходя ранним утром из Логроньо, я неспешно продвигался среди устремленных пилигримов и спортсменов, преимущественно занимавшихся спортивной ходьбой. Так же среди них было много собачников, выгуливавших своих чад по утреннему туману. Ноги приказали остановиться, и я опять присел на лавочку у дороги. Остановился второй раз за утро из-за своей немощи. Так стало тяжко, что я сел спиной к проходящим попутчикам на какое-то время, что бы не видеть того, как они беззаботно проходят мимо.  Потом повернулся и стал свидетелем такой картины. Два мужчины выгуливали своих собак, разговаривая между собой. Они шли, немного торопясь, и с энтузиазмом обсуждали между собой что-то. На собак они практически не обращали внимание. Собаки, в свою очередь, не спешили бежать за хозяевами. Собакам было интересно обнюхать окрестности, поиграть между собой, носиться по сырой траве и т.д. В итоге хозяева то и дело останавливались, ожидая и подзывая своих собак. Таким образом, даже когда я встал и хромая пошёл дальше, эти четверо двигались не быстрее меня. Немного поразмыслив, я принял это как очередной знак. Разум, ровно, как и эти хозяева, стремится успеть – завершить дело – достигнуть цели, и не смотрит по сторонам, думая лишь о результате. Душа же, подобна этим собакам – она хочет наслаждаться дорогой, рассматривать и исследовать мир. Если эта парочка не будет сотрудничать, эффективность продвижения будет не велика. Руководствуясь такими соображениями, с того дня я начал больше прислушиваться к своей душе и останавливался зачастую не только чтобы дать ногам отдых. Через три километра я остановился в лесу, в стороне от дороги возле озера. Восходящее солнце играло по водной глади и отражалось мне в глаза. Рядом я насчитал трёх белок. Пилигримы продолжали проходить в стороне от моего райского местечка. Я оставался СОБОЙ и оставался С СОБОЙ - чему и был рад.
В тот день я взял по посоху в каждую руку – и использовал их как туристические палки. Это существенно разгрузило ноги и спину.



Мне пришла мысль, что твердые стаканы кроссовок можно смазать чем-то жирным и смягчающим. Как раз для этой цели подходил крем от солнца. На ночь я обильно нанёс крем на неподатливые кроссовки и, с чувством победы отправился спать. Это не помогло особо. И когда ноги уставали бороться с кроссовками, я обувал синие тапочки, на удивление всем проходящим туристам. А кроссовки я одевал перед городами и крупными населёнными пунктами – что бы не привлекать лишнее внимание жителей.


Ранним утром, покидая пределы города Санто Доминго де ла Кальсадо, произошло странное. На узкой улице мимо меня, сигналя, пронёсся белый фургон. Мне показалось это странным, поскольку я не замечал там, такого неосмотрительного вождения по узким улицам, да ещё и в столь ранний час. Фургон остановился в ста метрах передо мной. Из него вышли два мужчины и женщина. Вернее сказать они выбежали и устремились в подъезд одного из домов. После, проходя мимо, я услышал крики. Что-то ужасное произошло тогда. Мне слышались звуки горести и ужаса, которые издавали как женщины, так и мужчины. Среди плача и криков я разбирал только мужское «;Qu; pasa?». Ещё какое то время мои мысли были заняты размышлениями о том, что там могло произойти.
В середине дня, во время привала мне пришло в голову, что я несу с собой лишние вещи. Несколько маек, анти-аква спрэй и ещё что-то весили около килограмма, и я выложил всё это в мусорный бак. Так же, спустя час, отказался от посохов, так как их помощь мне уже не требовалась. Я бережно сложил их на обочине, полагая, что кому-то они могут понадобиться. В конце того же дня с привала я наблюдал, как одинокий парень пилигрим со спортивным и уверенным настроем прошёл мимо, а в руке у него был один из моих посохов.
Вечером в альберге испанский велосипедист мне объяснил, что в этом же альберге на данный момент есть русский помимо меня. Это был Толик. Не высокого роста, очки, седоватая борода, панама, шорты.
- Я не ожидал, что догоню тебя так скоро, - сказал он мне с улыбкой.
- Как вы узнали, что я здесь – на пути?
- Я читал записи, которые ты оставлял в журналах прошлых приютов.
При каждом альберге есть журнал – тетрадь, где все пилигримы могут оставлять записи. Как правило, люди кратко пишут о себе и оставляют добрые напутствия идущим. Эти журналы пестрят иностранными текстами, иероглифами, стишками, рисунками, наклейками и т.д. Я тоже писал там на русском языке на случай, если кто-то из земляков откроет этот журнал. В моей последней записи рассказывалось о том, что мои ноги разбиты, иду я не спешно, зовут Александр, Россия, Ростов-на-Дону, всем счастливого пути и т.д.
- Понимаю, почему так быстро тебя догнал, - сказал Толик, смотря на мои перебинтованные колени.
За ужином он рассказал, что из России уехал 30 лет назад и живет в Венгрии. Есть жена и дети. На этом Пути он уже четвертый раз, а его жена ходила по нему два раза. Они периодически отправляются в Испанию для совершения этого паломничества, но делают это поодиночке. Толик много рассказывал о своей жизни и Пути – о том, как ярко ты чувствуешь жизнь после этого похода, насколько свободен ты становишься, как радуют восходы, прежде незаметные. Я рассказал ему о своей жизни, о знаках, которые направили меня в Испанию. Внимательно выслушав, он сказал:
- Да, тебе одного раза может быть мало, – и засмеялся.
Одна его фраза мне показалась весьма интересной – сам путь начинается, после того, как ты завершишь Путь Сантьяго - когда ты вернёшься домой.


Весь следующий день мы прошли вместе. За разговорами время летело незаметно. Он рассказывал о своём жизненном опыте и о том, как счастливо нынче складывается его семейная жизнь, как он готовился к этому пути и как рад находиться тут. Он говорил, что для счастья человеку надо не много на самом деле. Он же сам был счастлив, когда за спиной висел рюкзак, а впереди была дорога. Я рассказывал о своём опыте со снами и о том, что меня привело в Испанию.
Незаметно ветер и солнце сыграли злую шутку со мной – я простудил горло и начал заболевать.

Утро мрачное, ноги так себе, болит горло. Опять ветер и срывается мелкий дождь. Мы поднялись на холм, который был увенчан высоченным ровным крестом. У подножья креста была гора камней и по традиции пилигримы подкидывали в эту кучу камни, укрепляя опору креста. Толик шёл быстро и всё чаще останавливался в ожидании меня. Я сказал, что меня не стоит ждать, так как идти быстро я не могу. Мы тепло распрощались, обменявшись адресами почты.
Толик ушёл, а я присел на камень и некоторое время смотрел на крест, сурово возвышавшийся на фоне вязнущего в облаках неба.
В тот день моё состояние ухудшилось. Посреди дня я зашёл в придорожное кофе и попросил у старой женщины за стойкой водки. Она уточнила, - чтобы пить?- я ответил утвердительно. С удивлением она отмерила в рюмку огненную воду и уставилась на меня. Для закуси я спросил чеснок, заглянув предварительно в разговорник. Барменша переспросила и, покрутив пальцем у виска, стала искать мне чеснок.
Передо мной стояла рюмка водки, и перед употреблением лекарства я осмотрелся. В баре было ни убрано. Фантики, бумажки и другой мелкий мусор валялись на полу и возле стойки. Впечатление было, что предыдущим вечером в баре хорошо гуляли. Горькая продрала горло, и по организму разлилось тепло. Продутый ветром организм замер в приятном расслаблении. Мой взгляд поплыл, ощупывая обстановку бара. Стены, перекладины потолка, телевизор, мой рюкзак у выхода. Взгляд остановился на пожилой уборщице. Та страдала каким-то недугом, так как изо рта постоянно текли слюни, а движения были неуклюжи. Видимо всё, что она могла делать, это убирать в баре. Мне стало не комфортно оставаться там. Присев на лавке возле бара я достал чеснок и через силу съел несколько зубков, поминая, что это хорошее средство от многих болезней. Ещё немного посидев, я отправился в дорогу. К вечеру в одиночестве, под усиливающимся ветром и дождём я дошёл до Бургоса, не встретив никого по пути. Дорога была мрачной, пустынной, жуткий ветер порывами пошатывал мою и без того нетвердую походку. Бургос в свою очередь скрасил унылость пройденного дня красотой умытых дождём улиц. Дневную норму по пройденному расстоянию я выполнил, и время позволяло пройти ещё, но комфорт местного приюта и красота кварталов угомонили моё туманное желание пройти дальше. Устроившись на ночлег, я отужинал в пилигримском кафе несколькими блюдами заметив, что ужин наедине с собой после трудного дня сродни медитации.
Перед сном, в альберге встретились многие знакомые. Девушка, с которой ужинали за одним столом в Логроньо, лысый улыбчивый паренёк Роберт, который интересовался состоянием моих дел, показывая большой палец руки и делая вопросительную гримасу, дед, похожий на доброго гнома, с которым мы говорили около часа ещё в Санто Доминго де ла Кальсадо и ещё несколько человек, которых я не запомнил. Намазав все болевшие участки тела, я взял карту. Прикинув, вывел, что, проходя в день по 20 – 30 км, я успею в Сантьяго и к океану и может быть погуляю ещё по Барселоне денёк перед улетом домой. Желание преуспеть во всём не оставляло меня.



Жаркое солнце часто выглядывало через облака, гонимые переменчивым ветром. Дорога пролегала через поля и не была осложнена крутыми спусками и подъёмами. Высокие холмы справа от дороги по праву принадлежали небольшой стае орлов, свободно и гордо круживших над вершинами в лучах послеобеденного солнца.
Мои кроссовки по прежнему не помогали мне идти и часто болтались пристёгнутые к рюкзаку, составляя дополнительный груз. Ещё немного поразмыслив на эту тему, я решил подправить свои кроссовки. Сел на обочине, достал свой походный ножик и аккуратно обрезал верхушки стаканов, которые так бескомпромиссно мучили мои сухожилия. Немного лейкопластыря и, вроде как, победа. Я шёл в кроссовках без особых проблем. Чувство радости захватывало меня и я пел. Так прошёл день. Ветра почти не было. Закатное солнце ласково светило в лицо, пробравшись в большую прогалину между облаками. Я сел у обочины, прислонился к стогу сена и просидел пол часа омываемый целительным солнечным светом. Под конец дневного шествия Путь дарит всем пилигримам бесподобную картину в этом участке пути – маленький посёлок Онтанас внезапно появляется из-за холма и как на ладони предстаёт обозрению путника.
Вечером, в компании Роберта – того же лысого испанца - я отужинал и мы распили бутылку красного, обсуждая книги Пауло Коэльо и Карлоса Кастанеды.
С Робертом мы шли весьма и находили общие темы, не смотря на языковой барьер. Но он предпочел остановиться намного раньше на отдых и ночлег чем я. Ветер и дождь подорвали его здоровье, как и здоровье многих путников тогда.

Мухи.
Понимая, что моё тело ослаблено простудой, я перестал требовать от себя высокой скорости и больших дистанций. По маршруту я передвигался медленно и жутко потел. Организм боролся с недугом. Рой мошек под полями моего сомбреро стал привычным и даже забавлял. Был затяжной подъём и такой же спуск. Потом длинное поле и т.д. В общем, выглядел я не презентабельно, преодолев этот ландшафт. Кроссовки опять стали травмировать ноги. На подходе к одному городку я попал на съемочную группу. Оператор, сперва, взял крупным планом, мои синие тапочки, в которых я шёл. Следом  молодая девушка-репортёр стала задавать вопросы на испанском и на английском. Я, как мог, отвечал, стильно отмахиваясь от мух - пытался держать марку. В голове крутилось чёткое понимание моей ущербности, но я старался не выдавать этого. Корчить гримасу счастливого и здорового странника не сильно хотелось, но камера заставила войти в роль. Не сильно понимая, что от меня хотят, я плёл что-то на английском про то, как места эти походят на наши – возле Каменска и что климат здешний весьма привычен для меня.
Возмущённый своей глупостью я отошёл в сторону и, наконец, сделал из кроссовок тапочки. Я достал нож, ещё раз прикинул и обрезал неподатливые стаканы кроссовок. Ощущение было, будто отрезал что-то от себя. Но после наступила какая-то приятная лёгкость – понимание того, что эти кроссовки мне ещё не долго будут обузой.
Пройдя ещё пару километров, я сел обедать в каком-то попутном кофе. До этого на глаза попадалась красивая девушка на коне. На ней была кожаная куртка, песочного цвета лосины, подчёркивающие её стройную фигуру и стильные сапоги для верховой езды. Она первая поприветствовала меня – «Ola». Мы обменивались взглядами. Мне было жутко неудобно в том виде и состоянии строить её глазки. В кафе она сидела  через один столик от меня в компании своих пожилых спутников. Внезапно мне в голову пришло, что проще быть собой, и я расслабился. Я прочувствовал себя ужасно и мерзко - как давно уже следовало сделать. Болели горло, ноги, спина, от меня воняло, мухи были моими попутчиками, и я спешно вошёл в этот образ. Волосы беспорядочно торчали в разные стороны, местная жирная муха садилась то на голову, то на руки, а когда я отпивал кофе, она пыталась залететь мне в рот. Я перестал отгонять её и, смирившись с тем, что далеко не завидный мачо, уставился на вторую муху, занимавшуюся в моём кофе. Меня перестало волновать, что понравившаяся мне девушка, возможно, оценивает меня, что ещё кто-то смотрит, что на мне обрезанные модные кроссовки, свидетельствующие о том, что их владелец болван и т.д.  Чувство собственной важности заменилось на состояние внутреннего покоя и комфорта. Болезни и недуги отодвинулись на второй план, и я почувствовал себя собой. Старый официант поднес заказанное мной блюдо - гороховый суп и произнёс - держи кобальеро - что в переводе - крутой парень.


Ещё ночью, по пути в сортир, я заметил, что правая нога не идёт, а нос не дышит – заложен. Опять болело сухожилие и, в общем, я болел.
Вместо 25 километров я прошёл 10 и упал в ближайшем приюте. Тогда я окончательно принял решение, что буду заботиться о себе – фрукты, орехи, витамины и сон. В тяжёлом состоянии я дошел до ближайшего магазина с минибаром. В голове крутилась мысль о том, что я не смогу дойти до конца - ни в этот раз. Есть люди, которые приезжают, проходят часть, потом приезжают вновь и проходят ещё часть. Это зависит от графиков отпусков, различных условий и т.д. Так и я на тот момент с легкой досадой решил, что в этот раз я не дойду до конца. Не дойду в этот раз – дойду в следующий.
Тогда-то я и начал понимать, что нужно мне. В тот момент я решил, что всё будет лучше с этого дня, ибо я знаю, что нужно мне, прежде всего. Мне нужен отдых и здоровье особенно. С гнетущим решением о прекращении гонки ко мне пришла какая-то спокойная благодать и чувство защищённости. Я попивал чай и смотрел интересный испанский клип, в котором парень что-то пел в ряду спортсменов спринтеров, готовящихся к старту. Они рванули с места в один момент и умчались, а он так и остался на стартовой линии. Потом, продолжая петь и пританцовывая, он оказался у финиша дистанции, пройдя мимо спортсменов, застывших в воздухе. Этот клип меня очень воодушевил. Очередной знак, прикинул я и, с улыбкой побрёл в своё гнездо для обретения здоровья и гармонии. Мимо меня, улыбаясь, проходили старики - пилигримы, которых я обгонял когда-то ещё  вначале пути.  Теперь они были впереди, а я, наконец, догнал себя, и пришло время остановиться.
Был полдень, я отдал себе приказ – «Обмазаться целебными мазями, есть, пить, слушать приятную музыку в плеере, отдыхать в положении «лежа» до завтрашнего утра. Время подъёма по желанию. Утром определить своё состояние и принять решение по дальнейшему продвижению». Я окончательно снял с себя все обязательства данные собой же по расстояниям и нормативам. Я оставлял за собой право утром никуда не идти и валяться хоть целую неделю, если возникнет желание. Приют был дешёвым, свободным, магазин был рядом, розетка находилась прямо возле моей кровати – в общем комфорт.
Валяясь, уплетая вкусные и полезные продукты, моё чувство целостности и единства с собой вновь проявилось, но уже в более сильной форме. Я вдруг увидел себя эдаким отшельником, который не торопится, но и никакой шквальный ветер не собьёт его с пути, ибо он знает, что и когда надо делать. Мне захотелось позвонить домой, отцу, который очень переживал за меня и сказать ему, что у меня всё хорошо – теперь всё будет хорошо. Так и сделал.


Проснулся я в 9 утра. Все пилигримы, кто останавливался на ночлег в этом приюте, уже ушли. Не спешно я приготовил себе завтрак и внимательно присмотрелся к своим ощущениям. Тело чувствовало себя нормально, дух был спокойным и бодрым. С кофе я сел во дворе. Стояла утренняя прохлада, ветра не было, на небе были редкие тучи. Редкие пилигримы, цепляя край улицы, на которой находился приют, поднимались выше и исчезали за домом. Я захотел идти.
В потоке пилигримов мне сразу встретились знакомые. Среди них был и Роберт, молодой испанец, который на день раньше меня понял, что пора остановиться.
Мой путь лежал в приятный город Каррион де лос Кондес, где произошли весьма добрые и светлые, по моему мнению, события.
Часто в Пути я думал о проблемах, которые я создал себе, прикупив неправильную обувь.
И, ещё больше, я загнал себя в проблемы своим желанием, сохранить эту обувь, и ходить в ней по возвращении. Может даже где-то хвастаться – мол, в этих крутых кроссовках я отшагал 700 км! Но уже на тот момент за моими плечами было около 200 км, которые я прошёл в моих домашних синих тапочках. Тапочки, которые я когда-то купил, чуть ли не на сдачи, самые простые, из цельного куска пластика - немного маловаты и поэтому я хотел их выкинуть всё время, сколько они у меня были. И вот теперь я сижу в них же дома и печатаю этот рассказ.
А крутые кроссовки я положил в мусорное ведро в том самом славном городке Каррион де лос Кондес и купил там себе скромные кроссовки, которые сослужили мне верой и правдой до победного конца шествия. И я бы не сказал, что бывшие крутые кроссовки оказались плохими. Просто они были не разношены, и нога была не окрепшей. Нам бы попозже встретиться было в самый раз - так я думал лёжа в постели и поправляясь от болезни в одном из промежуточных городков. Кроссовки очень классные и красивые, но.....
Так и в обыденной жизни, стремясь к лучшему, я нашёл девушку, которая, по моим взглядам, подходила мне идеально, и я соответствовал ей. Но в итоге я не был ещё достаточно крепким, что бы строить эти отношения и она оказалась ещё слишком твердой. Так и расстались.


В этом городке был некий переломный момент моего Пути. Там я приобрёл подходящие кроссовки, там я присутствовал на мессе, в которой пилигримов отдельно благословили на Путь. Там в приюте приветливые скромные монашки с тёплыми чертами лиц растопили во мне лёд всех моих переживаний и болезней. Они приготовили общий ужин, а после рассказывали о Пути. Перед сном они устроили небольшой концерт для пилигримов и всем вручили по символической звезде, заботливо вырезанной из цветной бумаги. Всё это воодушевило меня и наполнило пространство незримым светом и теплом.
В блаженном настроении я отправился в спальный зал, который находился под сводами крыши монастыря. Народ уже готовился ко сну. Откуда-то вернулась компания из трёх корейских девушек и улыбчивого лысого испанца Роберта. Они весело шутили и смеялись. Сделав некоторые записи, я уснул.
Сон:
Подвальное помещение, узкое, старая каменная кладка стен побелена. Довольно светло. Три монаха молятся, изредка обращая внимание на меня. Серьёзная атмосфера ритуального процесса, и я прерываю его такой вот фразой:
- А вы знаете, что сегодня умер Курт Кобейн?
Это известный музыкант, по меньшей мере, но я никогда не вникал в его творчество и не упоминал его вообще, а тут… на тебе… Монахи серьёзно засуетились и стали посыпать мелом все вокруг, включая меня, себя и иссохшее тело, которое появилось из ниоткуда. Страшно не было. Скорее интересно…
Потом мне приснилась толстая монашка. Она с артистизмом жаловалась мне:
- На заднем дворе монастыря у нас сад. В нём растут яблони, за которыми следит наш настоятель. Иногда я прокрадываюсь в сад и «тырю» яблоки. Когда настоятель видит это, он даёт мне «пендаля».
Я засмеялся и проснулся. На Яву я продолжал тихо смеяться, вспоминая этот факт.
Прошло около 20 минут. Я записывал сон и услышал, как одна из кореянок поёт. Она спала на втором ярусе в пяти метрах от меня, и ля-ля-кала что-то по-детски. Её пение было оценено не только мной. Как оказалось, в ту ночь счастливой бессонницей страдал не я один. Некоторые пилигримы утром вспоминали о ночном пении с улыбкой. Корейская девочка всё отвергала, смеялась и краснела.
В ту ночь мне ещё снилось, как я быстро иду по району города, мимо учебного заведения. Со всех сторон ко мне подходят «поцанчики» и на манер «гопарей» просят сигаретку. Я понимаю, что останавливаться в этом случае не желательно и прохожу, стараясь не реагировать. Мне приходилось общаться с молодыми подозрительными людьми, кто изощренно оперирует словами и речевыми оборотами. Ребята эти не самые доброжелательные и могут «развести» тебя не только на сигарету. Меня это сильно бесило, так как они вынуждали играть меня «по своим правилам и на своей территории».  Я часто попадался на эту удочку раньше, но и извлёк много полезного для себя из общения с «гопниками». Все компании остаются позади и вероятные опасности, казалось бы, миновали, но ещё один, вдруг оказывается на моём пути. Я останавливаюсь. Он начинает «базарить» а я сразу бью ему в «табло» и спешно ухожу.

На одном из привалов я встретился взглядом с девушкой. Мы поприветствовали друг друга и представились. Аня приехала из Восточной Германии для прохождения по Дороге Сантьяго. Начала она Путь в одном из приграничных пунктов Франции, который находится ещё дальше, чем традиционный начальный город Сан Жан. В общем, туристический опыт и внутренняя сила разрушали перед ней ограничения по расстояниям и погодным условиям. Помимо этого, Аня - это человек весьма богатых жизненных взглядов. Она прошла в свои 27 лет уже не один путь и была интересным собеседником. Она несла в себе весомый багаж знаний о жизни и смерти, о духовном пути и самопознании. С ней мы шли вместе с того момента. Не всегда мы были рядом, но её присутствие и сила чувствовались на протяжении остального пути. Я не стремился поспевать за её быстрым ритмом ходьбы, так как сам ещё не окреп да и не хотел бежать за кем-то. Мы расходились, каждый раз понимая, что следующей встречи может не быть, и я особо не думал об этом. Но когда мы встречались вновь - дико радовались. Так мы пересекались с завидной частотой. Она учила немного русский по обязательной программе в начальных классах школы. Помнила только вопрос "Что это?" и произносила его так смешно, что это был наш общий позывной при встрече - мало кому понятный. Мы шли вместе под дождем и ветром, обсуждали многие моменты из жизни, рассказывали друг другу о причинах приведших нас на Путь. Она хорошо говорила на английском и это помогало нам разговаривать даже на изощрённые духовные темы. Бал случай, когда мне было не под силу шагать, и я остановился чтобы заклеить мозоли. Уверенный ритм ходьбы на  тот день для меня был закончен, но она не пошла дальше одна, как бы сделал я. Сказав, что не бросит меня, она стала рассуждать о том, как правильно чинить ногу. Что-то мёртвое во мне стало оживать и цвести.


Сон 14 день «Я два раза пыталась».
Первая часть сна – это построение в военном институте, где я учился когда-то. Я зашёл в кабинет начальника курса. Во сне я точно знал, что заранее подавал заявку на свой отпуск, но начальник не хотел положительно рассматривать мою просьбу. Мотивы его я не понимал и раздражённо объяснял ему, что мне очень нужен отпуск, на что он небрежно отмахивался.

Следующее, что вспомнилось из этого сна, как я шёл по торговому центру. Вокруг блестели стеклянные витрины. Всё было весьма футуристично. Я чувствовал, что где-то рядом девушка, с которой мы расстались. Я увидел её, сидящую в кафе с её давней подругой за одной из витрин. Поскольку она избегала встреч со мной, я решил не попадаться её на глаза и обошёл это место, хотя и подозревал, что остался замеченным. Я обошёл кафе и стал удаляться. Зазвонил сотовый – это была она.
-Я дважды пыталась встретиться с тобой. Сегодня я была здесь, что бы увидеться. Ты сделал свой выбор. 26-го числа я улетаю.
-Навсегда?
-Навсегда.
.На этом разговор был окончен.
Но сон имел туманное продолжение, из которого помнится только, что я обнял её.
Позже, спустя несколько месяцев, она вышла замуж.

За один день я умудрился заблудиться два раза. Город Леон встретил меня хорошей погодой и восхитительными дизайнерскими сооружениями на некоторых площадях и во дворах современных зданий. Всё это я не увидел, если бы не сбился с маршрута. Жёлтые стрелки показали направление к очередному альберге, который находился далеко в стороне от маршрута и не входил в мои планы. У горожан я узнал направление и вскоре встретился с Аней на центральной площади у довольно известного, кафедрального собора. Обследовав достопримечательности, мы с группой пилигримов вышли из города, и Аня поспешила вперёд, когда я решился на привал. В мои планы входило дойти до поселка Сан Мегель. Спустя пол часа я вновь остановился на солнечной лужайке, на окраине города. Не спеша, перекусив, вышел на дорогу и услышал «Что это?». Аня шла с пожилым пилигримом, который, судя по всему, был её земляком. Мы прошли около ста метров вместе, и наши пути разошлись в прямом смысле. Дорога раздваивалась, предлагая пилигримам пройти некоторый участок пути двумя вариантами. Я пошёл прямо, как планировал, она приняла влево. В тот день стрелки мною были не поняты дважды, и во второй половине дня я шёл по обочине скоростного автобана, принимая сигналы пролетающих авто, то за «уважение идущему», то за «идиот, это не та дорога». По карте всё сходилось – я шёл параллельно правильному Пути приблизительно в двух километрах левее. Найдя подходящее место, я перебрался через ограду автобана и вышел на просёлочную дорогу, которая по моим расчетам должна была вывести меня на правильный маршрут. Ноги к тому моменту устали, я предвкушал плотный ужин и отдых после весёлого дня. Здорово заблудиться чёрт знает где, и вот я отдыхал на каком-то поле, где не было людей, где не было каких либо построек, над головой небо с суровыми кучевыми облаками и стая бродячих собак, представляющая потенциальную опасность в подобной ситуации.
Я вышел прямо к надписи Сан Мегель и с энтузиазмом стал искать приют. Как выяснилось, приюта там не оказалось, хотя этот посёлок числился как классическое место остановки Святого Якова. Усталость давала о себе знать, а до предполагаемого приюта было около 7 км. Посёлок Сан Мегель подкачал, но выручило пиво Сан Мегель, которое подняло настроение, и я доплёлся до следующего приюта.
В приюте я встретил приятеля по имени Ли Чан Ханг. С ним мы познакомились несколько дней назад на одном из привалов. Тогда мой нос был ещё заложен, и произносить его имя получалось хорошо и с присущим корейским акцентом. А теперь он говорил, что я не правильно произношу. После нашего первого знакомства, сопровождая его взглядом, я заметил, что его мышцы на ногах невероятно огромные. Он планировал проходить в день по 40 км, и я так понял, что мы не увидимся больше. Но ноги его стали подводить, и мы встретились довольно скоро.

В то утро один подозрительный человек напрашивался мне в компанию на день. Средних лет бывалый испанец вызывал у меня настороженность, а поскольку внутреннее чутьё меня не подводило, я решил не допускать совместной ходьбы.
Выйдя по утреннему туману с Ли Чангом мы довольно быстро вошли в ритм быстрой ходьбы. Солнечный свет стал пробираться через утреннюю пелену облаков. Нежеланный попутчик шёл с нами. Меня он уже не волновал, так как в Ли Чанге я видел друга и надёжного попутчика. Мы остановились втроём по нужде, и испанец сказал, что забыл свои туристические палки и что собирается вернуться обратно в приют за ними. Ехидно смеяться я не стал, но и возражать не спешил.
Дорога опять предлагала два направления. Одно было более коротким – вдоль трассы. Второе шло через ландшафты фермерских угодий и небольших холмов. Дабы продолжать наполнять свой Путь красотами мы выбрали второе направление и, надо сказать, удачно. Дорога была избитой, но вела путников через красоты, по которым стал тосковать глаз после нескольких дней продвижения вдоль трасс и городов.
Я и Ли валялись на поле и уплетали припасенные яблоки как Том Сойер и Геккель Бери Фин. Из-за поворота не спеша и размеренно вышла девушка с рюкзаком. Это была Жозефина, с которой я познакомился ещё в первый день пути, выходя из Памплоны. Она первая вспомнила меня. Мы часто пересекались с ней на различных участках пути после этой встречи. Было удивительно и приятно встретить её где-то на промежуточной точке, когда я с картой в руках определял расстояние до  следующего приюта или отдыхал, выбрав себе живописное место с видом на далёкие холмы и кружащих орлов.

По дороге нам встретился одиноко стоящий, старый дом, некогда принадлежавший местному фермеру. По мере приближения, становились заметны следы пребывания кого-то в этом доме. Это был человек по имени Давид. Когда-то он обосновался здесь, посреди полей, возле дороги, по которой проходят пилигримы, и открыл там лавочку со всевозможными напитками, фруктами и продуктами для проходящих путников. Была возможность приготовить себе даже горячий кофе и кашу быстрого приготовления. Причём денег за это не взималось, но висела небольшая коробка с прорезью, куда можно было кинуть деньги по желанию в качестве добровольного взноса. Сам Давид оказался весьма экзотичным, если не сказать таинственным, человеком, хотя вел себя очень открыто и дружелюбно. Добровольно встав на путь волонтёрства, он украсил свой дом и жизнь фразой «Todo es posible» - или «все возможно» по-нашему. Так же он позиционировал себя фразой – моя жизнь это сервис. Тем временем подошли ещё пилигримы и возле его лавочки раздавались любопытные вопросы и возгласы. Дом Давида был открыт для всех, и я, с интересом, разглядел убранство. Заброшенный барак был переоборудован в место проведения обрядов, как мне казалось. Таинственный шаманский чертог, в котором все было как на ладони с одной стороны, но и таило незримую загадку. Следы от кострища в центре и натянутые белые ткани по периметру. Обстановка таила что-то таинственное и магическое. Я сразу представил картину, как огонь отражается на колыхающихся от ветра тканях и какая обстановка царит в этом месте иногда. На глаза попалась книга эзотерического содержания, что я определил по знакомым испанским словам и самой картинке на обложке. Пока всё это захватывало моё внимание, со стороны раздался весёлый голос – «Что это?».
Аня догнала меня в этом пункте и тоже увлечённо разглядывала обстановку. Мы обсуждали произошедшее с нами за последние дни, как вдруг взгляд её стал пристальным и устремился в сторону стоящих у лавки пилигримов. Среди них она узнала пожилого мужчину из Англии, с которым они виделись в Индии, где она обучалась у просвещённого мастера. Встреча такого рода была весьма нереальной по законам вероятности. «Todo es posible».


Фонсебадон - старый поселок на вершине горы. Многие дома развалены, но крепкие стены продолжают бороться со временем. Вокруг горы и луга. Я прошёл чуть дальше, чем первые два приюта и нашёл приют, который принадлежит организации "Друзья пути". Такие приюты не просят обязательных взносов и зачастую там ужин и завтрак - бесплатно.  Но ни это главное. Люди, работающие в таких приютах это искренние волонтеры. Они приезжают их разных стран для того, что бы просто работать в таких приютах. И, как правило, эти люди весьма отзывчивы, добры и открыты. До ужина я  прошёлся по этой деревушке, встретил знакомых пилигримов, вышедших из своих отелей перед сном, услышал радостное «Что это?». В закатный час я нашёл руины одного из старейших сооружений и забрался на разваленную стену. Получилось, что я видел даже крыши домов - этой деревушки. Наступили сумерки и один человек на краю вселенной слился с миром. Именно так бы я описал то моё состояние. Где я был в тот момент? В холмах, в горах и лесах, которые окружали деревню, в руинах и развалинах, а может в загорающихся на чистом ночном небе звездах? Ответ - я был везде, и я был жив на этой планете.

Сон «Испанка финиш».
Испанка приснилась мне ещё один раз. Мы стояли с ней, как мне помнится на новом мосту, в Ростове. Я сказал, что мне нужно идти, и мы тепло попрощались. Она аккуратно прикоснулась к моим губам пальцами руки, как бы на прощанье. Я улыбнулся и понёсся по улицам города. Это был бег, но напоминал он больше скольжение. Очень быстрое скольжение по улицам на перегонки с толпами людей. Я помню, как, обогнав всю толпу, мне оставалось обойти только какую-то старушенцию, которая упорно скользила вперёд и локтями отталкивала обгоняющих. Я рывком оставил её позади, и передо мной осталась пустая дорога. На большой скорости я скользил и корректировал движение, отталкиваясь от бордюров и выступов домов.

Утро. Ещё не расцвело. Альберге, стенами для которого служит старая церковь. Завтрак. Счастливые напутствия от служащих приюта. Дорога. Истоптанный тысячами пилигримов подъём-серпантин, местами выложенный камнем и огороженный порогами из вбитых брёвен и проволоки. Молчание – только звук шагов и шуршание камней под подошвой. Выходя ранним утром в дорогу, когда что-то внутри ещё спит, не хочется разговаривать и эти часы проходят в тишине собственных мыслей. Впереди идёт Хуан Карлос – худой, коротко стриженный, борода, скорее напоминающая давнюю небритость, седина, очки, с виду ему 45, снаряжение любительское, но бывалое. Постоянно улыбается. Наше знакомство с ним началось не самым лучшим образом. Он смеялся и показывал пальцем на мои обрезанные кроссовки шесть дней назад. Это не сильно меня волновало. Мы представились. Он назвал свой родной город в Испании, а я назвал Ростов-на-Дону и пояснил, что это Кавказ. Он знал о недавних конфликтах, на нашем горячем Кавказе и произносил парой название горячих точек известных мне. Сначала мне казалось, что он не достаточно осведомлён о жестокости, которая была присуща кавказским конфликтам. А когда некоторое легкомыслие его на эту тему превысило норму, я резко возразил. Сумев найти нужные слова на испанском, не скрывая амбиций, я выложил, что многие люди там расстались с жизнью, что моего отца эта война не обошла стороной, и легкомыслие на эту тему я не приветствую. Получилось это сказать ровно так, как надо – без раздражения, без лишних слов, но и достаточно ёмко. С того момента наше общение стало весьма дружественным и вежливым.
Серпантин. Где-то виднеется рассветное зарево. Опять вверх. А я полагал, что Фонсебадон – это вершина горы. Вверх, вверх…. Вот оно !!! Восходящее солнце. Диск начал появляться из-за горизонта, окрасив ярким светом небесный свод. Вершина горы, но дорога ещё идет вверх. Стоят люди. Это пилигримы, которые остановились на небольшой, удобной для обзора площадке и смотрят на восход, заворожённые этим невероятным зрелищем. Горы не скрывают горизонт, они разошлись по бокам, оставив между собой большое плато, и восходящее солнце пролило свет на поля и луга. Кусты, деревья и холмы отбрасывают чёткую и длинную тень. Небо чистое. Диск вышел на две трети, свет наполняет ночную горную сырость теплом. Горстка людей, замерев на вершине, смотрят на солнце. Среди них, ставшая мне милой, Аня и Мегель – пожилой испанец.

Хуан Карлос и я выбрали место для перерыва и перекуса. Горы окружали нас со всех сторон, а меня наполняло чувство одиночества и силы. Мы отдыхали. По знакомой походке, вдалеке, я распознал Аню и крикнул "Что это?" и в ответ услышал радостное "Что это?" - наше маленькое правило встречи.

Мои ноги к тому моменту уже окрепли, и крутой спуск давался успешно. Я не торопился срезать углы троп, бережно обходил все перепады, заботясь о своих ногах. Сложно было отвечать на постоянные вопросы Хуана Карлоса. Он говорил то об истории, то о политике и на родном испанском языке. Сперва, я начал замечать, что несколько утомился, а потом и вовсе как силы уходят от меня. Понять, что тебе говорят, а потом ещё и ответить на испанском языке – сложное дело, особенно когда не соображаешь ни в теме, ни в языке. В пути это занимает много сил, и я попросил притихнуть его, если он, конечно, не умеет разговаривать на русском. Он стих, но не надолго. Опять раздались вопросы. Приблизительно поняв суть вопроса, я отвечал на русском языке, как ни в чем не бывало, иногда вставляя испанские и английские словечки. После спрашивал:
-  Comprendos?
- Si, si ! – отвечал он с серьёзной иронией.


Монахи.

В городе Понферада, в приюте я случайно наткнулся на книгу с русскими буквами. Дело шло к ужину. Альберге полнился приходящими на ночлег пилигримами. Все суетились, обустраивались, развешивали бельё, и спальная секция походила на муравейник, гудящий всеми языками мира. Продвигаясь к выходу, совершенно случайно, я зацепил глазами лежащую на втором ярусе кровати увесистую книгу. Меня привлекло название. Как почувствовал, что-то и, подойдя ближе, рассмотрел надпись – «Жизнь митрополита Кирилла». Хитрая улыбка расплылась по моему лицу, и я начал рыскать глазами в поисках русских. В голове стали рисоваться образы возможного владельца книги. Казалось, что это пожилой мужчина, ведомый духовным поиском. Наверно идет по пути и изучает религиозные писания, - думал я, предвкушая интересную встречу. Я сел на свою кровать и стал ожидать того, кто подойдет к той кровати. Прождав так некоторое время, и не дождавшись владельца книги, я устремился на ужин, в голове перебирая шутки, которые можно отмочить при встрече. Хотелось даже немного разыграть российских пилигримов внезапно произнесённым текстом типа «такое ощущение, что русским духом пахнет» или что-то в этом роде. Позже, за ужином, сканируя общую массу путешественников, взгляд остановился на двух пожилых мужиках. Вид у них был совсем не туристический. Рубашки в клетку, брюки, хмурые серьёзные лица, короткие стрижки и щетина. Они напоминали чем-то серость и брутальность советских времён на общем фоне пёстрых туристических шмоток и иностранных улыбок.  В общем видок тот ещё. По соображениям моим и моей подруги Ани – это были они. Шутить желание пропало и после ужина я на ломаном испанском спросил у одного из них, откуда они приехали. В разговоре мы быстро перешли на русский. Оказалось, что это приятели из Латвии. Первый - католический монах, который задумал авантюра, съездить в Испанию и пройти Путь. Он оказался весьма приветливый и с живым интересом засыпал меня вопросами. Второй, был православным служителем и прибывал в гнетущем настроении.
- Он немного есть … хмурый, потому что жена ему ставить …. «роги», - объяснил Ёхан – первый их монахов, весьма мило подбирая слова и произнося их с известным акцентом.
Этот город был их стартовой позицией а, поскольку это был мой пятнадцатые день – мне было, что им рассказать. Они спрашивали о знаках на пути, о приютах, о пище и других основных нюансах шествия. Обсудив быт Пути, мы перешли на темы духовные, и тогда-то мне был задан вопрос, на который рано или поздно мне пришлось бы ответить самому себе.
-Ну, так скажи Александр, ты турист или пилигрим? Ты совершаешь паломничество или просто путешествуешь?
Немного поразмыслив, я ответил, совершаю паломничество, и по-другому сказать было бы ошибочно с моей стороны.
Первое время на Пути, я отказывался называть себя паломником. Мне казалось это несколько наигранным и лишним. Легче было говорить, что я здесь из-за знаков и этим ограничиваться. Теперь же я признал для себя раз и на всегда, что это паломничество, ровно, как и путь к себе. Любое путешествие это своего рода духовная практика, но на Пути Сантьяго это чувствуется весьма ярко.
С большим удовольствием мы проговорили весь вечер на различные темы, и я понял, что мужики они нормальные и весёлые.

Случилось так, что умудренный опытом на 18й день я остановился в Вирансо Диберзо, понимая, что в этот день мне не стоит идти больше и надо отдохнуть. Накатила некоторая грусть и я почувствовал себя одиноким. До неприличия приличный приют-отель предложил отужинать в своем ресторанчике. Тогда я, спешно приняв душ, выбрал себе место в пустом зале ресторана и сделал заказ. Приятная обстановка, улыбчивая официантка, рекомендующая блюда, красное вино и Френк Синатра. Да, что-то нереально жизненное накатило, и я стал ощущать себя именно как существо, которое идет по своей жизни. Какая-то глубокая и благая печаль меня посетила, и Френк затянул свою  «I did it my way».


Судьба нам подкидывает парой трудные испытания. Иногда, невольно задаёшься вопросом «зачем оно тебе нужно?»…
Мне думается, что всё не зря… Главное быть собой и позволить другим быть другими. А ещё стоит быть благодарным за всё, что судьба дарит, даже когда её подарок это не лёгкая жизнь. Наверно это то, что красит жизнь и превращает её из белого холста в картину жизни.
Наступит момент, когда я сяду обессиленный в тени дерева и, с улыбкой, тепло вспомню обо всём, что пережил в своей жизни. Тогда я буду благодарить судьбу, за то, что она подарила мне все моменты – и счастливые и не счастливые – тогда я пойму, что жизнь прожита не зря и что стоило её прожить. Что жизнь пронесла меня через все перекрёстки судьбы до этой самой тени дерева и умирать совсем не страшно. Кем ты был, кем ты стал, что ты пережил, какие чувства посещали твою голову и сердце? К чему ты стремился? Насколько ты был искренен и открыт к другим? Узнали ли тебя таким, каким ты являешься на самом деле? Научился ли ты быть собой и любить?
Наступит момент, когда я сяду обессиленный в тени дерева и, с улыбкой, тепло вспомню обо всём, что пережил в своей жизни в этом Мире.

Утро было весьма пикантным. Я решил встать пораньше и пройти побольше. В 6-30 я уже искал выход из города, всматриваясь в углы улиц и столбы на которых обычно располагались стрелки и прочие указатели направления. Было темно, я с трудом нашёл выход из города, но там было следующее. Указатели направляли пилигримов в лес. То есть дорога уходила в лес, который не был освещён и представлял просто темное пятно - или даже тьму, с которой боролся крайний фонарь на улице, дожидаясь рассвета. Пройдя десяток метров во тьму, я не решился идти дальше и стал ждать рассвета или попутчиков с фонарём, ибо мой почти не светил. Холод пробирался под одежду и когда я стал махать руками разогреваясь меня облаяли собаки. Мне пришлось остановиться, чтобы не будить ещё спящее население. Стал себя чувствовать немного жалко. Вокруг темнота и холод, лают собаки и я опять один где-то. Мимо проехала одинокая новая БМВ – тройка, и пассажир выкинул окурок из окна на ходу.  В голову пришли воспоминания о том, как я сидел пассажиром в такой же бешке, в тепле и, наслаждаясь комфортом, дремал полностью доверив себя водителю. Машина исчезла. Так я протомился около 25 минут и закралась мысль о том, что я идиот, который хотел пораньше встать, побольше пройти - а вышло наоборот. Но свет фонаря идущей группы меня согрел. Это были трое пилигримов из Барселоны. Впереди шёл высокий и крепкий мужчина и нес мощный фонарь. С ним шла невысокая пожилая женщина и паренёк. На них было хорошее туристическое снаряжение и всем своим видом они внушали силу и уверенность. Я поспешил присоединиться к ним и молча шёл с рядом, слушая их испанскую болтовню. Мы перекидывались редкими фразами и улыбались.  Через следующие 25 минут быстрой ходьбы через темноту я уже согрелся и более того - расцвел огромной душевной теплотой и признательностью к этой группе. Я чувствовал, будто сильная рука меня подхватила на проезжающий попутный поезд и теперь я несусь, не теряя времени попусту, и про себя благодарю их как могу. С рассветом я, «откланялся», и, пожелав удачи, оторвался засев в первом кофе.

Сон «На вершине».

Этот сон был шокирующим меня и не только.
Это был альберге с большими спальными комнатами - человек на сорок. Там стояли двухъярусные кровати, и мне достался второй ярус рядом с выходом. Всё спальное отделение было укомплектовано и раздавалось храпами, скрипами и тихими перешёптываниями пилигримов. Как мне помнится, на втором ярусе соседней кровати был пожилой мужчина, который шёл в компании 5-6 человек. Когда я забрался в спальник, он уже храпел, повернувшись спиной ко мне. Я сделал дневные записи в телефон и отошёл в мир снов.
Сон.
Я проснулся лёжа на такой же кровати, только она была одноярусная. Спальное отделение было хорошо освещено. Возможно, был день. Мимо проходили какие-то люди, а рядом спал всё тот же мужик. Внезапно он обхватил меня руками и прижался лбом к моему плечу. Мне это напомнило элемент борьбы, когда противник делает захват и прячет свою голову от нежелательных травм. При этом он что-то нашёптывал и тихо смеялся. Я был совершенно обездвижен, и это повергло меня в жуткий страх. Я не мог пошевелить даже ногами, не смотря на то, что обхвачены были только руки. Моё тело тряслось в попытках предпринять какие-то манёвры. Из теории и практики осознанных сновидений известно, что многие существа в наших снах питаются энергией нашего страха. Страх является вторым после любви мощным энергетическим процессом, по средствам которого выбрасывается много энергии. Иногда мы попадаем в страшные сны, где, будучи напуганными, оставляем часть энергии на радость паразитам. Такое бывало со мной, но ни в этот раз. Спонтанно я набрал всей грудью воздух и издал мощный гортанный ор. Я изо всех сил заорал, и мой сосед испуганно отскочил в сторону.
Я проснулся. В отделении тускло горел ночной дежурный свет и раздавались удивленные и возмущённые фразы на разных языках. Как я понял, крик из моего сна прорвался и в этот мир. Не помню, что делал реальный сосед в этот момент – кажется, спал. Я был больше удивлён, чем испуган. И, более того, я расценил свой крик как мощную защиту, которую мне удалось проявить наверно первый раз в жизни таким образом. До этого я не орал во сне. Моё удивление быстро сменилось чувством защищённости и самодовольности. Через минуту я уже притворялся спящим, чтобы не вызывать на себя внимание разбуженных путешественников.

На одном из участков дороги на пути к Саррии, возле авто трассы я обратил внимание на невзрачный спуск. И что-то меня дёрнуло проверить - что там. И с мыслями о том, что всё таки я не просто иду от точки до точки а наслаждаюсь, я полез вниз по весьма крутой и давно не хоженой тропке. Колени с трудом работали на спуск, но всё же я спустился и был шокирован неожиданной красотой. Внизу протекала небольшая горная речка со всех оба её берега - это крутые каменистые подъёмы заросшие мхом и кустами и деревьями. Я стоял на удобном участке прилегающего к спуску берега и заворожённый наблюдал. Старые деревья склонялись над прозрачной журчащей водой. Лианы свисали с ветвей. Был нужный час дня, через деревья и скалы пробирались скромные лучики солнца от чего вода играла на камнях весёлыми переливами, а в лучах солнца, между лианами крутились редкие мошки - подобные лесным феям. Я назвал это место Оазисом и провел там 30минут, созерцая и где-то медитируя.
Один раз я прошагав весьма большое расстояние из последних сил торопился дойти до ближайшего приюта чтобы не идти во темноте - в темноте сложно разглядывать направляющие знаки. Весь запыхавшийся в сумерках я "добежал" до очередного - первого после долгого участка - приюта - скинул прямо на улице рюкзак и меня сразу усадил за ужин. Там сидели пилигримы - человек 20 и моё место было рядом с ней - мы тепло поприветствовали друг друга. Тогда я хорошо отужинал и выпил всего, что мне предлагали. Дошло дело до гитары, которая стояла в углу зачехленная. К нашему интернациональному застолью я подал "Ой то не вечер" - чем и вызвал восторг публики. Потом девушка достала флейту и положила импровизированное соло на четыре мажёрных аккорда, которые я просто весело наигрывал на гитаре. Так мы устроили классный вечер как для всех, так и для себя лично.


Проблемы со здоровьем остались в прошлом, а в душе поселился покой. Я «мчался», глазами улавливая остаточный километраж, который был отмечен на попутных столбиках вдоль пути. Простуда прошла, а ноги несли иной раз меня так, что я и не замечал высокую скорость. Иногда я даже дремал, лениво поглядывая по сторонам из под козырька кепки, когда мои ноги твердо отмеряли Путь что с горы что в гору. Видел бы Толик меня сейчас, думал я иногда.
В Портемарине выдался теплый солнечный вечер. Я взял пива и сел на порог каскадного крутого спуска. Передо мной открывалась шикарная панорама: река, длинный мост, горы, леса, чистейшее небо, яркое солнце, обильно проливающее свет на живописные ландшафты и опять же вкусное пиво. Единственное чего не хватало тогда - человека рядом, с которым можно было бы разделить всё это чудо.

В остальные несколько дней до Сантьяго де Компостелла я уже шёл с завидной скоростью, при этом не упускал возможности, остановиться и окинуть взглядом красоты. Запомнились очень многолетние деревья, свисающие корневиной над исхоженной пилигримской тропой. Так, преодолевая подъёмы и спуски, я приблизился к своему рекорду и прошёл 40 км. В тот день я как никогда надеялся хорошенько отдохнуть, но приют был укомплектован к моменту моего появления в нем. И мне первый раз довелось устроиться на ночлег в отеле. Там у меня был свой номер, своя розетка, своя ванная и вообще санузел, вешалка и т.д. Но было немного одиноко. Я уже успел привыкнуть к храпу и запахам приютов, к атмосфере стремящегося духа и к наполненным жизнью глазам соучастников.

Сон «Перед Сантьяго».

Этот сон оказался для меня весьма интересен. Санта Ирене - это посёлок, от которого остается около 25 км до Сантьяго де Компостелла. В этом посёлке я и остановился на ночлег. Мой сложный и весьма разнообразный путь завершался и я понимал, что следующий день будет своего рода финал. Я прошёл почти 700 км и после всего я здоров, мои ноги крепки и этот путь для меня стал родным. Раз мои ноги окрепли и я освоился на пути, финал я считал удачным, но до этих пор я так и не понимал, что мне нужно. У пилигримов есть некая традиция. На ряду со сжиганием одежды на "Краю мира" – на косе уходящей в Атлантический океан в Финистерре, сооружениями холмиков и стрелок из камней на пути, всяких ленточек и ракушек, привязанных к рюкзаку, существует традиция - прибыв в Сантьяго де Компостелла, присутствовать на мессе и спуститься к саркофагу с мощами Святого Иакова. В этот момент пилигрим может попросить у Святого Якова чего-то. Так вот я так и не знал, что мне нужно. Я решил для себя, что не буду изобретать и искать тайный смысл. Путь оказался насыщенным и неожиданным, сложным и романтичным, но искать что-то свыше я не буду и не знаю, что просить у Святого Якова. Так мне было проще. Выйдя в Интернет тем вечером, я общался с подругой, и она сказала, что ответ прейдет, если просто перестать думать об этом и расслабиться. На что я ответил, что и так не напрягаюсь. Самый лучший способ ответить на интересующий вопрос - это не думать о нем, а просто сесть и 10-15 минут по медитировать. Ответ возникает в голове почти всегда. Во всяком случае - это мой способ. Так и в той ситуации я просто не думал об это и лег спать.

Сон :
Горит костёр. Вокруг темнота. У костра собралась компания, а именно несколько бродяг бомжеватого вида, мать цыганка с детьми и я. Обстановка спокойная. Все задумчиво смотрят на огонь и только дети  беззаботно играют. Цыганка встаёт и говорит, что она поняла. После она с детьми уходит в сторону и исчезает в темноте. Бродяги, немного погодя, сказали, что ещё не поняли но вот-вот. И со словами "поняли" исчезли в темноте. Я остался один. Я не знаю, спокойно произнес я про себя. Понимая, что сидеть мне ещё до рассвета, я отошёл в сторону и стал собирать дрова. Я был один и в какой-то момент я почувствовал, что кто-то ударяет меня сзади по рёбрам пальцами с двух сторон. Не сильно, скорее в шутку, как делают обычно, чтобы подшутить над другом. Но, осознавая, что я там один - это вызвало у меня испуг. И постарался не обратить на это внимания и удар повторился. Тогда я бросил дрова и застыл в оцепенении. Ещё удар и раздался голос: - Ну, говори, что тебе нужно? Ещё удар. Я прибывал в оцепенении. Удары повторялись вместе с вопросом. Что? Что тебе нужно? Говори уже, наконец. Я не выдержал и произнёс то, что пришло первым в голову в этой стрессовой ситуации.
- Да стабильности я хочу!
Всё моментально прекратилось, и я проснулся.
На следующий день, в размышлениях по пути к Сантьяго, я понял, что другого и более подходящего слова мне и не найти наверно. И на этом можно поставить галочку.








Самое большое приключение – жить, воплощая свои мечты.

Утро. Ещё темно. Небольшой городок перед Сантьяго. Частые кафе, приветливо манящие на утренний кофе с каким-нибудь пирожным. Странники улыбчиво общаются в предвкушении финала своей испанской Поэмы. Я зашёл, ещё немного сонный, в кафе. Что-то напоминающее грядущий праздник – Новый год – царило в обстановке. Заняв столик, на автомате я вскрыл пакетик с сахаром и по ошибке высыпал в пепельницу вместо кружки с кофе. Не скрывая улыбки, осмотрелся – не увидел ли кто моей сонной оплошности. Настроение поднялось ещё выше.
Извилистая дорога, частые спуски и подъёмы. Столбики с километрами, оставшимися до города, стоят уже через каждые пятьсот метров. Сантьяго де Компостелла.
Поток пилигримов стекается к центру со всех сторон Испании – со всех сторон Земли. Знакомые машут руками и приветствуют. Там же я вновь увидел Жозефину. Она пила кофе и смотрела на архитектуру какого-то современного, религиозного постамента.
Солнечный день, улица города наполнены туристами.  Площади пестрят яркими куртками, звуками музыки бродячих музыкальных трупп, прилавками с сувенирами и т.д. С двумя дружелюбными путниками мы зашли в офис пилигримов и получили заслуженные дипломы, свидетельствующие о прохождении Пути, где латынью выведены наши имена и поставлена мокрая печать.
Прикупив сувениры и подарки моим ростовчанам, я устремился в приют. Приют оказался огромным зданием на окраине города, откуда открывался вид на цент, где торжественно возвышались пики Кафедрального собора. Пилигримам был открыт отдельный вход в собор для посещения мессы. Я поспешил на это мероприятие, обдумывая возможность посещения комнаты с саркофагом. После мессы один из монахов указал мне на очередь желающих пройти к месту хранения мощей. Двое бодрых полисмена следили за порядком и очерёдностью прохождения желающих. Сама очередь же тянулась на 150 метров. Впечатления за день мне было предостаточно, да и усталость давала о себе знать – короче желания стоять в очереди туристов особо не было, и я решился на маленькую авантюру. Подойдя к полисменам, я показал свой потрёпанный пилигримский паспорт и, состроя гримасу наивной неосведомлённости, спросил, как попасть к Святому Якову. Те вежливо указали на конец очереди. Большое спасибо, взаимно вежливо ответил я и пошёл к концу длинного строя. В течении нескольких шагов, я обмыслил, что стоять мне очень не хочется и, возможно, я постояв 5 минут просто оставлю эту затею или отложу на завтра. Во время мессы я сидел, и ноги ещё не пришли в себя. Короче моя походка напоминала шествие беременного пингвина. Возможно, по этому полисмены окликнули меня и, получив одобрение очереди, предложили пройти к саркофагу, минуя ожидания. Я так же вежливо поблагодарил всех присутствующих и прошёл внутрь. Мне вспоминается, что когда я спускался в этот подвал, там царила весьма таинственная и сокровенная тишина, наполненная незримы, золотым свечением и тихим голосом монахов, проводящих службу.

Атлантический океан.
Взобравшись на вершину, ты не найдёшь Бога – ты обретёшь себя.
Уильям Шекспир

От Сантьяго до Финистерры я доехал на автобусе. Уже спокойный и неспешный, я шёл с пакетом, в котором были газеты для розжига и моя одежда, пропитанная потом, дождями, ветрами и болезненным опытом. Было пасмурно в тот день, но меня грели новые вещи, которые я приобрёл в одном из магазинов в Сантьяго. Для большего комфорта я отзавтракал в ресторанчике на берегу, покрыл это дело 50-ю коньяка и уже, не скрывая азарта, пошёл к финишу. На набережной был разложен небольшой рынок, где я прикупил себе шарф, о котором думал уже две недели. Корректируя направление движения, общаясь с населением и пилигримами, я вышел на длинную дорогу в гору. По ней шли люди – кто-то вверх, кто-то обратно – ……. Временами сквозь пелену облаков проскальзывало солнце, и я искупался в его лучах, остановившись у небольшого памятника  Святому Якову, в середине подъёма. Мимо проходили пилигримы, и в их глазах читалась, какая-то яркость и жизнь. Мы уже не так часто обменивались традиционным "Buen Camino!" тогда, но скорее по глазам делились глубочайшей радостью и взаимным уважением друг к другу. Наверху находилась какая-то база, маяк, несколько ресторанов, лавочки с сувенирами и, конечно же, символический столбик с отметкой «0.00 км», обозначающий конец пути. Я пошёл дальше к склону скалы. Вокруг наблюдались следы от кострищ и надписи на испанском и английском языках, запрещающие жжение костров. Много одежды было брошено на камнях и, тои дело, доминирующие каменные вершины были увенчаны видавшим виды, истоптанным ботинком. Я же намеревался исполнить свою задумку во что бы то ни стало, и спустился по скалистому утёсу, скрывшись от глаз всех возможных наблюдателей. Сзади меня был каменный мыс, а передо мной, внизу, метрах в ста, пролегал Атлантический океан. Рыбацкая шхуна колыхалась на волнах недалеко от мыса и чайки суетились вблизи неё, наполняя шум волн своим пронзительным криком. Я наблюдал на это с далекого и высокого края, и заметить они меня могли лишь по дыму, который шёл от моего костра. Одежда сгорела полностью, и все поставленные задачи были выполнены. Промелькнула мысль о возращении домой, и я глубоко вдохнул воздух Атлантического океана, постаравшись запомнить это чувство свободы и чистоты.


Крайний день.
Утренний туман рассеялся. Туристы наполнили улицы античного города Сантьяго-де-Компостела. Я ходил по городу, изучая больше его окраины. Перепады улиц, крутые подъёмы и каскады, вымощенные камнем, рынок, бродячие музыканты, виднеющийся меж домов Собор с его грандиозными шпилями. Ближе к центру мне попадались знакомые с Пути. Мы обменивались приветствиями. Было немного тоскливо понимать, что мы уже прошли с ними Путь, и ясно осознавалось, что счастье общения с этими людьми было именно там – на Пути, раньше.
Я подошёл к музыканту. Он играл на Магдалине русский мотив и немного картавя рассказал мне, что он русский, но по некоторым причинам уехал из России около десяти лет назад.
Собор вновь привлек мой взгляд, и я уставился на него в попытке запомнить навсегда его черты и торжество этого дня. Вдруг, кто-то обхватил меня сбоку и раздался женский воодушевленный визг. Это была Аня – моя спутница, с которой мы прошагали чуть ли не пол пути рядом. Она крепко обняла меня и поцеловала в щёку. Мы возбуждённо рассказывали друг другу о том, что происходило с нами, пока мы не виделись. Столько раз расставались и встречались, и вот наша встреча увенчалась финалом этого пути. Она и я достигли цели нашего шествия и встретились, как бы уже, другими людьми, но это была она и я - всё те же попутчики так приятно нашедшие друг друга.
Я похвастался новой одеждой, а она принялась делать наши коллективные снимки. Это был один из самых счастливых и ярких моментов в моей жизни.



Я сел в полу пустой комфортабельный автобус и настроился на дорогу до Барселоны. В голове было пусто и меня это не удивляло. Раньше я полагал, что в такие часы одиночества, после только что пройденного пути, я буду поглощён размышлениями о произошедшем и всё такое. Нет, я не думал ни о пройденном пути, ни о возвращении домой. Лишь иногда, замечая по дороге знакомые места, я вспоминал свои переживания, измеряя весь этот путь своими шагами. Вот та гора, где из утреннего тумана проглянули ряды солнечных батарей, когда я вышел из тёмного, просыпающегося леса в компании троих бравых пилигримов. Вот те далекие пиренеи, через которые я шёл тогда-то. Да, наверно это они. Вот та скоростная магистраль, на которую я забрёл после Леона и вот то место забора, через которое я перекидывал рюкзак и перелазил сам, что бы, пройдя километр полем, выйти на нужную дорогу. А вот та высокая гора, подъём в которую был весьма сложным, но не менее живописным…
С наступившей темнотой, знакомые пейзажи перестали быть узнаваемыми и я погрузился в сон.
Автобус остановился у дорожного кафе и водитель – кстати это была симпатичная женщина – предложил всем подкрепиться в течении тридцати минут.
Я встал в очередь к кассе с банкой уже знакомого пива «San Miguel». За время моего путешествия, мне доводилось слушать русскую речь от единиц. И тут внезапно до моих ушей, через гул полудремотной ночной очереди донеслась весьма внятная и весьма четкая русская речь. Это была женщина, лет 37-ми,  со светлими волосами в спортивном дорожном прикиде. Она общалась с подругой по телефону, и, не стеснялась в голос произносить «душевные» обороты русской речи т.к. их всё равно никому не понять. Но я понял.
Дождавшись, когда она окончит свою беседу, я подошел.
- Здравствуйте. Вы из России?
- Да. Здравствуйте, – на неё эта полуночная встреча произвела, видимо шок, как и на меня пятью минутами раньше.
Немного потупив взгляды, мы разговорились. Выяснилось, что зовут её Лариса и что живет в Барселоне, и что в Сантьяго была по каким-то личным вопросам. Мы посмеивались от неожиданной встречи. Но какого было удивление, когда выяснилось, что она ростовчанка и более того – жила 10 лет назад недалеко от моего нынешнего места проживания. В это было сложно поверить, но сомнения развеивались, когда она называла Центральный Рынок с ул. Станиславского, Западный с Коммунистическим, Темерник с дешёвыми шмотками и т.д. Наш смех уже напоминал истерический, так как встреча такого рода подобна нахождению иголки в стоге сена.
Она рассказывала с живым энтузиазмом о своей судьбе. О том, как переехала однажды в Барселону и как спустя пол года говорила по-испански, как её муж сбежал к другой российской женщине. Она рассказывала, что в Испании всё для людей, но по России очень скучает.
- А я вижу, парень покупает пиво один из очереди, думою во, нормальный человек, - вспоминала она очередь в полуночном кафе и мы опять рассмеялись.
Тем временем на переднем кресле, ёрзая лысого пожилого мужчины были мною замечены. Я даже предположил, что эти ёрзанья были несколько утрированы, что бы быть замеченными. Короче гражданин спереди не находил себе покоя в темноте спящего автобуса и причиной тому видимо была Лариса. А Лариса рассказывал в красках, как она давила таксиста, который посмел её нахально обмануть, приняв за туристку. Она очень ярко описывала, как вымещала злость на таксиста и как он, не ожидая такой реакции, был ошарашен. При этом она разбавляла рассказ всякими звуками и нецензурными фразами. В этом она нисколько не ограничивала себя, ибо в автобусе русскоязычных людей боле не предполагалось. Потом она выразила свое некоторое недовольство огромным количеством нетрадиционных связей и эту тему она просто обложила яркими русскими оборотами.
Мужичок спереди всё-таки не выдержал. Собравшись с духом, он повернулся и на ломанном русском вымолвил, что уже ночь, а ему не удается уснуть от наших разговоров.
Мы ещё разговаривали какое-то время и потом отошли ко сну.
Автобус пришёл ранним утром. Лариса рассказала мне, как добраться до аэропорта….


Ожидая самолёт в аэропорте, я устроил себе лежанку у витрины с видом на летающие в ночи самолеты. Всегда хотел спальню с большими витринами.














ИТОГИ:

Лицо, которым ты обладаешь сейчас, вовсе не твоё лицо – оно дано тебе обществом, культурой образованием и родителями. Твоя личность – вовсе не твоя подлинная личность; твоя подлинная личность покрыта многослойной ложью, удобной для общества.
Твоя прежняя личность исчезает. Твое истинное лицо проявляется.
Ошо.


Этот путь очень похож на жизнь. Или даже – это и есть укороченный вариант жизни. Прожив эту маленькую, но насыщенную жизнь со всеми её уроками, я вернулся в свою обычную Ростовскую среду. И теперь я не избегаю всех ошибок, которые могут быть на моем сегодняшнем пути. Я, по-прежнему, совершаю их, но порой удаётся остановиться в безудержном потоке жизни и посмотреть по сторонам, обдумать следующий шаг.
Толик, встреченный мною в Испании, говорил, что путь начинается, когда ты возвращаешься из пути Сантьяго домой. Я согласен с ним. Знания, приобретённые в пути, преобразуют дальнейшую жизнь. Как говорил один из вождей - «Знание – это прошлое, а мудрость это будущее».

Через три дня после возвращения в Ростов я заключил свой пилигримский диплом в рамку и повесил на стену. Это была вторая рамка, которая висела на стене. Первая – это была картинка, нарисованная пастелью с изображёнными забавными пингвинами.
Сам диплом ничего не значит. Со временем я даже забуду, что это такое. Что я извлёк из пройденного пути? О чём этот диплом? – задавался я.
Можно быть подготовленным туристом, можно прикупить самое лучшее туристическое снаряжение, можно подготовиться к погодным условиям с высокой точностью и предусмотреть даже самые мелочные нюансы пути. Но, всё равно, предусмотреть всё невозможно и уж точно невозможно предусмотреть людей, которые тебе встретятся. Самое верное, это быть и оставаться собой на протяжении всего пути. В погоне за пустыми ценностями ты принуждаешь себя к лишним и обременяющим обязанностям. В итоге твои ноги ещё недостаточно крепки, а твоя ноша через чур тяжела и твой путь осложнён. Только понятие самого себя даст правильные советы идущему, облегчит путь и защитит его. Там, где нет кого-либо, кто бы мог принять за тебя решение, кто бы облегчил твой путь – там есть только ты и тебе прежнему предстоит знакомство с тобой реальным.
Я вывел главный урок этого пути – «Будь собой». Как бы ни складывалась ситуация, как бы не менялись условия и люди окружающие тебя на пути – оставайся собой, и твой путь будет нести тебя сам, и ты будешь счастлив.
На рамке диплома я решил жирно надписать это правило, чтобы впредь оно напоминало мне о том уроке, который я вынес для себя из этого путешествия. Что бы каждый раз, поднимаясь с кровати, я видел эту фразу и шёл на встречу к себе. Я приблизился к рамке с маркером. Бросил взгляд на старые обои, - может на обоях написать, их не жалко. Взгляд переместился на рамку с пингвинами, которые сидят дружно на  льдине и смотрят на закат, а один повернулся в сторону смотрящего на картинку. А на льдине была невзрачная надпись – «Будь собой». Она там была с самого начала, и я даже забыл о ней.



По возвращению в Ростов, я планировал, наконец, начать нормальную в моём понимании жизнь. Первым делом было – найти работу. В получении вакантной должности я не сомневался. За плечами был достаточный опыт работы менеджера, командировок, переговоров, документов. В престижной организации несколько ребят, включая меня, прошли большой конкурс и нас взяли на обучение. Но через два дня я прозвонил нашему тренеру по продажам и сообщил, что вынужден отказаться от предложенной должности по личным причинам. Руководство вызвало меня на встречу для разъяснения моего отказа. На встрече я не мог вразумительно обосновать свой отказ и говорил всякую ерунду. Но внутри меня звучал только один ответ – это не мой путь.
Только через несколько месяцев я, возможно, понял, почему так отреагировал. Та фирма ведёт суровую конкурентную борьбу и стимулирует персонал к важности этого процесса и к полной ответственности. Но это не столько пугало меня, сколько полная дневная отчётность за все действия, жёсткий регламент рабочего времени и всего две недели отпуска в году. Кандидатуры не готовые «приступить завтра же к работе» отсеивались в первом тесте собеседования. Разумеется, совсем недавно ощутив свободу, дыша ей целый месяц, как никогда ещё не было со мной, я не мог смириться с таким графиком и образом жизни. Найду что-нибудь более подходящее. Но пока у меня впереди ещё один Путь Сантьяго, на котором мне суждено быть проводником. Мой друг был воодушевлён моим поступком и решил тоже пройти этот Путь. Я же востребован как компания и проводник. Начнётся наш Путь уже в Сен Жан Пье де Пор, и, по моим расчётам, мы успеваем дойти до Финистерры, до «Края мира» за дни, отведённые на поездку. Хотя рассчитывать будущее весьма ненадёжное дело, нежели как оставаться собой по пути в это будущее.