Брежнев и дядя Кузя

         


                Меня и моего товарища командировочные дела привели в город «У» на южном берегу Крыма. Было это толи в «застойные», толи в «застольные» времена, времена благодушия и отсутствия  полусухого закона.
                Троллейбус остановился почти напротив ворот дорожно-эксплуатационного участка и мы, ступив на благодатную землю курорта, оказались перед лицом начальника этого заведения.
                Рост начальника был близок к размеру: метр с кепкой и шестьдесят килограмм с кроватью, но обиженный ростом, он был наделен кипучей энергией и имея нос приличных размеров, носил соответствующую фамилию — Носов.
                Выяснив причину нашего приезда, он позвонил в гостиницу и ошарашил нас следующей тирадой:
- Завтра-послезавтра в Ялту приезжают Брежнев с Никсоном, так что мне будет не до вас и не до ващего задания. Устраивайтесь в гостинице, носы у вас большие и отдыхайте пока они не уедут, - все это вывалив на нас, он потрогал свой нос и захохотал.
                Что нам оставалось: взять свой скромный багаж и шлепать в разгар курортного сезона в «нумера» и за казенный счет бить баклуши и принимать как морские, так и солнечные ванны. Чувства наши смешались в кучу: отдыхать хорошо, но и работа остановилась. Пришлось смериться, и аллея, с обступившими ее вечнозеленой флорой, повела нас в город, а точнее ближе к морю и его пляжам.
                В гостинице у нас отобрали паспорта и заставили кроме платы за места заплатить  какой-то курортный сбор. «Нумеров» нам не досталось, мы оказались на огромной террасе, расположенной на втором этаже. От внешнего мира террасу отделяли не окна, а полотнища светлого брезента, надувавшиеся как паруса на допотопной филюге. Под обиталищем, на другой стороне узенькой улочки, располоржилась танцплощадка с забором из оштукатуренного ракушечника и эстрадой. Своеобразное общежитие было оборудовано только кроватями и тумбочками. Расстановка кроватей была оригинальной:  вдоль стены здания расположились ячейки из трех спальных мест, образующих квадрат с одной открытой стороной. В нашей ячейке одно место было уже занято, но жильца не было. Мы, сдав сумки в камеру хранения, конечно,отправились к морю.
                В те времена вход на пляжи был бесплатным и их заполняли отдыхающие всех комплекций и национальностей, на топчанах и подстилках. Пройти к воде было большой удачей, если ты не наступишь на что-либо или на кого-либо. А тут  еще почему-то в разгар лета вода оказалась плюс 12 градусов, по шкале товарища Цельсия. В силу этой причины все столпились на берегу и некоторые смелые индивидуумы смачивали ступни в прибрежной тине.
                Промучавшись в тесноте, без морских ванн, на солнцепеке, мы с тоской осматривали окружающую нас среду. Вдруг над пляжем протарахтел вертолет, из утробы которого посыпались флажки США и СССР. Какие-то активисты через мегафоны приглашали народ встретить руководителей двух держав.
                Я предложил товарищу пойти на трассу проезда делегаций и полюбоваться правительственными лимузинами ЗИЛ-111 и ЗИЛ-114. Мы быстренько собрались и прибыли к воротам дорожного участка. Не найдя никакой лавочки мы уселись на бордюры на краю проезжей части. За спинами благоухали какие-то кусты, а впереди, за дорогой, зеленели горы. Опять протарахтел вертолет, пролетев параллельно трассе, наверно контролируя проезд делегаций.
                Неожиданно наше благодушное созерцание прервал окрик:
- А Вы, что тут расселись. Встать! Паспорта сюда! Действие конституции приостановлено, - перед нами стоял майор милиции и еще парочка каких-то мужчин.
- Наши паспорта в гостинице, мы в командировке здесь на дорожном участке, у Носова, - заикаясь залепетали мы.
- У Носова, да он сам себя сейчас не узнает. А ну марш во двор участка.
                Нам и еще каким-то рабочим приоткрыли ворота. Когда створки сошлись, их увенчал огромный висячий замок.
                Мы, расстроенные, слонялись по двору, надеясь как-то увидеть кортеж. Я предложил подняться по наружной лестнице на плоскую крышу конторы, но мой товарищ почти серьезно предупредил:
- Не стоит, могут и подстрелить, - на том и порешили, прислонившись к стене конторы.
                Ждать пришлось не долго, кортеж промчался словно за ним гналась свора собак, но из-за зеленых насаждений мы его не увидели, а только услышали. Ворота открыли и мы, обсуждая прошедшие события, направились поужинать. Столовых в летний сезон было достаточно, посему насытившись, мы пошли на наш «парусник» отдыхать от отдыха Растянувшись на кроватях, и наслаждаясь танцевальными ритмами и мелодиями из кинофильма «Крестный отец», мы задумались  как-бы поскорей сделать работу да и домой.
                Как всегда, неожиданно наши мечты прервал голос прибывшего третьего обитателя нашей ячейки.
- Извините, ребята ,  меня за мой вид. Я Кузьма Николаевич. У  меня сегодня день рождения, - пришелец быстро разоблочился и скрылся под одеялом.
                Просто сказать, что сосед был выпивши, будет чудовищно скромно. Он был никакой и прибыл на «автопилоте». Возраст его превышал половину столетия, рост не выше роста начальника дорожного участка Носова.
                Сон пришел после прощального вальса на танцплощадке, а утро не заставило себя долго ждать, летом оно не засиживается за морями.
                Спешить нам было, по-прежнему, некуда и мы углубленно изучали потолок нашего убежища. Но пришел момент, когда сосед спустил ноги с кровати и грустными глазами уставился на нас:
- Доброе утро, - он поскреб пятерней грудь и бросил взгляд на щель между «парусами».
- Доброе утро. С днем рождения, дядя Кузя, - ответил я, смотря в невинно голубые глаза проснувшегося.
- Спасибо. А откуда вы знаете, что у меня день рождения?
- Так вся гостиница об этом говорит, - пошутил мой товарищ, улыбаясь в обе щеки.
- Та, ладно, то я, наверно, вчера выболтал? Как я пришел? Наверно вел себя не очень хорошо?
- Да все путем, сразу спать легли, - успокоил его я.
                После обмена дежурными вопросами: кто откуда, за чем, куда, дядя Кузя окончательно протрезвев и проснувшись, в связи с приездом Брежнева в Крым на встречу с Никсоном, вспомнил эпизод из своей жизни:
                « До войны я хорошо танцевал и пел,  так меня взяли в ансамбль песни и пляски в Сталино. Но танцевал я не долго, началась война и меня призвали в армию, на фронт. Когда положение на фронтах чуть стабилизировалось, меня снова взяли в ансамбль, но это уже был ансамбль Южного фронта. Здесь-то я впервые и увидел Брежнева.
                Как-то   после выступления перед фронтовиками, нас накормили и так хорошо угостили, что все толи заснули, толи отключились. Но отрезветь отоспавшись не удалось. Плясунов и певцов начали трясти и поднимать на ноги, некоторых приводили в чувства нашатырем. Причиной подъема явился приезд командования фронта, которые возжелали тоже посмотреть выступление ансамбля после добротного ужина.
                Ну, я в то время почти не пил, потому оказался чуть-ли не единственно трезвым на ноги. Конечно, пришлось постараться и с плясками, и с песнями.
                Все командиры  сидели отяжелевшими, некоторые откровенно клевали носами. Только один полковник, статный чернобровый красавец, сидел прямо и строго оглядывал всех. Это и был Леня Брежнев — политработник.
                После выступления нам аплодировали, хлопали по плечам, наливали чарки и прочее. Командующий лично потрепал мне чуб, ну, и, конечно, пообещал наградить чем-нибудь.
                А Леонид тут  подсуетился и с одобрения командующего позаимствовал с груди какого-то лейтенантика из охраны значок «Ворошиловский стрелок», прицепил мне на карман гимнастерки. Я было начал возражать, что не тяну на такую точную стрельбу, но мне сунули кружку со спиртом и все стало голубым и зеленым.
                Потом, придя в себя, я хотел вернуть значок его владельцу, но след хозяина давно простыл. И знаете этот значок где-то и сейчас у моего внука в коллекции. Но самое интересное с этим значком произошло вчера, если расскажу, не поверите!
                Я уже Вам говорил, что приехал сюда отдохнуть недельку-другую. Но толи на беду, толи на счастье меня здесь нашли ребята из ансамбля «Новые гитары». Они здесь на гастролях и им надо было подогнать свои кое-какие костюмы. Ведь я теперь шью, уже не до танцев, ну и в ансамблях мои работы известны. Но шью только все современное, классике не обучен. Вот  видите даже себе сшил на старости лет брюки «трузера».
                Так вот эти ребята из ансамбля сняли мне не далеко от автовокзала комнату, где поставили стол и швейную машинку. Чтобы я работал в ней, ну, а спать мне приходится ходить в гостиницу.
                Вчера я закончил работу и руководитель расплатился со мной, ну, и принес магарыч: коньяк-водка, конфеты-яблоки. Пить мне не хотелось, жара да и настроения что-то не было, хотя нужно было отметить как-то и день рождения, про который я вспомнил, когда уже вышел из своей мастерской. Решил пойти к автовокзалу, на трассу и посмотреть на проезд кортежа. Людей вдоль дороги подсобралось прилично, в основном молодежь с флажками. Ну, а я пристроился во втором ряду, возле седоватого мужичка.
                Он глянул на меня и, наверно, решил, что я родственная душа, сказал, что  с Леонидом Ильичом встречался как-то на фронте. Ну, и я, конечно, что тоже встречался с Брежневым. Так Вы знаете: он оказался тем самым лейтенантиком, значок которого я присвоил. Надо же такому быть? Что тут делать? Конечно, я предложил ему пойти в мою мастерскую и обмыть все сразу: и встречу, и значок, и день рождения. Наговорились и напились, как зюзики. Так что братцы и такое бывает, чего и  не ждешь. Все-таки тридцать лет прошло.
                Ну, что пойдемте, хлопцы на воздух — освежим легкие и горло воздухом морским и винцом виноградным».
                Я  подмигнул моему товарищу. Мы наскоро собрались и, посмеиваясь, вместе с дядей Кузей вышли в полное южными ароматами летнее утро.