***

               
                ГЛАВА  21


Москва  оглушила  нас  грохотом  поездов,  визгом  и сигналами    машин,  шумом  и  гулом   постоянно  движущейся  толпы  людей.  Мы  «терялись»  в  огромных  пространствах  площадей  и  улиц,  тихо   ахали  от  обилия  невиданных  продуктов  на  прилавках  магазинов,  восхищённо  задирали  головы,  считая  этажи  величественных  высоток,  отдыхали  на  лавочках  и  кормили  голубей  в  красивых,  ухоженных  парках.  Жили  несколько  дней  у  Фани  Абрамовны – нашей  старой  соседки  по  бараку  на  ул.  Отрадной  в  Киеве.  Она  теперь  жила  в  Москве   в   однокомнатной  квартире,  рядом  с  семьёй  дочки  Оли.   Вечером  мы  ужинали  с  ней  на  маленькой  кухне  ,  обсуждали  прошедший  день  и  намечали  маршрут  на  завтра.  На  шестой   день  мы    собрали    рюкзаки  и  отправились  в  следующий  пункт  нашего  путешествия  -  в  г.Мытищи.  Там  в  45 году  в  местной  милиции   работала    машинисткой  моя  Мама.  Там  же  находился  какой – то  военный  архив  и  я  очень  надеялась  «отыскать  следы»  своего  отца. Я  не  знала  тогда ,  что  мой  отец  тоже  работал  в  милиции,  к  тому  же  начальником  и искала  его  совсем  не  там,  где  следовало . А  может  быть  и  к  лучшему! 
 Мы  вышли  из     электрички   в  Мытищах,   узнали  где  находится  архив  военных  сил  СА  и  быстро  его  отыскали.  Охрана  у  входа  легко  нас  пропустила  и  я,  найдя  нужный  отдел,  быстро  выяснила,  что  «Коптун    Георгий  Николаевич  в  списках  погибших  и  пропавших  без  вести  не  значится».
Дело  было  к  вечеру   и  Михей,  ожидая  меня  в  пустом  холле  заснул  (разница  во  времени   с  Дальним  востоком  почти  9  часов).  Я  написала  на  листке,  что  это  мальчик  Миша,   мы  здесь  проездом,  я    не  хочу  его  будить  и  вернусь  через  полчаса  и  пошла  искать  ночлег.    Я  вернулась  за  ним      как  раз  к  концу  рабочего  дня,  когда  у   охранников  уже   началась  легкая  паника  по  поводу   «подкинутого»    ребёнка. За  это  время  я  договорилась  о  ночёвке   с  бабушкой,  скучающей  на  лавочке возле  дома   на  какой – то   улице.


                ***


 А  утром   мы  поехали  на  поезде  в  Киев  к  тёте  Нине.
Вот  тётя  Нина  и  объяснила  мне,   «шлымазлу»,  что  «влезла»  я  в  поиски  своего  «геройского  папаши»   напрасно,  что   «этот  поддонок  и  ничтожество     бросил   Розанку   в  самый  трудный  период  её  жизни  и  его  действительно  стоило  бы  найти  и…  расстрелять!»
С  тётей  Ниной  ужасно  интересно  разговаривать.  Она  всё  такая  же  большая,  яркая,  красивая   и   смешливая.   Моё  навязчивое  стремление  поменять  квартиру  в  Донецке  на  Подмосковье  « или  куда – нибудь  ещё»   - назвала  « блажью»,   убеждала    «бросить  эти  ветребеньки  (капризы)»,  вернуться  в  Донецк  и  выйти  замуж  за  хорошего  мужика» (как  будто  они  умоляют,  а  я  не  хочу!). Она  кормила  нас  вкусными  обедами,  долго  говорила  со  мной  «обо  всём» ,   немного  поводила  по  Киеву  и  записала  к  гомеопату  по  поводу  Мишиного  ночного  недержания  мочи.  Я  положила    в  конверт  нужную  купюру,  уточнила  адрес  и    через  весь  город  отправилась  с  Мишей    на  приём.  Пересаживаясь  в  очередной  переполненный   троллейбус ,  я  успела  запихнуть  его    в  переднюю  дверцу,  а  сама  как  - то  втиснулась  в  заднюю.   Через  несколько  остановок,  собираясь  выходить,  кричу  Мишке,  что  мы  сейчас  выходим.  Ответа  не  последовало!  Пассажиры   зашумели,    заволновались,  звали  вместе  со  мной  Мишу,  давали  советы  и,  наконец,  остановили  троллейбус  у  постового  милиционера  на  улице  и  пожелав  мне  удачи,  укатили   дальше  по  своим  делам  и  маршрутам.
Я, ещё  не  успев  как  следует  испугаться,  объяснила  милиционеру  ситуацию  и  он  отвёл  меня  в  ближайший  милицейский  участок.    Там  меня  долго  расспрашивали  про  Мишу:  во  что  одет, какого  цвета  глаза,  где  он  потерялся?   Куда –то  звонили,  заполняли  бумаги  и  уже   через  пару  часов,    когда  я  по  настоящему  испугалась  и  холодеющей   рукой  подписывала   какую – то  очередную    бумажку ,  во  двор  въехал  милицейский  ГАЗик  с  открытым  верхом.  На   заднем  сиденье  между  двух    женщин  в  милицейской  форме  сидел  сияющий    Мишка.  В  обеих  руках  он  держал  уже  подтаявшее  мороженное  (одно  для  мамы).  Он  слизывал  сладкие  подтёки  поочерёдно  с  каждого  пакетика  и    был  абсолютно  счастлив :  во – первых,   мама,  как  обещали  милиционеры,  нашлась.   Во  вторых - в   такой  «военной»   машине  не  каждый  день  покатаешься   на    виду  у  всех( будет  о  чём  в  Зее  мальчишкам   рассказать!)  и  в  - третьих -  мороженое  эскимо  мама   тоже  не  каждый  день    покупает!  Женщины – милиционеры  смеясь,   рассказывали  мне,  почему   мы  так  долго  искали  Мишу.  Он   вышел  на  остановку  раньше,  чем  нужно,  и  оказался  как  раз   на  границе  двух  больших  киевских  районов.  Мой  умный  сын  подошёл  к  первому  встречному  милиционеру  (как  я  и  учила!)  и  сказал,  что  у  него  потерялась  мама.  На  вопрос  «Где  ты  живёшь?»,  Мишка  подробно  объяснил,  что  живёт  он  в  г Зее,  на  Дальнем  востоке  в  светлом  посёлке,  в  кв. 42 , на  сопке,  в  тайге,  что   он  уже    перешёл  во  второй  класс,  умеет  играть  в  хоккей,  и  они  с  мамой  недавно  нашли  гриб  как  колесо  у  ГАЗика….
Короче,  мы   в  этот  день   всё  же    успели  к  гомеопату  и  он  нам  выписал  кучу  маленьких  таблеток  в  коробочках .  С  ними  была  такая  путаница  с  очерёдностью   приёма,  что  я  , конечно  же,   быстро  запуталась  , а  Мишин  «анурез»  прошёл  как –то  сам  собой  года  через  два.   

                ***
               
А  в  Донецке  поспели  вишни.  Боча  встречала  нас  на  перроне  и  мы  тут  же  на  вокзальной  площади  купили   у  бабушек  с  вёдрами  ягод      несколько  стаканов  этой  забытой  вкусной   экзотики.  Помыли  всё  под  водой  из  «колонки»  возле  трамвайной  остановки,  высыпали  в  Мишкину  кепку  и  с  большим  удовольствием  съели  всё,  до  последней  ягодки. Во  рту  приятная  оскомина, на  горизонте  знакомые  терриконы,  рядом  взволнованная  Боча.  Хорошо!  А  вот  приближаясь,    ползёт  по  рельсам    дребезжа   и   содрогаясь  всеми  своими  железными  и  деревянными  частями,  родной  красный    донецкий  трамвай.   Мы  подхватываем  свои  многострадальные  рюкзаки ,  падаем  на  деревянные   в  облезлой  краске   скамейки  в  вагоне    и  едем  к  Боче  домой.
Через  несколько    дней  она – таки  уговаривает  меня   отпустить  с  ней  Мишу  в  Крымскую  Ялту .  Боча  тогда  работала  детским  врачом  и  достала  льготную  путёвку  для  матери  и  ребёнка  в  хороший  санаторий.  Я  рассудила,  что   Чёрное   море  лучше,  чем  Азовское  и    обожающая  Мишку  Боча  осуществит  свою   мечту – побудет  10  дней  мамой. 
 Я    собрала   ему  рюкзачок,  дала  немного  денег  и,  не  слушая  уговоры  Бочи  остаться  самой  дома,   отправилась  провожать  их  на  вокзал.  Явились  мы  почему –  то раньше  за  целый  час  до  отправления   поезда.    Боча  сразу    пошла  за  мороженым,  а   я  держа  Мишу  за  руку , выхожу  на  перрон  и  краем  глаза  к  своему  ужасу   вдруг  вижу…  Юру!!! Он  стоял,  прислонившись  к  стене  почти  у  самого  входа    и  читал  газету. Вот  сейчас  с  « высоты  своего  возраста»  я  размышляю -  почему  я  так  сильно  испугалась?!   Наступила  просто  какая то  дикая  паника  до  дрожи  в  коленях,  до  холодного  пота  и  потери  голоса.  Я  дёрнулась  с  Мишкой  назад    и  на  ватных  ногах  опустилась  на  спасительную  скамейку  за    зданием  рядом  с  вокзальной  милицией.  – « Мама,  что  случилась,  почему  ты  такая?» -  спрашивал  перепуганный  Мишка  заглядывая  в  мои  полные  ужаса   глаза.  Я  сидела  «ни  жива  ни  мертва»,  лихорадочно  соображая –   Зачем  он  здесь?  Он  хочет  отобрать  Мишу?   Как  я  буду  с  ним  разговаривать?  Что  же  делать?   Надо  быстрее  ехать  домой!  Где  Боча?» . Но  явилась  с  мороженым  Боча  и  стала  меня  успокаивать  и  уговаривать  отпустить  Мишу  на  15  минут  к  отцу,  что  Юра  не  собирается  забирать  Мишу (откуда  она  знает?) ,  что  раз  уж  так  «случилось»,  пусть  Миша  увидится  с  отцом….
Минут  10  я  приходила  в  себя,  успокаивалась,  «собирала  мысли  до  кучки»,  и  приняла ,  наверное,  правильное  решение:   «Да,  я  боюсь  этого  нового  Юру  с  его  новой  семьёй,  с  новым  сыном  и   семейным  счастьем.   Я  снова  беспомощна  перед  его   напором   и  уверенностью  в  своей  правоте.  Но  он  любит  Мишуню,  он  очень  хочет  его  видеть  и,  конечно,   не  собирается  его  у  меня  красть.  И  Мишка  не  простит  мне потом,  что  я  не  дала  им  увидеться .
 Я  беру  Мишу  за  руки,  ставлю  перед  собой  и ,  глядя  ему  в  глаза,   уже  спокойно  объясняю :  «Мишенька,  там  на  перроне  твой  бывший  папа.  Я  не  знаю  почему  он  здесь,  но  он  очень  хочет  тебя  видеть.   Вы  поговорите  10 – 15 минут,   а  потом  сядете  в  поезд  и   поедите  с  тётей  Лидой  на  море.  – А  ты? -   испуганно  спрашивает  мой  сынок -  А  я  постою  тут,   посмотрю  на  вас  в  это  окошко  и  помашу  вам  рукой.  Иди,  солнышко,  не  бойся! 
И  Мишка,  крепко  держа  Бочу  за  руку,   волнуясь  и  оглядываясь  на  окошко  привокзальной  милиции,  вышел  на  залитый  солнцем  перрон.
Я  стояла  в  углу  у  окна  милицейской  конторы   испуганная,  какая – то  несчастная     и  щуря  близорукие  глаза,  пыталась  получше  рассмотреть    смущённого   Мишу,  говорящего  о  чём - то  с  Юрой,  стоящую  рядом     высокую,  полную  Олю,   и    годовалого  Юриного  сына,  на  руках  у  матери.  Ничего  толком  сквозь  слёзы  так  и  не  рассмотрела  и  поехала  к  Буликам.   По  дороге  успокоилась , «  расставила  всё  по  полочкам»  и  поняла,  что  встреча  была  не  случайна,  конечно  же,  по  договорённости  с  Бочей.  Юра  понимал,  что  добровольно  я  Мишу  ему  не  приведу,  обсудил  всё  с  моей  верной  подругой  и,  «поставив  меня  перед  фактом»,  пообщался  с  сыном.  По  приезде  из  Ялты  я  говорила  с  Бочей   про  эту  «шоковую  терапию».  Она  оправдывалась,    что  ей  было  жалко  Юру,  что  я  ничем  не  рисковала,  и  т. д….Но …. я  бы  так  поступить   не  смогла.!
  Лена  в  это   время    работала   на  море  в  Белосарайке  в  лагере  с  детьми     своего   «дефективного»  интерната,   который   ежегодно  арендовал   там  на  2  летних    месяца   сельскую   школу -  просторную  большую  избу  с  удобствами  во  дворе. . . .  Детей  человек   50  разбили  на   несколько    отрядов.  Сытно   кормят,  развлекают   играми  по  вечерам  и  пасут  целыми  днями  на    местном   безопасном  пляже.
 Я  тут  всех  знаю  ( как – то   целый  год  замещала  учительницу  в   первом  классе)  и     сразу  же  активно    «вливаюсь   в  режим  дня» -  перебираю  в  сыром  подвале  картошку,  меняю  у  мальчишек  в  спальне  бельё, иду  на  кухне  помогать  Неле  .
Назавтра  Лена  берёт  «отгул»  и   мы,  захватив  сладких  местных  яблок  и  кулёк  семечек,   идём  в  дальний  угол  пляжа  подальше  «от  коллектива» ,  чтоб  наконец,   «оттянуться»,   спокойно  позагорать  и  потрепаться. 
Ленка   стройная,  гибкая,  вся  покрыта  ровным  золотистым  загаром,  да  и   я  -  ещё  молодая,  крепенькая ,  «почти  без  лишних  килограммов» .Тут  же  «нарисовался»   приезжий  кавалер  -  «  Девочки,  вы  почему  скучаете? Сегодня  в  местном   клубе  «культурный  вечер».  Приглашаю  на  танцы!» -  игриво  обращается  он  лично  к  лежащей  на  песке  Ленке.  Она  поднимает  кудрявую  голову ,    чуть  спустив  рукой  с  носа   тёмные  очки,  с  интересом   смотрит  на  пришельца   и , смеясь  глазами,  строгим   учительским  голосом    спрашивает    – «А  вы  ,собственно,  кто?  Почему   бродите  без  семьи ,  без  детей  по  пляжам  и  пристаёте  к  одиноким  порядочным  женщинам ? Мы  с  подругой  хотим  знать  с  кем  пойдём  сегодня  на  это  культурно-массовое  мероприятие?»  Мужик  медленно  ищет  правдивый     ответ  на   этот  сложный   вопрос ,  но  не  успевает  блеснуть  остроумием  -  мы    «рассекречены»!    
Игорь  с  разбегу,  осыпая  всех    песком,   плюхается   рядом  с  матерью , тут  же  делает  умоляющую  гримасу  на  конопатой  хитрой  мордене  и  привычно  хнычет  : «Мамулечка,  ну  можно  я  поеду  травить  сети  с  Васьком   на  его  моторке?  Ну,  мамулечка,    можно  я  поеду…».  И  т д.  много  раз.  Тут  же  подбегает   длинноногая,  чёрная  от  загара    тринадцатилетняя  Танька  и  ревниво  канючит :  «Конечно,  мамочка,  Игорю  можно  на  моторке,  а   мне   даже  к  Вальке  в  гости  нельзя!»  С  другой  стороны  переваливаясь   уже  ковыляет   к  нам     Юлька -  Ленкина    ученица  с  олигофренией  ( отставание  в  развитии)  и ,   не  вынимая  палец  изо  рта,    включаясь  в  общий  хор , шепеляво  гундосит :  «Мама ,  дай  Люле  семачки!»  А  тут  и  Русланчик   с  вечно  мокрым  изуродованным  «заячьей  губой»  ртом  подоспел,  за  яблоком  тянется -  знает ему  мама  Ленвасильна  не  откажет……   Короче,   пока  мы  отбивались  от  визжащей,  хныкающей  детворы,    даже  не  заметили , как  быстро,   не  прощаясь ,   куда – то  испарился    наш   потенциальный    кавалер.
Но  скоро  «нарисовался»  новый -  Володя    и  морочил  Лене  голову  потом  ещё  года  два.
 В  начале  августа   приехали    из  Крыма     загорелые  и    отдохнувшие   Миша   с  Бочей.   Привезли  красивые  морские  ракушки  и  рассказы    про  Чёрное    море,  про  красивых  медуз,  про  вкусные  пахучие  чебуреки  и  мороженое,   которым  мама  Лида  баловала    Михея    каждый  день,  про  белый  пароход  и  лодку  с  вёслами,  с  которой   он    «нечаянно  упал,  но  матрос  и  мама  Лида  его  сразу  спасли»  (  Идиотка  я  и  дура  последняя –нельзя  отпускать  ребёнка  так  далеко  от  себя!) .
Потом  мы    встречали   (  по  нашему  плану)  вернувшуюся  из  Ленинграда  Ларису . Сразу   всей  компанией   с  детьми   поехали  на  Белосарайку  знакомить  её  с   Азовским   морем.   Спали  на  полу  на  матрасах    в  старой  пустой  хате  у  Нелли -  поварихи  в  школе.   Она  кормила  нас  обедами,  а  мы  за  это  выпив  утром  чайку  с  булкой,  работали  до  обеда  у  неё  на  огороде -  поливали,  окучивали  и  собирали  помидоры.
В  этом  вымирающем  рыбацком  посёлке    всё  население   жило  в  основном  доходами  с  огородов,  которые  никогда   никто  не  мерил  и  не  покупал.  В  70 – ые  годы  ещё  не  знали  такое  слово   «бизнес» .  Каждый   трудился  и  выживал,  как  умел . Просто  желающий  заработать   на  продаже  овощей,    отгораживал   камешками  и  палочками    кусок    «ничейного»   грязного   пляжа,  привозил  машину  навоза  с  близлежащей  фермы  ,  сажал  какую – нибудь  овощь,  регулярно  её  поливал,  пропалывал,  боролся  с  жучками   и  всё  жаркое   лето    не  разгибая  спины,  зарабатывал  себе  «на  хлеб» ,  на  машину,  на  свадьбу,  на   постройку  дома…
 Наша  Неля   была  «в  разводе»,  содержала  парализованную  маму ,   растила   сама  двоих  детей  и  достраивала  новую  хату.   Она  по  современным  понятиям  была  ещё  и  новатор - рационализатор  в  своём  частном  малом   бизнесе.  Все  собранные     помидоры  мылись  в  корыте  под  краном  во  дворе  и  засыпались  в  приспособленную  специально  для  этого  стиральную  машинку «Ока».  Машинка  включалась,  помидоры  густой  красной  пахучей  массой  выливались  в  промытые  трёхлитровые  банки ,  тут  же  густо  солились , закупоривались  и  ставились  рядами  в  прохладный  погреб  за  хатой.  Всю  зиму  и  весну  Неля  недорого  продавала  свой   «фирменный»  томатный   морс   местной  школе   и  жителям  окрестных  посёлков. 
 Женщина  она  была  лёгкого  нрава,  весёлая,  не  жадная.   Мы    быстро  подружились,  с  энтузиазмом  помогали  ей  до  обеда    справиться  с  «производством»,  хорошо  загорели,  наелись  тугих,  спелых,   вкусно  пахнущих  помидоров,    накупались  в  тёплом,  мелком  Азове  и  приезжали  к  ней  потом  в  течении    нескольких  лет  в  августе  на  недельку,   просто  отдохнуть.
Как  я  и  ожидала ,  Лена  с  Ларисой   сразу  же  подружились.  Боча  почему – то в  нашей  компании  не  появлялась,    жалуясь  на  занятость  в  работе  и  усталость.


                ***

На  Маминой  могилке  все  заросло  крепкими  ростками  сирени,  а  тополь  у  изголовья  Алика  сильно  вырос  и  стал  прогибать  его  оградку.  Мы  с  Витей  в  полном  молчании  всё  почистили,  покрасили  и,  уже  когда  ехали     с  кладбища  домой,  он,  наконец,  заговорил :  «  Ну  что,  Светка,  возвращаться  думаешь?  Мишка  большой  уж.  Хватит дурить!»  Все  мои  горячие  оправдания  и  рассказы  о   зейской  природе  и  её   замечательных  людях  мой  дядька  выслушал  молча,   разглядывая  меня  с  сожалением,  а  потом   вздохнул  и  как – то  безнадёжно  сказал – «Дурёха!»   Больше  мы  с  ним  на  эту   тему  не  говорили.  Мы  вообще  почти  никогда  с  ним  ни  о  чём    серьёзно  не  говорили  -  у  нас  обоюдно  не  было  такого  желания.  Он  человек  был  не  злой,  не  жадный,  но  очень  закрытый,  замкнутый  и  меня ,  я   думаю,   просто  жалел,  в  память  о  Маме.      Я  называла  его  Витя  на  «ты»   и ,  хотя    с  детства  немного  побаивалась,  но  любила,  конечно,  очень  уважала  и  гордилась,  что  он  мой  родной  дядя. 
  Ночевала   я  эти  дни      у  него  и  тёти  Энны.  Женя  с  Ниной  и  Сашей  жили  отдельно  и  мы  с  Михеем    пару  раз  были  у  них  в  гостях  в  чистенькой,  уютной  квартирке  в  центре    города. Подросший  Саша  улыбался  мне  навстречу,   чмокал  в  щёку  и  шёл  в  свою  комнату .  Ниночка  кормила  вкусным  обедом  и  уговаривала   скорей  возвращаться  домой.  Я   целыми  днями  пропадала  у  Лены,  ходила  в  гости  к  подружкам  и  знакомым,  к   тёте  Любе,  к  Жуковым,  к  тёте  Миле  Заславской,  развлекая  их  рассказами  о  том  «как  мы  живём  на  Дальнем  востоке»   и  по маленьку   собиралась  домой,  в  Зею.      


                ГЛАВА  22
флешка

«Светлый»   наш  утопает  в  жёлтой  и  оранжевой  листве  берёз  и  клёнов ,  пахнет  грибами  и  прелыми  листьями.  Весь  посёлок  в  воскресенье  бродит  по  ближним  сопкам  -  собирает  лесную  ягоду - бруснику,  голубику,  лимонник  и   грибы.   На   всех   балконах  висят   гирлянды  закутанных  в  марлю (от  мошек)  грибов.  Там   же  у   всех  стоят  глиняные  коричневые  «макитры» (бочонок  из  глины ),    купленные  в  единственном  хозяйственном   магазине  в  старой   Зее.  Мы  тоже  купили   маленький  на  10 литров,  высыпали  туда    хрупкие   «опята»  и  рыжие  «лисички»,   залили  укропным  рассолом,  положили  сверху  «гнёт»  (камень)  и  стали  ждать   первых  морозов.  Но  что - то  не  так,  наверное,   сделали  -     грибочки  наши  быстро  покрылись   плесенью  и  мы  их  отдали  собакам. 
Бруснику  здесь  собирают  широкими  лопаточками  с  железными  зубцами  на  конце  типа  вилки.  Мужчины  собираются  по  нескольку  человек  и  идут  «шишковать»  в  тайгу -  сбивают  тяжёлой  кувалдой  с  высоких  кедров    шишки,  полные  вкусных  орешков.   В  магазинах  появился  свежий  медвежий  жир,  картофель,  привозная  капуста  и  огурцы.
Пришла  Ларискина  бабушка,   поглядеть   «как  внучки  с  чужими  людями  живут?».  Зашла  тихо,  как  мышка,  не  снимая  тёмного  платочка  с  головы,  посидела  у  девчонок  в  комнате, поругала  за  что – то  «мокрощёлку»  Алёнку,  заглянула  на  кухню,  чаю  с  принесённым  ею  же   вареньем  и  пирогами  попила,  за  мальчишками  понаблюдала.  Интересно  было  смотреть,  как  она  слушала  свой  голос  на  магнитофоне.   Удивлённо  округлив  глаза,  и  прикрыв  натруженной  ладошкой  сухенький  рот,  спрашивала  у  Лариски :  «Это  чё  за  чудо  такое,  внуча?  Это  я,  штоль,  говорю?»  и  смеялась  со  всеми,  не  отрывая  руку  ото  рта.  То  что  в  квартире  появился  ещё  один  «малец»,  осуждала,  но  Лариска  на  неё  «шикала»  и  переводила  разговор  на  другие  темы.   

                ***               
               
Второклашки  мои  все  загорелые  и  посвежевшие.  Девочки  в  белых  фартучках  и  бантах  в  волосах,  мальчики  в  новых  голубых  рубашках  и  тёмно -  синих  костюмах (новая  школьная  форма  для  мальчиков),  с  новенькими   портфелями  и  мечтами   сидят  передо  мной  все  родные  и  славные.  Мы  пишем  классное  сочинение  « Интересный  случай  летом».   На  доске  записан  план  и  трудные  слова. Я  хожу  по  классу  и  всем  немного  помогаю.  Братья  Купцовы    с  одинаковыми   круглыми  лысыми  головешками , пошморгивая  курносыми  носами,   выводят  в  тетрадях  число.  Стараются !    Интересно,  на   сколько  минут      хватит   их  старания?  У  Сашеньки  Синельниковой  (  Мишкиной  «симпатии») пшеничного  цвета  косички  уложены  «корзиночкой»  на  макушке,  а  сбоку  синий  бант  под  цвет  глаз. От  неё  уже  сейчас  глаз  трудно  отвести,  а  что  в  старших  классах  будет ?!
Наташа   Жукова  смотрит   на  меня   задумчиво,   кончик   волос   на  пальчик  накручивает   -  о  чём  думает?  Она  умница,  застенчивая  спокойная   девочка  из  дружной  семьи  местных  интеллигентов .  С  ней  вообще   никогда    никаких  проблем.
Димка  Малётин  за   последней  партой   расположился   с  комфортом -  на  парте  надкусанное  яблоко,  под  партой  мяч.  А  списывать  у  соседа   ему  не  нужно  -  он  и  сам  парень  «с  головой». Ему  свобода  дороже  всего. Дал  «честное  октябрятское  слово»  не  отвлекаться  на  уроке.  Пришлось  разрешить  «до  первого  замечания». Геночка  и  Таня    меняются  ручками  и  сейчас  поссорятся. Несу  свою    учительскую  ручку.  Серёжа    руку  тянет – не  знает,  как  начать -  подхожу,  помогаю  -  начинать   ведь   всегда  трудно! Наташка  Арбузова  -  староста  класса,   боевая,  активная,  её  даже  мальчишки  бояться.  Губы  кусает,  в  тетрадь   соседа  Сашки  Абрамова  сердито  заглядывает.  Иду  к  ней  «  спасать»  сочинение. Они  ведь  маленькие  ещё  -  8  лет    всего. 
Вот  в  третьем   классе      мои  дети  будут  писать  вполне  сносно ,  а  некоторые  очень  неплохо .  Я  даже    училкам  в  школе  и   дома  девчонкам    их  сочинения  иногда    читала,  радовалась  и  гордилась,  что  умеют  писать  не  по  шаблону,  интересно,    искренне,  фантазируют  смешно. Я  им  за  сочинения    никогда  никому  «2»  не  ставила (как  Семён  Михайлович).  Ну  не  умеют  «братовья»  (Колька  и  Витёк   Купцовы)  излагать  свои  мысли  на  письме! Они  -  то  и  устно  не  всегда  понятно  изъясняются.  Ну  не  дано!  Зато  у  Витька  по  математике  всегда  «честная  тройка».  А  Колька - вратарь  знаменитый  во  всех  вторых  классах.   А  зачем  футболисту  математика?


                ***


В  народном  театре  нас  уже    ждёт  не  дождётся     режиссёр  наш  Сергей  Михайлович.  В  ноябре  премьера!   Э.   Радзинский .  « Беседы  с  Сократом».     Бегу  вечером  на  репетицию    мерить    древнегреческую  тогу  и  сандалии  с  высокой  шнуровкой .  Мишка  умирая  от  зависти,  умоляет   взять  с  собой,  но  С. М.  не  позволяет .  У  нас  ТЕАТР  и   всё  на  полном  серьёзе!
У  меня  в  этой  пьесе  появился  «текст» -  я  кричала  со  всеми:  «Смерть  Сократу!»,  выходила  на  сцену ( с « хором»)  три  раза  в длинном  чёрном  хитоне  с  красной  подкладкой,  накладывала  настоящий  грим  на  лицо  … .  Но  самое  страшное   было  то,  что   я  выходила  на  сцену   без  очков ( какие  могли   быть  у  древних   греков   очки! ) ,  и  держа  в  одной  руке  зажжённый  факел,  а  другой  рукой  поддерживая  длинный  хитон,   поднималась  по  красной  лестнице  под  траурную  оглушающую  музыку. 
У  меня  начался  насморк  и   огромным  усилием  воли    я  одновременно    решала   сразу  несколько  задач -  без  очков  я  должна  уверенно  и  желательно  грациозно   подняться  и  стать  на  своё  место  на  лестнице.  При  этом ни  в  коем  случае  нельзя  было  чихнуть ( греки  наверняка    не  чихали  на  сцене) , нужно  было  умудриться    не   споткнуться  о  длинный  подол   хитона,   не  уронить  тяжёлый  горящий   факел  и   ( упаси  Бог!)    не    спалить  театр. 
 На  последнем  прогоне  С .М.  наконец  догадался  поставить  меня    на  нижнюю  безопасную   ступеньку  красной  лестницы,    ещё  раз  всё  отрепетировал  и  назначил  точную   дату  премьеры в  ноябре.
 На  премьере  вышел  небольшой  конфуз.    Сначала   всё  шло  «как по  маслу»:   
Сократ (Сергей  Михайлович)  стоял  на  холме.  Он  был  полон  жалости  и  сочувствия  к  осудившим  его.   Ум  и  мудрость  нимбом  сияли  над  его  плешивой   головой,  а  глаза  с  сожалением   оглядывали  эту   тёмную  людскую    толпу,  которая  так  и  не  поняла,  кого  она  осудила  на  смерть.  Пауза  сильно  затягивалась.  Сократ  уже  давно  должен  был  что – то  мудрое  изречь,  но …  крепко   задумался.  Зал   терпеливо   притих,  почтительно  покашливая   в  напряжённой  тишине. Сократ  молчал.   Толпа  напряжённо  загомонила. «Хористы»,  Анит  и  тюремщики   на  сцене    испуганно  переглядывались,  начиная  понимать – Сократ  забыл  слова!
 Пауза,   неловкая  и  тяжёлая,  как  кирпич,   повисла  над  сценой.    Нимб  у  Сократа   померк,  в  глазах  мелькнул  ужас  и,  схватившись  за  свою  многодумную  голову,   он  молча  повалился  на  холм.  И  тогда  одна  из  «хористок» ( Тоня - малярша)  отчаянно  крикнула  в  звенящей  от  напряжения  тишине: «  Смерть  Сократу!»  И  толпа  на  сцене    радостно  закричала – « Смерть  Сократу!»   Облегчённо  вздохнул  зал,   и   в  знак  солидарности  с  решением  толпы  захлопал  в  ладоши. Сократ  вздрогнул,  окинул  всех  взглядом  возвращающегося  к  жизни  человека  и,  наконец,   изрёк: «Ну  что,  нетерпеливые  сограждане,    мне  пора ,  чтобы  умереть,  а  вам,  чтобы  жить!» Конец  сцены.
         
 
                ***

После  маленького   банкета  в  местном  кафе  с  врагами  и  учениками  Сократа,  все  разъезжаются  по  домам  довольные – премьера   прошла  с  успехом (несмотря  на  неожиданную   10 - минутную  паузу).
В п. Светлом  рядом  с  гастрономом  открылся  новый  универмаг  «Радуга» – двухэтажный   кубик  из  стекла  и  бетона. Мы  с    Валюхой  и  Лариской  побежали  на  открытие  и  принесли    «в  клюве»   домой     новую  скатёрку,  подушку  для  Витальки  и  коврик  для  ванны.
На  полу  в  нашей  комнате  лежал  Михей  и  расстелив  перед  собой  карту  СССР  внимательно  её  изучал.  Мы  с  ним  уже  четвёртый  раз  расстилали  её,  отыскивая  на  ней  города,  из  которых  приходили  к  нам  «алименты»    от  Юры   в  размере  11 рублей  50  коп.  На   этот  раз  подключились  Валюха,  Лариска  и  даже  Алёнка,   но    мы  так  и  не  нашли  какой – то  забытый  богом  посёлок  под  Новороссийском,  где  Юра   руководил  хором  в    сельском   клубе. Обида    после  его  прошлогоднего  хвастливого  письма  с  приглашением  походить  по  горам  «объединённой   семьёй» ,  потихоньку  затихла  и  всё  чаще  появлялось  недоумение  от  его  странных  хаотичных  перемещений  по  стране  с  грудным  ребёнком,   без  денег,  без   квартиры,   со  случайными  заработками,  без  будущего….      Но   мне  его  осуждать  нельзя -  сама  ведь   понеслась    в  неведомую  даль.  И  хотя  мотивы  и  условия  жизни  у  меня   другие,  но…  всё  же!


                ***

На  7  ноября  выпадает  целых  3  дня  выходных .  Ура!!!  Чистюля  Лариска  затеяла  генеральную  уборку,  поломав  наши  с  Валькой  мечты   с  утра  до  вечера   поваляться  с  книгой  на  диване  и  смотреть  концерты  по  телевизору. Я  драила  печку,  стены  и  шкафчик  на  кухне,  Валюха  убирала  нашу  комнату,  Алёнка  наводила  блеск  на  «вверенном  ей  участке»  в  ванной,  Лариска    вычистила  туалет  и  прихожую  и  затеяла  пирог  с  рыбой.  Мальчишки ,  сложив  свои  игрушки, с  радостными  криками  отправились  на  всеобщее  народное  мероприятие  -  заливать   водой   футбольное  поле  перед  школой.
Группа  пап – добровольцев   включают   воду,  направляют   чёрные  резиновые  шланги   в  нужном  направлении,  дают   ценные  указания.   Мальчишки  крутятся    возле  отцов, ровняют   деревянными  лопатами  подмерзающую  ледяную  кашицу,  выравнивают  края    катка, отгоняют  собак,   оттягивают  шланги  с  готового  участка.   
Искрится  на  солнце  снег,  звенит  посёлок  от  детских  радостных  криков,  лают,  возбуждаясь  от  людского   ажиотажа  собаки,  кто – то  включает транзистор -   радиоприёмник «Спидолу»,  и  над   Светлым    гремят  праздничные    парадные   марши  с  «Красной  площади»  в  Москве.  А  у  нас    никаких  парадов  и  демонстраций!  Хорошо!  До  вечера  весь  народ  «и  стар  и  млад»  будет  аккуратно  обходить  подмерзающее  поле  и  за  ночь  оно  схватиться  крепким  льдом.
 На  обед  является  Жуковский .  С  порога    он   довольно  потирает   замёрзшие  руки,  шумно  втягивает  носом  ароматы  из  кухни  и   торжественно,    как  на  собрании  объявляет:  «   Дорогие   товарищи!  Разрешите  от  имени  нашей  коммунистической   партии  и   правительства,  от     меня  и  лично   от  Леонида  Ильича  Брежнева  поздравить  всех  вас    с  Красным  днём  календаря   и  пожелать  б-а-а-альшого  счастья  в  личной  жизни!    Гонцу  с  хорошей   вестью   полагается  обед.  И  я  её  принёс -      -  бригада    бетонщиков  Ларисы  Филипповой  снова  получает  вымпел  в  этом  квартале.  Ура!  Товарищи!»   Всё  хохочут,  кричат  «Ура!»  и  начинается  «переполох   в  курятнике»  -  женщины  бегают  из  комнаты  в  кухню  и  обратно -  накрывается    в  большой  (нашей)  комнате  праздничный  стол,  крошатся  салаты  из  соленьев,  варится  картошка,  чистится  селёдка,  достаётся  из  духовки  пирог  с  вареньем,  заваривается  клюквенный  морс…. Мальчишки  виснут  у  Серёжи   на  руках  по  обе  стороны  и  тут  же  в  прихожей  все     с  визгом  валятся  на  пол. Серёжа  отбивается,   беспомощно  машет  руками  и  длинными  ногами   и  вопит:  «Женщины!  Не  дайте  пропасть  работнику  культурного  фронта!  Не  оставьте  комсомольцев  сиротами!  Уберите  от  меня  этих   молодых  «короедов»!  Спасите!»
У  Артёмовой    появился  кавалер  Николай.  Небольшого  росточка,  средних  лет  мужичок. Вдовец.  Сам  из    работяг,  и  не  пьёт  почти.  Валюху  очень  уважает -  Ты,  Валентина,  зря  не  сказала,  что  у  девчат  (у  нас )  хфортка  на  кухне  заклинивает – я  б  гвоздочков  прихватил».   И  в   следующий  приход  Коля  форточку  нам   починил. К  Витальке  очень  привязался,  в  Валиной  комнате  в  общаге  всё  обустроил,  вечерами  встречал  её  после  занятий  в  вечерней  школе. Но…  что – то  у  них  не  сложилось.   Слишком  прост  для  Валюхи  оказался.   

                ***


  А  зима    уже  набирала   силу .  По  утрам  -  25* , все  надели  унты,   валенки   и  полушубки,   насолили  в  бочках   капусту  и  грибы  и  я  отправила  тёте  Нине  в  посылке    небольшую  оленью  шкуру. ( по  её  просьбе)
Из  письма  тёте  Нине:
«  ….советую  Вам  этого  зверя  почаще  проветривать,  иначе  его  съест     моль.  (  она , подлюка ,   таки  сделала  это  через  пару  лет).У  нас  уже  всё  покрыто  снегом  и  утром  в  класс  дети  приходят   румяные  и  возбуждённые. Особенно  те,  кто  на  краю  посёлка  живут – пока  до  школы  доберутся  с  4 - 5 горок  скатятся.
Мы  готовим  с  ними  к  Новому  году  «Сказку  о  царе  Горохе».  А    наш  народный  театр  прогремел  на  всю  Зею  новой  постановкой  «Беседы  с  Сократом».  Я  там  на  сцене  стояла   в  хитоне  с  горящим  факелом  в  руке  и  кричала  с  «народом»  -  «Смерть  Сократу!» .  Это , тётя   Ниночка, «не  хухры – мухры»!  это   надо  было  видеть!  Вот  весной    режиссер  обещал  нас  на  гастроли  в  Благовещенск   свозить . Зная  мои  «актёрские  способности»,  вы  можете  и  не  поверить,  поэтому  прилагаю  фотографии. 
Михей    закончил  первую  четверть  всего  с  одной  «4»  по  физкультуре,  (  остальные  все  «5»!).  А  в  муз.школе   едва   переполз  во  второй  класс.  Хотя  учителя  нахваливают    его   хороший  слух ,  но    ругают  за  лень.  Он  всё  вспоминает,  как    он  катался   по  Киеву  в   милицейской  машине  и  какого  крошечного     пупсика   везёт     лошадка   у  вас  на  полочке.  В  нашей  «коммуне 42»   тоже  перемены – Валя  с  Виталькой  переезжают  в  начале  декабря  в    старую  Зею  -  им  дали  тёплую   светлую   комнату  в  общежитии.  Ура! Она  окончательно  разочаровалась  в  журналистике  и  работает  сейчас  в  вечерней  школе.
  С  Ларисой  и  Алёнкой  живём  дружно  и  никогда  не  ссоримся  - нет  причины…»   

                ***


Сижу  я  как – то  после  уроков  в  своём  классе,  тетради  проверяю.  Резко  открывается  дверь,  появляется  румяная  от  возбуждения  Алёнка  и   прямо  с  порога  радостно  объявляет :  «Света,  наша  Лариска  едет  на  Кубу!  Её  одну  от  нашей  ГЭС  выбрали  делегаткой  на  всемирный  фестиваль  молодёжи  и  студентов!»
-  Вот  это  новость!  Время  тогда  в  стране  под  названием   СССР  было  сложное,  путанное.  И  дружить  с  капиталистическими  странами  как – будто   уже  начинали,  но  за  границу  простых  граждан   дальше  Болгарии  не  выпускали.  А  уж  Куба – мятежный  остров  между  двух  Америк -  как  другая  планета – незнакомая  и  загадочная!
Уже  и  по  центральному    телевидению  объявляли  о    скором  открытии  фестиваля  и  в  Светлом    все  уже  знают.   Лорка  каждый  вечер   (если  не  работает)  уходит  на  собеседования  и  собрания.  Приходит      удивлённая  и   рассказывает:  «Меня  готовят,  как  разведчика  в  тыл  врага :  что  я  должна  сделать,  если  ко   мне  на  улице  в  Гаване  подойдёт  кубинец,  что  я  думаю  о  международной  обстановке  в  СССР,  кто  был  дед  с  бабкой,  за  что  сидит  отец, как  фамилия  министра  ин. дел  на  Кубе,  в  каком  году  был  21  съезд  компартии ,  когда  я  думаю  стать  её  членом  и  за  что  я  люблю  свою  подругу….Надавали  кучу  брошюр  и  журналов  -  буду  готовиться  -  через  неделю  итоговое  собеседование  у  Шохина.» 
Наша  «коммуна – 42»  горячо  участвует  в  подготовке  предстоящего  события –      примеряется  гардероб, даются  советы,  где  прятать  деньги  в  дороге,  обсуждаются  сувениры,  покупается  хороший  фотоаппарат….
Но  вот  наша  знаменитая  подружка,  наконец,   улетает  в  Москву (там  у  них  сборы  перед   отплытием ) и  все  20  дней  её  отсутствия  наша  осиротевшая  «коммуна – 42»  и   весь  п.  Светлый  вечерами  не  отходит  от  телевизора.  Вот  на  экране   наш  советский   многоэтажный  теплоход  плывёт,  разрезая  волны  Тихого  океана,   вот  уже  видны  пальмы  и  дома  на  берегу,  вот  вся  Гавана  встречает  русских  гостей.  Пестрит  в  глазах  от  ярких  одежд,  улыбок  на  смуглых  лицах,  от  иллюминации,    цветов  и  транспарантов.  Качают  огромными  листьями  высокие  пальмы,  плещутся  в  океане  у  берега  смуглые  полуголые  люди,  играют  на  жёлтом  песке  в  мяч  и,  не  переставая  улыбаться,   все  танцуют  и  поют     на  улицах,  в  кафе,  дома  и  на  стадионах  -  «Рашин», « Мир»,  «дружба»! -  вот  это  страна,  строящая  коммунизм,  наши  далёкие  братья  и   друзья,  вот  это  жизнь!  Каждый  вечер  мы  не  теряем  надежду  увидеть  на  экране  нашу  Лариску,  вглядываясь  в  радостные  лица  кубинцев  ( интересно,  как  у  них  не  устают  лица  от  постоянных  улыбок?) и  гостей.  Все  знакомые  в  школе  и  на  улице  у  нас  спрашивают  - «Ну,  как  там  ваша  Филиппова?»  И  мы  гордо  отвечаем – «Всё  в  порядке!  Скоро  будет  дома». 
И  вот  повешены  на  окна  чистые  шторы,  старательно  вымыт  Мишкой  пол  на  лестничной  площадке,  докипает  на  печке  борщ,    в  печке  томится  испечённый  Алёнкой  «фирменный»  пирог  с  вареньем -  а  на  пороге  стоит  в  шикарном  сомбреро,   покрытая  иноземным  загаром    наша  Лариска. 
 Коля  Резников  тоже  в  сомбреро  на  голове  заносит  в  дом  сумку  в  пёстрых  наклейках  и  начинаются  «Ахи – охи»,  объятия  и  поцелуи.  А  уж  вечером  набегает  куча  друзей,  ребята  из  бригады,  соседи   и  знакомые  и  начинается  раздача  сувениров  и  интервью.  Кстати,    предвидя   это,   Лариса  привезла  полную  сумку  мелких  сувениров  и  несколько  экзотических  сомбреро.  На  вещи  для  себя  у  неё  поэтому  просто  не   хватило  денег. Впечатлений  от  этого  сказочного  путешествия  хватило  Ларисе , наверное , на  всю  оставшуюся  жизнь,  а  нам  -  её  близким  соседям   в  течении  всего  года  много  интересных  воспоминаний  перепало. 
Помню,  её  сильно  потрясло  то,  что   когда  советская  делегация  плыла  по   океану   на  теплоходе  на  фестиваль,  были  чётко  поделены  права   и  условия  между  самими  делегатами.   В  тесных  нижних   каютах  -  лучшие   рабочие  знаменитых  на  весь  свет  заводов  и  строек,  электрики, бригадиры,  строители ,   механизаторы,  доярки,  станочники,   шахтёры, сталевары.  Этажом  повыше -  артисты,  певцы,   танцоры,  операторы  и  корреспонденты.   А  уж  совсем  наверху,  где – то  там  в  шикарных  аппaртаментах  с  мягкими  коврами,    ваннами  с  джакузи  ехали  «сопровождающие  товарищи» -  никакого  отношения  к  «трудовым  будням  и  подвигам  советской  молодёжи»  не  имеющие. Лариса  сперва  даже  не  поняла,  кто  они  такие  и  почему    так  комфортно  устроены.   « Товарищи»  сидели  за  отдельными  столами  в  ресторане,  поочерёдно  читали  всем    вечерами  лекции  о  международном  положении,  следили  чтобы  никто  не  собирался   компаниями  в  каютах.  В  Гаване  они  поделили  всех   русских  делегатов  на  группы   и  следовали  за  ними  по  пятам,  объясняя  кому  куда  идти,   что  говорить  и  что  делать. А   многие  из   их  компании   не  делали  даже  этого  -  просто  исчезали  из  поля  зрения  и  занимались  своими  делами  -  ходили  в  дорогие  рестораны  и  бары,  магазины,  загорали  на  пляжах,  носились  на  красивых  катерах  по  побережью 
  Обратно  в  Москву  летели  разными   рейсами.
В  Гаване  водили  их  группу  в  школу,  в  музей  революции,  на  стадионы,  на  концертные  площадки  и  повсюду   улыбки,  песни,  солнце,  море,  пальмы….   Была  восхищена  Лариса  кубинской  экзотикой  и  доброжелательными,      улыбчивыми  кубинцами,  но  так  и  осталось  загадкой -  все  от  мала  до  велика  смеются,  поют  и  танцуют  24  часа  в  сутки  -  а  когда  же  они  работают,  спят,  когда  решают  свои  проблемы?  Может быть,  их  нет  на  экзотическом  острове,  строящим  социализм?

                ***

Весна  объявилась  неожиданно.  Славка  Тюпа  опоздал  на  урок  и  стоял  на  пороге  класса,   сняв  шапку  с  поникшей   в   раскаянье   головушки .  Валенки  были  абсолютно  мокрые. – «Ты  где  лужу  нашёл? – озвучила  я  общее  недоумение.   Славка  поднял  на  меня  синие  в  тёмных  ресницах  глаза  и  радостно  сообщил : «Так  возле  гаражей   уже  ручей   побежал!»
И   когда  все  высыпали  на  большой  переменке  во  двор,  с  удивлением  убедились – сосульки  «заплакали», снег  стал  рыхлый,  воробьи  на  солнышке  расчирикались,   и  проталины  между  берёзами   резко   пахнут  сырой  землёй.  Весна  пришла!
А   на  каникулах  в  начале  апреля,  когда сопки  за  посёлком   облила  сиреневая  пена  цветущего   багульника  и  стала  подсыхать  земля,    поехал  наш  народный  театр  на  гастроли  в  Благовещенск.


                ***

По  городу  были  расклеены  настоящие  афиши  с  фотографией  Сергея  Михайловича  в хитоне   и  с  чашей  яда  в  руках.    В  фойе   театра  выстраивалась  очередь  за  билетами,  и  все  3  спектакля  зал  был  полон. 
Мы    «терялись»  на  огромной  сцене  с  настоящим  тяжёлым  бархатным  занавесом.  Он   плавно  и  торжественно   двигался  с  помощью  рубильника  на  стене,  а   не  как  в  нашем  зейском  театре  путался  и  застревал  в  ответственный  момент,  когда  Саша – осветитель  пытался  его  закрыть.  Нам    помогала  одеться  и  наложить  грим  театральная  гримёрша,  а   зритель  был   внимателен  и  благодарен.
Больше  всего  запомнился  театральный  туалет  на  втором  этаже (для  персонала).  В  длинной  совершенно  пустой  комнате  на  возвышении  из   четырёх  ступенек  стоял …. трон.  Весь  в  уже  потёртой    золотистой  парче,  с  изображением  короны   на  подлокотниках  и  спинке  и  с  унитазом  вместо  сиденья . Сверху  с  бачка  свисала  цепь  с  велосипедным  клаксоном  на  конце.  Наверно,  это  уникальное  сооружение  в  какой – то  степени  утешало  самолюбие  артистов,   обречённых   всегда    изображать   народ   (как  я, например ), или  именно  там  как – то    особенно   хорошо  репетировались  монологи  королей  и  разных   руководителей.
После  первого  спектакля  была  конференция,   где  мы   отвечали  на  вопросы  благодарных  зрителей, и  полные  впечатлений ,  вернулись  в  родную  Зею.  Короче,  «вкусила  я   актёрской  славы  чуть».         

                ***

В  июне  мы  с  Мишуней  работаем  в  п-лагере  в   тайге  на  Ангарке.  На  этот  раз  я  отвоевала  себе  отряд  октябрят,  среди которых  было    пять    «родных»  второклашек  из  моего  2 – «Д»  ,  была  хорошая  вожатая  и  смена  пролетела  как-то  быстро,  без  происшествий..  Снова  голодная  мошка  по  вечерам,  походы  в  столовую  на  горе,   матчи  и  соревнования  на  футбольном  поле ,  купание  в  жаркой  деревянной    бане  с  шайками  и  вениками,   заросли  малины  за  хоздвором,  игры  и  мои  сказки  перед  сном…Уложив  часов  в  11  своих  «Чебурашек»,  я  падала  на  кровать  и   несколько  минут  обдумывала  своё  предстоящее  путешествие  на  Байкал.
В  начале  июля  я  оставила  Михея  ещё  на  смену  в  лагере  с  хорошей  вожатой,  собрала  дома  рюкзак,  взяла  билет  на  самолёт  и  полетела  на  БАМ  посмотреть,  что   это  такое  и  не  найдётся  ли  для  меня  там  местечко.