Дух проклятой колокольни

"XII - XVIII век ощутил на себе сильное влияние развивающихся оккультных течений на Севере Италии. Религиозные секты и ордена стали активно развиваться, и, несмотря на преследование Святой Инквизицией, всё больше людей из разных общественных слоёв с головой уходили в запретные тайны. И в этом оккультном потоке наиболее выделялись не сатанизм, каббала и масонство( а эти общества всё же приобрели в те времена широкую известность), а, как ни странно, древнее учение эфирной алхимии - науки о пробуждении мистических сил с помощью ритуалов Сил природы.
Я сейчас говорю так обобщённо, чтобы вы приобрели начальное представление об этом "взрыве", ибо только так можно сделать плавный переход от большого к малому - рассмотрению отдельного случая. Общеизвестно, что все явления и понятия, о которых обычно говорят обобщённо, могут дать о себе наиболее широкий диапазон мнений посредством рассмотрения отдельных примеров. В своём рассказе я постараюсь рассмотреть наиболее выразительный их этих примеров "оккультной эпидемии" в Западной Европе.
В маленьком городке T. на, как я уже говорил, Севере Италии, жил хорошо известный мне человек по имени Q.
Это поселение находилось в довольно бедной и запущенной области государства. Сюда не совала нос Инквизиция, а храм был всего один. Но я ухожу от темы.
Q. был мужчиной лет шестидесяти, с рыжими кучерявыми волосами, низко опущенными зелёными глазами и редкими, рассеянными бровями. Он имел умеренную, упитанную фигуру и приятную походку. Одевался он просто, иногда в лохмотья, и такой наряд делал его похожим на бродягу. Зарабатывал на жизнь чисткой дымоходов. Его отец был очень туманной личностью, и господин Q. не сильно распространялся о подробностях его биографии. Единственное, что мне стало известно, это то, что он имел довольно обширную библиотеку оккультной литературы и сундук с ритуальными принадлежностями, а также маленькую деревянную каморку в подвале одного из домов, где он проводил почти всё своё время. Все эти вещи, в том числе недвижимость, после таинственного исчезновения отца перешли по наследству к господину Q., и с тех пор его почти не было видно на улице, помимо основного рабочего времяпровождения.
Естественно, он с головой ушёл в тайные учения, переданные ему по наследству загадочным образом. Его увлечение было настолько сильным, что он преобразился в законченного интроверта, общаясь лишь со мной и несколькими другими людьми, имена которых мне не знакомы".
На данном отрывке аргументы кончились. Этого оказалось недостаточно, чтобы окончательно раскрыть тему, сформулированную мной в начале трактата.  Я уверен на все сто процентов, что статья была бы опубликована числа 21.06.1768 в  церковном издании "Spiritu", если бы не недостаток информации и опыта общения с господином Q. Нужен был материал и не косвенное подтверждение моих скромных раздумий, и потому по приглашению моего выше описанного друга я посетил его погреб в одном из домов нашего посёлка.
Комната была слабо освещена тусклым, густым светом. На полу валялись лохмотья, по углам стояла домашняя утварь. В западном углу комнаты был деревянный самодельный столик, который освещала единственная наполовину сожжённая свеча. Стол был усыпан различными бумагами.
Северный угол комнаты был занят сплошными книжными полками, на которых плотными рядами выстроились древние издания.
За тем столом, который я ранее описал, сидел господин Q. Его глаза внимательно бегали по какой-то истерзанной временем бумаге. Вдруг он отвернул глаза от манускрипта и посмотрел на меня восторженными, горящими безумством глазами и дрожащим голосом вымолвил:
-   Я долго изучал историю нашего городка, копаясь в архивах, и наткнулся на очень интересную легенду... Только послушайте!
И он начал свой долгий рассказ. В его истории речь шла о, как я уже ранее говорил, единственной и на данный момент заброшенной церкви в нашем поселении. Он поведал мне, иногда цитируя слова из лежащей пред ним бумаги, что когда-то очень давно в нашем посёлке жил священник, который ухаживал за той церковью. Изначально он прославился как личность раздражительная и затворническая. Несмотря на своё причастие к разряду духовенства, он практиковал каббалу и месмеризм вдали от любопытных глаз и длинных рук Инквизиции. Он имел дикую страсть к музыке колокольного звона, и люди слышали затяжное пение колоколов почти каждый час. Он якобы вкладывал в колокола какую-то неведомую божественную силу, и от того сакральный звон становился ещё более глубоким и таинственным. Он общался с колоколами, вкладывал и находил в них частицу самого себя, и всё своё существо ассоциировал с медным конусом. Он стал истинным Мастером, молясь в течение нескольких суток, и всё это время пели медные колокола, и звук их уносился в неведомые дали, разбиваясь о могучие кроны далёкого леса.
Однажды случилось то, что изменило жизнь всего города T.
Единственный брат священника был убит неизвестным, а обвинение по фантасмагорическому стечению обстоятельств легло на самого священника. Этот брат по имени L. был любимцем города и, по сути, градоначальником. Он и никто другой взялся за упорядочивание местного архива, занялся переводами "Мировой истории в трёх томах" Falio C., но так и не успел закончить свои благие деяния. Мотив убийства и причина, по которой вина легла на пастыря, не дошли до нас на пошарканных страницах архивной легенды, но сам священник оказался в неприятном положении. Народ вздумал вершить над ним суд. Разъярённая толпа крестьян набросилась на пастыря. Линчеватели загнали священника на старую церковную колокольню, где он промолвил:
" Я... проклинаю Вас! Да будет Бог свидетелем! Я взываю... к Тёмным Легионам Lucifere, Beliol, Leviathan, Satan,  Samael... Я проклинаю каждого, кто осмелился поверить в клевету! Я взываю к Молоту и Ангелам Adonai, и да пусть они наложат Печать Эдема на эту колокольню, на этот храм, на всю Святую землю этого города! И чрез столетия я обрету новое тело и вернусь, и звук древних колоколов снова будет вечно звучать в степи! Да будет так!" После этого священник прыгнул с крыши колокольни, и его тело исчезло, вспыхнув алым пламенем.
В первые сутки  после сего ужасающего события все пятьдесят линчевателей, в числе которых был и неизвестный убийца, скончались в предсмертных муках. Доктора говорили, что их лица вдруг краснели, глаза наливались кровью, тела холодели, а сердца вырывались из зелёных грудей. Из их уст в последние секунды вырывался долгий, протяжный волчий рык, а тела их окаймляло красное, как кровь, пламя, в минуты превращавшее тело в тёмную золу.
Так пастырь вершил своё возмездие, а пророчество об обретении нового тела остаётся в силе и ныне, пока дух взбунтовавшегося оккультиста на свободе.

-   Представляете! - восхищённо закончил рассказ господин Q. - Как интересно! Я долго изучал алхимию и мартинизм благодаря библиотеке отца, и всё это было на уровне чистой теории! Сейчас же я решил перейти к практике!
-   Вы... хотите вызвать дух священника? - догадался я.
-   Именно! И хочу, чтобы вы были наблюдателем за ходом ритуала.
Я невольно согласился, хотя поначалу хотел возразить, но всё же интерес толкал меня к утверждающему ответу.
Q. открыл свой старинный пыльный сундук и начал раскладывать ритуальные предметы на своём широком столе. Он достал из сундука потёртый череп, одно большое чёрное плато, исчерченное белыми линиями, и два таких же поменьше; две чаши благовоний с розовым пеплом на их днищах, которые он поставил на два меньших холста. Он достал ещё набор каменных англосаксонских рун и выложил ими какие-то символы на большом плато; и фарфоровую чашу, обвитую каменной змеёй; и он наполнил чашу молодым вином; а также большой серебряный крест на подставке.
Ритуальные предметы освещало тусклое пламя свечи.
Он обратился к черепу, что-то шёпотом вымолвив( я разобрал латынь), далее взял в обе руки большой серебряный крест, осеняя Крестным Знамением алтарь и громко произнося: "In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, Amen". Далее он отхлебнул вина из змеиной чаши и, воскурив розовые благовония, склонил голову над рунами и стал что-то тихо и усердно шептать. Я смог расслышать какое-то имя, произносимое на древнем языке( по-видимому, это и было имя того священника).
В тот момент гнетущая тишина заполонила душную комнату, и мне стало как-то не по себе, ибо совсем другого господина Q. я видел перед собой. Я знал образованного трубочиста, а узрел тогда повелителя Тёмных Сил. Но я быстро взял себя в руки и стал продолжать наблюдение за ходом ритуала, который, тем не менее, длился уже около получаса.
И вдруг я весь похолодел от ужаса. Я увидел, что глаза Q. наполнились стеклянной немощностью и жутким страхом пред неизбежностью, а тело его наполнил холод, и он дрожал. Губы оккультиста в судорогах суживались и расширялись, еле слышно шепча, а потом громко крича:
"Я вижу его! Я вижу духа! Он приближается! Мой опыт удался! Он... Он... вторгается в моё сознание! Я... н-ничего не могу... с... собой... поделать... Он... овладел моим существом... СДЕЛАЙТЕ ЖЕ, СДЕЛАЙТЕ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ!!!"
Но я не осмелился подойти к своему другу, тело которого корчилось в агонии, а глаза были стеклянны и мертвенно-бездонны, и лицо и члены его одеревенели. Я не осмелился подойти к нему, ибо в мою душу ворвался невообразимый ужас, который невозможно описать словами.
Вдруг господин успокоился. Лицо его теперь ликовало, глаза налились такой невообразимой радостью, что трудно изобразить было бы её лучшему актёру.
Он побрёл, покачиваясь, в мою сторону, руки и ноги его дрожали скорее от возбуждения, чем от тяжести борьбы.
Я выхватил свой кинжал и ринулся на побеждённого мага, но мои движения сковала какая-то сила, и я, точно сноп, рухнул на тяжёлый дощатый пол. Я чувствовал, что умираю, а безумный священник, расправившись со мной, тяжело заковылял к двери погреба.
Где-то минуту я слушал его скрипучие шаги после того, как дверь со скрипом отворилась, выпустив мстителя на улицу.
Мне удалось собрать всё своё предсмертное усилие в области шеи и посмотреть на отрезок улицы, видневшийся в прямоугольнике погребной двери. Вдали прорезались очертания старинной колокольни, а по извилистой дорожке по городу шагал священник. Пока мои ресницы смыкались, а пламя поглощало тело, я видел, как он поднялся по каменным ступенькам храма, и его рука коснулась колокольных верёвок.

И свершилось древнее пророчество. Снова зажила старинная церковь, снова потрясло ночной воздух проклятое пение колоколов и их сивый, жуткий звон вновь, впервые за целые столетия, вечным стоном отозвался в далёкой бесконечности пригородного леса.