Мне декабрь кажется маем

Они оба закончили Киевский политехнический, вместе проходили практику в Карпатах и на Кавказе, осваивали суровую профессию геолога, но странное дело – даже помыслить не могли, что через какое-то время станут мужем и женой и вместе, плечом к плечу, пройдут весь свой жизненный путь.
Будучи студентом, Саша встречался с другой девушкой, да и у Люды был парень. А потом оба получили направление в одну и ту же организацию, занимающуюся добычей полезных ископаемых. Мало того – еще и в один отдел! И когда после года работы Александра послали в командировку, Людмила пришла на вокзал вместе с другими коллегами, чтобы его проводить. Вот там-то... На ступеньке отходящего вагона девушка поцеловала сослуживца. Просто чмокнула в щеку и все.
А он... представьте, влюбился! По пути к месту назначения, глядя в окно вагона на проносящиеся мимо леса и поля, все думал о ней, под стук колес вспоминал студенческие годы и удивлялся, как же так, почему он до сих пор ее не замечал?! Такую чудесную юную женщину! Во дела...
Через три месяца они поженились. Расписались в загсе Московского района столицы 10 декабря 1956 года, просто, без всяких церемоний и даже без обручальных колец. Тогда это казалось вполне нормальным, жили-то люди совсем иначе и ценности были другие.
А еще через полтора года, когда Саша находился в командировке в Казахстане, 6 июня 1958 года, Люда родила дочку, то есть меня. Причем, именно в день рождения А. С. Пушкина, которого Саша всю жизнь не просто любил и почитал, но к тому же и сам стихи писал, в некоторой степени подражая великому поэту.
Спустя ровно семь лет мой папа напишет строки, которые я, маленькая тогда девочка, выучила наизусть и не забыла до сих пор:
«Помню мне в ночном Есиле весть принес почтарь-гонец: в этот день в красе и силе родилась ты, Машулец. Я в краю степном далеком до утра не мог уснуть – хоть одним хотелось оком мне на доченьку взглянуть»...
Когда вспоминаю это или читаю кому-то вслух, комок подступает к горлу. Каким же светлым человеком был отец, какие добрые пожелания вплел в стихотворное поздравление!
«Детский сад услышит вскоре смех прощальный, топот ног, школа дверь тебе откроет, ты пройдешь ее порог. В храм наук возьми с собою детский шумный мир забав, к ним усидчивость порою обязательно прибавь. Вырастай душою щедрой и, как здравия венец, будь веселой, сильной, смелой! С днем рождения, Машулец!»
Еще через три года в семье появился мальчик, и назвали его в честь отца и деда – тоже Александром.
Жили небогато, как и все в те времена. В маленькой комнатенке в коммунальной квартире. Узенькое окошко старинного дома в центре Киева на тогдашней улице Полупанова выглядывало в тихий двор с голубятней и абрикосовыми деревьями. Помню, когда родители уходили на работу и оставляли нас с братом под присмотром бабушки, весь день со двора доносилось успокаивающее воркование горлицы. Большая бабушкина комната с высокими потолками была наполнена светом, бабуля читала нам сказки, кормила неописуемо вкусными котлетами с пропаренной в духовке гречневой кашей, рассыпчатой и ароматной... А днем укладывала спать на свою панцирную кровать с железными решетчатыми спинками, снимая с подушек кружевную накидку. Как же я любила раскачиваться на матрасе из металлической сетки! После сна мы с братом играли фарфоровыми фигурками: балерина, двое медведей, девочка с красно-синим мячом... Других игрушек у нас не было. Но и этих вполне хватало. Сладкие, счастливые воспоминания детства! Дивное, неповторимое время!
А еще помню (мне тогда было три года, но почему-то это четко отложилось в памяти, хотя говорят, что в таком возрасте дети еще ничего не запоминают), как на очередную годовщину свадьбы отец подарил матери корзину пышной белой сирени! И заметьте, случилось это не в мае, а в декабре! А ведь тогда еще к нам не привозили цветов из Голландии, из-за «железного занавеса». И тут... Посреди зимы... На улице метель, мороз, в комнате топится высокая изразцовая печь (отопление-то в нашу коммуналку провели  позже), мы с мамой сидим на кожаном дедовом диване, опершись о высокую резную деревянную спинку, она читает вслух, а я увлеченно слушаю «Сказку о рыбаке и рыбке», разглядывая яркие картинки. Вдруг открывается дверь и появляется... огромная корзина с охапкой белых весенних цветов, а корзину эту несет в руках мой папа... Мамины глаза становятся круглыми от удивления, она вскакивает, подбегает к отцу, забрасывает худые руки ему на шею, он ставит корзину на пол и кружит маму по комнате. Оба радостно хохочут, целуются... А я смотрю зачарованно на это счастливое действо... Честно говоря, что чувствовала в тот момент, вспомнить не могу. Но бабушкино довольное лицо до сих пор не забыла.
Все садятся ужинать, что-то прозрачное разливают по рюмкам... Теперь-то, конечно, знаю, что именно, но тогда замечала только, как щеки у взрослых краснеют, а в глазах появляются искорки. Посреди застолья мама начинает петь. Как же хорошо и ладно они с папой пели! Сколько песен знали! Когда я стала старше, дуэт родителей пополнился еще одним голосом – получилось трио. Каждый год 10 декабря мы непременно вспоминали мамину любимую: «Мне декабрь кажется маем, и в снегу я вижу цветы. Отчего, как в мае, сердце замирает, знаю я, и знаешь ты...»
Когда я уже сама стала мамой, мы пели эту песню с дочкой, названной Людой в честь своей бабушки. И даже разучили слова на английском языке. Да и «Серенаду солнечной долины» посмотрели не раз и не два...
Так и пошло из поколения в поколение... И время теперь другое, и жизнь иная, а семейные ценности не стареют с годами. Ведь самое важное и дорогое, что есть у человека, – это семья, любовь, верность, взаимопонимание, помощь друг другу, душевное тепло. И все это в полной мере сумели дать нам с братом наши родители. И все это мне хочется передать своим детям и внукам.
Смотрю на фотографию молодых мамы и папы, на их счастливые лица и понимаю: оба нашли то главное, что сделало их жизнь полной и счастливой.
И когда прихожу на Байковое кладбище, то первым делом говорю:
– Здравствуйте, мои родные. У нас все в порядке. А как вы там поживаете на своих далеких звездах?
Ставлю цветы, вытираю черный камень памятника и вспоминаю, сколько всего интересного отец рассказывал мне, показывая образцы пород.
– Видишь блестящие синие вкрапления на габбро? – спрашивал он. – Это иризация. Красиво, правда?
– Ух ты! Иризация! – восхищенно шептала я.
И переливаются всеми цветами радуги синие пятна на темном камне, посылают мне привет от родителей. И тянется ниточка сквозь время, и указывает нам путь...

Публикация в журнале "Страницы старого дневника", № 2, 2012 год