Воспоминания фронтовиков

Фронтовики всегда делились своими воспоминаниями и потребность донести правду обществу была очень высока. В печать попадали тщательно отобранные и идеологически выверенные материалы.
 Один из фронтовиков говорил о том, что он до сих пор, как будто наяву, видит ту полуторку, ее водителя и ящики с боеприпасами, видит так, что может пересчитать количество боезапаса в кузове. В чем же причина того что у них была потребность высказаться?

Отчаянные ребята.
Четыре дня наши летали бомбить немецкие аэродромы, всякий раз возвращаясь без 3-4 экипажей. До подлета к цели дело не доходило, потому что зенитки имели опытный персонал и расставлены были умно, а с соседних аэродромов уже взлетали "Мессеры".  Поэтому побросав бомбы, где попало, наши спешно возвращались назад.
 На пятый день прибыл генерал со свитой, устроил страшный разнос. Самолеты приказал заправить под завязку боекомплектом, в каждый посадил особиста без парашюта с гранатой. Немецкие аэродромы разбомбили в пух и прах, потеряв 7 экипажей.
Б.Б.И. 1971 год.

Госпиталь.
 Я помню внезапную тишину, короткий полет в воздухе, а дальше пустота и койка в армейском госпитале. В голове продолжается не затихая бомбежка и сплошной гул! Позади меня лежит хохол, схватившись руками за обе спинки кроватей, трясет и скрежещет зубами. Время от времени приходит медсестра колет и он снова засыпает. Завтра выписывают сержанта, который клянется отомстить врагу за смерть друга. Хорошо иметь такого товарища, если жив останется, то похоронит по-человечески, а после войны навестит да обновит холмик. Это была наша заглавная мечта. И только изредка всплывали в голове слова - "А если я выживу... а вот, если вдруг я выживу!" Вот о чем мечтали солдаты в госпитале.
Б.Б.И. 1971 год.

Спрос был другим.
Четыре солдата и лейтенант стояли на кузове грузовика и снимали неисправный двигатель с самолета. В тот день обстановка на аэродроме была нервная, часто объявляли тревоги, бомбили. Среди минутной установившейся тишины раздался страшный треск и удар. К месту происшествия прибежал майор-особист с взводом солдат. На наших глазах без разговоров и разбирательств застрелил лейтенанта. Два дня и две ночи стояли четверо солдат охраняя труп своего командира и упавший двигатель. Двигатель и солдат увезли, а труп лежал еще 4 дня. Командиры авиаполка и батальона аэродромного обслуживания вмешаться побоялись. Суровое время-спрос был большим.
Б.Б.И. 1971 год.

Авдонин не шутит.
За березовым леском квартировал взвод солдат охранявший сидельцев трибунала, с ними у нас шел продуктовый обмен. О своем командире Авдонине трибунальцы отзывались с большим уважением, без его разрешения обмен не происходил. Солдаты рассказали нам такой случай: " У нас не тюрьма - долго не сидят, дорожек у арестантов всего две: расстрел и штрафбат. Закон строгий - авдонинский: свою пулю - сам зарывай! Накануне расстрела, солдат из блатных обменял свои разбитые сапоги на новенькие. Перед исполнением приговора он по крестьянски снял и сложил одежду, а потом заявил, дескать хоть часок да в хороших сапогах походил! Наш Авдонин расстрелял его, но закапывать не стал, расстроился. Через несколько дней сказал, что блатной видать из наших, из мужиков. После этого случая больше блатных не стрелял".
Турганов Закий. Тарановка. 1962 год.

Похороны друга.
Прямо с окопа немцы плотным пулеметным огнем пресекли нашу атаку. Петра пуля ударила в лоб. Я не знал русского, но мы понимали друг друга без слов. Я отпросился у взводного до утра, сбегал в медсанбат выпросил табличку,  сестричка ее надписала, достал  плащ-палатку, выкопал на поляне могилу, завернул Петю в плащ и похоронил. Молитву прочитал по-казахски. Все это я проделал зная всего десять русских слов.
Турганов Закий. Тарановка. 1962 год.

Вагон.
В 1942 году то, что осталось от полка после многодневной мясорубки погрузили в вагоны. Мы - выжили! Одежа на нас одни лоскуты. С мертвых снимать перестали - плохая примета. Ночью запсиховал солдат - скинули на ходу, пусть проветрится. Утром старшина начал права качать, хвататься за оружие - пристрелили. В обед поезд остановился. На улице Солнце, мы смотрели прямо в его горло, - будто век не видали! Сели у кашеварки и ели, рыгали и снова ели, остуживая горячую кашу водой.
  Гудок и мы поехали! Командиры на станции к нам не подходили, с солдатами в одном вагоне ехать боятся. Без поддержки артиллерии, авиации, танков воевали - потому и боятся. А дальше пошло-поехало, что до войны были бабы круглее, самогон крепче.... Уж такова человеческая душа, - что прошло хорошо, а что впереди все хуже.
  Через шесть месяцев от взвода останемся только мы с Васей из Джетыгары. На переформировании его вывели из строя санитары, на правой руке не было двух пальцев! Мы плакали, прощаясь - тогда это было можно.
 На 9 мая мы собирались, выпивали, вспоминали, плакали,  благодарили судьбу. Только один раз вышел конфуз, когда Петя сказал: "А если б они не пошли в 41, мы пошли бы в 42 году - двум медведям тесно в одной берлоге!". Но на него все шикали!
Акмухамедов Галимхан. Денисовка. 1958 год.

Карпов Василий Евсеевич.
В нашем взводе служил солдат Карпов Василий Евсеевич,- абсолютно лысый мужик, с грязным от матов ртом, временами непонятно молчаливый, но в деле всегда яростный, как пуля. Распоряжения Карпова нами исполнялись быстро и аккуратно, приказы командира взвода выполняли после согласования с Василием Евсеевичем. Командир роты пытался изменить ситуацию во взводе, даже прислал бывалого старшину с двумя ранениями, но Карпов был умнее и мудренее.
Мы выполняли все боевые задачи с малыми потерями, воевали грамотно и с выдумкой, только командир взвода Карпов Василий Евсеевич имел нескладную биографию - сын кулака, детдомовец, репрессированный.
Акмухамедов Галимхан. Денисовка. 1958 год.
    
Да разве ж это хохол, если без лычки?
Весной 1942 года наш батальон охранял военные склады, железнодорожные составы, ремонтные мастерские и прочие объекты.
Наше командование захлебываясь в похвалах ставило нам в пример хохла лет сорока, который проявлял необыкновенное упорство и  старание в стрельбе и маршировке. В один из дней на построении ему вручили лычку, радость выплеснула на лицо, а после обеда письмо с радостной вестью было послано домой. Вскоре его отправили на фронт, рапорт о переводе от нашей части подал только он. Просьбу удовлетворили.
"Да разве ж это хохол, если без лычки?" - улыбаясь говорил он.
Оралбаев Сакан. Викторовка 1956 год.

Мы освобождали Украину.
  Темнело, при подходе к селу остановились в рощице, не выставив боевого охранения, немцы убрали с глаз два бронетранспортера. Значит воевать не будем!
  Мы непрерывно наступаем третьи сутки, в затяжных боях потеряли пол батальона. Перекусив, улеглись спать. Утром фрицы погрузились в бронетранспортеры и молча проехали мимо нас, за зачехленными пулеметами никто не стоял. А мы спали.
  Наш командир был старым воякой и прекрасно знал, что во время войны люди должны отдыхать, иначе невозможно поддерживать дисциплину. Подобное не расскажешь молодежи пусть думает, что мы стреляли и метали гранаты круглые сутки, они даже не должны догадываться, что частенько мы отпускали врага забрав оружие!
Тулуспаев К. Камышиное. 1963 год.
      
Миша Апраксин.
Миша Апраксин студент философского факультета охотно делился познаниями и солдатским последним со мной, бежал рядом в атаке. А потом в его разговорах появились слова о мире и жертвах. Мой друг "психанул", с этим я сталкивался много раз.
Наш лейтенант, тоже "психанул" бегал с наганом по окопам и искал схожего с Сталиным одессита Никоненко, отлежался в медсанбате и прошло. Мишу вскоре его расстреляли перед строем, правда он не осознавал что происходит вокруг него.
Акмухамедов Галимхан. Денисовка. апрель 1952 год.

Секундомер.
Командир батальона Пареный мужик хороший, но большой  путаник. Наша рота окопалась на опушке леса, врыли две сорокопятки и четыре миномета. Но у Пареного всегда путаница, ошибка вышла! В обустроенные окопы попрыгала рота соседнего батальона, а нам приказали вернуться назад. Выстроив роту комбат Пареный  костерил нас не закрывая глотки, согласно секундомера дорога на позицию заняла два часа, а назад- меньше часа. Рассказывали, что футбольный тренер Пареный до конца войны исполнение приказов сверял с секундомером.
Казенов К.И. Коржынколь. 1950 год.

В состоянии нервного шока.
Прошли 15 километров, приказали сделать привал. Батальон скопом побежал в лес справить нужду. Садились врассыпную не особо выбирая место, неторопливо покуривая разговаривали. Татарин Рашид на поваленном дереве разложил лопухи и сел по-хозяйски. Помолчав для порядка сказал, что никак не может вспомнить лица своей тети. Я тоже безуспешно пытался вспомнить, но не смог.
 Мои озабоченные соседи подали голоса, среди них нашлись такие, которые не смогли припомнить лица родителей! Вынесли молчаливый вердикт-самый умный среди нас Рашид!  От батальона осталась жалкая кучка из 80 солдат, мы, после 20 суток непрерывных атак и бомбардировок, шли на переформирование.
Жакупов Бозбетай. Денисовка. 1966 год. Медаль "За отвагу", орден "Отечественная война".

"Адлер".
В Румынии наша часть стояла в Рашице, где то там шла война, а мы уже перешли на мирную жизнь, перевес в численности женского населения Рашицы даже после нашего прихода был существенным. Румынки  попадали в интересное положение, но это не сопровождалось скандалами и жалобами в комендатуру. Среди этого разгула страстей  я увидел велосипед "Адлер". Его обладатель дед расстаться с красавцем не желал. Я приходил к нему утром, вечером, полдень -велосипед не продавался. Спустя месяцы старуха привела мне велосипед, дед упал с велосипеда и больше ездить на нем не мог.
Перед отправкой домой попросил секретаря администрации написать  справку, что в честь  освобождения своей страны гражданин Румынии дарит мне велосипед в знак Великой Дружбы между народами. На всех пересадках демобилизованных солдат досконально проверяли, все гражданское изымали. Мою справку вертели и так и сяк, написано на ихнем, без переводчика не прочтешь, а я твердо объяснял, что подарено в знак Великой Дружбы народов. И проскочило!
 Пять лет разъезжал на "Адлере" по Кустанаю, а угнали его у гастронома, оставив цепь с замком. Увидел свой велосипед через семь лет у Боровского  райотдела милиции, он стал еще красивее и наряднее, видно попал в заботливые руки. В Кустанай приехал ансамбль из Молдавии, я рассказал им историю о велосипеде и показал старую справку. Ее перевели, там было написано: "Один старый идиот продает эту вещь, а другой покупает, кто из них умней только бог разберет?" Все это скрепили ветеринарными печатями.

Мишка.
Когда Мишка вернулся с войны это было торжество и ликование всей улицы. Приходили поздравить соседи ближние, дальние, незнакомые горожане, чтобы на минуту оказаться в окружении счастья. Мишка вернулся старшим лейтенантом связи был награжден тремя орденами и шестью медалями. Это первый фронтовик, который сам подошел к нам, сел рядом и понятными словами рассказал всю правду о войне. От него мы узнали самые мелкие подробности войны, к примеру, вышестоящий командир обязан наладить связь с нижестоящим, провод следует провести по воздуху применяя вешки, чтоб не перебило осколком. Мишка рассказывал, а руки бесконечно вязали узлы, сплетали и расплетали ниточки, веревочки, проволочки. Взгляд  блуждал не останавливаясь на собеседнике. Каждое утро Миша в офицерской форме выходил из дома, мы  встречали его в разных уголках города, всегда озабоченного и деловитого. Потом Мишка уехал на стройку.
  Мы выросли, деревья и дома стали меньше, незнакомая малышня оккупировала дворы и улицы. Закончив учебу я поступил на работу в челябинскую больницу, в самой большой палате нашего отделения увидел Мишку! Каждое утро старший лейтенант связи бодро вышагивает по круговой аллее больничного сквера, окруженного высоким забором, спешит куда то устраивать мирную жизнь. Счастливая Мишина мама навещает его, они сидят на скамье разговаривают и задорно смеются. А мой папа пропал без вести в 1943 году.
Духанин К.  Кустанай. 1979 год.

Герой Советского Союза.
С середины 1943 года наш полк переходил в наступление после 2-3 бомбардировок или массированного артобстрела и все равно мы имели потери на одного немецкого солдата восемь наших, это не мои цифры, а маршала А.М.Василевского. Эти цифры можно читать, но произносить нельзя, потому что в истории написано по другому.
  На войне было страшно, страх стучится в голову, поэтому боюсь ходить на встречи с молодежью, вдруг не выдержу и заплачу. Я думаю надо сделать серию из 150-200 короткометражных фильмов с рассказами фронтовиков без утайки и показывать по телевизору, в кинотеатрах каждый день. Это было бы настоящая воспитательная работа.
  Нашей стране надо признать, что виновниками в развязывании войны являются не Гитлер и Сталин, а народ Германии и СССР. Мы виновны в том, что подписали пакт, позарились на Польшу, с нашего молчаливого согласия  Германия захватила Европу. Сколько честных людей погубили напрасно!
Кустанай. 1984 год.

Наставник.
В августе 1941 года на территории Кустанайского завода химического волокна разместили завод по выпуску снарядов. Подход к размещению был по-крестьянски простой, на открытой площадке заливали бетоном фундаменты и устанавливали станки. Меня назначили мастером цеха, под моим началом было шестнадцать токарных станков и дизель-генератор, которые работали не отключаясь круглые сутки. В октябре станки защитили от дождя навесами, а начиная с ноября станки стали смазывать веретенкой, иначе они отказывались работать на холоде. В старинном здании из красного кирпича нам была отведена большая комната, пока половина токарей работала вторая половина здесь кушала, мылась и спала. Рабочий, подвозивший материалы со склада, сказал: "Если пацаны проработают зиму на улице, то долго жить не будут!" Летом, в самую жару пацаны начали умирать. Директор приказал набрать группу учеников, поставить к станку и дать рабочую продовольственную карточку. Как они были рады своей новой судьбе и нашему доверию! Голод им уже не грозил. Мои пацаны работали хорошо, план выполняли, им было по 15-16 лет. Три зимы станки работали на морозе, больше ста моих пацанов похоронено на кустанайском городском кладбище. Под теплую крышу станки завели к лету 1944 года.
Сергеев К.Т. Кустанай. 1948 год.

Полковник.
Среди тех кто в Кустанае в шестидесятые годы возносил венки на могилы после торжественного парада полковник выделялся не только своим ростом и мужественной красотой но и ладно пригнаной полковничьей формой. Несмотря на просьбы друзей не приглашать его, я после парада пользуясь шапочным знакомством зазвал к себе в гости. Полковник не стал отказываться, а даже охотно согласился. Мальчишник мы закончили на даче, гости потихоньку разъезжались, а мой новый гость никуда не торопился, опять подоспел шашлык и в узком кругу мы помянули всех доживших до Победы. Пора было собираться домой, но полковник и не думал прощаться, я пригласил его на чай к себе домой. Начал он рассказывать как то вдруг: "Во время войны я командовал гаубичной батареей, один из наших тракторов сломался и командир орудия принял обычное в то время решение выходить из окружения в узкое окно прорыва без орудия сохраняя живую силу. В нашем дивизионе вышедшем из окружения появился С.М.Е.Р.Ш.евец и целыми днями ходил рядом со мною, задавал тысячи вопросов, на которые требовал немедленного ответа, кроме этого мне следовало отремонтировать одно орудие и два трактора, оборудовать новую позицию, послать разведчиков и взвод управления для предстоящей корректировки стрельбы на завтрашний бой, а смершевец все не отстает, а крутится около меня. Вечером мы с ним хорошенько выпили, оказался он "очень свойским парнем" норовил своим сапогом прямо в душу залезть, но куда ему полуграмотному деревенскому придурку обхитрить меня прошедшего к тому времени два года войны и поднявшегося от командира сорокопятки до командира дивизиона гаубиц, каждое из которых стояло на особом счету у командующего армией. Послало смершевца начальство, чтобы разобраться с обстановкой в дивизионе и найти виновных оставивших ценное орудие врагу. Все объяснительные он собрал и по ним выходило, что виновным в оставлении орудия он считает командира орудия, а меня в покрытии военного преступника. Выбора он мне не оставил, ординарец и повар помогли похоронить и распустили слух, что смершевец ушел в расположение своей части с уходящими в тыл легкоранеными бойцами. Две недели искали его, выспрашивали у всех бойцов дивизиона, двое легкораненых (по фотографии) даже признали в нем своего недавнего попутчика, опять началось наступление и мы вновь отвоевали свою гаубицу отремонтировали трактор и двинулись на Берлин. Это дело спустили на тормозах, но я забыть не могу. Ваши друзья, наверное, отговаривали Вас приглашать меня в гости, они ошибаются теперь после выпивки больше плакать не буду, потому что нашел себе оправдание

Аполлинарий Михайлович Головлин.
Наш полк сформировался в 1942году в городе Челябинск, так получилось, что основной ее контингент это рабочие, очень дружные между собой и родственно-знающие друг друга с давних времен. В нашей роте только мы с Аполлинарием деревенские, то есть лапотные. Апполинарий против меня куда там боевитее и шебутнее, потому как жил в казацкой станице и если бы не характер доставалось бы ему сыну лапотника т.е. крестьянина.. Наша армия наступала в сторону Харькова. Нам дали отдых в небольшом лесочке, командиры строго наказали не выходить из леса, в небе шныряли немецкие "Юнкерсы", Ближе к вечеру Апполинарий прибежал к командиру взвода и доложил, что обнаружил в лесу брошеный немецкий бронетранспортер, на вид целый.  Аполинарий завел бронетранспортер и старательно учился ездить по небольшой полянке. Бронетранспортер оснастили противотанковым ружьем и двумя пулеметами, попросту привязав их к машине веревками. В один момент наш Аполлинарий преобразился в боевого товарища командира взвода и его правую руку. Ближе к ночи мы тронулись, рядом с нами пофыркивая двигался бронетранспортер, мы шли гордые тем, что мы немножко более моторизованные, чем остальные.  Спустя три дня Аполлинария с техникой забрали в распоряжение командира полка. Частенько,  издали завидев бронетранспортер наша пехота пряталась и разбегалась кто куда, а было и звучала команда: "К бою готовсь!!!".
 Дней через сорок к  вернулся Аполлинарий, все такой же задорный. Свой приход он объяснил тем, что бронетранспортер в конце концов встал окончательно, двигатель на нем был изношен вконец.
Однажды, вечером мы с ним разговорились и он поделился со мною двумя вещами, в войну можно жить  обычной жизнью, если верить в то, что человек, как биологическая единица,(как то так) смертен и какая разница когда она тебя застигнет и вторая вещь, что в войне 1941года и 1812года мы отступая теряли миллионы жизней, оставляли на милость врага миллионы сограждан и огромные территории и потом нашу безаллаберность объясняли нашей стратегией холодной зимы, дескать приманим врага на свою территорию поморозим его вдосталь, а там он сам сдастся. Еще деды казаки с его станицы говорили, что отходя до границы с Польшей наполеоновские войска еще как воевали! В конных атаках на двух павших казаков приходился только один француз, битву под Бородино мы с нашим Кутузовым М.И, проиграли вчистую, главнокомандующий Михайло Илларионович раз десять, как будто специально, подводил наши полки под картечь французов.
С нашей станицы с той войны вернулся каждый шестой, это боевой казак, а что говорить о нерегулярных полках, их косили сколь хочешь, одно слово - лапотники. Вот наши казаки в станице, еще в апреле 1941года говорили немец нападет обязательно к лету, об этом весь Союз говорил втихаря: мы простые знали - они в Кремле проспали! После войны опять найдут всевидящего, всезнающего, всемудрого, как в свое время Михайлу Илларионовича и сделают героем - стратегом. Апполинарием его назвал дед в честь своего друга.  Аполлинарий Михайлович в октябре 1942года был тяжело ранен,
умер он в 1954году.


Разведка.
 Мы целый день наблюдали за немцами и нашли стык между позициями двух частей, где совершенно отсутствовала полноценная сплошная линия обороны. Между двумя пулеметами имелось метров 100-120 хорошо простреливаемого пространства без боевого охранения, где была возможность ночью проскочить в тыл и взять языка.  Солдаты нашей роты: Молдаван, Блатной Бязя, Простой Бязя (родные братья погодки из Одессы), Ноготок и старший лейтенант Журавлев были снаряжены в разведку, комбат и молча дал в зубы Молдавану и забрал у него котелок, ложку и фляжку. Сверили время, уточнили ориентиры и время выхода, снова проверили обмундирование, кинули на спички идти впереди вышло старшему лейтенанту. С двух сторон поднялась стрельба застучали эти два немецких пулемета, в небо поднялись осветительные ракеты и группа пошла. На следующий день, в назначеный час, мы пустили две ракеты и подняли стрельбу с двух сторон, чтобы отвлечь внимание немцев от места перехода, в эту ночь разведывательной группы не дождались. Вновь снарядили новую группу, все как всегда подняли стрельбу с двух сторон немцы в ответ застучали двумя пулеметами, в небо взвились осветительные ракеты и группа пошла, но через минут десять вернулась назад с немцем и Молдаваном.  Пришел комбат, пленного срочно отправили в штаб дивизии, но Молдаван на его вопросы отвечать наотрез отказался, у нас он выпил всю воду говорил два дня не пил и не ел. Принесли быстро покушать, ел Молдаван не как всегда жадно чавкая, а не торопясь, как бы напоминая комбату зуботычину. Молдаван начал рассказывать: "До дороги дошли нормально расположились в кустах долго ждали добычу и поймали солдата-связиста проезжавшего на велосипеде, сопротивления не оказал. Старший лейтенант распорядился связать немца и оставаться на месте в кустах. Целый день немцы двигались тонкой цепочкой  по опушкам леса не показываясь на открытой местности и скрывались накапливаясь в ближайших лесках. Движение танков, самоходок, бронетранспортеров и тягачей с орудиями началось с сумерек. По словам старшего лейтенанта, сейчас против нашего батальона стоит две пехотные дивизии, семьдесят танков, сорок самоходок, около двухсот бронетранспортеров и с полсотни орудий. Когда мы переползали нас немцы заметили, но огонь открывать не стали, а бронетранспортерами с включеными фарами ослепили нас, я отвернул с немцем направо, ему спасибо сообразительный и попали в овраг, это нас спасло. Немец сыкливый, всю дорогу молчал, сопротивление не оказывал, сзади напирали немцы, когда вы подняли стрельбу мы залегли и поползли".
      В эту же ночь немцы применили тактику ночного боя позицию нашего батальона имевшего в наличии всего шесть сорокопяток они протаранили и проутюжили  за семь минут. Это был элемент внезапности, не воевали раньше по ночам немцы!  Мы с Молдаваном попали в плен, меня контузило, а его засыпало еле откопали его с Винтом, причем нас никто не вел указали направление махнув рукой и мы шли человек тридцать-сорок в строю по двое, как будто шли на переформирование, по дороге в нашу колонну немцы впихнули Простого Бязю и Блатного Бязю.  От них мы узнали, что старшего лейтенанта Журавлева и Ноготка немцы расстреляли, потому что у них  в карманах обнаружили комсомольский и партийный билет. К обеду вышли на большое поле, здесь стояла немецкая военно-полевая кухня на два котла, нас покормили и отправили дальше. После обеда мы сбежали остальная колонна смиренно шла в немецкий тыл. Этому явлению я до сих пор не могу дать объяснения; может шли в поиске тишины и покоя.  К нашим нас повел Блатной Бязя к вечеру мы выскочили на одиноко стоящий хутор, разжились жратвой и автоматом, дед с бабкой указали направление движения с единственным ориентиром озером с заросшими камышом берегами, обогнули его прошли еще 3-4 км и попали к своим. Нас сразу отправили в тыл, сопровождающий, мужичок с Алтая, не торопился, в дороге мы хорошо поспали, перекусили и отправились в Лутово, сердитый  сержант прочитав наши бумаги отправил нас дальше в Архиповку, попали мы туда только на следующий день. Лейтенант с совершенно белыми бровями выглядел одновременно и страшно и фантастически комично, долго вызнавал куда дели оружие, как попали в плен, сколько пробыли в плену - отпустил нас с миром, выдав соответствующую бумагу каждому. Поплутав в тылах еще три дня наш хитрый сопровождающий вывел нас в расположение своей роты, на последок сказав: "Дураки, хоть и голодные, но главное живые". В чужом взводе нас не в очередь отправляли вытаскивать с поля боя раненых, посылали в ночную разведку боем. Это когда мы втроем подползали к немецким окопам и кидали лимонки на немецкие голоса, а дальше, как дождевые черви, вкручивались в землю, потому что пальба с двух сторон начиналась несусветная. Командир в это время примечал пулеметные точки. Через пару недель прорыв заткнули, выровняли фронт отбросили немца, а нас отправили на переформирование.  После войны мы несколько раз встречались с однополчанами и когда нас спрашивали, чем знаменит наш батальон, мы отвечали, что батальон погиб задержав наступление врага на семь минут. Великая Отечественная война продолжалась 1418 дней или 34032минуты, так вот семь минут НАШИ.
После демобилизации в октябре 1946года я вернулся в родное село, обрел друга, встретил подругу жизни, воспитываю двух сыновей и трех дочерей, работаю в автобазе. Награжден тремя боевыми и двумя трудовыми орденами, но самая дорогая моя награда медаль "За отвагу", за тот семиминутный неравный бой.

Капитан Сударев. 9 июля 1941года.
Наше зенитное орудие 61К  и сломаный трактор стояли в низине. Личный состав орудийного расчета еще не произведя ни единого боевого выстрела, лишился командира орудия внезапно умершего от сердечной болезни. Подъехавший на мотоцикле капитан быстро распорядился тяжело груженую снарядами полуторку отогнать в лесок и замаскировать ее.  Немцы нескончаемым потоком шли  по дороге обтекая наше брошеное орудие, к вечеру поток иссяк. Мы разгрузили машину, с помощью ее и "такой то матери", подтащили орудие к опушке леса, установили и замаскировали. Два пулемета распорядился установить на флангах. К полудню показалась большая колонна противника, мы атаковали ее. Орудийный расчет работал слаженно, как на учениях, такое у меня сложилось ощущение.  Зенитное орудие благодаря высокой скорострельности наносило существенный ущерб живой силе противника и транспорту. С флангов работу довершали пулеметы. В первые 3-4 минуты мы уничтожили все грузовые автомобили и бронетранспортеры, фашисты очнулись и начали оказывать ожесточенное сопротивление перейдя в атаку на флангах. На 8-10 минутах боя замолчал левый пулемет, затем закончились снаряды, немцы начали окружать нас. Капитан был ранен, когда бежал к умолкшему правому пулемету, поле боя мы покинули на полуторке. Через 4-5км завернули в лесок капитан умер у нас на руках, имея в достатке индивидуальные медпакеты, мы не имели элементарных навыков оказания первой медицинской помощи. Немцы на мотоциклах до темноты шарили по окрестным лесам. С наступлением темноты через брод в районе Полицы  миновали реку Плюссу и выехали в расположение  своих. Первым нашим боевым командиром был офицер, начальник местной раймилиции капитан Сударев, мы поняли, война - это использование малейшей возможности дать бой.

Так и не нашел объяснения этому факту.
16 августа 1941 года наша рота 74 стрелковой дивизии переправилась через реку, у села Евгеньевка окопалась. Мы должны были препятствовать переправе противника через реку Ингулец. В течении двух суток отбивали вражеские вылазки, подвергались минометному, артиллерийскому обстрелу и ударам авиации с воздуха. 19 августа, это был мой 4 день войны, в роту поступило пополнение. Это были здоровые, уверенные в себе молодые парни, но чего то в них не хватало? Но что? Это так и осталось для меня загадкой.
В.П.Белик. Госпиталь. Алма-Ата. 1959 год.

Дионисий.
Зимой 1942года после неудавшейся атаки я лежал контуженый на нейтралке. Охотников вызволить меня, кроме якута Дионисия не нашлось. Для этого ему пришлось 2 часа копать в снегу 50 метровую траншею, с помощью веревки я был доставлен в окоп. Обморожения получил незначительные. После госпиталя вернулся в свой взвод, с Дионисием мы побратались и не расставались до самой его кончины. В январе 1943года его наградили орденом Красного Знамени за уничтожение 98вражеских солдат. Он умел быстро разобрать, собрать и отрегулировать винтовку. Стрелял точно под нижний обрез каски, к патронам относился очень бережно. Был скромен, несмотря на молодость был самым опытным бойцом роты. Командир обычно поручал ему во время атак ликвидацию пулеметчиков и персонала вражеских дзотов. 19 марта 1943года Дионисий застрелился, произошло это мгновенно и просто. Перед кончиной сжег приклад с зарубками. Посмертно награжден орденом Отечественной войны.
 Гура Николай Дмитриевич. Викторовка. 1945год.

Варен.Германия 7 июня 1945года.
 Целыми днями от нечего делать я сижу у окна и смотрю на застывшую картинку городской площади. Вчера в трех километрах от города обстреляли связного.Наша рота выезжала на облаву, поймали перепуганного пацана 14лет с пистолетом. В наказание, с восхода солнца его выставили посреди площади. Вдруг на застывшей картинке возникло движение, маленькая фигурка  делает протестно-отчаяный поворот через плечо направо и отпечатывает пять шагов, раздается винтовочный выстрел. Тело падает, корчится в конвульсиях, упираясь сапогами в камни брусчатки, будто надеясь встать.
Кустанай. 1982год.
 
Фронтовые  сводки.
Нас, командиров батальонов,  на совещании  строго увещевал трибуналом  полковник  Н.К.В.Д.  предлагая  производить выборочные проверки  по достоверности  поданых  ротами сводок.  Оказывается, по данным сводок подаваемыми командирами  частей  Красной  армии мы на апрель 1944года уничтожили более 8 млн  гитлеровских  солдат,  танков и прочей военной техники уничтожили втрое больше, чем имеется у врага. По утверждению Генерального штаба от Черного до Баренцева моря перед нашим фронтом нет фашистких войск, они уже уничтожены нашими приписками.
Бесчас.. А.С. Полковник в запасе. 1951год. Записано со слов.

Артобстрел.
 Полноценный свежий батальон немецкой пехоты после минометного обстрела атаковал нас вдоль дороги. После боя наш командир роты запросил помощь. К примеру, в моем взводе осталось всего 12 бойцов: пять автоматов и пулемет. После обеда немцы вновь пошли в атаку, наша артиллерия по чьей то преступной ошибке плотным огнем накрыла расположение роты. Командира убило, от моего взвода осталось три бойца. С наступлением темноты остатки былой роты отправили в распоряжение командира дивизии. Из нас сформировали отряд истребителей танков, раздали противотанковые гранаты, бутылки с зажигательной смесью, снабдили противотанковыми ружьями и бросали на танкоопасные направления.  Потери в отряде были несравнимо выше, чем в любой боевой части дивизии. На шестой день я был тяжело ранен и отправлен в тыл на долечивание, затем комиссовали вчистую. После госпиталя, я обратился в военный трибунал с просьбой расследовать все обстоятельства преступного артобстрела.   Дело закрыли в ноябре 1943года за отсутствием свидетелей. Так командование нашей дивизии расправилось с потерпевшими
М.А.М.Лейтенант.Алма-Ата. 1975год.

Командир похоронной команды. Записано со слов.
 В похороной команде, накануне расформирования было 110солдат, 20телег, 4 автомобиля, 3 мотоцикла. Суть моей работы заключалась в предварительном осмотре поля боя, оценке площади и плотности распространения трупного материала, выбора площадки захоронения. Площадка захоронения выбиралась мною из следующих соображений: во-первых, ближе к главной дороге, во-вторых, только на краю поля, в-третьих, ближе к населенному пункту, в-четвертых, подальше от мест с выходом на поверхность подземных вод(родники и т.д.), в-пятых, почва должна быть легкой.  У меня имелся достаточно приличный боевой опыт в качестве командира взвода и роты, поэтому по количеству и расположению трупов я мог мысленно восстановить ход боя, определить опыт и способности командиров, управлявших этим боем с обеих сторон. В следующий приезд на место я оценивал качество проделаной работы и указывал на недостатки. Если на площадке имеются минные поля, склады боеприпасов, остатки боезапасов, крупный и ценный металлолом в виде орудий, автомобилей, танков, то составляется рапорт. Места захоронения предварительно обрабатывалось взрывчатыми веществами, затем докапывалось вручную лопатами. Погибщие солдаты к месту захоронения подвозились телегами, погрузка и разгрузка производилась с помощью слег(крепких березовых черенков длиною 2метра). У каждого третьего погибщего отсутствовал смертный медальон, идти с ним в бой среди рядового состава считалось почему то плохой приметой, в этом случае адресат определялся по письмам и прочим записям, если записи отсутствовали то хоронили обезличенно. До 1943года в качестве медальона частенько применялись гильзы. С переходом боевых действий нашей дивизии на территорию Польши требования к наличию медальонов ужесточились, места массового захоронения наших солдат уже переносили ближе к населенным пунктам. Во избежании эпидемий мы производили также захоронения немецких солдат,но без особых требований. Труд военнопленых и местных жителей использовали на территории Польши. Мною было выдано похвальное письмо на гражданку Белоруссии, которая захоронила 86 советских солдат. Немцы на оккупированной территории захоронения своих солдат производили достойно.
Солопов К.Е. капитан. Целиноград. 1967год.

Последний боевой день.
17 июля 1943 года меня ранили, после выздоровления списали вчистую. Я расскажу об одном дне - 16 июля 1943 года. С утра мы не умывались и не кушали, отцы-командиры объяснили, что тылы еще не подтянулись! Ближе к 12-00 немцы после плотного минометного обстрела пошли в атаку, впереди пылили 7 танков и 10 бронетранспортеров, а следом батальон пехоты. Приказ был подпустить на 100-150 метров, огонь по команде, артиллерия молчит. Под каской казалось будто вши ползают миллионами и волос встал дыбом, такой вот страх! Бой закончился тем, что подбили три танка и четыре бронетранспортера, но немцы минометным огнем уничтожили нашу артбатарею. К трем привезли сухой паек, в пять немец пошел в атаку, отбили с трудом. К семи наши подтянули артиллерию и начался артобстрел немецких позиций после которого мы пошли в атаку. Первую линию вражеских траншей сумели захватить. После боя я присел покурить и уснул. Разбудили ночью, привезли горячее. Взводный сказал, что мы за прошедшие сутки потеряли убитыми и ранеными каждого второго бойца.
Макаренко С.В. Кустанай. 1959 год.

Граната.
Из немецкого окопа прилетела граната, глухо ударилась о тело бруствера и упала к моим ногам. Нас с Матвеем, как парализовало. Рты в ужасе открылись! Я пнул гранату от себя она оказалась позади Матвея под Митькой, сразу раздался взрыв. Осколок раздробил мне кость ниже колена, Матвея и Митьку убило сразу. Я имел право на самосохранение, в стране перечеркнувшей Бога остается только страх. Никто не вправе осудить меня за это! Сейчас думаю иначе; для того чтобы стать человеком мне не хватило одного - времени.  Ведь на войну мы уходили семнадцатилетними.
Суббота К.В. Пласт. Челябинская область. 1952год.

Рота, которой нет.
Рота на марше растянулась на 400 метров, позади всех плетется Растегаев. Вчерашние 38 километров и сегодняшние 34 километра сделали роту небоеспособной. На отдых расположили в большом сарае, ужином смогли накормить утром, так крепко спали солдаты! Растегаев не проснулся, похоронили его в дальнем углу школьного сада. Позже мы завидовали его незаметной тихой смерти во сне, мягкой земле, где он покоится, аккуратному холмику, звездочке и табличке с полной надписью. Немецкие бомбы и снаряды разрывали наши тела на куски, они были искромсаны бомбежками и артобстрелами. От моей роты через четыре дня боёв осталось семь человек, на переформировании командир роты отправил меня ординарцем в батальон, но боевые действия не обошли меня стороной, я был дважды легко ранен, получил тяжелое ранение, имею награды.
Жакупов Бозбетай. Денисовка.1966 год. Медаль "За отвагу", орден "Отечественная война".

Что такое мчащийся на тебя немецкий танк?
Мой первый бой. Вначале на наши окопы пикировали немецкие бомбардировщики. Я и сейчас не знаю, откуда исходил устрашающий звук, отвратительный вой, который как бы выковыривает тебя из окопа. Потом сверху падали мины, мне казалось, что следующая летит ко мне, воткнется мне в голову прорвется к тазу и там взорвется. Разорвет на клочки меня, заботливо сотворенного мамой. А потом пошли танки! Три танка! Они шли на меня. Это нам всем кажется, что громоздкий танк медленно ползет по полю боя, в реальности, танк движется стремительно, так быстро, что не слышно шума траков.  С каждым вздохом они увеличиваются в размерах. Ещё помню, что я не мог выдохнуть, воздух вдыхал, а выдохнуть почему то не мог. Еще помню, будто танки шли только на меня. Ещё помню, как выдернул чеку граната повредила гусеницу, затем бросил Амирали танк загорелся. Потом искал винтовку, затем схватил бутылку и кинул в танк.
 Мы встретились с Амирали в 1952году. Разговор зашел о первом бое. Амирали не мог вспомнить, как бросал бутылку с зажигательной смесью в танк, а я помню отчетливо каждое его движение и как бросив он упал на дно окопа.
Амирали рассказал мне, как я вслед за гранатой бросил в сторону танка свою винтовку и стал забирать его автомат, получив по зубам, побежал (расстояние между нами метров 5-6) к себе и бросил в горящий танк свою бутылку с зажигательной смесью, затем пополз за своей винтовкой. 
Жакупов Бозбетай. Денисовка.1966 год. Медаль "За отвагу", орден "Отечественная война".

Окоп.
В окопах мы жили временным братством. Все прекрасно осознавали, что наше пребывание здесь короткое. Солдаты выбывали убитыми либо ранеными, а раненые назад не возвращались, потому что к моменту выздоровления личный состав в окопе полностью обновлялся, по тем же причинам. После 5-6 суток пребывания в окопе или на переднем крае взгляды в корне менялись. Никто не загадывал наперед, даже патрон не оставляли на завтра, если было куда отправить его сегодня. К примеру, женщина обретала божественный ореол красоты, недоступности и верности. Для братства было совершенно безразлично, кем ты был на гражданке, чист или грязен, в какое тряпье одет (ползая среди развалин Сталинграда форма после 10-15 дней боев превращалась в тряпье), но если оружие не в порядке и сам трусоват, то ты обыкновенная мразь.
Забара К.Т. Кокчетав. (В.П.Ш. г. Москва) 1959год.

В разведке.
 Нас послали в  разведку . Через 3 км мы наткнулись на группу немцев из 18 солдат, которая  двигалась в попутном направлении.  Сержант принял решение двигаться следом, в этом случае вероятность напороться на противника была минимальной. Немцы трижды останавливались для захоронения умерших.  Нас поразила тщательность  в выборе места захоронения, добросовестность в оформлении  могил.  Немцы двигались неспешно, неся на носилках  ещё двух раненых, у брода наши дороги разошлись.  В нашей армии было принято обращение «Товарищ», на самом деле это совершенно не соответствовало действительности. В 1954 году на харьковщине продолжались работы по захоронению защитников родины.
Евсюков Ф. П. Алма-Ата. 1967 год. Госпиталь.

Как я представляю себе смерть?
Был бы на свете бог я вручил бы свою судьбу в его руки.  А раз его нет, то смерть представляется в виде широко раскрытой  пасти с острыми зубами. Один зуб давно в моем теле, он  в виде лица Тони, человека когда то мною подло обманутого, другой -- в виде Мурата, человека мною намеренно  введенного в сложное жизненное заблуждение из которого он нашел выход в виде самоубийства. А сколько всего прочего не перечесть.  Каждый этот зуб делает мне уже сейчас больно омрачая мою остатошную жизнь. Пасть медленно сжимает меня.
 Забело А. Г. Танкист. Майор запаса. 1985 год. Алма–Ата.  Госпиталь.

Один боевой эпизод.
Мне поставили задачу встретить гитлеровцев пулеметным огнем, прикрываясь броней и маневрируя задержать продвижение врага, чтобы обеспечить батальону возможность  переправы через реку. Расстреляв весь боезапас, преследуемый немецким танком, я завернул Т-26 в камыш. Первые 60 метров мы шли ходко, а затем увязли. Двигатель заглушил.  Перекусили. Когда  стемнело,  задним ходом выбрались на дорогу, к утру добрались к своим. Больше воевать мне не довелось. Мой танк Т-26 с завода выпускался в качестве тягача и имел на вооружении один пулемет. В декабре 1945 года был демобилизован.
Иванов А.С. Алма-Ата. 1967 год. Госпиталь.

 Адольф Эйхман и Уильям Келли.
Адольф Эйхман - офицер гитлеровской армии, ведавший уничтожением людей в концентрационных лагерях смерти.  Лейтенант армии С.Ш.А. Уильям Келли приказывал своим солдатам уничтожать мирное вьетнамское население. Как такое могло случиться, что эти офицеры призванные воспитывать солдат, т. е НАШИХ ДЕТЕЙ, заставляли НАШИХ ДЕТЕЙ бесчеловечно уничтожать мирное население, ПОДВЕРГЛИ НАШИХ С ВАМИ ДЕТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕГРАДАЦИИ. Я, как солдат, принимавший участие в Великой Отечественной войне скажу прямо - сверху поступают  аморальные приказы.  Корень зла кроется в том, что присвоение званий и поощрений производится вышестоящими офицерами.  В 1943 году ротный погнал нас в атаку через минное поле, на кону стояли майорские погоны.
Атамбаев С.Ю. 1962год.

Винтовка.
"Перед вами винтовка Мосина образца 1938 года калибра... Винтовка состоит из следующих основных частей.. Чтобы поразить фашиста следует...  поэтому её называют трёхлинейкой..." это нам в голову вдалбливал усатый пожилой сержант. Мы, семнадцатилетние пацаны стояли по-взрослому в строю, только оружие было выдано каждому третьему... Следующую ночь долго не мог уснуть от накатывающего волнами пережитого ужаса;  первый номер - Паша Соловьёв  погиб  в первую минуту утреннего боя, второй номер - Зимородь Слава успел сделать два  выстрела. Я вырвал винтовку и изготовился стрелять по врагу, но прозвучала команда к отступлению. После первого дня  боёв по защите родного города оружие имелись в избытке. С винтовкой Мосина я воевал первые два месяца, под Можайском выдали автомат.
Хамкин С. Е. Кустанай. 1957 год.

Моя война.
Трое суток в башке бушевал ураган, в бешенном хороводе мчались разноцветные шарики, огоньки, пиликала дудка. Я видел, как похоронщики нашли меня, выдернули из под тяжеленного фашиста, потащили к яме прикопать, сидя на мне курили, о чем то спорили, а потом вечность несли на носилках, только передний нес, а задний попрекал. Меня выручила каска и передний солдат - заставивший заднего быть человеком. А мой командир бойца не хватился! Из медсанбата выполз на седьмой день и попросился в другую роту - не хотелось воевать с людьми, которые заведут - бросят - забудут. Я часто вспоминаю войну, она по кусочкам уходит из головы и страшное прошлое разваливается. Теперь уже примирился со случившимся.
Акылбеков Жанузак. Шиели. 1961 год.

"Пантера"
С обеда поступила команда на передислокацию, нам следовало установить орудие за деревней на опушке, чтобы контролировать  дорогу на важную узловую станцию.  Приданый  автомобиль не смог сдвинуть орудие с места, поэтому пришлось помогать.  До ужина решили подготовить окоп для орудия, впереди в  250 метрах окапывался  пехотный батальон.  К шуму солдатского усердия, добавился нарастающий гул, из-за леска показался огромный немецкий танк звякая разболтанными траками неторопливо прошёл мимо нас. В 500 метрах танк заглох, немцы минут пятнадцать покопались во внутренностях двигатель завёлся и "Пантера" продолжила  свой путь.  Ужин, снаряды, патроны и гранаты подвезли утром. Отсутствие оружия сильно сказалось на боевом духе.
Костанай 1979год.

Погреб.
Следы вели на огород. Два ясных отпечатка немецких солдатских сапог на глине указывали направление движения.  Под картофельной ботвой виднелась крышка погреба. Кажется, Ткачук Федька приоткрыл крышку, а Портнов кинул гранату. Что Портнов кидал гранату помню точно. Накануне нашего наступления, немцы приезжали в село и меняли солдатские сапоги на картофель. Об этом случае мы не доложили.
Кустанай.  1963 год.

Однополчанин.
Сегодня 14 января 1954 года видел сон. Толпа мертвых солдат стояла за моей спиной, я повернулся к ним и они начали наперебой спрашивать: "Коля, ты помнишь меня?".  Я проснулся, у меня появилось такое чувство будто я есть, но внутри меня ничего нет. О Аллах! Сделай так, чтобы моё лицо после смерти осталось человеческим.  Почему смерть забирает принося страдания?!
Мой друг и однополчанин Бойков Николай умер во вторник  14 января 1954 года.
Талап. 1962 год.

Амангали.
Меня с запиской послали в соседнюю роту, Амангали мой земляк с Дудаковки подставил ловкую ножку и я упал.  Мы, как обычно, недолго поговорили, он сегодня получил хорошее письмо из дома. На прощанье счастливо улыбнулся.
Через минут пятнадцать - двадцать Амангали лежал в окопе, залётная мина взорвалась прямо под его ногами - всё вокруг было густо забрызгано кровью. В 1957 году, его перестала ждать с войны мама.
Талап. 1962 год.

Пьяница. О моём однополчанине.
Перед ней сидел  Петя - единственный сын, уже изрядно опустившийся алкоголик. Порою она ненавидела его, но в памяти  всплывало детское личико Петеньки и в душе просыпалась острая жалость, любовь. Она проклинала войну вернувшего ей искалеченного сына.
Талап. 1962 год.

Мясо.
На станции нас загнали в наполовину разбитый пакгауз и не давая отдохнуть строили и отбирали, ряды наши редели, но меня никто не брал. Вечером нас снова построили, отбирал капитан от которого сильно пахло водкой. Меня разглядывал долго и отобрал. Нас построили в колонну и мы зашагали к новому месту службы.  По краям  дороги валялись разбитые танки, бронетранспортеры, автомобили. Чем дальше мы шли, тем становилось страшнее. Утром нас построили во дворе одноэтажной школы, вдоль строя ходил полковник, изредка задавая вопросы солдатам. Полковник и давешний капитан зашли вместе в школу, потом из окна с треском вылетел капитан под крик полковника: "Мясо". Откуда взяться мужикам , если с нашей Дудаковки забрали на фронт шестнадцатилетних полуголодных подростков?
Талап. 1962 год.


Отпуск. 
В октябре 1943 года меня наградили отпуском.  Мама  сильно постарела, сестра Алима стала вдовой. Мама сказала: "Многие из молящихся   ничего не понимают в божьем  деле, но молятся.  Я хочу тебя от смерти  вымолить!  Знаю, что баловство, вон Алима день и ночь молила, а Аллах  всё по другому сделал...".  Мама у смерти меня вымолила, но до Победы не дожила.
Талап. 1962 год.

Наука.
В роте я кошеварил, а солдат Щевелёв (лично командира роты Артемьева земляк) был приставлен мне в помошники. Худосочный мужичишка, в круглых очках, бывший учитель,а по повадкам вроде из бывших. Щевелев обо всём имел личное мнение, да такое, что до сих пор обмозговываю:
  "Русская армия была бы непобедима, если руководили бы ею татары, а евреи пополняли и снабжали".
 Я его тогда спросил: "А почему не наоборот?"
 Он даже не задумываясь ответил: "Каждый народ хорош на своём месте, татарин не продаст, еврей умно распорядится. А русака поставь - ради форсу сколько будет под ним народу, не жалея положит, эту науку мы в прошлую войну прошли."
Кустанай. 1963 год.

Кошевар.
Я ел мало, пока готовишь напробуешься и уже сыт,  кушать сильно боялся, потому что моя полнота сразу оправдала бы солдатские домыслы о "красивости" нашей кашеварской жизни. Рассказывали мне, что солдат третьего взвода Дорожко  видел сон, как в белом поварском одеянии ложечкой помешивает готовку, на березе заливается соловей, на зелёной травке отдыхает  ротный капитан  Артемьев  в ожидании обеда... Завистников хватало...
Кустанай. 1963 год.

Случай.
Старшина страсть любил командовать. Сегодня нас отправили на полуторке получать боезапас. Корней сел в кабину, не уступив место попутчице - товарищу лейтенанту медицинской службы. Начался дождь, машину таскало, а затем бросило влево на обочину и раздался взрыв. Старшина и водитель погибли мгновенно, нас в кузове даже не поцарапало. Двигатель стоял у осины  в 7-9 метрах от машины.
Кустанай. 1962 год.

Пропасть.
Рота взяла первую линию обороны противника, попытка захватить вторую линию не увенчались успехом, поставленную задачу на годовщину Революции 7 ноября рота не выполнила. Капитана  разжаловали в солдаты, а новый ротный сразу погнал нас в атаку, потеряв половину личного состава мы  выполнили боевую задачу. Спустя месяц разжалованный сказал, что расстояние между солдатом и ротным - пропасть!
Кустанай. 1962 год.

За огненным валом.
После 11 месяцев госпиталя я попал 165 дивизию. Началась артиллерийская подготовка, снаряды ложились в немецкие окопы, а нас подняли в атаку, впереди в 200 -300 метрах рвались снаряды, а мы бежали за этим огненным валом добивая на ходу противника. Я вспомнил бои 1941, так действовали немцы, но  теперь мы наводили ужас  на врага.
Кустанай. 1962 год.
 
Воспоминания.
Посреди улицы шагал по дорожной пыли взвод бойцов, возвращавшихся со стрельбища, меня среди них не было.
Могилёв. Госпиталь.  1946 год.

Фашисты.
На подходе к селу, немецкая пушка подбила тридцатичетвёрку.  Мы посадили на три оставшихся танка десант пехоты и ринулись в обход, снова нас встретила огнём пушка, загорелся танк Лысого. Решили отложить атаку до утра, но фашисты оставили свои позиции. Откуда же нам было знать, что для скрытного отхода и защиты тыла фашисты через весь лес пробили  просеку. Мы  всегда думали, что только русские способны перевернуть горы, однако и немцы на многое способны.
Шелестов В. А. 1957 год. Денисовка.

Гвардии сержант артиллерии Акмурзин Есен.
Три года и пять месяцев провоевал, а потом попал в госпиталь. Мои друзья воюют, а я лежу.  Вокруг моей койки, как в бою, каждый день потери, но я выжил.  Минуло семь мирных лет, но душа не затихая горит подожжёная войной.  Одно знаю точно: человек умирает в одиночестве, уходит в пустоту. Если бы существовал Аллах, то прибрал бы душу. В никуда уходят сожаление, тоска, любовь, счастье, мысли.
Джетыгара. 1952 год.

Когда нибудь и ты поймешь, что настоящих мужчин мало!
После войны я легко различал тех кто воевал, от тех "кто геройски воевал" или "языком воевал". У окопника присутствовала сутуловатость и особая походка с перебежками немного на полусогнутых с постановкой ступни враскорячку носками врозь. По этим признакам находил своих в толпе. Мирная жизнь разгладила солдата, пропала "сторожкая" походка, глаз успокоился, исчезла резкость движений, по ходу внезапная смена направления. В 60-70 годах боевые замолчали, а говоруны умеющие "правильно донести войну" победили. Верно сказал аксакал Торехан Иржанов: "Когда нибудь и ты поймешь, что настоящих мужчин мало!"
Жерисов Алиль. Денисовка.

Отступление. Июнь 1941 года.
 Мы бежали четвёртую ночь избегая боя и врага, перестали прямо смотреть друг - другу в глаза.  Мне казалось, что если мы оторвёмся от фашистов, немного  поедим, поспим, отдохнём, то будем в состоянии дать отпор врагу. Должен же среди нас появиться  совестливый гражданин, который остановит нас всех, поставит в строй и заставит стрелять в врага.
Фёдор Степаныч.   Кустанай. 1961 год.

Парад.
Смотрел в клубе журнал о Победном параде. Блестят золотом погоны, Рябой довольно усмехается, Бегунок скачет на белом коне. На трибуне Мавзолея толпа  толстопузых.  Опять хитрожопые пролезли в первые ряды истории!
Сотов.Ю.Г. Кустанай. 1957 год.

Солдат, не матрос.
Перед нами река, на том берегу фрицы, форсировать приказали с ходу. Речка от берега до берега 100-120  метров пусть не большая, но без плавсредств риск всегда велик. С началом артподготовки мы начали форсирование, удачно закрепились на противоположном берегу, к вечеру расширили плацдарм. В батальоне было 530 солдат, в бою погибло 188 солдат, к вечеру численность батальона составляла 228 солдат. Утонуло 114 солдат. Вывод прост: солдат не матрос к воде не приучен, а с необходимой выкладкой не способен удержаться на воде. Половина личного состава батальона не умела плавать.
С.М.Ф. полковник. Алма-Аты. Госпиталь. 1949 год.

Погон.
В 1943 году командир батальона бросил на мое плечо старшинский погон! Но в окопе с погоном не пофорсишь, там народ крепко мозгует и вши одинаково кусают солдата и офицера. Когда меня спросили: "Как теперь прозывать тебя старшина Федей или Фёдором Васильевичем?" я сказал: "Лучше Федькой". Врозь с народом нельзя, без бога не выжить!
Зимин Ф.В. 1962 год. Алма-Аты. Госпиталь.

Военнопленные.
 Меня призвали в декабре 1944 года. Наш батальон охранял армейские склады под Москвой, затем границу с Финляндией, а с апреля 1947 года охраняли военнопленных в Киеве. К примеру, наше отделение охраняло периметр стройки, где работали каменщики. Майор с утра давал задание немцу-бригадиру, который тут же проводил короткую планерку и распределял работу по звеньям, затем сам становился на кладку. Обед нам и пленным давали с одного котла, а вот их на завтрак и ужин состоял из кипяченой воды и 150 граммов хлеба с отрубями.
 Политрук обратил наше внимание на то, что военнопленные умеют выдерживать заданный темп работы, чтобы сохранить силы, до обеда выкладывали 5 машин кирпича, а после обеда только три. Работали поднадзорные не спеша без  перекуров. Если, к примеру, готовят раствор для кладки, то замешивают понемногу, но непрерывно, на одном конце ящика готовят раствор, на другом постоянно лежит готовый. Каменщики непрерывно кладут кирпич, но больше подстукивают, помощники подносят всего по четыре кирпича.
По тому как они работали я понял, что для кладки кирпича требуется спокойствие, а его они обрели когда с них сняли знаки различий.
  После работы весь инструмент очищается, моется, вытирается насухо.  В рабочее время контингент не отлучался попить воды или сходить в туалет хотя разрешения охраны на это не требовалось. Наш батальон был сформирован из солдат учившихся в сельских школах, где немецкий язык не изучался. Мы конечно были валенками, но нюхом чуяли, что пленные по-людски выше нас, победителей. Вести разговоры с немцами, вмешиваться в работу нам категорически запрещалось!
Леонтьев В.Г.  1967 год.

Отмыли.
   До войны в нашей школе, из-за нехватки учителей, нам преподавали профессора и доктора наук из трудового лагеря. С поразительной любовью к предметам, нам незаметно привили штаммы человеческих поступков, мы болезненно долго(всю жизнь) вылезали из подлого сегодня. С той поры я не могу равнодушно пройти мимо опустившегося человека, они тоже заслуживают нашего сочувствия.
   Когда началась война наши учителя не запятнали своей чести, а вот те кто за ними надзирал - оказались сплошь говнюками. За последние 30 лет власти его сильно отмыли. Сидят наши старики и недоумевают; сильно стараются отмыть Сталина наши власти.
Госпиталь. Архангельское. Завгородний О.Н. 1981 год.

О первых боях.
В начале июля 1941 года девять солдат выходили из окружения неся на носилках командира. Мы его и мертвого не бросили, потому что при выходе из окружения в первую очередь спрашивают: "Куда дели командира?" На опушке леса обнаружили санитарный автомобиль, но никто из нас не умел управлять им, не понимал карту и компас. Вот такими грамотными мы были! В те дни мне казалось, что враг силами двух-трех дивизий замкнул кольцо окружения и пытается, особенно нас, обнаружить и взять в плен. С линией фронта была полная неразбериха, впрочем сплошной линии не было, были скорее пунктиры.
 В августа 1941 года на подступах к Великим Лукам батальон впервые оказал очень серьезное сопротивление врагу. Два дня нас бомбили, обстреливали, посылали танки, бронетранспортеры, выводили орудия на прямую наводку, но мы выдержали. Нам было стыдно отступать, чувствовать себя слабыми, опускать глаза. Стыдливых стало больше пугливых.
Назаров Карымсак. Джетыгара. 1980 год.

Внук.
Когда я уходил на фронт сыну было семь месяцев - от него сладко пахло молоком. Вот сижу в очереди к врачу, бумаги на инвалидность оформляю, не на себя - на сына!
Болячка прилипла, сейчас уже не встает, все под себя! А рядом растет внук с печальными глазами...
 Я из под Вязьми вышел, три ранения имею, 27 месяцев на передовой отвоевал, счастливо со мной обошлась судьба, а вот здесь, на внуке, догнала!   
Кустанай. 1975 год.

9 мая 1945 года.
 9 мая 1945 года ворвалось в мою мальчишескую жизнь внезапно. В этот день с утра до поздней ночи пел весь город. На столбах гремели громкоговорители, птицы пели не умолкая, вороны и грачи куда то попрятались. Женщины, в обнимку, как матросы,  ходили по улицам и пели, никогда больше не слышал столько песен и частушек. Дома и на улице было ещё по-весеннему прохладно, но все, будто сговорившись, с этого дня одевались по-летнему. Я встретил на улице хромого старика, мы с ним выпили и сидя на завалинке слаженно пели  и пели "Землянку". Ночь наступила а мы все пели. Нашу "Землянку" помогали подпевать женщины, а потом спели другие песни. Мы пели вместе, это было самое главное. Наступило утро нового рабочего дня, но меня не покидала мысль о происхождении источника счастья. Откуда оно взялось у всех одновременно? А может потому, что мы слишком долго жили в стихии крайнего отчаяния, уныние уже полностью захватили наше существование и, вдруг, объявили праздник 9 мая и всем нам, жителям далекого казахстанского городка, захотелось солнца.
 В 1953 году на 9 мая мы опять встретились с дедом, на той же завалинке посидели, выпили, немного попели, но не пелось. Минуло пятьдесят, но 9 мая 1945 года не забывается.
Николаев О.Г.

История.
  Часто  выступаю перед молодежью с рассказами о войне, но очень тяжело понять им отступившее далеко. Сидят они передо мной, на всех комсомольские значки и пионерские галстуки, вроде умные глаза, вроде слушают внимательно, но не понимают. И я их не понимаю!
  Ответ на это обстоятельство нашел внимательно почитав историю, все написано правильно, но в тексте нет сердца.
Мое расхождение с учебником связано с утерянным горем, ужасом, оккупацией, смертями и болью ран. Учебник распыляется, а следует подробно описать  пять–шесть важнейших событий жизни нашей страны.
В художественных фильмах о войне наш противник предстает перед нами жестоким, глупым, злым, Гитлер психом - это пошло! Не следует забывать, что наш противник, не слезая с бронетранспортеров, гнал нас до Волги, а освобождая Европу мы тоже не блистали...   
  Я помню перед Курской битвой не спал двое суток! Все волновались перед боем! Видел своими глазами, как 14 немецких танков расстреливали  орудийный расчет, у которого кончились снаряды, но не побежали артиллеристы, выполнили приказ: «Ни шагу назад!». Надо, надо написать нашим ученным такой учебник, чтобы он всколыхнул  человеческую суть наших внуков, чтобы были готовы...
Скобко С.В.  Госпиталь. г. Алма-Ата. 1969 год.

Выбери дорогу и беги по ней до конца.
   Задыхаясь бегу по лесной тропинке, за спиной топот пятерых солдат. Справа между деревьями мелькнула цепочка немецких солдат. Они думали что мы побежим на восток, на юг или запад, чтобы обогнув их вырваться к своим, но мой прием состоял в том, чтобы совершить неожиданное для врага действие - я ринулся на запад. Лесами и оврагами мы быстро оторвались от преследования.
  Звезды сказочно блестят в черном океане, со всех сторон доносится гул и свет движения немецких войск, воздух пахнет горьким дымом горящей Родины. Не могу заснуть. Я не должен беречь себя и превратиться в ничтожество, мне надо найти свое место в происходящем!
  За четверо суток блужданий, мы уничтожили двух мотоциклистов, солдата - связиста, охранника у железнодорожной стрелки, шестерых солдат ехавших на грузовой машины. Четверо суток мы стояли на полном довольствии германских войск. Так с боями мы вышли из окружения.
  Мой отец Алибек старался жить честно, многое умели его руки, был не больно речист, но часто мне говорил: "Не отчаивайся! Выбери одну дорогу и беги по ней до конца!" 
Сарсен. Джетыгара. 1951 год.

Вода.
Мы пили воду прямо из реки, а рядом в трёх метрах от берега просвечивалось ещё не всплывшее тело солдата в каске. Наши глаза от страшного бега были пусты, если б не эти четверо, лег прямо здесь и не двигался. Мы набрали воды и поползли к лесу.
Сарсен. Джетыгара. 1951 год.   

Обучение.
В 1941-1943 годах я служил в отдельном артдивизионе. Суть нашей службы заключалась в обучении пополнения для полковых противотанковых батарей. Каждую неделю мы принимали на обучение шесть орудийных расчетов, а на восьмой день приезжали представители штаба и устраивали проверку на скорострельность, точность, слаженность и стойкость.  Наш командир майор Афанасий Степанович предлагал нам ввести в курс обучения два-три занятия по действию расчета в случаях неисправности орудия, флангового прорыва, отсутствия боеприпасов, но у нас в головах не укладывался его тезис - бросить орудие на поле боя. Много наших курсантов погибло за железо.
Давыдов А.К. подполковник запаса. 1969 год.

Экипаж.
Из нашего боевого экипажа один я остался в живых. Механика-водителя Степана тяжело ранило в 1944 году, умер он от ран в 1947 году. Это я заменил его за рычагами танка. Заряжающий Юра Черненко, горевший два раза в танке, погиб в 1959 году, неловко спрыгнув с трамвая. У радиста-пулеметчика Паши Болховитина были сложные семейные неурядицы, сильно пил, умер в 1955 году. Наш командир Павел Григорьевич не доехал до дому 40 километров. Самая заветная моя мечта – хотя бы пять минут посидеть с ребятами в холодном теле танка.
В.М.А. Ст. Тобол. 1978 год.

Фашисты.
На подходе к селу, немецкая пушка подбила тридцатичетверку.  Мы посадили на три оставшихся танка десант пехоты и ринулись в обход, снова нас встретила огнём пушка, загорелся танк Лысого. Решили отложить атаку до утра, но фашисты оставили свои позиции. Откуда же нам было знать, что для скрытного отхода и защиты тыла фашисты через весь лес пробили  просеку. Мы  всегда думали, что только мы способны перевернуть горы, однако и немцы на многое способны.
Шелестов В. А. 1957 год.

Нелепая смерть.
Солдат крутанул пропеллер или мне это показалось, но вдруг что то произошло - солдат стоял без головы, руки медленно опускались вниз, потом начали подгибаться колени и тело резко упало, а ноги еще долго отдергивались.

Герои.
Я воевал 27 месяцев, был четырежды ранен, ушел солдатом пришел старшиной, накрепко понял одну вещь: на свете нет ничего страшнее смерти. В начале октября шли тяжелые бои под городом Калининым. Немцы на пригорке оборудовали дзот, наши атаки жестоко подавлялись огнем из дзота, три солдата посланные капитаном с приказом уничтожить дзот погибли. Всегда яркие примеры храбрости русского солдата приводил он нам в пример! Мы дали ему в руки гранату, он смертно побледнел, но под дулами наших автоматов капитан пополз к дзоту. Задание капитан не выполнил! Через два часа подтянулись застрявшие в грязи артиллеристы и уничтожили дзот вместе с расчетом.  Так что сказки про героев выдумывают офицеры! Любой приказ должен быть выполнимым. Я был в числе тех солдат, которые заставили капитана выполнить свой же приказ.
К.К.М. Кустанай. 1962 год.

Кажется это была военная хитрость?
В 1943 году мы стояли против немца неподвижно четыре месяца. Товарищ старший лейтенант распорядился наблюдать за врагом, но не стрелять. В ноябре позади нас поставили 80-90 артстволов. На нашем участке появились наблюдатели и проводили артиллерийскую инструментальную  разведку. Мы приуныли, потому что это означало начало активных боевых действий, а это сопряжено с потерями. Потом артиллеристов ночью перебросили на другой участок. Мне кажется это была военная хитрость!
С.Т.М. Кокчетав. 1970 год.

Однополчане.
Хорошо помню фронтовиков сорокалетними, к 1963-1965 году уже, в основном, умерли все самовары (солдаты без конечностей) и тяжелораненые. Фронтовиков можно очень условно разделить на четыре категории: к первой (называли их бедолаги) относились солдаты призыва 1941-1942 годов службы, второй, воевавшие в 1943-1945 годах, третья - солдаты строительных, железнодорожных и прочих вспомогательных войск, четвертая(летчики) - солдаты тыловых подразделений. Медаль "За отвагу" 1941-1942 годов вручения была более уважаемая, чем орден "Красной звезды" 1943-1945 годов и т. д. На сколько я помню, медали типа "За взятие Будапешта" и т. д. совсем не одевали.  Папа одевал  орден и три медали, остальное не носил. Фронтовики после парада прогуливались группам, подолгу стояли и спорили об оружии, маневрах наших войск, о достоинствах и недостатках вражеского вооружения.
Мой папа с некоторыми фронтовиками здоровался и поздравлял первым, другие спешили поздравить его с Победой. Фронтовики друг-друга называли "Солдат" или "Братишка", слез не стеснялись, но и особо плаксивых не терпели, пили водку жадно не стесняясь пролить "по усам" . О Сталине, Жукове и о некоторых маршалах отзывались порою неуважительно. Так что жизнь одно - пропаганда другое. Отношение к друг к другу было братское, перепивших провожали до дому. Собираясь, любили петь  и что поразительно, репертуар был полностью мирный, но особенно часто пели песню "Я люблю тебя жизнь". Ближе к вечеру они немного размягчались и сидя в темном углу кое-кто потихоньку плакал. Мой папа в 1992 году побывал в Курске, в последний раз встретился со своими однополчанами, а в 1996 году его не стало. Буквально, недавно я проснулся от того, что увидел во сне ещё молодого папу, играющего со мною в шахматы.
Вот такими я их помню и очень жаль, что другие дела тогда казались мне важнее.
Казбек Ж. 1997 год.

После войны.
В небольшом городке немцы - военнопленные строили жилые дома, наш взвод охранял их. Немец так ловко орудовал топором, что мне на минуту показалось будто это всё происходит не здесь, а в моей деревне под Тверью. Такие приёмы владения топором мог знать только русский!  Своими наблюдениями я поделился с командиром и оказался совершенно прав. Двести пятнадцать немцев не выдали случайно затесавшегося к ним власовца. Я был горд своей наблюдательностью, меня хвалило начальство, но сейчас я думаю иначе, не по уму всё это, пусть бы жил человек, итак нашего брата покрошили!
Майор запаса Сергеев.1979год.

Август 1941 года. Прокопьич.
Перед нами простиралась степь, мы рыли окопы на склоне холма, позади нас окапывались артиллеристы, грузовики отогнали в лесок . Прокопьич рыл рядом, худой мужичишка с горбом, мальчишеского роста, которого забрали в строй из гражданской колонны из-за наличия у него двух колхозных лошадей с крепкой телегой. Его семья пошла дальше на восток, видно, о ней он крепко беспокоился. Ночь прошла тихо, справа и слева громыхало. Утром выслали разведку, в радиусе 5-6 километров не было ни наших, ни немцев. Командиры начали переписывать солдат, кто и откуда, да кто родственники, где живут под этим мы ставили роспись. В походном строю запретили курить, зажигать спички, выходить из строя, отставать от колонны. Тронулись, шли тяжело, командиры подгоняли, где то впереди раздавалась канонада-мы выходили из окружения. Ближе к вечеру, немцы пропустив нашу разведку и боевое охранение открыли шквальный пулеметный огонь. Они, извещенные пилотом "рамы" точно вычислили место нашего выхода к реке и сейчас наказывали нас за  беспечность. Прокопьич схватил меня за рукав и поташил из-под пулеметного огня, мы бежали параллельно мотоциклам отрезавшим нам дорогу к оврагам, пробежав по открытой местности 100-150 метров мы буквально упали в овраг, ломая кустарник. Прокопьич выглянул из оврага, прислушался и побежал по дну оврага, вслед за ним и мы. Скоро он дал нам перекур, забрал всю оставшуюся махру, освободил нас от скаток, лопаток, лишних боеприпасов, нас было семеро.  Мы плотно поели, всё лишнее  закопали и двинулись в путь. Вышли из окружения на третий  день, мы двигались, в основном, по оврагам, переплыли с помощью подручных плавсредств две реки. Утром вышли из леса, на опушке у развилки дорог стояла девушка с флажками, от неожиданности она сбросила с плеча винтовку и побежала в лес, хорошо хоть догнали!  Долго мы объясняли  капитану наш путь выхода из окружения. Прокопьич, местный житель, хороший охотник и наездник знал свой край в совершенстве. Умело используя рельеф местности (овраги, леса) и слушая (как на охоте слушают движение лая собак) шумы издаваемые немцами, он сумел без потерь вывести нас из окружения. Нас поставили в строй, а Прокопьича отправили в хозвзвод. До сих пор вспоминаю его слова:"Слухай меня и не пропадешь, я Прокопьич з Баштанки, меня тама каждая сопля знае". Три дня, семеро совершенно растерявшихся и изверившихся солдат, боясь отстать и погибнуть, шли за ним след в след, не зная кто он и куда нас выведет, единственно веря "раз каждая сопля знает", значит дорожит своим отчеством  Прокопьич - 26 лет отроду, инвалид детства.
 Записано.  Кустанай. 1969 год.

 Из окружения. 26-29 июля 1941 года.
Атаками с воздуха и ударами мотопехоты с флангов наш батальон разметало во все стороны, наша группа побежала не на восток, а на запад. Остановились, отдышались, начали прислушиваться,  посовещались и порешили взять правее километров 5-6, а затем к линии фронта. По дороге обнаружили разбитый обоз, разжились патронами, гранатами, тушенкой. Забрались в чащу и залегли на отдых. С дороги послышался нарастающий клёкот немецкого мотоцикла, он шел по нашим следам. Мы залегли и изготовились к стрельбе. Мотоцикл показался среди деревьев и медленно приближался, когда осталось метров сорок раздался дружный залп - немцев  убили наповал. Маленькая победа приободрила нас, порядка в строю добавилось, теперь шли гуськом, высылали вперед дозорных. В сумерках вышли на лесную дорогу. Остановились на отдых, выбросили все лишнее, сняли сапоги, обмотали ноги тряпками и бегом. Звездная ночь, фронт затих до рассвета, а мы бежали на тишину.
Когда приходится слышать, будто наш народ это стадо, которое нуждается в кнуте, я вспоминаю горькие дни всенародного унижения и нас двенадцать восемнадцатилетних.
 М.С.Т.      1981 год. Записано со слов.

Ротный.
В конце августа 1944 года наша рота стояла под селом Хуши в Молдавии,  полк застрял в узкой межгорной горловине  почти на сутки развернуть силы не представлялось возможным, полковник ходил злой,  сверху давили. Немцы имели противотанковые пушки и постоянно меняли их позиции, наши танки выскочив из под пригорка пробовали взять нахрапом, но были уничтожены. Я по опыту знал,что теперь вызовут авиацию и устроят немцам встряску, затем мы пойдем в атаку. Шесть самолетов- штурмовиков ПЕ-2 зашли на обстрел вдоль по немецкой линии обороны.  По ротам был дан приказ готовиться к атаке,  ротный рукой указал направление движения вдоль правой стороны дороги, не добежав до кустов  нас положил на землю заработавший с левого холма  пулемет мы были все у него, как на ладони, положив нас он начал нас методично расстреливать, спасения не было никому. Я лежал вжавшись в землю и шептал молитвы, больше расчитывать было не на кого. Обстрел прекратился. Я продолжал лежать без движения, всех кто остался жив и пробовал добежать до кустов или отползти назад к своим позициям пулемёт добивал.  Наши вызвали авиацию, штурмовики на бреющем начали обстрел немецких позиций, я  быстрым бросками переместился вперёд в кусты, теперь я не был виден фашистам и вне зоны прямого обстрела нашими. Кусты окружали небольшое озерцо в диаметре метров тридцать-сорок. На берегу лежало несколько трупов и два немецких мотоцикла.   Южная часть озерца не могла простреливаться пулемётом, здесь между кустами и срезом воды я был в безопасности.. От немецких позиций к озеру вела дорога, по которой приехали сюда эти два мотоцикла. В сумерки я обследовал содержимое карманов и запасов у убитых немцев и в мотоциклах, немного  перекусил. Решение остаться на этой позиции до новой атаки было благоразумным, вернись я назад посыпались бы на меня  упрёки ротного в гибели  взвода.  Собрав оружие, я залёг, ночью  приходили немцы купались и набирали воду. Утро началось с бомбардировки и атаки, я стрелял из немецкой винтовки и возможно убил пару фрицев,  в ответ они открыли шквальный огонь из пулемета и автоматов,  я был в относительной безопасности.  После обеда позиции немцев были вновь  подвергнуты бомбардировке и артобстрелу. Атака началась с последними взрывами канонады, я сменил позицию и начал из винтовки обстреливать пулеметчиков, пулеметы замолчали, мимо меня уже пробегали наши солдаты, немцы были выбиты из своих позиций и из села Хуши. Полковник лично поблагодарил меня за смекалку и находчивость. После боя мы лазили по немецким позициям, фашисты хорошо оборудовали пять пулеметных гнезд в которых имелся огромный  запас кассет, сменные стволы, а старая штольня с большим запасом воды и продовольствия, служила  им хорошей защитой.  Противотанковые пушки мы не обнаружили, по всей вероятности, отбив танковую атаку и зная нашу стратегию  беречь танки, перебросили пушки на другой участок фронта. За находчивость и смекалку этом бою я получил орден и был назначен командиром роты, теперь я стал "маленьким полководцем", а полководцы, как известно, в атаку лично не ходят.

Божья коровка.
Остатки нашей роты загрузили в машины и повезли в тыл. На узкой лесной дороге водитель передней машины, увидев большую лужу, заерепенился и предложил нам помочь машине веревочкой. Вы знаете, у меня вдруг возникло такое чувство, что если я сейчас слезу с кузова, то  произойдет что то  необычное и меня снова отправят назад в громыхающие смертью окопы, где я точно погибну. Но когда много народа, всегда найдется человек, который не поленится слезть с кузова, вот нашелся солдатик вытащил шофера из-за руля и мужицким намахом надавал по харе. Машина увозила нас от смерти, легко и просто преодолевая лужи и рытвины, а водитель, не оправдавший доверия, сидел рядом со мной.
Расположили нас на втором этаже двухэтажного каменного дома. Я не помню сколько мы спали, но нас никто не будил. Проснулся утром, вышел во двор, на дереве висел умывальник, на столе дымилась каша, кто то сидел и жадно похрюкивая ел.
 Ближе к вечеру в походном котле кипятили воду, под немецким бронетранспортером развели костер и устроили в нем парилку. Мы мылись по очереди, очереди как таковой не было, но мы мылись по очереди. В тех условиях иначе было невозможно, мыться можно было только уступая кому то, а кто то уступал тебе. Потом долго ходили голышом, но прохлада и комары заставили одеться.  Тяжко вздыхая мы молча просидели за столом до утра. Никто не курил.
 К вечеру приехала автомашина с обмундированием и оружием. За полчаса нас привели в божеский вид, на ногах появились новенькие сапоги, обмундирование пахло плесенью и махоркой, выдали  автоматы в заводском масле.
 Спать теперь хотелось не на голом полу, а на душистой "перине", рота разбрелась в поисках травы. К ночи в котле закипела вода, под бронетранспортером развели костер и рота не торопясь мылась теперь уже "начистую". Спать отправлялись уже остывшие и подсохшие.
  Мы не стеснялись выпускать лишний воздух, во сне вздрагивали от страха, кричали и плакали, но никто никого не будил и не успокаивал, только изредка все мы просыпались, вздрагивая от истошного крика человека, молящего Господа о помощи и беспомощно вколачивающего кулаками свой страх в пол.
  Мы садились возмущенному на спину и крепко прижимали его к полу, пока тело не обмякло.  Это все происходило во сне, человек даже не просыпался!  Если раньше, мы могли подшучивать, то теперь не смели, боялись друг друга потому как не знали, что может вытворить твой товарищ, побывавший в пекле боев.
 Я один ходил по лесу, мне казалось, что мир восстал против меня и я обязан с ним,    сейчас и немедленно, что то сделать. В возбуждено - озлобленном состоянии я пребывал многие дни, какая то сволочь заставила меня взять в руки оружие, испытать  ужас перед реальностью собственной смерти. Но дни отчаяния сменились днями безразличия. Я понимал бесполезность отчаяния, ведь оно намертво заковано надуманным воинским долгом и клятвой.
 Дни тянулись однообразно, мы лениво проводили их на "перинах", ночью мылись и пили чай из лесных трав. Потом прислали пополнение, я вводил трёх доставшихся мне новобранцев в курс военного дела. "Вы жить хотите?"-спросил вначале, больше никогда не было у меня более благодарных слушателей, с утра до вечера они ходили за мной по пятам, впитывали и переваривали каждое сказанное мною слово. О моих "педагогических" способностях заговорили  однополчане. Глядя в глаза новобранцам мне хотелось, чтобы они остались живы, как можно дольше. Я учил их передвижению короткими перебежками, ползанию по-пластунски, один из них  радостно закричал:"Божья коровка!!!"  Утром следующего дня мы шагали на передовую. Кто из Вас,  шагавших рядом остался жив - низкий Вам поклон.
151 СД  Костян - заика Кустанай. 1962 год. 9 мая.

Немецкий охранный пост.
   В августе 1941 года наша рота выполнив боевую задачу по сдерживанию противника с наступлением темноты скрытно покинула позиции. У брода через речушку наткнулись на заблудившийся батальонный лазарет. Дальнейший отход  теперь был возможен только по дороге. Проселком миновали по околице  небольшой лесхоз, на развилке дорогу нам преградил немецкий охранный пост. На всех дорогах вдоль линии фронта гитлеровцы обычно выставляли небольшие посты. По обе стороны дороги немцы выкопали окопы в полный рост, хорошо замаскировали.
  В случае приближения транспорта или колонны, на дороге выставляли одного солдата, остальные укрывались в окопах на случай отражения прорыва. Такой пост представлял собою серьезную боевую единицу, солдаты имели хорошую выучку, великолепно взаимодействовали в бою,  обладали эффективным автоматическим оружием и пулеметом, большим боекомплектом гранат, три винтовки для ведения точного огня. Мы уничтожили противника потеряв 27 солдат убитыми, лазарет существенно пополнился ранеными.
  Колонна двинулась, а мне приказали собрать у убитых немцев документы, боеприпасы и оружие. В лесу мы обнаружили заминированные мотоцикл и четыре велосипеда. Когда уходили с поля боя еще горела трава и ветерок разносил по полю клочья бинтов и ваты. Я сдал пять солдатских книжек, пять автоматов, три винтовки, пулемет.
  Мне приходилось участвовать в наступательных операциях 1943-1944 года, желаю окончательно уверить всякого в том, что мои воспоминания о последующих встречах с подобными  дорожными охранными постами также мрачны. Против нас воевала обученная, хорошо оснащенная оружием немецкая армия состоящая из патриотов, энтузиастов, фанатиков.
Жолбарысов Жылкайдар. Викторовка. (Тарановка) 1964 год.

Из окружения.
Проснулись в заросшей большой копанке. У войны свой ход времени, поэтому утром бывает сложно восстановить хронологию последних суток. Нас пятеро, мы растеряны и потрясены, никто из нас не хочет признаться в том, что сейчас нас волнует, поэтому мы молча сидим и смотрим друг на друга.
   Вчера мы пережили  мгновенную гибель роты, застигнутой на марше шквальным пулеметным огнем немецких бронетранспортеров. Я растерялся, не слышал команд, а просто побежал вслед за бегущим затылком, как в строю, видя в нем свое спасение. Мы пробежали километр остановились и прислушались - позади полная тишина!  Остап лег на траву и зарыдал, а башкирец Ибрагим счастливо смеялся.
   Я поправил подсумок и сказал: "Кончай! Пошли!" С этой минуты четверо были обязаны исполнять мои приказания, потому что если Родины нет рядом, кто то должен взять на себя ее груз.
   Десять дней назад я вышел из первого окружения, тогда блуждал в одиночестве, в состоянии тревоги не спал трое суток, а в этот раз все иначе, значит, моя война с врагом впереди!
Жакупов Бозбетай. Денисовка.1966 год. Медаль "За отвагу", орден "Отечественная война".

Пополнение.
   В 1941-1942 годах с большого кремлевского перепугу сеть затягивала на фронт всех подряд. Когда смерть ходит по кругу новобранцы из крестьян становятся на редкость откровенны, мне приходилось слышать, что и под немцем готовы пожить, что хрен редьки не слаще, пусть начальники с фашистом борются, с меня им взять нечего - хором не нажил. На войне не отлежишься в окопе! После 5-6 атак в окопах рождалась ненависть к врагу, желание воевать, но мечта попасть в одно отделение с председателем колхоза у них оставалась надолго. Мы заставляли их исполнять воинский долг, а через месяц уже доверяли  обучение новобранцев.
   Еще была беда с грамотными солдатами, те больно ретивы были отдать жизнь и за Ленина, и за Сталина, и за Родину, забывая, что на хрен Родине не нужен их вонючий труп, таких мы заставляли таскать на себе раненых, заниматься уборкой убитых. Через неделю ретивость исчезала.
   Во всяком пополнении встречались энтузиасты ставившие своей главной целью освободить Германию от Гитлера! С такими было еще сложнее! В мушке винтовки они видели только танк и стреляли в его по последнего патрона. Эти гибли всегда, даже госпиталь для многих из них не послужил уроком.
  Новобранцы попавшие к нам в окопы имели тощий духовный капитал, были не подготовлены к опасности, в них остро чувствовалась гражданская ущемленность. Мы не прошли другой путь развития, просто нам раньше пришлось взять в руки оружие и приобрести опыт самозащиты. Именно самозащиты! Нам трудно было научить молодого солдата воевать стойко с выдумкой, беречь себя, не рисковать без пользы, но мы с этой задачей справились, потому что обладали твердостью убеждений и настойчивостью. Эту область своей военной деятельности считаю важной.
Исмурзин Султан. Ливановка. 1975 год.
 
Сталин и я.
Скажу прямо, что до призыва в армию я не знал русского языка.  На собраниях агитаторы и начальники влазили на лошадь и говорили на русском языке, закончив свою речь выступающий стоял открыв рот, а в это время толмач "переводил" нам на "ясный" казахский. Смысл сказанного заключался в следующем; там что то у орысов (русских) опять пошло не так, как хотели, поэтому надо побольше работать и сдать еще 40 лошадей! После этого толмач спрашивал: "Все поняли, что я сказал?" Мы кивали согласно головой, а выступающий полностью удовлетворенный слезал с лошади. В армии я подучился русскому языку, стал лучше разбираться в жизни, но по сути я неграмотный человек. У нас работает конюхом Семен, он только расписываться умеет и никогда не признается что неграмотный, а я признаюсь. Это же правда! По житейски я могу судить о том, что со Сталиным и нами было не так.
Первое. Наши начальники боятся высоких начальников больше, чем народ.
 Второе. Наш народ готов лизать задницу любому, чтобы иметь больше остальных. Директора совхоза боятся; потому что он единолично решает вопрос приема на работу и размера заработка,
 вопросы обеспечения кормами. Вот лишите его этих рычагов и он сам, как холуй, будет лизать задницу всякому.
Третье. Помню на войне солдат заснул на посту, его расстреляли. Это правильно! Объясню. У нас в батальоне немецкие разведчики вырезали во сне одиннадцать солдат и двоих взяли в плен. Расстреляли правильно, справедливо! А почему Сталина не расстреляли за "вероломное нападение"? Это потому, что у русских всегда было, кто пишет закон, тот не отвечает!
 Четвертое. "Сталин опозорил партию многими кровавыми делами"- кричат сейчас на всех углах "смелые" и собираются выносить тело под кремлевскую стену. Я хочу задать вопрос "А почему нельзя просто выкинуть на помойку, чтобы не вонял!"
 Пятое. Страна, в которая имеет самую ходовую пословицу "Молчание - золото!" неизбежно обречена.
 Прошло много лет, закончилась война, нет Сталина. Забудьте о нем его НЕТ, это люди умирают, а Сталина  НЕТ. Вычеркните. А мы рабы остались...дождались...
 Жолбарысов Жылкайдар. Викторовка. (Тарановка) 1964 год.

Как все!
 На войне с первых минут ложь окружает молодого солдата. В уши горячим свинцом втекает всякая несусветица, которая выглядит очень правдоподобно. Начинаешь ждать боя со смертельным страхом, перестаешь есть и пить, погружаешься в мрак.
  Вчера приходил с батальона очкарик, вкрадчиво шныряя между нами,  тихим голоском вговаривал, что завтра будет бомбежка, будет страшно, половина погибнет, из оставшихся в живых две трети останется в окопах ждать атаки врага, одна треть побежит, но на открытой местности многие погибнут от осколков, а оставшихся в живых расстреляет. Он так и сказал: "Я всегда буду за вашей спиной, судьба улыбнется - останешься жив, а погибнешь - значит судьба".
  Отбросив ложь и угрозы я в поиске правды пришел к значительному для себя выводу: я не один, рядом всегда будут однополчане, значит надо держаться или погибнуть, как все.
 Жолбарысов Жылкайдар. Викторовка.(Тарановка) 1964 год.

Не успевшие повзрослеть.
С утра сержанта отправили за пополнением. Вечером обещал вернуться, но только к обеду следующего дня привел новобранцев. По дороге вражеская авиация произвела налет на колонну состоявшую из батальона и полка. Видавший виды сержант не успел рта раскрыть, как пополнение (семь человек) разбежалось. В гигантском замесе разбежавшихся по окрестным лесам ополоумевших от страха солдат он сумел выудить всех. Одного из новеньких привязали ко-мне, было ему всего семнадцать, он жаждал подвигов и был готов пожертвовать своей жизнью, но бегал пока лучше. Со временем привязанный ко всему попривык, прекрасно воевал, но упорно держался собственного мнения "Все одно убьют!".   
Балапанов Жумагали. Орден Красной звезды. Тарановка. 1953 год.


Валентин.
Валентин опекал и распекал башкира Урала. В этой дружбе было  покровительство и безпрекословное подчинение, жизнь в рабочих поселках Ярославля сказывались в словах, выражениях, усмешке, полублатной походке, образе мыслей. Крепко усвоенное рабочепоселковое жило в них, сплачивало и раззодоривало в бою. Их было двое, а вокруг враги, без разницы в направлениях. На фронте полтора месяца дружбы это много.
  В бою вражеская пуля ранила Валентина, помощником пулеметчика назначили меня. Урал был постоянно недоволен мною, обидно вышучивал. Валентин вернулся из госпиталя декабре 1942 года, а Урал погиб чуть раньше в ноябре.
После войны Валентин разыскал меня, мы долго беседовали, но сдружиться не смогли. Меня раздражал его скудный жизненный опыт, дурной вкус и недомыслие, накрепко усвоенный рабочепоселковый образ существования.
Балапанов Жумагали. Орден Красной звезды. Тарановка. 1953 год.

Часы.
 Во взводе часы были только у взводного и меня. Чтобы занять себя я засекал время, частое посматривание на часы отвлекало меня, не давало погружаться внутрь себя и в общее несчастие. Накануне боя солдаты могли часами безучастно обреченно-коровьими глазами глядеть куда то под ноги, думая глубоко о своем, может шло самосовершенствование душ или, наоборот, одичание. Кто знает? Выглядело это грустно, но обыденно. Каждого ждала только смерть, даже окопы наши глядели кладбищем, вокруг было душно, грязно и гибельно.
 Сегодня в 12-11 начался артобстрел, а закончился в 12-23. Всем показалось, что обстрел шел час-два, над моими 12 минутами все дружно посмеялись...
Балапанов Жумагали. Орден Красной звезды. Тарановка. 1953 год.

Витамин.
 Симони по прозвищу Витамин попал к нам из госпиталя, был самым грамотным в роте, окончил институт, успел поработать учителем, знал в совершенстве русский и грузинский, разговаривал по-азербайджански.
За 20-22 дня тишины на нашем участке фронта мы узнали от Симони многое о витаминах, накрепко усвоили, что ложь сокращает и безобразит нашу жизнь. Это Симони принудил командира взвода с автоматом в руках вести подчиненных в атаку, а не подгонять позади отстающих. А потом начался настоящий ад, мы ходили в безрезультатные атаки, замирали от страха под бомбежками и артобстрелами, несли ужасающие потери. Симони погиб в одной из атак. Рассказывал в Ахалцихе живет его дочь Этери. Сегодня мне частенько становится стыдно за себя, но все же стараюсь, как он, всегда говорить правду. Помню он перед атакой сказал: "Погибшие не могут потеряться..." Хочется в это верить!? Тяжело вспоминать войну, Симони всегда рядом, не даст забыть себя.
Асбергенов И. Денисовка. 1949 год.

Бой под Брянском.
В бою под Брянском нашему батальону была поставлена задача совместно с батальоном соседнего пехотного полка овладеть высотой 214, занять село с примыкающей к нему небольшой железнодорожной станцией. Мы проутюжили высоту артиллерией и пошли в атаку, противник открыл интенсивный минометный обстрел отрезав наши батальоны от окопов и начал планомерно обстреливать по квадратам. Немцы имели грамотного корректировщика артиллерийского огня. С большими потерями вернулись в свои окопы. Высоту решили взять в ночном бою. Под утро пошли в бой, высоту взяли без единого выстрела, правда десятка два солдат подорвались на немецких пехотных минах, обнаружив две линии пустых траншей, немцы заблаговременно отошли к селу. Командир батальона решил провести разведку боем и используя железнодорожную насыпь в качестве прикрытия ворваться на станцию и попробовать удержать её до утра. Атака не удалась, все подходы к насыпи были заминированы. Оставив две роты на высоте, батальоны вернулись в свои окопы. Ближе к обеду немцы открыли интенсивный обстрел высоты, все было заранее пристреляно. В течении получаса мы потеряли половину личного состава этих рот. Наша артиллерия открыла встречный обстрел села и железнодорожной станции, немцы утихли. С наступлением темноты саперы начали делать проходы в минных полях. Наша атака была встречена плотным огнем, противник освещал передний край обороны осветительным огнем. Поступил приказ окопаться на новом рубеже, немцы затихли. Мы окапывались в полной темноте. Прибежал командир батальона и приказал готовиться к атаке. Мы бежали к немецким окопам в полной темноте, окопы оказались пусты. К утру село и станция оказались в наших руках. С рассветом начали прочесывать всю местность, пленных насчитали около 80 человек. Я взял в плен обер-лейтенанта - начальника опорного узла обороны, чуть попозже привели корректировщика, допрос вел сам комбат. Обер-лейтенант и корректировщик после окончания университета были призваны в действующую армию, пополнить убыль офицерского состава.  Проявили хорошие  способности и силами двух неполных охранных рот организовали  оборону важного узла.  Воспользовавшись наличием в складах большого запаса мин и минометов немцы  имея в наличии всего четырех наводчиков организовали батарею из двадцати миномётов, в качестве заряжающих и подносчиков мин использовали солдат румынской охранной роты. Обер-лейтенант увидев, что мы начали окапываться посчитал, что очередной штурм последует рано утром и пошел спать, отдав распоряжение с утра начать минометный обстрел, он долго недоумевал, почему русские начав окапываться вдруг побросали лопаты и ринулись в атаку. Никогда немцу  не понять, как работает наша военная машина! За пленение офицера и прочие заслуги  я был награжден орденом "Красной звезды".  В бою за освобождение станции погиб мой друг - Павел, пожалуй он  единственный из нас со всей полнотой осознавал собственную значимость воина, а мы, совсем еще молодые, были просто солдатами. Моему взводу поручили охрану складов с немецким оружием и пленных.   В свободное время мы копали могилы и хоронили своих однополчан. Обычно этим делом занимались другие, мы иногда собирали тела погибших на видное место и двигались дальше оставляя  убитых товарищей в надежде...  После войны по долгу службы, приходилось принимать участие в похоронах фронтовиков  "благополучно" вернувшихся с войны, некоторые кончали жизнь самоубийством, иногда, в изуверской форме, это были последние выстрелы прошедшей войны.
Владимир Николаевич М. майор запаса. Кустанай 1978год.

В окружении.
Роту расположили на переправе, навстречу торопясь непрерывно шел поток солдат, машин, повозок, раненых. А мы сидя, лежа, стоя - ждали приказа. Нас нервно строили, пересчитывали, составляли списки, приказывали не отлучаться, но к вечеру пяти солдат не досчитались. Наконец получили приказ выдвинуться к конезаводу и  удерживать дорогу. На окраине поселка почти в полной темноте рыли окопы, а на рассвете растолкали, накормили, напоили водкой. Потирая потными ладонями приклады винтовок ждали немцев. Гундосый сосед в который раз принялся на всякий случай разбирать-собирать винтовку, старшина дал ему хорошего пинка. К обеду разведка доложила, что фашисты по обходным дорогам справа и слева от нас движутся к переправе - рота  в окружении, именно с этой минуты мы стали стадно сбиваться в кучки.  Командиры согнали всех в лес, накормили последним съестным, проверили оружие, обмундирование, снова  составили списки. Всю ночь ускоренным маршем мы двигались к своим. Дорога, которая еще днем кишела немецкими войсками была совершенно безлюдна, на переправе у костров фашисты пьянно горланили песни. С рассветом начали переправляться, потонуло много. Вот такими были мои первые двадцать четыре часа войны.
Баядилов Б. Приреченка. 1962 год.

Маленькая деталь.
С наступлением сумерек стрельба затихла. Ночью разбудили, - выносить убитых с поля боя. Немцы рядом уже вовсю  таскали своих. Мы сносили трупы на полянку за лесом, укладывая вторым рядом к вчерашним. Через четыре дня, я с группой раненых проходил мимо этой полянки - так и  незахоронные невыносимо смердели.
Баядилов Б. Приреченка. 1962 год.

Выстрел.
Вовыч подбежал к брустверу прицелился и выстрелил. Немецкий пулемет сразу замолк.
"Я же хлеб ем!" - сказал нам, подмигнув глазом. В ответ немцы открыли ураганный минометный огонь, Вовыча (Владимира Газукина) сильно контузило. В 1943году на ночном переходе нашего Вовыча задавил танк.
Завадский А.В. Тарановка. 1962год 4июля.

Соков.
После госпиталя с Юрой Соковым попал в свежий пехотный батальон. Нас бросили в бой на третий день. В течении 3-4-5 июля батальон подвергся ударам артиллерии и авиации. С неба падал на тебя воющий Юнкерс, мы его видели, спрятаться от него не было никакой возможности! На третий день у большей части солдат были неживые глаза. Из нашей роты признали сумасшедшими 6 солдат, ещё четверых нам пришлось пристрелить на месте. В числе их был мой друг Юра Соков, который со штыком набросился на командира взвода, я застрелил его.
 Сагтыганов Султанбек. Павловка. 1967год.
 
 Мука и гречка.
С вечера загрузили грузовики мукой и гречкой. Выехали рано утром. Я за старшего, четыре шофера и восемь автоматчиков
 охраны. Ехать 11-12 километров. В дороге у одной из машин спустило колесо, совместными усилиями быстро справились, когда оглядел покрышки других автомобилей, то спустившая мне показалась даже получше прочих. Два раза останавливали для проверки документов. Дорога подсохшая, но после танков и тягачей глубокая колея. Если водитель зазевался, машина садилась на мост, приходилось разгружать автомобиль и пустой выталкивать. За рекой нас остановили надолго, войсковые подразделения проводили операцию по уничтожению дезертиров, предателей, паникеров и диверсантов. Расстреливали пацанов сбежавших с первого поля боя. Я дважды убегал, товарищи всякий раз разыскивали и приводили меня в чувство. У нас в роте молодых солдат привязывали к бывалым и ко мне привязывали, потому что наши матери рожают детей, а не героев.
Васюта К.Д. Целиноград. 1977 год.

 На дороге к дому.
 На сухом пайке три дня прожили на станции, вечером 15 июня погрузились, а утром 16 июня санитары забрали мертвого солдата с нашего вагона, были стылые и в других вагонах и так на всем пути следования! Но Валера с Омска был первым мирным... Через весь ужас войны прошел, а умер со сне, на дороге к дому, на чужбине. Собственными глазами видел сотни смертей, но эта первая мирная погрузила нас в горе. 
Григорьев Ф. Забеловка. 1957 год.

Такая она война.
Нашу дивизию сформировали мгновенно. Нас, вчерашних пацанов и школьников, одели в форму, раздали винтовки, пять дней маршировали, стреляли и метали гранаты, окапывались и главное учили беспрекословно подчиняться. Сегодня шестой день солдатской жизни, мы шагаем строем на боевые позиции, туда где грохочет. Через три километра передовая. Передовая это когда перед тобой только враг.
 Впереди вдруг всё дрогнуло, вздыбилась земля, стало темно, раздался оглушающий гром и послышались крики убитых, звуки разрывающихся легких и раздираемых тел, удары друг об друга сухих комков грунта . Внезапно всё затихло. На нас вдруг вылился кровяной дождь, глухо застучали по земле куски мяса и грунта.
Лицо обдало горячей волной воздуха. Стихло. Вокруг ни души, я стою посреди дороги. Кто то сзади сбил меня с ног и навалился на меня всем телом. Дальше ничего не помню. Очнулся в госпитале. Так закончилась для меня война.
Шаймардинов А.А. Денисовска. Гришенский.1953 год.

Один день конца августа 1941 года.
  Мы шли по краю леса хоронясь от самолетов под кронами деревьев. На развилке дорог приказали окапываться. Справа и слева березовый лес, впереди и позади пшеничные поля. Глядя в землю, хрипя от усталости и страха, спешно копал окоп. Уши заполнил зловещий гул мгновенно сгоревшего поля пшеницы. Минута и сгорело разом огромное поле. Я закопался уже по пояс, хотелось немного передохнуть, но старшина на чеку. Рядом задыхаясь копают соседи. Выкопал, привалившись боком к холодной стенке окопа отдыхаю, а руки дрожат от надсады, под ногтями черно от запекшейся крови.
  Дали команду, спешно проверяю свою укороченную Моську, в подсумке всего три обоймы, старшина дал мне две обоймы. Впереди появились вражеские бронетранспортеры, постояли и заехали в лес. Наша линия окопов им прекрасно видна желтой каймой глины. Бой начался с минометного обстрела, я вжался в стенку окопа, закрыл уши, когда обстрел стих, вражеские бронетранспортеры выстроившись в линию начали движение, а минометный огонь перекинулся в лес. Я изготовился к стрельбе, а справа по горелому полю к немцам мчалась перепуганная медсанбатовская лошадь теряя на ходу раненых красноармейцев. Я провоевал 712 дней, но мне не пришлось больше слышать гул враз сгорающего поля пшеницы, видеть обезумевшую от человеческого ада лошадь.      
Тасыбаев Кунжан. Камышиное. орден Красной Звезды, медаль "За отвагу".

Пополнение.
Пополнение к нам прибыло с Омска, первое время их ставили в караул. На обходе обнаруживали спящими. Я подслушал ночной разговор новичков. Война представлялась им местом, где дают ордена, кормят до отвала, а санитарки мечтают о нечаяной ночке. Как не уснуть под такую музыку? Через два месяца омичан осталось - раз-два.
Сагтыганов С. Павловка. 1967год.

Одессит Олег.
Мы, измученные нескончаемыми бомбардировками и артобстрелами потеряли человеческое лицо, наши глаза налиты злобой друг на друга, на соседа, на командира. В траншеях вспыхивали драки, мы убивали друг друга только за нечаянно оброненое слово. Одессит Олег во время бомбежки побежал с винтовкой в атаку. Пристрелили. 
Сагтыганов С. Павловка. 1967год.

Накануне.
Накануне наступления в нашем полку перед строем расстреляли 11 солдат. Расстреляли Зелепухина Саню за то, что в сердцах сказал:"Хай Сталин и Гитлером воюют! Нужна мне она, как камень в ботинке!". Всегда находились те, кто стукнут. Накануне каждого крупного наступления в полку проводили расстрельную воспитательную работу. 
Сагтыганов Султан. Павловка. 1967 год.

Одессит Олег.
Одессит Олег был у нас в взводе самым разговорчивым. Однажды он сказал: "Мы все дермо, поэтому попали в пехоту! Те, кто почище нас попадают в артиллерию, штабы и авиацию. Жизнь их за горло не берет - отсидятся в тылу". Верные слова запали глубоко в душу.
Сагтыганов Султан. Павловка. 1967год.

Бабочка.
Я в дальнем дозоре.Это значит, что я ближе к немцам, чем к отряду. Хочу кушать, заели комары. Бабочка попеременке посидела на моих провожатых и улетела. Разве я знал тогда, что бабочка смертью пометила их?
Тлеуов Ж. Б. Тарановка 9мая 1975год.

Жизнь.
Моя жизнь состоит из мелких радостей и больших неудач. В груди давно поселилась тоска. Я видел столько крови и смертей, что даже в мирном сегодня вижу море крови и качающиеся в болтанке трупы. Мне повезло, живой с войны пришел, но в жизни не повезло!  На мою долю выпала война. 
Тлеуов Ж. Б. Тарановка 9мая 1975год.

Последняя война!
На построении батальонный сказал: "До титьки вы мамкины, а у меня приказ запихнуть вас в огонь и поглубже! Кто погибнет отпишу - герой, кто трухнёт, отпишу сдох трусом! Для убитых война закончилась,а для нас продолжается! Отвечаю на вопрос коротко,- когда будет последняя война, не знаю!".
Сулейменов А. Валерьяновка. 1964.

Госпиталь.
На выписке начальник госпиталя сказал: "Запомни! Здесь на каждом шагу воняет смертью и гибнут все без разбора - но вместе, а дома герои умирают - отдельно! Это пострашнее - когда отдельно! Умирают на гражданке сразу те, кому приткнуться некуда и возомнившие себя выше всех потому что смогли вырваться из беды именуемой смертью.  Потому дома подожми хвост, герой!"
Сулейменов А. Валерьяновка. 1964.

В госпитале, из разговора.
Наш командир дивизии будучи пьяным застрелил пятерых солдат из личного караула. В кого стрелял полковник? В народ! А эти пять пуль чьи? Народные! От чего это у его такой пузень? От народных харчей! Государство, живущее от народа, спасло полковника. Пятеро солдат в могиле, а он живой при форме и должности. Нельзя было спасать этого убийцу, за счет престижа и правосудия государства. Кто олицетворяет страну - полковник или простой солдат?
Сулейменов А. Валерьяновка. 1964.

От прошлого отстраниться сложно.
 Вася застрелился. После боев на Волге он принял полк, жил приятно ощущая новое положение, теперь он мог посылать роты на смерть. Сообразив, что творится вокруг, понял, что его новое положение требует чего то особого. Вспомнил, как в деревне освящали куличи! И теперь не жалея посылал провинившихся в трибунал.
А.К.К. Костанай. 1971год.

Долг.
Старшина ходил вдоль строя и наставлял нас. Я понимал русский плохо,но ясно было без слов; он призывает нас всех точно стрелять в фашистов.
 Когда фашисты пошли в атаку, я выбрал себе цель(это не так просто, потому что винтовка ходуном ходит в руках, а глаза непрерывно нервно перебирают цели) взял на мушку, постарался успокоиться,(многократно глубоко вдыхая в себя воздух) чтобы не дрожали пальцы и выстрелил. Немец пробежал еще немного и упал. Все делал как учили на стрельбище. После выстрела я, чтобы успокоиться, специально медленно перезарядил винтовку и снова нашел цель. Вот так я научился воевать.   
Батырбаев Ербатыр. 1951год. Записано со слов.

В Апановке.
На станции Апановка ожидал автомашину. На пятачок вокзала приехала свадьба:"Волга", "Москвич", "Победа" и несколько мотоциклов. Толпа празднично одетых людей вышла из транспорта одновременно, открыли несколько бытылок водки и вина и стали нас угощать. Я все понимаю: маленький поселок, замкнутая жизнь, ограниченый круг общения и к тому же граждане немецкой национальности. А как хочется человеку поделиться своим сегодняшним счастьем! Ещё вспомнил, как наш взвод напоролся на колонну фашистов. Приказали приготовиться к бою. При первых же выстрелах, немцы одновременно покинули машины( точно, как свадьба!) и оказали ожесточенное сопротивление. Большая часть их вырвалась из под нашего обстрела, а через пару часов приняла неравный бой с нашим батальоном. Вот так же одновременно покинула автомобили эта немецкая свадьба и я вспомнил войну, которую всегда старался забыть.
Мамбетов Маулет. Павловка. 1976год. Записано со слов.

Самый страшный день.
Я сопровожал в тыл перебежчиков обычной дорогой через поле - лес - овраг - в штаб полка. С дороги нас заметили немцы. Мы побежали к лесу, на опушке я залег, перевел дыхание, изготовился к стрельбе. Переваливаясь на кочках мотоцикл полз прямо на меня. Первым выстрелом подсек пулеметчика в люльке, вторым - разбил фару, а третьим убил мотоциклиста. Мотоцикл на веревке доставили в штаб полка. Советская страна готовилась к войне, а водить автомобиль или мотоцикл в нашем взводе никто не умел.
В предвоенные годы я жил радостном упоении, газеты и киножурналы трубили о мощи Красной армии, с надеждой полагался на ее непобедимость, но кто то очень сильный выбил из под наших ног стул - поторопил нас стать взрослыми. Мы навсегда останемся поколением с завистью смотрящих на играющих детей. 
Игисенов Смагул. Денисовка. 1962 год.

Батальон.
 Батальон выгрузился на станции. Полковник приказал построить в сухом пакгаузе. Шел вдоль шеренги, заботливо поправлял солдатские воротнички, перекрученные ремни винтовок, по товарищески клал руку на солдатское плечо, говорил, улыбался и ободрял. Вкрадчиво пояснял, будто каждому особо, подбирая самые душевные слова о жизни и долге, о ситуации, что на улице дождь и грязь, авиация не летает, артиллерия застряла, снаряды не подвезли... Я закашлял, полковник медленно подошел, положил руку на грудь и распорядился немедленно отправить меня на лечение. Немцы разнесли мой батальон по кускам до атаки. 
Игисенов Смагул. Денисовка. 1962 год.

Мечта.
Я подружился с прекрасным человеком, который 11 лет отбыл в сталинских лагерях, эту историю он рассказал мне. Группа заключенных работала в лесу, молодому охраннику привиделось, что заключенный с ножовкой готовит нападение и с перепугу застрелил его, правда убитый был почти доходягой и находился в двадцати метрах. Застреленный был известным ученным-историком и мечтал плюнуть на могилу умершего в 1953 году. Немного не дожил! Через 7 дней объявили о трауре - лагерь не скрывая ликовал! Я был на фронте, знаю, в состоянии высокого напряжения всякое случалось, но никогда не стреляли в однополчанина.   
Мамбетов Маулет. Павловка. 1976год. Записано со слов.

Минометная батарея.
Минометов в батарее четыре: два на колесном ходу, два перевозили на телегах. Бандурка весит около 300кг, кроме этого возили боекомплект до 800кг на ствол. Накануне войны все расчеты были укомплектованы солдатами прошедшими хорошую подготовку, первые бои показали, что только один солдат из десяти примерно соответствовал своему названию. Помню,немцы бомбили расположенный поблизости батальон, у орудий остались всего пять солдат, остальные разбежались. Проведенные лекции, беседы, фильмы, занятия по изучению Устава - всё выветрилось из голов.  Солдаты были или запуганы или дурны от пропаганды. Которые запуганы разбегались, а которые одурели с винтовкой бежали навстречу немецким танкам. Потери, особенно в первые два года войны, были ужасающие.  Пополнение 1922-1924 годов рождения накаченное дурацким энтузиазмом было тяжело переучить. Несмотря на ежедневную долбежку было неимоверно трудно вбить в головы, что жизнь солдату дается один раз, а они даже не думая отвечали, что её надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы... бред короче.   Сталинская пропаганда и репрессии существенно увеличили людские потери в этой войне.... потому что научить труса воевать сложно. Место захоронения покойника №1 1953 года выпуска выбрано вопреки здравому смыслу.
Айтемиров Ф.Ф. Командир 120 мм батареи.Записано со слов.

 Солдат.
  В обязанности солдата-ездового Колганова входило: содержать в исправности лошадь и телегу, подвозить боеприпасы и питание. Это был самый образцовый солдат какого приходилось мне встречать. К началу второго года службы капитан поставил старательного солдата поставили на "прицел" или наводчиком миномета. Вечером минометный расчет приводил в порядок площадку, бойцы собирали камни и складывали в кучи. На следующий день этот расчет первым закончил стрельбы, выпустив по цели 12 мин. Вот, что значит ровная площадка!
Раненого в бою Колганова я проведал в госпитале, много слов было сказано, но эти не забыл:
 "Мой батька был настоящим казаком - в хате и во дворе он главное лицо с огромным кулаком. Когда нашего главаря угнали на Соловки мамаша вспомнила, что пятнадцать лет рта не открывала. Дома мать с бабкой мордовали, а в колхозе по-чапаевски рубили, поэтому держал рупор на запоре. Хорошо что в армию взяли, здесь меня впервые уважительно назвали солдатом, у меня есть права и обязанность родину защищать. Здесь никто не заставит меня мыть председательскую лошадь, чинить бригадирскую упряжь, ремонтировать  телегу счетовода, чистить чужую винтовку. Здесь холуев нет, у каждого свое дело! Очень тяжко быть пустым местом, а потом почувствовать себя человеком!"
Айтемиров Ф.Ф. Командир 120 мм батареи.Записано со слов.

Офицеры.
Офицеров-фронтовиков подразделил бы на две группы: боевые и небоевые. Всех командиров воинских соединений выше командира роты я бы отнес к небоевым, потому что потери среди командиров батальонов, полков, дивизий и их вспомогательных служб были единичные. Боевые офицеры были независимы, командывание ценило их боевой опыт и умение организовать бой. Разбрасываться опытными кадрами боялись, потому что за невыполнение приказа следовал расстрел. Мой командир полка всегда старался держать меня в тени, чтобы не забрали на повышение. Командир дивизии в тени держал моего командира полка и т.д. Мне довелось встречать боевых офицеров из строптивых, их обходили в наградах, повышении, присвоении, но они продолжали смело вносить свои коррективы в план проведения операций. Воевать рядом с ними было очень интересно. Видел своими глазами, как взводный  лично учил пополнение передвигаться в зоне обстрела противника.  Встречались боевые офицеры предсказуемые и непредсказуемые. С предсказуемыми все понятно, они неукоснительно выполняли все совместно обговоренные действия или предупреждали о возможных изменениях. Непредсказуемых было значительно больше. Помню командира батальона, который начал атаку на пять минут раньше, кроме того одна из рот не дождавшись нашей огневой поддержки с большими потерями заняла костел, не засек два немецких дзота. И это не единичный случай. 
Айтемиров Ф.Ф. Командир полковой 120мм батареи.Записано со слов.

Курочка.
Мне шел двадцать третий год, я возвращался домой, сегодня 22 мая 1945 года. На станции Барановичи большая остановка, уральский эшелон сформируется только к 26 мая. Решил проведать в поселке Торбалово Тоню. Мы освобождали это село, в Тонином доме двое суток стояли на постое. На прощанье она шутя сказала, что будет ждать меня, а я обещал проведать на обратном пути. Решил выполнить данное мною обещание. Добрался к вечеру, проснулся утром, в кастрюле варилась их последняя курочка, племяши плакали, Тоня счастливо улыбалась. Вот так я проведал Тоню и нечаянно посеял надежду. 
Б.Н.И. Денисовский район.1977 год.

Сегодня и Вчера.
Сегодня ночью нас подняли и приказали скрытно выдвигаться на новый рубеж по опушке леса позади линии окопов правого соседнего батальона. В лесу уже были сосредоточены танки, разворачивались артиллерийские и минометные батареи, подходили свежие пехотные соединения. По зеленой ракете вся группировка двинулась на немцев. Наш батальон согласно приказа занял вражеские окопы, немцев погнали дальше к железнодорожной станции и конезаводу. Утром меня с Ковальчуком послали в тыл за медикаментами. Когда проходили через прежнее расположение наших окопов, то увидели на огромном пространстве разбросанные по полю мелкие куски человеческих тел.Мы шли невольно наступая на куски и ошметки. Ковальчук на обратном пути споткнулся и упал; его лицо и весь правый бок были вымазаны человеческой кровью. 
  Вчера соседний батальон справа утюжила вражеская авиация и артиллерия, мы замерев дыхание сидели в окопах и понимали насколько там опасно. Ковальчук весь день простоял на одном месте, боясь сделать шаг, ему мерещились куски разбросанного повсюду солдатского мяса, вечером его отправили в медсанбат.
Акубасов Анаш Станция Тобол. 1958 год. Записано со слов.

На прямой наводке.
Артиллеристы  рыли углубленный орудийный окоп, мы окапывались на взгорке. Уже свыклись с тем, что они обычно устраиваются далеко позади нас,  с утра пальнут пару раз и деру, а нам в атаку! Но утро прошло на редкость мирно, после обеда на нас двинулись двенадцать"Тигров" и два батальона мотопехоты. Артиллеристы подбили три, наша рота гранатами два, пять танков прорвались в тыл, остальные гитлеровцы отступили.
Орудийный расчет выполнил боевую задачу, дал свой последний бой на прямой наводке.
Джанабаев Канапия Джетыгара. 1953 год.

Напутствие.
Пополнение из новобранцев разбили на кучки, мы попали в огромные волосатые руки лейтенанта-грузина, взводный перед строем задал вопрос:
 - Зачем на войне нужен офицер?
Ответов и предположений было много, но своего первого командира мы сильно разочаровали.
 - Я нужен каждому из вас, чтобы родные получили достойную похоронку! Фашисты грохотом снарядов и бомб, ранениями и смертями напускают в наши ряды измену, если заболел один я его пристрелю, если заразился другой, - убейте его! Заразу вырезайте сразу! Даже последнему трусу и паникеру я напишу геройскую похоронку, разве мать виновата?
Айткулов Таман. (с пос. Ливановка. медаль "За отвагу") Денисовка. 1951 год.

Может я не дождусь?
 Я воевал с июля 1941 года до декабря 1944 года, был четырежды ранен. Награжден четырьмя боевыми орденами и девятью медалями. Я окопный боец вернулся с войны окопным лейтенантом. Как старый солдат, я хотел бы спросить наше общество, участников войны: 20 лет назад окончилась война, до сих пор не вышло достоверной кинокартины о войне, а художественная литература о войне это сплошные байки. Почему мы с этим миримся? Где правда о войне? Писатели - фронтовики сильно грешат против истины! Надо писать правду!  На школьном вечере молодой человек, возможно, начитавшись "Теркина", задал мне вопрос: "А  вы на каких музыкальных инструментах научились играть?".
 Т.К.Т. Кустанай. 1965год.
 
  Воздух.
 Я впервые вдохнул грудью воздух в середине 1943 года, до той поры в воздухе хозяйничал фриц. Мы жили вжавшись в землю, часто у бывалых солдат сдавали нервы от бесконечных бомбардировок и они выскакивали под огонь. Если немец выныривал  из за соседнего леска и обстреливал батальон на марше, то после каждой такой атаки мы теряли 15-20 солдат. Передислокации производились в ночное время, не один раз в спешке, в полной темноте, без видимых ориентиров наши командиры заводили нас на минные поля. После авианалета потери были большие самолеты делали заходы вдоль окопов мы перед ними были, как на ладони, бомбы и пули  ложились точно в цель, из трех теряли одного. Вот что такое воздух!
Т.К.Т. Кустанай. 1965 год.

 Я помню.
 Я помню азербайджанца Магомеда. В октябре 1942 года Магомед вытащил меня из боя, через три минуты  фрицы открыли по тому месту такой ошеломительный минометный обстрел, что все оставшееся на поле боя превратилось в фарш из земли и человеческого мяса. Я помню Магомета, он  бежал уже убитый в атаку,  в шаге от меня. Вы понимаете о чём я: когда смертельно раненый товарищ продолжает бежать в атаку?
 Т.К.Т. Кустанай. 1965 год.
 
 Я видел.
 В безлюдном хуторе к столу были привязаны две раздетые донага молодые женщины. Полицаи подвергли их насилию "за связь с партизанами", у одной из женщин  брат служил в полиции.
 Т.К.Т. Кустанай. 1965 год.

 Приказ.
 Капитан обещал расстрелять каждого, кто нарушит приказ. Командиры взводов по три раза в день проверяли установлено ли оружие на предохранитель. Время наступило такое, в ответ на случайный выстрел пугливые немцы мин не жалели.
Т.К.Т. Кустанай. 1965 год.

  Корова и молоко.
 Около хутора паслась корова, с трубы валил дым, дед колол дрова. Мирная картина. Ночь мы спали на полу, в тепле. Нас выкупали, накормили жареной картошкой и молоком. Дед догадался в какой команде (похоронной) мы служим, поэтому нашу тушенку не взял.
М.М.И. Кустанай 1964 год.

  Омичанин.
 14 августа 1941 года я попал в плен. Из окружения мы выходили впятером, днем прятались, а ночью шли. На четвертый день мы вышли на небольшое село и решили  подкормиться и переночевать. Среди ночи в дом ворвались немцы, так я попал в плен. 15 августа сбежал прямо из колонны, которую почти не охраняли был в плену всего сутки, это нечеловеческое унижение. Теперь в людской массе я безошибочно найду пленённых. Кто сидел в тюрьме знают ...
М.М.И. Кустанай 1964 год.

  Трус.
 Он на наших глазах подполз к вражескому дзоту и закидал гранатами, первым в роте уничтожил танк, на его счету было два танка и три бронетранспортера. Долгие часы он сидел в окопе и наблюдал за передним краем противника, при случае снимал слишком резвого фашиста. В декабре 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а с марта он стал панически бояться смерти, при близком разрыве снаряда он падал на дно окопа. Мы не смеялись! "Человеку все отмерено, в том числе - отвага" - сказал старый коновод Зиганшин.
М.М.И. Кустанай 1964 год.
 
  Эшелон.
 Эшелон остановился надолго, по цепочке дали команду не выходить. Молодой солдат из пополнения спрыгнул на пути расстегнулся, чтобы оправиться... и упал, его рука с остервенением продолжала вытаскивать... С окон теплушки напротив на нас глядели печальные глаза ЗЭКов. Мы ехали на фронт.  Органы НКВД выполняли операцию по передислокации преступного контингента с прифронтовой зоны.
М.М.И. Кустанай 1964 год.

Санинструктор Оленька.
 Санчасть пополнилась новеньким контингентом в составе двух медсестер; Оля темненькая с короткими ногами и длинным туловищем и Надя светленькая. За Олей ухаживали наш лейтенант и политрук из соседней роты. Оле было приятно соперничество двух кавалеров. Уступать никто из них не хотел, дело закончилось дуэлью, политрук пал смертью храбрых.  Лейтенанта расстреляли по приговору трибунала. Олю перевели в другую часть.
М.М.И. Кустанай 1964 год.

  Си-Си-Канец.
 Рядовой  Прокоп из под Тобольска, солдат очень старательный, но дремучее лезло из него наружу. Однажды вечером Прокоп открыл рот, чтобы удивить нас, к ним в село приезжал Си-Си-Канец (африканец). Объяснил темный цвет кожи просто, не мылись люди, поэтому со временем грязь и впиталась в кожу. Так Прокоп приобрел кличку "Си - Си - Канец".
Родионов Серг.Конст.. Кустанай. 1964 год.

  Лихач.
 После очередного дождя мы мостили углубление на краю взлетного поля напротив санчасти. Как обычно поднесли камень, песок и глину, затем следовало засыпать углубление и трамбовать - обычная работа. Гвардии старший лейтенант был большой лихач, приземляясь решил колесом наехать на лужу, чтобы обрызгать девчат из санчасти, но колесо остановила наша кучка песка, глины и камня, самолет крутануло, бросило на палатки, затем на деревья, самолет и палатки  сгорели. Всё это произошло в течении пары секунд, тех кого не порубило винтами, сгорели заживо.
Б.Б.И. Кустанай 1964 год.