8

1.

Это конец?

Она думала о запахе сырых грибов. О мокрой хвое, опавшей с деревьев, хрустящей под ногами. О небе, затянутом черными свинцовыми тучами, о вспышках молний и о раскатах грома. О сухом пыльном асфальте Города и о мокрой брусчатке. *Ноги скользят и разъезжаются, голова отказывается думать и тело летит вниз со склона, навстречу черным хищным глазам.*
Она думала о том, что было так близко и нереально далеко. Дождь барабанил в окно, язычки молний отдаленно напоминали ей о мрачном лесе. Она была одна.
*А глаза все ближе, слюна бородкой свисает с хищной пасти, начиненной тысячами зубов, черная шерсть встает дыбом, из ЕГО облика пропадает все человеческое.*
Она встряхнула головой и с силой отогнала видение. Черное существо исчезало нехотя, будто чеширский кот, и еще несколько мгновений перед ее глазами висел дьявольский оскал.
ОН никогда не оставит ее в покое, норовит забрать ее, закончить свою миссию.
И снова сырые грибы... Споры сыплются на бумагу, создавая причудливые узоры, взгляд утопает, мысли расплываются. Ножка отпадает от шляпки, шляпка расслаивается и, в конце концов, распадается напополам. СНОВА ЭТОТ ЗАПАХ. Он не дает ей покоя, мерещится в воздухе. А где-то далеко ждут ее черные глаза, такие холодные и такие страстные. Они любовь и они ненависть. ОН подарил ей жизнь, но теперь она не та, кого ОН создавал. Чего ОН хочет? Она не знает. Она только помнит его глаза.

***

На Город стремительно опускалась ночь, причудливее становились игры теней. Он распадается в темноте, понемногу превращаясь в игру света и тени. Темнота берет его охотно, играя, теребит его пальцы, гладит по волосам. Шепчет на ухо секреты, делится секретами мирозданья. Все - пустота, суета, когда-нибудь все достанется темноте. Только не сейчас. Сейчас не время. Он должен спать, а она покажет истинную суть вещей.

***

На Город стремительно опускалась ночь, причудливее становились игры теней.
Страх постепенно растворял ее, превращая в парализованный дрожащий комок. Она не позволит забрать себя, у нее остались козыри, глубоко в рукавах.
Она резко поднялась с насиженного места, пустая чашка упала с ее колен, подняв облачко пыли. Осторожно перешагивая с кресла на кресло, с предмета на предмет, двинулась к выключателю. Только бы не упасть, не коснуться пола. Там не лава, нет, там ничего нет. Там всего лишь мокрая хвоя, опавшая с деревьев, хрустящая под ногами. Над головой небо, затянутое черными свинцовыми тучами. В воздухе удушающий запах сырых грибов. Она в плену у своего безумия, у жестоких, холодных, но таких страстных глаз.
Щелчок, свет загорелся и вступил в свои права., выгоняя за порог непрошенные тени. С выдохом облегчения она слезла со стула на мягкую хвою, кинула взгляд на сухие грибы, развешенные вдоль стен. Посреди комнаты красовалась дорожка из стульев, кресел, стопок старых газет и книг. Напротив голого окна стояло кресло. Лампа раскачивалась под потолком.
Сегодня она будет спать при свете.

***

В темноте внезапно вспыхнули глаза.
Он спал, а это значит, что его не было. Отказавшись от суеты, он стал пустотой и темнотой.
Темнота открылась перед ним. Перед его собственными глазами несколько мгновений плясали дьявольские огоньки, а затем открылась новая картина.
Мрачный лес. Хвоя. Воздух наполнен запахом разлагающейся плоти и запахом сырых грибов, таким характерным для леса.
Он увидел глаза этого леса. Глаза темноты.
Затем перед его сознанием возникла квартира.

***

Отчаянно чего-то не хватало. Она привыкла не обращать внимания на мелочи, завтра все уже будет в порядке. Сейчас стоит лечь на все еще влажную, теплую хвою и вступить в борьбу с темнотой. Электричество способно разогнать мрак снаружи, но изнутри ее разъедала истинная темнота, сражаться с которой тяжелее день ото дня, ночь за ночью. Она знала, что умрет как только погаснет свет, когда она останется наедине с темнотой, хвоей, и сухими грибами. *Сухие грибы станут свежими и воздух снова наполнится этим запахом* ОН придет, как только погаснет свет.Она снова увидит ЕГО глаза.. Ах, как же она мечтает об этом.

***

Темнота выплюнула, отторгнула его. Теперь он знает что надо делать. Но не сейчас, сейчас не время. Он подождет и выберет момент.

***

Какая ирония, ее не смог забрать мрачный лес, но теперь может погубить любой электрик, любая авария.
Каждую минуту истинная темнота все больше заполняла ее сознание, вытесняя даже укоренившееся безумие. Или, может, она и была частью безумия? Она не знала. Знала только, что у нее все еще остался козырь в рукаве, сегодняшнюю ночь она проживет.
Теперь она состояла из темноты. Сердце ее все еще излучало свет, заставляя *темную* кровь циркулировать по *темным* сосудам. Сердце - и есть ее козырь. Где-то глубоко в нем спрятано то, что до сих пор заставляет жить. Белый светящийся шар. Он живет с ней, но день ото дня становится все слабее. Возможно, это ее последняя ночь. Завтра будет ее последний день. Она пойдет в лес, туда, где впервые узнала ЕГО.

***

Утро стучалось в окно. Изнемогая от солнечного света, он зашторил двери, окна, зеркала, пытаясь сохранить спасительную темноту внутри и снаружи. Темнота сказала, что время скоро придет. Он изнемогал от нетерпения.

***

Утро стучалось в окно. Она не спала, сидела, склонив голову и обхватив руками колени.
Тьма уходила с первыми лучами солнца, впервые ей открылись глаза темноты. Казалось, они смеялись над ней, желая скорейшей смерти. Она побеждена. Сегодняшнюю ночь она встретит с НИМ.
Она поднялась, держась за стену и срывая вязанки сушеных грибов, пачкая руки в споры. Ноги ватные, отказывались держать ее.
Отдышавшись (ЗАПАХ хвои и сухих грибов смешались в воздухе), подошла к окну.Тьма скрывалась в ней, иронично прищуриваясь в ожидании ночи. Темнота делила ее пополам с безумием, заставляя вешать грибы и носить хвою.
Город за окном жил своей жизнью. Начинался очередной цикл, очередное утро, для всех (кроме нее, да, кроме нее!) жизнь оставалась прежней. Несколько часов назад в мире что-то переключилось, они все узнают об этом, когда ОН встретится взглядом с ней. Ах, ЕГО глаза...
Оставив окно открытым, она прошла вглубь квартиры, маленькой и затхлой, насквозь пропитанной запахом гниющей хвои. Там, в прихожей, одиноко висела на допотопном крючке такая же допотопная, видавшая виды куртка. Резко сорвав ее с крючка, она выбежала на морозный воздух.
Горы тающего снега лежали, обрамляя дороги и тротуары. Было холодно, но весна чувствовалась в воздухе, на неуверенном солнце можно было немного погреться.
Ей было не до этого. Согнувшись, она быстро засеменила по улице, стараясь быть незаметной. За годы своей полуподпольной жизни она стала невидимкой - самым серым и незаметным человеком на свете. Люди сталкивались с ней, она шла, вжимаясь в стены равнодушных зданий. Цель ее находится слишком далеко отсюда.

***

Когда солнце стояло в зените, она наконец увидела то, что искала. Полностью слившись с окружением, она вдруг стала заметной, яркой точкой посреди пространства.

***

Было далеко за полночь. Часы мерно пищали, в этом писке ей слышалось "It... was... his... last... eight... minute...". На плите стояла кастрюля, пар клубами подымался от нее, вода почти выкипела. Она никак не могла ухватиться за кастрюлю, чтоб переставить ее. СЛИШКОМ горячо.
На столе был блокнот, полностью исписанный формулами и расчетами. Внизу, на самой последней странице, была аккуратно взята в кружок цифра (8). Она ее не писала, она заснула до этого. Кто писал? Неважно, сейчас все мертвы. Часы не ошиблись, это действительно была его последняя восьмая минута.
Он сам был недалеко, пожилой мужчина с седой бородкой. Наспех наложенная повязка была пропитана кровью. Она сняла ее, внутренности мертвого мужчины вывалились наружу. Позже она займется ими.
В ванной сидели двое. Молодой врач в белом халате и шапочке, привязанный к бачку. Его лицо так похоже на мертвого мужчину...
Второй сидел на бортике ванны, огромная темная фигура, он зажмурился, когда она октрыла дверь. Поднялся в ответ на ее взгляд и, поджав губы, одним взмахом темного ножа перерезал веревки, тело молодого врача рухнуло на пол ванной комнаты. Темный замахнулся ножом на тело, но она внезапно сказала:
- Остановись.
Ее голос был хриплым, скрипучим, звучал, напоминая ему трение половиц в заброшенном доме. Голос этот не принадлежал ей, он был темным, как Он, как и все, оставшееся здесь.
Лезвие ножа остановилось в сантиметре от горла врача.
- Он еще понадобится нам. - Ее голос звучал подобно грому в тихой квартире.
Он усмехнулся.
- Это его последняя восьмая минута. Танцуй.
Она вышла. Кухня пропиталась отвратительным запахом гари, гнилых овощей и мяса. Набрав воду в кастрюлю с недоваренными овощами, она снова поставила ее на плиту, открыла окно, а затем повернулась к лежащему на полу пожилому мужчине.
Разве был смысл в этих восьми минутах? Для мужчины смысл был. Ища в жизни, он нашел его в смерти.
Она могла бы предположить, что смысл все-таки существовал, не для нее самой (а для НЕГО? ОН имеет свой смысл?), так для пожилого мужчины, для молодого врача. Их смысл - в любви? В работе, в семье? В таком случае, у нее тоже есть смысл. Она любит, но не так. Не того и не тогда. Но она любит и не может противопоставить себя этой любви. Ее любовь - ядовита, медленно разъедает изнутри и ее, и все вокруг.
Она работает, но не так. У нее есть семья, но не та.
Хотя что она о себе возомнила?! Смысла нет, когда нету жизни. Она не живет.
*Она пепел... Она парит над лесом, вглядываясь в свинцовые тучи и выискивая знаки среди светящихся ниток молний. Она хочет туда, к ним, но ОН пока еще рядом...*
Она вернулась. Неба не было, над ней белый известняк, покрытый десятками трещинок. Она провела немало часов, вглядываясь в них, ища знаки на своем белом небе, но трещины не складывались ни в глаза, ни в пасть, как на них не посмотри.
Внезапно ее накрыло отвращение к трупу на полу кухни. ОН всегда брезговал падалью, так почему же она продолжает убивать?
Хвоя впитала в себя часть крови из-под мужчины, она хотела было убрать на кухне, как услышала сдавленный стон из ванной. Кастрюля была уже не нужна, быстро сняв с плиты и вывернув в мойку ее содержимое, она подошла к двери ванной.
Врач пришел в себя, но все еще продолжал лежать на полу, бешено вращая глазами. Кровь. Он плакал кровью. Кровь стекала с его лица на пол. Кровь заполняла трещинки на полу. Кровь была на его теле и одежде. Кровь присыхала к полу, свертывалась, делая невозможной уборку. Кровь. Почему здесь столько крови?!
А потом она поняла почему. У врача не было Локтевых суставов, вместо них торчали воткнутые ножи. Темный сидел здесь же, рассматривал свои пальцы. Или он был занят чем-то более серьезным, она еще плохо его знает.
Она не стала его спрашивать. Пусть делает что хочет. Ей сейчас нужно одно - узнать почему (8).
Ржавая холодная вода быстро привела врача в чувство. Он закашлялся, струйки крови перестали течь по его лицу, теперь весь пол был залит мутной жижей. От боли его глаза остекленели, лицо скривилось в жуткой гримасе, но он по-прежнему не издавал ни звука..
- Это твои последние восемь минут. - Протянул Темный.
Врач не услышал его (или сделал вид?), он все так же продолжал корчиться на полу. Теперь она вступила в разговор. Темный содрогался от звука ее голоса, паркет скрипел, а она говорила. Врач притих на полу, она продолжала говорить, но он перебил ее:
- Он нем.
Темный наклонился над врачом и одним резким движением выдернул ножи из локтей последнего. Приставил к горлу, и в тот же момент к врачу вернулся голос. Он кричал без переходов, на полной громкости, без остановок. В его крике было повторение одного и того же слога.
Резкий удар под дых ненадолго прервал крик, но в следующий миг врача было не остановить.
Следующий миг длился ровно восемь минут.

*********

Они с Темным сидели на кухне и хлебали похлебку с остывшими овощами.
- Это конец? - Мрачно спросил он.
Она лишь пожала плечами. Из ванной тянуло сладковатым запахом гниения. Из открытого окна в кухню медленно вползал туман, оставляя следы на полу и на них самих. Она была мокрой, но счастливой. Волосы спадали на плечи хрустальными сосульками, замерзали на холодном, свежем, но таком неприятно-гниющем воздухе, впитывали в себя запахи. Запах похлебки, запах улицы, запах хвои, его запах. И запах медленно разлагающихся трупов.
Вокруг был сверкающе-синий цвет. Солнце вставала над Городом, пробившись сквозь пепельные облака. Синий свет свободно входил в кухню и освещал Ее, с замерзшими волосами, безумными глазами, но с широкой улыбкой на лице. Она жива. Теперь - она жива. Он сидел против света , она не могла видеть выражения его лица.
Один миг длится ровно 8 минут. Один миг порой решает все. Ей оставалось всего восемь минут до звезд, до вечнорго света.
ОН - свет. Свет подразумевает под собой тьму со знаком плюс, точно так же как тьма - свет со знаком минус. Тьма и свет есть одно целое, есть равновесие, или равнодушие. Не все ли равно?
Они сидят на кухне и хлебают похлебку, ждут равновесия. Равновесие - в ЕГО глазах, и ничто не может пошатнуть его. Она растворится в ЕГО глазах, она станет пеплом, они полетят наствречу иссиня-черному небу, полетят над лесом, навстречу звездам и тайным знакам. Они будут смотреть на мир вечным светом, или вечной тьмой.
ОН дал ей жизнь для того, чтоб она умерла. О, гениальный безумец... Это утро будет ровным. Особенным.
Похлебка закончилась, а вместе с ней закончилась она.
ОН был здесь. ЕГО глаза смотрели на нее з синего света. Улыбнувшись, ОН протянул ей руку, она растворилась в ЕГО глазах, она уже была пеплом, она была снегом, листьями, звездною пылью. Она была НИМ.

***

Он смотрел на две растворяющиеся фигуры из окна. Он улыбнулся. Его дело сделано.

****

Утром ее нашли повешенной у себя в квартире. По заключению медэкспертом, смерть наступила МГНОВЕННО...