***

Предисловие

Я умер несколько дней назад. Или лет. Я не помню. Мы вышли из продуктового отдела какого-то торгового центра, затем сели на лифт (если он там был, к сожалению, в памяти стёрся этот момент, а он важен, чрезвычайно важен, я думаю). Каковы были мои ощущения после первых секунд смерти? Они были схожи с состоянием нирваны, какого-то внешнего и внутреннего спокойствия, эйфории и в то же самое время эйфории не было. Не волновало абсолютно ничего. Помню, что выл ветер, и мы ждали автобуса на остановке. Мы сидели в драных кедах или что у нас там было…затем автобус, плеер со старыми песнями и мы дома. Родители, прочая суета, кровать, сон. Никто ничего не понял.
 
Я научился убивать. Силой мысли. А что мне ещё оставалось делать. Меня ничего не интересовало. Всё проходило мимо меня. Сначала было грустно и больно смотреть, как из человека уходила радость, вся жизнь в его теле и его маленький, но превосходный мир. Его аура, его поступки, слова, смех. Это на самом деле так много, так много! Я люблю это. В такие моменты я погружаюсь в этот самый превосходный мир и осознаю, что для нормальной счастливой жизни были условия. Все. А он этого не понял.
 
Знаете, мне надоело пытаться нравиться кому-то. Я просто умер и сейчас живу так, как надо было  с самого начала. И я не идеален. У меня всё хорошо, но почему-то я всегда чувствовал и чувствую, что непременно что-то со мной произойдёт. И это «что-то» не самое хорошее по общим принятым мерам, но нормальное для меня. Я подчёркиваю «нормальное для меня» не для того, чтобы сказать: «Дескать, смотрите, какой я оригинальный», а дабы указать на своё невежество, неправильность видения всего. Более того, где-то далеко в подсознании я втайне мечтал об этом «что-то». Меня привлекали душевные страдания. Меня даже иногда посещали мысли, что все эти белые воротнички, эти интеллигенты и прилежные дети врут. Нет-нет, врут, несомненно, все, по пустякам или нет, неважно. Они врут, что они такие прилежные, что они такие интеллигентные. Скажите, неужели, у них никогда не было желания послать кого-нибудь к чёрту или куда подальше, разве они всегда хотят уступать место инвалидам или пожилым в автобусе, разве они всегда хотят любить тех, кого они терпеть не могут? И я не знаю, что лучше: быть интеллигентом и врать всем и себе или быть невеждой, грубияном, но врать только по пустякам. Право, не знаю. Не исключено, есть те, которые не врут, будучи интеллигентами. И если Вы так называемый грубиян, то это ещё не говорит о вашей правдивости.  Это ещё ничего не значит. Я вижу гораздо больше честности, трогательной искренности в тех, кого вы даже признавать не хотите, в ком видите безвозвратно пропащих! И пусть вы тысячу раз наплюёте на них, тысячу раз будете кидать книги с их песнями и стихами, тысячу раз затыкать уши, услышав их песни, вы никогда, слышите, никогда не станете лучше и светлее, чем они! Как же я убого пишу! Как неправильно излагаю то, что на самом деле хочу выразить!

 «Я гордо ухожу и на коленях приползаю», - так сказал мой друг.
 
«Отвернутся, значит, не любили. А вдруг не отвернутся», - так сказал Высоцкий в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой».

Эти фразы стали моими любимыми за весь прошедший год. Они вполне отражают то, что я сам бы хотел сказать.

Ещё. Я не хочу писать про наркоманию с целью описания этой болезни и не хочу, чтобы люди думали, что если я, хоть как-то затрагиваю эту тему или напоминаю, какие есть наркотики, и в каком виде, что это чуть ли, не основная тема моего повествования. Я ничего такого не хочу. Мне всегда грустно, когда от наркоманов отворачиваются, отказываются, как от чудовищ, не понимая, что они действительно больны. Люди не принимают в расчёт, что, возможно, длительное употребление алкоголя (та же наркомания!) привело к развитию, например, рака печени какого-то важного им лица или ещё кого-либо. Но! Они не отказываются от этого больного человека, да и боже упаси.
 
Перед тобой человек. Неважно кто. У него превосходный мир.
 


Я буду самой сильной

Глупо было стоять во дворе старой центральной улицы и писать мелом, который толком не писал, на стене одного из жилых домов «я буду самой сильной». Эта надпись почти не видна, а если бы кто и увидел, вряд ли бы задумался для чего она здесь, и кому в голову пришла столь нелепая мысль. Всем было всё равно. В конце концов, можно было и на листочке написать.

1
Сумерки склонились над большим городом. Было пустынно, лишь только по центральной улице ходили люди. В каждом доме горел свет, и каждый был занят своим делом.

Арина любила такие вечера. Она стояла на балконе одиннадцатого этажа и всё время о чём-то думала. Ей нравилось размышлять и мечтать. В такие минуты, очевидно, её навещали гениальные мысли.
 
-Придёшь ко мне на день рождения? – спросила она, позвонив кому-то и прикуривая сигарету, - двадцать пять лет всё-таки не каждый год исполняется.
 
Получив ожидаемый ответ, она улыбнулась, кладя трубку. Затем встала на балкон, сделала один шаг – другой, и погрузилась в мир собственных снов. Очнулась она нескоро, почувствовав боль в голове.  «Что это? Где я? – спросила Арина вполголоса. - Я жива?» Она стала осматриваться и не могла понять, где находится. Она видела какие-то кирпичные стены, с которых капала вода. Её охватил ужас.

-Ты жив? – Спросило её первое «я».

-Существую, - ответило второе «я».

-Глупости. Существовать и жить – не одно и то же. Вот ты существовало, поэтому, и ушло.

-Нет-нет. Я просто хотел доказать всем и себе, что тоже могу. Что не хочу мириться с этой системой.
 
-И что же ты сделал? Это не борьба.

-Неправда! Я просто перестал быть. Думаешь,  что-нибудь изменилось бы?

-Нет. Но оно не изменится и после тебя.

-Изменится. Настанут лучшие времена. Хорошие люди победят.

-Хм, «хорошие люди», - передразнило первое «я», - что значит «хорошие люди»? Где ты таких видел?

-Они везде. Ты их не замечаешь. Ты слишком погружён в собственные страдания, чтобы что-то заметить.

-Ты скоро вообще исчезнешь.

-Я исчезну, но не исчезнет моя сущность. Где-то всё равно найдутся такие же, как я.

-И меня за собой тянешь. Но я выживу. Я найду тело. А если они последуют твоему примеру? Что тогда? Вас же просто не останется!

-Не последуют. Есть вещи и люди, которые важнее моего примера.


2
«Когда я говорю «я», это не обязательно означает, что этот человек – я, и это не означает, что я просто рассказчик. Это означает, что это может быть кто угодно, кто пожелаешь, потому что у каждого есть своё собственное определение отдельных слов». Курт Кобэйн

Из дневника Алисы:

«Сегодня в центре города к нам подсел один человек. Одежда на нём была неопрятной и грязной, пахла потом; в руках он держал настойку из зверобоя. На вид этому человеку было не более пятидесяти лет. Он появился неожиданно и сразу начал разговаривать. Говорил он долго, то и дело закрывал лицо руками, вытирая слёзы. На вопрос «как вас зовут» ответил: «Расим. Или просто Сократ».

-Высоцкий, - рассказывал Расим, - крутым был. Помню 1978 год. Около дворца спорта был концерт. Я там был. Он вышел, в джинсах, такой рокер и как запел – все даже не шелохнулись, - дальше последовало молчание, - и что он в этой Марине Влади нашёл? По мне она и некрасивая вовсе. Встретил я однажды очарование. Юная совсем. Проходила мимо, поесть мне принесла, денег немного дала. Неделю уже не видел. Сколько смотрю на людей – нигде такой не встречал больше. Или другой случай. Идёт как-то пара. Увидели меня – остановились. Подходит девушка, протягивает мне сто рублей, машет ими предо мной. А я ничего кроме глаз её не видел тогда. А она машет, машет этой бумажкой. Я деньги, конечно, взял, но так и остался с заворожённым недоумением на лице. Парень её сказал тогда: «Ты ранимый очень». Вчера иду, останавливается машина. Мужик за рулём открывает дверь и говорит: «Бросай пить, добрый человек».

Затем Расим немного помолчал. Мимо проходили какая-то девушка с сигаретой и парень в кепке, поздоровались с ним, трогая его за руку и говоря: «Привет, братан». Я подумала, что если увижу ещё раз Расима-Сократа, также протяну руку.

Другие люди смотрели на нас и, судя по их лицам, думали: «Нашли с кем разговаривать». Впрочем, нам было всё равно».

А в это время…

С каждых углов улицы доносились голоса. Неизвестный парень шёл и оглядывался. Он слышал их. Эти голоса приторно подбирались внутрь его, достигая полушарий мозга. Слов нельзя было разобрать. Сначала ему слышалось что-то похожее на «примитив», потом примитив сменился шипением, затихая-затихая, словно в бреду, и возобновляясь снова. Наваждение. Голоса исчезали и появлялись вновь. А слова медленно произносились, сползая по стенам жилых домов. Этот парень сидел на площади и плакал. Его звали Егор, и ему было двадцать лет. С виду он походил на обычного проблемного подростка с кучей нереализованных идей. Но те, кто долго общался с Егором, называли его слишком глубоким. Они были правы. Егора с детства интересовало искусство, в особенности, картины великих художников, таких как Микеланджело, Боттичелли и другие. Читал он много. Но в школе учиться не любил. Любил только литературу и русский язык. К остальному же относился с прохладой, ничуть не волнуясь о своей успеваемости. Не слишком заботился Егор и о своей внешности. Нередко появлялся сначала в школе, а потом  в институте с не расчёсанными волосами. Его голубые глаза были глубокими, и когда кто-то проникал в них, поражался таким взглядом. Учился Егор в медицинском университете. Как и в школе, сортировал предметы на любимые и нелюбимые. Немного проучившись, его стали волновать аномальные явления. Он перечитал всю литературу, где говорилось о колдовстве, магии и прочем. Егор мечтал о наставнике. И в один день ему показалось, что мечты сбываются…

Пасмурным осенним вечером Егор возвращался из церкви и был настолько погружён в раздумья, что не сразу заметил одного человека, который что-то спрашивал у него. Лишь только потом, словно очнувшись, он увидел перед собой парня лет двадцати пяти, с длинными тёмными волосами.  «Пошли со мной», - сказал этот парень, больше не произнося ни слова. Егор, заворожённый, недолго думая, повиновался, не понимая, куда они идут. Наконец, загадочный парень остановился около старинного чётырёхэтажного дома сталинской постройки. Он отрыл дверь, ведущую в подъезд, и впустил Егора. Подъезд оказался чистым,  с крутыми лестницами. Наконец, дойдя до третьего этажа, незнакомец вытащил из кармана ключи, открыл тридцать девятую квартиру, и зашёл вместе с Егором. Это был Светлый.

В квартире тридцать девять творилось нечто странное и невероятное. Светлый сидел за столом с закрытыми глазами и шептал какое-то заклинание. Лицо и все части тела его были напряжены. Ноги иногда сводило судорогой, и Егор несколько раз подбегал к нему, не зная как помочь и как прекратить это безумие. Прошло ещё некоторое время, Светлый открыл глаза и улыбнулся.

-Всё хорошо, мой друг. Мой товарищ послал мне сигнал. Мы разговаривали с ним. Скоро темень вселится в чью-то душу.

-Зачем вы позвали меня? - начал Егор.

-А зачем ты пошёл за мной? – ответил вопросом на вопрос ничуть не удивлённый Светлый.

-Я вижу в вас то, что и сам не могу объяснить. И знаете, мне это ужасно нравится. Научите меня тому, что вы несколько секунд назад делали! Я тоже так хочу!

-Всё будет, - отвечал Светлый. И стены его квартиры как будто отвечали эхом, что будет всё.

4
Шёл дождь. Он замывал всё кругом. Человек в длинном плаще стоял под верандой автобусной остановки и играл на скрипке. Его музыка была удивительно схожа с музыкой дождя. Они сплетались вместе, образовывая грустную историю. Кто-то проходил мимо него и бросал в пустую шляпу десятирублёвые монеты, иные просто останавливались и слушали.

В старом двухэтажном доме горел свет. Из окна виднелись две тени: большая и маленькая.

-Никитушка, нам придётся  с тобой расстаться ненадолго, - шёпотом, почти заговорщически, сказала большая тень, женщина сорока лет.

Маленькая тень,  пятилетний мальчик по имени Никита, стала отдаляться, протягивая ей свои крохотные ручки с тонкими детскими пальцами, и, не получая ответа, отдалилась ещё. Она не понимала слов. Она поняла значение.
 
-А вы меня любите? – Задыхаясь в слезах, спросил Никита.

-Люблю, - ответила женщина. Ни один мускул на её лице не дрогнул.
 
-Мне постоянно кажется, что в квартиру кто-то звонит. Что? Что это? – плакал и спрашивал Никитушка.
Но не успел он получить ответа, как в комнату, откуда не возьмись, ворвались люди в белых халатах и стали уносить мальчика, который не прекращал плакать и сопротивляться.

Немного о Светлом.

Светлый окончил медицинский университет и остался в аспирантуре на кафедре гистологии. Он никому не говорил про своё настоящее имя, за исключением преподавателей, и на вопрос «как тебя зовут» отвечал: «Светлый». Он имел связь с потусторонним миром. Мог видеть будущее. Постоянно вёл борьбу с привидениями и призраками, а также с тёмными. У него была своя теория. Её суть заключалась в том, что люди делятся на три категории: светлые, тёмные и серые. Светлые – посланники ангелов; тёмные – Сатаны; серые же колеблются между светлыми и тёмными. У каждого человека своя аура, по которой он и определял принадлежность к той или иной категории.

Как-то раз Светлый сидел напротив Егора и улыбался.
 
-Егор, ты хороший. Сохрани в себе добро, - говорил Светлый.

-Как научиться определять людей? Как, например, вы поняли, что я светлый? – спрашивал Егор.

-Это очень просто. По цвету ауры. Твоя светло-зелёная и несёт в себе смысл самой жизни. Человек рождается, чтобы дарить добро. Запомни это. Человек не должен быть полевым цветком на солнце, который кроме солнца ничего не знает. Человек должен знать всё. Ему периодически должно быть больно. Тогда и только тогда он достигает чего-то высшего и одухотворённого.

-Вы же видите призраков. Расскажите мне о них. Кто они такие и зачем они.

-Обычные призраки без материи. Это душа. Душа неуспокоенного человека. Человека, который умер неестественной смертью, и которому нет места ни в потустороннем мире, ни в этом мире. У них нет цели. Они вынуждены скитаться повсюду. Они любят пугать людей, но могут с ними дружить. Их нельзя попусту беспокоить. Но их также нужно остерегаться. Нельзя показывать им свой страх.

-Вы их часто видите?

-К сожалению, - произнёс Светлый, улыбаясь.
 
И ещё один случай, произошедший со Светлым.

Светлый сидел за микроскопом в одном из кабинетов, где студентам медицинского вуза преподают гистологию. Вдруг мимолётная тень отвлекла его от своих препаратов, и он насторожился.

-Не думал тебя здесь увидеть, - тихо произнёс Светлый, вставая и закрывая дверь изнутри, - что тебе нужно?

-Я боюсь, - произнёс призрак в женском обличье, - я его сегодня видела. Он прекрасен. Это часть моей души.

- Мои способности почти бессильны, когда дело касается самоубийства.

-Я приходила к нему. Кажется, он меня видел.

Призрак испарился в воздухе. Ветер завыл и стал стучаться в окно. Светлый открыл окно, ловя жёлтые листья, которые кружили в воздухе, радуя глаз своим золотистым цветом.

5
В тот самый день, когда Егор сидел и плакал на площади или чуть ранее, мимо проходила девушка, которая почему-то заинтересовалась Егором. Она немного помедлила и подошла к нему, садясь рядом с ним, и зачем-то обняла его. Конечно, его это задело. Задело настолько, что он не понимал и в ту минуту не мог дать точного ответа на вопрос «зачем она это делает».

-Я Алиса. Я очень хочу помочь тебе. Нет, молчи, не говори ничего. Я сама такая же.
 
Что-то было детское во всём её облике. Её короткие тёмные волосы торчали в разные стороны, развеваясь на ветру. Глаза были синими-синими, её даже прозвали «девочка с глазами из самого синего льда», как в песне группы «Сплин». Она посмотрела на небо, очевидно, о чём-то подумав, затем резко встала, улыбнулась, проговорила что-то тихо, вроде «увидимся» и пошла прочь.

Такою была первая встреча Алисы с Егором. Не верите? У Алисы спросите.
 
Спустя несколько дней или недель, Егору наконец-то посчастливилось увидеть Алису на том же месте. С тех пор между ними завязалась дружба и нечто более дружбы. Что-то особенное и трогательное было в их отношениях. Что-то наивное и ещё  детское творилось между ними.
 
Однажды к Алисе и Егору подошёл Светлый. Он поздоровался с Алисой, называя её по имени и пристально всматриваясь  в её лицо. Алисе тогда показался странным этот тяжёлый взгляд. Впрочем, как и сейчас…

Как-то раз Алиса и Светлый встретились случайно около часовни. Первый заговорил Светлый.
 
-Здравствуй, Алиса. Как дела?
 
В ответ послышалось молчание. Алиса хотела сказать «хорошо», но что-то было не так в этом «хорошо». Алиса относилась именно к тому кругу людей, у которых всё хорошо, но которые живут постоянно с каким-то недостающим чувством внутри. И она ответила, что она справляется. Она посмотрела на Светлого - их взгляды тотчас встретились. Она не хотела говорить более. Что-то мучительно доброе показалось ей в его глазах.
 
-Я многое про тебя знаю, - продолжал он, - в основном от Егора. Он о тебе говорит. Знаешь, наверное, выражение «всё будет хорошо» стало общей фразой, в которую никто давно не верит и автоматически её повторяет, но я точно вижу и знаю, что будет. Будет! – чуть ли не крикнул Светлый, собираясь уже уходить, но громко говоря, чтобы его услышали, - я это вижу. Не всё так плохо.  И потом. Человек как человек определяется не по наличию или отсутствию привычек. Привычки не делают нас плохими, точно так же, как и не делают нас хорошими.

Он не рассказал Алисе о том, что перед тем как встретить её около часовни, у него было видение, в котором он видел её. Он увидел её в образе ангела с красными крыльями.
Ударил колокол. Ещё раз.

Из дневника Алисы:

«Так грустно было смотреть на него и осознавать, что с этим придётся теперь жить всегда. Если не хочешь его потерять. Порыв белой рубашки. Развевающиеся волосы. И больше ничего не нужно. Это ведь так много! Какая-то боль вокруг него. И в нём самом. Она проникает во все внутренности, отравляя весь организм.
Вспоминаю время, проведённое с Машей. Вообще Маша для меня была кем-то вроде примера. Не для подражания, нет. А для исправления наших ошибок. Она была не намного меня старше. Меня волновало её мнение и всё, что было с ней связано. Я думала, что у неё есть ответы на все вопросы. Я до сих пор вспоминаю её выражение «сойти с катушек». За то время, что мы были вместе, мы глотали колёса, курили сигареты, ночевали иногда на улице, сидя на лавочке около театра центральной улицы.  Эти мгновения были прекрасными. Тогда и сейчас они волнуют мой нерв.

Я помню одну из ночей, проведших на улице.  Мы говорили как всегда о чём-то серьёзном. Я сказала, что хочу уехать в Петербург, навсегда, после чего она предложила поехать с ней, так как она сама недавно собиралась осуществить эту идею. Я ответила, что когда окончу институт, тогда и приеду. Маша отвернулась, пробормотав, что всегда мы всё откладываем и, в конце концов, отказываемся от своих желаний.   Потом она неожиданно встала и сказала:

-А давай поиграем в догонялки, как в детстве, а?
 
-Давай, - сказала я, смеясь.

Мы пробежали почти всю центральную улицу. Не могу точно описать тех чувств, которые творились в наших сердцах. Это было каким-то напоминанием прошлого, нашего прошлого, того, что всё возможно, что всё весело, что всё в тебе и ты в себе, и ты в каждом…впрочем, всё ерунда. С каждой стороны, у каждой лавочки, одиноко  стоял фонарь, который мы обегали всякий раз, смеясь».


6
В мире всё перевернулось. Люди, как тени, скользили по чёрно-белой пропасти, растворяясь в воздухе. Никто не обращал внимания друг на друга. Грянул гром. На миг тени замерли. Затем одна из них хихикнула, её поддержали остальные, и всё вернулось на свои места.

Обеспокоенный Светлый торопился. Он был бледен и ничего не замечал вокруг. Он дошёл до часовни, около которой стояло кладбище, и остановился. Колокол звенел как тогда, когда он разговаривал с Алисой. Из часовни вышел человек в чёрном обличье.  Голова его была укутана капюшоном, тело закрывал чёрный плащ, и с виду он походил на палача. Увидев Светлого, он кивнул и протянул руку в сторону кладбища. У Светлого больше не осталось сомнений. «Теперь-то всё решится!» - думал он. Он хотел заплакать, совсем как в детстве, когда ты, маленький, очень маленький, теряешься в толпе и чувствуешь, как твоя рука больше не прикасается к руке матери, и ты теряешь, теряешь её… и плачешь. Он чувствовал себя таким слабым и ненужным, что был на грани. Ветер ворвался на кладбище бесшумно. Он сдувал сухие листья с могил, словно прогоняя их. Светлый остановился. Издали он увидел образ тела. Чьё-то тело лежало на могиле и обнимало крест. Светлый подошёл к телу и узнал в нём Никиту. Никита был мёртв. Светлый упал на колени, обнял  его и зарыдал. Затем он поднял руки к небу, закричав в истерике:

- Прости меня, пожалуйста! Прости!

Из дневника Алисы:

«Что за мысли у меня в последнее время? Кто-нибудь ответит мне…
Хочется иногда сказать им всем: «Эй, посмотрите на меня.  Я ведь наркоман давно.  Вы что, не видите все?» Возможно, я даже говорила это когда-нибудь кому-либо. Я не помню. Я не запоминаю равнодушия.
 
7
Закат склонился над городом, заливая улицы своим красивым фиолетово-алым цветом. Он собирал множество влюблённых пар, друзей и одиноких людей. Глаза наполнялись слезами, и жить очень хотелось. Такое больше не повторится.
 
Светлый, как хранитель очага, всматривался в этих людей, улыбаясь им. Он видел их. В этот миг для него все они были просто людьми. Не было тёмных и светлых. И боли не было.
 
-Пора, - сказал он.

Алиса открыла окно, позволяя тёплому ветерку проникнуть в её комнату. За стеной слышалось пенье под гитарой, и была некая сказочная атмосфера. Алиса находилась в состоянии эйфории. Настоящей, искренней. Она писала что-то фломастерами на своей стене, и была крайне весела.
 
Егор возвращался с института. Он вышел на улицу Баумана и купил в переходе букет цветов.
 
«Сократ» сидел на «сквородке», во дворе КГУ, держа аптечную настойку. Именно таким я его и запомнил. Он улыбался чему-то, закрываясь от солнца руками.

«Схема снова работает», - сказало улыбающееся второе «я», растворяясь навсегда в воздухе…
2011-2012 год