Глава 25 романа Оглянись на Лилит Вл. Лазаря

    Люция встретила их с радостью и закатила грандиозный пир, благо все расходы взяли на себя другие — ей оставалось лишь проявлять гостеприимство.
    — Позволь мне самой рассадить гостей. — Лукавая улыбка пробежала по ее губам. — Рыжее удачно контрастирует с черным. Поэтому Кристину мы посадим с Вадиком. Жанна, ты не против?
    — Валяй. В искусстве декораций тебе нет равных, — не без тайного умысла согласилась Жанна.
    — Ну а мы, золотисты шатенки, сядем с пепельной блондинкой (пепельной блондинкой была Майка).
    — Что тебе, малышка, положить? — Вадик с галантной любезностью стал обхаживать Кристину.
    — Перчик и салат из шампиньонов, — прощебетала та.
    Он наполнил ей тарелку.
    Сам акт еды Кристина как бы превращала в секс: то слизывала капли и недвусмысленно покусывала красный перец, то, трепеща пунцовыми губами, отправляла в ротик скользкий гриб.
    — Еще?
    Она утвердительно кивнула.
    Шаг за шагом кокетка пыталась сократить дистанцию. То ей бутылки заслоняли видео, и она просила передвинуть их на край, то вдруг ей вздумалось меняться стульями, и она протискивалась, задевая его грудью, то будто бы кулон врезался в кожу, и, обжигая взглядом, она просила поправить ей цепочку.
    Вначале, незаметно опустив руку, он сделал робкую попытку притронуться к лосинам на высоте коленок. Потом, с ее молчаливого согласия, его рука совершила увлекательное путешествие, двигаясь все выше и выше. Девушка шире раздвинула бедра, как бы давая понять, что здесь его ладони нужно задержаться чуть подольше. Он тут же воспользовался приглашением. В свою очередь, она поспешила выяснить, насколько быстро к нему приходит вдохновение. Наконец, не желая доводить его до изнеможения, она застегнула «молнию».
Обоим стало ясно, что они сообщники, и когда шампанское ударит в голову и гости потеряют бдительность, помимо возбуждающих касаний можно позволить себе и нечто более серьезное.
    От Жанны ничего не укрылось: ни то, как ловко расставляла сети шлюха, ни их возня, ни то, в какую сторону текут флюиды. Посылая на голову Вадика проклятия, она с торжествующей улыбкой дожидалась роковой развязки.
    «Едва другая кукла показала свои прелести, этот оболтус переметнулся к ней. Что в ней есть такого, чего не хватает мне? — рассуждала Жанна. — Заводная бесшабашность?   Сумасшедший темперамент? Более рельефно обозначены холмы? А может, у нее там плазма или вылетает шаровая молния? — Ей удалось подавить смешок. — Так пусть обожжет его эта стерва, раз ее пламень показался ему горячей! За предательство и пренебрежение ко мне он должен заплатить сполна…
    Тысячи девчонок обладают сексапильной внешностью. Но любить способны далеко не все.   Большинство красоток — корыстные гиены. Для них мужчины — средство, спасательный круг, трамплин. Пока такая штучка кого-нибудь не оседлала, она еще немного пыжится. Но стоит взять такую лялю на буксир…
    Не отличается особой святостью и сильный пол. Чуть притупились чувства — и взгляд мужчины ищет не тебя, а ту, которая поярче, посвежей. — Жанна сжала кулачки. — Глупцы! Температура кипения, температура тела — постоянны! Чрезмерный жар только иссушает…»
    — Продолжая выступать сама, ты делаешь ошибку. — Люция достала сигарету.
    — Какую? — удивилась Майка.
    — Тебя принимают за одну из этих шлюшек, что кидают публике штанишки. — Она втянула дым. — Сделав шоу, ты могла бы почивать на лаврах.
    — Глупости, — возразила Жанна. — Шарм программы в том и состоит, чтобы каждый убедился: хореограф умеет двигаться. Единственный, кто вызывает у мены недоумение, так это шансонье. Одет консервативно — я бы придумала ему другой костюм. Прозрачные трусики или трико. Многие из зрительниц не отказались бы пообщаться с ним поближе.
    — Нас и так чуть не закрыли из-за номера Кристины. А если бы и стриптизеры спускались в зал… — Майка разразилась хрипловатым смехом. — До этого нам как до Луны.
Кристине не терпелось скорее сесть на своего конька — устроить танцы. Она решила исполнить «Ктисмос».
    Вначале она только покачивалась, гладила себя руками, потом ее движения стали ускоряться. В такт музыке плескалась чаша живота, страстно выгибалась талия, а груди так призывно колыхались, что Вадика объяла дрожь и у него пересохло в горле.
    Он завороженно следил за ее неистовой пляской, и белесый туман клубился у него перед глазами.
    Никогда еще плотское желание не терзало его с такой беспощадной яростью. «Боже правый! Сделай так, чтобы эта девушка была моей», — повторял он, словно в горячечном бреду.
    Не успела Кристина отдышаться от танца одиночного, как Вадик пригласил ее на парный.
Он старался переключить сознание на что-нибудь другое — вызвал в памяти корабль, песчаный берег, — но это не помогло. Тут же, как назло, показались кроны пальм. И опять ассоциации… Если повернуть их вниз — мерещатся красотки со спины, те же соблазнительные линии. Он никак не мог отвлечься и выглядел комично: джинсы топорщились, напряженное лицо покрылось пятнами. Сжав ей талию, он ни разу не сделал полный оборот — топтался, будто спутанный. Его партнерша прижалась так тесно, что они казались единым целым.
    — Что с тобой? Ты весь горишь, — с деланным испугом спрашивала девушка.
    — Ты чувствуешь?
    Еще бы ей не чувствовать! Он упирается в нее, будто мифический единорог.
    Она нахмурилась: «Надо бы тактично пожурить…»
    — Постарайся дать отбой. Ты слишком остро все воспринимаешь.
    Он наклонился к ее плечу:
    — Поздно, я завелся как гоночный автомобиль.
    «У него начался «сухостой». Еще немного — и ему не совладать: сексуальная ломка не уступает наркотической. Об этой штуке она узнала на первом этапе своей карьеры. Половина клиентов, смотревших на нее в глазок, просила «увлажнения».
    — Я могу сыграть тебе на флейте… — сжалилась Кристина.
Когда девушки вышли на кухню покурить, она быстро увлекла его в другую комнату:
    — Ну давай же, смелее…
    Вадим не стал терять времени.
    Она опустилась на колени, обхватив рукой, втянула пенис в губы, повращала языком; затем чуть приподнялась и стала трудиться грудью. Она намеренно затягивала паузы: цель ее не разрядить, а возбудить.
    И тут произошло непоправимое. Вадик толкнул ее и опрокинул на ковер.
    — О нет! — воскликнула Кристина. — Так я не хочу.
    Не обращая внимания на ее протест, он дрожащими руками скатывал лосины. Они соскользнули на удивление легко.
    В жаркой истоме она приподнялась, но вдруг, упираясь в него руками, заорала:
    — На помощь! Помогите! Меня насилует маньяк!
    Еще во власти сладкого соблазна, он был не столько испуган криком, сколько удивлен, что девушка, так потакавшая ему во время ужина, теперь лежит со злобным, перекошенным лицом и ставит ему в вину то, чего она весь вечер добивалась.
    Другие девушки, что вышли покурить, так резво вбежали в комнату, что он даже не успел прикрыть рукой свой обессиленный, поникший стебель.
    Изображая жертву, Кристина громко всхлипывала и каталась по полу.
    — Ты поплатишься за это. Я тебе не проститутка — я артистка.
    Он догадался, что все было подстроено заранее. Но ведь после драки…