Рассказы черной девочки. Стойте! 2

                Глава вторая: Стойте!


Всю ночь я почти не спала. То просыпалась в холодном поту, то вздрагивала от непонятного ужаса. Сотни раз мне виделся огонь, мои ноги, изнемогающие от усталости и быстрого бега и лица людей, что-то кричащих, все перекошенные от страха. Даже Мохнатыш, приползший ко мне под бок по привычке, ничем не мог меня утешить: его пушистый бок хоть и грел, но не приносил сладкого ощущения живого существа. Мой паучок весь изнервничался, не понимая, что происходит с хозяйкой. Я думала, что заболела – поднялась температура, лоб покрылся испариной, появились галлюцинации. Но что я могла поделать! Ближайшая больница за двадцать километров отсюда, это значит, что я скорее умру, чем дойду. Никто не может оказать мне помощи – Мохнатыш только бегает туда-сюда по комнате и рвет свою же паутину, принося ее мне. Бедный мой разумный паучишка! Он, долгое время прожив со мной, и видав пару моих болезней, в основном простуд, решил укутать меня! Заботливый. Но что сделает его легкая паутина с неизвестной лихорадкой, продлившийся у меня всю ночь!
    Мне стало легче только к утру. Значительно легче. Как рукой сняло. Все таки Пасха – святой праздник. В запыленные временем окна проникал веселый солнечный свет и падал мне на лицо, грея его и лаская. Мохнатыш, видя, что мне легче, успокоился и стал латать свою паутину. Я, бледная, как тень, выползла из кровати и, опираясь на стены, протащила свое неловкое тело к двери, чтобы посмотреть на чужое счастье и порадоваться за своих мертвых друзей. Ого, сколько людей. Я никогда не видела такой толпы.
   Между резных старых и ржавых ворот стоит дядька респектабельного вида, явно какой-то депутат, и что-то говорит окружающим его толпам.  Все улыбаются, смеются чему-то. Меня начинает охватывать знакомое чувство одиночества. Вокруг респектабельного дядьки собралась отдельная кучка людей с фотоаппаратами и телевизионными камерами. Видно, намечается какое-то важное событие. Мало-помалу я начинаю разбирать его слова:
- Мы хотим благоустроить здешнее кладбище, заново отреставрировать церковь, заселить эту местность, построив шикарные дома, в общем, облагородить этот заповедный уголок! Хватит самому большому кладбищу в двенадцати городах оставаться в запустении! Я и моя команда, в основном добровольцы, беремся за это богоугодное дело! В этот прекрасный день праздника Пасхи, я с радостью сообщаю вам эту благую весть! Пусть удача сопутствует нам! Христос воскрес!
- Воистину воскрес! – хором откликнулись люди.
Ну да, ну да. Кормите людей обещаниями.   
Постойте-ка! Они хотят застроить район, облагородить кладбище, еще много всего, это, конечно, хорошо. Но как же мы с Мохнатышем? Конец прошлому? Эта местность уже стала нам родной, куда мы отсюда пойдем?!
   Занятая этими мыслями, я на мгновение устремила свой взгляд в центр кладбища. И, к своему величайшему удивлению, заметила там двух взрослых мужчин, стремительно толкавших друг друга и копошащихся около могилы вышеупомянутого Ивана Сергеевича. Вандалы? Как им не стыдно в такой день! На несколько минут справедливое негодование отвлекло меня от грустных мыслей о потере дома. Но, оказалось, это были совершенно не вандалы. Оставив пухлую сумку возле могилы, они бросились наутек. Что же в этой сумке?
  В этот миг дядька, и все его окружающие многочисленные люди повалили на кладбище, о чем-то оживленно переговариваясь. Они направились прямиком к этой сумке, не видя ее, пока двое мужчин стремительно улепетывали, никем не замеченные.
    И тут меня озарило. Предчувствие беды обожгло меня, и пробило тревогу мое шестое чувство вместе с интуицией. Это абсолютно не вандалы, это кое-что похуже…
- Мохнатыш! Бежим, быстрее, пока еще мы можем успеть! – я схватила в охапку плащ и паучка и бегом бросилась к веселой толпе. Глаза резал непривычный свет, но ноги, натренированные в церквелазании, быстро несли меня к людям. Паучок, взобравшись на мое плечо, вцепился в него всеми своими конечностями, стараясь не свалиться от бешеной тряски. Боже, сколько народу, сколько людей! Еще чуть-чуть, немного осталось…
- Стойте! – мои крик перебил все их голоса, потому что прозвучал резко и звонко, а еще из-за страха, буквально рвущегося наружу.
  Толпа остановилась, а дядька удивленно воззрился на меня, застывшую в странной позе с раскинутыми руками перед ними, с тарантулом на плече.
- Не ходите туда… там… там… бомба… - задыхаясь, мямлила я.
- Девочка, кто ты? Сейчас не время для шуток! Тем более для плохих! – первым очнулся от изумления тот самый дядька. Он пораженно смотрел на меня, как будто в жизни не видел ничего несуразнее.
- Так это же Кладбищенский Дух, тот самый! – крикнул, указывая на меня пальцем, кто-то из местных и засмеялся.
- Да. – Подтвердили голоса из толпы, - верно, и ее мы все это время боялись?
- А, ну тогда ясно, иди, девочка, поиграй в другом месте! – дядька заговорил со мной, успокаивая, слащавым голосом, которым разговаривают с душевнобольными.
- Там правда бомба! – я отдышалась.
  Теперь смеялись все. Их не беспокоили мои взволнованные слова, их смешил мой нелепый вид, Мохнатыш на левом плече, растрепанные волосы, свадебное платье, которое велико мне и тяжелые ботинки. Хохотали все. Никто и не собирался меня слушать. Всем было наплевать.
- Девочка, нет никакой бомбы, откуда ты это взяла? – все еще смеясь, проговорил дядька.
- Мне снились сны. Их послали мертвые, тем более, я видела… - я говорила и чувствовала, как глупо, как неправдоподобно, по-детски звучат мои слова.
- Мертвые?! – новый взрыв хохота потряс толпу. – Сны снились?
- Ладно, малыш, нам некогда. Потом поговорим. – сказал дядька, отодвигая меня в сторону. – тогда и расскажешь мне про призраков и прочую нечисть.
    И они двинулись мимо меня, не услышав, вернее не захотев услышать моих слов. А бомба могла в любую секунду взорваться! Я точно была уверена, что должна что-то предпринять, заставить их поверить и я решила во что бы то ни стало открыть глаза людям… Стоп!!! Глаза! Пусть хоть раз мой недостаток выручит меня! Неужели, находя общий язык с мертвыми, ни разу не сумею поговорить с живыми?
- Подождите! Посмотрите на меня! Где вы видели такую девчонку с пауком на плече, живущую на кладбище?! Остановитесь, услышьте меня! Я действительно видела сны, видите, у меня белые глаза! БЕЛЫЕ! Совершенно!
  Люди остановились, а я широко распахнула глазищи, чтобы все увидели. Люди, стоящие впереди, сменили улыбки на удивление. Журналисты защелкали фотоаппаратами, снимая меня.
- А у нее действительно глаза белые! – крикнула какая-то женщина.
- Может, это катаракта? – последовал вопрос.
- Нет, и вы должны мне поверить. Там бомба может в любую секунду взорваться, и я не успею спасти вас! Бегите, спасайтесь, пока еще можно!
  Люди уже готовы были мне поверить, даже дядька отступил чуть назад.
- Быстрее. Уходите!
  Подгоняемые примером дядьки, люди тоже начали отступать.
Мохнатыш на моем плече праздновал победу, а я уже начала расслабляться, увидев, как они отходят, как уже на достаточно далеком расстоянии оказался первый из них. Но вдруг кто-то прокричал:
- Да хватит вам, она же девчонка, что она может знать!
  Толпа остановилась, переглядываясь, а я чувствовала пустоту. В глубине души проснулась боль, ожгла легкие. Я давно не разговаривала так громко, я задыхалась, видя что все усилия пропали даром…

   И в этот момент грянул взрыв.

Я даже не успела ничего подумать. Меня подхватило, закружило, обожгло, Мохнатыш слетел с моего плеча, я пролетела несколько метров, ударилась обо что-то тяжелое и потеряла сознание, успев увидеть перепуганные лица, летящие вперемешку с огнем обломки и, почему то, своих родителей…