Поганка. Глава 6

Восемь раз прозвонил колокол на восточной башне. Звон эхом отражался от невысоких домов, теряясь в темных переулках.  Последняя летняя ночь шла тихо и незаметно. В безоблачном небе светили звезды, и круглолицая Луна смотрела на Гвенар сверху вниз.
Тор, как отъевшийся кот, растянулся на стуле в углу общего зала. Ида накормила его досыта кашей с грибами и даже угостила куском яблочного пирога – в оплату за слишком долгое путешествие. Живот у него сыто булькал, и ничто не заставило бы его сейчас встать и куда-то пойти.
К ночи в таверне не осталось свободных мест – кто теснился на лавках у длинных столов в центре зала, кто небольшими группками обсуждал дела, сидя у окон за небольшими столиками. Те, кому не хватило стульев, ютились на бочках и ящиках, а иные и вовсе на полу у большого камина играли в карты. Тор знал почти всех, кто находился в зале – вон седобородый Остер и его команда, только вчера возвратившаяся с южных берегов, распивают на десятерых один бочонок эля. А вон у окна наемник Сандар разговаривает с каким-то зашуганным парнишкой – поди, слуга какого-нибудь высокородного альба – сами они сюда никогда не суются. А у камина Клюква играет с седовласым незнакомцем. Он явно не знает, с кем связался, она карты из рукавов достает только так. И не только из рукавов.
Ида подплыла к Тору с присущей ей полнотелой грацией. Ее бурые юбки чуть слышно зашелестели, когда она тихо опустилась на стул напротив него.
- Сегодня что-то особенно много народу, - она спрятала под чепчик выбившиеся на лоб пряди волос. – Хорошо хоть, девочки мне помогают.
Ида на правах хозяйки осматривала залу, изредка показывая дочерям, к кому подойти. Жестами она довольно ловко передавала слова «откупорить», «налить» и «ты дура, что ли?» Повернувшись к Тору, она довольно улыбнулась, глядя, как он с полным животом развалился на стуле.
- У меня чувство, что всем жителям Гвенара сегодня вдруг понадобилось кого-нибудь убить контрабандным товаром, – Ида блеснула хитрецой в глазах. – Хотя эта молодежь совсем не та… Грубо работают… Видел бы ты, как мы с Гохом в юности целый караван с серебром и шелком увели - тихо, быстро, и никакой крови.
Она мечтательно прикрыла веки, вспоминая лихую молодость. Ей было о чем рассказать и что вспомнить. Молодой альб лениво кивал в ответ.
- Наелся как следует? – в голосе Иды слышались материнские нотки. – Женись на одной из моих дочек, всегда будешь сыт и ухожен. Они обе в тебя влюблены по уши, и уж точно посимпатичнее, чем та скелетина, на которую ты глаз положил.
Тор грустно отвернулся. Может, дочери Гоха и были ничего на лицо, но нравом могли дать фору вспыльчивой матери.
Еще когда он жил в Нижнем мире, ему хотелось, чтобы его полюбила девушка не простых кровей. Красивая и разбирающаяся в золоте не хуже, чем он. Да только на вора смотрели исключительно девушки с нездоровой фантазией. А ему так хотелось показать матери свою высокородную жену в шелках и золоте. Она бы им гордилась.
Тор прикрыл глаза, представляя лицо матери. За долгие годы его черты совсем истерлись, и больше напоминали какой-то идеальный образ, нежели что-то живое и настоящее. Он так давно видел ее в последний раз, что забыл, какие у нее глаза или губы. Другим повезло куда больше: стоит посмотреть на собственное отражение - и вроде перед тобою родное лицо. Тор своего отражения не любил – тонкий с горбинкой нос, резкие скулы  и глубоко посаженные глаза под темными бровями – он как две капли воды походил на своего ненавистного отца.
- Слышишь, что говорю? – Ида пнула Тора ногой под столом. Он встрепенулся. – Пришел тот мужик вчерашний, вон, гляди. – Женщина за ворот рубахи подтянула его к себе и пальцем указала на вошедшего. Среднего роста, достаточно молодой и ухоженный. Как и говорила Ида, на нем красовался отменного кроя бархатный дублет и высокие сапоги из мягкой темной кожи. Хваленой пряжки не было, вместо этого к поясу был пристегнут длинный меч в простых ножнах.
- Я сейчас направлю его к тебе, - буркнула Ида, поднимаясь из-за стола и расправляя юбки. - Будь паинькой, Тор. Кажется, этот клиент может принести неплохие деньги.
Поганка повиновался. Он приосанился, натянул на лицо самодовольную улыбку, вальяжно облокотился одной рукой на спинку стула и стал внимательно следить за происходящим.
Идмара мягким шагом прошла меж длинных столов, умудряясь при этом слушать посетителей, кивать и делать знаки дочерям за стойкой. Плавно подошла к мужчине, который вежливо поклонился и даже легонько коснулся губами ее ладони. Ида зарделась, смущенно улыбнулась и плавным жестом указала в сторону нахохлившегося Тора. Гох, выходивший из подвала с очередным бочонком эля, что-то прокричал, грозя жене свободной рукой. За шумом голосов расслышать слова Тор не мог, но отчетливо видел, как Ида лукаво улыбнулась, забрала у мужа эль и, качнув бедром, пошла к одному из столов.
- Хороший сегодня вечер, - низким голосом проговорил мужчина в дублете, присаживаясь напротив Тора. Наметанный глаз вора легко определил в нем не слишком богатого аристократа. Руки тонкие, но крепкие, царапин и шрамов не видно, значит - не рыцарь. Да и прическа – как у Алистера - хвост, перевязанный черной лентой. Такие носят только аристократы и купцы. А у последних гардероб пестрее, они любят выставлять напоказ большие кошельки, одевать на пальцы по три перстня сразу и ходить в опасные места с охраной, а не с мечом.
- Смотря для кого, - хитро улыбнулся вор, во во весь рот. Он всегда получал удовольствие, глядя, как честные граждане, пересиливая себя, приходят просить помощи у контрабандистов, убийц и грабителей. Мужчина поддержал его легкой улыбкой.
Тор, если бы не был вором, наверняка пошел бы в какие-нибудь соглядатаи. Он отлично запоминал лица и манеры и любил, интереса ради, следить за привычками других. Например, все, кто приходил к нему за помощью, делились на новичков, которые краснели и смущались, подбирая каждое слово, и тех, кто знал, что просить и как ответить. Тору больше нравились новички – с ними он чувствовал себя опытным и матерым. Но этот альб явно был другой породы.
- Я слышал, что вы можете быстро и тихо добыть пропавшую вещь… - спокойным голосом начал мужчина.
- Пропавшую… - протянул, смакуя, Тор. – Если вам так угодно.
Обычно к Поганке обращались те, кто что-то бездумно подарил, проиграл или проспорил. Иногда приходили женщины с их деликатными пропажами, или их служанки – уж они-то краснели так, что вся таверна светилась изнутри. Попадались и завистники чьего-то богатства, и те, кто не смог договориться мирным путем. Некоторым казалось, что вещи дешевле украсть, чем выкупить.
- Смею вас заверить, - плавно заговорил Тор, - что после моего визита хозяин точно сочтет вещь пропавшей.
Клиент довольно улыбнулся, водя своими тонкими пальцами по гладко выбритому подбородку.
- Я могу точно сказать, в какой комнате находиться вещь, и когда хозяина не будет дома. Единственное условие – вещь нужна мне до завтрашней ночи.
- Воля ваша, - Тор развел руками. – Достойная цена - и мы сойдемся.
Мужчина белым пальцем придвинул к Поганке золотую монету.
- Это аванс, остальное после.
Вор довольно хмыкнул. «Да за такой аванс можно и вовсе не работать». Он спрятал монету в карман.
- И что у вас пропало?
Довольный гул десятка голосов не позволил мужчине ответить сразу. В зал, бренча бубенчиками и размахивая лютней, вошли музыкант и пара его сподручных. Они дружно поклонились, и альб с лютней влез на бочку.
- Сущий пустяк, - холодная вежливость настораживала Тора. Ему на секунду показалось, что этому альбу стоило пойти не к вору, а к наемному убийце. – Это фамильный кинжал моего рода. Мой брат имел глупость проиграть его в карты купцу-суконщику. – Мужчина бледным пальцем очертил на столе контур объекта. – Это небольшой базелярд с навершием из бирюзы. Стоимость у него ничтожная, но мне он очень важен. 
Многие так говорили. Причем даже про бриллиантовые броши с эмалью – чтобы вор не счел, что выгоднее забрать добычу себе, а не донести ее клиенту.
- А где живет ваш купец-суконщик?
- У Белого Порта, - глаза альба блеснули железом. Он вынул из-за пазухи сложенный вчетверо листок бумаги. – Я зарисовал план дома, чтобы облегчить вам задачу.
- Все бы так, - Тор улыбнулся, а для себя решил, что все-таки сходит вечером к этому дому и поглядит, что там, да как.
Мужчина в бархатном дублете быстро описал дом и сказал Поганке, что завтра вечером хозяин отбудет на прием к лорду. Дело казалось простым  и быстрым, но какая-то тревожная мысль не давала Тору покоя.
Клиент ушел так быстро, как смог, оставив вору план и напоминание: «Завтра до ночи кинжал должен быть у меня». Когда Тор остался один, к столу подошла Ида. Она долго, внимательно изучала схему расположения комнат, крутила ее так и эдак, но с тем, что все это выглядит странно, не согласилась.
- Зря ты переживаешь, Тор, - сказала она, пробую на зуб монету, - Ты ведь всегда занимался чем-то подобным, так отчего в этот раз так волнуешься? Мужик этот состоятельный, а за одну его плату сможешь порадовать свою булочницу.
Такие слова Тора подбодрили. Он подумал даже, что купит Мегори кольцо на вырученные деньги. Да и в его маленькой заначке монет оставалось совсем немного, еще пара недель без работы - и он умрет от голода или начнет питаться книгами Говарда.
Чем ближе подкрадывалась полночь, тем меньше в зале оставалось занятых столов. Вскоре уже половина стульев пустовала, и только младшая дочь Иды ходила взад-вперед с подносом, полным грязных кружек и пустых кувшинов. Тор, к своему удивлению, и вправду заметил, что девушка иногда смотрит на него своими темно-синими глазами – красивая и юная, она была лицом и фигурой не хуже Мегори, но сердце совсем не трогала.
- Ей, музыкант! – громко позвала Ида мужчину с лютней. - Сыграй что-нибудь или убирайся, а то и место занимаешь, и прока нет.
 - Идмара, – по-дружески протянул музыкант, - ты, как обычно, несгибаема. Хочешь песню про королеву?
- Да хоть про дохлую улитку, - глухо рассмеялась хозяйка таверны, выходя в центр залы. - Спой что-нибудь, или я тут сама с тоски завою.
Ида принялась собирать со столов посуду, а лютнист тем временем взялся за струны. Играл он красиво, плавно и мелодично, но от такого вступления Тору захотелось спать. Мягкие переливы усыпляли, и, когда он очнулся, музыкант уже вовсю горланил нескладным голосом припев:
- Пропал в тумане наш король,
Пятнадцать лет назад,
Пропал в тумане наш король,
И весь его отряд…
Певец из этого альба вышел явно хуже, чем лютнист. Играл он складно, но слушать его хрипловатый, простуженный голос было испытанием. Тор встал с насиженного места и поплелся в центр зала, еще не зная, чего больше хочет – пойти спать или засунуть этому соловью кляп в глотку, да поглубже. Те немногие посетители, что остались в таверне, либо спали, либо недобро посматривали на певца и приближающегося к нему Тора.
- Ида! Гох! – закричал кто-то, распахивая дверь. Все в зале резко обернулись на вошедшего. Запыхавшийся, весь в грязи, совсем еще молодой парень стоял на пороге, прислонившись к косяку спиной. В свете немногочисленных масляных ламп его кольчуга мерцала, как подземный источник. И туника, и плащ, и сжимаемый в руках шлем говорили о его принадлежности к городской страже, но никто из воров и наемников, сидевших в таверне, даже не встрепенулся. Разве что лютнист, наконец, замолчал.
Хозяин вышел на зов первым, вслед за ним появилась и его жена с мокрым полотенцем в руках.
- Что такое?
Голос Гоха звучал спокойно и холодно. Он еще не знал, какие вести принес ночной посетитель.
- Дочь кожевника, - выговорил неровным голосом стражник, - мы нашли ее.
- Слава Богу, - выдохнула Ида. Но вошедший недобро замотал головой.
- Мы нашли ее в лесу, недалеко от акведука, –  его голос превратился в испуганный шепот. – Она… мертвая лежала у подножья менгира.