Кушайте, сударь!

Зашла к матери:
- Извини, ты кушаешь... Но я на секунду: ты не знаешь, где у нас антимоль?..
С антимолью разобрались, а мать усмехается:
- Я всегда считала, что это только про детей говорят «кушаешь». Или лакеи: «Кушать подано».
- А кто говорит? С чего это ты вдруг? – удивляюсь.
- Да ты сказала. Вот сейчас.
- Я? А, да... наверное, сказала...
Ушла в задумчивости. Неужто дети едят как-то особенно, жуют-глотают не как взрослые – настолько, что особое слово, для них только, «кушают»? А взрослые так уж непременно только «едят»? Ну, уж не будем брать в расчёт грубости «жрать», «лопать», «хавать», «трескать»... Что-то я не вижу существенной разницы между «кушать» и «есть».
Где прояснить вопрос? Конечно, в Сети.
Батюшки! Некоторые аж слюной брызгают: «кушать» – мещанское слово, лакейское, неприличное, манерное, напыщенное, униженное, жеманное, слащавое, сюсюканье... «Ложно понимаемая форма вежливости».
Про себя («я кушаю») – нельзя ни в коем случае!!! Недопустимо! – слишком «пышно» о себе-то, нескромно.
Выходит, под страхом причисления к лакеям не смей произнести «кушать»? Из всего «великого-могучего» для пристойного обихода допущен только бедненький короткий писк «есть»? А ежели припутается другое значение, то крутись, как знаешь.
- Будешь есть?
- Я всегда есть, – раздражается муж.
Или:
- Проверить посты!
- Есть проверить посты!
Один охотник делится: написал приятелю «есть охота», подумал, исправил на «кушать охота», а то ещё подумает приятель, что на охоту зовут. Такую вот «манерную жеманность» допустил.
Ну как я скажу: «Вы едите творог?» Даже что-то матерное проглядывает – «етит-твою...» Поспешу заменить на «употребляете».
Или «ешь яичницу» – какое-то шипение змеиное: «ешшш! ешшш!» Разве так угощают? Не буду я так угощать! Пусть упёртые долдоны сочтут меня «мещанкой», а вот скажу «скушай котлетку...» Мужу даже скажу, а не только ребёнку. Здесь другое «ш», мягенькое, ласковое...
Кстати, а где у нас нынче мещане? Кто такие? Необразованные мелкие купчики-приказчики-ремесленники-кустари царских времён? Так это нынче – «мелкий бизнес» называется, уважаемые люди. Или советское «мурло мещанина» – свой забор, дом, шкафы барахла, ковры-занавесочки? Так сейчас  называется – дизайн, непредосудительно. Мещане-то нынче в чести, на плаву, образец для подражания.
Обкорнали язык. Как обратиться к людям – неведомо. Анатомическое «мужчина, женщина»? Ха, нынче и впросак попадёшь запросто, с унисексом, трансвеститами и гомосексуалами.
«Молодой человек, девушка»? – так и на оскорбление нарвёшься: «Какая я вам..!»
Окликать: «Эй, вы, подождите...»? – и говорить не захотят.
Может, «сударь, сударыня»? Пробовала – принимают за оскорбление...
Так ещё и удовольствуйся пресным, никаким, безвкусным, дистиллированным обрубочком «есть»? За что ж так сурово?
Читаю ещё.
Нет, что-то тут не так... Сплошное это всё недоразумение. Слово это – народное, исконное, древнее:
Хлеб-соль кушай, а правду слушай.
Семеро стоят, да слушают, семеро едят, да кушают.
Чьё кушаю, того и слушаю.
Марфуша, покушай, Макавей, поговей.
Есть что слушать, да нечего кушать.
И целая вереница следом: вкушать, искУшать, кушанье, кушатель (едок) и даже кушальная (столовая), прикушивать (слегка заКУСить), обкушаться... Только копни, сразу «русским духом» пахнет. Почему «закускам», к примеру, повезло, даже «кушанье» не позорное слово, а «кушать» вызывает такую ярость?
А потому что вестернизация русской культуры со времён Петра Первого круто отделила привилегированные дворянские слои от собственного народа, в том числе и по языку. Слуги, дворня, лакеи – из народа, со своим языком, который стал нелюбезен «верхам». По-иноземному лакей говорить не должен, дабы не понимать речей господ, а обращаться к ним, тем не менее, надо вежливо, почтительно, уважительно, учтиво. Вот как учили будущих лакеев в помещичьем доме, по свидетельству А.И.Герцена: не дать, а пожаловать («пожалуйте вашу шубу»); не спать, а почивать; не есть, а кушать. Старушка Анисья показывает Татьяне Лариной дом Онегина: «Вот это барский кабинет, здесь почивал он, кофей кушал».
«Образованные люди» России народный язык презрели, усердно нашпиговали галлицизмами, и вежливая народная лексика стала в их глазах «лакейской». А уж двадцатый век, от Чехова и дальше в советские времена, вел непримиримое сражение против лакейства-мещанства, «родимых пятен» сословной России... Ну, лакейство никуда не делось, надо признаться, только пользуется уже другой лексикой, модернизированной, ничуть не меняя при этом своей сути.
А вот постойте-ка, вернёмся к Герцену... Старший лакей учит младшего: «Ты – ешь, а барин изволит кушать». Если у нас теперь никто не «кушает», а все исключительно «едят» – выходит, мы все лакеи... Спасибо, Александр Иванович, разобралась.
Соотечественики, можно я буду пользоваться устаревшим, СКАЗОЧНЫМ словом «кушать»? Оно не слышится мне лакейским, всё лучше, чем лопать и трескать. Более того, признаюсь – оно мне кажется недостаточно ласковым с детьми, и когда я хочу поворковать и посюсюкать со своим ребёнком, я говорю «давай покушанькаем»... Думаю, борцы с лакейством уже свалились в обморок.