Не такой
[за 8 лет до этого]
Я стоял перед возвышающейся четырёхметровой стеной и, закинув голову, всматри-вался в колючую проволоку до рези в глазах. В голове крутилась лишь одна мысль — что бежать даже не стоило предпринимать попыток. И только ради интереса я задавал-ся вопросом, провели ли через проволоку ток или всё же решили не тратить запасы электроэнергии. Пожалуй, стоит узнать у здешних военнослужащих.
Отправили меня не просто в армию, а на службу в Зону Отчуждения. Она хоть и при-тягивала туристов, но не являлась такой уж интересной, по крайней мере, для меня. Просто перед приездом сюда мне предоставили два варианта: или учиться военному ремеслу у брата, который как раз в Зоне и служил, или же продолжить учёбу в институ-те.
Никто не выступил против моего решения в пользу первого, хотя родители явно ожидали от меня вы-бора института, но тогда о смертельных опасностях Зоны, о которых мне часто расска-зывал брат, я даже и не вспомнил, поэтому не стал по-новому рассматривать два дан-ных варианта. Мне хватило и того, что больше не придётся выслушивать мамины лек-ции на тему «подумай о своём будущем», и выполнять её просьбы, хотя бы часик по-сидеть за учебниками. Конечно, раньше я, чтобы не нарваться на жестокие для под-ростка наказания отца, а именно, лишение свободы до достижения восемнадцатилет-него возраста или того хуже ссылки на кухню, мыть посуду, садился за стол и, подперев щеку рукой, читал нудные учебники, не очень-то вникая в смысл написанного. Книжки по алгебре и геометрии не открывал вообще, также оставались нетронутыми учебники по информатике, физике и английскому — по этим предметам стояли твёрдые трояки, а вот русский, литература, история и тому подобное никак мне не поддавались, и оценка колебалась где-то между двойкой и тройкой. Я пытался овладеть знаниями этих уроков, но, поняв, что это дохлый номер, бросил всю эту мутату ещё в конце первой четверти девятого класса. С физрой тоже проблем не было, но из-за постоянной неподготовленности к следующим сорока пяти минутам, приходилось сидеть на скамейке в зале, оправдываясь болью в животе, и читать тетрадь какого-нибудь отличника.
Из-за своего отношения к учёбе я получал по полной программе от отца, при этом молча выслушивая причитания матери. Вскоре к ним подключился и старший брат, на которого я мог окрыситься на полных правах. Егор (так звали моего брата) постоянно норовил отвесить мне затрещину за хамство, но его или останавливал отец, или я сам уходил от удара. Он часто возмущался, чуть ли не срываясь на крик, мол, почему я рас-ту бестолочью и при этом остаюсь безнаказанным, после чего довольно быстро успо-каивался и уже в более спокойной обстановке обсуждал с родителями моё будущее служение в Зоне Отчуждения.
Именно благодаря ему, я сейчас здесь…
Рука привычно поправила лямку висевшего на одном плече городского рюкзака.
– Смотри, шея отечёт, – предупредил Костя — водитель.
– Как же…
Резко опустив голову, я почувствовал хруст в шейном позвонке и отдавшую в ухо острую боль, от чего сморщился и стиснул зубы.
– А я говорил, – усмехнулся Костя.
Мне ровным счётом было наплевать на то, о чём он меня предупреждал. Мне с пер-вых часов стало ясно, что жизнь у военных будет не лучше школьной. Егор говорил, что здесь не успевают думать на отвлечённые темы, а всё время занимаются выполнени-ем приказов своего командира, без разрешения которого ты не имеешь право даже по нужде отойти. Впрочем, брат говорил это, улыбаясь, и, может быть, просто хотел запу-гать меня, чтобы полюбоваться моей реакцией, но я тогда сохранил спокойствие.
– Чего застыл? – неожиданно рявкнул Костя. – А ну рюкзак в зубы и за мной!
Я скосил глаза в сторону, убедившись, что лямка моего рюкзака всё ещё на плече и перевёл взгляд на водилу.
– Мой на месте, – ответил спокойным голосом.
– При чём здесь твой, салага? – противно протянул тот. – Мой подбери.
– Боюсь надорваться, – фыркнул я, направившись к распахнутым воротам.
Я не собирался подчиняться дедовщине и уж тем более обыкновенному водителю без всяческих заслуг, пусть он и был старше меня в два раза.
– А ты, малой, точная копия своего брата! – крикнул мне в спину Костя.
– Да ты что? – фальшиво изумился я, разведя руки в стороны.
Ещё на подходе к воротам постовые узнали своего сослуживца, и пропустили нас без задержек. Дальше мужчина повёл меня к одноэтажной постройке, играющей роль, как он сказал, казарм.
Поначалу я проявил любопытство к местному пейзажу и на протяжении почти всего пути осматривался, но потом серые дома, пожухлая листва на деревьях мне наскучили и, потеряв интерес, я засунул руки в карманы и побрёл за Костей, смотря исключитель-но себе под ноги. Мне стало настолько тошно от всей этой ситуации, что уже хотелось вешаться.
Вдруг Костя остановился, и я услышал знакомый голос:
– Советую запомнить базу, поэтому не отпускай глаза.
Егор был при всём параде: форма, погоны лейтенанта. На плече брата висела боль-шая спортивная сумка, спрашивать о содержимом которой я не стал, хоть и было инте-ресно.
– Уж не заблужусь, – огрызнулся я, даже немного повеселев из-за присутствия того, с кем можно было пободаться.
– Никто не говорит, что ты заблудишься, – встрял Костя. – Просто тебе работать и ра-ботать здесь, поэтому привыкай к окружающему, солдат.
У меня имелось несколько подготовленных ответов, и я никак не мог выбрать какой из них лучше, но после паузы мои слова были уже ни к чему, поэтому, скрежетнув зубами, я промолчал.
Пока брат о чём-то переговаривался с водителем, у меня появилось свободное вре-мя, чтобы полностью убедиться в том, что ничего красивого в Зоне не было. Меня пе-реполняло какое-то отвращение к окружающей природе, и я не понимал, что сталкеры находили в ней. Если уж на кордоне, вроде бы границе этого Богом забытого места, так скучно и небогато, то страшно представить, что в самом центре, где радиация прило-жила больше усилий для изменения ландшафта.
Хотя удивляло даже не то, почему сталкеров привлекал окружающий мир, а то, как они выживали в Чернобыле, превратившемся в кромешный ад, где мутанты разрывают в клочья сотни людей, где еженедельные Выбросы убивают тысячи невезучий одиночек, а то и целые группы, не успевшие найти укрытие, а счёта жертвам аномалий вообще нет.
И я не представлял, как буду служить в этом месте…
– Эй! Мечтатель, блин! – послышался голос Егора.
Я обернулся.
– Почему это?
Брат и Костя рассмеялись. Я стоял в растерянности, не понимая, по какому поводу веселье.
– Я тебя уже час зову, а ты не откликаешься, – пояснил Егор, подавляя смех. – За-смотрелся что ли на лесные просторы?.. Ну, ладно, пойдём, казарму покажу что ли.
– Без тебя найду, – огрызнулся я.
– Что, обиделся? – брат, двинувшись было к зданию, к которому первоначально шли я с Костей, остановился. – Ну, уж извини, просто не уходи в себя. Здесь внимание нужно.
Егор подошёл ко мне и, положив руку мне на плечо, повёл к казарме. Я заметил, что все его движения были какими-то дружескими, непривычными и ненужными. Он раньше не строил из себя любящего брата, которому небезразлична моя судьба. Наоборот, ему было словно всё равно, как я закончу учёбу, и во что превратиться моя жизнь после, он просто напоминал мне о том, что в любом случае (поступлю я в институт или забью на него) отмазывать меня от армии с имеющимися связями не будет. И сейчас Егор, как мне показалось, был рад тому, что всё свелось к военной службе, но пытался скрыть эту радость за добродушной маской, что выглядело, как усмешка.
Мы приблизились к невысокому бетонному забору с широкими, серыми воротам, у ко-торых также стояла военная охрана. Они мрачно посмотрели на меня, совершенно не скрывая своей необъяснимой неприязни. Это меня немного удивило, так как я ещё толком не познакомился ни с кем, а, значит, и не должно было быть причин для антипатий.
– Здравия желаем товарищ лейтенант! – оба рядовых вытянулись и козырнули.
– Вольно, – ответил брат и обошёл их.
От приветствия Егора, уверенности во мне поприбавилось, поэтому я задержал свой взгляд на особо неприятном для меня типе и вызывающе ухмыльнуться ему. Тому в присутствии лейтенанта мою наглость пришлось проглотить, но, судя по его взбугрив-шимся скулам, он её нескоро забудет.
– Ну, вот и полигон, – устало махнул рукой Егор.
Я, поправив рюкзак, поднял глаза. Вот это площадка! Территория была огромна. По-мимо чистого поля, захватывался и лес. Я закинул руки за голову и шумно выдохнул от удивления. Похоже, что здесь проводили тренировки, связанные не только с преодоле-нием препятствий, но и с управлением какой-либо техники. Вертолёта, например: я заметил посадочную площадку, поэтому и вспомнил перво-наперво про эту летучую машину. Следующим, что пришло в голову, был танк: буквально, вся земля, вдоль и поперёк, была изъезжена массивными гусеницами. Посмотрев направо, я заметил несколько стоек с аккуратно стоящими в них автоматами. Все были новенькими, а, может, просто ухоженными. Впрочем, это не так важно.
Я подошёл к оружию и провёл пальцем по стволу.
– Мне тебя дальше сопровождать? – чуть ли не в самое ухо прошептал Егор.
Я отшатнулся в сторону.
– Я ещё раньше сказал, что справлюсь без тебя, – бросил ему.
– Ладно, – брат пожал плечами, – казарма за тобой, прошу, располагайся.
Он, бросив сумку на землю, спокойно развернулся и вышел за ворота. Я, потупив го-лову, немного удивлённо проводил его взглядом. Неужели серьёзно оставил меня? Минутная тишина и стала ответом.
Сделав шаг к брошенной сумке, я подцепил её лямки пальцами и повесил на свобод-ное плечо, затем обернулся и окинул взглядом казарму. Это было обыкновенное зда-ние, которых тысячи в городе, но в отличие от городских оно сильно обветшало. Окна, к счастью, были целы, и это давало надежду на то, что внутри тепло, а сейчас, когда на улице минусовая температура, тепло — то, что было необходимо.
Я пошёл к двери.
Конечно, мне ужасно не хотелось входить, да и вообще приближаться к входу, но оставалась надежда, что все отдыхали, и они не заметят моего появления, а то ведь начнут по косточкам разбирать. Всем известно: люди всегда запоминают человека та-ким, каким тот предстал первый раз, и если я покажусь солдатам маменькиным сынком, то, сколько потом не буду стараться изменить о себе представление, а так и останусь им. Главное сразу открыть сильную сторону и не дать обнаружить слабости.
Я толкнул дверь и зашёл в помещение, тут же замерев на пороге. Не знаю, куда де-лась вся моя уверенность с предыдущего знакомства с военными у ворот, но новая встреча с их сослуживцами прошла в полной тишине с немного удивлённым выраже-нием у меня на лице. Мирно играющие в карты до моего появления рядовые резко по-вернули головы к входу и осмотрели меня. Я попытался чуть успокоиться, но нервы были на пределе от столь большого внимания.
– Э, не понял, – почесал за ухом один из солдат, – а ты кто?
Я опустил глаза.
– Я-я…
– А это братишка лейтенанта, – послышалось прямо над ухом.
Я отшатнулся в сторону, но меня тут же схватили за куртку и прижали к стене. Мне оставалось только зажмуриться от неожиданности и стиснуть зубы. Удар пришёлся прямо на лопатки, и ноющая боль разлилась по всей спине, перебивая дыхание. Я ожидал такой выходки, не так скоро, конечно, но всё равно не испугался и даже не успел понять, чего стоило бояться.
Открыв глаза, я, как и ожидалось, увидел того самого охранника, с которым перегля-нулся у ворот. Значит, всё-таки он решил не ждать лучшего момента, а разобраться со мной сейчас.
Я рванулся в сторону, но рядовой только сильнее прижал меня к стене.
– Не рыпайся, сволочь, – прошипел он. – Раз решил поиграть в «гляделки», то довер-шим эту игру.
Солдат неожиданно врезал мне по лицу. Удержаться от такого удара на ногах было невозможно, и я припал на одно колено. Сквозь гул в голове слышались какие-то крики, то ли поддержки, то ли требующие остановиться, что было бы лучше, потому что если в школе меня били подростки, у которых и сил-то на хороший удар не хватало, то здесь пришлось бы терпеть удары взрослых, натренированных бойцов.
Было сложно представить, что случилось бы в следующую секунду, если бы не раз-давшийся властный голос, который, несмотря на моё полуоглушённое состояние, про-звучал довольно чётко.
– Отставить!
Я, оперившись рукой на стену, сплюнул кровь и медленно поднял глаза. Все солдаты стояли у двери, и по их поведению было ясно, что никто из них не стал бы вмешиваться в драку, хотя бы ради интереса, чем она кончиться. Но вот один парень не сдвинулся с места, он сидел на верхней кровати, свесив с неё ноги, и смотрел на оставленные игральные карты. На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Как и все коротко стрижен в серой майке и военных штанах.
Сомнений не было, это именно он приказал остановиться. Мой соперник, услышав его голос, замер в шаге от меня, недовольно косясь на парня.
– Чего не так? – спросил он.
Тот бросил на него злой взгляд, и я заметил, как охранник взглотнул и отступил от ме-ня на несколько шагов. Сам парень, выдержав небольшую паузу, спрыгнул вниз и быстро подошёл ко мне.
– Где твой пост, рядовой? – строго спросил он и, схватив меня под локоть, помог встать.
Он был выше меня на полголовы, гораздо крепкого телосложения, но почему-то стра-ха, как похожий на него часовой, у меня не вызывал.
– У ворот, – неохотно ответил охранник.
– Так какого хрена ты здесь, а не там?! – повысил голос тот, затем тихо обратился ко мне, – порядок?
Я встряхнул головой и кивнул, так и не заставив себя поднять глаза.
– Отлично, – произнёс парень и вновь взглянул на военного, что пребывал, судя по его выражению лица, в небольшом недоумении, – быстро на свой пост!
– Есть, – вяло отозвался тот и неохотно козырнул.
Он вышел за дверь и потянул за собой приятеля, что нёс с ним на пару службу у во-рот. В комнате повисла тишина, и какая-то странная тишина. Все, замерев, только ко-сились друг на друга, и ни единого движения с их стороны видно не было. Создавалось такое впечатление, что того, кто нарушил бы спокойствие и шевельнулся, сразу б расстреляли. Я тоже не решился подвергать себя излишнему вниманию своими действиями, и, стоя у стены, пытался как можно быстрее избавиться от неприятного привкуса крови во рту, не переставая глотать слюну. От этого дела меня уже давно тошнило…
– Отбой ребята, – протянул парень, недавно вставший на мою защиту, – давайте за-кругляться.
Все недовольно заныли, мол, что так рано, но всё же подчинились приказу, неохотно убирая карты и выключая свет. Вскоре и меня, от вида укладывавшихся солдат, потя-нуло в сон, хоть я и должен был думать о другом, например, как завтра будет выглядеть щека, но, не удержавшись, зевнул, и все мысли вылетели из головы.
– Меня предупреждали о тебе, – обернулся парень, – Войтковский..?
– Артём, – подсказал я.
– Войтковский Артём, да, – кивнул тот. – Советую тебе тоже поспать, завтра подъём будет для всех, но, если хочешь, можешь и осмотреться. Для тебя эти места новые, хо-тя мне б не хотелось искать тебя потом по всей базе... Кстати, меня зовут Василий Яковлев. Я старшина этой роты.
Теперь мне стало понятно, почему ему беспрекословно подчинялись. Это даже хоро-шо, сразу была видна прекрасная дисциплина, что означало только одно: я начал рано бить тревогу и этот самый старшина не позволит возобновиться недавней драке. Мне, как новенькому здесь, это было немало важно.
Я бросил сумку с рюкзаком в угол и, резко развернувшись, направился к двери.
– Куда хоть пойдёшь? – окликнул Яковлев, попытавшись схватить меня за рукав.
– К лейтенанту, – буркнул я, вырвавшись.
Я не думал, что моё нежелание ложиться спать являлось проблемой старшины, кото-рую он должен был решить, поэтому позволил себе небольшую прогулку, как было ска-зано, до лейтенанта. Тем более, мне разрешили осмотреть местность. Яковлев же явно не был доволен решением, пусть даже его лицо и выражало удивление, на самом же деле он с каплей раздражения поджал губы, что было трудно не заметить. Но, не смот-ря на это, старшина всё же отпустил меня, шумно, словно от бессилия, выдохнул и вернулся на своё место. Я, держась за ручку двери, дождался, пока тот уляжется, и вышел на улицу.
Честно говоря, не хотелось мёрзнуть, ну или наткнуться на кого-нибудь, а потом долго выяснять отношения… до первого удара. Но я ушёл из казармы не для того, чтобы бро-дить по базе, проклиная в душе всех на свете, а чтобы найти Егора. Этот гад так стре-мительно исчез, что в голове не успели возникнуть какие-либо вопросы, сейчас же они появились, поэтому я намеревался отыскать брата и задать их.
Спустившись по лестнице и невольно ещё раз изучив местность, я пошёл к воротам, но почти сразу остановился. Старшина лёг спать вместе с остальными, но тот охранник, что, как мне показалось, до сих пор не потерял желания разобраться со мной, продолжал нести своё дежурство, и если я попадусь ему на глаза, то единственное его желание по отношению ко мне может стать реальностью. И как раз это-то меня и остановило.
Уже в который раз, пробежав глазами по территории, я никак не мог выбрать новый курс своего движение, а мне стоило поторопиться. Слева — стена, справа — полигон, поле, лес. Идти по первому варианту было нельзя, это я решил ещё сначала, но второй был не изведан мною, и что там, за деревьями, оставалось неизвестным. С другой сто-роны можно было предположить, что ничего опасного в той стороне быть не должно. Здесь же тренировались новички. Но оттуда веяло какой-то странной атмосферой, и именно она меня напрягала и пока что останавливала. Словно стоял перед тёмным переулком, в котором не раз происходили ограбления, убийства, и думал: рисковать и идти по нему или обогнуть?
Теперь мне было интересно изучить весь полигон вдоль и поперёк, и о брате мыслей уже не осталось.
Неожиданно моё внимание привлёк военный БТР, половина которого была скрыта за углом казармы. Восьми колёсная махина с пулемётной башней наверху была выкра-шена, по-моему, в тёмно-зелёный цвет: тонна грязи на корпусе почти не давала раз-глядеть краску, поэтому следовал я из наблюдений предыдущих БТРов на базе. Вот они были точно тёмно-зелёными, а, значит, думаю, что и эта машина ничем не отлича-лась от своих собратьев. Уверенно двинувшись к ней, я старался вспомнить, что же брат говорил про территорию военных. Это было нужно только для того, чтобы приве-сти самому себе аргументы безопасности кордона, после чего можно было бы спокойно пойти к лесу, осмотреть весь полигон, а уж там, возможно, просто немного переждать, пока или смениться пост, чтобы всё же навестить Егора, или захочется спать. Подойдя вплотную к БТРу, я оглядел колёса, пулемёт, устремивший своё дуло в землю. Это было настолько бестолковым занятием, что никаких чувств я не испытывал, даже небольшого удивления от впервые увиденной военной машины, да ещё и в такой близости, что вытяни руку и ощутишь холод металла, и того не было. Моя голова была забита лишь тем, что же находилось в лесу, поэтому интереса к БТРу было уделено минимум, что хватило только на то, чтобы добраться до машины.
Вскоре, разобравшись немного в своих мыслях, при этом оставив попытки вспомнить слова брата, я понял, что мне не просто хотелось пойти в мысленно-выбранном направление, меня подгоняло любопытство. Лишь для предлога, а не для того, чтобы успокоить себя и убедиться в безопасности территории, я вспоминал разговоры с Его-ром, вернее хотел вспомнить.
Обойдя БТР, прислонившись спиной к его корпусу и сложив руки на груди, я присмот-релся к серой растительности. Серой не от радиации, а от белёсого тумана, плывшего откуда-то со стороны Зоны. Всматривался в лес я недолго, ровно до того момента, ко-гда чётко понял, что мне просто хотелось удовлетворить своё любопытство и ничего более. Меня, как будто что-то тянуло туда, словно там другой мир. Здесь он какой-то скучный, предсказуемый, а там… он иной. Мне казалось, что именно то, что скрывали деревья, больше подходило мне, и я просто обязан был узнать, что это.
Убедившись, что никто не наблюдал за мной, я с полной уверенностью потопал к лесу. По дороге ни единая мелочь не задержала моего внимания, да и такие крупные предметы как противотанковые ежи и лежащие рядом с ними пулемёты не удостоились даже заинтересованного взгляда. Меня волновал только лес. Он привлёк ещё, когда Егор показал полигон, просто тогда я не разглядел в нём что-то, что отличало этот лес от тех, что встречались, как это здесь говорили, на Большой земле.
Дойдя до первых деревьев, я задрал голову, осмотрев верхушки, затем боком прошёл между двумя мощными стволами и осмотрелся. Исходя из фактов, в качестве чего ис-пользовалась эта лесная территория, и того, что я предполагал здесь увидеть, совер-шенно противоречило тому, что было на самом деле. Ведь если здесь тренировались солдаты, то они должны были оставить хотя бы свои следы, но даже их не было, что уж говорить о коре деревьев, повреждённой патронами, или о стреляных гильзах, которые так и просились, чтобы закончить картину местности, отведённой под учения. Ничего. На секунду промелькнула мысль, что, возможно, мои предположения были ошибочны с самого начала, когда я решил, что лес — часть полигона. Скорее всего, если на этот раз верить глазам, а не логике, этот участок не предназначался для обучения солдат выживать среди бесчисленных деревьев и кустарников, он просто принадлежал военным, и всё.
Конечно, я не увидел, чего хотел, да и сам толком не знал, чего ожидал увидеть, но не расстроился, потому что чувство какой-то опасности присутствовало ещё на подступах к лесу. Именно оно меня привело сюда и не отпускало, как мне казалось. И что созда-вало это чувство, я должен был выяснить.
Вдруг послышался какой-то странный треск. Не тот, что издают ломающиеся ветки, он скорее напоминал звуки короткого замыкания. Объяснить логически это было невоз-можно, да даже смешно предположить, что на открытой местности могли находиться какие-либо неисправные электрические приборы. Я пару минут прислушался, пытаясь распознать, в каком направлении двигаться, и, наконец, сообразив, осторожно зашагал от дерева к дереву, взяв чуть левее. Лес был густой, приходилось отодвигать спутан-ные между собой колючие сучья ладонью, но не всегда получалось удачно: некоторые ветки выскальзывали из-под пальцев и больно царапали руки или лицо. Это сильно раздражало, и я уже начинал жалеть о том, что у меня не было собой мачете. Но, не смотря на неосуществимое желание, порубить ветки, ставшие за столь короткое время ненавистными мне, я не собирался оставлять намеченную цель и продолжал упорно идти на треск и присоединившемуся к нему позже жужжанию. Уже чётко ощущалась правильность выбранного направления: шум с каждым шагом усиливался, и с непри-вычки резал слух.
Наконец, я вышел на небольшое свободное пространство, замер, прислушиваясь к окружающему, и полностью убедившись в том, что источник шума совсем рядом, ско-рее всего даже в двух шагах, внимательно пригляделся к каждой мелочи. Возможно, это странно, но ничего особенного я не видел, да и от слышимых недавно звуков оста-лась одна непонятная вибрация от почвы. Было невыносимо от того, что я мог ещё уловить небольшое эхо недавнего «замыкания», но не в состоянии был увидеть источ-ник.
Вдруг пальцы что-то кольнуло, словно сквозь кожу проникли маленькие иголочки. Та-кое возможно тогда, когда находишься в непосредственной близости к большому напряжению, но где оно было, это самое напряжение? Я сделал шаг назад, приблизив ладони к лицу. Продолжая удивляться необъяснимым событиям, которые явно были связаны с чем-то одним, я, не опуская руки, одними глазами окинул окружающую меня природу. Было ясно только две вещи: во-первых, то, что здесь что-то есть, но по каким-то причинам, я не мог это увидеть, а, во-вторых, это самое что-то в данном случае пу-гало меня, а не тянуло к себе. Да уж, тут нужно было продумывать последующие шаги, исходя из второго, что означало — уходить отсюда.
Неожиданно боковым зрением я заметил какое-то свечение, но когда повернул в ту сторону голову, всё пропало. Резко развернувшись всем корпусом, я пробежал взгля-дом по предполагаемому месту, той самой мгновенной вспышки. Конечно, ручаться за то, что она действительно была, я не мог, но всё равно, поверить в то, что она мне при-виделась, было сложно — уж слишком ярким показался свет. Отчаянно всматриваясь в деревья, я начал чувствовать себя параноиком. Неужели реально ничего не было?
Уже не верилось в то, что хотелось доказать самому себе. Кто знает, возможно, и по-казалось, мало ли какую шутку может сыграть с тобой зрение.
Как только я смирился с тем, что мне пора уже отдохнуть и именно из-за усталости, накопившейся во время поездки, кажутся всякие вещи, то отчётливо увидел белую вспышку. И на этот раз мне не показалось, она была. Совершенно из ниоткуда появив-шаяся стрела молнии, разрезала пространство и исчезла, оставив за собой тонкую ни-точку, постепенно таявшую в воздухе, и запах озона. Отшатнувшись в сторону и чуть припав на одно колено, я на секунду зажмурился от яркого света и резанувшего по ушам звука электрического разряда. Всего молний было три. Я плохо разглядел их, так как закрывал рукой глаза и отступал назад, ведь все разряды тянулись именно ко мне, с каждым разом становясь всё длиннее. В конце концов, в спину ударил шершавый ствол дерева, но уже всё потухло. Неуверенно опустив руку, я огляделся: пусто и не-обычно тяжёлая тишина. Было страшно пошевелиться, даже дыхание стало реже; ка-залось, что сделаешь хотя бы шаг, и молнии вновь покажут себя, но уже непосред-ственно рядом, оттуда, откуда сумеют дотянуться.
От долгого всматривания в одну точку, я почувствовал, как глаза начало резать, по-этому отвёл их и на секунду прикрыл. По виску пробежала капля пота, рука за спиной до боли вцепилась в кору дерева. В голове мелькнула надежда, что, может быть, эта штука не реагировала на движение или хотя бы не появлялась там, где ей вздумается, а имела какое-нибудь ограничение. Но, блин, знать бы наверняка, а не надеяться!
Я тяжело взглотнул и медленно поднял голову: всё было по-прежнему — спокойно, и никакого намёка на недавние события. Что больше всего меня поразило, так это мирно стоящие деревья, даже листья не дрогнули, может только немного и то из-за ветра. Кстати, заметно похолодало и даже стало темнее. Идти в сумерках жуть как не хоте-лось. От одной мысли меня бросало в дрожь; да и вообще, ещё неизвестно уйду ли я отсюда. Страх чуть отступил, и я, последний раз окинув взглядом окружающую природу, решился сделать шаг в сторону. Тихо. Не спуская глаз с места, недавно появившихся молний, я медленно пошёл к уже протоптанной мною тропе.
Возвращаться оказалось куда легче, чем прорываться, но даже обратный путь не обошёлся без болезненных царапин на ладонях. Во всяком случае, эта мелочь меня не отвлекала, просто была неприятна. Я вообще ни о чём не думал, спокойно пробирался сквозь ветки. Не было ни страха, ни паники, но сердце, признаюсь, билось сильно, из-за него и сбивались лёгкие, да ещё и холодный воздух… короче говоря, дыхание срывалось на хрип, но это уже мало волновало, так как между деревьями показалось серое низкое небо и огромное чистое пространство военного полигона. Я одним рывком выскочил на открытое поле, опустил руки, которыми прикрыл от веток лицо, и осмотрелся: да, это был полигон. Слава Богу, я вышел. Вот теперь, пожалуй, можно было согласить с тем, что лучше бы было пройти через тех солдат-охранников, выслушав их наезды, а, возможно, и потерпев удары, чем придумывать самому себе приключения. Особенно это лучше, если местное окружение не то, чтобы незнакомо, а совершенно не поддавалось логическому объяснению.
Хотя — теперь, в более спокойной обстановке, я мог сделать вывод, что эта была так называемая аномалия. Да, это мне ни о чём не говорило, но зато стало легче от того, что я встретился с привычным явлением в Зоне. Конечно, её тоже нельзя подвергнуть логике, но само существование аномалии отрицать бессмысленно. Удивительно только то, что она расположилась так близко к людям. Насколько мне было известно, аномалии чаще появляются в Зоне, а не за её пределами. Хотя я слышал про такие исключения, когда их замечали и на кордоне, и даже за ним. Похоже, та аномалия и была одним из тех самых «исключений». Значит, ничуть не удивительно.
Осмыслив произошедшее, я, честно говоря, довольный тем, что смог сам себе логично всё объяснить, двинулся через полигон.
Быстро стемнело, но идти спать ещё не хотелось, всё же я должен был найти Егора, и на этот раз без глупых идей переждать где-нибудь подходящее время для поисков. Те-перь действовал на прямую: твёрдо зашагал к воротам, не обратил внимания, кто стоял у них, но, судя по тому, что меня не задержали, там были другие солдаты. Не останавливаясь, я выискивал среди военных знакомые лица. Но с каждой минутой людей становилось меньше (всё же ночь как-никак) поэтому я сбавил темп, и мой поиск перешёл в обыкновенную прогулку без какой-либо цели. Теперь в голове крутилось не «я должен встретиться с братом, чтобы поговорить», а «если встречу, то поговорю».
Я мирно шёл вдоль ряда домов, засунув руки в карманы. О холодной погоде старался не думать, представлял тёплое, даже горячее солнце, приятную прохладу, но как только в реальности дул промозглый ветер, все эти фантазии испарялись, что заставляло вздрагивать и водить плечами, чтобы согреться. В казарму идти совершенно не хоте-лось, тем более что отбиваться там было сложно, а в том, что мне пришлось бы отби-ваться, пусть и до первого приказа старшины, я нисколько не сомневался, ведь врагов уже нажил. Что-то подсказывало, что было бы лучше не мозолить глаза солдатам, а зайти ближе к глубокой ночи, когда все уже будут спать. Но и на улице мёрзнуть тоже не вариант.
Единственные знакомые здесь — это брат и Костя. Но ни первого, ни второго не было видно, а искать их по всей базе я уже не собирался, так как, во-первых, понятия не имел, куда идти, а, во-вторых, отношения были не налажены, как с Егором, так и с во-дителем. Но с братом в особенности. Отправил меня в какую-то дыру в целях воспита-ния, а сам смылся. Он рассчитывал, что воспитывать меня дедовщина будет? Что ж, ошибался.
Вдруг из окна одного дома, к которому я подходил, послышалось еле уловимое на слух бормотание, но, подойдя ближе, я понял, что это просто тихий разговор, судя по всему, двух человек, одним из которых являлся Егор.
– Не понимаю, что ты хочешь донести до меня, – признался брат.
– Ты знаешь о сегодняшней обстановке в Зоне, – ответили ему басом, – и, по-моему, это время не лучшее, чтобы заняться воспитанием брата.
Я осторожно подошёл к окну и, прислонившись к стене спиной, опустил голову.
– Знаю, но в приграничье всё тихо, – попытался переубедить своего собеседника Егор.
– И ты даже не задумывался, что всё может измениться за несколько дней? – спросил тот.
– Думал, но уже несколько лет здесь относительно тихо.
– Это не отговорка.
– Тогда, что ты хочешь услышать? – напрямую спросил Егор.
– Твой здравый разум.
Голос собеседника звучал грубо и в какие-то моменты требовательно. Сначала мне подумалось, что брат разговаривал с генералом, но делать такие выводы, основываясь лишь на обращение этого человека к Егору, было нельзя. Уж слишком развязано отве-чал сам Егор, будто бы мелкие военные формальности его не интересовали. Поэтому остановиться пришлось на одном явном факте — они просто друзья.
И с первых же слов этих друзей я определил, что речь шла обо мне, поэтому и не то-ропился уходить. Ведь нужно было дослушать их разговор до конца или хотя бы до момента, когда тема смениться на другую, иначе появлялся риск пропустить что-нибудь интересное.
– Чтобы услышать его, – наконец, ответил брат, – мне нужно знать обстановку в мель-чайших деталях, потому что всему, что я не говорил бы, ты присваиваешь положение опасности, хотя никакого признака, намекавшего на, пусть и низкой степени, угрозу, я ещё не заметил.
– Включай военное мышление, и думай наперёд, – вроде, как и подсказал собеседник, но в то же время с каким-то упрёком в голосе. – Ты в Зоне достаточно времени, чтобы позволять мне учить тебя правильному поведению в ней.
Наступило напряжённое молчание. Я, всё ещё не двигаясь с места, вслушивался в тишину, напрочь позабыв о времени, а оно уже клонилось к полночи. По крайней мере, небо быстро потемнело, и, будучи до того времени тёплый день, уступил пронизываю-щему ветру и неприятной мороси. Но капли были ещё совсем лёгкими и редкими, по-этому холодный поток ветра запросто уносил их в сторону, а для пущей защищённости от начинавшегося дождя имелся козырёк крыши над головой.
Кто-то шумно выдохнул.
– На базе безопасно, – борясь с неуверенностью в своей правоте, всё же выдавил из себя Егор. – Куда-либо за пределы неё я его не пущу, да и генерал вряд ли даст раз-решение на это. Поэтому, майор…
Закончить фразу брат всё-таки не смог. Он словно прикусил язык, резко оборвав ход своих мыслей, и почему-то другую причину этому, кроме как серьёзный взгляд его дру-га, я не нашёл. Ведь не раз Егор именно таким внезапным образом замолкал, когда ло-вил на себе неодобрительный взгляд отца.
– Генерал-майор, – подтверждая мою предыдущую догадку, строго произнёс тот. – И, знаешь, отвечая на когда-то заданный тобою вопрос, могу сказать, что нет, я не оста-вил бы свою должность, но от силы всё, что ты тогда мне наговорил, являлось правдой. Ты пытался убедить меня, что все мы здесь потому, что нас держат достижения, которые на Большой земле нам вряд ли светит сохранить. Но ты так говорил, а думал по-другому. Знаешь, что всё дело именно в Зоне, а не в званиях и наградах, но упорно доказываешь обратное. Не понимаю тебя — сам себя что ли пытаешься убедить?
Судя по звуку, кто-то из них встал со стула и прошёлся по комнате, затем щёлкнул дверной замок.
– Генерал-майор, – вдруг позвал Егор, – завтра учения, не забудьте.
Тот недовольно цокнул языком, словно ожидал услышать другого рода ответ, и вы-шел. Хлопнула дверь, и теперь тишина продлилась дольше. Интересно, кто этот мужик? В смысле то, что генерал-майор, это вроде ясно, а вот брату кем приходился? Только ли другом?
Причин оставаться здесь, в надежде услышать что-нибудь ещё о себе, я не видел, по-этому, пригнувшись, прошмыгнул под окном и спокойно пошёл вперёд, планируя обойти здание и, в конце концов, зайти к Егору для разговора.
Но, свернув за угол, я почти нос к носу встретился с высоким человеком, и, только благодаря его неторопливому шагу, нам удалось избежать столкновения. Мужчина, оказавшийся, как мне удалось определить по погонам, генерал-майором, тем самым, с кем разговаривал недавно брат, не отступил ни на шаг, а мгновенно замер на месте, вынудив сдать назад меня. Я, боясь поначалу взглянуть ему в глаза, сделал два шага назад с опущенной головою, но затем, не удержавшись, быстро вскинул её. Генерал-майор с гордо поднятым подбородком смерил меня высокомерным взглядом необыч-но-ярких голубых глаз. Вряд ли он проявил заинтересованность ко мне, но хотелось бы, чтобы его действия указывали именно на неё, а не на что-то другое, похожее на допрос со стандартными вопросами: кто я, откуда и какого хрена так лечу.
– Знаешь что, – неожиданно заговорил он, – в следующий раз, когда будешь подслу-шивать, выбирай место более скрытное.
Я округлил глаза.
– Подслушивать? – удивлённо спросил его.
– Да, – спокойно кивнул тот. – А вообще, если не умеешь — не берись.
– Ты о чём говоришь? – я насколько мог, настолько постарался добавить в голос нотки уверенности, но язык всё равно заплетался.
– Я думал, что к офицерам следует на «вы» обращаться, – с лёгкой улыбкой заметил мужчина, и мельком взглянул на свои погоны.
Я тоже присмотрелся к ним, чтобы лишний раз убедиться в том, что он офицер.
– Вы о чём? – я отчеканил каждое слово.
Мужчина усмехнулся.
– А ты смелый, – закивал он, – но не увлекайся. Бывают моменты, когда рот нужно прикрывать.
Я выдержал на нём взгляд, но тот даже и бровью не повёл.
– Ты куда-то шёл? – в его голосе появилось любопытство.
– К лейтенанту, – ответил я.
Тот отступил на шаг, и пригласил в нужную сторону жестом руки. При всём этом странная ухмылка с его лица не сходила. Она словно обещала мне на будущее тесную работу вместе с генерал-майором, не исключено, что в роли подчинённого. Но знал ли об этом наверняка сам майор? Или же эта ухмылка являлась всего лишь частью его имиджа?
Я опасливо прошёл мимо него, но, не получив в ответ ни единого слова, ускорил шаг.
– Научи его манерам до завтра! – бросил он на ходу, не пойми, к кому обращаясь.
Егор, стоя на крыльце, пару минут помолчал, проводив майора взглядом, потом по-смотрел на меня.
– Что ты уже ему сказал? – недовольно спросил брат.
– Ничего особенного, – пробурчал я, шаркнув ногой по асфальту и посмотрев в спину майора через плечо.
Егор что-то пробормотал себе под нос, скорее всего какое-нибудь ругательство, и поднёс к губам уже тлеющую сигарету.
– Зайди на секунду, – попросил он меня, указав взглядом за спину и скрылся за углом.
Я, поёжившись от неприятного ледяного ветра, двинулся к крыльцу. Думать о том, о чём хотел поговорить со мной брат, не приходилось, так как и без лишних догадок, бы-ло ясно ещё по лицу Егора, когда тот попросил зайти, что разговор пойдёт о Зоне. По-тихоньку я начал свыкаться с мыслью, что как бы ни хотелось, служить здесь придётся, поэтому послушать некоторые советы опытных людей пошло бы мне на пользу. Факти-чески, о Зоне я и хотел спросить у Егора, ища его по всей базе, но так сложились об-стоятельства, что даже вопроса задавать не пришлось.
Завернув за угол, я быстро вбежал по лестнице, подошёл к брату, который докуривал, облокотившись на перила. Заметив меня, он последний раз затянулся и щелчком от-бросил сигарету.
– Пойдём внутрь, – брат кивнул на дверь.
Я зашёл вслед за ним в тёплое помещение и, наконец, высунул руки из карманов, по-тёр ладони, согревая их после холодного уличного воздуха. Егор прошёл дальше, в комнату, оставив дверь открытой, и начал что-то искать среди множества бумаг на сто-ле. Оглянувшись, я подошёл к нему и пробежал глазами по комнате. Она была про-сторной и уютной, если можно было так сказать о военном помещение. Слева тянулись тёмные стеллажи, полки которых были заполнены всяческими папками, справа стоял диван. Стены комнаты были выкрашены бежевой краской, на полу лежал паркет. В общем, выглядело это довольно прилично, со вкусом и без излишеств. Я вновь опустил глаза на стол.
– Вот, нашёл, – вдруг сказал Егор, вытянув из-под горы бумаг какой-то широкий лист. – Присядь, Артём.
Я, садясь на стул перед братом, расстегнул молнию куртки и размотал шарф. Егор расстелил передо мной найденный лист, который оказался картой, и, переставив свой стул ближе ко мне, присел рядом.
– На этой карте отмечены все нужные нам места, – начал он, разглаживая ватман. За-тем Егор стал объяснять каждую метку. – Вот это — базы группировок. Тут — отмечены места высокого фона, а здесь редко встречаемые аномалии. Улавливаешь пока что суть?
– Ну, предположим, – ответил я.
– Замечательно, – одобрил тот, – а теперь к самому делу. Вот Тёмная долина. Её чаще обходят стороной или пытаются быстрее пройти. Именно про эту долину нам ничего и не известно, но есть кое-что…
Егор встал и быстро подошёл к шкафам. Я, тем временем, склонился над картой и внимательно изучил её, задерживая внимание не только на Тёмной долине, но и на каждом клочке, где было что-то написано. Отчего-то казалось, что в будущем знание локаций Зоны пригодиться, а мне не составляло труда запомнить их все при первом же знакомстве. «Осиное гнездо, Припять, ЧАЭС, Лаборатории…», – одними губами читал я.
– Наши солдаты обнаружили там людей, – прервал вдруг меня голос Егора.
Я, чертыхнувшись, обернулся, облокотившись на спинку стула.
– А что удивительного-то? – издевательски спросил его.
– Это не мимо проходящие сталкеры, – Егор положил передо мной зелёную папку.
Я оценил её взглядом и поднял глаза на брата.
– И? Кто тогда они?
– Они, – тот сел за стол, – те, кто живёт в Тёмной долине, типа, группировки.
– Ты же должен понимать, что мне это ни о чём не говорит.
– Да? А я думал, что ты более тщательно изучил карту, – вскинул брови брат.
Я секунду проследил за его реакцией, затем неуверенно посмотрел на карту, найдя Тёмную долину. В комнате повисла тишина. Егор, сложив руки на груди, пялился в окно, ожидая, когда я соображу, что он имел в виду под своими последними словами.
Досконально просматривая каждый миллиметр, я уже отчаялся что-либо найти и хо-тел попросить брата, сказать всё самому, но в последнюю секунду, когда глаза уже оторвались от пожелтевшего листа, я заметил пометку, которая, как говорил Егор, ука-зывала на повышенный фон. Это ли он хотел, чтобы я увидел? Конечно!
– Человек не может долго находиться там, где фонит, – утвердительно закивал я, про-должая рассматривать небольшой атомный знак.
– Вот-вот, – заулыбался тот. – Как они там живут?
– Как вы узнали, что именно там повышенная радиация? – вопросом на вопрос отве-тил я.
– Ну, из всяческих источников, по показателям приборов, – сказал Егор. – Что за во-прос?
Я промолчал, но брат и не ждал от меня ответ.
– Вот я и думаю, – вновь заговорил он, – рискнуть и на вертолёте…
– Нафиг? – поморщился я.
– Мы боимся, Артём, – признался брат. – Боимся, как бы эта группировка не оказалась страшнее «Монолита», ведь из описаний увиденного, я могу судить, что эти люди неве-роятно быстры, Зона для них обыкновенный парк отдыха. И если тебя интересует, как и в случае с радиацией, откуда мы знаем об их невероятной скорости, то отвечаю сразу: генерал несколько лет исследовал этот участок Зоны, людей посылал туда, и, хоть они и все погибли, но смогли сохранить одну очень важную видеозапись.
Я наклонил голову к плечу и косо посмотрел на Егора.
– Она у тебя?
Тот рассмеялся.
– Нет, Артём. А ты заинтересовался, я смотрю. – Егор устало выдохнул. – Я помню, что на кассете.
Я мгновенно вскинул голову, и впервые за время пребывания на базе захотел услы-шать что-то о Зоне. Самому даже было странно, учитывая то, что пару минут назад всё ужасно раздражало меня, и одно-единственное желание никак не покидало, а именно, побыстрее уехать отсюда.
– Зрелище, конечно, само по себе жуткое, – задумчиво проговорил Егор, смотря в сто-рону окна. Он словно чего-то ждал. – Я до сих пор гадаю, кто может так натренировать людей, что их невозможно поймать в прицел, да и очередью не срезать. А внезап-ность… похоже, это их главная фишка. Человека, на котором был надет шлем со встро-енной в него скрытой камерой, повесили. Мы с Олегом тщательно изучили запись, так, что не упустили ни единой мелочи. И вот, чем могу поделиться, Артём.
Действовали профессионалы. Пока наш человек вертелся на месте, не понимая той неразберихи, которую навели эти люди своим нападением, он не заметил, как с дерева, под которым он стоял, скинули верёвку. Петля оказалась на его шее, а дальше картинка задёргалась, и мы с майором сначала даже не поняли, что произошло. Да и вообще, если бы не Олег, я бы, наверно, ещё долго пересматривал запись, чтобы, в конце концов, врубиться, что мелькнуло перед камерой. Сложно было узнать в этом секундном потемнении экрана петлю. В конце концов, разложил всё, как надо, и, почему вдруг земля оказалась внизу, а камера несколько минут просто не давала разобрать происходящего, майор понял. Тот, кто держал другой конец верёвки, просто спрыгнул вниз и закрепил его у земли. Как — мы с майором так и не поняли, но Олег предположил, что с помощью колодки. Во всяком случае, факт остаётся фактом. Военного повесили. И лишь благодаря этому и скрытой камере, запись сохранилась, так как остальных, которые лежали убитыми на земле, те клановцы не отказались проверить на наличие ценностей в карманах, да и специальных шлемов у них не было.
Брат встал и подошёл к окну, облокотившись на подоконник и посмотрев по сторонам.
– Мне по горло хватает «Монолита», – Егор провёл двумя пальцами по кадыку. – Ты не представляешь, что это за люди. Мне приходилось сталкиваться с ними, а тебе не со-ветую даже издалека наблюдать за ними. Но, понимаешь, теперь появились те, кто, как мне кажется, гораздо сильнее сектантов.
Последние слова Егор произнёс уже совсем тихо.
Я покосился на папку, которую он бросил недавно на стол, и придвинул её к себе.
– А тут что? – спросил брата, перелистывая листы со сплошным текстом.
– Да просто дополнительная информация, – отмахнулся тот, на секунду обернув-шись, – если интересно, посмотри. Найдёшь про все кланы Зоны. Работа Олега.
Разумеется, мне не было интересно, но, чтобы брат не подумал, что я конкретный по-фигист, решил задержаться на некоторых страницах и пробежаться глазами по стро-кам, ясное дело, говорящим о новом клане. Частями было ясно, что где-то там, в Зоне, есть Тёмная долина, что в этом месте видели людей в тёмной одежде и, судя по со-держанию текста, что не ускользнул от моего взгляда, они напоминали помесь «моно-литовцев» и «свободовцев». Предположительно, эти люди были бывшими сталкерами. Информации о том, что среди них находились и те, которые ушли из «Долга», «Свобо-ды» или «Монолита», отсутствовала. Зато сразу же стало известно, кем являлись «сво-бодовцы» и «монолитовцы». Так же я узнал и примерное описание одежды новой группировки. Это чёрная форма с большими карманами на штанах и нагрудными на куртке, высокие берцы, капюшон или бандана, и, что самое интересное, это была всего лишь основа экипировки, не считая некоторых мелочей: возможно, украшений, неких повязок и ремней. Ещё имелись респираторы, которые тоже имели свои отличия от привычных, но в эту тему уже никто углубляться не стал.
Я отложил папку.
– Слушай, – обратился я к Егору, – а насчёт этих… блин, как их там?
Егор развернулся ко мне, вопросительно поглядев.
– Кого имеешь в виду?
– Ты про них недавно говорил, – напомнил я, всё ещё пытаясь вспомнить название группировки.
– «Монолит»? – спросил тот.
– Да-да, они и есть, – я щёлкнул пальцами и откинулся на спинку стула. – Ты с таким тоном сказал, что вот эти люди в Тёмной долине сильнее «Монолита», а что, так не мо-жет быть?
– Конечно, нет! – тут же ответил Егор. – Но в то же время я всё больше убеждаюсь в обратном.
– Теоритически — нет, а практически — да? – я хмыкнул.
– Я сужу по поведению сталкеров и самой грозной группировки «Монолит», – будто бы оправдываясь, сказал Егор.
– А остальные не в счёт?
– Кто? «Долг», наёмники и так далее? – фыркнул брат. – Нет, их Тёмная долина не привлекает, они редко туда заскакивают, если только «Свобода» может ради любопыт-ства и артефактов, а так никто, кроме «монолитовцев» и сталкеров.
Я задумчиво взглянул на карту:
– А «Монолит» не лениться от самой ЧАЭС топать.
– Говорили, что они вообще хотели подчинить себе Тёмную долину, – сказал Егор, – но, слава Богу, не смогли.
– Думаешь, это было бы в их силах? – я прищурено взглянул на брата.
– А ты сомневаешься? Взгляни на карту: ЧАЭС, Припять, Рыжий лес, да и вообще все прилежащие районы принадлежат им. Ни одной группировке не удавалось взять под контроль столь обширные территории сразу. И никто с «монолитовцами» не смеет спо-рить. Боятся.
Я не ответил, узнал то, что интересовало, и замолчал, уставившись на карту, а именно на чёрную точку, поставленную под надписью «Тёмная долина». Брат тоже, подойдя к столу, осмотрел весь Чернобыль в уменьшенном масштабе и тяжело выдохнул, словно всю жизнь не видел бы эту карту.
В этот момент завыла сирена. Я и Егор резко вскинули головы, и в следующую секун-ду брат подбежал к окну, буквально повиснув на подоконнике. Для меня эта сирена предвещала просто неизвестную опасность, а вот брат мог точно определить, о чём она говорила, ведь сам не раз рассказывал о том, как у них на базе подразделялись сигналы тревоги в различных ситуациях.
Услышав, что Егор разговаривал с каким-то военным, возможно, остановленным на ходу, я вскочил со стула и уже собрался подбежать к нему, как тот неожиданно развер-нулся ко мне лицом.
– Так, Артём, быстро на улицу! – приказал он и схватил оружие, стоящее у дивана.
– А что случилось? – всё же попытался узнать я.
– Нападение, – коротко ответил тот, затем толкнул меня к выходу, – быстро давай!
Я выскочил на крыльцо и сразу обернулся, чтобы убедиться, что Егор шёл за мной. Брат, поправив ремни кобуры на плече и вложив в неё пистолет, схватил меня за рукав и широким шагом повёл за собой.
Куда мы так бежали, я понятия не имел, но не сопротивлялся, лишь вертел головой, наблюдая за всей суматохой, последовавшей за сиреной. Солдаты, начиная от «зелё-ных» и кончая высшим офицерским составом, вооружённые до зубов распределились по всей своей территории, контролируя каждую точку. Более проворные из них пробе-жали вперёд брата и встали у шлагбаума, осматривая всё дулом винтовок и автоматов. Рядом с ними и остановился Егор.
– Что известно? – быстро спросил он, скидывая автомат с плеча и проверяя количе-ство патронов в магазине.
– А ничего, – ответили за спиной.
Я обернулся. Олег с ухмылкой на лице закинул увесистую с виду винтовку себе на плечо и вальяжным шагом подошёл к нам.
– Искали хотя бы? – улыбнулся брат.
– Окрестности пусты, предположительно враг ушёл в Зону, – голосом отчитывавшего-ся солдата ответил генерал-майор.
– В Зону? – удивился Егор. – Зачем тогда?
– А мне, откуда знать-то? – развёл в стороны руки тот.
– Может вытащить с базы хочет? – вмешался я.
Все посмотрели на меня, в том числе и солдаты, что стояли у шлагбаума, но вот взгляд Олега отличался от остальных особой подозрительностью. У меня создалось впечатление, что догадался-то я правильно, но не стоило мне эту догадку озвучивать, словно, чтобы не подставлять майора, хотя он не был замещен в происходящем.
– Странное предположение, – Егор почесал висок.
Тут к нему подошёл один из рядовых.
– Прикажете сходить на разведку? – поинтересовался он.
– Да, но недалеко уходите и держитесь деревьев, – распорядился брат. – Олег, мы с тобой проверим открытые места, – майор кивнул и, подойдя к шлагбауму, пролез под ним, осмотрелся. – Ты, Артём, – обратился Егор ко мне, – пойдёшь с нами, здесь тебя оставлять опасно, враг мог пробраться на базу и затаиться, поэтому будешь под моим присмотром. Держи.
И протянул мне чёрный пистолет.
Вдруг раздались короткие очереди. Все вскинули головы.
– Егор! – крикнул Олег, – по левой стороне!
– Так, смотри, – брат начал быстро объяснять, как пользоваться пистолетом. – Писто-лет всегда в руках! Тут снимаешь предохранитель, затем, держа оружие в двух ладо-нях, нажимаешь курок…
Егор очень торопился, при этом забывая последовательность действий, да и вообще из того, что он мне наплёл, я ничего не понял, услышал только отдельные слова.
– Да знаю, знаю! – я выхватил оружие из рук брата.
Несмотря на маленький размер пистолета, оружие всё-таки придало чувство защи-щённости и отлично легло в ладонь. Прежде, мне приходилось держать огнестрел в руках, и я имел опыт стрельбы из него, не такой большой, как у здешних военных, но для новичка сгодиться. Особенно бояться было нечего: сомнение того, что мне придёт-ся всерьёз отстреливаться от врага, тянуло процентов на восемьдесят, ведь рядом бы-ли люди со званиями майора и старшего лейтенанта, а это уже кое о чём говорило. Я был уверен, что Олег и Егор, заслуженно получили эти звания, поэтому решил полно-стью положиться на их опыт. Конечно, те оставшиеся двадцать процентов, что занимал страх (а вдруг события повернуться совсем по-иному, и у меня не останется выбора кроме как спасать свою шкуру?), тоже стоило рассмотреть на всякий случай и не вы-брасывать так сразу из головы, но кто б стал так делать, когда сомнение настолько пе-ревешивало внутренний страх?
Я нёсся за братом, пытаясь не отставать ни на метр, а Егор, хоть и преследовал врага, о котором знал и видел лишь Олег, всё же оборачивался на ходу, убеждаясь, что я за его спиной. Бежал он с майором быстро, ничего не скажешь, даже во время бега по физкультуре я так не выкладывался, как они сейчас. Да и сам я никогда не брал такой темп, в том числе и на зачётах в школе. Оно и ясно: если на стадионе можно было остановиться и забить на секундомер, то здесь речь шла не об оценке, а о жизни. Пусть в аномалию я не попаду, если остановлюсь, махнув рукой брату, мол, больше не могу, и буду стоять на месте, но не в этом дело, а во врагах. Уж они не отказались бы пустить мне пулю в висок.
Егор меня всё подгонял словами и, если видел, что я выдыхался, толкал вперёд, отчего ещё больше хотелось лечь на землю и если уж не помереть, то хотя бы восстановить дыхание.
– Стоп! – крикнул Олег, резко остановившись.
Естественно, я влетел в его спину, чуть не свалив майора с ног, но тот успел упереть-ся рукой в ствол дерева. Он злобно посмотрел на меня и хотел что-то сказать, но вставший между нами Егор, не дал этого сделать.
– Что увидел? – спросил брат, настороженно осмотревшись и приподняв автомат.
Олег выпрямился и посмотрел вперёд.
– Потеряли, – досадно произнёс он. – Враг свернул во-он туда, не наша территория.
– И что? – Егор покосился на майора. – Там вообще ничья территория, мы на всех правах можем продолжить преследование в открытой Зоне.
– Всё равно ушёл ведь, – пожал плечами Олег.
Брат опустил оружие. Я же незаметно присел у дерева, прижав ладонь к ноющему бо-ку, и глубоко задышал. Лёгкие горели, но это быстро прошло: у меня было достаточно времени, чтобы восстановиться, пока майор что-то тихо обсуждал с Егором. В их разго-воры я не лез, не считал нужным вникать в то, что даже с хорошим объяснением, всё равно будет мне непонятным. Но в округе не было никакого намёка на присутствие врага, поэтому меня настолько заинтересовало, о чём можно так долго говорить, постоянно озираясь по сторонам, что я решился подойти.
Неожиданно, брат махнул рукой на Олега, чему я, честно говоря, очень удивился, так как впервые увидел майора в замешательстве от такого резкого окончания разговора. Егору же не было интересно, с каким выражением лица его проводили (многое потерял, кстати), он подошёл ко мне и, тяжело выдохнув, сказал:
– Ты помнишь, как мы прибежали?
– В смысле? В какой стороне база что ль? – уточнил я.
– Да.
– Ну, примерно.
– Стоп, стоп, стоп! – запротестовал неожиданно майор. – Ты хочешь отправить пацана обратно?
Егор непонимающе посмотрел на Олега, затем перевёл взгляд на меня.
– А что? – не понял он.
– И ты думаешь, что это безопасно? – продолжал тот. – Его и на метр нельзя отпускать от себя.
– Да тут недалеко, Олег, – брат махнул в сторону, откуда мы недавно прибежали. – Ему вдоль забора идти совсем недолго.
– Конечно, если где-то аномалия…
В этот момент я вспомнил про то странное явление, которое видел в лесу. Перед гла-зами ясно стояли те серебристо-голубые молнии, тянувшиеся ко мне. От воспоминания по спине пробежал холод, в горле пересохло.
– Я тут останусь, – заявил я.
Майор и брат посмотрели на меня, но никто ничего не сказал. По их лицам было вид-но, что они немного удивлены моим словам, но я имел полное право выражать своё мнение, и именно сейчас, я хотел остаться.
Брат думал иначе. Он долго переступал с ноги на ногу и размышлял, можно ли меня оставить здесь. Решение явно давалось ему нелегко.
– Хорошо, – кивнул Егор. – Тогда пойдёшь с Олегом, а я вернусь немного назад. Узнаю, что у солдат и пойду за вами.
Все переглянулись между собой, и брат быстрым шагом потопал обратно. Олег по-вернулся ко мне.
– Значит так, идёшь за мной след в след, и если замечаешь что-то подозрительное, то зовёшь меня. И ещё, – майор указал взглядом на мой пистолет, – поосторожней с этим.
Оставаться наедине с Олегом, я не рассчитывал, думал, что пойдём втроём, но Егор решил по-другому. В любом случае, майор сейчас не выговаривал всё, что обо мне ду-мал с той встречи, и это меня радовало. Не хотелось бы в такой обстановке оправды-ваться.
В округе было относительно тихо, только шуршали листья на деревьях и под ногами, а откуда-то издалека доносился чей-то вой, который через короткие паузы приближался. Сейчас бы не встретиться с мутантами, а то ведь я даже начальную подготовку не прошёл и не знал в кого и куда стрелять. Успокаивал меня лишь непринуждённый шаг Олега, который, по-моему, вообще не обращал внимания на животные звуки.
Он вытащил нож из сапога и начал рубить им ветки, чтобы пробираться дальше. Тро-пинка была протоптана, но вот растительность разрослась основательно, и это выгля-дело немного странным: с одной стороны этим путём, вроде бы, пользовались, но с другой он зарос так, словно здесь уже лет десять не ходили.
– Похоже, мы нарвались на кого-то, – сказал Олег. – Видишь следы?
Я опустил глаза. На земле реально были следы, но перед тем, как забраться в такие дебри, я не заметил на ветках доказательств того, что здесь был человек, ведь они должны были быть уже поломаны, но представляли собой паутину, которую рвал май-ор, а вот земля…
– Ты стрелял когда-нибудь? – спросил Олег.
– Да, – ответил я, – но не по людям.
– Ясное дело, – фыркнул тот. – Учись.
Я ничего и сказать не успел, как майор вдруг вышел на большое открытое простран-ство и огляделся, а мне оставалось наблюдать за ним. Олег указал пальцем вперёд на небольшие холмы.
– Смотри внимательно, – сказал он, – как воздух дрожит, видишь?
Я прищурился, но на такой большой площади было сложно уловить какой-то крошеч-ный участок, где должен был подрагивать воздух. Мне потребовалось пять минут, прежде чем мне кинулся в глаза поднимающийся от земли пар и обгоревшая под ним трава.
– Аномалия?
– Да, – подтвердил тот, направившись прямо туда. – «Жарка». По сути, неопасна, про-сто не стоит подходить близко и всё.
Я пристроился слева от майора, идя вровень с ним, но отчего-то чувствуя, что такое расположения выйдет скоро мне боком. Олег говорил, конечно, чтоб я шёл за ним, а не рядом, но мне тоже хотелось знать, что впереди, а не смотреть на скрывающую весь передний план спину майора.
Когда мы отошли от леса метра на десять, сзади послышался громкий свист, который заставил нас мгновенно обернуться, но больше привлёк не человек, который «позвал», а то, что он швырнул.
– В сторону! – Олег оттолкнул меня от себя, и граната угодила прямо в «Жарку», кото-рая тут же вспыхнула двухметровой пламенной стеной.
Огонь мгновенно выстроил преграду между мной и Олегом во всю ширину поля. Я от-полз от неё подальше и вскочил на ноги. С другой стороны, где был майор, послыша-лись длинные очереди, не на шутку испугавшие меня.
– Олег! – крикнул я, молясь, чтобы он был жив.
Молчание.
– Ты как?! – послышался хриплый голос майора.
Был ли он ранен или же нет — всё это отошло на второй план. Мне было достаточно услышать его голос, доказывающий, что Олег жив.
– Порядок! – радостно отозвался я.
– Слушай, ты беги на базу! Сейчас карту кину!
Тут над пламенем что-то сверкнуло и упало в стороне от меня. Я подбежал к этому прибору и подобрал его, задумчиво покрутил в руках.
– Это мой ПДА, – крикнул Олег. – Синим, обозначена наша база — тебе туда. Крас-ным — аномалии, а от зелёных значков держись подальше! Это люди!
– Хорошо! А ты куда?!
– За врагом, – коротко бросил тот.
Сказано это было так тихо, что я не был даже уверен в тех словах, которые услышал, но меня больше пугало то, что мне придётся пробираться к базе одному в окружении врагов.
Больше я ничего не слышал, но каким-то образом почувствовал, что остался один. Олег ушёл.
Впервые я был наедине с Зоной, да ещё и с таким скудным инвентарём: пистолетом и ПДА. Страха не было. От вида синего огонька, расположенного совсем близко ко мне, становилось спокойнее, но напряжение, вызываемое окружающей средой и сложив-шейся обстановкой, не спадало вплоть до асфальтированной дороги, ведущей к во-сточным постам. Дальше, как только нога почувствовала, пусть и покорёженную, но всё-таки твёрдую поверхность, я откинул все ненужные и тревожащие меня мысли и почти бегом помчался по серой полосе.
Мелькавшие по обе стороны деревья, из-за плотного роста друг к другу, давали мне чувство какой-то защищённости, словно через такую стену никто не в силах был про-никнуть. Но тут я вспомнил следы на земле, где спутавшиеся ветки ничуть не помеша-ли кому-то пройти по тропе. Внутри всё упало. Конечно, сознанием я понимал, что этот «кто-то» дал обнаружить сам себя, и Олег теперь его преследовал, хотя, если честно, цель преследования мне не совсем была понятна. Пусть враг убежал, и что с того? За-щита территорий — это ясно, но, как я слышал, данные земли не принадлежали воен-ным силам, а, значит, не было смысла в попытках поймать или убить человека, поку-шавшегося недавно на жизнь. Значит, здесь было что-то нечисто.
Я никогда не отличался наивностью, и, чтобы завоевать моё доверие, требовались и нужные слова, и правильные действия. Это и помогало мне делить людей на две груп-пы: на кого можно положиться, а кто будет использовать тебя в достижении своих це-лей. По мне, Олег пока что не относился ни к одной группе, хотя бы потому, что я его ещё плохо знал, но, полагаясь на первое впечатление об этом человеке, мог уверенно сказать, что доверия он у меня не вызывал.
Вдруг между стволами что-то мелькнуло, потом ещё несколько раз, наравне со мной. Я резко притормозил, но сразу же пожалел об этом, потому что за своим тяжёлым ды-ханием и шарканьем ног мне не удалось услышать звериное рычание, исходящее от тёмного пятна, которое меня и преследовало. Сейчас же в наступившей тишине был слышен дикий рык и клацанье, судя по всему, зубов. Теперь продолжать бежать не хва-тало храбрости, а стоять не позволял трезвый разум.
Зверь уже показал свою оскаленную морду, и я мысленно попытался заставить себя поднять пистолет, но руки не слушались, а ноги неожиданно подкосились от жуткого рычания твари. Собака ли это была или что-то иное, но оно прекрасно видело то, что выбранная им жертва не могла сопротивляться, как подобало это в данном случае при наличии оружия в руках. Но, когда животное подошло ближе, мне стало понятно, что видеть оно не могло никоим образом. Его глаза оказались абсолютно незрячими: бе-лыми, гноившимися, без единого намёка на зрачок. Стоя на коленях, я почувствовал, как рубашка прилипла к спине от холодного пота, руки стали влажными и рукоять ору-жия выскользнула из ладони.
Собаку это только подтолкнуло вперёд, и она приблизилась ещё на три шага, готовясь уже к прыжку. Внутри всё похолодело. Я не мог сопротивляться, не мог даже звать на помощь, да и толку, если вокруг никого. Мне оставалось только, не сводя глаз, смотреть на приближающегося мутанта. За миг в голове промелькнуло миллион предположений, что возможно в моих силах в данной ситуации, но всего лишь одна мысль, куда решиться вцепиться своими клыками собака, вытесняло все предыдущие.
Как только она, немного присев, напрягла мышцы лап для прыжка, я мгновенно очнул-ся и уже хотел вскочить на ноги, чтобы рвануть прочь, но почти сразу же споткнулся и, упав на спину, только отполз назад.
Что произошло во время прыжка твари, было сложно объяснить с первого раза, для начала это следовало хотя бы понять. Ведь неожиданно псина исчезла с поля зрения, сбитая кем-то в воздухе. Этот кто-то, буквально, прыгнул на собаку, и снёс её тело в сторону, затем, упав рядом с мутантом и перекатившись через плечо, быстро выпря-мился. Я ошарашено смотрел на высокого человека, одетого в чёрную одежду, схожую с натовской, но уж с очень глубоким капюшоном, закрывающим пол-лица. Плечи незна-комца покрывала чья-то шкура, и явно не искусственная.
Внутри что-то ёкнуло.
Мужчина напомнил мне тех людей, обосновавшихся в Тёмной долине, но засевшее в голове расстояние от неё до кордона, не давало этому поверить. Зачем им преодоле-вать столько километров? С какой целью? Да и вообще, они ли это?
Собака, бьющаяся в конвульсиях на земле, издавала пугающее хриплое тявканье, словно ей перекрыли кислород. По спине пробежал холодок, появилось желание по-кончить с мучениями мутанта, лишь бы не слышать это жалобное завывание. Этим за-нялся тот самый незнакомец, который и спас меня.
Он медленно подошёл к псине, достав на ходу нож, и, присев рядом с ней на одно ко-лено, провёл ладонью по грязной шерсти собаки, словно приласкал её, как домашнее животное. Его губы дрогнули.
– Прости, – еле слышно произнёс мужчина и вонзил лезвие ножа в сердце.
Собака последний раз взвизгнула, клацнув зубами в сантиметре от руки незнакомца, и её голова упала на землю. Я всё ещё не мог заставить себя подняться и, сидя на коленях, лишь наблюдал, не упустив ни одной мелочи. Убийство, пусть даже такого существа, как эта уродливая собака, на меня подействовало ошеломляюще. Тело сковало, но не от страха, а от смерти живого зверя. Во мне смешались одновременно и боль, и жалость, и паника, а то последнее слово мужчины погрузило в недоумение. Я почувствовал, как внутри всё перевернулось, словно мир изменился. Эта смерть дала мне понять, насколько Зона отличалась от обычной жизни людей за её границами. Здесь всё было устроено по-другому, всё подчинялось каким-то неизвестным правилам, совершенно не связанным с внешним миром. Возможно, никакой взаимосвязи между людьми и мутантами не было, и, конечно, сказать, допустима ли она в Зоне вообще, было нельзя. Но то, что я увидел, стало поводом задуматься над этой темой.
Мужчина выпрямился, взглянул в небо. Его губы что-то шептали. Я не мог разобрать слова, но само поведение незнакомца, а именно то, что он не обращал на меня внима-ния, помогло мне встать без страха быть замеченным. Мужчина молча опустил голову. Его глаз до сих пор не было видно, но я отчётливо чувствовал, как на меня смотрели пронизывающим взглядом.
– Спасибо, – выдавил я сиплым голосом.
Незнакомец чуть наклонил голову, словно глядел сейчас исподлобья, и уже собирался что-то ответить, но резко повернулся к деревьям, откуда недавно пришла собака. Я медленно присел и потянулся за пистолетом, но тут же попал в прицел чужого оружия. Мужчина продолжал стоять на прежнем месте, но его автомат смотрел то на меня, то дёргался в сторону, откуда, по его мнению, сейчас исходила опасность. Я поднял ладони на уровень груди, не желая его провоцировать, но тут незнакомец закинул оружие на плечо и рванул по дороге на восток. Треск веток заставил и меня встревожиться.
Я, схватив пистолет, метнулся к кустам и, перепрыгнув их, съехал по горке к тянув-шейся вдоль дороги стене, разделяющей военную базу и открытую Зону.
На дорогу выбежало несколько человек, но меня они уже не могли заметить. Я осто-рожно выглянул из-за дерева. Эти люди отличались, как одеждой, так и поведением, от того, с кем мне пришлось повстречаться. Одеты они были в серый камуфляж, чёрные берцы, а на руках и ногах имелась защита, да и оружие у них было внушительней того автомата. У меня при виде таких серьёзных игрушек за их спинами сразу отпало желание иметь с ними дело, да и вообще показываться на глаза. Если тот мужчина ещё как-то располагал к себе своим спокойным поведением, то эти люди, хоть и вели себя также, а, наоборот, отталкивали. От них веяло исключительно опасностью и смертью. Даже я, только что приехав сюда и не узнав о Зоне ещё фактически ничего, это чувствовал.
Один из группы подошёл к мёртвой собаке и, присев, внимательно осмотрел её, за-тем поднял голову и махнул всем в сторону, куда недавно убежал мужчина. Вся группа быстро скрылась из виду.
Я прислонился к бетонной стене, и, на секунду закрыв глаза, облегчённо выдохнул. Кто все они? Явно из разных группировок, и, похоже, не только разных, но и враждую-щих. Только почему они сцепились между собой именно на приграничье? Неужели от-крытых мест не нашли для схватки?
– Артём!
Я подпрыгнул от неожиданности и вскинул пистолет.
– Тихо, тихо, – успокоил Егор, на всякий случай спрятавшись за стволом дерева. – Спокойно, это я.
Он медленно вышел ко мне, поправляя на ходу сползающий ремешок автомата.
– Давай-ка я лучше его заберу, – улыбнулся брат, жестом попросив, вернуть пистолет.
Я молча протянул огнестрел ему и убрал руки в карманы.
– Почему такой нервный? – поинтересовался Егор, приблизившись.
– Встретил много кого, – фыркнул я, отвернувшись.
– У меня тоже дорога была полна встреч, – усмехнулся тот, но с какой-то горечью в голосе.
Брат устало выдохнул и вышел к трупу собаки. Заметил он его не сразу, лишь когда поднялся к дороге, да и прежде, чем подойти к нему, брат сперва внимательно осмот-релся по сторонам, и только, когда убедился, что всё чисто, без опаски потопал к мёрт-вой собаке. Я бы мог ему сказать, что враги ушли, но, во-первых, для таких гарантий следовало быть полностью уверенным в них, а, во-вторых, у меня просто язык не пово-рачивался назвать врагами всех, кто здесь останавливался. Почему-то мне казалось, что тот, кто был в чёрной форме, из группировки, если уж не дружественной, то нейтральной точно, и он убивать никого не собирался, если только в целях самооборо-ны, да и то, вряд ли стрелял бы на поражение, а лишь пригрозил бы оружием. Что же говорить о тех странных людях в сером камуфляже? Они выглядели со стороны доста-точно сплочённой группой, действующей по определённой цели. Чётко и быстро. Но всё равно, как ни крути, а найти в них что-то хорошее я никак не мог.
– Забредают гады, – ворчал себе под нос Егор, сидя рядом с мутантом. – Не можем мы оградить их от себя, постоянно отстреливаем. Хорошо ещё поодиночке ходят.
Я стоял рядом и смотрел вверх, не слушая брата совершенно. Мне было только инте-ресно, когда мы отправимся на базу, и когда Егор передумает ввязывать меня во всю эту фигню. Так не хотелось видеть сегодняшнюю картину на протяжении нескольких лет. Но, судя по тому, как он упорно молчал на счёт этой темы, не спрашивая меня да-же, как я избежал перестрелок, было ясно, что о доме пока никто говорить не собирал-ся, а, возможно, и не соберётся никогда.
Егор поднялся.
– Что ж, давай вернёмся, – сказал он. – Олег всё равно куда-то пропал. Кстати, куда?
Я заметил, что брат смотрел на меня в ожидании ответа.
– Мне откуда знать? – буркнул я. – Ушёл за врагом и всё.
– Да ладно тебе, – раздражённо произнёс тот, – хватит уже злиться. Я-то что сделал?
«И правда, что сделал?» – с иронией подумалось мне.
– Чёрт, Егор, хорош уже, – отрезал я. – Достал. Может, вернёмся?
Егор выдержал на мне короткий взгляд, затем обернулся и махнул мне рукой.
– Ладно, потом обсудим, пошли.
Как оказалось, идти было совсем недалеко, но, прямо на подходе к восточным постам, брата заинтересовала местность перед ними. Он начал упорно вглядываться в серый лес, внимательно изучая поле и чернеющие вдалеке деревья. Я обошёл его, с тоской посмотрев на шлагбаум, и повернулся к брату.
– А почему так тихо? – спросил я у него. – Разве, никто не должен нас встретить у по-стов?..
– Тс, – шикнул Егор, затем, подойдя поближе, шёпотом заговорил, – это вот меня и напрягло. Неужели все ушли?
– И куда нам? – поинтересовался я.
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Давай вперёд, что-то в лесу не то, надо проверить.
– Зашибись, – отвернулся я. – Тащись куда угодно, а я тут подожду лучше.
– Совсем больной?! – рявкнул брат. – Не оставлю я тебя здесь.
– Лучше в лесу оба подохнем, – язвительно заметил я.
Егор ничего не ответил, только силой поволок меня через поле.
За спиной уже начала сгущаться растительность, когда я сообразил, что очень не хо-тел идти за братом вглубь леса, да и вообще в любую сторону, которая была противо-положна военной базе. Не хотел только потому, что за всё время произошли три непо-нятные для меня вещи. Во-первых, Олег неожиданно сорвался с места за врагом, не предпринимая даже попыток обойти огненную стену и довести меня до безопасного района. Во-вторых, меня очень уж заинтересовала та встреча с мужчиной в чёрной одежде, который не просто попался мне на глаза, а спас от мутанта, хотя потом сам же чуть не пристрелил, занервничав от того, что я потянулся за пистолетом. Так же было необъяснимым поведение этого человека, особенно когда он собственноручно убил ту собаку, но перед этим зачем-то извинился и извинился явно перед ней, а не мной. Узнать смысл такого ритуала мне хотелось больше всего. И если к первой и второй странности, я относился с любопытством, то к третьей — с опаской и каким-то волне-нием. Встреча с группой людей в сером камуфляже и с редко встречаемыми марками оружия наперевес меня встревожила. Они сразу отпечатались в моей голове, как враги, и что-то мне продолжало твердить, что их принадлежность к вражеской группировке определил я верно.
– Кстати, Артём, – вдруг подал голос Егор, от чего я вздрогнул и посмотрел ему в спи-ну, – ты мне сказал, что много кого встретил. Я тут вспомнил просто, что тоже видел па-ру человек. В сером. А ты видел их?
– Видел, да ещё и кого-то в чёрном, – ответил я.
Брат остановился и развернулся ко мне.
– В чёрном? – недоумённо переспросил он. – Не с красными вставками случайно?
– Нет, обыкновенная спецовка, но без камуфляжа, а чисто чёрная и без всяких вста-вок.
На лице Егора читалось замешательство. Брат бегал глазами по земле и пытался со-образить, где мог видеть или хотя бы слышать о том, что по Зоне разгуливали люди в таких одеждах, но по нему было ясно, что нигде он их не видел и не слышал о таких.
Егор возобновил движение, но шёл уже не так быстро, давая себе шанс на обдумыва-ние. Я же вспомнил, что забыл задать вопрос, кем же являлись те люди в серой экипи-ровки, но вдруг просвистела пуля, и её близость была настолько велика, что я сразу же рухнул на землю, спрятавшись в высокой траве и не успев даже сообразить, что случилось. Моему примеру последовал и Егор. В отличие от меня, он был собран и уже искал более надёжное укрытие, стягивая автомат с плеча.
– Егор, надо возвращаться! – крикнул я, нервно оборачиваясь.
– Мы не сможем, да и сам подумай, подставим под удар базу!
– Ты идиот?! Нам о себе думать надо!
Неожиданно брат схватил меня за шиворот и процедил прямо в лицо:
– Запомни на всю жизнь, что в первую очередь — напарники, сослуживцы, а потом ду-мать о себе!
Егор потянул меня за собой, не дожидаясь ответа, да и ответить на такие слова было нечего. Я не сопротивлялся, решил полностью довериться брату и выполнять всё, что он требовал, а в данном случае, надо было как можно быстрее добраться до края поля и скрыться в густо растущих кустарниках и деревьях. Не поднимаясь выше травы, я первый прошмыгнул за толстый ствол ели и уселся у её корня. Егор расположился у соседнего дерева и щёлкнул предохранителем оружия.
– Не высовывайся! – осадил он, заметив мою попытку разглядеть снайпера.
Брат присел на корточки, и опустил автомат, проверил наличия остального инвентаря. Всё было на месте, но, судя по лицу Егора, ничего из этого не давало преимуществ против врага.
Я осмотрелся и, хорошенько изучив местность, нашёл лишь один выход — это вдоль лесополосы, вплоть до поста, от которого мы и двинулись в эту сторону. Естественно, Егору не понравилась идея.
– И что? Ну, дойдём, а дальше? – критиковал он моё предложение. – Эти фанатики не промахиваются!
– Фанатики?
В голове тут же всплыли рассказы о людях, живущих на ЧАЭС, которых не брала ра-диация и близость станции. Их часто называли фанатиками. Но настоящий смысл, за-ключённый в этом слове, ничуть не терялся. Клан «Монолит» считался самым мощным в Зоне. С ними мог сравниться разве что «Долг», да и то…
«Монолитовцев» подгоняла необъяснимая вера, ради которой им было плевать на свои жизни. Она стирала всё человеческое в них и чувство самосохранения, и всякие сомнения. Но это уже не был человек, он превращался всего лишь в беспощадного ро-бота, зомби, одержимого. Кому, как удобнее называть.
– Артём, – позвал Егор, – давай туда.
Он указал мне на высокие кустарники. Я мигом вскочил и метнулся к ним, а брат за мной, прикрывая со спины. Заросли оказались на слишком опасном расстоянии, да ещё и бежать пришлось по открытой местности, поэтому у противника было достаточно шансов, чтобы пристрелить нас обоих, но он ими не воспользовался. Вместо этого за нами образовалась погоня. Егор предупредил меня об этом, ещё на середине пути, поэтому скорость пришлось прибавить, а брату сосредоточиться для прицельной стрельбы.
Я нырнул в заросли и, отодвигая высокие стебли, начал быстро двигаться вперёд. Попасть в меня было сложно, но вполне возможно, только вот никаких выстрелов не слышалось… и шагов тоже. Я резко обернулся — Егора не было.
Мне пришлось вернуться назад, но чужие шаги и серые фигуры, показавшиеся в про-светах между сучьями, меня остановили. Егор стоял, не двигаясь с места. Он не достал пистолет, не вскинул автомат, а замер у кустов, прикрывая поломанные ветки, сквозь которые я и пробрался. На его лице застыла натянутая улыбка. Обречённая улыбка. От неё у меня сжалось сердце. Так мог улыбаться только тот человек, который знал, какая участь ожидала его впереди, но больше никакие факторы не мешали ему принять её.
Люди в серой спецовке начали обходить его справа, брат же двинулся полукругом в противоположную сторону от них.
– Егор, – позвал я шёпотом, чувствуя, как внутри всё всколыхнулось от страха.
Тот не ответил и даже не посмотрел в мою сторону. Он остановился в пяти метрах от меня и поднял голову, посмотрев в глаза врагов. Те переглянулись между собой, и один из них вытащил из кобуры пистолет, медленно направив дуло на брата. Я, не веря тому, что этот человек хотел сделать дальше, невольно подался вперёд, и под коленом хрустнула сухая ветка. Целящийся в Егора человек мгновенно отреагировал на звук и повернул голову. Он сделал шаг в мою сторону, но брат неожиданно метнулся ему наперерез.
– Не смей! – заорал Егор, вскидывая свой пистолет.
Тут же прозвучал выстрел, но я уже не видел происходящего, а бежал прочь от опуш-ки, спотыкаясь о камни и корни, путаясь в цепких сучьях зарослей и совершенно не по-нимая, куда. За спиной ещё пару раз спустили курок, но ни одна пуля не была адресо-вана вслед мне. И всё же эти выстрелы сбили с темпа, заставив упасть на землю и за-крыть голову руками. Так я пролежал не больше пяти секунд и тогда, когда задетая острой веткой бровь заныла от попавшей на неё грязи, вскочил на ноги, но, выбиваясь с каждым метром из сил и теряя правильный ритм дыхания, совсем скоро перестал хоть как-то ориентироваться на месте. Бежать в противоположную сторону от базы представлялось делом не сложным, но гнавшие меня туда люди были опытнее, а, значит, быстрее меня. Неожиданно появившееся ощущение преследования ровно через минуту после тех выстрелов ясно ударило в спину, когда мне пришла в голову довольно трезвая, насколько позволяла ситуация, мысль, что углубляться в Зону не стоило, нужно было остановиться.
Один необдуманный шаг, и, споткнувшись о корень, я буквально вылетел из кустарни-ков на обширную поляну, и, взмахнув руками, упал на траву, покатившись по ней почти к самому центру равнины. Накрывшее меня на несколько секунд чувство дезориента-ции в пространстве пропало и позволило мне сменить положении. Я лёг на живот и медленно поднялся. Тело отдало болью, один глаз залила кровь. Вытерев лицо рука-вом, я осторожно поднялся, не отнимая пальцев от раны.
Прозвучал сухой щелчок затвора.
Дыхание спёрло. Застыв от страха, я повернулся на звук. В меня неуверенно цели-лось около трёх человек в чёрной униформе. Возможно, тот шаг, что сделал в мою сто-рону один из них, не нёс в себе угрозу, но, пережив уже столько, я чисто на адреналине, спутавшем все мысли, бросился в сторону. В этот же момент за спиной послышалась перестрелка разных калибров оружия. Оборачиваться я не торопился, хотелось только скрыться из виду и больше никогда не слышать этих выстрелов, ещё долго раздававшихся эхом в голове. Даже, когда расстояние между мной и вооружёнными людьми из разных группировок увеличилось чуть ли не до двухсот метров, в мыслях продолжала стоять картина смотрящих на меня дул оружий, а в ушах раздавался топот преследователей и одиночные выстрелы.
Я остановился, восстанавливая дыхание. Стоящее, к счастью, совсем рядом дерево, послужило мне опорой, но ненадолго. Как только перестали беспорядочно сменять друг друга мысли, и появилась капелька сил, я двинулся вперёд. Кустарники, похожие на папоротники, через которые мне пришлось убегать от врагов, шуршали от лёгкого ветерка по правую руку.
– Егор! – вспомнил я и невольно произнёс имя севшим голосом.
Ноги сами понесли меня на место последней встречи, напрямик через кустарники. Внутри всё всколыхнулось, от воспоминаний, от той улыбки брата, выстрела. Я знал, что то место должно было быть где-то недалеко, но с каждой минутой понимал, что те-рялся среди деревьев. Начинало казаться, что пейзаж не менялся, и растительность по пояс бесконечна. Конечно, я мог идти не в ту сторону, но, в конце концов, выбранное направление должно было вывести меня куда-то, пусть и не к намеченной цели, а хотя бы к какому-нибудь ориентиру.
Вскоре под ногами мелькнули поломанные сучья, а возвышающиеся стебли и листья кустов были ободраны и помяты. Я сразу узнал эту дорогу и свернул налево.
Попытка настроить себя на самое худшее ни к чему не привела. Совсем. При первом же виде лежащего на земле брата, я упал на колени, чувствуя, как воздуха стало не хватать.
Егор лежал неподвижно.
– Егор, вставай, пожалуйста, вставай, – умолял я шёпотом, но с каждым словом пони-мал, что меня уже никто не слышал.
Я вскочил на ноги и рванул к нему. Перед глазами всё плыло.
Я зажмурился, стиснув зубы и сдерживая мучительный стон.
Одежда на груди брата окрасилась в бурый цвет. На ней виднелся след пули.
Я дрожащими руками тронул Егора за плечо, но он не отреагировал. Его стеклянный взгляд был всё также устремлён в небо. Тогда я начал трясти его в надежде, что брат потерял сознание, и его можно было заставить проснуться, но, в итоге, убедился, что при всём своём желание, я не смог бы разбудить его.
Я отпрянул.
Смотреть на его мертвенно-бледное лицо стало невыносимо, а осознать происшед-шее было вообще невозможно. Егор столько времени служил в Зоне, и подолгу отсут-ствовал дома, что даже с вроде бы ясным представлением об этом гиблом месте было сложно себе вообразить, что он мог в какой-то момент не приехать. Здесь не пришлось ждать и сваливать всё на опоздавший автобус. Всё произошло на моих глазах.
Я ещё не мог поверить в то, что Егор умер. Слишком яркими казались воспоминания, связанные с ним. Особенно его приезды, когда я стремглав нёсся к двери, чтобы встре-тить брата первым, увидеть его на пороге в красивой военной форме, помочь с рюкза-ками, а потом просто броситься на руки, не давая Егору даже немного времени для от-дыха. Но у него всегда оставались силы, чтобы поднять меня и крепко обнять.
Тогда казалось, что он вечен. Да и как иначе мог думать одиннадцатилетний ребёнок о своём брате, возраст которого уже подходил к тридцати?
Вдруг я почувствовал резь в глазах.
От его, как казалось тогда, шутливых слов, что он мог и не вернуться, было не так больно, как сейчас.
Вспомнив всё это, я почувствовал на своих глазах слёзы. Было так непривычно ощу-щать их на щеках, чувствовать, как они тихо падают на колени, разбиваясь о жёсткую ткань джинс.
Стискивая зубы от бессилия и злобы, я ещё раз проверил пульс на запястье Егора, но, сколько бы не искал его, он не прощупывался. Сердце брата не билось точно.
Я вытер рукавом лицо и положил руки на колени, решив остаться рядом с ним. В по-следние минуты Егору бы этого хотелось, а мне это было просто необходимо…
Как вышел к какому-то очередному полю, я не помнил. В голове была лишь пугающая пустота, не дающая забыться хотя бы на минуту. Я просто хотел занять себя чем-то, пусть обыкновенными размышлениями, но ничего в голову не шло. Оставалось отвле-каться на шуршание листьев под ногами и стараться не думать о продвижении в неиз-вестную сторону. Остановился я лишь тогда, когда путь преградили невысокие кустар-ники, а за ними открылось обширное ровное поле. С его стороны дул прохладный ве-тер, прижимая низкую траву к земле. На глаза снова навернулись слёзы, и мне б хоте-лось думать, что это из-за него.
Я сел на колени и провёл ладонью по лицу. Руки ещё дрожали, но сердце уже успоко-илось, только почему-то всё ещё больно билось в груди. Впрочем, болела сейчас не только грудь. Только беспокоило в первую очередь не это, а холод. Я застегнул куртку и прислонился спиной к ближайшему дереву. Если эти действия и могли согреть, то только в теории.
Каждому человеку приходилось испытывать внутреннюю боль, когда вызываемый ею озноб заставляет дрожать, как в осиновый лист от ледяного ветра. Посторонние мысли в голове терялись, уступая начальным эмоциям и впечатлениям, а потом пресловутой философии. Такая схема была стандартной в любых послешоковых ситуациях. Ожида-емое поначалу осознание приходило в самую последнюю очередь, и особенно трудно его воспринимать, если оно стало последствием произошедшего у тебя на глазах со-бытия, воспоминания после которого со временем, возможно, теряли чёткость, стано-вились смутными, но отпечаток потери врезался в память твёрдо, и избавиться от него было невозможно.
От таких мыслей меня передёрнуло, и я резко поднялся. В глазах на секунду потем-нело, голова закружилась, поэтому пришлось опереться на дерево. «Философия, мать вашу», – зло подумал я и стукнул кулаком по стволу дерева. Заниматься чёрт-те какими размышлениями не было времени. Я на подгибающихся ногах неуверенно двинулся вперёд, переходя от одного дерева к другому.
И неожиданно чётко раздался шелест сухих листьев и хруст веток. Такой шум, после получасовой тишины показался каким-то неестественным и очень громким, отчего я испуганно присел за кустарником. Когда стало ясно, что преследователь находился дальше, чем показалось, да и вообще шумел не точно за моей спиной, а немного в сто-роне, я осмотрел поле поверх куста, не решаясь подниматься в полный рост.
Из-за деревьев справа на открытое пространство вылетел мужчина. Он, сильно при-гибаясь к земле, метнулся к противоположному редколесью и, добежав до него, резко затормозил, позволив изучить его обмундирование. На нём была одета знакомая чёр-ная униформа, на ногах — на редкость высокие берцы, а на плече — странный кусок шкуры, закрывающий его до локтя. На голову был накинут глубокий капюшон, скрыва-ющий глаза, а респиратор, отдалённо напоминающий спортивный, вообще не позволял разглядеть хотя бы малейшие детали лица мужчины. Что касалось телосложения, то незнакомец не отличался атлетизмом, насколько я мог судить, впервые видя его, но тот рывок через поле, что он совершил, говорил о том, что, по крайней мере, его ноги обладали силой.
Мужчина неподвижно стоял боком к деревьям и смотрел туда, откуда прибежал, слов-но ждал отставшего товарища, но вместо него на поле показался… Олег?! Я было дёр-нулся вперёд, чтобы окликнуть его, боясь вновь разминуться, но майор, тяжело перево-дя дыхание, неожиданно направил пистолет на незнакомца, и я, прикусив язык, стал тихо наблюдать. Сейчас лучше бы было не рисковать и не высовываться, иначе Олег мог запросто в меня выстрелить.
Оба противника стояли друг напротив друга и не двигались с места, только вот один из них стоял в более выгодном положение — при оружие, да и сам не под прицелом. Но это преимущество ничуть не смущало второго, он даже дышал ровно, а ведь, наверняка, пробежал столько же, сколько и Олег. Майор же буквально выдыхался и еле стоял на ногах, но, совладав с усталой отдышкой, он выпрямил спину.
– Не в моих правилах медлить с выстрелом, – начал Олег, – но хочу узнать, что вы здесь забыли?
Мужчина наклонил голову и стянул респиратор.
– Тебе о чём-либо говорит выражение «чернильная кровь»? – глухо спросил он.
– Да, – коротко ответил тот, но в лице изменился. Я заметил, как его взгляд стал подо-зрительным. – Продолжай.
– А ты взамен расскажешь, что тут «Монолит» делает? – с иронией поинтересовался мужчина. – «Неверные». Вы же так нас называете?
О чём они говорили, я никак не мог понять. Чернильная кровь, какие-то неверные — всё это не поддавалось объяснению с моими знаниями о Зоне, но, казалось, что вы-слушать эти вещи стоило.
– Раз я такой, – вновь заговорил незнакомец всё с той же насмешкой в голосе, – то по-чему ты не стреляешь?
Майор без колебаний спустил курок.
Странно было, что он остался с одним пистолетом, хотя за спиной, с нашей последней встречи, у него висела неплохая винтовка. Возможно, очередью из неё он смог бы зацепить мужчину, так как одиночный выстрел, похоже, вовсе не испугал его, а только лишний раз показал быстроту и ловкость незнакомца. Он без лишнего шума отскочил в сторону и скрылся за стволами деревьев, даже не выстрелив в ответ, а из чего стрелять у него было: два пистолета на ногах и дробовик на плече.
Олег одними губами выругался и, опустив оружие, без сил сел на колени.
Я выбежал из-за кустарников, и тут же, опасаясь выстрела, поднял руки на уровень груди, показывая, что при мне нет оружия и намерения мирные. На моё появление майор отреагировал спокойно, можно сказать, даже вяло. Он смерил меня взглядом, продолжая глубоко дышать холодным воздухом, и опять вгляделся в редколесье перед собой.
Я осторожно приблизился к нему и присел рядом.
– Молодец, что выжил, – произнёс он и опустил глаза на пистолет. – Честно говоря, думал, что ты уже мёртв.
Поджав губы, я молчал несколько секунд и за это время старался успокоить чаще за-бившееся сердце, но отчего-то испытующий взгляд Олега, заставил выдавить из себя первое, что пришло в голову. А в ней у меня было только одно.
– Меня Егор спас, – сдавленно ответил я.
– А сам-то где этот герой? – ухмыльнулся тот, убирая пистолет в кобуру.
Я отвернулся, посмотрев сквозь деревья, и прищурился одновременно от ударившего в лицо ветра, и чтобы сдержать слёзы.
– Ясно, – избавил меня от ответа Олег и положил руку на плечо. – Мы потеряли пяте-рых, твой брат, похоже, шестой.
От его хладнокровного голоса, словно умер не человек, а какая-то дворовая собака, меня, буквально, переполнила злоба. Нет, настоящих слов сожаления я, как ни странно, не ждал, но и такого безразличия тоже.
– Что, совсем никаких чувств? – процедил я и выпрямился.
Тот даже не стал изображать недоумение, уместное в таких случаях. Он поднял на меня всё такой же снисходительный взгляд, и даже, смотря снизу вверх, майор умуд-рялся ставить себя выше меня.
– Людей здесь не хоронят, – ответил он. – Мы подставим спины врагу, а он не отка-жется этим воспользоваться. Так что…
Олег пожал плечами.
– А чисто по-человечески? Не по правилам.
– Зона, человечность, – безразлично произнёс тот. – Понятия несовместимы.
Олег, не сказав больше ни слова, схватил меня за рукав и повёл в сторону базы. Я не сопротивлялся, просто дёрнул руку, чтобы меня не вели, и потопал немного в стороне от майора. Тот не возражал, только потребовал вернуть свой ПДА, чтобы с чем-то све-риться. Я молча отдал ему прибор и осторожно обернулся. Того времени, что было проведено с Егором, естественно, не хватило, да даже вечности не хватило бы, чтобы потом спокойно встать и уйти. Оставалось непонятным то, как я вообще смог, хоть и через силу, расстаться с братом. Тогда было ясно, что уже всё, конец, он мёртв, но по-нимание, что нужно было уходить, сменялось желанием ещё немного провести време-ни с Егором, и наоборот. Было невыносимо, да и сейчас ничуть не легче…
Вдруг среди деревьев я заметил знакомую чёрную фигуру. Тот, кто, как мне показа-лось, убежал после первых выстрелов Олега, всё это время просто временно скрылся. Сейчас же он, прислонившись к стволу дерева и сложив руки на груди, смотрел нам вслед. Такое чувство, будто мужчина к чему-то присматривался или пытался что-то за-помнить. И всё-таки клановцы в чёрной униформе обладали каким-то особенным взглядом. Им не надо было смотреть на человека глаза в глаза, достаточно было про-сто повернуть в его сторону голову, и внутри уже всё сводило.
– Что там? – Олег резко обернулся, но уже никого не застал.
Я и сам потерял мужчину из виду, когда отвлёкся на майора, и, посмотрев за спину, никак не мог понять, в какую секунду незнакомец успел скрыться. Майор, по-моему, о чём-то догадывался, даже, возможно, знал, «что там», уж слишком настороженное лицо у него было, и глаза его бегали, пока мы шли, будто бы хотели посмотреть, что твори-лось за спиной. Во всяком случае, Олег ничего не ответил мне, но так взглянул, словно считал всю информацию, относящуюся к тому, что я видел, даже незаметно усмехнул-ся. Точно знал.
На базе было очень тихо. Дома пустовали, казармы тоже, на улицах вообще ни еди-ной души не было. В отличие от Зоны, местности крайне опасной и шумной последнее время, на этой территории царствовала тишь и гладь, что являлось непривычным. В последнее время, вернее в первые часы, проведённые здесь, я уже привык к тому, что о себе давали знать люди: ходили туда-сюда, всё суетились о чём-то, постоянно слы-шались шарканье шагов, оживлённые беседы — в этом было что-то знакомое. Сейчас же база представлял собой огромный призрачный участок земли, где присутствовало только два человека: я и Олег.
– Все в Зоне, – задумчиво произнёс майор, – а база без присмотра.
В его голосе звучал укор, с которым я мысленно полностью согласился. Неизвестно ведь какая ситуация, а тут никого. Будь я на месте генерала, отдавшего такой некор-ректный приказ о немедленном выходе в Зону, то подумал бы о возможных послед-ствиях предполагаемого обманного манёвра врага. Напавшие могли бы разделиться на несколько групп, одна из которых отвлекала военных, а остальные, зайдя с тыла, захватили бы базу. И фиг же потом их выгонишь!
– Хотя бы «зелёных» оставили, – протянул Олег.
– Зачем? – нахмурился я.
Под словом «зелёные» подразумевались, как я понял, ещё неопытные военные, то есть, говоря простым языком, новички. Да, их готовили бывалые, многое повидавшие капитаны, но уж очень я сомневался, что эти ребята способны были отстоять хотя бы одно здание военной территории. Взять, к примеру, тех, с кем пришлось встретиться в казарме – обыкновенные выпендрёжники, которых полно и в Москве, на каждом углу встречаются.
На мой вопрос Олег повернулся ко мне лицом и осмотрел меня сверху вниз:
– Да так, – не сводя глаз, сказал он.– Для вида.
Я не ответил, тоже выдержал на нём взгляд, и, опустив голову, обошёл.
– А воспитываете вы их тоже для вида? – спросил у Олега, когда тот нагнал меня.
– Почему же? – удивился тот. – Воспитываем для защиты своих территорий.
– Как-то гордо сказано, – заметил я, поморщившись от такой высокой речи.
– Есть такое, но так говорил генерал, – пожал плечами тот.
Я остановился и, немного поразмыслив, развернулся к Олегу, посмотрел ему прямо в глаза. С первой встречи они не изменились: от них так и веяло холодом и безразличи-ем. Даже голубой цвет не привлекал уже, а скорее отталкивал.
– Скажи… те, – вспомнив в последний момент об обращении на «вы», начал я, – вас же не интересуют военные?
– Скажу больше, – немного склонился тот с улыбкой на лице, – мне на них плевать.
– Зачем тогда служите?
Олег молчал.
– Платят? – предположил я.
– Д-да, – неуверенно кивнул тот.
Что-то мне слабо верилось в правдивость его ответа, пусть его растерянный вид и напоминал больше то, что Олег отвлёкся на какую-то мелочь, заинтересовавшую его за моей спиной, но мне показалось, что он просто скрыл за таким поведение свою непод-готовленность к подобному вопросу. Да и ничего не было за мной, сам убедился, обер-нувшись. Ответ же, который первый пришёл в голову и то, не в его, Олег дал, чтобы не говорить правду. Интересно, а какая она, правда? Меня не то, что прямо распирал ин-терес, но согласитесь, находиться рядом с человеком, который что-то не договаривал, минимум некомфортно.
Я отошёл на пару метров от майора и глубоко вдохнул. Снова вспомнился Егор. Ну, никак я не мог выгнать его из головы! Его лицо вновь и вновь всплывало у меня в вос-поминаниях, заставляя каждый раз вздрагивать всем телом. Внутри всё похолодело, глаза защипало. Я до крови прикусил нижнюю губу и спрятал дрожащие руки в карма-ны. Он даже не успел мне что-то сказать, а я ему. Не знаю, нашлись бы у меня слова в тот момент, но за одно единственное «прости», которое так хотелось сказать брату, по-ка он ещё был в сознание, я б отдал всё. Тем более, было, за что извиниться перед ним.
– Эй, – негромко позвал я, майор оторвался от своего дела и взглянул на меня. – Хоть как добраться до Москвы мне подскажут?
Олег посмотрел в небо, сложив руки на груди.
– Подскажут, если надо, – ответил он, – но зачем тебе?
– Шутишь? – удивился я, – как прикажешь мне домой добираться?
– Зачем? – тем же непонимающим тоном повторил Олег.
– А что мне тут делать? Инициатива брата была, – развёл я руки в стороны, – сейчас никто мной заниматься не будет! А оставаться, как доброволец, я не хочу.
– Ну, во-первых, – майор загнул один палец, – тебя никуда не отпустят, пока не выяс-ниться суть этого нападения, а, во-вторых…
– Подожди, – я выставил перед собой ладони, проигнорировав вопрос, – а при чём тут я? Выясняйте, а меня даже не занесли в списки солдат.
– И что? – нахмурился Олег. – Охоту в Зоне ведут не только на «занесённых в список».
– Охоту?! – осоловел я.
– Ведь не факт, что те люди пришли сюда ради забавы, захватить базу, например, – пожал плечами тот, – вполне возможно, что шли по наводке. Это просто предположе-ние, думать будем, когда все вернуться.
– Ясно, – вяло ответил я.
Олег осмотрелся по сторонам, пару раз поводил пальцем по экрану ПДА и, присло-нившись плечом к стене здания, о чём-то задумался. Я не спешил ему мешать, и сам хотел поразмышлять над одной вещью, которая меня тревожила. Люди, что убили Его-ра, были явно из одной группировки, а тот мужчина, что встретился мне на поле, когда Олег чуть не пристрелил его, из другой. Понять это было несложно: одежда отличалась, поведение тоже. Отсюда и вопрос: что на территориях военных делали два совершенно разных союза? Объединились ради достижения какой-то одной цели? Сомнительно. Они избегали друг друга — как только одни уходили с места по непонятным причинам, настороженно озираясь по сторонам, на их смену приходили другие. Две группировки явно не хотели сталкиваться, а, следовательно, и второй вариант о том, что они могли сцепиться именно на земле военных, также отпал. Но вот помешать друг другу они хотели, из чего я мог судить, что цель-то у них одна, но методы её достижения разные, хотя, возможно, и не только достижения, а ещё и использования. Теперь, когда события были хоть как-то связаны между собой, я позволил себе задать вопрос майору:
– А что за группировки напали?
Тот посмотрел на меня так, словно я спросил о таком умном деле, о каком и слышать не должен.
– Ты тоже заметил?
– Что заметил? – не понял я.
– Что группировка не одна, – объяснил тот.
– Разумеется, только слепой не мог заметить банальной вещи, – пожал я плечами, – одежда-то разных цветов, да и не только…
– Ну да, «серые» и «чёрные», «Монолит» и кто-то ещё.
– В смысле «кто-то ещё»?
«Монолит» меня тоже интересовал, но не сейчас.
– Я таких не видел, не знаю, что за группировка, – помотал головой тот. – Вот с «Моно-литом» ясно, а с теми ребятами — непонятно.
Я нутром чуял, что майор говорил неправду. Врать он умел, но до профессионала ему было ещё далеко. Он знал, кто эти ребята, просто не хотел говорить. По крайней мере, с тем мужчиной на поле майор держал такой тон, словно был уже давно знаком с ним, возможно, они встречались раньше. Сказать было сложно, но Олег точно мог расска-зать о «чёрных» гораздо больше.
– А что за «чернильная кровь»? – рискнул я спросить.
– Слушай, у тебя прямо талант, появляться не в том месте, не в то время, – проворчал майор, скрестив руки на груди.
Ответить на мой вопрос, ну, или отказать мне, он не успел.
Вдруг послышались голоса. Я и Олег мгновенно посмотрели туда, откуда они доноси-лись. В сторону Зоны. Солдаты были какими-то весёлыми, всё шутили, смеялись между собой, не смотря на свой потрёпанный вид, свои раны и даже потери. Это меня озадачило, хотя — может, бойцы просто не знали, что кого-то из их знакомых убили?
– Посмотри-ка, – майор отлип от стены, – Идут, как ни в чём не бывало.
По голосу Олега стало ясно, что всё они знали, кого, когда убили, просто не объявили по этому поводу траур. По какой причине — я не знал, но уж очень хотел понять, что их так забавляло, не давая вспоминать не то, чтобы о странном событии, считавшемся пока нападение, но даже и о смерти сослуживцев. Я чуть помолчал, затем, не спуская глаз с возвратившихся, тихо ответил:
– Вижу.
– Запомни: ты уже связался с Зоной и никуда от неё не денешься, хоть твой брат и не верил в это. Здесь ты никому не нужен, всем параллельны твои проблемы, плевать на твою жизнь, а я могу тебе помочь.
Я резко обернулся, посмотрев на Олега ошеломлёнными глазами, и не зная, что отве-тить ему. Тот даже не дал времени мне, чтобы услышать, нужна ли мне его помощь, а продолжил, взглянув на бойцов, которые выслушивали что-то от своих капитанов.
– Мне даже доказывать тебе ничего не пришлось, сам увидел, что вот они, – он кивком указал на военных, – совершенно не озабочены тем, что их товарищей убили. И как прикажешь реагировать на это? Только смириться. Понимаешь, человеку несвойствен-но сочувствовать в Зоне, в ней приходиться приспосабливаться, и готовиться как ты, наверное, уже сообразил, не только физически.
– Это значит…
– Да, – догадавшись о вопросе, подтвердил Олег, – никто оплакивать Егора не собира-ется, да и, сто процентов, забудут об этом инциденте спустя пару дней.
Я нахмурился и всерьёз задумался. Вот так спокойно военные переживали смерть тех, кто был пусть хотя бы знакомым, даже не держали их потерю в голове. Неужели им вообще было плевать, умер кто-то или нет? Честно говоря, я думал, что такое отношение к человеческой жизни только в самой Зоне, но никак не на её границах. А, может, они просто тщательно скрывали переживания? Не хотели, чтобы капитаны разглядели то, что пытались убить внутри них? Ведь сострадание — это, в некотором смысле, слабость, мешавшая трезво мыслить. Особенно во время военных действий. Мне слабо верилось в собственную выдвинутую гипотезу, а вернее — вообще не верилось.
Вон, солдаты, стояли в стороне, их никто не видел, а продолжали смеяться, и никаких перешёптываний.
– А я отомстить предлагаю, – вдруг у самого уха сказал Олег и усмехнулся.
Я отшатнулся.
– В смысле?!
Олег толкнул меня в сторону двери, которая оказалась открытой. Я, чуть не упав, за-цепился за косяк и уже в помещение облокотился на стоящий прямо перед входом сто-лик. Майор зашёл следом.
– Да что происходит?! – я резко обернулся.
– Слушай, говорю один раз, поэтому лови самую суть сразу, – с серьёзным выражени-ем лица произнёс Олег.
Он больше не усмехался, даже намёка на улыбку не было. Майор говорил строго и чётко.
– Здесь я довольно долго, и уже понял, что натовцы хуже «Монолита»: мало того, что не имеют никакого опыта хождения по Зоне, так ещё и строят из себя, хрен знает кого. Не пойми неправильно, но мне это надоело терпеть. Они любую смерть сослуживцев переносят легко, такого нет даже там, – Олег указал пальцев в сторону Зоны. – Лично меня здесь не будет уже скоро…
– Уходишь? – изумился я.
– Можно и так сказать, – закатил глаза тот. – Есть места получше этого, но до ухода хочу кое-что сделать с тобой в паре.
– Что? – тут же спросил я.
– То, что поможет тебе привыкнуть к новой жизни, а мне спокойно уйти, не оставляя всяких уродов за спиной.
Я осмотрелся по сторонам, боясь, честно говоря, услышать конкретный ответ майора, и Олег отлично понимал моё замешательство. Он не торопился посвящать меня в свои планы на будущее, а давал возможность прийти в себя после всего пережитого. Но чем больше я погружался в воспоминания, тем сильнее отзывалась немного отступившая боль, поэтому медлить было только хуже для меня.
– Я смогу с этим справиться?
– Я научу тебя, – заверил майор. – Для начала отключать чувства, а потом и осталь-ному.
– Отключать чувства, – шёпотом повторил я.
Для меня эти слова звучали сейчас заманчиво.
Я поднял глаза.
– Много от меня требуется?
– Нет, – ответил Олег. – Ты хочешь знать, что такое «чернильная кровь», кто все эти люди? Я тебе расскажу. С одним условием, и ещё взамен ты мне поможешь в сложном деле.
– В чём? – тут же спросил я, мысленно уже согласившись со всеми условиями майора.
– В убийстве.
(продолжение следует)
Stalker две жизни Не такой
© Copyright: Алан Коан, 2012
Свидетельство о публикации №212050901310
Свидетельство о публикации №212050901310
Рецензии
Интересное произведение.. очень интересный сюжет.. Жду продолжения..
Руслан Бродяга 22.05.2012 19:00 • Заявить о нарушении
Руслан Бродяга 22.05.2012 19:00 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.