Небольшая любовь 1

 Олику - Кролику
 – другу по детскому саду
посвящается

«Спокойно сымаю кальсоны,
Себя, доверяя судьбе»
(Вадим Зубов - малоизвестный Питерский бард)
     Всё было романтично. Они познакомились в кабинке канатной дороги, соединяющей одно кафе, в котором продавали кислое местное вино, с другим, таким-же, но где цены были выше пропорционально высоте подъёма и окружающим впечатлениям.
Как оказалось, Она жила замкнутой жизнью: дом, работа, сын – балбес; и вообщем-то была довольна всем. Мужчины появлялись на Её горизонте изредка, настойчиво и покидали, как-то быстро и незаметно, не почувствовав от неё обратного тепла или желания хоть какого-то постоянства.
Мимо проплывали изумительные пики, ледники, бульдозеры, отсыпающие горнолыжную трассу и мелкие местные работники.
Туманы, облака. Канатка скрипела – пела. Он рассказывал ей о своей любимой трёхцветной кошке. Японские моряки считают их приносящими счастье и берут на корабли, уплывающими в дальние края.
Конечно-же они выпили вина в верхнем кафе среди непонятных черноглазых горбоносых и гортанно орущих людей. Намечалась драка, за которой не хотелось наблюдать.
Эльбрус, главная цель экскурсии, был затянут туманами. Он шутил: «Сюда Лужкова, все тучи поразогнал бы».
Назад возвращались уже в обнимку. Она думала: «Вот мой новый, нежный, хороший мужчина, умный, кандидат наук, шепчет незнакомые слова». Она любила непонятные научные определения, её казалось, что люди, знающие их – владеют миром и ей самой.
В первую ночь на ней были удивительные полосатые панталоны, которые Он уговорил снять, не без труда, подливая ей местного вина.
В Москве они поселились в её квартире. Он умело сделал ремонт. Сын был не очень доволен, но занятый своими проблемами нового «папу» почти не замечал, рос себе со страшной скоростью, чем сильно грузил семейный бюджет всё новыми и новыми покупками.
Трёхцветную кошку он привёз с собой. Та не любила ни сына, ни родственников, изредка посещавших их семейное гнёздышко: шипела и нападала исподтишка, зато была домашней достопримечательностью.
Вечером усталые они ложились на диван, читали умные книги вслух. Он – голый и волосатый, Она с голой грудкой и в неизменных полосатых панталонах.
Постоянный гул трассы, нёсшийся из окна, убаюкивал и Он шептал ей о даче, о преобразованиях Лагранжа и об очередных закупках продуктов. Потом, как положено спрашивал разрешения на секс, Она нежно и терпеливо говорила: «Нет» и, уже во сне Он бормотал: «Сыми ты эти полосатые штаны, пожалуйста…»
Олег Чувилин 2008