Огненный дух Овинник Сказочная повесть

Огненная жизнь Овинника Хроники заповедного леса

СКАЗКА 12
ОВИННИК

В некотором царстве, в славянском государстве, в небольшом селе Карачарове под городом Муромом с незапамятных времен были крепкие да ладные дома и хозяйственные постройки, и в одном из самых зажиточных домов, на овине, который никогда не пустовал, жил-был злой овинник, и звали его Тимофей.

Он слыл, как и многие его собратья, не просто хозяином всех богатств, которые удалось скопить людям за зиму, но и чародеем был самым могущественным. Потому что умел обращаться в огромного черного кота, ростом с приличного пса, и в таком виде  часто по селу разгуливал, чтобы узнать все последние новости, и посмотреть кто и где, и с кем в какие отношения вступал. И страсть, каким любопытным был Тимофей, таких еще поискать надо. А так как одну половину года у него не было особенных дел, то и занимался он чужими делами. И понятное дело, что когда ему становилось скучно, то начинал он бесноваться и куролесить и шутки разные, часто очень даже обидные для  людей, откалывать. Но главное, чтобы самому было весело, а какая разница, что чувствуют те, которые во многом  от него зависели.

Когда спрашивали у него другие духи, отчего он так зол на людей, Тимофей чаще всего отвечал, что когда-то, когда он человеком еще был, в незапамятные времена, очень сильно его обижали, издевались над ним. Вот и согласился он после внезапной смерти Овинником стать, чтобы к людям поближе быть, но уж отыграться на них хотел тогда по полной форме. Сколько времен прошло, а обида не забывалась, и местью своей упиться он все никак не мог, как ни старался.

И в подтверждение того, что никому не стоит ждать пощады, он так часто устраивал на овине своем пожары, и делал нищими и слабыми тех, кто на него надежды возлагал, что со временем там и камня на камне не оставалось.
Но люди было упрямы. Взяв топор в руки, они рубили новые овины, очень поспешно все делали, потому что урожай надо было хранить где-то. И так до очередной стычки с Тимом.

 К нему  часто наведывался Демон Огня, он, однажды прослышав про его злодеяния, решил, что из всех Овинников этот ему больше всего подходит, и все время на него кивал, когда надо было какое-то недоброе дело для людей сотворить.
И Тимофей всегда охотно соглашался пошалить, потому что любил теперь свою силу и ловкость всем показать.
И  рассказывали потом странную историю, о том, как послали хозяева овина к нему договориться о перемирии силача самого крутого в поселке. Но тот привык над всеми верховодить, и показалось Тимофею, что не особенно почтительно он с ним разговаривает, да что там не почтительно, просто грубил ему тот. Вот и вышел к нему навстречу старичок мохнатый, а когда тот хотел схватить его и в огонь швырнуть - безумец, он взлетел в воздух и переломил его хребет овинник, да и выбросил к ним назад, словно и не было его вовсе.
Только в ужасе люди в сторону отпрянули, когда увидели такую картину, никто больше ни о чем таком думать не смел, и детям, и внукам своим наказал, чтобы с Тимофеем они не связывались ни под каким видом.
Нечистые же, помывшись в бане, часто перебирались к огню в Овине, когда туда не захаживали больше люди - в полночь, и долгие беседы велись о том, о сем, и часто они ссорами кончались. Но еще чаще, они понимали, что пойти им будет больше некуда, и прекращали свои потасовки.

Но перед пением первых петухов, укладывался Тимофей, как  и многие духи на покой, до следующей ночи. И до жизни, в селе протекавшей ему не было никакого дела. Так бы все и шло бог весть сколько времени, но и добрым и злым делам рано или поздно конец приходит, и то  в одном, то  в другом месте разные происшествия случаются, так и на этот раз было.
№№№№№№

В каждом нормальном хозяйстве были Овинники, и черти  с бесами да Водяными стали переговариваться и спрашивать друг у друга, почему ни одного из них они никогда у Тимофея не видели? Вот и прошлись они по другим овинам и отыскали овинника Степана, про себя решив, что добрее его среди этой братии нет, и решили они его ненароком к Тимофею на посиделки привести.

Как только узнал Степан чего собственно от него другие духи хотят, от миролюбия его и следа не осталось, стал он артачиться, вопить и орать так, что люди просыпались. Но провести беса, да и остальных ему не удалось, скрутили они Степана и потащили к  Тимофею на овин, им уж интересно даже стало, что там будет между ними.

Тимофей еще не видел, что они не одни явились, и пока был совершенно спокоен. Но как только пригляделся он, да заметил, как отчаянно противится  тот, кого они волокут, так в такую он ярость пришел, что остановить его уже никак нельзя было. Орал он как резанный, да каким - то образом всех их и прогнал, закрыл свой овин и дал себе слово ни с кем никогда больше не связываться, если они издеваться и надсмехаться хотят вот и пусть остаются при своих интересах.
№№№№№№№

Степан освободился от удивленных таким поворотом дела духов, и  наутек бросился, только они еще и видели. Остальные побрели к своим болотам и стали они переговариваться о том, что же так бесит Тимофея. Ну ладно люди, может, и натерпелся он от них немало, но духи-то ни в чем не повинны. Как можно в мире жить, чтобы от всех шарахаться в разные стороны.

Но и глазом они не моргнули, как исчез уже вовсе Тимофей. Овин оставался какое-то время без присмотра. Тогда они и заметили, что там поселился совсем другой Овинник, он же удалился и тайну свою с собой унес
И сколько они потом не расспрашивали у Леших да водяных, где он может быть, никто не знал о нем ничего, а может, просто и говорить не хотели, потому что верили в то, что не стоит будить Лихо, пока оно спит.
№№№№№

А между тем, в лесу под стольным Киевом прошел слух о том, что появился там, на окраине града, в только что отстроенном Овине невесть откуда взявшийся овинник.
Они отправили Федора с ним познакомиться. Тот побывал там, вернулся, и сказал всем, что ходить туда нет никакой нужны. Видно повредился рассудком этот тип, потому что такого буяна в долгой своей жизни он никогда не видел. А никто не сомневался в том, как много на свом веку Федор видел и знал.

И со временем так разросся княжий двор, так разбежались жители киевские от него в разные места - каждому из них в покое жить хотелось, что и глазом не успел моргнуть Тимофей на новом месте, как оказался он ближе всех к князю киевскому. Дикое его самолюбие не позволило ему бежать на новое месте - еще чего, раз добрался до него князь со своим бесчисленным хозяйством, вот и пусть терпит все.
И хотя все духи придерживалось совета Федора, и на овин все еще не   заглядывали, но в баню княжескую они наведывались, и стал Тимофей приглядываться да прислушиваться к тому, что у него под носом творилось.

И они видели, что в Овине горел костер, и хозяин его сидел у огня неподвижно и думу свою думал. Грел он у огня старые кости свои, о чем-то дальнем и неведомом вспоминал, и слышал он новости, которые баннику духи рассказывали, потому что когда в полночь не выл ветер, и тишина устанавливалась, то говорили они громко, а слух у Овинника был даже очень хороший.
№№№№№

Черт Федор тут как тут оказался, посиделки у Банника, как и любые сборища он никогда не пропускал. И рассказал он о том, как Муромские черти тащили одного овинника к другому, но так дотащить и не смогли, потому что вырвался и убежал он, как от чумы.
И хотя не назывались никакие имена, но и духи в бане, и Овинник у огня - все они поняли сразу о ком идет речь. И такая обида взяла Тимофея, так грустно ему в одиночестве стало, а у них веселие, возня и шутки были, что и сам не понял он, как поднялся и отправился к ним.
Когда он в баню вошел, все смолкло,  и все на него уставились. Но так как он прямо стоял и уходить не собирался, то они начали говорить снова, решив пока внимания на него не обращать. Сам пришел, вот и пусть сидит угрюмый и чужой.

И говорил Домовой о том, как влюбился пахарь Прохор в княжескую дочь Анну. Она о нем, конечно, и слышать не слышала, а если и услышала бы, то без внимания оставила,  потому  что с детства твердили ей, что только за короля заморского замуж она выйдет. Но видно такой сильной любовь его оказалась, что ни есть, ни пить, ни пахать не мог больше бедняга. И готов он был то ли от голода, то ли от тоски зеленой помереть, и тогда понял домовой, что совсем пропадает он. Вот и решил он хоть что-то сделать. Задумался и Тимофей о том, что это именно его Овин и был, и хотя до хозяина ему дела особенного не было, но все-таки хотелось хоть в чем-то поучаствовать немного.
Вот и стали они с Домовым думать, как можно помочь ему и все вернуть на круги свои.

- Многого не выиграешь, оттого, что он сгинет, - говорил философ- Домовой, - и это еще мягко сказано.
Но сколько не говорили они, ничего такого придумать пока так и не могли. И стали они совещаться с остальными и мозговать, как и что делать следовало, для того, чтобы дело поправить и помочь Тимофею вместе с Прохором не вылететь в трубу.

Но решилось все в одночасье без их вмешательства. Как только княжна Анна с приданым своим отправилась к королю, которому она и была обещана, словно бы чары с Прохора спали. Стал он с еще большим рвением работать, забыв обо всем, что переживал совсем недавно. Вот и, поди, разбери людей этих. Овин в один миг заполнился хлебом и сеном, и всем, что там и должно было быть. В том году был он даже полнее обычного. Но только работа завершилась, как снова  захандрил и загрустил Прохор.
И стал тогда бес пытать его. На какие только хитрости он не пускался, чтобы узнать  да понять, что за всем этим стоит.
И пытал, сколько хитрости у него хватило. И к Тимофею приставал он, решив, что тому должно быть что-то известно.

И в ходе бесед он решил, что если человека из рук печали вырвать не удастся, так может быть, дух овина переменится, и станет забавным да радостным, таким, каким не бывал прежде.

- Твой Прохор уже и не помнит княжну, - издалека вкрадчиво стал говорить бес, ведь ты не о нем, а о себе самом печалиться вздумал.
- Отстань от меня, ишь, как репей привязался, я не должен тебе ничего и говорить не стану, - не унимался тот.
- Ладно, - притворно согласился Федор, - не хочешь, не надо, тогда послушай мой рассказ.

При этом он оглянулся на Лешего и  Банника. И они навострили уши, даже не догадываясь о подвохе, который всегда был в запасе у их верного боевого товарища.

- А дело было так, - начал он, - у  князя, назовем его Гостомыслом, собственного его  так и звали, была дочь-красавица. Она любила одного пахаря, не помню его имени. Но князь был суров, он и слышать о том ничего не хотел, ему надо было о наследнике и о делах своих думать, и какая разница, кого любит его дочь, сам то он  не волен был в чувства играть, и никому иному бы не позволил.

Вот и решил он, что выйдет она замуж за соседнего князя и наследника ему родит. Так все и случилось. Только муж ее погиб в первой же схватке с врагами их, с викингами. Но напрасно искал пахарь свою возлюбленную. Она оказалась сначала пленницей викингов. А потом и королевой их стала наша Умина.

Много лет прошло, в труде и тоске по ней умер пахарь в один прекрасный и солнечный день, но душа его не покинула этого мира, где кроме страданий ничего никогда не знал он. И оставался он в овине, чтобы дождаться назад свою возлюбленную королеву. Но в том-то и беда была, что королева не вернулась назад. Только сын ее, когда стал взрослым, откликнулся на зов деда своего. А у нас появился новый Овинник Тимофей, только, сколько не убегай и обличия своего не меняй, какой бы тайной ты не укрывался, рано или поздно все тайное становится явным и никуда от него не деться. Имя можно сменить, но не от всех укрыться можно в Муроме и на любом другом краю света. У людей могут быть тайны, если мы ими не заинтересуемся, но среди духов быть их не может, - закончил свой рассказ Федор.

И все согласились с тем, что мир существует так давно, что в нем нет ничего нового. Вот и на этот раз пахарь снова влюбился в княжну. Богиня Лада упустила и просмотрела что-то. Тогда была Умина, сейчас Анна, в том только и разница оказалась.
Многие потрясены были, когда они этот рассказ услышали, и нечего им было ответить больше. Но все пытались понять, на самом ли деле все это происходило или только придумал  Федор этот рассказ, как можно было понять и разобрать это?
№№№№№

Федор знал больше, чем говорил. Он умолчал о том, что тогда умолял Тимофей Ладу не отправлять его никуда из мира живых, пока он снова не увидит княжну прекрасную.

Лада была добра, но Морена, коварна, и не собиралась она такой любовной вольности допускать. Тогда она и заявила:
-  Я не стану тебя забирать сейчас, но знай, что вообще я за тобой не приду никогда. На все времена ты в этом овине и останешься, потому что все более приличные места  давно заняты.

- Подумай, - просила его Лада, - она никогда не оступится от своего обещания.
- Я на все согласен, - еще больше упрямился Тимофей. В те давние времена овин был в запущенном, захудалом состоянии. Он засучил рукава, как только получил его во владения, и взялся сразу за дело. Трудился Тимофей тогда с остервенением.


ГЛАВА 2

Сначала ему казалось, что навсегда он в полном одиночестве останется, потому что при жизни своей никого из духов он не видел и не слышал близко. Но вдруг услышал шорохи, к нему заглянула Кикимора. Потом на него пришел взглянуть Домовой. Он был добрейшим созданием. Вместе они отправились к Баннику, и у него, наверное, стервозности и свирепости и научился в свое время Тимофей. Там  в тот же вечер Тимофей увидел лешего Тишу, а когда в полночь заглянул уже всем знакомый бес Федор, то компания оказалась в полном сборе.

Тимофей воспарял духом, он больше не был одинок и заброшен, именно в бесе, как ему казалось, он нашел родную душу, хотя сам Федор вовсе так не считал. Ему никогда никакие родственники не нужны были, да еще такие угрюмые и с таким сомнительным прошлым.

Даже общаясь со своими - приятелями чертями, он хорошо знал, как хорошо быть круглым сиротой. Впрочем, к этому овиннику он сам явился первым, и отношения у них были чаще хорошие, только иногда напряженные.
Овинник уже стал скучать, когда Федор долго не появлялся, то ли в своем болоте залег, то ли носила его где-то лихая сила. Овинник мрачнел без него и начинал другим яростно грубить, словно в самовольности бесовой все они были повинны. Порой он просто гадости говорил духам, от злости и собственного бессилия, но они примирились со временем с его дурным  нравом, хотя часто им и банника хватало, было так противно всех усмирять и делать вид, что это их не особенно волнует.
№№№№№№

Овинник обрел этот мир во второй раз. Уже не думал о Муроме, куда он сбежал когда-то на время, в надежде, что навсегда про свою княжну забудет. Ничего не забывалось, как бы далеко ты не сбежал. Но среди своих оставаться было все-таки значительно приятнее, чем среди чужих.
Когда Федор появлялся, он старался вести себя прилично. Ни о чем не напоминал ему, и прощал то, что не прости бы никому из других духов. Но другие жаловались бесу на то, что из- за него им доставалось, никто не мог смирить его, кроме самого Федора.

- Снова я виноват, - тяжело вздыхал тот, - интересно знать, в чем еще меня обвинять станете, словно в мире больше никто ничего не творит, только я один и делаю все.
Но он понимал старое правило, что мы всегда в ответе за тех, кого приручили, а духи одинокие и трудно сходящиеся с другими, только к черту и тянутся чаще всего, что еще им в этом мире остается?
№№№№№№№

Так Овинник обрел новый мир. Он был совсем другим. Долго пришлось приноравливаться, но он обрел жизнь после жизни и страшно гордился этим.

Тимофей вспомнил, как долго он привыкал к тому, что люди больше не могли его видеть. Ему все время казалось, что стоит ему подойти к кому-то из них, что-то сказать, и они бросятся ему в объятия, но такого никогда не случалось.

Федор  в такие минуты над ним потешался, а Домовой Спиря объяснил, что бывают такие особые  случаи, когда малые дети или те, кто по-особенному устроены, проникают в этот мир. Но это только единицы, да и случается это довольно редко. Они никому о том не говорят, потому что люди не понимают этого и тут же от них отворачиваются.
Но Тимофей все больше привыкал к своему положению, видел свои преимущества перед людьми, устанавливал свои порядки. Хозяин приносил ему в благодарность еду и табак, а если тот забывал о заботе, то начинались незамедлительно беспорядки во владениях его. И постепенно и тем и другим стало понятно, что жить надо дружно, чтобы не появилось больше никаких проблем.

А когда совсем в своем новом мире освоился Тимофей, появился волшебник Мрак, он и обучил его, как надо черным котом, псом или вороном оборачиваться.
- Но зачем мне это? - возмутился сначала Овинник.
- В жизни все пригодится рано или поздно. Если захочешь среди людей побывать, что-то передать им, то и окажешься там  в таким виде с ним рядом,  - говорил он. - Вот и будешь толковой животиной.
Сначала совершенно бесполезным считал это Тимофей, но со временем ему так понравилось, что он с большим удовольствием прохаживался между людьми. И хотя это было не человеческое тело, но хоть что-то, а иногда оно казалось даже более удобным. И тогда он благодарил чародея, мысленно, конечно, потому что никто никогда от него слова благодарности слышать не мог.
Если он нарушал табу, то дар у него пропадал, потому Тимофей за этим следил строго.
№№№№№№

Время текло своим чередом, но чем больше его проходило, тем холоднее становилась его душа.
Тимофей с кривой усмешкой вспоминал чувства, из-за которых недавно мог и помереть спокойно, и дивился тому, что даже огонь, который он раздувает в печке, внизу овина, никак не мог его согреть.
Он ждал в начале холодной зимы того единственного дня праздника, когда не усталые ворчливые служанки приходили к нему, а девицы заглядывали, чтобы погадать о своих женихах грядущих.
И тогда они призывали его. А он брал их теплые мягкие ладошки в свои мохнатые лапы и говорил каждой какие-то ласковые слова. Он был уверен в том, что они слышат его. Они же смеялись и рассказывали друг другу свои сокровенные мечты и тайны, в надежде на то, что если Лада окажется где-то поблизости, то их тут лучше будет слышано, чем в душных и многолюдных домах.

Когда неожиданно появлялся черный кот, они не боялись больше его, стали гладить по пушистой шерсти и играть с ним. И тогда в первый раз Тимофей порадовался тому, что научился оборачиваться зверем. Сколько всего хорошего случилось в тот день, даже представить себе трудно было. Это был первый счастливый день в его неземной жизни.
Но на следующий день пришли мужики за соломой, они набивали матрас, чтобы положить на него покойника. Прислушавшись к их разговорам, он понял, что умер тот самый Прохор, который был влюблен в княгиню Анну, ставшую потом королевой.
№№№№№№

По-настоящему разозлился Тимофей, когда какие-то пьянчуги и дебоширы пробрались в его  овин, чтобы прятаться от своих жен и ночевать там. Они не успели, и оглядеться, как в них полетели головешки. Он вспомнил, как в таких случаях поступал Банник,  и решил воспользоваться таким способом изгнания непрошенных гостей  из своих владений.

Конечно, это было рискованно, мог сгореть и весь его овин, а может, и дом хозяйский пламя бы прихватило. Но этого не случилось. Как только стал валить дым, прибежал хозяин из дома, и с руганью и псами, он прогнал их прочь. Он быстро потушил пожар. Он оставил одного из своих свирепых псов охранять свои владения от других проходимцев. И когда Банник с Домовым после переполоха появились у него, пес, услышав шорохи и их голоса, сердито зарычал.

Но они не обращали на него никакого внимания. И постепенно он успокоился, потому что только чувствовал, но не мог видеть никого из них.
ГЛАВА 3

Их мирную беседу прервала кикимора. Она обошла уже все места, где они прежде бывали, но нигде обнаружить их так и не смогла, и искренне дивилась тому, что они словно сквозь землю провалились.
- А об овине я и не подумала, - хлопнула она себя по лбу.
И тогда Федор снова заговорил о королеве, которую  когда-то любил еще имевший свое тело Тимофей.

- Я никогда не рассказывал вам о том странном происшествии, когда княжна Умина оказалась пленницей викингов.
-Не надо об этом, - буркнул Тимофей.
Но Кикимора так хотела послушать эту историю, и в какие это века Федор ее собрался рассказать.

- Не хочешь, не слушай, но и другим не мешай, а я целую вечность такой удачи ждала и не слезу с него, пока он нам про все это не расскажет.
- Король Олав с самого начала знал, кто она такая, потому его воины и не посмели прикоснуться к ней. Он приказал поселить ее во дворце своем, и приставил к ней служанок, которые должны были исполнять все ее приказания. Я был там какое-то время. По приказу мага я должен был позаботиться о наследнике. С самого начала он вел себя с ней, как с королевой. А потом, когда родился мальчик, и он убедился, что она может и для него родить наследника, он женился на ней. Конечно, кое-что пришлось подправить немного. Все случайности всегда были по моей части. Но это было его решение, я только немного помог ему в этом.
Он при  этом немного потупил глаза.

- Она была счастлива?- спросил Овинник.
Он и сам не знал, какой ответ мог его порадовать. Сказать, что счастлива с другим - обиду почувствует Овинник, сказать, что несчастная, он просто рассвирепеет. Вот и молчал в  тот момент озадаченный черт.
- Я мало, что понимаю в счастье, - уклончиво говорил бес, - у  нее было все, что нужно человеку для жизни, но я не видел, чтобы она радовалась, веселилась, глаза ее всегда были такими печальными.
- Это все чепуха, - оборвал его Леший, - она была королевой, у нее было несколько сыновей, и она сделала все, что от нее требовалось. Ее жизнь сложилась лучше, чем могла бы.
- Скажи, ты предлагал ей вернуться? - не удержался Тимофей.
- И не один раз, король так часто был в походах, что сбежать не составляло никакого труда, и сына с собой прихватить. Но она и думать об этом не хотела, даже когда он погиб, она все равно осталась там, потому что она была королевой.

-Но почему, - не выдержал Овинник, - если я был рожден простым смертным, разве я не мог любить королеву.
- Мог, конечно, - согласился Федор, - но ты не мог себя тешить надеждами на взаимность, вот в этом главная беда. Если ты хотел просто любить, пожалуйста, но она никогда не могла принадлежать тебе.
Странный получился разговор, и прошлое жестоко вошло в настоящее. Только ничего хорошего он не получил от этого. Как-то все грустно было. Конечно, самым справедливым было бы любить равного, но если так не получается.
Чтобы как-то успокоить его, Федор стал ему рассказывать о Берегине Татьяне.
- Она появилась совсем недавно, говорят, побежала за мужем своим, который с бабой другой гулял, свалилась с обрыва, когда увидела их в самом непотребном виде. Но от горечи и злобы даже кричать она не стала. Она рухнула в воду, и только тогда стало понятно, что плавать она не умеет. Но ни бесов, ни водяного поблизости не было. А когда они наткнулись на нее, она была давно мертва. Когда муж ее, Петр пришел на берег и взглянул на утопленницу, он сразу же понял, что произошло. Он не сомневался в том, что о блуде его стало известно. Она лежала нагая и обезображенная водой. Он отвернулся с досадой и отправился за дровами для погребального костра.
И услышав все это, Овинник не утерпел и пошел на берег, хотя знал, что она уже со всеми рассорилась, и никто из духов, даже подруга ее Прасковья не особенно ее празднуют.
Когда Овинник приблизился к берегу, Прасковья твердила:
- Если ты еще хоть с кем-то поссоришься, несчастная, я отправлю тебя к Яге, и она научит тебя духов любить.
- Я не виновата, что все они такие, - твердила, размазывая слезы по щекам, Танька.
Она так много страшного слышала о Яге, что и не собиралась туда отправляться не под каким видом.
- Не виновата? Но если даже твой муженек сбегал от тебя, куда глаза глядят, готов был к любой Кикиморе переметнуться, это что-то значит?
- Он был негодяем и бабником, и только порадовался, что от меня избавился.
- Вот и я о том же, он не особенно жалеет, что тебя нет больше в этом мире. А ведь и это говорит о многом. Когда девицы топятся, они уверенны, что их будут жалеть, тосковать о них станут.  А если облегченно вздохнут да возрадуются, то это уж вовсе  ни в какие ворота не лезет.
Упрямо молчала Татьяна. Да и что ей было на это сказать? Ничего не могла она поделать, все было чистой правдой.

ГЛАВА 4

Она еще больше рассердилась, когда на берегу появился Тимофей. Но Прасковья была поблизости, а Таньке вовсе не хотелось у Яги оказаться. Потому она и старалась хотя бы для начала казаться спокойной и приветливой.
- Я слышала твою историю, дорогая, - просто говорил Овинник, - не переживай, тебе просто не тот человек достался. Он не мог всех твоих прелестей разглядеть, но это и к лучшему.
- Что? Я должна на берегу слоняться, смотреть, как жены и мужья изменяют друг другу и только беситься от собственного бессилия, вот хорошее испытание мне досталось, ничего не скажешь.
- Это тебя не касается, - уговаривал ее Тимофей, - пусть они с этим разбираются сами. Ты должна о себе подумать, о душе твоей доброй, которая от всех страданий только немного зачерствела. Но это не страшно, ее можно у моего огня отогреть.
Федор смотрел на Овинника и как не старался, не мог он его признать, словно бы совсем другой  дух перед ним был, ничего от злобного и завистливого не осталось. Но и после этого он не мог поверить, что чувства могут так изменить человека.
И чем больше говорил Тимофей, чем больше она слушала его, тем сильнее все переменилось в ее душе. Черт Федор просто обалдел от услышанного. Ничего такого он не мог себе даже и представить.
Когда Тимофей попрощался с Танькой и пошел к себе, Федор подрулил к нему:
- Мне послышалось или ты на самом деле веришь в то, что говоришь?
- Я так думаю. Что толку еще от одного скандала, если она во второй раз и помереть даже не может. В ней много хорошего глубоко спрятано, но она сама его от дурного отличить не может. Вот и должен кто-то помочь ей в том.
Черт своим ушам не верил, и только произнес:
-Ты прикидываешься ангелочком небесным или на самом деле им стать можешь, глазом не моргнув.
- А почему и нет для разнообразия? Ты тоже мог бы попробовать, - почти надсмехался над ним Овинник.
- Что сделать? Взять самую стервозную бабу, и лапши ей на уши навешать о том, что она лучше всех остальных? - поинтересовался он.
- А ты ради доброго дела никогда не лукавил? - усмехнулся Банник.
- Может, но не до такой же степени. Что ты делать станешь, если она потом на тебя помешается? - ехидно поинтересовался он.
Тимофей взглянул на него сердито.
- Это и на самом деле случится, или ты только издеваешься надо мной? - стал он пытать черта, убедившись в том, что говорит он всегда меньше, чем знает.
- Я умываю руки, ты такой же чокнутый, как и эта вздорная баба, вы просто созданы друг для друга.
Он не позволил Овиннику что-то сказать, потому что в тот же миг исчез.
Овиннику пришлось размышлять в полном одиночестве. Но ему хотелось, чтобы она пришла в его Овин, села у огня и немного отогрелась. Он понимал, что ему это необходимо не меньше, чем ей самой. Впервые овинник почувствовал, что он не одинок. И это было чертовски приятное чувство.
№№№№№№

Через четверть часа Федор рассказывал Яге о том, как Овинник встретился на берегу с Танькой, и они стали совсем другими.
- Я никогда не думал, - возмущался он,-  что можно взять худшее, по-моему, и наша Кики не так стервозна, и уверять эту берегиню в том, что лучшее ее никого в мире нет, на ней сошелся клином белый свет.
- А некоторые и лучшее из того, что им дано, так поганят, что оно худшим становится, - на что-то явно намекала Яга.
- Но уж так, как он, я врать не собирался, - деловито огрызнулся  Федор.- Он еще просить меня будет, чтобы я его от нее избавил.
- А если этого не случится, ты очень расстроишься? - спросила старуха
- Этого не случится, - уверенно твердил бес.
Но когда на следующий вечер он увидел берегиню в овине у Тимофея, она тихо сидела у огня и заворожено смотрела на пламя. В тот момент он и понял, что, скорее всего старуха права. Они спелись и так просто не расстанутся.
В полночь он проводил ее на берег. И там они еще долго сидели рядом, хотя почти ни о чем больше не говорили. Но когда она ушла, Овинник отправился в лес мертвых.
- Зачем тебе это?- по дороге стал допытываться Федор.
Но он уже стал догадываться, что именно тот собрался предпринимать.
Арсений ждал его на границе своего владения. Духи чаще всего стороной обходили его лес, и он общался только с душами умерших.
- А этот новый Овинник, он ко  мне черта тащит, - иронично приветствовал он их.
- Никто никого не тащит, не передергивай, - возмутился Федор, - только тебе в этом мире не известно, что я хожу только туда, куда сам хочу.
- Да перестань, когда это ты ко мне добровольно приходил? Но что же надо нашему новому другу?
- Душу княжны. Я ее хочу увидеть и услышать.
- Это он королеву викингов так называет, - подсказал Федор.
Арсений внимательно на них смотрел:
- Я не могу  ни в чем отказать новичкам, - признался он.

ГЛАВА 5

И вскоре княжна появилась перед ними. Она казалась усталой и несчастной.
- Кто из подданных моих хотел меня видеть, - она была спокойна и горда, и тут оставалась настоящей королевой.
И Овинник так и не мог открыть рта и сказать что-то. Он просто смотрел на нее, не моргая, и никак не мог насмотреться.
- Ты ошибся, Леший. Здесь я не была королевой, вряд ли они смогут знать меня. Не тревожьте меня по пустякам.
Она развернулась и отправилась прочь. Федор следил из кустов за ними.
- А чего ты от нее хотел? Ты был тогда лучшим из батраков, но она тебя никогда не знала, и знать не хотела.
Он не собирался щадить его чувств, пусть протрезвеет и посмотрит на то, что тут такое происходит, и забудет про все свои фантазии. Если ему нравится Танька, так пусть и хватается за нее, а что толку в облаках витать. Королевам всегда нужны будут только короли, он должен это хорошенько усвоить.
№№№№№№№

Но Арсений с королевой был не так жесток. Он решил кое - что ей все-таки рассказать.
- Кто эти духи и зачем я им понадобилась. От одного из них пахнет серой, он такой ядовитый и холодный, а он второго  - потом и сеном.
- Про первого можешь и не думать, он никогда не только королевами, но и богинями не интересовался, тут дохлый номер, ничего не выйдет. А вот с Тимофеем была  странная история. Сеном и землей от него пахло всегда. Он был очень хорошим парнем, и больше всего при жизни своей он любил княжну Умину. Мы говорили ему, что это смешно и нелепо, но он никого слушать не собирался. Но когда она уехала вместе со своим королем, и пришел его смертный час, он попросил у Марены не уносить его душу на Буян к Волхву. Богиня коварна. Она согласилась. Только она предупредила его, что это навсегда. Он останется в Овине и станет его хозяином. Так и случилось.
- Но как он смеет меня любить?- возмутилась она.
- Этого никому не запретишь, моя госпожа, - при этом он пожал плечами, - но он не будет тебе досаждать, в наш лес ни люди, ни духи не могут заглядывать.
Она видела, как грустен и печален он был при этом. И ей показалось, что он ее в чем-то обвиняет. Но королева хотела только одного, чтобы ее оставили в покое.
- Он единственный в этом мире, кто тебя любит, - в след ей бросил он.
Но ему казалось, что она не слышит его и не хочет слушать. Королева все слышала. Арсений не был жесток, и говорил он, скорее всего, правду. От этого ей стало немного грустно. Если этот парень захотел увидеть ее, а где же все остальные, те, кому она столько добра сделала, кто клялся ей в любви по нескольку раз в день. Наверное, все познается только в лесу мертвых, когда от тебя ничего не зависит, и ты для них больше не существуешь.
№№№№№

Когда королева оглянулась, вокруг нее полыхало голубое пламя. Оно подкрадывалось все ближе и ближе к ее ногам.
- Что это, разве можно умереть дважды? - удивленно спрашивала она у Лешего. Но тот, кажется ничего не видел и не понимал.
Невесть откуда взявшийся Овинник, схватил ее и вырвал из этого странного огня.
Федор  в тот момент смотрел на них насмешливо.
- Тебе ничего не поможет, потому что кроме благодарности в ее душе нет никаких чувств. Ты просто не замечал того, что она всегда была такой и другой никогда не станет.
Она отстранилась от него, потому что слова беса показались Умине особенно обидными. А потом повернулась к ним спиной и отправилась прочь.
Овинник, по дороге домой дал себе слово никогда больше не приближаться к ней.
- Наконец-то ты начал мыслить здраво, - говорил довольный всем, что случилось Федор.
Когда они вернулись к его овину, Танька уже сидела около огня и поджидала их. И взглянув на нее, Тимофей понял, что без нее этот мир станет пустым и таким далеким. Он знал, что на этот раз скажет ей обо всем, что волновало и тревожило его. Пусть она остается с ним навсегда. Ведь им, скорее всего, дарована была целая вечность.
№№№№№№

В тот момент, когда Овинник предлагал строптивой берегине оставаться вместе, а Федор убрался прочь, чтобы не сказать им что-то непотребное, в овин заглянул Банник и сразу же увидел и понял все, что там в тот момент происходило.
- Боже, какая блажь, слушаю и ушам своим никак не могу поверить, но вы так подходите друг другу, но рядом с твоей берегиней все наши Кикиморы могут отдыхать.
С чувством юмора у злого банника все было в порядке.
Овинник в тот момент еще не договорил всего, что хотел сказать, но Татьяна поняла это с первых слов и страшно помрачнела. А Тимофей просто бросился на того, кто посмел оскорбить его любимую и стал бить его, да так, что никак не мог остановиться, как ни старался.
Если бы эти двое были смертными, они бы давно поубивали друг друга. Но им не грозило подобное. Но в тот момент заглянул на овин Демон огня, и он увидел довольно живописную картину, и стал разнимать их. Он схватил их за шкирки и поднял над землей.
- А ну-ка прекратите, один  из-за Берегини, даже не из-за женщины с ума сошел, а второй  и вовсе свихнулся без женщины. И непонятно, что лучше.

ГЛАВА 6

Они и на самом деле опомнились, и сами не могли понять, почему друг на друга с такой силой обрушились. Татьяна стояла смущенной рядом с ними. Впервые кто-то дрался из-за нее, пусть это был неказистый Овинник, но все-таки какое это имело значение. Она так устала от двух красавцев в той своей жизни, которые только и хотели обмануть ее с другими девицами, но вполне довольны были тем, как она ведет хозяйство, и совсем ее оставлять   не собирались. Берегиня теперь совсем по-другому относилась ко всем бедным и несчастным, доведенным до отчаяния девицам и бабам. Хорошо, если ты спокойна и довольна жизнью, но если беды только и сыпятся на тебя, попробуй, сохрани свое спокойствие.
И однажды она встретила на берегу  девицу, история которой была так похожа на ее собственную.
-Послушай, Тимофей, мне казалось, что только я страдала и была такой несчастной, но вот еще одна отыскалась. Она такая умная и красивая.
- Но я тебе сто раз говорил, что не от вас все это зависит, а от тех мужиков, которые с вами рядом оказались, не стоит все на себя брать.
И к ним пришла вместе с Татьяной заплаканная девица Алена. Она сообщила о том, что матушка отправила ее зарабатывать деньги. Тимофей подарил ей на прощание красивые драгоценности. И долго она его благодарила. А в полночь в овин к ним ворвалась ее злая сестра Анна.
- Я не могу оставаться нищей, - вопила она, - когда у сестрицы моей есть целое состояние.
Взглянув на берегиню, Тимофей и ей протянул шкатулку. Глаза ее странно загорелись в тот момент. Она схватила все и тут же убежала, боясь, что могут что-то отобрать. Но утром все трое, они услышали страшный рев.
- Что ты наделал?- спросила Татьяна у любимого своего, но, не дослушав его ответа, выскочила на двор.
Там валялась девица, на шее у нее блестели змеи, они задушили ее.
Это было страшной дерзостью с его стороны. Никто из духов, даже коварный Федор не стал бы так поступать. Но все знали, что в сене всегда водились змеи, и они стали оружием овинника против всего, что он считал позорным в этом мире.
Новый облик и грозный вид духа, карающего грехи и пороки, ему страшно в тот миг понравился. Он решил пойти в этом дальше.
№№№№№№№

И вспомнились ему две особенности. Марена когда-то позволила ему оставаться на земле, и он ощущал связь свою незримую с нею. Всем было известно, что человек не знает дня и часа своей смерти. Ему же это было прекрасно известно. Он мог взглянуть на человека и видел Марену над ним. Тогда он и отправлялся к нему, чтобы предупредить о грядущей беде.
Когда Федор узнал о таком поступке и стремлении его, он очень удивился.
- Зачем тебе эта суета, ведь все равно ничего нельзя изменить?
- Все очень просто, пусть он знает, и доделает то, что у него еще на завтра оставалось. Пусть попрощается со своими близкими, наказы им оставит. Это важно для людей.
Федор не знал никогда, что было важно для людей, потому он не мог спорить на эту тему.
- Много страданий из-за того случается, что человек не ведает, в какой момент он мир этот покинет.
Со временем Тимофей становился философом. Его совсем не смущало, то  что некоторым из людей вовсе не нравилось то, что он вот так вот ко всему этому относился.
Духи тоже не испытывали большой радости оттого, что среди них такой ясновидец появился, но бороться с Тимофеем оказалось пустым занятием, он упорно творил свое. Многие пугались его появления, и были уверенны  в том, что это он с собой им смерть несет в своих мохнатых лапах. Но Берегиня всем объясняла, что он не ведает жизнью и смертью, а то, что ему известно что-то, разве это его вина?
- Они уходят навсегда, и они должны знать о том, что их ждет в том мире, и сказать последнее: »Прости» миру этому.
№№№№№№

Мирная жизнь текла своим чередом. Но произошло то, что разделило жизнь этих двоих. Князь Всеволод, сын убитого Изяслава, был очень сластолюбив, совсем как прадед его князь Владимир. И для утех с простыми девицами, а нравились они ему больше знатных дев, он облюбовал себе тот самый овин со всеми его прелестями. И возможно Тимофей был бы более терпелив, не принимал бы крутых мер, но Танька так выходила из себя, когда видела все это сплошное безобразие, что он понял, что  если станет размазней, то она от него сбежит в ближайшее время. А этого ему совсем не хотелось. Потому он и решил раз и навсегда разораться с молодым князем, и поднять себя и ее глазах и в глазах всех духов, которые рядом с ними обитали.
И он подкараулил князя, когда тот  в очередной раз пробирался с очередной девицей на сеновал. Как немного позднее выяснилось, туда пришла потом еще одна.
- Ему уже и одной мало, развратник, - взревела Берегиня.
Рядом захохотал черт Федор, он приготовился наблюдать за тем самозабвенным зрелищем, которое будет твориться на старом овине.
Человеческая похоть ему всегда казалась такой забавой, в таких случаях люди казались такими смешными и нелепыми, и взять любого из них можно было голыми руками. И он для воинов и князей был таким жутким изъяном, этот самый секс, который в  один миг мог лишить их всех завоеваний, а то и жизни самой.

ГЛАВА 7

Федор знал, что, глядя на людей, и духи порой стали увлекаться тем же самым - дурной пример заразителен. Но для них это никогда не было так важно, скорее короткое развлечение, а не страшная зависимость, в которую попадали люди, когда мозги их и без того крошечные вовсе отключались и действовали только какие-то болезненные пристрастия.  Какими же полными идиотами в такой момент они становились.
- Этот князь никуда не годится, - говорил Федору Овинник, и невелика потеря, если он совсем исчезнет.
Федор следил за процессом на сеновале, и на слова его особенно не реагировал. Танька тихонько рыдала в углу, вспомнив, как это происходило в ее собственной жизни. А ведь она так любила этого развратника, столько  слез из-за него пролила. Как бы дружно и хорошо они жили, если бы он не мотался по всем другим бабам.
В первый момент она хотела притащить сюда княгиню и показать ей все, что тут происходит, не стоит жить в неведении и делать вид, что ничего не происходит, лучше горькая правда.
- Дохлый номер, - услышала она голос Федор  рядом. - Ей есть что терять, в отличие от тебя. Она никогда не согласиться его оставить, нечего и копья ломать.
- Я ухожу, - взвизгнула Берегиня, - можете  на это любоваться, сами ко всему присоединяться, если так хочется, а я не могу и не хочу на такое безобразие смотреть.
Но Тимофей удержал ее, он на этот раз оказался странно прытким парнем.
- Почему это ты должна уходить? Мы поступим по-другому. И даже Федор не мог ожидать того, что произошло в следующий момент. Обжигая пальцы, Овинник стал бросать головешки из печки на самую вершину стога, где и кувыркался князь со своими девицами.
Сено мгновенно вспыхнуло со всех сторон.
- Костер страсти, - гордо усмехнулся Тимофей.
Он добился главного, князь должен быть наказан за такой разгул. И его мало волновало то, что случится дальше.
И Таньке в первый миг показалось, что справедливость торжествует. Она даже на мгновение вперед заглянуть не хотела. А пожар между тем полыхал все сильнее, и пламя его точно доставало до небес.
№№№№№№

Лучше всех соображал Федор. Он прыгнул туда, почти опалив хвост и копыта, но успел швырнуть князя из пламени подальше. Девиц вытаскивать было бесполезно. Они не только померли к радости Танькиной, но и порядком обгорели. Федор и сам с трудом вылез из огня, шерсть его подпалилась, один рог все еще дымился, но хвост пострадал больше всего - он стал совершенно голым, и когда еще обрастет после такого испытания. Потому он, паленный и яростный, и набросился на Овинника, который стал каким-то задумчивым и дряблым, словно бы из него воздух кто-то выпустил.
Никакой воды не хватило бы, чтобы погасить пылавший овин.
- Вот, смотри, - говорил  он Таньке, - к чему твой шантаж привел. Овинник по твоей милости свое лучшее жилище спалил, я чуть заживо не сгорел. Полюбуйся на мой хвост, на что я теперь похож. Только этого ты и добилась, словно мир можно переделать, да он таким и останется навсегда, но с мозгами- то у тебя всегда трудновато было, вот и получили. Может этот князь и перестанет по овинам лазить да по девкам ходить, но не по своей воле, и не по твоей прихоти, а потому что все у него обгорело, но все остальные останутся прежними. И никакими пожарами никогда не изменить их, горбатого только могила и может исправить. А вам пора двигать на твой берег и строить там шалаш.
Танька, выслушав праведную речь Федора, разревелась еще сильнее, но понятно было и овиннику, что и на этот раз его старый приятель абсолютно прав. Там они и должны были обрести свой рай до тех пор, пока люди новый овин не отстроят.
Но он отправился искать овин для начала, пусть и самый маленький и задохлый, но негоже овиннику по шалашам мыкаться.
Федор еще долго лежал в болоте и отмачивался. Он проклинал весь этот мир и глупых созданий, которые не ведают, что творят.
№№№№№№

На самой окраине города, прямо около леса и отыскался такой овин Тимофей, туда ни один уважающий себя дух идти не хотел. Но у Тимофея не было особенного выбора, все остальные были заняты. Неказистый мужичок его только достраивал. Туда и отправились эти двое.
- Вот вам и новое жилище. Конечно, это не княжеский овин, и разврату тут будет поменьше, если вообще будет, - уверенно говорил Федор, успевший привести себя в порядок, хотя от него все еще гарью воняло.
-  Сам старикашка на девиц уже не бросается - ничего он не может, если бы и хотел, твоя благоверная может быть спокойна.
Федор открыто над ними издевался, но больше никто вообще ни в чем им не стал помогать, и ему они должны были быть благодарны за то, что тут происходило.
И все-таки Танька злобно фыркнула. Но что делать, если мозгов маловато и ты всегда чем-то недовольна, а нос хочется совать везде, так оно и получается в таком случае.
Тимофей все время был хмур. От него все еще веяло гарью, так, что заглянувший туда мужик забеспокоился, уж не тлеет где солома его, не случится ли пожар. Но дыма он нигде не нашел, а запах постепенно развеялся. И он решил, что гарь и удушье ветер принес от княжеского овина, который, как говорили соседи, недавно сгорел дотла.
№№№№№№

Федор оставил эту парочку здесь, а сам отправился по своим многочисленным делам.
- Если и здесь будете безобразничать, - предупредил он, - то вряд ли мне удастся найти для тебя еще что-то.
В этом и Тимофей не сомневался. Он стал подметать и наводить порядок в новом овине.
- Но если они отстроят тот, - вдруг услышал он голос Таньки, - тогда может, туда вернемся.
-  Я не хочу этого слышать, - отрезал он, - князья все одинаковы, и нам не стоит туда возвращаться, тебя ведь не переделать. Но Федор прав, в мире никогда не будет так, как этого хочется глупой бабе.
Она надулась и замолчала. И понимала, что горбатого только могила исправит, а так как смерть им не грозила, то придется привыкать к происходящему и несколько умерить свой пыл. Она понимала, что выбор у них не велик, если здесь что-то случится, то точно только шалаш на берегу и остается. А это все-таки овин.
И все немного образовалось и наладилось. Но Демон Воздуха, юный и прекрасный, стал заглядывать к ним  в это убогое жилище.
Пока еще у Овина не было крыши, он просто однажды свалился им на головы.

ГЛАВА 8

Коварства обычно ждут от таких типов, как Федор, или хотя бы от Демона Огня, который и загнал их в убогое жилище. А тут милый юноша, такой обходительный и восхитительный. Он рассказывал о разных мирах, о проделках Стрибога, с которым часто отправлялся в разные походы и порхал по миру. Но были они довольно безобидны, а часто даже забавны. Танька уверилась  в том, что вода не менее губительна, чем огонь. А если вспомнить о том, что она его еще и гасит, то можно убедиться во всей ее мощи.
Овинник, только вполуха слушавший его болтовню,  все время был занят делом, начинал злиться, хотя и помнил, к чему привела его прошлая ярость. Он злился еще и потому, что остальные духи не считали нужным к нему заглядывать. Он знал, что, как только отстроят княжеский овин, там появится совсем другой овинник, и он не будет так глуп и зол, чтобы спалить его снова.
И на самом деле, в одну прекрасную ночь Федор сообщил ему о том, что там уже есть Матвей.
№№№№№

Матвей только что перебрался в столицу из маленького поселка, где ему давно надоело обитать и хотелось познакомиться и подружиться со столичными духами.
Он был по натуре серьезным и очень спокойным парнем, и Федор, когда столкнулся с ним, решил, что тут ему самое  место. Он его сразу и отвел в этот овин, боясь, что Тимофей может передумать и тихонько туда возвратиться.
Он рассказал ему между делом о том, что тут случилось накануне:
- Лучше вообще никаких Кикимор и  особенно берегинь не селить поблизости, - посоветовал он, - особенно если они кажутся благочестивыми тихонями, от них все беды и случаются порой. Они тебя в любое пламя вгонят и даже глазом не моргнут.
Но Матвей вроде бы не собирался никого из них привечать, хотя разве Федору не знать, кто водится в тихом омуте. Но этот овинник никогда не был человеком, потому все человеческое и было ему чуждо. И дед, и отец его были в свое время овинниками, да ушли куда-то в странствия, потому что не каждый может целую вечность на одном месте оставаться, для этого надо быть особенно терпеливым.
Так как существом он был добродушным и приветливым, то все духи и стали заходить к нему и благодарили Федора за то, что тот на этот раз им такого славного товарища отыскал.
Но ему интересно было взглянуть на Тимофея, который все еще тут не появлялся.
№№№№№№

Тимофей не хотел идти на пожарище, хотя Федор его уверял в том, что все давно расчищено,  и  овин стал новее и лучше прежнего. Но что-то его напрягало еще больше. Он не хотел оставлять Таньку с Демоном, который явится и станет смущать ее своим невинным видом. А он непременно будет здесь, стоит ему только отлучиться.
А Демон между тем все сделал для того, чтобы она ждала его, устремилась к нему. И только остатки рассудка заставляли Таньку оставаться  в новом, убогом овине, а не побежать к нему на свидание.
Но всем ясно, что это было только делом времени. И в то самое время, когда все это  и происходило, Демон вдруг исчез бесследно. Шли дни за днями, ночи за ночами. Она ждала его и становилась совершенно несносной, а его и след простыл.
№№№№№№№

Тимофей, убедившись в том, что черт его унес куда-то далеко, решил, наконец, навестить бывшие свои владения. Он убеждал себя в том, что должен встретиться с другими духами, хотя он и понимал, что когда увидит все своими глазами, о многом ему придется пожалеть.
И он шагнул в княжеский овин. Овинник был силен и выше его на голову напоминал скорее их главного бога Велеса, и встретил его радушно на пороге своих владений.
- Я Тимофей, и был здесь хозяином до тебя. - решил представится он, хотя в том не было необходимости.
- Наслышан о тебе, - отвечал ему Матвей, - сколько ты тут безобразий натворил, но они тебя любят и помнят, а  я ничего не видел, потому и обижаться не на что.
- А как князь? - поинтересовался Тимофей, он подумал  о том, что до сих пор ни разу не вспомнил про него, да и никто не говорил.
- Изувечил ты его так, что ни на что он теперь не годен больше, - усмехнулся в ответ ему Матвей.
- Может, ты и станешь терпеть такие безобразия, какие он тут вытворял, а я человек женатый, и не могу все это переносить, - ворчал про себя Тимофей.
- Но ведь это не твои слова, а бабы противной, которая ни одному духу кроме тебя не была нужна, вот от злости дикой она и бесилась.
Тимофей понимал, что он должен броситься на Матвея, но тогда путь ему сюда будет закрыт, и он, остановившись на миг, решил, что пока делать этого не стоит.  Он казался, мудр и рассудителен, а слова его были хоть и обидны, но справедливы.
- Не нужна? Да к нам самый прекрасный из Демонов захаживает, - невольно вырвалось у него.
- И ты еще не догадываешься почему? Танька твоя вместе с тобой спалила  одну из самых его любимых девиц. И кроме мести ничего в душе его нет, он только кажется мягким и пушистым, но страшную клятву произносил он над пеплом ее, и сказал, что превратит жизнь вашу в кошмар настоящий, я сам там был и слышал все своими ушами.
Он потрогал ладонями уши свои, чтобы убедиться в том, что они все еще остаются на месте.
И вдруг глаза у Тимофея раскрылись сами собой. Федор к ним давно не заглядывал, но и он говорил что-то подобное, только он не всегда внимательно слушал своего старого и все знавшего заранее приятеля, в том его главная беда и состояла.
Демон понял, что жить без нее никак не может и узнал, кто была главной виновницей его одиночества и всех бед, а эта дура безмозглая решила, что он в нее влюбился, да будь она и первой красавицей в мире, после всего, что случилось, разве смог бы он с ней оставаться? Да рожей она не вышла, чтобы  такого Демона в свои сети завлечь, только злобный овинник и попался, в этом они правы.
И надо было бросаться домой и обо всем ее предупредить, хотя вряд ли она во что-то такое поверит, но все-таки. Овинник понял, что беда витала прямо над его головой, и не смогут они от нее уклониться.
И едва буркнув что-то на прощание, бросился он в свой овин. Никакая сила не смогла бы его удержать в ставших чужими владениях.
№№№№№№

Демон появился в ту самую минуту, как только ушел Тимофей. Он зорко следил издалека за их овином и ждал той минуты, когда Танька останется одна, для того, чтобы, наконец, рассказать ей обо всем, что она натворила, а там видно будет, как с ней следует поступить.
Как только он появился, она вскочила с места и невольно закружилась перед ним, залепетала что-то восторженное, и стала казаться полной дурочкой:
- Где же ты был, дорогой, тебя так долго не было видно.
- А ты скучала без меня, краса  моя? - осведомился он.
- Конечно, места себе не находила, - призналась она откровенно, и все еще не видела злорадной его улыбки.
ГЛАВА 9

Наконец она приблизилась к нему, и стало странно тихо.
- Но что с тобой произошло за эти дни, тебя невозможно узнать, - говорила она очень медленно, словно о чем-то догадывалась или предчувствовала беду.
- Это произошло значительно раньше, - резко ответил ей Демон.
- Но что случилось, могу ли я тебе в этом помочь, говори, ты влюбился? - спросила она почти шепотом, и думала только о том, о чем ей хотелось думать.
- Да, я влюбился, в милую девицу, радостную и веселую. Она была живой и настоящей, но она очень нравилась князю Всеволоду. И тогда я решил, что пусть она позабавится с ним, пока жива, я могу подождать, а потом, когда она покинет этот мир, тогда я и заберу ее с собой навсегда.
В начале рассказа Татьяна думала, что речь идет о ней самой. Но она поняла, что к князю она отношения не имела, и говорил он о другой девице. Но она не решилась его ни о чем больше спросить. Он снова заговорил сам.
- Тем вечером она была с князем. И тогда твой тупой Овинник тебе в угоду решил спалить их всех заживо. Она сгорела в том овине, и я дал клятву перед пеплом ее, что не будет мне покоя до тех пор, пока она не будет отомщена. Хотя сначала мне казалось, что я избавился от глупой страсти, но мир без нее стал совершенно пуст, мне нет, и не будет никогда без нее жизни. И я решил наказать тебя, такую святую и безгрешную, готовую уничтожить из-за глупой прихоти любого, кто осмелился жить не по правилам, тобой придуманным.
- Опомнись, - истерично завопила Танька, - она изменяла тебе с этим Окаянным князем.
- Я любил и люблю ее, а ты бы со мной не изменила своему дураку Тимофею? - спросил он сердито,  - так и было бы, если бы я не решил во всем признаться.
- Убирайся прочь, несчастный, убирайся, - вопила она, рыдая и задыхаясь.
- Вот об этом я и говорю, тебе просто никто и никогда ничего такого не предлагал.
Она закрыла глаза и заткнула уши. А когда опомнилась, перед ней стоял Тимофей. Демон выполнил ее просьбу и успел уже к тому времени убраться. Увидев его, Берегиня совсем обезумела:
- Ты все знаешь?
- Мне рассказал нынче об этом Матвей. Он сказал, что его девица сгорела в овине, и он дал клятву отомстить нам.
- Но за что, ведь это ему она изменяла.
- Если любят по-настоящему, то прощают все, но тебе этого не понять, потому что не всем дано любить, - вырвалось у него.
И после этих слов она бросилась бежать, все в голове ее перемешалось, она не говорила и не думала больше ни о чем, хотела только одного, убежать от него на край света и никогда не возвращаться назад.
Тимофей посидел еще немного в пустом овине, решил, что он все-таки любит ее, и бросился за нею в кромешную тьму.
Черт Федор неожиданно присоединился  к нему по дороге.
- Она убежала, Демон только рассказал ей, что он отомстить собирался, но она убежала, - растерянно твердил он.
- А тебе лучше было бы, если бы он и на самом деле влюбился? - поинтересовался Федор, - и она стала бы настоящей предательницей. Да многие и женятся только на таких бабах, которые больше никому не нужны, - успокаивал его Федор. Но как-то плоховато это у него получалось.
№№№№№

Танька тем временем добежала до берега и наткнулась на Прасковью, которая, узнав от ворона о том, что произошло между ними, пошла к ней навстречу, потому что понимала, что бежать Таньке особенно некуда больше. Она внимательно смотрела на ту, которая полностью подтвердила поговорку о том, что у женщины волос длинный, а ум короткий.
- Присаживайся, - говорила она, - дальше тебе все равно бежать некуда.
- Я не хочу никого видеть и слышать, - билась в истерике Танька.
- Ничего, захочешь, какие твои годы, - успокаивала ее Прасковья. И Овинников и Демонов на наш с тобой век вполне хватит. Пусть они влюбляются в земных дев и бегают к ним на свидание, но те всегда так быстро уходят, а мы остаемся с ними, каждому свое.
- Да как ты можешь так говорить, тебе нравится, когда тебя унижают.
- Просто я всегда отвечала им тем же, и никаких обид не возникало. У нас счет всегда был равным.
- И ты такая же, как они все, - почти задохнулась от горя и злости Танька.
- Какие громкие слова, но я никогда не билась от бессильной ярости в истерике, не бежала на край света. Надо просто по-другому смотреть на этот мир.
И после этих слов она и на самом деле стала успокаиваться, и поняла маленьким умишкой своим, что ничего другого ей все равно не остается, только это.
- Может, Демон и был жесток, но если ты даже этого, самого смирного из них до белого каления довела, что же с остальными будет, если ты с ними столкнешься?
Танька ничего на это не ответила, а Прасковья продолжала.
- И кто ты такая, чтобы они на тебе одной останавливались, ни на кого не смотрели больше? Если ты и женила кого-то на себе, я не стану напоминать, как это тогда случилось, то это вовсе не значит, что он в доску рядом с тобой расшибется и ни на кого больше глядеть не станет.
Она улеглась спать в хижине, обиженная на весь белый свет, когда к Прасковье подошел Федор вместе с Овинником.
- Она здесь, завтра вернется, никуда не денется, - заверила их Берегиня.
Они еще долго сидели на берегу в кромешной тьме и тихо говорили о том и о сем, и каждый точно знал только одно, жизнь разнообразна, и ей нет конца и края.