Глаза васильковые

- Пехота, вперёд, в атаку! Кавалерия, прикройте справа! Артиллерия, прикройте слева!
Это мальчик-василёк поднял своё оловянное воинство. Он полководец отважный и опытный, много сражений он провёл и много побед одержал. Он воюет с врагом, жестоким и коварным, он защищает слабых, в руке его сабля.
Все, как один, полягут в этой битве оловянные воины, и все, как один, восстанут для новой – уланы и драгуны, латники и меченосцы, пулемётчики и лучники. Сияют глаза васильковые, кружится голова в угаре битвы, на щеках мальчишки цветут красные цветы детства.
Ничто не страшит отважного и опытного полководца, лихого вояку-рубаку, когда рядом мама. Вот она, тут, в кресле в углу, с книгой в руках или с иголкой и ниткой, всегда можно подойти к ней, обнять её колени, уткнуться лицом в её руки. И новая битва разгорается, и в новую атаку идёт оловянное воинство.
- Пехота, вперёд! Кавалерия, прикройте справа! Артиллерия…
Военное дело нелёгкое и опасное, не знаешь, где сложишь голову, любая битва может стать последней. Закрываются глаза васильковые, поникает голова, засыпает солдат на бранном поле. И руки поднимают его, нежные руки мамы, чтобы отнести в кроватку, в порох подушек и простыней, к теплу и снам.
А годы бредут от нас прочь по дорогам жизни мудрыми странниками с посохом и сумой, и мы глядим им вслед, не успевая перечесть. Детство, как снежок, тает в горячих руках и ускользает сквозь пальцы, ручьями журчащими разбегаются мечты и надежды.
Солдаты в окопах молчаливы и серьёзны. Небо над ними черно не от туч, а от гари, из чёрного неба идёт дождь, сотворённый не Богом, а человеком, дождь не освежающий, а горячий, железный, смертельный. Солдаты в окопах дорожат каждой минутой тишины. Тишина повисла над землёй, и солдаты забываются сном, и их настигают воспоминания о том далёком и дорогом, что когда-то было, но неизвестно, вернётся ли.
Но голос командира пробуждает их:
- Пехота, вперёд, в атаку!
И они поднимаются из окопов, как из могил, и бегут под страшным рукотворным дождём из огня и железа. Кружит голову вино битвы, в руках их оружие.
Где ты сейчас, мама? Так хочется нам обнять твои колени, уткнуться лицом в твои ладони. Как жаль, что ты не можешь одним взмахом руки убрать всё это, сгрести в картонную коробку, как прежде. Как жаль, что наша уверенность в твоём всемогуществе оказалась только детской мечтой. Теперь мы должны защитить тебя!
Тот дождь, который был в детстве, навевал нам сладкие сны. И этот дождь, что идёт сейчас, сеет среди нас сон. Сны ловят мальчишки в распахнутые объятия и опускаются на землю и засыпают, засыпают, засыпают…
Тишина повисла над землей. Дождь прошёл, и тишина, как мать, одна ходит среди своих спящих детей. Они спят среди бранного поля, кто где, в окопах, как в могилах, и тишина касается их холодных лиц подолом своего длинного чёрного платья. Солдаты лежат вповалку, груди их украшены орденами. Эти ордена не из золота и серебра, эти ордена не одевают напоказ. Эти ордена вешал враг штыком да пулею – алые капельки крови свисают из прорех на мундирах.
Уснул среди битвы мальчик-василёк, закрылись глаза васильковые. И руки поднимают его, нежные руки ангела, чтобы отнести в небесную колыбель…