По материалам уголовных расследований 5 ч. 2-я

Запутанными следами 5

По материалам уголовных дел.
«Ради пригоршни долларов»
Ч. 2-я. По взрослому.

Сотрудники уголовного розыска, разоблачив банду Тимохина,  не нашли неопровержимых фактов, указывающих на  причастность кого-либо из ее членов к убийству неизвестного гражданина, тело которого было обнаружено на улице Ветеранов. Ввиду того, что с момента  смерти мужчины прошло около месяца, а установить его личность не удалось, было решено обратиться к широкой общественности. В морге с лицом потерпевшего произвели необходимые косметические манипуляции, то бишь: умыли, причесали, замазали ссадину на носу и синяк на скуле  и слегка подрумянили. В результате даже при столь печальных обстоятельствах, выглядеть оно стало весьма пристойно и благообразно. Можно было смело предположить, что обладатель лица с такими внушающими симпатию и доверие чертами при жизни был достойным членом общества. Увы, внешность бывает обманчива не только у красивых женщин. Нередко тот, кто лежит в гробу с выражением лица порядочного человека, при жизни являлся порядочным подлецом. (сволочью) Не успела по местному телевидению закончиться трансляция рубрики «Помогите найти человека», как на милицию обрушился шквал телефонных звонков возмущенных граждан, требовавших немедленно арестовать указанного гражданина с благообразной внешностью и привлечь его к жесточайшей уголовной ответственности вплоть до расстрела. А когда им отвечали, что гражданин уже мертв, и расстрелять его никак не удастся, тем более при моратории на смертную казнь, полные праведного гнева голоса широкой общественности зазвучали еще громче по причине того, что милиция не уберегла  жизнь такой ценной для общества личности. Убитым оказался Цвиркун Юрий Борисович, 42-х лет, учредитель инвестиционного фонда под названием «Доверительное общество». Воспользовавшись извечным стремлением человеческой натуры к безграничной дармовщине, Цвиркун наобещал сверхвысокие проценты   без меры корыстолюбивым, а потому и сверхдоверчивым вкладчикам «Доверительного общества», набрал у горожан денег на несколько  миллионов долларов, рекламы ради успел выплатить несколько десятков тысяч заоблачных процентов первым вкладчикам, и полгода назад благополучно исчез с поля зрения, как благодарных клиентов, так и правоохранительных органов.
Когда поток звонков сознательных членов общества, пожелавших исполнить свой гражданский долг, иссяк, поступило сообщение, которое могло иметь практическое значение для хода следствия. Позвонила некая Грищук Евгения Яковлевна и спросила, что ей делать с вещами, так как на фотографии по телевизору она узнала мужчину, который снял у нее однокомнатную квартиру четыре месяца назад. Испытывая душевный трепет от возможности соприкоснуться с огромной суммой денег и хотя бы визуально приблизиться к сонму избранных,  сотрудники милиции ринулись по указанному адресу. Был произведен тщательнейший обыск, однако как милицию, так и широкую общественность постигло жестокое разочарование: ни украденных миллионов, ни существенных зацепок, указывающих, где могут быть сокрыты эти миллионы, а также, кто мог убить финансового гения, не выявили. В  квартире на вешалке обнаружили махровый  халат альковно-розового цвета, под кроватью – бюстгальтер не менее, чем четвертого размера, на полке в ванной - используемый набор косметики. Мужских  носильных вещей, по сравнению с женскими, оказалось значительно больше, включая три пачки презервативов, но на гардероб миллионера они явно не тянули. Также в запертом на кодовый замок чемоданчике выявили опять же сравнительно небольшую, по сравнению с похищенной у вкладчиков, сумму денег, а именно: 15600 долларов США, 8300 евро и почему-то 50000 китайских юаней. Наличие столь экзотической валюты у заурядного мошенника вызвало охотничий азарт у сотрудников СБУ, наследников доблестных традиций канувшего в лету КГБ, которые после развала СССР испытывали ностальгию по громким шпионским делам. СБУушники также активно включились в процесс, правда, в отсутствие конкретных подозреваемых, своими действиями сотрудникам уголовного розыска пока не мешали. Полет фантазии майора Яковенко до столь дальних закутков в лабиринтах человеческой психики не распространялся, первое, что приходило на ум: причина смерти Цвиркуна кроется в его профессиональной деятельности, поэтому убийцу, или заказчика убийства, нужно  искать среди вкладчиков «Доверительного общества». Таких обиженных судьбой, для кого не успел реализоваться главный слоган рекламной кампании «Общества»: «Не упусти свой шанс стать счастливым» по данным отдела по борьбе с экономическими преступлениями в городе и области набралось  795 человек, а общая сумма похищенных у граждан денег почти три миллиона долларов.
- Сколько наш народ не учи, только запахнет халявой – мозги отключаются! – сделал вывод майор. – Хорошо, хоть за границей не знали о нашем инвестиционном проекте, а то мир постиг бы финансовый коллапс: все деньги ушли бы в наше «Общество». Ведь  дураку понятно: если кто-то предлагает проценты по вкладам больше, чем банки, это явная «липа», а когда проценты выше банковских в десять раз, такого гения нужно сразу сдавать в милицию.
Здоровый скепсис майора, как и скурпулезно просмотренный им список упустивших свой шанс вкладчиков, к раскрытию убийства вдохновителя и организатора финансовой пирамиды не приблизили. Однако через несколько дней случилось событие, позволившее оперативникам направить  поиск убийцы по более четким следам. Пятого октября в 18 часов 20 минут на пульт дежурного милиции поступил сигнал о вооруженном нападении на ювелирный магазин. Картина преступления, по словам персонала магазина, выглядела следующим образом: в 6.05 – 6.10 вечера, в торговый зал, когда там находилось всего трое покупателей, вбежали двое мужчин, лица которых скрывали вязаные шапочки с прорезями для глаз. У одного в руках был пистолет, он произвел выстрел вверх,  и заставил охранника лечь на пол. Второй преступник, со спортивной сумкой на плече,  стянул охраннику руки за спиной пластиковым хомутом, после этого на пол уложили  посетителей и продавцов, а одну из продавщиц заставили  сложить в сумку все наличные деньги из кассы и ювелирные украшения с витрин и сейфа. Спустя пять-шесть минут налетчики покинули магазин, унеся с собой тридцать пять тысяч гривен деньгами и ювелирных украшений на сумму свыше двухсот тысяч гривен,  сели в стоявшую возле входа девятую модель «Жигулей» синего цвета и уехали. Милицией был задействован план «Перехват», но задержать преступников по горячим следам не удалось.
На следующий день криминалистическая экспертиза дала однозначное заключение: гильза от пистолета Макарова, найденная в ювелирном магазине, и гильза, обнаруженная возе трупа Цвиркуна отстреляны из одного оружия. Уголовному розыску по роду своей деятельности намного привычнее было иметь дело с ограблениями магазинов, чем с основателями, хоть и мертвыми,  финансовых пирамид. Заработала давно отлаженная схема: предупредили частных ювелиров, ломбарды и комиссионные магазины. Была нацелена агентура среди скупщиков краденого и нечистых на руку торговцев ювелирными изделиями. Агентам из криминальной среды, ввиду того, что никто из них не смог указать на конкретных исполнителей разбойного нападения, поставили задачу из трех основных пунктов:
- у кого из местных уголовников имеется пистолет Макарова;
- опять же у кого из данной категории лиц появились значительные денежные средства и большое количество ювелирных изделий;
- кто из уголовников уехал из города или стал скрываться непосредственно после даты нападения на магазин.
Не забыли и тех, кто летит на запах денег, как ночной мотылек на свет лампочки, а именно: проституток различного ранга,  которые в силу специфики своей работы представляли несомненный интерес для оперативников, и, естественно, были охвачены сетью   информаторов.
Ставший вскоре накатывать на уголовный розыск девятый вал информации систематизировался, подвергался анализу и осмыслению, и из тысяч тонн словесной шелухи добывались крупицы истины, то бишь сведения, действительно заслуживавшие внимания. К примеру, агентурные донесения могли иметь такой вид: Хрипатый узнал от Сипатого, что тот слышал, как Гугнявый рассказывал Писклявому, будто, по словам Крикливого, Щербатый «накосил капусты» и третий день в отключке. Резюме майора Яковенко: не случилось ли в городе четыре-пять дней назад квартирной кражи, сходной по почерку с теми, что совершает вор-рецидивист Щербатый?
Что же касалось данного уголовно-розыскного дела, то Яковенко обратил внимание на сообщение агента Важного, который докладывал, что Тюря, дважды судимый за кражи и грабеж Тюрин Евгений Васильевич, 38-ми лет, через два дня после того, как произошло нападение на ювелирный магазин, уехал из города и отсутствовал больше недели. Другой агент рассказал, что произошла драка между Нинкой-Коброй и Светкой-Балериной. Кобра подозревала, что ее хахаль Витька-Бобер, рецидивист по фамилии Бобрик, снова стал путаться со Светкой, потому что больше недели дома не появляется. Третий агент на вопрос майора прямо указал, что Бобрик с Тюрей в последнее время скентовались.
И наконец, майор вычитал в рапорте одного их оперативников, что по донесению курируемого им агента. Тюрин по возвращению в город настойчиво добивался встречи с авторитетом Булыгой, на тот момент отсутствовавшим, а когда Булыга появился, то имел с ним беседу наедине.
Тюря с Бобром по внешним данным подходили под описание преступников, совершивших нападение на ювелирный магазин. К тому же одна из продавщиц говорила, что  запомнила голос бандита с пистолетом, того, который был выше ростом, предположительно Тюрина, когда он требовал деньги и ценности. По показаниям свидетелей преступники уехали на автомобиле ВАЗ девятой модели, за руль сел опять же высокий налетчик, а второй, со спортивной сумкой в руках, расположился на заднем сиденье. Машина через несколько часов после налета была обнаружена на одной из тихих улочек города. Как и предполагали сыщики, автомобиль оказался угнанным. Когда разыскали владельца, тот и не подозревал, что  машину похитили, так как поставил ее в гараж три дня тому и больше туда не наведывался. Установили свидетеля – водителя такси, ожидавшего заказчика, который обратил внимание, что из остановившейся  метрах в тридцати перед ним синей «девятки» вышли двое мужчин и, не закрыв на ключ машину,  разошлись в разные стороны. Спортивная сумка теперь была у того, который выше ростом.
Майору Яковенко было доподлинно известно, что ни Тюря, ни Бобер специалистами по угону автотранспорта не являются, тем более из запертого гаража. Значит, машину перед налетом им должен быть кто-то доставить. Специалистов же подобного рода в городе имелось совсем немного, и к счастью, один из них был агентом начальника розыска. Встречу майор назначил вечером, когда уже стемнело, чтобы избежать внимания любопытных глаз. На оперативной машине, повсеместно распространенной, а потому неприметной ВАЗовской «девятке»  с установленными для маскировки общегражданскими номерными знаками Яковенко подъехал в малолюдное место на краю жилого массива, где проживал агент. Только машина остановилась, как за кустами тянувшейся вдоль тротуара живой изгороди мелькнула тень, и на заднее сиденье прошмыгнул мужчина невысокого роста в курточке с накинутым на голову капюшоном.
- Здоров, Михаил! – тяжело завозившись в тесноватом для его массивного тела салоне легковушки, повернулся к гостю майор и протянул руку для приветствия. – Все нормально, проблем нет?
Данная фраза в устах куратора не была простым актом вежливости. Майору нередко приходилось решать житейские проблемы своих осведомителей. А так как подавляющее большинство из них относилось к криминальной среде, то и проблемы у них зачастую вписывались в рамки компетенции начальника уголовного розыска. Михаил, значившийся в агентурном деле под псевдонимом «Седой», хотя скорее был склонен к раннему облысению, чем появлению седины, заверил, что «все пучком», проблем никаких, были бы деньги, и заблестел, улыбаясь,  в  полумраке салона золотой фиксой.
Мужчины поговорили «за жизнь», и майор перешел к делу.
- Так что, Миша, на рынке угнанных машин происходит?  Просвети, а то я в последнее время от жизни отстал, - не стал сразу обозначать, что его конкретно интересует, оперативник. – Сколько вот стоит, такую тачку угнать? – хлопнул майор ладонью по рулю.
- «Девятку», имеете ввиду? – уточнил агент и снова заулыбался. – А кстати, хохму слышали? В соседней области у замначальника УВД служебную «девятку» угнали, а самое главное, слух идет, что это он сам себе перед пенсией подарок сделал.
Майор, конечно, знал об этом. В милицейских кругах сплетни распространяются со скоростью, близкой к скорости света. Доказано ничего не было, машину не нашли, а замначальника действительно отправили на пенсию. Яковенко же более склонялся к другой версии: таким оригинальным способом полковника  подсидели коллеги, чтобы занять освободившуюся должность. Но данный поворот разговора был на руку оперативнику, так как позволял скрыть от собеседника истинные цели встречи.
- Уже и схитрить нельзя, - улыбнулся и майор. – Не мог же я тебе прямо сказать, что у мента машину сперли. Оказывается, ты и сам знаешь. Так что,  не появлялись в городе подозрительные «девятки»?
- Нет, давно не было, - уверенно заявил агент.
- Ну, а если кто попросит под заказ, что стоить будет?
- Смотря, какой год выпуска. В любом случае не меньше штуки.
- Долларов?
  -  Само собой, - ухмыльнулся Михаил.  – Хотя есть чудики, за пятьсот хотят!
- Это кто ж такие жадные? – подыгрывал агенту майор.
- Тюря с Бобриком.
- Так они же себя офигенно крутыми ставят, не могли сами сработать?
Оперативник с умыслом  придал  своему голосу пренебрежительные нотки. Среди  преступных профессий специальность угонщика автотранспорта ставилась ниже, чем традиционные воровские промыслы. Похитители машин, особенно класса «люкс», которым необходимо было обладать техническими познаниями, овладевать определенными навыками, не говоря уже о затратах на дорогостоящее оборудование и электронную аппаратуру, сложившееся положение вещей считали несправедливым, и при случае, например, как в данной ситуации, были не прочь перемыть косточки своим менее образованным, но имевшим больший вес в блатном мире соратникам.
- Чтобы сработать, нужно мозгами шевелить, а не только кулаками махать, или уметь двери в квартиры  взламывать. Мало того, что говорят, подгони, мол, «девятину» или «Ланос», пятьсот долларов сейчас, а пятьсот – через неделю, так они еще хотели, чтобы «тачка» сутки или двое была незасвеченная, чтоб успели доехать, куда нужно. Хитрованы! Через неделю их  грохнут, или посадят, а башлять кто будет, Пушкин?
- Половина сейчас – половина потом: это же явное кидалово! –  морально поддержал Яковенко оскорбленного бестактным предложением высококлассного автоугонщика.
- Сто процентов! Они могут. Правда, с месяц назад облом им вышел, кто-то морду набил! Тоже мне, крутизна! – злорадно хихикнул Михаил.
- Интересный факт! Кто же это  блатным мог морду набить? Может, из наших авторитетов?
- Нет, Булыга на них раньше наехал, - продолжал снабжать майора интересной информацией, увлекшийся обличением нерадивых коллег агент.
- Какие же у них дела могут быть? Булыга из спортсменов, а Тюря и Бобрик, что говорится, правильные пацаны? – высказался майор, но, почувствовав, что собеседник не горит желанием углубляться в эту тему, сделал вид, что для него это тоже не важно,  а, будто бы продолжая прерванный разговор, вернулся к тому, что его действительно интересовало:
- Ну,  и как вы с Тюрей разрулили?
- Сказал, что Степа-Синяк давно без работы сидит, может, и подвяжется.
- И что?
- Хрен их знает! Я с Синяком дел не имею. Алкаши народ ненадежный, - прозвучал исчерпывающий ответ.
- Это верно, - согласился майор. – Могут подвести в любую минуту.
 Яковенко уже  достаточно узнал из того, что запланировал на данную встречу, к тому же определил, что экспансивный  Михаил, высказавшись о наболевшем, утратил к разговору интерес. Оперативник на всякий случай сделал еще один отвлекающий маневр и, перед тем, как попрощаться,  поставил  агенту задание сразу сообщить, если появится что-нибудь новое об угнанной в соседней области  у беспечного полковника машине.
Оставшись один, майор закурил, и, выпуская в открытое окно машины сигаретный дым, обдумывал полученную информацию.
- Те, кто ограбили магазин, уехали на синей «девятке». Тюря с Бобром искали «девятку» или «ланос», то есть машину неброскую, - размышлял Яковенко. – Машина не должна  сутки или двое находиться в розыске. Значит,  планировали ее бросить. Но для того, чтобы совершить задуманное, им требовался  день-другой на подготовку, чтобы могли спокойно ездить, и ГАИ их не тормознуло. А такую машину под носом у владельца не угонишь, только с гаража, ну, и возможно, при сговоре со сторожем – со стоянки. Синюю «девятку» угнали или в тот же день, или на следующий,  когда владелец, кстати, пенсионер, ездит не чаще нескольких дней в месяц, в основном, на дачу, поставил ее в гараж.  Значит, сначала высмотрели машину, а потом выяснили, как часто  на ней ездят. У кого могли выяснить?  Под каким-нибудь предлогом могли  спросить  о владельце  у сторожа, который в этом кооперативе только ночью дежурит, или же у владельцев соседних гаражей.  А могли проследить, где живет, и выяснить у соседей. Если это работал Степа-Синяк, то его приметы легко запоминаются. Вот уж бог шельму метит! – заулыбался майор и стрельнул окурком в открытое окно. – И рожа синяя, и кличка соответствующая, да еще и фамилия Синюк. – Тут Яковенко рассмеялся в голос, закрыл окошко и высказал то, что вызвало у него смех:
- Вдруг, все-таки  Синяк здесь замешан, и погорит на этой же синего цвета «девятке»,  будет новый милицейский анекдот.
Затем  майор снова сосредоточился на деле и решил, что завтра нужно  направить оперативника, чтобы поработал в гараже и по месту жительства владельца угнанной машины. В любом случае, Степа это, или нет, но через автоугонщика открывался прямой выход на тех, кто ограбил магазин, опять же Тюря это с Бобром, или другие бандиты.
- Пока одни теории, нужна конкретика! – сделал прозорливый вывод майор, не стал переносить его воплощение в жизнь на завтра, тем более прохладный дождливый вечер, разогнавший с улиц прохожих, весьма подходил для того, чтобы обстряпывать темные делишки.
Оперативник пощелкал клавишей мобильного телефона, нашел слово «Кросс» и нажал кнопку вызова. Долго никто не отвечал, наконец  щелкнуло, пискнуло и послышался мужской голос, по характерной хрипотце которого Яковенко определил, что соединение произошло с нужным номером, а по слишком эмоциональным возгласам абонента понял, что тот пребывает в весьма благодушном настроении.
- Алё, ктой-то? Робинзон? – после основательного прокашливания, зазвучало в трубке.
- Главное, Паша, что не мудозвон! – скаламбурил в ответ начальник розыска. – Ты, никак,  мультфильмы смотришь? Рановато  в детство впадать.
- Ой, Владимир Николаевич? Извиняюсь, не узнал, богатым будешь! – веселья в голосе поубавилось, но настрое собеседника майора, судя по дальнейшим высказываниям,  по-прежнему оставалось бодрым. – А ты будто сквозь стены видишь! К сеструхе в гости зашел. Со швагром бутылец приговорили, теперь с племяшом телик смотрим.
- Есть разговор на пару минут. Я на машине, ты где находишься?
- Главное – не на пару лет! А поговорить можно, заодно и пивка попьем, - не стал отказываться от встречи Паша и объяснил, куда подъехать.
Купив по дороге две бутылки пива, Яковенко минут через пятнадцать прибыл в условленное место: пустырь возле строящейся многоэтажки. Человек, которому майор назначил встречу, не заставил себя ждать. Это был агент под оперативным псевдонимом «Кросс». Столь оригинальною кличку он заслужил у майора тем, что когда тот был еще лейтенантом, ему пришлось через весь квартал гнаться за убегающим преступником. Сейчас при всем желании Яковенко не смог бы пробежать и трети того расстояния, а сам злоумышленник никуда от милиции убегать не собирался, напротив, сам являлся по первому зову, соглашался со всеми вменяемыми ему преступными деяниями, и, если решал суд, или возникала оперативная необходимость, безропотно отправлялся в камеру. По настоящему сидел он не часто и не долго, поэтому издержки производства не препятствовали установлению доброжелательных и конструктивных отношений между агентом и его куратором.
Как и предыдущий гость майора, Паша предпочел расположиться на заднем сиденье автомобиля. Старые знакомые обменялись рукопожатием и шутками, Яковенко сковырнул перочинным ножом пробки с бутылок и одну передал собеседнику. В темноте салона раздался звон стекла от сдвинутой в приветствии стеклотары, а затем звуки смачных глотков.
- О-о-о! Хорошо пошло! – издал протяжный возглас удовлетворения Паша и поднес ближе к окну бутылку, пытаясь в свете фар проезжавшей по трассе машины разглядеть этикетку. – Ого, «Стела Артуа»! Уважил ты меня, Николаевич.
- А то, Паша! Мы с тобой, наверное, уже лет двадцать знакомы. Можно сказать, почти родня, с женой меньше живу.
Мужчины притихли, видимо вспоминая молодость, но деятельная натура начальника уголовного розыска не была склонна к сентиментальным порывам и длительной рефлексии. Снова забулькало в бутылках пиво, затем задымили сигареты, и Яковенко перешел  к делу.
- А что, Паша, народ говорит по поводу ювелирного магазина?
- Это который со стрельбой брали? – не стал делать вид, что слышит об этом впервые, агент. – Сработали грамотно, на зеленую молодежь не похоже. Если это не залетные, то из серьезных людей мог Лётик провернуть, а может Путо, да и Тюря с Бобром не последние люди в этом деле, если с баблом припечет, могут рискнуть.
- А что, припекало?
- Знаю, что они Булыжнику висели, а вот или отдали, не скажу.
- За что же блатные могут висеть «спортсмену»?
- Говорят, из какой-то бабы непонятка вышла.
- Что же это, интересно, за баба, что Булыга  блатным предъяву выставил? – удивился майор. – На благородного рыцаря он точно  не тянет. Разве что  из важных клиенток, кому он крышует по старой памяти?
- Понятия не имею. Может, это вообще чёс. Они молчат, а со «спортсменами», ты сам знаешь, я не кентуюсь.
- Я слышал, им морду набили. Может, это Булыгиных бойцов работа? – перешел майор к следующему интересующему его вопросу.
- Не думаю. Они не из тех, кого мордобоем напугаешь. Тут или договариваются, или стреляют. Кстати, насчет ствола. Ихний кореш Ванька Бусел говорил Прохору, что как-то, может месяц назад, а может и больше, Тюря с Бобром познакомились в кабаке с мужиком, по виду фраер. Тот им предложил ствол по дешевке, типа, срочно деньги нужны, за 500 баксов вроде бы. Какой марки не знаю, - предвосхитил вопрос оперативника агент и продолжил:
- Отошли за угол, стали рассчитываться, а Бобер решил, что перед ним лох, попытался два фуфлыжных  стольника втюхать. Но  мужик  оказался тертый, это дело просек, вырубил обоих, забрал все бабки, правда у них много не было, баксов 600-700. А самое интересное, что пистолет им оставил.
- Узнали, что за мужик?
- Нет, три дня потом по городу ездили, так и не вычислили.
- Что ж, Паша, спасибо и на этом. Постарайся выяснить насчет магазина, - стал на прощание ставить задачу агенту майор. – Ну, и этот специалист по мордобою, что стволами разбрасывается, меня тоже очень интересует, а также и то, пистолет какой марки он продавал, и не было ли еще подобных предложений.
Майор, запустив в открытые дверцы холодный воздух,  проветрил салон от табачного дыма,  завел двигатель, включил печку и  стал анализировать полученную от агента информацию.
- Конректики, опять же никакой, но теория начинает обрастать фактами, -размышлял Яковенко. – Если предположить, что Тюря с Бобром были должны Булыге крупную сумму, то, нуждаясь в деньгах, они ограбили магазин, потом Тюря съездил, реализовал драгоценности, ведь его в городе неделю не было, и вернул долг. Но с таким же успехом они могли на похищенной машине,  которую подогнал им Синяк, съездить на дело в другой город или область и разжиться деньгами там. Завтра нужно проверить заявления о крупных кражах и грабежах за последний месяц как у нас, так и по соседям.  И что-то имя Булыги стали вспоминать часто.  Что же могло свести уважаемого бизнесмена, который давно отошел  от явного криминала, и обычных уголовников? Может, действительно женщина замешана? А вдруг, Тюря или Бобер у Булыжника подружку отбили? – пришла в голову майору столь оригинальная мысль, что он даже заулыбался. – А что? Годов им поменьше, лицом покрасивше, а фигурами так точно стройнее. Правда, и денег тоже поменьше, но сердцу не прикажешь. Чужая душа – потемки, а женская – непроглядная ночь, зовущая к любви. Не работа, а сплошная романтика, - потянуло майора на лирику. – Тут тебе бандиты с большой дороги, которые воруют мешки драгоценностей, и благородные разбойники с пистолетами, и благородные рыцари, защищающие честь неизвестной дамы. Кстати, о дамах! – посмотрел майор на часы. – Самое время: ночная жизнь начинается. А не пройтись ли нам по девочкам?
Яковенко позвонил по телефону, судя по несколько игривому тону, редко прорезавшемуся у сурового начальника уголовного розыска, разговор действительно происходил с дамой. Видимо, результат разговора майора вполне устраивал, насвистывая меланхолическую мелодию, он тронул машину и поехал по ночному городу. Вскоре его можно было видеть у  служебного входа в одно веселенькое заведение, совмещавшее в себе ресторан, сауну, тренажерный зал, игровые аттракционы, массажные кабинеты и гостиничные номера. Раньше такое учреждение  именовалось борделем, теперь же  с развитием научно-технического прогресса фигурировало под вывеской развлекательно-оздоровительного комплекса, принадлежало все тому же пресловутому Булыге, а заведующей гостиницы, и по совместительству бандершей, здесь работала давняя знакомая майора. Заперев за майором дверь, она повела его тихими, устеленными ковровыми дорожками  коридорами к себе в кабинет. Шагая за ней, бравый опер нескромно любовался притягивающими его взор формами зрелой женщины.   Вероятно, они выглядели чересчур пышными,  по сравнению  со стандартами  современных топ-моделей, но  в данном вопросе Яковенко являлся консерватором, и никакие веяния преходящей моды не могли испортить ему эстетического удовольствия.
В кабинете майора усадили в кресло, женщина расположилась за столом напротив, красиво выглядела она не только сзади, и майор, в который раз за этот вечер, вспомнил молодость.
- Эх, Оленька! – восхищенно молвил Яковенко. – Как поется  в песне: «И где мои весенние года!» С каждым годом ты все краше становишься!
- Ага! – рассмеялась женщина. – Когда смотреть с расстояния, а если в зеркало, то без очков!
- Ну, не скромничай.  По крайней мере, смотришься ты великолепно, и веселость характера тоже, вижу, не утратила.
- Не переживай. Вова, ты тоже видный мужчина, - сделала ответный комплимент женщина и предложила  чаю или кофе.
- Не знаю, как видный, но веский точно. Уже к ста кило подбираюсь, - пошутил и себе Яковенко и к чашке кофе попросил бутерброд.
Гостеприимная хозяйка позвонила  в ресторан и сделала заказ.
- А помнишь, как мы с тобой в Ялте встретились, -  продолжал ностальгировать майор. – Это же надо, жили в одном городе, а познакомились за тысячу километров.
- Любовь не знает расстояний, - улыбнулась в очередной раз женщина, но уже по-другому, мечтательно устремленные, будто вдаль, глаза  влажно заблестели. – Да, молодо-зелено, и кто знает, как лучше. Зато на пенсии будет, что вспомнить.
В дверь постучали. Ольга, не запуская внутрь официанта, приняла наполненный поднос, профессионально держа его на отлете в  одной руке, пересекла кабинет, не менее профессионально  играя бедрами,  и водрузила яства на стол. Так за рюмкой коньяка, чашкой кофе и вкусными и питательными бутербродами, перемежая воспоминанья юности мятежной и дела текущие, Яковенко выяснил, что его интересовало. Год назад Булыга запал на одну из юных тружениц массажного кабинета, повысил в должности до заведующей сауны и под любовное гнездышко  купил ей квартиру. А в смежной квартире проживала  молодая предпринимательница, на  которую навели Тюрю с Бобром. Те, увидев, как в подъезд заходит богато одетая дамочка, поднимается на тот же этаж, поворачивает к той же двери тамбура, проследовали за ней, ворвались в квартиру,  хозяйку, заткнув рот, связали и бросили на диван. Осмотрев помещение, слегка удивились скромности в быту крутой  бизнесменши, но вынесли все, что могли, набралось на пять тысяч долларов. Однако здесь судьба сыграла с грабителями злую шутку. Красотка оказалась не бизнес-вумен, а подружкой  Булыги, к тому же физиономия Бобра была ей знакома,  еще до работы в массажном салоне приходилось его обслуживать. Бандиты успели сбыть награбленное, но тут их взял в оборот грозный покровитель оскорбленной невинности, поверил, что они ошиблись адресом и не имели намерения подрывать его авторитет, и  выставил счет на  пять тысяч долларов за материальный ущерб и столько же за моральный.
Прощание майора с последним на этот вечер   информатором было наиболее теплым и искренним. На выходе из обители порока они даже прильнули друг к другу и на мгновение прикоснулись щеками, в который раз убедившись, что былых чувств, как и молодости, не вернуть, для этого нужны непреодолимое желание и систематические упражнения, и, умиротворенные, расстались.
Было уже десять часов вечера, когда майор, поставив машину во дворе управления, зашел в дежурную часть. За время его отсутствия сообщений о серьезных преступлениях, слава богу, не поступало, начальство и подчиненные его не разыскивали, поэтому начальник розыска с чистой совестью отправился домой.
Утром майор провел с личным составом УР традиционную планерку, называемую в милицейских кругах оперативным совещанием. Затем, оставив в кабинете своего заместителя, капитана Присяжнюка и начальника отделения по раскрытию особо тяжких преступлений против личности (убийств) капитана Смирнова, возжелал услышать от них, что сделано по убийству Цвиркуна и нападению на ювелирный магазин. Зам, по причине того, что в целях укрепления кадров городского розыска всего две недели назад был переведен из штабного отдела областного УВД, ничего конкретного, а тем более конструктивного сказать не мог. Однако новоиспеченный руководящий работник, ничтоже сумяшеся, бойко забарабанил общими фразами, цитатами из министерских наставлений и приказов, и бывалые сыскари, у которых уши сворачивались от его трескотни,  поняли, что этот молодой, да ранний организатор борьбы с преступностью имеет все шансы дослужиться до высших чинов. Яковенко твердо, но в рамках субординации, пресек поток словоизлияний расторопного зама и, не придумав, чем его занять  полезным для дела, поручил составлять план работы отдела уголовного розыска на следующий год.
- Вот, Петрович, так и работаем, - кивнул головой Яковенко в сторону покинувшего кабинет заместителя и скептически ухмыльнулся.
- Хорошо иметь папу замглавы обладминистарции, - отозвался сидевший сбоку стола Смирнов. – Зато, Николаевич, будете гордиться, что под вашим началом служил будущий генерал. Скачет по карьерной лестнице, как  кенгуру по саванне, что вчера по телеку показывали.
- Да, салага всего на пару лет старше нашего Симакова, а уже капитан. Такими темпами пойдет, через десять лет генералом будет, - Яковенко и не пытался скрывать звучавшего в его речи сарказма. – Генералов развелось, что грязи! Наверное, больше, чем раньше во всем Советском Союзе было с его пресловутым администритивно-командным аппаратом. Так сейчас чиновников на всех уровнях раз в десять больше стало, а населения в стране не прибавилось.  Меня начальник управления просил потерпеть с полгодика. Весной в Калиновском  РОВД место начальника освобождается, вот Присяжнюка туда и метят. Опять же, для галочки. А для того, чтобы стать начальником милиции,  сам знаешь, нужно поработать в оперативной службе. Вот, на нашу голову и прислали оболтуса. Ладно, Василий Петрович, нам звания генерал-лейтенантов не грозят, дай бог до лейтенантов не скатиться, нужно раскрывать преступления. Что твои агенты по поводу ювелирки говорят?
- Если это местные, то Михась, Путо или Тюря с Бобром. Но Михась последний месяц крепко на игле сидит, не то что пистолет, ложку в руках не удержит. Путо в тот день в другом месте видели, а вот чем Тюря с Бобриком чем занимались и где были, неизвестно. Опять же на них похоже: дело провернули, и на дно, деньгами почем зря не сорят, живут без дурного шика. Думаю, и Цвиркуна они могли грохнуть. Наехали, мол «куда девал сокровища убиенной тобой тещи?» - процитировал незабвенный роман, едкий на язык Смирнов. - Пульнули в воздух для острастки да пару раз по морде дали.
- А убивать зачем? – высказал сомнения Яковенко. – Да и наезд какой-то странный, посреди улицы. Кто им мешал затолкать его в машину, и вывезти туда, где можно спокойно поработать с клиентом.
Майор закурил, предложил Смирнову и поведал тому историю приобретения Тюрей с Бобриком пистолета.
- Факт интересный, но откуда мы знаем, что у них до этого оружия не было? – продолжал отстаивать свою версию Смирнов. – Один пистолет купили, с другим на дело шли.
- Чего тут гадать, - подвел итог умозаключениям Яковенко. – Нужно думать, как Тюре с Бобром лапти сплести, а там разберемся, сколько у них пистолетов. Ты вчера в ювелирном магазине был. Продавщица  по-прежнему утверждает, что сможет голос налетчика опознать?
- Говорит, да. Он же с ней по магазину ходил, сумку держал, да рявкал, чтобы быстрей золотишко складывала. Если это они, то по приметам больше Тюря подходит: высокий, сухощавый, слегка гундосит. Я вот что думаю, Владимир Николаевич, нужно Тюрю к нам пригласить по какому-нибудь левому поводу, записать голос и дать ей послушать. Если опознает, будем иметь конкретного подозреваемого, а нет – знать, что нужно копать в другом месте.
- Мысль дельная. Но в розыск приглашать его нельзя даже по другому поводу, сразу насторожится,  и  концы в воду. Да и продавщица сейчас говорит одно, а потом скажет, что не уверена, а Тюря уже будет держать ушки на макушке,   или вообще слиняет, ищи-свищи ветра в поле.
- Раз нежелательно в милицию, давайте, ему подставу организуем, и на опорный пункт доставим. А там к тому времени всю аппаратуру наладим,  - хитренько заулыбался Смирнов, считавшийся в отделе признанным мастером различного рода провокаций.
- Это уже ближе к теме, - поддержал идею подчиненного Яковенко. – Нужно на том опорном так устроить, чтобы продавщица могла его слышать, а он ее не видел. Кстати, таксист, что видал, как двое мужиков из синей «девятки» выходят, тоже говорит, что длинный ему больше запомнился. Чем черт не шутит, хоть и далеко было,  вдруг узнает. Продумай, как на опорном пункте и таксиста посадить. Так что бери техника, и езжайте туда, осмотрите пока помещение, а я договорюсь, чтобы за Тюрей  «наружку» пустили,  график изучить. Но сначала нужно, чтобы продавщица согласилась в представлении участвовать. Как с ней решите, тогда и запустим.
- Согласится! – уверенно заявил Смирнов. – Я к ней на переговоры Симакова отправлю.
- И то  верно!  Парень не промах. Можно сказать, всесторонне развитая личность, - хохотнул Яковенко, вероятно, проводя аналогию с началом своей милицейской службы. – С работой справляется, спортом занимается, еще и за девками приударить успевает. И главное, еще ни одна с пузом и мамкой жаловаться начальнику управления не прибегала! Прирожденный оперативник! Все, Петрович, в 17.00 собираемся, - закончил на лирической ноте совещание майор, посмотрел на часы, вполголоса ругнулся и взялся за телефонную трубку.
Подготовка операции заняла больше двух недель. Наружное наблюдение установило, что Тюрин, проживая у своей зазнобы, бывшей карманницы Нинки-Сипухи, ведет довольно размеренный образ жизни. По вторникам он посещает общественную баню, где с 17.00 до 19.00  проводит время в кругу таких же заядлых парильщиков. После бани заходит в ближайший возле места обитания бар, выпивает два бокала пива и идет домой. В четверг, также в конце дня, он уходит в город, часа два-три играет в бильярд, а в восемь вечера, как примерный семьянин, он уже дома. В контактах с коллегами по преступному промыслу Тюря также замечен не был. Настораживало сыщиков, что он ни разу за две недели не встречался со своим предполагаемым сообщником – Бобриком. Акцию решили проводить во вторник, так как Тюря, даже если имел бы привычку носить с собой огнестрельное оружие, вряд ли стал брать пистолет в баню. И вот в назначенный день служба наружного наблюдения сообщила, что объект, согласно распорядку дня, отправился в водно-оздоровительный комплекс «Дельфин». Яковенко отдал команду, и операция началась.
В предстоящем спектакле роль главного провокатора отвели Симакову. За две недели, пока шла подготовка, у него успела отрасти лохматая бороденка, жесткие от природы волосы на голове он также не стриг, и космы ерошились в разные стороны. Одели лейтенанта в модные среди оторванной молодежи широченные штаны с матней чуть ли не у самых колен, яркий свитер грубой вязки и линялую курточку из зеленой джинсовой ткани. Симаков и двое переодетых молодых оперативников расположились на скамейке в одном из дворов среди многоэтажек на маршруте следования объекта, который уже успел попариться, и теперь  утолял жажду пивом.  Через минут двадцать по радиостанции поступило сообщение от наружки, что объект вышел из бара и направляется в сторону засады. Спустя  три-четыре минуты оперативники увидели, как с освещенной улицы во двор повернул одинокий мужчина. По высокой, слегка сутуловатой фигуре и характерной, загребающей ступнями, походке оперативники узнали своего подопечного. Когда Тюря поравнялся со  скамейкой, до этого нарочито громко галдевшие юнцы умолкли, и Симаков развязным тоном обратился к  прохожему:
- Эй, пацан, у тебя закурить не найдется?
Учитывая, что возраст Тюрина приближался к сорока годам, такая бесцеремонная фамильярность должна была вызвать ответную грубость, что и произошло.
- Где ты здесь пацана видишь, салабон? – рявкнул в ответ Тюря, секунду помедлил, сплюнул в сторону невоспитанной молодежи и пошагал дальше.
Пока все шло по сценарию. Симаков вскочил со скамейки и перегородил дорогу.
- Дядя, у тебя же сигарету просили, - уперев руки в бока, повторил он просьбу.
  - Не курю, - хмуро зыркнул Тюря и попытался обойти наглеца.
- Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! – идиотски захохотал лейтенант и также сделал шаг в сторону. – Раз не куришь, хоть мелочь у тебя есть? Нам на пиво не хватает. Попрыгай, авось звякнет, - предложил Симаков.
- Ах ты пидарёныш лохматый! – казалось, взвился над землей от возмущения бывалый уголовник. –  Сейчас ты у меня головой об асфальт звякнешь!
Так как в правой руке жертва криминального розыгрыша держала портфель, по-видимому с банными принадлежностями, Тюря размахнулся левой, направляя удар в лицо своему оскорбителю, но тот был готов к такому развитию событий. Лейтенант, пригнувшись, увернулся от скользнувшего по его  взлохмаченной прическе кулака, ринувшись вперед, обхватил противника вместе с прижатой к туловищу правой рукой, сделал подножку и повалил на землю. Сидевшие на подхвате коллеги лейтенанта подскочили к дерущимся, для реалистичности сценического действия несколько раз довольно ощутимо пнули главного героя под ребра, затем, слегка пережав горло, чтоб тот не смог кричать, подхватили рычащего от ярости Тюрю  под руки, подтащили к скамейке и, поставив на колени, прижали к ней грудью. Симаков встал напротив, раскрыл выпавший из рук Тюри портфель и высыпал содержимое возле скамейки. Там действительно оказались банные принадлежности да, видимо купленная по дороге домой увесистая палка копченой колбасы.
- Так кто здесь пидареныш? – ехидно осведомился Симаков, поднял батон и помахал мясным изделием перед носом у Тюри. – Может, пацаны, офаршмачим его прямо здесь этой колбасой?
«Пацаны» в ответ на импровизацию лейтенанта весело заржали, Тюря чуть ли не в истерике забился в их крепких руках, а Симаков стал обыскивать карманы жертвы и ощупывать под одеждой. Тут согласно сценарию раздался женский крик:
- Прекратите безобразие, я сейчас милицию вызову!
У Симакова еще оставалась минута-полторы, и он продолжил замаскированный под грабеж обыск объекта. Как и предполагалось, хоть он втайне и надеялся, пистолета лейтенант не нашел. Специально, чтобы задержать Тюрю на месте до приезда милиции, то, что извлекалось из карманов, бросалось на землю. Обнаружив портмоне, он проверил его содержимое, деньги, как того требовала роль, забрал, сам кошелек отшвырнул в сторону.
- Вот гад, бабла кот наплакал, даже мобильника нету, - разочарованно оповестил товарищей Симаков. – А сигареты есть, оказывается. У, жадина! Тебя в детстве не учили, что обманывать нехорошо?
Тюря даже если и хотел, не смог бы ответить на вопросы юного беспредельщика по причине пережатого горла, а Симаков на ответы не рассчитывал, он уже нажал кнопку на радиостанции, лежавшей в кармане его курточки, и теперь, ожидая прибытия наряда, попросту тянул время. Но вот послышался шум двигателя, взвыла сирена, и во двор въехал патрульный автомобиль.
- Атас, менты! – заполошливо крикнул Симаков, и преступная троица, оставив объект для дальнейшей разработки, пустилась наутек. Из машины выскочили трое патрульных милиционеров, двое бросились в погоню за злоумышленниками, а третий остался возле жертвы, чтобы та втихую тоже не скрылась, чем испортила бы так интересно начавшийся спектакль. Патрульные спустя минуту вернулись ни с чем. Тюря как раз закончил собирать свое имущество и тоже попытался улизнуть, но здесь часовые правопорядка были начеку.
- Куда! – схватил его за локоть старший наряда. – Мне из дежурки сообщили, что здесь драка, а ты смыться хочешь. Пил? – стал принюхиваться прапорщик и крепче взялся за рукав куртки возможного правонарушителя.
- Какое там пил! – сразу возмутился Тюря. – Два бокала пива. Это меня избить хотели.
- Что-то не видно, физиономия целая, - засомневался прапорщик. – Поехали в управление, там разберутся.
- Мужики, да я ж не в претензии, жаловаться не буду, - сменил тон Тюря.
- Ага, это ты сейчас такой умный, а завтра протрезвеешь и накатаешь в прокуратуру, что тебя избили и ограбили, а милиция мер не принимает, - не поддавался на уговоры милиционер.
- Да не пьяный я, командир,  после бани пива попил, - совсем уж сник Тюря.
- В бане, говоришь, был? Я тоже попариться любитель, - смягчился прапорщик. – Ладно, в дежурку не повезу. Там тебя точно до утра промурыжат. Мне на опорный клиента доставить нужно,  пускай и с тобой участковый разбирается.
Уяснив, что дальнейшие разговоры могут только навредить, Тюря тяжело вздохнул, в сердцах сплюнул и забрался в кабину патрульного УАЗика. Когда машина тронулась, в отсеке для задержанных, так называемом «стакане», кто-то завозился, за металлической сеткой окошка мелькнуло бледное лицо и неуверенный мужской голос спросил:
- Пр-р-рапорщик, куда мы едем?
- Заглохни, пьянь! – повернулся с переднего сиденья старший наряда. – На опорный везу.
- А на бабу там опереться можно будет? – хихикнув, задал мужчина следующий вопрос.
- Сейчас я тебя обопру! – стукнул кулаком в жестяную стенку сидевший возле Тюри милиционер. – Какие тебе, алкашу, бабы, если родная жена сдала.
Вопрошавший, видимо, осознал, что на сегодняшний вечер культурно-развлекательная программа окончена, и до прибытия на опорный пункт голоса больше не подавал. По прибытию на место, все вышли из машины, задержанного также выпустили из стакана. Несмотря на то, что у пьяного были затруднения с речью, на ногах он стоял твердо, а когда они с Тюрей  стали подниматься на крыльцо, то внимательный наблюдатель смог бы отметить некоторую схожесть их внешнего облика: высокий рост, слегка сутолотоватая фигура, темные волосы.
 В помещении опорного пункта, вернее официальное название учреждения – общественный пункт охраны порядка, но по старинке и для краткости, а также исходя из сути этого заведения, где общественностью и не пахло, называли его опорным пунктом милиции, так вот, в данном помещении, несмотря на относительно поздний час, было относительно  многолюдно. За одним из двух канцелярских столов, весьма  допотопного и потрепанного вида, скорее всего  оставшихся здесь еще с доисторических времен развитого социализма, обложенный бумагами восседал участковый инспектор в звании капитана милиции и со строгим выражением лица взирал на расположившуюся на скамейке под стенкой парочку: мужчину и женщину средних лет, бледные обрюзгшие щеки  и мутные глаза которых указывали на склонность к регулярному употреблению горячительных напитков. Они действительно были мужем и женой, и действительно любили выпить, а выпив, могли поскандалить. Участковый ввиду того, что угрозы обществу, кроме доносившейся из окон квартиры изощренной нецензурной брани, от них не исходило, строгих мер  не принимал, ограничивался профилактической беседой, зато использовал, когда возникала необходимость, например, как сегодня, в качестве понятых.   В стороне от мужа и жены, но под той же стенкой на шатком стуле сидел привлеченный для опознания таксист, который старательно изображал простого посетителя. Еще один свидетель, продавщица ювелирного магазина притаилась за приоткрытой дверью каморки, где хранилась всякая рухлядь, имеется ввиду бумажная: устаревшие бланки, папки со всевозможными списками, инструкциями и памятками и тому подобная несекретная милицейская документация. Она сидела тихо, как мышь, старясь не  чихнуть от бумажной пыли, все хорошо слышала, но видеть ничего не могла.
Когда патрульные, поприветствовав участкового,  ввели новых клиентов, тот с  недовольной гримасой, но весьма подозрительным взглядом осмотрел задержанных и стал выяснять, за что их взяли.
- Один за семейный дебош,  другой за драку, - доложил старший наряда.
- Заявление от жены есть?
- А как же! Не первый год замужем, - ответил прапорщик и вытащил из папки лист бумаги с написанным от руки текстом.
- Трезвый? Здесь у меня не уснет? – строго глядя на дебошира, спросил у прапорщика участковый. – А ну-ка пройдись по комнате! – приказал он правонарушителю.
Сотрудник милиции, изображавший пьяного, недовольно бормоча  себе под нос, прошагал от двери до чулана и вернулся назад, таксист же внимательно наблюдал за его походкой.
- Ладно, пускай остается, - соблаговолил участковый и повернулся к следующему доставленному. – А на этого кента  заявление есть?
- Капитан, какое заявление, я же ничего не делал! – начал было Тюря, но прапорщик велел ему молчать, когда не спрашивают, и объяснил участковому, что в милицию позвонила женщина и сообщила, что во дворе хулиганит молодежь. Данные женщины в дежурной части записаны.
- Остальных не задержали?
- Пацаны, видать, слишком быстро бегают, - развел руками прапорщик.
- С какого адреса его взяли?
- Щусева, 18.
- Гм, вроде бы двор там спокойный, - проговорил участковый и переключил свое внимание на доставленного. - Где работаешь?
- Временно безработный, - буркнул Тюря и уставился в пол.
- Все понятно! – воскликнул участковый. – Так может, ты сам драку затеял, а теперь целкой прикидываешься: ничего не делал, никого не бил!
Участковый, увлекшись, забыл, что в кладовке сидит молодая, возможно скромная девушка, а вспомнив, забеспокоился, что может сорвать операцию. Но ничего не произошло. Юная особа ничем не выдала своего присутствия, а в самом кабинете  захихикала женщина под стенкой  и сразу осеклась, когда муж двинул ее локтем в бок.
Участковый имел все основания опасаться спонтанных действий со стороны женщин, о присутствии которых ты даже не подозреваешь. Нечто подобное с капитаном случилось буквально на прошлой неделе. Будучи в управлении,  он зашел к своему приятелю, сотруднику, который помимо прочих обязанностей,  ведал выдачей разрешений на печати и штампы. Приятель сидел за столом, склонившись над каким-то бланком,  рабочее место во втором углу пустовало, зато поразил участкового появившийся за время его последнего визита  грандиозных габаритов сейф, вернее сказать – металлический шкаф, занявший чуть ли не полкабинета. Застывший в дверях, капитан обозрел восхищенным взглядом  монументальное сооружение и обратился к приятелю:
- Толян, специально для посетителей такой гроб поставил? Можно  бабу туда закрыть, целую неделю жарить, муж не найдет, и  начальство  не догадается! (реальн. случай – авт.)
Приятель хотел что-то сказать, но, поперхнувшись, лишь хрюкнул и закашлялся. Зато за сейфом послышалось шуршание одежд, и оттуда пулей, вернее, учитывая ее  дородное телосложение – пушечным ядром, вылетела  молодая женщина. Она бросилась к двери, участковый, с открытым от неожиданности ртом, уступая ей дорогу, принял влево, но и женщина устремилась в ту же сторону, участковый шагнул вправо, и  женщина туда же. В панике, заметавшись перед дверью, молодуха с трудом разминулась с участковым,  припечатав его к стенке   мощным бедром.
Оказывается, это бухгалтер предприятия ожидала, пока ей выписывали разрешение на печать. По всей вероятности впечатлительная женщина наслушалась об ужасах, творящихся в милицейских застенках, и вообразила, что такое может случиться с ней. Вот такая поучительная история.
Участковый отогнал посторонние мысли и снова взялся за Тюрю.
- А ты не пьяный? А ну, пройдись, я посмотрю, как у тебя с координацией!
Тюря бешено кося глазом на ненавистного мента, протопал по периметру почти весь кабинет и, сопя носом,  остановился в исходной точке.
- Вроде бы трезвый, - огласил вердикт участковый. – Тогда сядьте вон туда, - указал капитан доставленным на стулья под стеной напротив той, где расположились понятые и таксист, отпустил патрульных  и  занялся заполнением бланка установленной формы на семейного дебошира.
Во время процедуры таксист поднялся с места и подошел к участковому.
- Виктор Семенович, - тихо проговорил он, - вижу, поговорить нам не получается, давай я завтра зайду.
Участковый извинился, они пожали друг другу руки, и таксист покинул помещение. Это означало, что опознание он завершил, с выводом определился и  сейчас сообщит результат ожидавшим его в машине оперативникам.
Капитан для виду задал парочку вопросов «семейному дебоширу» и переключился на Тюрю.
- Так что ж ты, взрослый человек, вроде бы и не пьяный, а с пацанами дерешься?
- Они первые докопались, - сдерживая гнев, постарался спокойно ответить Тюря.
Однако капитану как раз было нужно, чтобы он говорил громче.
- Что ты там себе под нос бормочешь, будто школьник урок не выучил. Расскажи, что произошло так, чтобы я слышал, а главное – поверил! – приказал участковый.
Тюря набрал полную грудь воздуха, выдохнул,  и поведал участковому свою версию случившегося, в основном, соответствующую истине, только утаив, что он подвергся унизительному обыску и грабежу. Затем капитан стал заполнять журнал доставленных, завел на Тюрю учетную карточку и заставил написать заявление, что тот участия в драке не принимал, насилию не подвергался, и вызов милиции был ошибочным.
Наконец капитан  услышал долгожданный звонок по городскому телефону. Выслушав, участковый отрапортовал, что уже заканчивает разбираться с правонарушителями и через двадцать минут прибудет на место происшествия. На самом деле звонил майор Яковенко, получивший сигнал от затаившейся в кладовой свидетельницы, и сказал, что Тюрю можно отпускать, что после соответствующего внушения и было сделано. В кабинете остались участковый, оперативник, изображавший семейного дебошира и двое понятых. Из чулана выбралась свидетель, девушка немногим более 20-ти лет, довольно симпатичная, с бойкими глазками и модно одетая, в это время в помещение зашли Яковенко и Смирнов. Девушка по знаку майора громко сказала, чтобы понятые слышали, что она по голосу узнала  человека, который говорил участковому, что его фамилия Тюрин. Миссия понятых на этом пока закончилась, и они, выслушав от участкового слова благодарности, были отпущены. Яковенко в углу кабинета тихонько переговорил со свидетельницей, также высказал ей благодарность, вызвал Симакова и распорядился отвезти девушку на служебной машине домой, и лишь после этого, когда участники операции собрались возле машин, майор в трех словах сообщил коллегам результаты проведенной акции:
- Похоже, наш человек.
Затем Яковенко пригласил к себе в машину начальника отделения Смирнова старшего опера капитана Плахотного, также принимавшего деятельное участие в подготовке и проведении операции, а остальных сотрудников отпустил по домам. Прибыли в управление, майор у себя в кабинете заварил кофе, расщедрился на початую бутылку коньяка,  и коллеги, смакуя напитки   да закусывая печеньем, провели подведение итогов.
- В принципе, Тюрю уже можно брать, - высказал главную мысль майор. – Таксист уверен на девяносто процентов, а продавщица на все сто. Вопрос: найдем ли мы улики -раз, оружие – два, Бобрика – три.
- Владимир Николаевич, можно сказать, - перебил шефа капитан Плахотный. – Нашлись концы. Оказывается, Бобер в Египте отдыхает. Послезавтра вернуться должен.
- Смотри, сволочь! –  возмутился Смирнов. – Как белый человек - взял банк, и на Канары!
- Вернется, а мы его на нары! – видя, что шеф после удачной операции пребывает в расслабленном состоянии, пошутил и Плахотный.
- Каждому свое, ребята, - на правах старшего по должности подвел резюме Яковенко. – Кому Шарм-эль-Шейх, кому шесть соток за городом, а кому и шесть метров в камере.
Тут в дверь постучали, и на пороге кабинета возник лейтенант Симаков.
- Ух, ты! – удивился Яковенко. – Что-то слишком быстро, Ромео!
- Так ведь дело молодое: раз – два, и в дамках! – вставил своих пять копеек далеко не старый капитан Плахотный.
- Девушка заявила, что у нее и так избыток впечатлений на первый вечер, - сориентировавшись в ситуации, решил подыграть соратникам лейтенант. – И вообще, всех девушек не перецелуешь, как и всех преступников не пересажаешь.
Вдруг молодому оперативнику пришло в голову, что вторую часть фразы руководство может истолковать, как недостаток у него служебного рвения, и он поспешно добавил:
- Но стремиться к этому надо!
Грянул дружный хохот, Яковенко, отсмеявшись, промокнул носовым платком уголки глаз, предложил Симакову налить себе кофе, коньяку в рюмку налил сам,  коллеги по его знаку также наполнили рюмки.
- Ну, а чего ж ты на работу заявился, времени уже пол-одиннадцатого? – поинтересовался заботливый начальник. – Шел бы домой сразу.
- Машину в бокс ставил, вижу, у вас окна светятся. Пока ехал, меня одна идея осенила.
- Давай, мыслитель, чтоб не зря заходил, выкладывай, только кратко, - поощрил лейтенанта ласковой улыбкой майор.
- Я насчет Тюри. Предлагаю, выражаясь в шахматном стиле, начатую нами партию перевести в атакующий вариант. Сейчас мы на ход впереди. Тюря не подозревает, что он на крючке. В его деле написано, что он имеет вспыльчивый характер, темперамент холерический, склонен к импульсивным действиям. Нам ведь нужно взять его с поличным. Где-то в городе, а лучше, ближе к его дому, он видит меня с Колей. У него возникает желание отомстить, он бежит домой, или в другое место, где прячет пистолет, и мы берем его тепленького и с вещдоком.
- Тебе, Сергей, жить надоело? – после паузы, уже без всяких улыбок и смешков проговорил Яковенко. – А вдруг у него ствол с собой, и он сразу палить начнет?
- Так нужно первичную встречу в таком месте организовать, чтобы там стрелять он не мог, например, в баре или магазине, а вернется с пистолетом, его сразу арестовать.
- Ладно, юный Шерлок Холмс, иди уже домой, а я подумаю над твоим предложением. Несмотря на буйство фантазии, рациональное зерно в твоем плане есть, - сделал заключение начальник розыска, а когда Симаков вышел, продолжил:
- По сути мысль дельная, но по форме опасная, да и начальник управления такие геройские атаки не одобряет, так что сей атакующий вариант, опять же выражаясь в шахматном стиле, оставим на эндшпиль.
С утра Яковенко имел беседу с начальником следственного отдела, затем они вдвоем съездили в прокуратуру, их внимательно выслушали и заявили, что показания свидетелей это хорошо, но прямые улики лучше. Сотрудники милиции поняли,  в случае если не соберут всех необходимых доказательств, поддержкой здесь заручиться не получится. Когда Яковенко вернулся в управление, дежурный сообщил, что его спрашивал самый главный начальник. Раздраженный тем, что прокуроры умыли руки, переложив, как часто бывает в подобных уголовных делах,  всю ответственность на милицию, майор сначала зашел к себе в кабинет за необходимыми документами, быстро перекурил, а потом уже отправился на прием к высокому руководству.  Начальник городского управления милиции полковник Шелепкин, высокий стройный мужчина с щеголеватыми усиками и немного бабьим голосом, встретил майора сухо,  сразу стал требовать конкретных мероприятий и решительных действий по раскрытию ограбления ювелирного магазина и убийству Цвиркуна.
- Что за спешка такая? – подумал Яковенко. – Про Цвиркуна целый месяц не вспоминал, да и магазин на первом месте не стоял, а тут разошелся, будто жареный петух клюнул. Значит, объявился, кто имеет интерес  по этим делам. Или влиятельные вкладчики «Доверительного общества», не оставившие призрачной надежды вернуть свои деньги, или же депутат горсовета, владелец сети ювелирных магазинов. Ладно, сейчас я проверю твою решительность, - усмехнулся про себя майор и заявил, что имеет конкретный, но сопряженный с риском при его реализации, план как взять Тюрю с поличным, и обрисовал в общих чертах идею Симакова. Однако, против ожидания майора, осторожный и склонный перестраховываться Шелепкин, на сей раз не стал избегать ответственности, велел готовить  план на утверждение, и выделил на операцию  семь дней. На том встреча и закончилась.
В разгар мыслительного процесса, когда майор Яковенко обдумывал, как заставить Тюрю взять оружие, и при этом не подвергать опасности жизни сотрудников милиции, к нему в кабинет пробрался Симаков. Судя по горевшему энтузиазмом взгляду молодого сыщика,  его обуревала очередная фантастическая идея. И хотя появление лейтенанта отвлекло начальника розыска от решения глобальных проблем, он не стал спроваживать слишком настойчивого подчиненного.
- Товарищ майор, я придумал, как усовершенствовать план по задержанию Тюрина! – отрапортовал лейтенант заранее заготовленной фразой.
- А своему непосредственному начальнику ты доложил?
- Так точно.
- И что Смирнов?
- Сказал, что спешит, должен срочно уехать и меня послал.
- Куда, ко мне?
- Никак нет, подальше! – храня серьезную мину на лице, отчеканил Симаков.
Яковенко рассмеялся, закурил и удобнее устроился в кресле.
- Иронию, юноша, ценю, но через голову начальства прыгать не надо. А то приучишься с молодых лет, будешь на меня начальнику управления докладывать, на него в областное УВД, на тех – в СБУ. Служебной карьере, возможно, это и поспособствует, а вот повышению профессионального мастерства – вряд ли. Запомни, Сережа, среди сотрудников лизоблюдов,  долбо-в и стукачей пруд пруди, но милиция, да что там милиция, мир держится на профессионалах!
- Я всей душой за работу болею, товарищ майор, - стал с молодой горячностью убеждать шефа   Симаков. – А информировать и закладывать, это не мое!
- Знаю, - успокоил совестливого сотрудника начальник. – Сколько ты у меня работаешь, ни разу не накапал. Выкладывай по быстрому, у меня время не безразмерное.
- Я ведь чего не стал Смирнова ждать, Владимир Николаевич. Времени на подготовку может не хватить. Вчера был вторник, Тюря ходил в баню. А завтра у него по графику бильярд. Вечером мы снова с ребятами его встретим и организуем грабеж, то есть проверим, есть пистолет, или нету. Найдем, тогда понятых и оформляем задержание.
- А не найдете?
- Убежим. Тюря же, будем рассчитывать на это исходя из психологического портрета его личности, разозлится, потеряет над собой контроль и будет с оружием ходить постоянно. «Наружка», думаю, сможет определить, есть ли у человека под одеждой  оружие, тем более, если он будет вечером бродить по дворам, разыскивая обидчиков, и держать руку в кармане.
- Все это теории, Сережа. А на практике, он только вас увидит, откроет стрельбу. Если мы Тюрю не повяжем сейчас, хрен с ним, повяжем в другой раз, главное, чтоб вы целы остались.
- Нужно выбрать такое место,  чтобы он не успел среагировать. В темном подъезде, например, или из-за угла внезапно выйти. Я сразу прием проведу, удушающий  называется,  пережимается сонная артерия, и человек теряет сознание от нескольких секунд до минуты. Он же на бильярд будет идти, сомнительно, чтобы в такое место пистолет  брал. В гардеробе в верхней одежде не оставишь, а будет носить с собой в помещении, наружка засечет.
- Хорошо, допустим, вы его грабанете, он разъярится, соберет шоблу блатных, и станут малолеток по дворам гонять, - старался предусмотреть  различные варианты развития событий начальник розыска.
- Не соберет, товарищ майор, - хитро взглянул на шефа юный комбинатор. – Я такое придумал, что ему стыдно признаться будет.
- Чем же ты можешь бандита пристыдить? - заинтересовался Яковенко.
- У меня одного товарища жена таким способом пить отучила, - помимо воли стали расползаться в улыбке губы у Симакова.
- Да? Так, может, этим способом мы из участкового Байдюка трезвенника сделаем, - заулыбался и майор.
- Товарищ в ресторане в оркестре играет. Как-то среди ночи с напарником  домой никакие приползли. Чтобы жене перегаром не вонять, он улегся в гостиной на диване, а товарищ рядом не полу. Жену его пьянки уже достали. Она берет презерватив, плюет туда, насаживает на фломастер и запихивает мужу в задницу. Оба пить бросили.
- Недооценил я тебя, Серега! – расхохотался Яковенко. – Шерлок Холмс отдыхает, ты настоящий Макиавелли!
- Тоже сыщик? – сдерживая смех, спросил Симаков.
- Бери выше. Жил лет пятьсот назад один деятель, отличался изощренным умом и большой мастер интриги разводить. Вы Тюре тоже презерватив совать будете?
- Надеюсь, до этого дело не дойдет. Он как сознание потеряет, достаточно штаны снять, а там пускай думает, был факт, или только показалось. Товарищ майор, давайте провернем дельце, ведь просто так арестовать его мы всегда сможем!
В голосе молодого сыщика было столько желания и убежденности в своих силах, что заколебался и предусмотрительный Яковенко.
- Ох, Сережа, ты и мертвого уговоришь, - вздохнул в раздумье майор. – Пойди, приведи Петрука с Кияшем. Вчера вы хорошо сработали,  теперь проверим вариант с оружием. Да, и Плахотного захвати, будет исполнять роль Тюри.
Репетиция убедила начальника розыска, что при внезапном нападении злонамеренной троицы шансы жертвы оказать вооруженное сопротивление весьма незначительны. Как ни старался капитан Плахотный, молодой физически развитый мужчина, который  спортивными единоборствами не занимался, но навыками рукопашного боя владел, выхватить из-под полы курточки пистолет и произвести выстрел, у него ничего не получалось: Симаков со товарищи  успевали нейтрализовать его первыми.
После проработки различных вариантов, обсуждений, уточнений и дополнений, как в кабинетах, так и при выезде на место, было принято решение на проведение операции. Начальник управления утвердил план, и время пошло.
Тюрин, несмотря на бурный темперамент, был явным сторонником размеренного образа жизни. Возможно, сказались годы его пребывания в местах, где вся жизнь проходит весьма размерено, упорядочено и строго регламентировано. В четверг, хоть сверяй часы, наружное наблюдение зафиксировало, что он в 16.45 вышел из дому и пешком направился в бильярдную. В 17.00 он был уже там, в баре выпил традиционных сто грамм коньяка и чашку кофе, в гардеробе разделся и проследовал в зал. Когда он сдавал курточку, наружка определила, что ничего тяжелого в карманах не находится, тем более гардеробщик настаивал, чтобы ценные вещи забирали с собой, что Тюря и сделал, положив в один задний карман джинсов бумажник, а во второй - мобильный телефон. В дальнейшем во время игры, как  сотрудники наружного наблюдения  не присматривались, они не заметили, чтобы в передних карманах джинсов или под тонким свитером, который плотно облегал фигуру объекта, могло прятаться огнестрельное оружие. Единственное место, где в специальной кобуре имелась возможность прикрепить пистолет, были слегка кривоватые Тюрины голени, так как штанины джинсов, узкие в бедрах, ниже колен резко расширялись.
Результаты наблюдений были доложены в штаб, там решили, что брать Тюрю в бильярдной не имеет смысла, майор Яковенко позвонил Симакову и объявил, что вступает в силу вариант №2.
В 19.00 Тюря закончил игру, как отметило наблюдение в свою пользу. В том же баре, расположенном в вестибюле бильярдной, он опять выпил сто грамм коньяку, но теперь уже с фруктовым чаем, оделся и вышел на улицу. От маршрута он не отклонялся, шел не спеша, покуривая, да посматривал то на встречных девушек, то на ярко освещенные витрины магазинов. На тех витринах, где были выставлены дорогие товары, как-то ювелирные украшения, электронная аппаратура, меховые изделия, он задерживал взгляд дольше, чем на девушках. «Грабители» же, согласно традиций жанра, засели в темном переулке, куда Тюря должен был скоро свернуть, если он направлялся домой. В кармане у Симакова пискнула радиостанция. Это означало, что объект приближается к переулку. Через минуту сигнал прозвучал два раза. Сотрудник скрылись в тени за углом дома, а Симаков, выглядывая из-за водосточной трубы, вел наблюдение. Скоро на фоне оставшейся за  спиной Тюри освещенной улицы показалась его высокая фигура. До засады оставалось тридцать метров, двадцать, десять, еще пять секунд, Симаков махнул рукой и преступная троица, держа в руках по бутылке с пивом, вышла из-за угла. Напарники лейтенанта, обходя объект с двух сторон, успели приложиться к горлышкам пустых бутылок, а Симаков столкнулся с Тюрей почти нос к носу.
- Оба! Какая встреча, пацаны! – возопил лейтенант дурным голосом,  сделал  шаг вперед, прикинул и еще ступил полшага, чтобы оказаться на оптимальном расстоянии до объекта. Тюря на секунду застыл, затем узнал своих обидчиков, прорычав ругательства, он бросился на Симакова, одновременно пытаясь что-то вытащить из переднего кармана джинсов. Но  не успел. Один напарник лейтенанта схватил Тюрю за запястье левой руки, второй – выдернул из кармана его правую руку. Тогда Тюря попытался ударить стоявшего напротив него Симакова ногой в пах, лейтенант увернулся, подошва ботинка лишь задела ему колено, а сам он в ответ нанес удар-тычок в место на лице, где верхняя губа сходится с носом. Нос у Тюри от природы слегка смотрел вверх, да и Симаков попал точно в цель. Как пишут в наставлениях по рукопашному бою, при попадании удара в данную точку, противник теряет способность к активному сопротивлению от нескольких секунд до двух-трех минут. Действительно, где уж тут посопротивляешься, если испытываешь шок от острой боли, брызнувшие из глаз слезы мешают видеть, в ушах звенит,  голова идет кругом, зато ноги  не гнутся и стоят на месте. Да, удар весьма эффективен, но требует точного попадания, а для этого длительных тренировок. Жертву, во избежание ненужных свидетелей, затащили назад за угол в темноту. Здесь Симаков произвел обыск. Оказывается в кармане джинсов, куда Тюря пытался добраться, лежал не пистолет, а небольшой нож с выкидным лезвием. Нож, как и деньги из портмоне и мобильный телефон, были изъяты, пистолет найден не был. Тюря к тому времени уже мог не только мычать и охать, но и членораздельно высказывать угрозы в адрес «оборзевших щенков». Симаков, закончив обыск, продолжил жестокий спектакль. Он зашел  за спину удерживаемой в коленопреклоненном положении жертвы и, подмигнув товарищам,  предложил:
- А все-таки давайте его отпидарасим, пацаны, чтоб с ножом на людей не кидался!
Тюря, изрыгая ужасные ругательства,  забился в крепких руках оперативников, а Симаков наклонился над ним, привычным движением, как на тренировке, согнутой в локте левой рукой обхватил противника за шею, правой, сделав рычаг, поднажал, спустя несколько секунд тело Тюри обмякло, голова свесилась, и последним, что отложилось в его меркнущем сознании  было то, что над ним хотят надругаться.
Для придания реальности заключительной сцены разыгрываемого спектакля, с Тюри стянули до колен джинсы вместе с трусами, и оставили лежать на спине. Сделав свое черное дело, главные исполнители  действа уже покидали сцену, как одному из коллег Симакова пришла в голову коварная мысль, он поднял с земли отброшенную во время схватки пустую бутылку и для полноты картины положил ее между ног несчастной жертвы жестокого розыгрыша.
Тюря пробыл без сознания совсем недолго. Он зашевелился, мотая головой, встал на четвереньки, звякнула об асфальт выпавшая из штанов бутылка. Тюря провел рукой по голым ляжкам, нащупал бутылку, мгновение ее рассматривал, затем издал горестный стон
и запустил бутылкой в стену. Брызнуло во все стороны стекло, Тюря вскочил на ноги, надел штаны и будто заклинания, без остановки произнося ругательства, почти бегом бросился в сторону дома, так что сопровождение еле поспевало за ним.
Капитан Смирнов и двое оперативников, осуществлявших наблюдение из машины, припаркованной на стоянке возле дома, где проживал Тюря, увидели, как он вбежал во двор, но вошел не в свой подъезд, а в соседний. Оперативник тихонько выбрался из неосвещенного салона автомобиля и проследовал за объектом, но скоро вернулся и доложил Смирнову:
- В технический подвал спустился, где коммуникации проложены.
- Может, решил с горя повеситься, - предположил капитан Плахотный.
- Не шути так, Вадим, - забеспокоился Смирнов. – Столько работы, и псу под хвост! Будем надеяться, у него там нычка оборудована. Хотя чем черт не шутит, если через три минуты не выйдет, пойдем спасать.
Смирнов по радиостанции вызвал старшего группы захвата командира взвода подразделения «Беркут» и распорядился выдвигаться на исходную позицию №3.  Вытаскивать Тюрю из петли не пришлось, три минуты не истекло, как он вышел из подъезда, осмотревшись, сел на скамеечку, достал что-то  из кармана и стал производить руками какие-то странные движения на уровне своей груди. Смирнов приложил к глазам бинокль с прибором ночного видения, увидел, чем занимается объект, и сразу же дал команду «беркутовцам».
- Магазин от пистолета снаряжает, - объяснил он товарищам манипуляции Тюри.
- Ишь ты, грамотей! – успел высказаться капитан Плахотный. – Знает, чтобы пружину не посадить, магазин надо хранить без патронов.
В это время во двор, слепя фарами дальнего света, влетела машина с группой захвата и остановилась рядом с объектом.
- Глаза! – крикнул  Смирнов, и оперативники зажмурились и пригнули головы.
Казалось, будто в тесном дворе между многоэтажками сверкнула молния и прогремел гром. Это сработала свето-шумовая граната. Тюря второй раз в течение последних двадцати минут потерял ориентацию, а когда очнулся, был уже в окружении сотрудников милиции со скованными за спиной руками.
На следующий день в соседний областной центр, где имелся международный аэропорт,  была отправлена группа оперативников.  Бобрик,  сопровождаемый двумя загорелыми девицами, и также сверкавший  белозубой улыбкой на загорелом  лице,  вышел из таможенного терминала, и был сразу же задержан. Арест бывалый уголовник воспринял спокойно, заявив, что хоть успел шикарно отдохнуть перед отсидкой.
Также по данному делу вскоре был задержан Степа-Синяк, который от налета на  магазин открещивался, но признал, что угнанную синюю «девятку» он передал Тюре и Бобру за день до ограбления. Следствие занялось сбором доказательств их  вины в разбойном нападении на ювелирный  магазин, вопрос о причастности Тюрина и Бобрика к убийству Цвиркуна по договоренности с розыском на допросах пока не поднимался. Недели через две они созрели и стали давать показания по магазину. Когда все было надлежащим образом задокументировано и оформлено, следствие приступило к следующему этапу: убийству Цвиркуна. Однако здесь подозреваемые в один голос заявили, что никакого Цвиркуна не знают, пистолет купили у неизвестного лица, а гильзы  совпадают, потому что они купили пистолет уже  после того, как с него могли стрелять в Цвиркуна. Действительно, подозреваемые показывали, что пистолет они приобрели 6-го сентября, то есть через два дня после смерти Цвиркуна, но кроме них, никто дату приобретения оружия подтвердить не мог. Также  Тюрин и Бобрик утверждали, что 4-го сентября их вообще в городе не было. Проводница поезда, в котором они будто бы ехали, припоминала двух пассажиров, возвращавшихся из столицы, она обратила внимание на их объемистые тяжелые чемоданы, но с датой она путалась, а сами подозреваемые, что делали в Киеве, следствию не рассказывали, как и не признавались, что везли в чемоданах.
Пока шло следствие по разбойному нападению на ювелирный  магазин, сыщики делали свою работу по раскрытию убийства Цвиркуна. Майор Яковенко начал с оружия, изъятого у Тюри при задержании. Экспертиза подтвердила, что гильзы, найденные у тела Цвиркуна и  в ювелирном магазине, были от патронов, которыми стреляли именно из этого пистолета системы Макарова. Сам же пистолет хоть и стрелял боевыми патронами, был переделан из газового. Неизвестный мастер заменил ствол и патронник, и сделал это весьма искусно. Поэтому Яковенко поставил задание подчиненным нацелить агентуру на выявление подпольных умельцев-оружейников. Так как причиной смерти Цвиркуна была черепно-мозговая травма, а не огнестрельное ранение, то возникало предположение, что преступники произвели выстрел с целью запугивания потерпевшего. А мог и сам Цвиркун, защищаясь, стрелять в нападавших. При первых двух вариантах участие Тюрина и Бобрика в убийстве было вполне возможным, но не обязательным. Не исключался и третий вариант:  преступник отобрал пистолет у потерпевшего  и произвел выстрел, чтобы запутать следствие. Но в таком случае  маловероятно, что Тюрин и Бобрик при нападении на магазин пользовались бы засветившимся оружием. Как показывает практика, нападение на личностей, ведущих образ жизни подобный  Цвиркуну, носят запланированный характер, и версия о том, что он стал произвольно выбранной жертвой банального ограбления, стояла у начальника розыска на последнем месте. Исходя из этого, следовало выяснить все связи убитого в городе. И еще майор был уверен, что подобного рода бизнес нельзя было вести без поддержки криминальных структур. Несомненно, удачливым проходимцем заинтересовались бы представители различных группировок, поэтому дешевле было платить кому-то одному, да и защита   от  разгневанных вкладчиков могла понадобиться в любой момент. Что касается личных связей Цвиркуна, то вывить их представляло определенную проблему, так как фигурант дела был родом из соседней области и родственников в городе не имел. Отдел по борьбе с экономическими преступлениями предоставил список более чем из полусотни фамилий, замеченных в тесных контактах с Цвиркуном, но где были личные знакомые, а где превалировали интересы бизнеса, определенно сказать не могли.  Нельзя было сбрасывать со счетов и 795  обманутых вкладчиков «Доверительного общества». При таком множестве людей вполне мог найтись отчаявшийся или психически неуравновешенный человек,  решившийся на крайние меры, даже если не сам лично, то с помощью наемного убийцы. Поэтому такой путь расследования хоть и представлялся наиболее перспективным, но был трудоемким и долгим.
А вот кто из крутых столпов общества оказывал Цвиркуну покровительство, проще говоря, крышевал, майор Яковенко выяснил через своих агентов и без отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Цвиркун, пока был жив и зарабатывал деньги, подпадал под юрисдикцию криминального авторитета Булыжника. Семен Петрович Булыга в мир криминала, а в последствии и в большой бизнес, пришел из мира большого спорта. Яковенко был с ним давно,  а моментами,  и тесно знаком, можно сказать, что их карьеры шли параллельными курсами. Начинались они у каждого на своем поприще еще в бурные девяностые годы, когда тренер по вольной борьбе переквалифицировался в наперсточника, а потом рекетира, а лейтенант Яковенко пошел на службу в милицию. Оперативный уполномоченный Владимир Яковенко дорос до начальника уголовного розыска, а Семен Булыга стал одним из  успешных бизнесменов в городе. При определенных условиях каждый мог бы добиться большего, но майор предпочел  заниматься  любимым делом – раскрывать преступления, и не рваться в большие начальники, а Сеня предпочел оставаться живым, и не гнаться за еще большими деньгами. Каждого их них его положение вполне устраивало, но каждого не устраивало положение другого. Яковенко считал, что законное место Булыжника в камере, а не  роскошном особняке,  Семен Петрович же был  не против, если бы  на должности начальника уголовного розыска сидел более сговорчивый мент. Раз Булыга крышевал Цвиркуна, а того убили, логичным было предположить, что организовал убийство сам авторитет. Возможно, у Булыги с Цвиркуном были совместные дела, и тот предпочел избавиться от ненужного свидетеля. Но если брать эту версию за основную,  вызывал сомнение  способ убийства. При возможностях Булыги, а также учитывая, что Цвиркун почти полгода скрывался, и никто не знал, где он,  специалистам своего дела не составило  бы большого труда провернуть все так, что его труп исчез бы бесследно. К тому же странно выглядела попытка киллеров  продать уголовникам засветившийся на месте убийства пистолет. Но трудитесь - и воздастся, так и проделанная оперативниками работа стала приносить свои плоды. Майор Яковенко, ссыпав в один мешок добытую информацию, состоявшую  как из  правдивых сведений, так и догадок, предположений и слухов, путем тщательного просеивания отделил зерна от плевел, и  вырисовалась следующая картина: некоему Яше Портнову еще летом люди Булыги принесли газовый пистолет и попросили переделать для одного человека под боевой патрон. Затем этот пистолет был продан Яшей неизвестному мужчине за 800 долларов, из которых 500 забрал тот же представитель  Булыги.
- И здесь Булыга! – констатировал майор. – А подобраться к нему никакой возможности, все козыри у него в руках, еще и в депутаты пролез. Теперь, чуть  тронешь, сразу начнет трубить о политических преследованиях.
Но фортуна  переменчива. Сегодня везет тебе, завтра может повезти другому. Вышло так, что майор Яковенко одним махом не только избавился от бесполезного заместителя, но у него на руках оказались козыри в игре против Булыги. Заместитель начальника уголовного розыска капитан Присяжнюк, по причине отсутствия практического опыта в оперативной работе, в отделе исполнял совсем необременительные для него административные и представительские функции. Как-то майор Яковенко направил его вместо себя в областную прокуратуру на межведомственное совещание. Присяжнюк питал слабость к посещению подобных мероприятиям, которые давали ему возможность потусоваться среди руководящих работников правоохранительных органов области. Одно огорчало молодого руководителя, что среди полковников и подполковников он будет выглядеть несолидно с капитанскими погонами на плечах. Однако на сей счет имелся строгий приказ начальника УВД: на официальные мероприятия сотрудники милиции должны являться в форменной одежде. Совещание закончилось где-то после двух, действительно большие начальники в лице первых руководителей прокуратуры и милиции области удалились в кулуары обедать, а остальные участники были вольны выбирать: идти за свои деньг  в ближайшее кафе, или ехать на работу. Что выбрало большинство, мы не знаем, зато точно известен дальнейший путь капитана Присяжнюка, приведший к краху его блистательной карьеры на поприще борьбы с преступностью. На совещании капитан встретил своего приятеля, начальника одного из отделов городской прокуратуры. Знакомы они  были с детства, их отцы шли по жизни нога в ногу. Когда папа капитана служил народу на должности мэра областного центра, отец прокурора работал у него заместителем. При смене политической конъюнктуры заместителя мэра назначили  губернатором, а бывший мэр, чтобы далеко не ходить, устроился к нему в замы. Но всем было ясно, кто на самом деле решает вопросы. Разбрасываться проверенными кадрами непозволительная роскошь для общества  независимо от политической ориентации.  По окончанию совещания друзья пришли к единодушному мнению, что  на повестке дня теперь стоит обед, а работа пока подождет. Они связались с третьим другом, владельцем ресторана, и тот, конечно, с большим  удовольствием пригласил их отобедать в своем заведении. Профессиональным отличием сотрудников правоохранительных органов является умение предвидеть развитие событий и принимать верные  решения. Во время обеда возникла конструктивная идея: до вечера  еще далеко, жены думают, что они на работе, почему бы не сходить в сауну. Сауна была оборудована в подвальном помещении ресторана и имела отдельный вход. Владелец ресторана поддержал и эту идею, обеспечив друзей всем необходимым для процесса оздоровления, а именно: березовым веником, полотенцами,  простынями, выпивкой, закуской, массажными щетками и тремя массажистками. Сам владелец, сославшись на занятость, заявил, что участие в мероприятии принять не сможет, попросил запереть за ним дверь  и удалился. Приятели выразили надежду, что ему все-таки удастся  к ним присоединиться, дверь захлопнулась, прокурор щелкнул задвижкой, сотрудник оставили в раздевалке форменную одежду, и процесс пошел.
Намерение отдохнуть и оздоровиться в этот день появилось не только у работников правоохранительных органов, но и, если можно так выразиться –  у их оппонентов из около криминальных кругов. В частности, сын авторитета Булыги, также вместе с другом, проезжая мимо сауны, возжелали восстановить силы и получить заряд бодрости перед предстоящим активным отдыхом в ночном клубе. Булыга-младший толкнул дверь в подвал, она не поддавалась, постучал кулаком, никто не отозвался, тогда, перед тем, как идти искать хозяина, он решил продемонстрировать другу освоенный им накануне новый прием карате и с разворота,  что есть силы, врезал в дверь ногой. И, о чудо, надо полагать, подобные аргументы приводят к положительному результату в обращении не только с людьми, заветная дверь  открылась! Причиной тому было то, что прокурор, запирая дверь, не до конца задвинул засов. Молодые люди прошли коридором, однако, открыв следующую дверь, по доносившимся из комнаты отдыха голосам и плеску воды в бассейне, поняли, что сауна занята. Они заглянули в раздевалку, чтобы по одежде попытаться определить, не их ли дружбаны  зависают, ведь бывали здесь они довольно часто. Однако вместо милой сердцу братков униформы, состоящей из кожаных курток и спортивных костюмов, в шкафчиках обнаружили противные глазу милицейский и прокурорский мундиры. Тут еще за стенкой зазвучали будоражащие кровь ритмичные женские взвизги и охи, по которым друзья узнали голос их боевой подруги Лариски-Пискли. Со всей очевидностью им стало ясно, что надежды на культурный отдых рассыпаются в прах, как выставленная в лесу на пеньке пустая бутылка при удачном попадании во время тренировочных стрельб. Ситуация требовала отмщения, а негативные эмоции выхода. Изощренной фантазией, как устроить  провокацию или иную пакость, отличаются не только сотрудники уголовного розыска  Молодой Булыга также имел изобретательный ум в этом направлении. Он попросил друга постоять у дверей на стреме, а сам снял ненавистную одежку с крючков и сложил в лежавший на скамейке объемистый  пакет. При этом из кармана кителя выпал брелок с ключами от машины, на которой приехал капитан. Затем юные злоумышленники вышли из сауны и убыли в неизвестном направлении. Двигаясь по городу, улучив момент, когда за их джипом не было машин, товарищ Булыги, приоткрыв дверцу, высыпал содержимое пакета не проезжую часть. Через несколько минут валявшаяся на дороге форменная одежда привлекла внимание прохожих. Проверили карманы, обнаружили мобильные телефоны, портмоне с деньгами и служебные удостоверения. Начинало темнеть, у народа разыгралось воображение. Одни говорили, что мента и прокурора сбила машина, тела забрали и скрылись с места аварии. Другие утверждали, что бескомпромиссных борцов с преступностью убила мафия, тела сожгли, а одежду специально выбросили в людном месте. Пока прибыл наряд милиции, на беду беззаботных парильщиков скопление народа привлекло внимание проезжавшей  съемочной группы независимого местного телевидения. Через час данный сюжет, не называя фамилий, был показан в выпуске новостей. Руководством милиции города был введен план «Перехват», а невинные жертвы преступного розыгрыша, не подозревая о происходящем, предавались заслуженному отдыху, так редко выпадавшему при их опасной работе и напряженном трудовом графике.
 Когда обнаружилась пропажа одежды, капитан и прокурор усмотрели в этом подрыв авторитета  правоохранительных органов, благо, что ключи с брелоком сигнализации лежали на полу, сотрудники, обувшись и замотавшись в простыни,  проскочили  в машину капитана, и тот повез домой сначала товарища, по дороге разрабатывая правдоподобные версии случившегося для жен и начальства. Но и на этом злоключения наших героев не кончились. В тот вечер в город без предупреждения, как это практиковалось, прибыло несколько патрульных групп элитного подразделения  ГАИ «Кобра», подчинявшегося только центральному аппарату МВД. Остановив двигавшуюся с превышением скорости иномарку, «кобровцы» опешили от наглости двух пьяных голых парней, обещавших сорвать с   них погоны. Так об этом стало известно и в столице. Обоих отпрысков уволили с работы, а их отцы восприняли данный инцидент как провокацию нечистоплотных политических противников, направленную против них лично, и стали вести себя осторожнее: находясь в сауне, дверь закрывали не только на задвижку, но и замок на ключ.
Новым заместителем у Яковенко стал давно стоявший на очереди капитан Смирнов, а сам майор имел доверительную беседу с начальником управления, убедительно просившим выяснить, кто провел эту дерзкую акцию и кто за ними стоит. Через три дня с подобным вопросом к начальнику розыска подкатил смежник из СБУ. Яковенко уже располагал агентурной информацией, чьих рук это дело, но ни своему руководству, ни тем более СБУ-шнику,  сообщать ничего не стал. Майору для пользы дела гораздо важнее было использовать представившуюся возможность для продуктивной беседы с Булыгой. Озаботившемуся авторитету легкомысленная выходка сына большой радости не доставила. В бытность Присяжнюка мэром, они провернули много взаимовыгодных дел, имевших отношение к перераспределению форм собственности муниципального имущества и проведению земельных аукционов. И теперь Булыга опасался, что Присяжнюк решит, будто он переметнулся в стан его политических противников.
Яковенко порылся в записной книжке и набрал номер фирмы, где Булыга числился заместителем директора. Трубку подняла секретарша. Майор назвал свою фамилию и попросил соединить его с Семеном Петровичем.
- Если Булыжник заартачится, значит Присяжнюк  уже все знает, и мой главный аргумент не сработает, - подумал майор, пока  шли гудки, но тут абонент   поднял трубку.
- Алё, Владимир Николаевич? Здравствуй, здравствуй, - зазвучал уверенный голос авторитета. – Что-то давненько я тебя не слышал, - несколько двусмысленно начал он разговор.
- Здравствуй, Семен Петрович. Так это хорошо, или плохо, что мы давно не виделись? – поддержал избранный собеседником тон майор.
- Это с какой стороны смотреть. Если где-нибудь за бокалом пива встречаться, тогда хорошо, а если у тебя на работе – то ну его на хрен! – откровенно ответил Булыга и рассмеялся.
- На пиво я не претендую, а поговорить не против.
- Где? – уже без смешков быстро спросил авторитет.
- Не у меня в кабинете, - успокоил его майор. – Можно где-нибудь на природе, заодно свежим воздухом подышим. Во, давай в парке, где мы с тобой когда-то спортом занимались. Вспомним молодость! – теперь развеселился Яковенко.
- Ладно, когда? – после паузы, видимо обдумывая, нет ли в предложении начальника розыска подвоха, совсем уж мрачным тоном спросил Булыга.
- Прямо сейчас устроит? -  майор получил согласие и положил трубку.
Место встречи хорошо было известно обоим по причине того, что здесь молодой Яковенко после интенсивной пробежки арестовал будущего авторитета. Подъехав к  парку,  Яковенко остановился за черным «БМВ», чуть поодаль прогуливался по усыпанной опавшими листьями аллее и сам владелец  дорогой иномарки. Булыга, крупный мужчина с массивной лысеющей головой, почти без шеи переходящей в широкие плечи, увидев майора, остановился, а когда тот подошел, протянул руку для приветствия. Ладонь у Булыги была широкая и толстая, пальцы майора ее еле обхватили, но на сильное рукопожатие авторитета он ответил не менее сильным своим.
- Ага, вижу, на здоровье не жалуешься, – заключил Булыга. – От мужика должна исходить сила и запах денег! – добавил он и ухмыльнулся.
- Как деньги пахнут тебе виднее,  насчет силы согласен, да еще, чтоб ум в глазах  светился, - высказал Яковенко свой критерий определения настоящего мужчины, обвел взглядом голые ветви деревьев и в диссонанс с темой разговора, поддавшись навеянными выходом на природу чувствам, констатировал:
- Вот и лето прошло. А когда и не заметил, сидишь в кабинете.
- Что там лето! Жизнь проходит, и года осыпаются, будто эти листья, а ты по ним шагаешь, и следов незаметно, - сделал философски-лирический вывод авторитет, видимо также подпавший под примиряющее влияние окружавшей их природы. Однако nobles oblige, и мысли Булыги вернулись к более близким ему темам. – А помнишь, как я на этой алее на тебя попер, а ты «пушку» на меня наставил?
- Было дело! – оживился и майор, прогнав несвоевременно пришедшее умиротворенное настроение.
- И что, стрелял бы в меня? – с нескрываем, почти детским любопытством посмотрел загоревшимся взглядом в глаза оперативнику собеседник.
- Запросто! – без раздумий ответил Яковенко. – Пульнул бы по ногам, как пить дать. Я ведь тогда до 70-ти кг еле дотягивал, а ты почти такой же амбал был, как и сейчас. Явно неравные весовые категории, чтобы поединок устраивать.
- Это точно! – самодовольная улыбка засияла на круглых щеках бывшего спортсмена. – Заломал бы, не фиг делать! Я в полутяжах четыре раза призером страны был. Вот, дела то! – ностальгически вздохнул авторитет, вытащил  из кармана кожаного плаща пачку «Парламента», угостил майора и закурил сам. – Повязал ты меня, а толку. Посидел полгода под следствием, да условно дали.
- Так и хорошо. Ноги целы остались, и за сопротивление сотруднику срок не добавили. У каждого своя работа. Кто-то сажает… -  хотел майор эффектно  завершить фразу словами: «А кто-то сидит», но Булыга перебил его тоже не менее эффектной фразой:
- Кто-то сажает, а кто-то за большие деньги выпускает, - выдал экспромтом Булыга и, проникшись юмором своей же шутки, залихватски щелкнул пальцами.
- Ну, раз о деньгах речь зашла, то деньги иногда и отдавать приходится, - с ударением на слове «отдавать» проговорил Яковенко и посмотрел Булыге в глаза.
Веселость у того враз сошла, и он настороженно спросил:
- Какие деньги?
- Добытые преступным путем, или полученные от лиц, о которых заведомо известно, что они добыли деньги или иные ценности преступным путем.
- Что-то я не въезжаю, о каких лицах ты говоришь? – уже не на шутку обеспокоился авторитет.
- Тюрю с Бобром вряд ли можно отнести к меценатам, что они могут запросто десятью тысячами долларов раскидываться. И ювелирный магазин им тоже не принадлежит.
- Они тебе сами сказали? – угрюмо взглянул на майора Булыга.
- Я, Семен, у них пока не спрашивал, и следователю не подсказывал.
- Сколько? – суровые складки на щеках авторитета разгладились, и он, прикрыв глаза веками, отвел взгляд в сторону.
- Сеня, ты ведь знаешь, что товарно-денежные отношения между мной и вашим братом не складываются, а поговорить – всегда пожалуйста. Цвиркуна знаешь?
- Того, что грохнули недавно? Приходилось как-то видеть.
- «Приходилось видеть» не те слова. Он ведь твоим клиентом был. Так?
- Ох, Николаевич, как в том анекдоте: «Лучше деньгами!» мы бы с тобой разошлись. Ну, крышевал я его, а в том, что он «зажмурился» не участвовал.
- И Тюря с Бобриком здесь тоже не при делах?
- С какой радости? – удивился авторитет.
- Ствол, с которым они магазин брали, возле мертвого Цвиркуна засветился.
- Кино и немцы! – воскликнул Булыга, хлопнув себя ладонями по толстым ляжкам, снова достал пачку сигарет, закурил, спохватившись, предложил майору, но тот отказался.
- Вот это ребус! – продолжал удивляться Булыга, хотел еще что-то добавить, но на полуслове замолк, и, покосившись на майора, затянулся сигаретой.
- Продолжай, Сеня, чего остановился. А этот ствол с твоей подачи за 800 баксов у Цвиркуна оказался, - с уверенным видом высказал оперативник то, в чем сам не был полностью уверен.
- Николаевич, я что-то не врубаюсь. Раз ты такой грамотный и все расклады пробил, то на фига меня здесь мытарить?
Булыга, прогуливаясь на пару  с майором по аллейке, набрел на присыпанную листьями пластиковую бутылку, пнул ее, будто заправский футболист, а когда та угодила в ствол березы, издал лихой посвист и победно взглянул на Яковенко. Булыга, видимо придя к выводу, что интерес начальника розыска сосредоточен не на его персоне, расслабился и теперь мог позволить себе легкий кураж. Майор же продолжал расспросы.
- Так, когда ты Цвиркуна последний раз видел?
- Месяца три-четыре назад. Прибежал, говорит, мне угрожают, убить хотят, мол, я с ними разобраться должен. Я спрашиваю, как они тебе угрожать могут, если ты скоро полгода, как в бегах. Отвечает, что по телефону. Ну, и я ему говорю, раз так, то по телефону тоже разбираться буду
- И кто ему угрожал?
- Да он, наверное, с тысячу олухов кинул. Сомневаюсь, чтобы при встрече они его благодарить стали. Вот, народ у нас тупой! – пустился в воспоминания авторитет. – Я когда наперстки крутил,  только парочка подставных выиграет, и народ прет. Глаза горят, как у моего питбуля, когда здоровенный мосол увидит. А ты говоришь, ум в глазах светится. Какой там ум! Запах денег. Кручу-верчу – облапошить хочу! – рассмеялся Булыга.
- Ну, дальше с Цвиркуном? – подкорректировал ход мыслей собеседника оперативник.
- А что дальше? Я говорю, покажи нам его, тогда с ним побазарим. А Юрик отвечает, что это он его родителей, или мать кинул, а самого, может, и видел когда, но не помнит, только боится, что тот его вычислит, ведь телефон узнал.
- И тогда он ствол попросил достать? – снова в утвердительной форме поставил вопрос  Яковенко.
- Было дело, - нехотя согласился Булыга.
- А какая сумма фигурировала у этих людей?
- Да ерунда совсем, пять штук баксов. Я ему советовал, раз крутой чувак попался, и ты так боишься,  отдай эти «бабки», целее будешь. Нет, жмот, зажал. Говорит, тому отдай, этому отдай, и себе ничего не останется. Все деньги в могилу не заберешь, - вздохнул Булыга, жалея явно не безвременного покинувшего этот мир мошенника.
- Больше никто ему не угрожал?
- Угрожали б, если поймали.
Булыга выбросил окурок, мужчины прошли несколько шагов молча. Яковенко вспоминал, не упустил ли он какой-нибудь из запланированных на беседу с авторитетом вопросов, самого же Булыгу снедали иные печали. Бросив искоса взгляд на майора, он будто бы вскользь, без особого интереса, спросил:
- А кто вашему менту и прокурору подставу сделал, знаешь?
- Знаю, - не стал напускать туману оперативник. – Твой сын с Бонеком.
- Вот, бл…! – не сдержался Булыга.
- Вот именно! – рассмеялся Яковенко. – Что знают двое, знает весь мир. Присяжнюк СБУ просил и наших, так что когда-нибудь да вычислят.
- Да не хотел я ему подлянку устраивать! – стал искренне оправдываться Булыга. – Случайно вышло.
- Я в курсе, Сеня, проверял. Официальную справку в УВД и областную прокуратуру подготовил.
- И что, написал, все как  было? – затаив дыхание, спросил Булыга.
- Да, но без указания конкретных исполнителей.
- Спасибо, Николаевич! – расчувствовавшись, пожал руку менту авторитет. – Вот, нескладуха. Папа подумает, будто я переметнулся на сторону оппозиции.
- Хочешь совет, Семен? Иди к Папе с хорошим подарком, объясни, как было, парня своего для виду накажи, но так, чтоб все говорили, что Булыга ради Папы сына не пожалел.
- Прямо, как Авраам! – выдал неожиданную реплику авторитет. – Собрался для бога сына в жертву принести. Если б ангел за руку не схватил, кранты пацаненку.
- Ты библию читаешь? – пришел черед удивляться оперативнику.
- Можно сказать, с твоей подачи. Как тогда под следствием сидел, заняться в камере, сам понимаешь, кроме онанизма нечем, вот библия на глаза и попалась. С тех пор почитываю время от времени.
- И как, помогает в работе?
- А то! Морально облагораживает, - ухмыльнулся Булыга. – А если серьезно, - рефлекторно оглянулся он по сторонам, - то благодаря ей, несколько жизней не окончились в расцвете лет. Хотя, что по  понятиям, что по Писанию, таких козлов мочить полагается. А теперь сам ходишь, озираешься. Одни проблемы с этим гуманизмом. И что за жизнь пошла! Кругом если не враги, то конкуренты.
На этой оптимистической ноте переговорный процесс был завершен, и высокие договаривающиеся стороны разъехались по рабочим местам. Булыга в сверкающее зеркальными окнами и полированным гранитом здание вновь отстроенного офиса, а начальник уголовного розыска в прокуренный кабинет с протертым паркетом и трещинами в штукатурке.
Забегая наперед, можем сообщить, что Булыге удалось убедить Папу в своей лояльности, а заодно и примерно наказать сына. Чтобы больше не чудил, «молодца сковали золотым кольцом». На  акте примирения  сына удостоили чести быть приглашенным на семейное чаепитие, дабы он лично принес извинения бывшему капитану, так и не ставшему майором. Во время застолья Булыга отметил, какими  глазами смотрит на его наследника дочь Присяжнюка, которая   к критическому для замужества возрасту вплотную  еще не приблизилась, но, как и положено уважающей себя  девушке из приличной семьи, к этой проблеме подход имевшая серьезный.
- Не вешай нос, сынок, - в завершение долгой воспитательной беседы напутствовал Булыга отпрыска. –  Все только начинается. Самые интересные события и самые красивые женщины будут еще впереди. Лишь бы хватило здоровья и денег.  А для жизни главное - чтоб человек хороший был. Твоя мамка, когда мы с ней учились на «дурфаке» (факультет физвоспитания), среди первых красавиц тоже не числилась, зато ядро дальше всех толкала.
Через полгода справили грандиозную свадьбу, на которой, кроме уважаемых людей, гуляли все высокопоставленные чиновники области и города, в том числе  милицейское и прокурорское начальство. В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Уголовным розыском в свете поступившей от Булыги информации были вновь проверены списки членов «Доверительного общества» с целью выявления вкладчиков, внесших сумму эквивалентную 5000 долларов США. Однако таких оказалось больше половины. Если банки в среднем по вкладам на депозит давали 15% годовых, то Цвиркун отваливал щедрой рукой  10%, но в месяц. И чем больше сумма вклада, тем выше процент. Те, кто сдавал не меньше 5000 долларов, через полгода должны были получить в два раза больше. Теоретически. Практически таких везунчиков из числа первых вкладчиков не набралось и десяти человек, но была поднята столь грандиозная  рекламная шумиха, будто «Доверительное общество» осчастливило полгорода. Поэтому таких, чей взнос составил указанную сумму, набралось около 200 человек. И среди них нужно было найти пожилую женщину, или супружескую пару, имевших взрослого сына, а если вдруг в результате окажется, что их сын активный член какой-нибудь ОПГ, тогда это будет идеальный вариант для дальнейшей разработки.
 Это спокойную и непыльную работу начальник розыска поручил двум оперативникам, в том числе и лейтенанту Симакову. Коллега лейтенанта, выслушав инструктаж, буднично ответил: «Есть!», взял список и вышел из кабинета. Зато во взгляде Симакова бдительный  майор высмотрел легкий скепсис, переходящий в иронию.
- Что ты мне здесь глазки строишь, будто скромная девушка среди двух голых кавалеров! –  сдвинув широкие брови, исподлобья взглянул на строптивого подчиненного майор. – Не все же тебе морды бить, да руки заламывать, мастер силового задержания! Поиграл в Брюса Ли, и хватит. Сыщик должен головой работать, а не кулаками. Иди, и не нервируй меня своей постной физиономией! – заулыбался майор, не выдержав роли. – А если уж так кулаки чешутся, то в качестве приза, если найдешь этого народного мстителя, устроим между вами соревнование, чтобы выяснить, кто круче. Шагом марш!
Молодой оперативник, получив от любимого шефа заряд бодрости, также улыбаясь, вышел из кабинета. Вопреки опасениям лейтенанта, при правильном подходе, работа по проверке списков выглядела не такой уж удручающе скучной, а главное трудоемкой. Для начала он исключил всех лиц моложе 50-ти лет. Оставшихся 43 фамилии сыщик сгруппировал по компактности проживания и отправился по адресам.
Майор Яковенко своей задачей определил работу по установлению близких и знакомых погибшего Цвиркуна, особенно женского пола, о наличии по крайней мере одной подруги, если конечно, Цвиркун не трансвестит, свидетельствовали найденные в снимаемой им квартире  женская косметика, халат розового цвета и бюстгальтер нестандартного размера. Вариант с трансвеститами и гомосексуалистами  майор пока оставил в стороне, потому что   не имел на эту тему от агентов конкретной информации. По уголовному делу о мошенничестве вместе с Цвиркуном проходила главный бухгалтер «Доверительного общества» некто Нина Валентиновна Пинкевич. Она утверждала, что являлась наемным работником и в махинациях шефа участия не принимала, следствие же пыталось доказать обратное. Учитывая, что она воспитывала двух несовершеннолетних детей, арестовывать ее не стали, ограничились подпиской о невыезде.
Вызванная майором на допрос, Пинкевич, пышной комплекции женщина лет 35-ти, сразу пустила слезу и, прижимая к хитреньким глазам зажатый в кулаке носовой платок, принялась рассказывать, что сама пострадала от мошеннических действий Цвиркуна, так как  вложила в фонд 5000 долларов. Яковенко что-то не припоминал, чтобы фамилия  бухгалтерши фигурировала  среди обманутых вкладчиков, но акцентировать внимание на этом не стал.
- Нина Валентиновна, меня это не очень интересует, - увидев, что слезы у бухгалтерши начинают высыхать, а  стенания о потерянных пяти тысячах пошли по второму кругу, довольно бесцеремонно прервал майор пострадавшую женщину. - Я начальник уголовного розыска,  и занимаюсь не финансовыми махинациями, а убийствами. А доказывать в чем вы участвовали, а в чем нет, дело суда. Только вот Цвиркун до суда не дожил. И присвоенных им денег не нашли. А вы после Цвиркуна главный на фирме. Улавливаете мою мысль?
- Ой, улавливаю! – взрыдав, воскликнула бухгалтерша, судорожным движением выхватила из сумочки, куда она успела его спрятать, носовой платок и стала вытирать уже реально брызнувшие из глаз слезы.
- А раз улавливаете и не хотите быть следующей на очереди, тогда все мне расскажите. Кто вам реально может помочь в данной ситуации, так это я – майор Яковенко. Но для этого я должен располагать всей полнотой информации, - завел майор старую песню, наверное, используемую сыщиками еще с тех давних пор, когда с развитием в обществе гуманизма и демократии при допросах как преступников, так и подозреваемых   были официально запрещены методы физического воздействия. Начальник уголовного розыска никакими уликами против бухгалтерши не располагал, оставалось воздействовать на психику, что в случае с впечатлительной бухгалтершей быстро привело к желаемому результату.
- Ой, товарищ Яковенко, как вспомнила, аж в голове помутилось.  Боялась я следователям рассказывать, да они, мальчишки, и не спрашивали, все требовали, чтобы сказала, где деньги. А какие там деньги, когда можно жизни лишиться! – подавляя вздохи и всхлипывания, заговорила женщина. – Как-то в конце лета шла я домой, поднялась на этаж, стала дверь открывать. Сзади кто-то подскочил, рот зажал, втолкнул меня в квартиру и завел в комнату. Посадил на стул, а сам сзади стоит, не оборачивайся, говорит, если жить хочешь. Я со страху сознание чуть не потеряла. Он меня растормошил и говорит: «Твой шеф должен деньги моей матери. Скажи, где он, и я тебе  ничего не сделаю». Я стала божиться, что сама его последний раз больше месяца назад видела. Он не верит, а я стараюсь убедить, говорю, что только мобильный могу дать, и то, две недели назад звонила, Цвиркун не отвечал. Звони, говорит. Я набрала номер, и сама удивилась: Юрий Борисович ответил. Тот мужик забрал у меня трубку и говорит шефу: «У меня твоя бухгалтерша. Хочешь, чтобы с ней ничего не случилось, давай встретимся. Ты должен моей матери 5000 долларов. Верни деньги, даже без процентов, и разойдемся по- хорошему, а нет – всю жизнь на лекарства работать будешь!» Звук у меня в телефоне сильный, слышу, как Цвиркун, гад такой, отвечает, что бухгалтерша ему до лампочки, а денег у него нету. Тогда мужик говорит, что деньги здесь не главное, важен сам принцип: его никто безнаказанно  «кинуть» не может. Поэтому сроку Цвиркуну месяц, а потом он приедет, не будет денег – найдет и убьет. А деньги Цвиркун чтобы мне оставил.
- Грамотно мужик шифруется, - слушая рассказ напуганной бухгалтерши, отмечал про себя Яковенко. – Лица не показывает, фамилию матери не называет. Не простой тип…
Женщина выпила предложенный майором стакан минеральной воды, перевела дух и продолжила:
- Цвиркун его выслушал, выругался и отключился, а мужик мне говорит: «У тебя двое детей. Сейчас один в школе, другой в садике. Поэтому никому ничего не рассказывай. Через месяц я тебе позвоню, скажешь, или деньги получила». А потом настоящий ужас: взял меня за шею, я и пикнуть не успела, как отключилась. Очнулась, лежу на диване, а в квартире никого нету.
- И что, его лица вы так и не увидели? – на всякий случай спросил Яковенко, хотя был уверен в отрицательном ответе.
- Нет, не видела. А вот голос его мне показался знакомым. Кажется, я его в офисе слышала. У меня бухгалтерия через тоненькую перегородку с кабинетом Цвиркуна, и если там громко говорят, то и мне слышно было. Мы тогда еще нормально работали, поэтому я обратила внимание, что кто-то разговаривает с директором на повышенных тонах. Вот тогда я этот голос и запомнила, если, конечно, не ошибаюсь. А Цвиркун зашел ко мне злющий и говорит, что мужик приходил, узнал, что мать деньги вложила, так предупреждал, чтобы все было нормально. И замашки у него то ли бандитские, то ли ментовские… - женщина запнулась, испуганно глянула на Яковенко и стала оправдываться:
- Ой, извините, товарищ майор, это у меня нечаянно, Цвиркун так сказал, а я повторила.
- Ничего, Нина Валентиновна, это ценная информация. Больше вы с ним не виделись?
- Нет, слава богу. Через месяц позвонил по городскому телефону, я сказала, что денег Цвиркун мне не оставлял, и вообще, со мною не связывался.
- Я думаю, больше он вам и не позвонит. Но если вдруг что-нибудь покажется вам подозрительным, немедленно звоните мне, - Яковенко написал на отрывном листике номера своих рабочих городского и мобильного телефонов, затем сменил тему и повел разговор  о знакомых Цвиркуна. Выяснилось, что если у него и были друзья-приятели, то общался он с ними во внерабочее время, и бухгалтерша о них ничего не знает. Единственное, что она сообщила полезного: у Цвиркуна была близкая знакомая, молодая женщина, звали ее Галей.
- Какая она из себя, высокая и полная? – поинтересовался майор Яковенко, памятуя о найденном под кроватью бюстгальтере интригующего размера.
- Высокая, красивая,  но совсем не полная, даже очень стройная, возраст лет тридцать, блондинка. Вообще-то Цвиркуна со многими людьми видели, ведь у него работа такая была,  в том числе и  с женщинами, но Галя, мне кажется, была его официальной подругой.  Вы наших поспрашивайте, в «Обществе» ее многие знали, может, и подскажут, где найти.
- Так, еще один мотив вырисовался: убийство из-за ревности или на почве неразделенной любви, - саркастически улыбнулся про себя Яковенко. – Официальная любовница узнала, что есть неофициальная соперница и треснула коварного изменника молотком по голове.
После разговора с бухгалтершей майор связался с Симаковым, узнал, что тот проверяет адреса, и поставил лейтенанту задание при опросе граждан постараться выяснить место жительства подруги Цвиркуна Гали. До обеда Симаков успел переговорить с десятком обманутых вкладчиков, найти того, кто угрожал Цвиркуну пока не удалось, зато он выяснил, что молодую женщину зовут Галина Сергеевна Ставцева, а проживает он где-то в привокзальном районе города. Лейтенант, воспользовавшись квартирным телефоном одного из опрашиваемых им граждан, позвонил в адресное бюро и, спустя пять минут, обладал необходимыми данными, а через полчаса звонил в нужную  квартиру. Однако дверь никто не открыл. Не долго думая, оперативник позвонил в квартиру рядом. За дверью отозвался женский голос. Симаков объяснил, кто он, показал в приоткрытую дверь служебное удостоверение, после чего дверь открылась уже наполовину, и оттуда выглянула женщина средних лет, одетая в серые брюки спортивного фасона и темно-красную вязаную кофту.
- Где ваша соседка Галя не подскажете? – сразу спросил Симаков, не желая тратить ни своего, ни чужого времени на предварительные, обычно ничего не значащие разговоры.
Женщина настороженно посмотрела на Симакова, убрала с лица  неаккуратно окрашенную в желтый цвет прядь волос и нехотя ответила:
- Нету ее. Иногда заходит, но не ночует.
- И давно?
- Может, месяц, а может, и больше. Я не присматривалась.
- Ага, значит она, как и ее милый друг, тоже решила в подполье уйти, - смекнул лейтенант. Он напустил на себя озабоченный вид и, понизив голос, спросил:
- Я ведь не ради праздного любопытства интересуюсь. Вас как зовут? – проникновенно заглянул в глаза собеседнице оперативник. – Так вот, Елизавета Никифоровна, вы, наверное, знаете, что с ее другом случилось?
- Знаю, - кивнула головой женщина и заглянула за спину лейтенанту.
- Милиция предполагает, что и  Галя  может подвергаться опасности. Необходимо принять меры по ее защите. Окажите помощь органам в данном вопросе, - закончил последнюю фразу с металлом в голосе лейтенант.
Сочетание казенного лексикона и доверительного выражения лица молодого оперативника возымели нужный эффект на неразговорчивую соседку, и та сообщила, что Галя живет неподалеку отсюда у своей сестры Нели, и даже назвала фамилию сестры по мужу. Симаков опять же воспользовался домашним телефоном исполнившей свой гражданский долг женщины и позвонил в адресное бюро.
Прибыв по указанному адресу, лейтенант несколько раз настойчиво позвонил в дверь, но и здесь ему никто не открыл. На сей раз оперативник к соседям обращаться не стал, выйдя из подъезда, уселся на скамеечку, достал из кармана блокнот и стал просматривать списки членов «Доверительного общества», выбирая тех, кто  живет поближе к его теперешнему местоположению. Тут его внимание привлекли появившиеся на асфальтовой дорожке из-за угла дома две женские фигуры. На одну, девушку только выбравшуюся из подросткового возраста, лейтенант взглянул  мельком, а вот вторая женщина притянула его взгляд, как магнитом. И причина интереса оперативника, постоянно пребывавшего в состоянии повышенной бдительности,  в данном случае была вызвана явно не исполнением служебного долга. Причина эта заключалась в том, что облик молодой женщины, по виду лет на пять старше Симакова, приближался к представлениям лейтенанта об идеале женской красоты. Была она высокого роста, но не выше 180 см, длинный лайковый  плащ, расстегнутый по случаю солнечной погоды, позволял рассмотреть стройные ноги с четко очерченными икрами. Миниюбка не скрывала изящной формы коленки, а облегающая туловище кофточка показывала наличие при развитых бедрах тонкой талии. Округлая грудь неукротимо не выпирала, как тесто из квашни,   но выглядывала из выреза кофточки совсем немножко, зато весьма искусительно. Что касается лица, то можно было отметить его правильные черты, высокие скулы, прямой, с острым кончиком, но не длинный нос, цвет глаз Симаков разглядеть не успел, но заметил, что они темные: карие или карие с зеленоватыми крапинками, как раз такие, что нравились лейтенанту. Выражали они спокойную уверенность, а в сочетании с иронично вздернутые уголки полных губ свидетельствовали, что женщине не чужды наблюдательность ума и склонность к размышлению. Единственным в ее внешнем виде, что  отступало от сложившихся у лейтенанта идеальных представлениях, были слегка волнистые, разметавшиеся по плечам светлые волосы. То, что волосы были длинными и слегка вьющимися,  лейтенанта вполне устраивало, а вот  по их цвету  он предпочитал брюнеток или шатенок. Однако Симаков хоть и  служил в уголовном розыске недолго, успел выработать наблюдательность настоящего сыщика. Когда женщина проходила мимо скамейки в подъезд, лейтенант, хоть и скромно опустил взгляд, но сумел разглядеть на взметнувшейся от порыва ветра светлой пряди волос у самых корней тоненькую темную полоску. Женщина бросила на Симакова строгий, но, как ему показалось, слишком внимательный и изучающий взгляд, чтобы это выглядело непроизвольно, что потешило мужское самолюбие молодого оперативника, и проследовала в парадную, за ней вприпрыжку процокала по тротуару слишком высокими для ее возраста каблуками сапог девушка.
- Тетя Галя, подождите! Я почту проверю, - прозвучал звонкий девичий голос, и стук каблуков в подъезде стих.
- Ага, похоже, это та Галя, которую я ищу, а девочка – ее племянница, - догадался Симаков и быстро поднялся со скамейки. Открыв дверь, он увидел юную спутницу понравившейся ему женщины, которая доставала из почтового ящика ворох разноцветной макулатуры: рекламные проспекты.
- Прошу прощения, барышня, - вежливо обратился лейтенант, - фамилия тети Гали Ставцева?
- Да,  то есть, нет! - вырвалось у девушки.
- Света, кто там? – прозвучал с лестничной площадки встревоженный голос, дверь  распахнулась, и симпатия лейтенанта, ставшая еще краше от прилившей к щекам крови не вошла, а в неудержимом порыве, со сверкающим взором,  ворвалась в тесный тамбур и встала между оперативником и девочкой.
- Кто вы такой? –  подрагивающими губами, но с решительным видом, спросила она.
- Извините, не успел представиться, - задействовал Симаков одну из имевшихся в его арсенале нескольких улыбок обаятельного свойства, показал дамам удостоверение и назвал имя и фамилию, после этого, повысив степень обаятельности своей улыбки, обратился индивидуально к женщине:
- Так вы Галина Ставцева?
- Да, это я. Что вы хотели? – строгий взгляд женщины свидетельствовал, что  обаяние молодого оперативника на нее не подействовало.
- Об одном вашем  знакомом нужно кое-что уточнить. Думаю, вы можете располагать  интересующей уголовный розыск информацией, - выдал шаблонную фразу лейтенант, и его лицо приняло соответствующее, уже без всяких улыбок, выражение.
- Вы имеете ввиду, Юрия Цвиркуна?
- У тебя еще знакомые есть, которыми милиция интересуется? – подумал Симаков и подтвердил, что  именно его.
- Что ж, раз вы меня нашли, значит, действительно есть о чем поговорить, - здраво рассудила женщина и пригласила Симакова в квартиру. Лейтенант вежливо снял туфли в прихожей и прошел в обширную гостиную, застеленную ковром с восточным узором. Галя с племянницей, уже без верхней одежды, расположились на диване, Симаков, чтобы не показывать пистолет в оперативной кобуре  под мышкой, а не по причине невоспитанности, курточки  снимать не стал и уселся  на стуле напротив. Оперативник покосился на девушку и посмотрел на Галю, та верно истолковала его взгляд и попросила, чтобы племянница осталась.
- Тем более, она уже слышала то, о чем, скорее всего, отвечая на ваши вопросы, я буду рассказывать. А в присутствии Светы я буду чувствовать себя уверенней, такое вспоминать тяжело.
Из пространного объяснения женщины лейтенант понял, что намеревается она ему сообщить нечто важное, поэтому для придания значимости ситуации и своей роли в ходе расследования, он достал из кармана курточки записной блокнот, перелистал несколько страниц, сделал вид, что углубился в чтение и затем задал первый вопрос:
- Вы были свидетелем того, что Цвиркуну угрожали расправой?
- Да, несколько раз.
- Что являлось причиной угроз?
- После банкротства «Доверительного общества» не всем вкладчикам были возвращены их деньги, поэтому было много недовольных.
- Она такая простодушная, или действительно думает, что Цвиркун собирался отдавать людям деньги? – подумал лейтенант и, пользуясь тем, что сидел спиной к окну внимательно посмотрел в глаза женщине. Следов наивности, как и  лукавства он там не заметил, решил, что Галя большая притворщица и задал следующий вопрос:
- И кто, если  выразиться поделикатней, был недоволен больше других?
- Я ведь там не работала, несколько раз случайно видела, когда вместе с Цвиркуном находились. Так, обыкновенные люди, разве что слишком нервные.
- Я думаю, самый флегматичный человек занервничал бы, если бы  5000 долларов лишился, - сдержанно усмехнулся Симаков.
- Так сдавали же добровольно, силой  их туда никто не тащил, - привела Галя излюбленный аргумент  шулеров всех мастей. – Вкладывая деньги, они  рассчитывали получить прибыль. Это уже бизнес. А бизнес – дело рисковое.
-  Согласно статистике американских маркетологов, как нам на занятиях говорили, - неожиданно вклинилась в диалог племянница Света, - только 20% вновь созданных предприятий удерживается на рынке и стабильно приносят доход.
- И где  учится юное дарование, что оперирует такими серьезными научными данными? – заулыбался уже во весь свой белозубый рот Симаков.
- В  нашем  «универе», на экономическом факультете. На первом курсе! – засмущавшись под недоверчивым взглядом молодого человека, пояснила девушка.
- Что ж, со специалистом не поспоришь. Будем считать, что «Доверительное общество» оказалось не в той графе статистики, - дипломатично согласился лейтенант и обратился к Гале:
- Вы можете сказать, кого Цвиркун, по его словам больше всех опасался?
- С тем, кого он больше всего опасался, вероятнее всего, встречи избежать не удалось, - тяжело вздохнула женщина. – Он мне конкретно не рассказывал, но я чувствовала, что он находится в постоянном нервном напряжении.
У Симакова возникла мысль, раз Галина в махинациях Цвиркуна не участвовала, но стала скрываться, да еще приблизительно с того времени, когда был убит Цвиркун, не исключена возможность, что она могла быть свидетелем убийства, или конфликта между Цвиркуном и вероятным убийцей. Нужно проверить.
- Вы были с Цвиркуном в тот вечер, когда он погиб? – решил начать с выяснения главного предположения оперативник и, видимо, не ошибся.
Галина вздрогнула, веки расширились, глаза повлажнели, на ее гладких щеках образовались по две горестных складки, женщина наклонила голову и прикрыла лицо ладонями. Племянница осуждающе посмотрела на лейтенанта и обняла родственницу за плечи. Однако проявление слабости длилось несколько мгновений. Галина села ровно, морщины на лбу и щеках разгладились, лишь блестевшие глаза да прикушенная нижняя губа свидетельствовали о перенесенном волнении.
- Хорошо, я расскажу, - тихо произнесла женщина и осторожно убрала руку племянницы со своего плеча. – Наверное, для вас тоже не секрет, что Цвиркун последних три-четыре месяца старался поменьше показываться на людях, в основном находился  на съемной квартире. В тот вечер он предложил отметить недавно прошедший день рождения, потому что тогда его не было в городе. Я отговаривала, он же заявил, что надоело сидеть в четырех стенах, и ему хочется развеяться. Но я чувствовала, что он специально пригласил меня в ресторан, чтобы проститься, ведь через несколько дней Юра собирался ехать в Киев, где ему должны были сделать заграничный паспорт на другую фамилию и открыть греческую визу.
- Вы тоже должны были ехать с ним в Грецию? – сочувственным тоном спросил оперативник, показывая, что ему  также близки проблемы разбитого сердца.
- Заверял, как обоснуется, сделает мне вызов, да разве вам, мужчинам, можно верить, - вздохнула женщина и укоризненно посмотрела на лейтенанта, будто это именно он не оправдал ее надежд.
Симаков в ответ послал ей взгляд, преисполненный грусти, давая понять, что он солидарен с нею в осуждении   распространенной среди некоторых мужчин практики не зарегистрированных матримониальных отношений, а сам подумал, что женское сердце не обманешь, ведь еще неизвестно, кому послал бы вызов коварный Цвиркун: Галине или обладательнице найденного под кроватью бюстгальтера, который Гале был явно велик. Страдающая женщина с благодарностью взглянула на отзывчивого и тонко чувствующего ситуацию собеседника и продолжила свой печальный рассказ:
- В ресторане мы красиво отдохнули и шли к нему на квартиру. Вот здесь и началось самое страшное. Сзади подскочил какой-то тип, меня оттолкнул, а сам схватил Юру и попытался вывернуть ему руку. Но Цвиркун очень сильный, в молодости спортом занимался. Ему удалось вырваться, он выхватил пистолет и направил на нападавшего.
- Вы смогли бы его опознать? – прервал женщину Симаков, беспокоясь, что, увлекшись  описанием развития событий, она может упустить важные детали.
- Этого мужчину? Да, конечно. Я его на всю жизнь запомнила! – невольно повысила голос Галина, в волнении сжала губы и после секундной паузы продолжила:
- Ростом немного ниже меня, фигура спортивная, широкоплечий, возрастом лет за тридцать, волосы темно-русые, прическа короткая.
- Вы его так подробно описали, хоть портрет пиши. Видели раньше этого человека?
- Нет, не видела. Рядом фонарь светил, поэтому хорошо рассмотрела.
- Хорошо, продолжайте дальше, пожалуйста, - предложил лейтенант.
- Я стою растерянная, они на мгновение замерли, Юра мне кричит: «Галя, уходи!», и стреляет в мужчину. Тот успел своей рукой отбить руку Цвиркуна с пистолетом, затем подпрыгнул, как в фильмах про каратистов показывают, в воздухе развернулся и ногой очень сильно ударил Юру ногой в лицо. Вот сюда, - провела женщина пальцем по своей левой скуле. – Юра так и упал плашмя спиной на тротуар и, как мне показалось, очень сильно головой ударился, звук такой ужасный был, будто бревном о камни. Бандит подобрал пистолет, подтащил Цвиркуна к стене, посадил его и стал обыскивать. Я вся оцепенела, он ко мне повернулся, улыбнулся, у меня от той улыбки до сих пор мороз по спине, и говорит: «Чего встала? Хочешь рядом лечь? Давай, красотка, иди, да держи язык за зубами». Я как в трансе и пошла. За углом остановка, как раз маршрутка подъехала, я села в нее, проехала остановку, тут оцепенение прошло,  выскочила и назад побежала. Подбегаю, а там уже люди, скорая помощь приехала, стали оживлять прямо на  месте, потом врач говорит своим, что умер, тут и милиция появилась, а я ушла.
- Не простой мужик, - обдумывал слова женщины оперативник. – Не спасовал перед стволом, в него стреляют, он отбивает пистолет и вместо того, чтобы зафиксировать руку с оружием, сблизиться с противником и вырубить ударом колена в пах, или локтем в челюсть, он исполняет технически сложный прием  и бьет ногой в голову. К чему эти прыжки? Не пацан ведь! Желание показать свою крутость,  или пофорсить перед зрителями? Так зрителей то всего одна напуганная женщина. Может, она неправильно описала? У страха глаза велики…
- Слушайте, Галя, - решил все-таки досконально разобраться с приемом рукопашного боя знавший их не понаслышке лейтенант, - вы хорошо рассмотрели, что мужчина ударил Цвиркуна ногой именно в прыжке?
- Это так важно, прыгал он, или стоял на земле? – недоуменно взглянула покрасневшими глазами на Симакова женщина.
- Несомненно, важно. Когда группа захвата будет задерживать преступника, нужно знать, насколько эффективно он сможет оказать сопротивление, -  нашел отговорку оперативник.
- А вас там в уголовном розыске карате учат? – снова без разрешения и приглашения вклинилась в серьезный разговор племянница.
- Да так, слегка, - скрыл за наклоном головы снисходительную улыбку Симаков.
- Вот и покажите сами, а тетя Галя скажет, тот это приемчик, или не тот, - с детской непосредственностью предложила девушка.
- Света,  что за глупости! – попыталась выручить Галя лейтенанта из неловкого положения. – Молодому человеку будто больше делать нечего, как перед тобой  ногами махать.
Однако Симаков  истолковал заступничество женщины, как неверие в боеспособность родной милиции, и был готов на все, чтобы развеять возникшие у граждан сомнения.
- А что, устами младенца глаголет истина,  - согласился  лейтенант. – Проведем следственный эксперимент, а ты, Света, мне поможешь, согласна?
- Я вам не младенец, но помогу, - обиженно глянула на лейтенанта девушка, и щеки у нее покраснели.
- Света, я вижу, что ты  уже взрослая. Это такая поговорка. Становись сюда, - показал Симаков на свободную от мебели середину комнаты, расставляя по местам участников и зрителей предстоящего представления. – Вы, Галя, покажите, как Цвиркун пистолет держал, а ты, Света,  в  таком положении держи руку.
Симаков встал напротив девушки, уточнил у Гали расстояние, затем неуловимым движением тыльной стороны левой ладони отвел руку девушки с воображаемым пистолетом, отступил на полшага, взвился в пируэте в воздух и проимитировал удар ногой, известный у специалистов восточных единоборств как обратный маваши-гери. Ребро ступни лейтенанта, обтянутое черным носком, описав круг, остановилось в нескольких сантиметрах от лица девушки. Света отшатнулась назад и в восхищении воскликнула:
- Класс!  Будто настоящий Жан-Клод Ван-Дамм!
Симаков на всякий случай поддержал девушку за локоть, поблагодарил за помощь и провел на место. Затем посмотрел на сидевшую с побледневшим лицом Галю и спросил, так ли это происходило.
- Точь-в-точь, будто вы сами видели! – с чувством произнесла женщина, но в отличие от племянницы, в ее выразительных глазах вместо восторга читался испуг.
После «следственного эксперимента»  Симаков недолго пообщался с Галей наедине, так как Света вышла из комнаты. Ничего больше о таинственном мастере рукопашного боя не выяснил, зато узнал, что у Цвиркуна с собой имелись деньги, около 5000 долларов, на которые  он собирался купить подруге что-нибудь из драгоценностей, но покупку отложили на другой день,   ювелирный магазин оказался закрыт. Оперативник, опять же с обаятельной улыбкой, поблагодарил женщину за уделенное ему внимание, ответной улыбки не дождался, и они вышли в прихожую. Только Симаков надел туфли, как из комнаты появилась Света. Лейтенант отметил, что в облике девушки произошли  изменения, присмотревшись, определил, что она подвела глаза и накрасила губы.
- Никак, на свидание барышня собралась, - решил Симаков. Проницательность оперативника подтвердилась, когда, распрощавшись с дамами,  он вышел на улицу. Пройдя несколько шагов, лейтенант услышал за спиной стрекот каблуков по тротуару и зовущий его женский голос. Он подумал, что свидетельница вспомнила важную информацию, а может, на Галю все-таки оказали действие его улыбки, но, обернувшись, с разочарованием увидел, что его догоняет не роскошная  своей идеальной сформировавшейся  красотой Галина, а угловатая, хоть и симпатичная Света.
- А вы в какую сторону, - поравнявшись с лейтенантом, спросила девушка. – Я в университетскую библиотеку. Или вам нельзя говорить посторонним свой маршрут? –  заглядывая в глаза Симакову, пошутила она.
- В данном случае никакой служебной тайны нету. Направляюсь на улицу Космонавтов, опрашиваю тех, кто мог бы сообщить сведения о мужчине, которого видела Галя, - посмеиваясь, объяснил Симаков.
- Клево! А если найдете, то арестуете?
- Непременно! Надену наручники и доставлю в милицию.
- А не боитесь?
- Работникам уголовного розыска страх не ведом, - сделал непроницаемое выражение лица лейтенант.
Света фыркнула, приноровила свой шаг к шагам попутчика и взялась за его локоть.
- Вы точно арестовать можете. Деретесь не хуже Ван-Дамма, и лицом на него похожи, - прижалась на ходу плечом к Симакову девушка. – А меня можете научить?
- Сколько тебе лет, Света? – попытался найти логические доводы, чтобы обосновать свой отказ Симаков. Однако доводы разума не могут предусмотреть всех ходов девичьего сердца.
- Вы не беспокойтесь, мне в следующем году уже восемнадцать будет, - девушка остановилась перед Симаковым и, на мгновение прислонившись к его груди, жарко задышала в ухо.
Лейтенант отстранился, прокашлялся и привел свой главный аргумент:
- Нужно дождаться совершеннолетия. Это секретные приемы, обучаться которым можно только взрослым.
- А я не взрослая? – кокетливо заиграла глазами девушка и улыбнулась молодому оперативнику совсем не по-детски. – К тому же на секцию волейбола ходила, так что сил хватит ваши секретные приемчики освоить.
- Эх, дитятко! Твою тетю я б с удовольствием разным приемчикам поучил. А тебе еще подрасти надо. Впрочем, вверх расти, может, и хватит, а вот ума поднабраться не мешало бы, - так думал лейтенант, вежливо объясняя обиженно надувшей губки девушке невозможность исполнить ее высказанные желания по части рукопашного боя, а также невысказанные в иных аспектах человеческих взаимоотношений.
Они прошли с полквартала, Света повернула налево в сторону библиотеки, а Симаков – направо к нужному ему адресу. Пока шел, позвонил майору Яковенко и доложил, что выявил свидетеля убийства Цвиркуна. Начальник розыска не скрывал своей радости, но сам порадовать  ничем не смог: среди тех, кого опросили коллеги лейтенанта, никто не указал на возможного убийцу.
- Действуй, юноша! Тебе сегодня фарт идет, - напутствовал  майор подчиненного и отключился.
Симаков обошел несколько адресов вкладчиков, успело стемнеть, и, похоже, везение лейтенанта на сегодня закончилось. В этом микрорайоне остался один непроверенный адрес: некая Ершова Алевтина Георгиевна, пенсионерка. Дверь открыла пожилая женщина, она подслеповато посмотрела на визитера сквозь очки с двойными линзами и спросила, что тому нужно.
- Я из милиции, опрашиваю тех, кто пострадал от «Доверительного общества», - объяснил Симаков. – Вы ведь заявление писали?
- Писала, но деньги мне вернули. Правда, без обещанных процентов, но я не в претензии, слава богу, хоть так получилось.
Неожиданный ответ удивил лейтенанта, и он спросил, когда это произошло.
- Месяц назад сын приезжал, сходил к ним в офис и забрал деньги.
- Ага, везение продолжается!  Какой офис,  если Цвиркун уже почти полгода в бегах, - возликовал про себя лейтенант и продолжил расспросы:
- Вы с сыном тоже в офисе не были?
- Нет, когда-то раньше вместе ходили, но ничего не получили, а теперь он один справился.
- Вы говорите, сын уезжал и приехал. Он здесь не живет?
- Нет, в Москве работает.
- И где?
- Военный. Когда СССР распался, он в военном училище на десантника учился, вот и остался служить в российской армии.
- Наверное, спортом занимался, раз в десантники пошел? – продолжал окольными путями выяснять интересующую его информацию сыщик.
- Да, вольной борьбой. Среди юношей чемпионом города был.
- Вот, какое совпадение! – радостно воскликнул лейтенант. – Я ведь тоже в секцию по борьбе ходил. Как вашего сына зовут?
- Руслан, - подслеповато мигая, с умильной улыбкой посмотрела на Симакова старушка.
- Так я, наверное, знаю его, - продолжал изображать радость оперативник, уповая на то, что плохо видящая женщина не сможет различить разницу в возрасте. – Он немного ниже меня ростом, волосы темно-русые, глаза карие. Он?
- Да! – теперь обрадовалась старушка. – А тебя как зовут?
- Сергеем. А давайте я на его фотографию посмотрю, чтобы быть уверенным.
- Есть одно фото, могу показать.
- А почему одно?
- Руслан прошлый раз когда был, собрал все  фотографии. Я ведь плохо вижу, так обещал их увеличить и сделать для меня отдельный альбом. А одна фотка в серванте завалялась, он ее и не заметил.
Женщина сходила в комнату и вернулась с небольшой фотокарточкой в руках. Ничего демонического в облике молодого мужчины на снимке Симаков не увидел. Обыкновенное славянского типа лицо со слегка вздернутым носом, массивным подбородком и широко расставленными глазами.
- Точно, Руслан! – рассмотрев снимок, воскликнул Симаков. – Лет пять назад, похоже, снимался.
- Четыре. Ему тогда как раз тридцать  лет исполнилось, - уточнила женщина. – Да жаль, что я даже в очках плохо вижу, через увеличительное стекло снимок рассматривать вынуждена.
- А давайте, Алевтина Георгиевна, я заберу фото Руслана, увеличу, а завтра вам принесу, - осенило Симакова, как можно выманить вожделенный список, не вызывая подозрений.
Широкий жест Симакова вызвал у любящей матери слезы умиления, она пригласила его выпить чаю, много рассказывала о своем сыне, в основном, о службе в десантных войсках. Потом же Руслана перевели в другое место, и о своей работе он мало что говорил, у него постоянные командировки, и даже письма она ему пишет до востребования.
На следующий день Симаков действительно вернул фотографию, а с ней еще две. Одну увеличенную в два раза, другую – в три. Мать смогла увидеть любимое лицо без увеличительного стекла, что вызвало у одинокой женщины положительные эмоции. Также сильные эмоции проявили при виде показанного им в числе других снимка Руслана Ершова и Тюря с Бобриком, а также подруга убитого Цвиркуна Галя.
Были соблюдены необходимые юридические и дипломатические формальности, и городская прокуратура отправила в Москву повестку с вызовом Ершова Руслана Тимофеевича, с указанием его последнего места службы и адреса проживания, с требованием прибыть  на допрос в качестве свидетеля. Через два месяца пришел официальный ответ, что исполнить требование прокуратуры не представляется возможным, так как   местонахождение указанного лица не установлено.
А еще через неделю в кабинете майора Яковенко прозвенел телефон. Подняв трубку, начальник розыска услышал незнакомый мужской голос:
- Майор Яковенко? А это  Ершов Руслан. Не забыл, что такой есть?
- Как же тут забудешь, если столько работы проделано, - искренне ответил Яковенко.
- Не огорчайся. Не все сбывается, что желается. Ты, надеюсь, понял, что я того козла убивать не хотел? Он на темечко упал неудачно.
- Понял. А пистолет зачем бандюкам продал?
- Так ведь полный расчет должен быть. У Цвиркуна денег четыре с половиной штуки с собой было. Для круглого счета пятьсот долларов не хватало.
- А ты карающий меч правосудия. Мог свою пригоршню долларов и без мордобоя забрать. Цвиркун жив бы остался, глядишь, еще кому-нибудь деньги вернул.
- Человек должен отвечать за дела свои. А искать меня  бесполезно. Я ведь тоже майор, только другой службы. Аривидерчи, коллега!