28 23

28 июня, без  трёх минут четыре после полудня. В Доле закипал асфальт, а невысокая, не толстая, но довольно крепкая девушка лет пятнадцати была в тонкой, но наглухо застёгнутой толстовке. Очевидно, чтобы не было видно небольшой прослойки жира на её животе без следа «кубиков» и спортзала. Её уши были заткнуты наушниками, а лицо со следами от выдавленных прыщей не выражало ничего, кроме желания спрятаться в прохладную тень и никогда оттуда не выходить.
1
 «Чёрт, это невозможно! С утра ведь всего шестнадцать градусов было, а сейчас полтинник, не меньше!», - негодовала Лунет Экрю, снимая на ходу толстовку и оставаясь в одной майке (к слову, куда менее мятой, чем кофта). Она вытащила из спутанных волос наушник-«затычку» и вернула его на место.
На циферблате её Casio горели цифры: 0:02:34, 35, 36…
Прошло уже две с половиной минуты, а она не отошла от колледжа и на сотню метров.  Увеличь темпы, Лу, сказала она сама себе. Таймер был единственным свидетелем её двадцатиминутных пеших прогулок – неслыханном героизме для желающей похудеть девушки. Marilyn Manson сменился на Rammstein.
На бег переходить совершенно не хотелось – пот и так крупными каплями орошал её майку, а спинку рюкзака можно было уже выжимать. Тем не менее, она выбрала обычную длинную дорогу – нужно просто идти по бульвару Президента Вильсона, а на перекрёстке, что примерно в половине километра от колледжа Мон Ролан, свернуть налево – окажешься на родном проспекте Аристид Бриан.
Однако уже через пару шагов Лу всё же решила сегодня устроить себе пытку покороче – свернуть на улицу Жанте, сэкономив тем самым добрую сотню метров. Я просто пойду чуть быстрее, заткнула она совесть. В конце концов, она исправно худела на двести, а то и триста граммов в неделю. До фигуры мечты оставалось сбросить ещё двенадцать килограммов, кричали её влажные подмышки.
Вот и перекрёсток. Без тени сомнения она повернула налево. Бросила взгляд на часы – 00:12:06, 07, 08… Если поспешит, то придёт домой даже раньше обычного. Дома она сначала примет душ, съест свой жалкий обед – овощной салат, а потом зайдёт в Интернет. Откроет с десяток форумов и будет переписываться до поздней ночи, пока строчки не начнут прыгать перед глазами, а нижняя челюсть не заболит от постоянных приступов зевоты.
Дорогу перебежал чёрно-рыжий кот. Лу остановилась и уставилась на толстый кошачий задок, который исчез за поворотом тремя секундами позднее.
Это был её кот.
Её Чипи.
Вальяжная ленивая тварь, которую не выгонишь из дома, если температура за окном выше пятнадцати градусов. Недолго думая, она последовала за ним. Там тупик, и она это знала. В конце концов, отец не обрадуется, узнав, что Чипи сбежал. Или не поверит, что лысеющий засранец сам вышел из дома – его ведь не забыли покормить?
2
Чипи добежал до самой стены, обернулся, увидел хозяйку и нырнул в открытую дверь четырёхэтажки. Лу почему-то вспомнила, как шесть лет назад, когда Чипи был ещё котёнком, они жили в Мероне, и ей постоянно приходилось извиняться перед месье Лефер – фермером, живущим по соседству – за Чипи, который постоянно грыз его зелень.
Когда они переехали в Доль в 2004 году, в Мероне осталось только 11 жителей. Теперь уже девять, напомнила она себе. Два месяца назад Патрик Морель, её друг детства (пожалуй, громко сказано - Бернар, её отец, лишь пару раз подвозил их вдвоём в школу, когда джип Мореля-старшего был сломан), бросился под «Чероки» собственного отца. Тот не справился с управлением и украсил своими мозгами дорожный знак, пытаясь объехать сына. Не получилось. Третий дом по улице Плезиа опустел.
Лунет не приехала на кремацию, но новости смотреть не перестала. Восемь или девять самоубийств, все в департаменте Юра. Ей запомнилось только самосожжение двух одноклассниц из Сен-Клода то ли 12, то ли 11 мая. Одну из девушек, кажется, звали Наннали. Лу тогда невольно позавидовала её обуглившемуся, но стройному, подтянутому телу.
Она вошла в дом. Надежда на прохладу не оправдалась: дверь была открыта, и воздух казался ещё суше, чем на улице. Чипи здесь не было, и она, пытаясь сдуть червяками облепившую лицо чёлку, потащилась наверх, избегая совсем уж раскрошившихся ступенек.
Ни на одном из этажей не было и следа чёрно-рыжей скотины, как называла любимого кота Лу. Теперь девушка стояла возле железной двери, ведущей на крышу.
Это был один из немногих в Доле домов с плоской крышей, поэтому чердак здесь отсутствовал. Она стояла и смотрела на чёрную дверную ручку и не могла понять, что её так тревожит. Наверное, это было её воображение, но температура упала градусов на десять. Прохлады это не принесло, но на липкой спине появились первые признаки превращения в земноводное, которые люди почему-то назвали гусиной кожей.
Она включила подсветку на часах и увидела зелёные цифры: 00:21:17, 18, 20…
Тиль Линдеманн заорал ей прямо в ухо: «LET’S DO IT QUICK!». Лу вздрогнула – музыка давно стало чем-то фоновым, она просто не обращала на неё внимания. Поэтому же Лу и не заметила, как наушники скользнули вниз, вылетев из разъёма плеера. Их найдут пару часов спустя. Композиция остановилась – это был старый дешёвый «Sony» без динамиков, не способный работать без наушников. Она положила ладонь на ручку, нажала на неё и сделала шаг в залитое солнцем пространство.
3
На крыше кота не было. Зато на кирпичном ограждении сидела невысокая женщина. Её зад был такой огромный, что Лу сразу прониклась к ней симпатией – когда ненавидишь свою внешность, всегда чувствуешь невероятное счастье при виде кого-то ещё более уродливого. Услышав стук закрытой двери, она перекинула ноги на другую сторону и посмотрела прямо на вошедшую. Правильные черты лица, чуть жирноватая, но явно ухоженная кожа. Глаз цеплялся лишь за полоску пластыря от уголка губ до середины щеки. Лу была слишком занята разглядыванием перхоти на светлых волосах незнакомки, чтобы вспомнить недавно прочитанную легенду о Кучисакэ Онне .
 - Добрый день, - сказала Лу, не особо представляя, зачем это делает.
Женщина улыбнулась
 - Здравствуй. Моё имя Люция. А как мне называть тебя?
 - Лу… Лунет.
 - Замечательное имя. Подойди сюда, Лунет, - она указала пухлой ладонью на место рядом с собой.
Лу взглянула на циферблат – прошло 00:19:11, 12, 11 минут. В любой другой день она бы уже была дома, но решила, что от пары минут хуже никому не станет.
Она села рядом, но ноги перебрасывать не стала, а сидела вполоборота. Конечно, толстушка в цветастом платье не выглядела опасной, но мало ли…
От одного взгляда вниз её чуть не вывернуло наизнанку. По соседней улице шли, держась за руки, Том  Моро – идиот, который не счёл нужным ответить ни на одно её письмо в конверте с сердечком, и Грета Шульц – дебильная немка, студентка по обмену и лучшая в классе. В паре метров от дома, на крыше которого сидела перекошенная от ненависти Лу, они остановились и прижались друг к другу. Лунет даже казалось, что она видит тонкий змеиный язык немки во рту Тома.
 - Знакомые? – спросила Люция.
 - Да, - выдохнула Лу.
Люция прищурила глаза.
 - Ты их ненавидишь?
 - Да.
Слова слетели с её губ без её воли, но говорить, что это шутка, не было смысла. Люция тряхнула чёрными кудряшками и откинулась назад, ногти на её тонких пальцах, впившихся в светло-серый кирпич, побелели. Лу не заметила, как на лице женщины появился второй пластырь, абсолютно симметричный первому. Впрочем, они оба исчезли через минуту.
 - Просто смотри.
Как зачарованная, Лу уставилась на пару целующихся. Вдруг Грета вскрикнула, её рука неестественно изогнулась. Затем искривились обе ноги, Лу отчётливо услышала треск лопающихся костей. Немка уже валялась на асфальте без сознания. Том приподнял её за талию, в глазах его плескался ужас. Неестественно-белая кость проткнула кожу его левой руки, Грета вновь упала на асфальт, в этот раз уже лицом вниз. Он заорал.
 - Остановись, - Лу вцепилась в плечо Люции.
Та лишь расхохоталась.
 - Ты о чём, Лунет? Это – кара богов, разве нет? Они это заслужили, верно?
 - Да, - тупо повторила Лу.
Вниз она больше не смотрела, надеялась, что кто-то наберёт 1-5. Или 1-7 .
 - А как думаешь, что заслужила толстуха, которая проводит всё своё время в Интернете и так и сдохнет девственницей, потому что единственный парень, который ей нравился, ей отказал, а, Лунет?
Лу обернулась – Люция исчезла. Вместе с единственным выходом. Абсолютно пустая крыша, ни двери, ни лестницы.  Она вдруг расхохоталась.
Только теперь она поняла, что её смущало.
Коты не умеют открывать двери.
 Особенно железные, с тяжёлыми латунными ручками.
Лунет встала на ограждение, сделала несколько шагов, пока не оказалась прямо над парой безжизненных тел. Очередная проверка таймера – 00:58:73, 77, 92… «Замечательно, - подумала она, - совсем не опаздываю».
4
Она присела на корточки, дотронулась до своей головы. Волосы были горячими. Затем медленно, как в фильме с дешёвыми спецэффектами, начала заваливаться вперёд, и уже через секунду летела вниз.
Её зрачки расширились, в последний момент она вытянула руки вперёд, чтобы не рухнуть на Тома. Раздался хруст, куда громче, чем раньше. Кажется, это было плечо. Или что-то ещё. Внутри что-то запульсировало, её стошнило собственной кровью.
Лу не могла повернуть голову, но того, что она увидела за пару секунд до того, как отключилась, было достаточно.
Не асфальт, а пожухлый газон.
Не два тела, а кровавая блевотина.
Перед её лицом лежала левая рука с любимыми «Casio». Стекло было разбито, но цифры по-прежнему сменяли друг друга: 00:28:21, 22, 23. «Замечательно», хотела сказать она, но голоса не было. Также, как и сознания.
5
 - Да, месье Мартинес, просто пешая прогулка. Да, увидела кошку на крыше. Да, закружилась голова, когда посмотрела вниз. Да, мне повезло, что осталась жива. Вы ведь не думаете, что я не рассказала что-то тем полисменам, которые здесь были до вас?
Лунет Экрю попыталась присесть, но тугая повязка на рёбрах не дала ей этого сделать.
Доминик Мартинес кивнул и вышел из палаты. Лунет прикрыла глаза. Ей разрешали смотреть новости, и за все две недели, что она проторчала в клинике (и проторчит ещё как минимум месяц), не было ни одного суицида.
«Наверное, это расплата Люции за мою жизнь», - не без ухмылки думала она.
Но единственное, что её огорчало, это вполне себе живые и здоровые Грета и  Том, которые вместе с остальными одноклассниками приходили навестить её. Разумеется, то была всего лишь вежливость, но её бесило, что они невредимы, а она… «Жива, и на том спасибо»,  - улыбнулась Лу, закрывая глаза.
Её не раз снился окровавленный Патрик или покрытая волдырями, со свисающей клочьями кожей, но всё с той же отвратительно-идеальной фигуркой Наннали. Она просыпалась, пыталась сесть, но ревела от боли и долго не могла узнать этот ровный белый потолок, а потом засыпала вновь.
Это пройдёт, думала она, сжимая в руке чёрные часы с треснувшим циферблатом.
Они всегда показывали 00:28:23.