Генетика убийцы. Глава четвертая

Глава четвертая. А был ли мальчик?

Никита проснулся в холодном поту в своей квартире, на своем гостинном диване. Он долго приходил в себя и только потом пытался вспомнить, как  оказался дома. В голову ничего не лезло, только пустота. С трудом он вспомнил, как его полоскало за углом, а дальше голова отказалась работать и, в знак протеста, начала гудеть, "трещать" и вообще заставила своего владельца свернуться на диване в комок.
- Какого лешего я так вчера нажрался? - бубнил в диванную подушку Никита. - Я в самоубийцы не записывался...
Так бы он и лежал, если бы мочевой пузырь не дал о себе знать. Нехотя Ник поднялся с дивана и быстрым шагом направился в туалет. После процедуры, он подошел к зеркалу над раковиной и уставился на своё отражение. Совсем другой человек: морда опухшая, бледная, мешки под глазами черные - оживший покойник с бодуна.
- Матерь Божья... - шлепнул себя по щеке парень. - Ни черта не помню. Кальян, Мияви...Мияви?...Так! Нет, задница не болит. Значит с этим все нормально...Вино...три бутылки. (Никита набрал воздух через нос и выдохнул через рот). Нельзя так, Никки. Нельзя. Фу! Кака...
 Думая, что этот ужасный вид пропадет после небольшой мойки, Никита включил воду и умыл лицо. Но, снова посмотрев в зеркало, особых изменений он не увидел. Только успел разглядеть в отражении, что в мусорке валяются резиновые перчатки с кровью. Этого хватило, что бы протрезветь. Парень резко развернулся и уставился на мусорку. Откуда?
- Твою ж мать... - протороторил он и склонился к мусору. Не может быть! Кровь на них не очень свежая... Откуда они? Но через мгновение к парню пришла гениальная мысль, от чего он нахмурился и плюнул в сторону:
- Ну, Илья ж, еп...Оперный таетр!!! Почему на работе нельзя было выкинуть?! Докторишка, хренов...
Закинув в ведро старую газету, дабы спрятать этот ужас,  Никита вышел  из сантех-зоны и отправился в свою комнату, по дороге разбрасывая свою одежду, пока не остался в одних боксерах. Все тело ныло, голова гудела, делать ничего не хотелось. И все б ничего... Если бы не предательские часы. Глянув на время, Ник понял что сейчас не раннее утро, и даже не день, а уже ближе к одиннадцати часам ночи. Почему сразу не заметил? Ах, да...Свет по всей квартире горит и во всех комнатах. Кто ж его пьяного дотащил? Мияви? Да нет, тот сам был в зюзю пьяный. Может по дому ходит, какой-нибудь парнишка? Надо проверить. Нет, увы, и в доме, кроме хозяина никого нет. Что печалит. Внезапно, до Никиты дошло, что он проспал почти день. Может, кто звонил? Пропущенных нет на домашней трубке. На сотовом только три сообщения от уже бывшего с извинениями и всякими соплями. Пошел к черту! Пусть сегодня ничего настроения не портит. И так тошнит... Сесть бы за бумаги, да не охото. Лучше новости послушать, благо память хорошая. Только сейчас на неё полагаться не стоило, если только так, для фона включить. Чего-то еще хочется. А! На балкон пойти. Тогда это надо идти в гостинную: там и балкон, рядом с балконом тумбочка, на котором телевизор стоит - открыл дверь и слушай. Гениальная идея, для больной головы. Так Никита и сделал. накинув халат.
 Телевизор фонил, дул прохладный летний ветер, еще слышно, как шумит молодежь, но они кажутся лишь гулким звуком, когда ты сосредоточен на тишине. Сложно, но надо. Лучше же будет. Поболит все и пройдет. Весь негатив улетучивается, хорошо. Даже и не скажешь, что все последние годы кто-то донимал, беспокоил, грузил. Свободно. Хочется общения. Даже те дурочки подойдут из конторы Мияви. С ними хоть посмеяться можно. Да и если что, взял да ушел - никто беспокоиться не будет, проводят с улыбкой. Хотя, и компания из ночи и прохлады подойдет на данный момент. Диалог без слов. Тишина поет свою песню, облегчая нагруженную голову и уши. Ветер косается кожи, охлождая её жар. А тишина нежно ласкает глаза, что больно было открыть. И вот уже не так больно, не так тяжело, не так жарко и дискомфортно.
- И почему я раньше так не сделал? - задумлся Никита.
Тишина ему ответила:
- Не думай ни о чем. Расслабься. Ты этого заслужил.
- Думаешь?
- Конечно! Почему бы и нет?
- Да-к...Эх, считают же меня конченным человеком...Мразью...
- Давай, не начинай. Ты хороший. Просто ты живешь с понятием, что жить надо легче. Знаешь, как тебе лучше. Просто, когда ты пытаешься кому-то помочь, не жди, что тебя за это по голове погладят. Сам знаешь: не делай добра...
- ...не получишь по щам. Знаю. Просто, всегда же так жил: защищая кого-то, делая для всех всё... И ничего мне не надо было ни от кого. Все сам. Сам же сделаешь лучше, чем кто-то.
- Но от помощи отказываться не стоит.
- А кто мне её предлагал? Не отказался бы, если бы предлагали в тему. А то, мусор мы поможем тебе выкинуть, например, а с ремонтом помочь - это у нас то голова, то живот болит, то на Таити уе...
Тишина вздохнула:
- Может быть.
- Вот. Хех! Ты только не подумай, что я свое мнение навязываю. Просто люблю быть реалистом.
- Я понимаю.
И оба вздохнули. С лица Никиты не схолида меланхоличная улыбка. Стало грустно от того, что он пропустил такие счастливые моменты своей жизни: ерунда, а радует. Тишина заметила это:
- Ну, чего ты? Все же хорошо.
- Знаю, - растрогался Ник. - Обидно немного. Четверть века исполнилось, а то что я делал все неправильно, только сейчас дошло. Я даже рад, что все так случилось. Что в последнее время на меня все навалилось. Продавило всё в...вниз. Все слетело с плеч. Только рассказать некому.
- А я?
- Ну, ты-то не материальное существо. Я ничего плохого не говорю, так, хотелось бы в этот момент кому-нибудь в глаза заглянуть..."Лапу" пожать. Тебе бы пожал, да нету их у тебя.
- Как-так нету?
И ветер подхватил ветки  березы, что стоял близко к балкону Никиты. Ветки протянулись как рука, так близко, что Никита смог дотянуться и пожать их. Парень засмеялся и услышал, как засмеялась тишина.
- Еще б если и выпить со мной смогла, - смеялся Никита.
- А тебе не много ли на сегодня? - спросила тишина.
- Да, ты права. Думаю, хватит с меня. И так на три года вперед залился. Ха-ха-ха! Эх!!! Что-то мне прям очень хорошо стало. Даже голова не болит! Спасибо тебе!
- На здоровье, солнце! Поговорим, как-нибудь еще?
- Конечно! Было очень приятно с тобой общаться.
- Спасибо. Буду ждать.
И все совсем затихло. Уже и слышно, как молодежь орет и пьянствует и в новостях свежие новости о "Любящем идеал". Никита рванул с балкона к телевизору. Очередная новость о том, как маньяк перерезал целую компанию из десяти человек. Молодые люди, двадцати лет, отмечали день рождение одного из их компании и, когда все были хорошо "просипиртованны", были зарезаны этим маньяком. Никто не может понять, как это произошло. Почему никто не смог поймать преступника и отвести его в полицию? Неужели там целый кабан? Нет, великан! Да что бы там ни было, Никиту это так вдохновило, что он, жадно облизываясь, поглядывая в экран безумным взглядом, схватился за листки и ручку и начал писать.

Леонид тоже слышал эти новости, только его это никак не радовало. Убица все больше убивает, а продвижений никаких. Такое впервые за последние сто лет. Детектив, сидел в гостинной в кресле и смотрел в одну точку на экране телевизора. Надо было поработать головой и подумать, где Идеал мог допустить ошибку, и есть ли эти ошибки. Не может быть, что бы он пошел на компанию из десятка человек, где большая часть - это взрослые парни. Против одного они даже пьяные бы справились. Но, детективу не давало покоя еще одна диковинка в "развлечении" Идеала: в компании был еще и рыжий парень над которым Идеал вдоволь потешился. Мало того, что он изрезал его вдоль и поперек, так он еще и провел хирургическое вмешательство. Парень был еще жив, когда Идеал с точностью хирурга резал его и вынимал органы. Он даже не поленился и вырезал на теле парня: "Да будет смерть тебе!" Будто цитата из какого-то фильма.
- Это ты настолько людей ненавидишь, что уже показываешь свои умения? - злился Прохоров. - Да что тебе, черту, надо? Что ты хочешь от людей? Чего тебе не хватает? Денег? Славы? Чем тебе люди не приглянулись? Чем они тебя так разгневали?
На какое-то мгновение Леонид потерял связь с реальностью. Перед глазами побежали какие-то ужасные кадры, в одну секунду появилась ужасная маска с пустыми глазами и дьявольской улыбкой, и раздался гневный голос, что проговорил:"НЕНАВИЖУ!!!" Детектив вскочил, опрокинул кресло назад, сам упал,и отполз к стенке, так что головой ударился; по стене пошла волна и с полки свалилась фарфоровая фигурка счастливого кота и разбилась. В шоке Леонид облапал себя, посмотрел по стороном и еще около минуты не мог ничего сказать. Тогда, он рванул на кухню. Достал из холодильника бутылку отменного коньяка и сделал пару глотков прям из горла. Горечь тут же привела его в чувства.
- Что за чертовщина?! - недоумевал Леонид. - Что за...это было?
На этом голлюцинации не кончились. Он посмотрел в сторону от себя и увидел мальчика в белой одежде, а левая сторона груди была распахнута так, что было видно как бьется сердце: быстро-быстро, часто-часто. На лбу детектива проступила испарина. Такого ужаса он никогда не видел в своей жизни. Да и не напивался никогда да такого. Стоило ему раскрыть рот, как мальчик вскрикнул с болью и тоской:
- МНЕ БОЛЬНО!!!
Через секунду Леонид услышал, как звонит домашний телефон. Он немедленно побежал в коридор, где и стоял телефон, и взял трубку:
- АЛЛО! Д-да...Да?
- Детектив Прохоров? - раздался в трубке женский голос.
- Д-да, к-кто это? - заикался Леонид. Он посмотрел в сторону кухни. На кухне никого не было.
- Ольга, секретарь Ваш. Не узнали?
- Мне...кхм...как-то не до игр...
- Извините. Я звоню по поводу Вашего отъезда. Вам завтра пришлют билет и пропуска. Отправиться Вы сможете через два дня. Там в билетах будет все написано.
- Поезд?
- Так точно!
- Хорошо, Олечка...
- Подождите секундочку!
- Что еще?
- У Вас будет попутчик, ничего страшного?
- Ничего, Олечка, ничего. Спасибо, что сообщила. Всё?
- Да, всё...
- Тогда до свидания.
Леонид положил трубку и попятился на кухню. Он осмотрел каждый уголок, но никого не увидел. Тогда он взял коньяк в руки, изучил его взглядом и тихо произнес:
- Паленый что ли? - а еще через мгновение до него долшо. - Попутчик?
Затем его опять накрыла мысль о том, что произошло минуту назад. Откуда это? Что это было? Может, газ где прорвало? Да нет, всё чисто. Может, кто наркотики по вентиляции пустил? Тоже бред, хотя возможный бред: в доме одни пенсионеры, и то три квартиры, остальные продаются. А если из подвала? Да там его затопило к чертям еще лет пять назад. Призраки? Ну, это уже что-то совсем из разряда фантастики. Быть такого не может. Это все вон, телевизионщики. Понаделают всяких битв экстрасенсов, а потом мучайся глюками да паранойей. А тут еще и обстановка накаленная, так что в любую чушь поверишь.
Леонид решил прилечь. Он лег на диван в гостинной и уставился в потолок, после чего начал тихонько засыпать в раздумьях.Кто же этот маньяк? Зачем он это делает? Какова его цель? Чего он ждет? Откуда он взялся и что им движет? Одни вопросы и не одного ответа.

Никита перед сном, после просмотра новостей, решил пройтись по улице. Заодно может и к молодежи присоединится, постоит повеселится, на ворчливых соседок поорет. И, проходя мимо своего почтового ящика, он заметил письмо. Сразу брать он его не стал, решил, что на обратном пути будет лучше.
Выйдя во двор, на свое удивление, он увидел в компании молодых людей знакомые лица.
- О, Никитос! Ком цу мир! - подлетел к нему молодой парень, что был явно младше Ника, но общался с ним по-братски. Он подлетел к писателю, обхватил его за шею и с довольно милой улыбкой потащил в свою компанию.
- Привет, Ванек, - не особо радостно ответил Ник.- Чего шумите?
А в ответ раздался знакомый девичий голосок:
- Здравствуйте, дядя Никита!
То была дочка одних из соседей писателя - Маня, как её все называли. Никита к ней относился как к ребенку, так что ненависти, которую он испытыает по отношению к другим женщинам, у него к ней не было. Ваня и Никита, будто встали на дыбы, надули щеки и, смеясь, Никита обратился к Мане:
- Ну, что за "дядя"? Какой я тебе дядя? Ты всего на семь лет меня младше. Если я четверть века прожил, это не значит, что я уже мешок песка.
 Из толпы раздался еще один женский голос:
- Да ты всегда в нашей компании старше был.
- Так, стоять! - поднял палец Никита в сторону девушки. - Наташа, я не намного тебя млад...тьфу!...Старше.
Компания засмеялась неистово.
Но потом:
- Эх, Ник, сколько же мы с тобой не общались? - спросил русый парень по имени Илья.
Никита улыбнулся всем, вспоминая детские деньки:
- Лет десять, а то и больше.
Все в раз протянули "о". Но это сменилось все тем же задорным смехом. Давно Никита с ними не общался. Но теперь, он относится к ним как к временной компании, на эту ночь. "Шлюх-компания", как в дальнейшем будет называть их писатель. Дети, которые еще не поняли, что такое жизнь и врятли поймут. Обидно, больно. Но это уже не проблема Ника, просто больно это воспринимать. Все стали другими, у них другая жизнь, другие отношения... Другие грехи, все стало отвратительным, больше сигарет, бутылок пива... Только Никита осознал, что он думает об этом, как перед глазами опять поплыло, да и сам он поплыл. Компания не стала это игнорировать. Илья и Ваня подхватили Ника.
- Ты чего? - спросил Ваня.
- Устал, что ли? - поинтересовался Илья.
Никита их не услышал. В голове что-то шептало, что-то звало его на какое-то дело. Шепот становился более громким, голова кружилась все сильнее, пока в конце-концов Никита не расслышал:"Скверна! Убей скверну!!!" Писатель рванул в сторону подъезда, оставив компанию в недоумении. Он еле добежал до пролета между первым и вторым этажем и остановился, опустившись на колено, когда почувствовал, как горит его лицо. Он схватился за него и задышал. Сердце его билось так быстро, что казалось, будто оно вот-вот остановится, и тут... Глоток воздуха, шепот стих. Тишина. И в этой тишине раздается голос девочки за спиной:
- Тебе больно?
Никита, понимая, что в его доме нет детей, обернулся. Он увидел в свете побъездной лампы девочку в белом платье. Лицо её было бледным, волосы длинные и светлые. А в её груди было большое отверстие, через которое было видно сердце. Никита замер, не смея пошевелиться. Он не мог поверить в то, что он видел своими глазами. А девочка его переспросила:
- Тебе больно?
Никита проглотил ком и почувствовал, как по его груди полилось, что-то теплое. Он прислонил к груди ладонь и понял - кровь. Она лилась ручьем неведомо откуда. Самое странное, что потом из красной, она окрашивалась в черную. В горле Никиты замер немой крик, затем он все же закричал и дернулся вверх по лестнице. Он попытался все стряхнуть с себя и в итоге не обнаружил ничего, даже крови, что видел секунду назад. Да и девочки, тоже на пролете не оказалось. Только конверт валялся на полу. Ник отдышался, посмотрел по сторонам и спустился на пролет. Осторожно он поднял письмо с пола и прочел от кого оно. Письмо было из военной части, которая согласилась сопровождать Никиту в изолятор. Ник принес конверт домой, сел на кухне и вскрыл его там. В конверте был билет на поезд и письмо от Евгения в котором было написано:
          "Все как мы и договаривались. Послезавтра я тебе позвоню и все подробней расскажу. Так что жди звонка, это важно! Надеюсь, что все пройдет удачно. И, только не переживай, с тобой будет попутчик. Детектив Прохоров. Он тебе не помешает, он сам туда по делу. До связи!"
 
Ника немного затронуло содержание письма. Приятно стало от такой заботы. А то, что попутчик, так это его вполне устраивало, все же лучше, чем одному в плацкарте ехать. А тут отдельное купе. Лучше некуда. Были, конечно, сомнения: а вдруг попутчик храпит, пукает или вообще свинья? Но это уже не важно. Не особо это трогало на данный момент. Сейчас Ник пережил то, что, по его мнению, не сравнится даже со страшным сном. Проснулась слабость... И от этой слабости он заплакал. Он устал. Он просто устал от всего того, что с ним произошло. Слезы ручьем. Так последний раз он плакал из-за Ильи, который отверг его подарки просто из-за того, что Ник не хотел ночью ничего с ним делать. Тогда было жутко больно и неприятно. А сейчас, очень даже приятно плакать от счастья.
- Так... - смеялся, вытирая слезы, парень. - Что это я расслабился? Хех! Зад в кулак! Хлюп...Ооой....Хлюп...Приятно, черт подери. Хех! Спать уже надо, а то глаза завтра опухшие будут. Мияви меня убьет, хаха! Сюп...Ооох, всё! Пора. Пойду. А то уже и глюки.
Никита встал из-за стола, оставив билеты и письмо на столе,  отправился в свою комнату и лег "звездой", заняв всю широкую двуспальную кровать. Которая теперь принадлежала одному ему. И на этот раз ему снился не кошмар, а замечательный добрый сон, полный спокойного пространства и мирных звуков.