Картина вторая

Трёхзвёздочный отель города Куско. Прелюдия вечера. Закат солнца настолько ярок, что Марине пришлось в номере зашторить окна тяжёлыми шторами. Девушка заказала в номер ужин на четыре персоны и в ожидании его сидит в кресле, и листает путеводитель по городу. Включён радиоприёмник, из которого негромко доносится этническая музыка перуанцев. Андрей полчаса назад ушёл в соседний номер отеля за гостями этого вечера.
За недолгое пребывание в Перу молодые познакомилась со всей группой туристов, с которыми им посчастливилось посетить загадочный Мачу-Пикчу. Из всех, с кем они ездили осматривать затерянный город, Марине и Андрею более всего приглянулась молодая пара из столицы. Их апартаменты в отеле были этажом ниже, и поэтому никаких неудобств не возникало, чтобы вечер-другой коротать компанией из четырех в любом из двух номеров.
Недельное пребывание в Перу подходило к концу, и этот вечер был едва ли не последним в шумном Куско, после которого следовали базары и бесчисленные покупки сувениров и всяких национальных безделушек на память, международный аэропорт и утомительное возвращение домой. И как не печальна была мысль, что медовый месяц подходит к концу, и впереди ожидает семейная рутина, всё же приходилось с нею мириться, и встречать её с высоко поднятой головой. Но не стоит пока об этом, ведь свадебное путешествие ещё не окончилось, а потому об этом можно ещё не думать.
Наскучавшись чтением путеводителя, Марина закрыла его и от души потянулась, словно только проснулась. Посмотрев на часы, она услышала негромкий стук в дверь.

Марина. Да, войдите! (Пауза.) Чёрт, я же в Перу.

Марина встаёт, подходит к двери, открывает её. На пороге стоит молодой портье, перед которым — тележка, наполненная различными блюдами: от холодных закусок до десертов и фруктов. На нижней полке тележки красуется блестящее металлическое ведро со льдом, в котором охлаждаются две бутылки шампанского.

Марина. Здравствуйте! Вы случайно не говорите по-русски?.. (Пауза.) А не говорю по-английски, представляете? Ха-ха. Знаете, что? Проходите в номер, оставляйте свою тележку прямо здесь (указывает рукой) и возвращайтесь к своей работе.

Портье вошёл в номер, оставил тележку возле стола — в том месте, где указала Марина, — и с весьма миловидной улыбкой повернулся в сторону двери. Марина остановила его, вложила в загорелую ладонь купюру, на которой был изображён Вашингтон, и кивками головы на перуанское «Спасибо» выпроводила молодого человека из номера.

Марина (берёт один банан, чистит его, начинает есть). До чего же забавные эти перуанцы! И весьма симпатичные, надо заметить. Что же, это я, до замужества-то сюда не приезжала? Эх, загулять бы здесь с Ксюхой напару. Да на недельки две. (Мечтательно глядит по сторонам, но через мгновение возвращается в реальность.) Но, увы, я замужем.

Дверь внезапно открывается, и на пороге показываются Андрей и их новые друзья — Сергей и Олеся.

Марина. Привет! Где вы так долго ходили?
Андрей (вытаскивает из-за спины букет цветов и протягивает его супруге). За цветами! (Подходит к ней, нежно целует.)

Пока молодожёны застыли в глубоком поцелуе, Сергей и Ольга быстро сориентировались в обстановке и приступили к подготовке этого вечера – стали накрывать на стол.

Андрей. Ну-ну, ребята, прекратите, вы уже у нас в гостях.
Сергей. Не беспокойся, продолжайте.
Марина. Имейте совесть, а?
Сергей. Если мы будем иметь совесть сейчас, то в скором времени она будет иметь нас. А мне бы этого не хотелось. Так что, не будьте столь консервативны в обустройстве вечера, и продолжайте.

Андрей освободился от объятий супруги, подошёл к тележке, достал из ведра со льдом бутылку шампанского, и приступил к её откупориванию. Олеся быстро поставила четыре бокала и все замерли в ожидании характерного хлопка и густой пены, изливающейся из широкого горлышка бутылки. Мгновение, и сухой «Рюинар» наполнил бокалы до самых краёв.

Марина. Ура!
Олеся. Ура!

Друзья чокаются и делают по нескольку глотков шампанского, после чего рассаживаются по местам, а Марина ставит цветы в большую стеклянную вазу на тумбочку.

Марина. Как эти цветы называются?
Андрей. Розы.
Марина (в недоумении). Розы? Не может быть.
Андрей. Это вьетнамские розы, высаженные Пачакутеком, позже привитые конкистадорами на европейские корни.
Марина. Что???
Андрей (с трудом сдерживается, чтобы не засмеяться). Я согласен, легенда мало похожа на правду.
Марина (искоса посмотрела на Андрея). Издеваешься?
Андрей. Я? Да ни на йоту. (И начал смеяться. Марина же бросилась к нему на колени, и стала дёргать его за уши.)
Марина. Легенду выдумал, знаете ли.
Андрей. Ну, прости милая. (Целует Марину.)
Марина. Ты её по ходу придумал?
Андрей. Нет, нам продавец что-то говорил на непонятном нам языке, похожем на вьетнамский, и я придумал это.
Олег. Ты знаешь вьетнамский?
Андрей. Нет, я не знаю вьетнамский, я вообще не знаю на каком языке говорил этот старикашка, я просто сказал первое, что пришло мне в голову. Довольны ответом?!
Марина. Не сердись, твои «розы» прелестны.
Андрей. Спасибо, милая.
Олеся. Как это романтично… Правда, Олег, перед нами прекрасная демонстрация любовной нежности?
Олег. Правда.
Марина. Спасибо. А у вас разве не так было на втором году знакомства, или в первые недели после свадьбы?
Олеся. Нет. (Опустила глаза.)
Марина. Что такое? Прости, если задала некорректный вопрос.
Олеся. Ничего, всё в порядке.
Андрей. Точно?
Олеся. Да.
Олег. Мы просто дружим всю жизнь, буквально с пелёнок, и вся страсть прошла у нас тогда, когда мы и сами того не осознавали — совсем в юные годы. Понимаете, ещё со школы, а точнее с шестого класса дружили наши мамы. Потом они вышли замуж, и у каждой родилось по двое детей. И так вышло, что моя мама родила двух мальчиков, и мама Олеси — двух девочек. У меня разница в возрасте с братом два года, с Олесей — один, а между сёстрами — шесть лет. И, таким образом, всё наше с Олесей детство проходило в метре друг от друга. Мы с пятилетнего возраста играли в семью. Затем повзрослели, и поняли, что любим друг друга. А спустя ещё некоторое время пришли к выводу, что романтической любви между нами уже нет, но есть какая-то безумная привязанность друг к другу, что мы уже не могли расстаться, и тем более, у нас даже в мыслях не было идти и искать себе партнёра на стороне, ведь мы всю жизнь вместе: вместе играли, вместе танцевали, вместе дурачились, и вместе получали подзатыльники от родителей. Всегда и повсюду мы были вместе.
Марина. Это же здорово!
Олеся. Здорово бы было, если б мы тогда, в 15 лет понимали всю серьёзность гуляний летними вечерами по паркам и аллеям. Увы, мы тогда не думали, что наши дружеские прогулки в скором времени перерастут в наркотическую зависимость друг от друга. Ни у меня, ни у Олега никогда ни с кем не было никаких отношений.
Андрей. Зато сколько денег сэкономили!
Марина (Андрею). Прекрати!
Олег (принялся разливать шампанское). А ты прав, дружище.
Олеся. Прав-то — прав, но от этого не легче. Мы и в этот Мачу-Пикчу отправились, чтобы хоть как-то разнообразить наше существование, и попробовать сохранить брак. Правда, не хочется разводиться, но и так дальше продолжаться не может.
Марина. Существование?
Олеся. Конечно. А как ещё назвать нашу жизнь? У меня даже подруг нет, потому что всю жизнь моей подружкой был Олег.
Олег. Другом.
Олеся. Нет, именно подружкой.
Олег. Приехали! Я — двадцатисемилетний мужик — подружка! Нормально, вообще, нет?
Олеся. Послушай…
Олег. Хватит! Я всю жизнь только и делаю, что тебя слушаю. И толку? Я — подружка! Хватит!
Олеся. Послушай меня…
Олег. Нет, это ты меня послушай! Я всю жизнь следую за тобой, подчиняясь твоим бредням и затеям. Ты повсюду меня тащишь за собой, не спрашивая меня, желаю ли я того. И всегда и везде говоришь одно и то же «послушай», но при этом не собираешься слушать меня. Или я не прав? Ты меня всегда таскала за собой, но при этом говорила родителям, что это я к тебе пристал как банный лист! Не помнишь отдых наших семей на Дону, когда мне было двенадцать, а тебе одиннадцать? Что ты тогда сказала моей матери?
Олеся (дрожа). Я сказала, что ты ко мне пристал как банный лист…
Олег. А на самом деле?
Олеся. Не помню…
Олег. Помнишь! А на самом деле, это ты меня потащила на пляж играть в твои куклы «Барби»! Я на тебя тогда сильно обиделся за твою ложь, но ты мне в ответ сказала своё любимое слово. Какое? «Послушай». Так вот, не желаю больше тебя слушать!
Олеся. Не слушай. Но я всё равно тебе скажу, что ты не прав! А именно: прекрати вспоминать прошлое. Прекрати обвинять меня во всех своих неудачах. Ты же по жизни неудачник. И во всём обвиняешь меня, вспоминая какие-то мелочи из детства. Ну да, я была не совсем правдива, когда выставляла тебя бабником перед родителями, но я это делала из благих побуждений, чтобы самой не выглядеть девушкой легкого поведения. Я не думаю, что твоей матери понравилась бы такая невестка.
Олег. А я и не собирался на тебе жениться; это всё подстроила твоя мать и ты.
Олеся (диким зверем глядит в глаза мужу). Не трогай мою маму!
Олег (оскалил зубы). А ты — мою!

В номере повисла гробовая тишина. Марина с Андреем переглянулись.

Андрей (три раза хлопнул в ладоши). Стоп! Снято! (Олеся с Олегом перевели непонимающие, в какой-то мере пустые взгляды на Андрея.) Прекратите ругаться! Ребята, что с вами стало в последние дни путешествия? Две недели вели себя спокойно, а сегодня — получаем разбор полётов.
Олеся (глотнула шампанского). Простите. Мы так часто ругаемся, и так редко находимся в гостях, что для нас уже, кажется, никого более, кроме нас не существует.
Олег (Олесе). Сама-то хоть поняла, что сказала?

Андрей укоризненно посмотрел на Олега.

Простите. Я должен отлучиться, побыть наедине с собой.
Олеся. Вот и иди! И так всегда: сначала оскорбишь, а потом уходишь… (Отвела взгляд в сторону.)

Марина неодобрительно заглянула в глаза Олеси, а потом кивком головы дала понять Олегу, что и его супруге необходимо побыть без него. Олег уходит.

Олеся (еле держится, чтобы не заплакать). Вот так всегда…
Марина. Глотни шампанского. (Достаёт из тумбочки упаковку салфеток, вынимает несколько и протягивает их Олесе.) Держи.
Олеся. Спасибо. Вы такие милые. Зависть — плохое чувство, но мы к вам с самого начала потому и привязались, что завидовали вам, и в глубине души мечтали, что сможем научиться у вас взаимопониманию и тому, как вы относитесь друг к другу, и, в конечном итоге, у нас будет всё так, как у вас. Простите. (Тихонько расплакалась.)
Марина. Ну-ну, только плакать не надо — не поможет. А завидовать, действительно, было ни к чему. У вас своя жизнь, у нас — своя.
Олеся. Я понимаю, но вы так хорошо смотритесь вдвоём, вы такая славная пара, что без слёз и зависти смотреть просто невозможно.
Марина. Опять же, вернусь к сказанному: не надо завидовать. Нам тоже не сладко: у Андрея травма ноги, и, не дай Бог, будут ухудшения, так что он потом вообще ни одной команде будет не нужен. Вам бы следовало не смотреть по сторонам, а делать всё возможное для достижения гармонии в отношениях друг с другом.
Олеся (глотнула шампанского). Спасибо, друзья мои.
Марина. Ну всё, прекращай слёзы лить, и давай что-нибудь покушай.

Марина пододвигает столик ближе к Олесе и снимает крышки с тарелок. Перед девушкой оказывается множество блюд и закусок. Она очарованно рассматривает их. От не знания их названий и состава Олеся, чтобы не показаться глупой, просто берёт один банан. Марина с Андреем всё поняли, но ни слова не сказали, дабы не показаться невоспитанными.

Олеся. Начну, думаю, с банана.
Марина. Конечно. (Андрею.) Милый, у меня шампанское кончилось. Исправишь недоразумение?
Андрей. Как скажите, сударыня. (Доливает шампанское в бокал Олеси, затем наполняет бокал Марины, только потом — свой.)
Олеся. Вот видите, вы даже между собой разговариваете — будто оперу поёте. Ну, как тут вами можно не восхищаться?
Марина. Можно. Восхищайся. Но только не завидуй.
Олеся. Спасибо, дорогие мои.
Марина. Ты кушай-кушай, не стесняйся.
Олеся. Боюсь показаться невеждой, но я даже не знаю как всё это называется.
Марина. Это называется просто словом «еда».
Олеся (искренне улыбнулась). А названия у этих блюд есть?
Марина. Неужели вы с Олегом за две недели ни разу ничего подобного не ели?

Олеся отрицательно покачала головой. Марина взяла в одну руку пустую тарелку, а в другую — щипцы-раскладки.

Итак, смотри, вот это — Тамале — кукурузные клецки, начинённые сыром и мясом, они завёрнуты в листья бананов. (Выкладывает несколько штук на тарелку.)
Олеся. Вкусно?
Марина. Безумно.
Андрей. Но очень остро.
Марина. Да, здесь всё очень острое, будь внимательна. Перуанцы не жалеют ни чеснока, ни перца. На днях я попробовала один суп, так он оказался настолько острый, что выпитый залпом литр табаско показался бы сладким томатным соком.
Олеся (смеётся). Неужели?
Марина. Во-во. (Пауза.) Ну, не отвлекайся. Гляди, вот это называется «карапулькра» — сушеный картофель с курицей и семенами подсолнуха.
Олеся. Занятно.
Марина. Вполне. Но самое пикантное, на мой взгляд, это каса-реллека — картофельный пирог с начинкой из мяса птицы и авокадо. Как тебе?
Олеся. А салатиков никаких нету?
Марина (чуть было не выронила из рук щипцы-раскладки). «Цезарь с куриной грудкой» и «Рукколу с тигровыми креветками» дома, в Москве будешь есть, а здесь наслаждайся тем, чем одаряют перуанцы.
Андрей. В самом деле, разве тебе не хочется поесть экзотическую пищу, ведь когда ещё тебе в этой жизни удастся её попробовать?
Олеся. Ты так говоришь, будто я умирать собралась.
Андрей. Нет, ни в коем случае, просто все мы ходим под Богом.
Олеся. Всё же, так рассуждать неправильно.
Андрей. А я — сирота, и мне можно!
Олеся (опустила глаза). Прости…
Андрей. Ничего.

Андрей разлил остатки шампанского по трём бокалам, и приступил к откупориванию второй бутылки.

Марина (Олесе). А расскажи, пожалуйста, о вашей с Олегом свадьбе.
Олеся (глотнула шампанского). Да ничего особенного: белое платье, лимузин, девяносто гостей, море цветов, ментов и две кареты скорой помощи.
Андрей (садится рядом с Мариной, обнимает её за талию). О-о, как романтично!
Марина (Андрею). Прекрати. Сарказм сейчас не к месту.
Андрей. Прости, любимая. (Целует её волосы.)
Марина (Олесе). А кричали ли на вашей свадьбе «горько»?
Олеся (обескураженная вопросом). Конечно. А почему ты спрашиваешь?
Марина. Интересно, потому и спрашиваю. (Дружелюбно улыбнулась.) И часто кричали?
Олеся. После каждого тоста. Впрочем, все тосты этим и заканчивались. Мы настолько устали целоваться, что один раз гости считали аж до 22-х — мы думали, что на этом и прекратится наше мучение. А-н, нет. В следующие разы нас просили побить наш же рекорд, но мы к тому времени окончательно выбились из сил.
Марина. Значит, 22 — это ваш своеобразный рекорд?
Олеся. Ну, да, получается. А почему ты спрашиваешь?
Марина. Просто интересно. (Приподняла бокал.) В любом случае, как бы ты не поступила далее, я всё равно тебе желаю простого женского счастья!

Чокаются. Выпивают.

Олеся. Простое женское счастье это быть с любимым рядом. А где мой? А кто его знает. (Вздыхает.)

Дверь номера тихонько приоткрывается, и в образовавшемся пространстве показывается голова Олега. Его жена, поскольку сидит спиной, не замечает мужа.

Вот что мне делать: бежать искать его или ждать, когда он сам придёт?
Марина (заметив Олега). А ты сама чего бы хотела?
Олеся. Чтобы он внезапно появился и обнял меня за плечи.

Олег зашёл в номер, и неслышно подкрался к Олесе. Она его по-прежнему не замечает.

Марина. Ты его любишь?
Олеся (смотрит в пол). Да.
Олег (наклонился к уху Олеси, и положил свои руки на плечи супруги). И я тебя люблю. Очень.
Олеся (испугалась). А! Господи, как ты меня напугал. (Едва переводит дыхание.) У меня ж так инсульт мог случиться.
Олег (улыбнулся, сел рядом). Не переживай, инсульта от испуга не бывает, а вот инфаркт — вполне возможен.
Олеся (озлобленно). Ты только этого и ждёшь!
Олег. Откуда ты знаешь чего я жду? Ты, думаешь, что нужна мне после инфаркта? Нет, я сразу хочу быть вдовцом!
Олеся. Скотина!
Олег. Приятно познакомиться, меня Олегом зовут.
Олеся (злобно, сквозь зубы). Всё, разводимся. Ты мне надоел.
Олег. Давно пора. Может, без тебя я поживу для себя.
Олеся. Угу, а до сего дня ты не для себя жил?
Олег. Конечно, для тебя и твоей матери.
Олеся. Не трогай мою маму.
Олег. Я её и не трогаю, и трогать не собираюсь. Я просто и тихо её ненавижу!
Олеся (сорвалась). Что?..
Олег. А ты не помнишь лето на Дону? Сидим, значит, в беседке, и твоя мать начинает возвышать тебя, говоря о твоих достоинствах, и унижать меня, подчёркивая мои недостатки. Ты величаво слушаешь и смотришь на меня вызывающе свысока. Не помнишь её слова? Напомню. Она говорит: «Посмотри, у Олеси даже руки толще, чем у тебя». Каково, думаешь, мне, мальчику такое слушать? Ну, да, я худощавый, и что с того? Почему-то она не отметила то, что она жирная, а её муж такой же скелет, как и я! Только, к сожалению, тёща не имела представления о том, что я могу и накачаться. Жаль, её уже нет в живых. (Надменно смеётся.)
Олеся (в слезах). Андрей и Марина, простите нас… (Берёт в правую руку нож, и вонзает его Олегу в ногу.) Тварь, чтоб ты сдох!..
Олег (подпрыгивает и вопит от боли). Сука!..
Олеся (выбегает из номера). Сам такой!
Олег (бросился на ней). Догоню, паскуда.

Тишина. Марина и Андрей неестественно застыли, и сидят на кровати, как восковые фигуры. Уткнувшись в шею любимому мужу, Марина не чувствует ничего, кроме тёплого тела мужа, и его сердцебиения. Андрей же, прижав к себе Марину, по инерции, почти автоматом, гладит её по спине, и пытается отобразить в сознании те картины, свидетелем которых несколько минут назад пришлось стать.

Марина (шёпотом, ставя акцент на каждом слове). Что это было, Андрей?
Андрей (разглядывает жену, будто не она рядом). Бенефис чертей, под управлением Дьявола, как художественного руководителя…
Марина. Господи, неужели такое бывает?..
Андрей. Как видишь.
Марина (тянется к бокалу шампанского). Это всё проклятое «горько» на их свадьбе.
Андрей. Опять ты со своими мифами…
Марина (перебивает). Может, и мифами, но последствия их налицо.
Андрей (глотнул шампанского). Не думаю, что «горько» на их свадьбе как-то связано с тем, что мы видели. Они просто устали друг от друга, и у них нет прошлого друг без друга, в которое могли бы убежать, когда на душе неспокойно. У них вся жизнь проходит рука об руку.
Марина. Не знаю. А как же «горько» в 22 секунды?
Андрей. А что с ним не так?
Марина. Это цифра сакральна. В еврейском алфавите 22 буквы, в картах таро 22 старших аркана, и эта цифра неразрывно связана с мистическим учением Каббалы.
Андрей. Не знаю, у меня нет такого образования, чтобы я мог тебе противоречить. И вообще, мне кажется, что они счастливы вдвоём. Как говорится, милые бранятся — только тешутся.
Марина. Ничего себе потеха. (Указывает рукой на капли крови на полу.)
Андрей. О, ужас.
Марина. Надо позвать горничную.
Андрей. Утром. Давай лучше ляжем спать.
Марина. Давай.
Андрей. А ты постарайся сегодня не думать ни о чём. (Целует её.)
Марина. Хорошо.

Свет в номере гаснет. Молодые раздеваются, ложатся в кровать под пуховое одеяло, и через мгновение засыпают.