Истэго

Зона Отчуждения... Она наказывает, наказывает за все, наказывает за любые отступления о нормы... Но порой ее наказания настолько суровы, что даже Смерть, кажется более гуманнее..

- Помоги брат сталкер, - просил лежащий на земле раненый. - Истэго, друг, дай аптечку.
- Вот еще, - проговорил Истэго наводя оружие на раненого товарища. - Самому мало. Ты все равно не жилец.
- Истэго, брат... - раненый закашлял, выплевывая кровавую слюну. - Это же я, Ворон. Помнишь, мы спасались вместе от пси-догов на "Агропроме". Или как я тащил тебя до схрона после того как ты получил пулю от бритоголовых бандюков в разборке. Это же я, твой друг, Ворон.
- Да вспомнил, - убрал оружие за спину Истэго. Присел на корточки около ворона и положа руку ему на затылок слегка приподнял ему голову. - Спасибо тебе за это друг.
Ворон улыбнулся окровавленными губами. Истэго полез во внутренний карман пыльника.
- И поэтому умрешь ты быстро, - Истэго резко вытащив нож из под плаща, одним взмахом перерезал горло Ворону. - Еще на тебя патроны тратить.
Истэго вытер окровавленный нож об комбез мертвого Ворона и встав, оглянулся. Идти до Исполнителя Желаний оставалось немного...

"Путь завершен Человек. Иди ко мне. Пришло время. Я вижу твое желание", - звучал голос в голове у Истэго. - "Но ему не суждено будет сбыться".
- Почему? - Истэго был немало удивлен. - Я же дошел. Я здесь перед тобой.
"Думаешь, дойдя до меня, ты смог заслужить расположение Зоны к себе. Напрасно человек. Твой путь был черен. Взгляни же на него еще раз" - Истэго увидел себя с ножом перед лежащим на земле Вороном. Взмах ножа... Мертвый Ворон... Истэго испуганно взглянул на Монолит. - "Ты останешься в своем обличии. Но теперь завидев тебя никто, не предложит тебе убежища, еды, помощи. Тебя лишь будут встречать поднятым оружием. Теперь иди яви свой лик Зоне. Иди..."

Истэго медленно выбрался из Саркофага наружу. И медленно побрел прочь. Ему больше ничего не хотелось, он даже не знал куда идет...
Увидев вдалеке стакеров Истэго вытянул в их сторону руку и побрел к ним. Ноги не слушались, приходилось с трудом их переставлять. Лицо его теперь было синевато-землянистого оттенка, из угла рта стекала ниточка слюны. Глаза умерли и ничего уже не выражали.
- Имс рыи тес выжер, - лишь мог проговорить он...