Кафе Берёзка

На лавочках возле нашего подъезда разместились завсегдатаи «Кафе Березка». На самом деле, это вовсе никакое не кафе.  Несколько лет назад за магазином посадили десяток молоденьких березок. Деревца прижились. И с мая месяца до первых осенних холодов теперь дарят приют всем желающим.
Выходя из подъезда, я окидываю взглядом испитые лица- всё те же, что и пару лет назад. А вот и новый персонаж- Чеченец.  Чеченцем дядю Колю стали называть именно тогда, когда и началась первая война в Чечне. В боевых действиях дядя Коля участия не принимал, но в любой компании заводил разговоры только про то, что творилось в «горячей точке».  И так он распалялся при рассуждениях на эту тему, что кличка Чеченец прилипла к нему.
«Ну вот, и этот спился»- с тоской подумалось мне.  Почти вся компания этих мужиков превратилась в безликую загорелую массу. Худые лица с обветренной кожей, руки с почерневшими ногтями, затуманенный взгляд. Однако среди них выделялся Витёк - как его звали дружки - отец моей одноклассницы. Высокий, под два метра, еще широкоплечий и не такой закоренелый, что ли. Но уже и его коснулось дыхание зелёного змия - волосы поредели, спина чуть сгорбилась. А ведь когда-то мы завидовали однокласснице - её отец был не только похож на богатыря, но и работа у него была по тем временам, как нам казалось, необыкновенная. Дальнобойщик! Именно у дочерей дяди Вити появлялись первыми модные в то время штаны «мальвинки», спортивные костюмы «Монтана» и кроссовки «Адидас». В числе первых девочки надели и кожаные куртки.  Они уважали, обожали и побаивались своего отца. А теперь, бывший богатырь сидит на лавочке возле подъезда и распивает горькую из стакана, что ходит по кругу.
Удаляясь от подъезда, я услышала игру гармошки - Чеченец был отличным гармонистом! Переливы народной песни зазвучали над посёлком. От этих звуков, наверное, душа каждого русского человека развернется, что-то ёкнет в сердце и глаза защиплет от вдруг подступивших слёз. Над полем, жёлтым от одуванчиков, над  верхушками берез неслась песня и думалось: «Остановись, мгновенье».

Детская площадка, по всем законам подлости, примыкала одним боком к «Кафе Березка». Клиенты этого заведения были «под градусом» круглосуточно. Нежные детские ушки могли услышать и трехэтажные замысловатые выражения, и глубокие рассуждения на серьёзные темы. В этот раз разговор у мужичков зашел об охотничьих собаках.  Какого зверя лучше ведёт та или иная порода, признаки породы и её преимущества. Было как-то странно слушать от этих алкашей такие серьезные и разумные речи. В той другой жизни, которая была до «Кафе Березка», они могли интересоваться и породой охотничьей собаки, и давлением в Марианской впадине, читать Толстого и Достоевского. Но сейчас они, казалось, совмещали несовместимое - пропитой вид бомжатской наружности и рассуждения на «умные» темы.

Когда на поселок опустились вечерние сумерки, компания из берёзок вновь переместилась на лавочки под окнами пятиэтажки. Мимо них постоянно сновали туда- сюда поселковые жители: мамочки с малыми детьми, дачники с лопатами и граблями, рабочий люд возвращавшийся домой после трудового дня. Каждого прохожего окидывали взглядом, некоторым предлагали «посидеть за компанию».

Ночную тишину нарушили всхлипы гармошки. Чей-то пьяный голос, похожий на трубный рёв запел что-то из народного фольклора. Гармонь то замолкала, то будто набравшись сил, начинала играть снова.  Слышимость на третьем этаже была такая, что я боялась, не проснётся ли сын? И каково тем, кто на первом этаже?
Терпение подходило к концу. Хотелось открыть окно и прогнать алкашей прочь от подъезда. Но тогда я точно разбужу ребенка. Наконец, чей то женский голос, вмешался в пьяный ор. Мужики забасили, прося прощения. Гармошка всхлипнула последний раз и наконец, снова тишина.

Еле слышно, переливы гармошки донеслись со стороны «Кафе Березка».  Сейчас, игра гармониста, казалось, была несовместима с ночной тишиной, с мягкой подушкой, и тихим посапыванием сына.